"Лишний доллар не помешает" - читать интересную книгу автора (Питерс Джефф)

ДОГОВОР О ПАРТНЕРСТВЕ

Когда-то полковник Мортимер слыл гостеприимным хозяином. По пятницам в его особняке собирался весь цвет Северного Чарльстона — отставные вояки и разоренные плантаторы со своими мальчиками и девочками, которых надо было познакомить наиболее удачным образом. Для молодежи устраивались танцы в холле первого этажа, на втором этаже мужчины курили трубки за бриджем, а на просторном балконе с витой решеткой непрерывно переливалось щебетание дам.

Сейчас полковник принимал единственного гостя в своем убогом номере. Когда ирландец снял пончо и шляпу, оставшись в выцветшей солдатской рубашке, а потом, представляясь, иронично щелкнул каблуками и слегка поклонился, причем движение головы вниз было почти незаметным, а вверх она вскинулась быстро и заносчиво, — тогда полковник обнаружил, что его недавний противник мог быть ровесником его дочери.

На вид ему было лет двадцать пять, и выправка у него была вполне кадетская. Полковник откупорил неприкосновенную доселе бутылку контрабандного скотча note 20 и предложил гостю лучшие сигары — из Флориды. Но истинную и неприкрытую радость он доставил гостю не угощением, а тем, что разрешил осмотреть свой переносной арсенал.

О'Райли со скептической улыбкой вертел в руках револьвер полковника.

— Мне говорили, что вы пользуетесь каким-то диковинным «веблеем», а это обыкновенный кавалерийский кольт. Где же тут золотая мушка?

— Посмотри внимательнее. Прицелься.

О'Райли вытянул руку, прицелившись в темное окно, и увидел на мушке блестящую точку.

— Золотой шарик, — пояснил полковник. — Помогает глазу найти мушку. Особенно в темноте.

— Ну, я пока на глаза не жалуюсь… И не лень вам таскать такую здоровенную штуковину?

— Эта «штуковина» с пятидесяти шагов могла отправить тебя в могилу, — напомнил полковник, разливая виски по стаканам. Он поднес стакан О'Райли и тот отложил револьвер.

— В нашем деле редко приходится стрелять с пятидесяти шагов, — заметил он, отпив виски,

— В нашем деле?

— Я хотел сказать, что мы с вами занимаемся одним и тем же. Вы получаете деньги за каждый труп, я тоже. Только мое оружие попроще. Но такой кольт, как у вас, мне тоже знаком, — сказал О'Райли. — Два года таскал его.

— Служил в кавалерии?

— Да, был разведчиком, иногда — проводником.

— Странно, — заметил полковник. — Ты больше похож на недоучившегося кадета, чем на кавалериста. Ты не из военной семьи?

— Какая разница, из какой я семьи? — холодно спросил О'Райли.

— Никакой, — согласился полковник, улыбаясь.

— В детстве я жил в форте, всю жизнь среди мундиров и оружия, — уже мягче добавил О'Райли.

— А служил где?

— Седьмая Кавалерия note 21, Дакота, Колорадо. Говорят, вы тоже бывали в тех краях?

— Бывал. Когда ты еще играл деревянными пистолетиками, мой мальчик.

— Что же, полковник, — невозмутимо ответил О'Райли, — пожалуй, в нашем деле старостью можно гордиться. Кстати, я играл настоящим оружием. Но я не собираюсь, подобно вам, на старости лет гоняться за отбросами. Вот прикончу Индио, получу свои десять тысяч и отойду от дел.

— Чем займешься?

— Присмотрел я тут ферму неподалеку, на Ред Ривер. Найму работников, налажу хозяйство. Потом перепродам какой-нибудь ирландской семье из переселенцев, а себе куплю ранчо.

— Хорошая мысль, — согласился полковник Мортимер. — Жаль тебя разочаровывать. На Индио ты не заработаешь.

— Думаю, я доберусь до него раньше вас, полковник.

— Может быть, раньше. Может быть, позже. Но скорее всего, он не достанется ни мне, ни тебе. Ты видел когда-нибудь, как чайки дерутся из-за рыбы? При этом рыба обычно падает обратно в море. Вот и мы с тобой можем остаться на бобах, — сказал полковник Мортимер. — Если не будем помогать друг другу.

— Интересно, — протянул О'Райли. — Охотиться вдвоем? Что-то новое для меня. И как же мы будем его делить? Вы возьмете себе голову, а мне все остальное? Без головы его туша не будет стоить ни цента. Нет уж, полковник, я привык все делать сам. Я сам найду его, сам подстрелю, сам и деньги получу.

Полковник Мортимер раскурил трубку и прошелся по комнате.

— Нам пора раскрыть свои карты, мой мальчик. Ты прекрасно знаешь, что Индио не появится здесь в одиночку. С ним будут его люди, и нам придется перебить их всех, чтобы добраться до него.

— Нам?

— Да, нам, — твердо повторил полковник. — Я предлагаю тебе равноправное партнерство. Потому что вдвоем мы будем сильнее. Не в два раза, а в десять раз сильнее, чем двое одиночек, которые, к тому же, не ладят один с другим. Ты знаешь, сколько людей у Индио?

— Я насчитал шестерых, — припомнил О'Райли.

— Ты плохо считал. Три дня в город приезжали его люди, каждый раз вчетвером, и каждый раз это были новые люди.

— Получается двенадцать?

— Наверняка приезжали не все, — поднял палец полковник. — Были только те, кого плохо знают в Эль Пасо. Но я смог опознать двоих. Это Фриско и Черный.

— В салуне вы могли познакомиться с Дикарем, — напомнил О'Райли. — А еще я видел Нино и Кучилло, они приезжали на пустом фургоне два раза. Я так и не понял, зачем.

— Кажется, я догадываюсь, зачем им фургон, — сказал полковник. — Но сначала давай подсчитаем. За Черного объявлено вознаграждение в четыре тысячи. За Фриско — две. Дикарь, я знаю, стоит три тысячи, и Нино — одну. Если не считать остальных бандитов, то только за этих ты получишь свои десять тысяч. А Индио оставишь мне. Согласен?

— Как вы легко считаете чужие деньги, — укоризненно сказал О'Райли. — Их еще надо заработать.

— Ты заработаешь больше, если мы будем действовать вместе, — сказал полковник. — А теперь о фургоне. Они пригоняли его сюда, чтобы приучить охрану к его виду. Перед ограблением фургон, как обычно, подъедет к зданию банка, но на этот раз он не будет пустым. Возможно, внутри спрячется человек десять. А когда подоспеет подкрепление, из фургона будет удобно отстреливаться. Наконец, при отступлении фургоном перегородят улицу и выиграют время.

— Прямо целая операция, — насмешливо заметил О'Райли.

Полковник Мортимер прошелся по комнате из угла в угол:

— А ты? Как ты собирался взять Индио?

— Ну, у каждого свои приемы… — уклончиво начал О'Райли, но, увидев насмешливую улыбку полковника, решил доказать, что он, хоть и не кончал академий, а тоже кое-что соображает в тактике, стратегии и баллистике. — Я взял бы его на отходе. По моим прикидкам, с банком у них ничего не выйдет. Слишком сильная охрана. Все рассчитано, все пристреляно. Это будет бессмысленная трата времени и пороха. Когда банда кинется на штурм, Индио будет где-то сзади. А когда почувствует, что все напрасно, первым даст деру. Есть только одна дорога, по которой можно быстро смыться отсюда. И на этой дороге я его перехвачу. Вот и все.

— Хороший план, — сказал полковник. — Но почему ты решил, что у него ничего не получится? До сих пор все, что Индио затевал, у него получалось. Он никогда не проигрывал и всегда брал то, за чем приходил.

О'Райли хмыкнул:

— Как же он оказался за решеткой?

— Ты не знаешь? — удивился полковник. — И ничего не слышал о Баркере? Тим Баркер, один из лучших стрелков Арканзаса, с трехсот шагов свалил Индио из своей винтовки. Одна пуля прошила голову насквозь. Вошла над бровью, вышла за ухом. Вторая пробила грудь и застряла между ребрами на выходе.

— Как это он успел засадить в него две пули? — не удержался О'Райли от скептического замечания. — Бедолага должен был свалиться уже после первой. Что же, он на лету поймал грудью вторую пулю?

— Нет, не налету, — ответил полковник. — Баркер выстрелил в него, когда подошел к упавшему. Добил из револьвера. Потом погрузил тело в фургон, привез в участок и бросил к ногам шерифа — и тут Индио застонал. Оказывается, пуля пробила две дыры только в коже, скользнула по кости, и Индио был контужен. Вторая рана была посерьезней, но и она не оказалась смертельной. По крайней мере, для него.

— Спасибо за интересный рассказ, — вежливо сказал О'Райли. — Но у меня еще никто не вставал после двух пуль. Да и одной вполне хватало.

— Речь не о том, — полковник поднял палец, — что Индио живучий, как кошка. Главное — другое, если он затеял ограбить банк, он его ограбит. Я еще не знаю, как он это сделает, но я знаю, что он это сделает. И ни на секунду не покажется нам в открытую, поскольку будет все время прикрыт своими людьми. Для этого он и набрал их в таком количестве. Сам подумай, почему он всегда действовал малыми силами, втроем или вчетвером, а тут набрал больше дюжины? Ведь каждому из них придется заплатить долю. Ты думал об этом?

— Да, — кивнул О'Райли. — Но я видел только шестерых. Конечно, если их будет больше, попасть в Индио будет труднее. Ну и что? Я просто уложу всех, кто будет рядом с ним.

— Правильно, мой мальчик, — улыбнулся полковник. — Именно это мы и сделаем. Уложим их всех, и не будем ждать, когда они ограбят банк. Ты рассказал о своем плане, теперь я расскажу о своем. Точнее, о том, что я мог бы сделать, если бы действовал в одиночку. Я собирался устроить им засаду. В тот самый момент, когда они раскроются перед нападением, я открываю огонь на поражение. Я уже нашел четыре точки, откуда можно перекрыть им все пути.

— Один стрелок в четырех точках…

— Смена позиции, элементарный прием. Стреляешь из-под лестницы, потом перебегаешь за угол конюшни, а там уже лежит пара заряженных ружей. Дело займет не больше пяти минут, если застать их врасплох.

— Вы знаете, полковник, эти парни не похожи на людей, которых можно застать врасплох.

— В том-то и дело, мой мальчик. Но даже не это главное. Мы с тобой не учли, что банк охраняется по всем правилам. Как только бандиты начнут штурм, сюда за две минуты стянутся шестнадцать стрелков, и люди Индио окажутся в огневом мешке. Ты говоришь, он увидит это и даст деру? Ты плохо его знаешь. Сопротивление только распаляет его, и он будет драться до последнего патрона. Он не отступит, и его убьют. Даже если мы с тобой примем участие в этой перестрелке, награду за Индио получит охрана, а не мы, сколько бы наших пуль ни нашли в нем после боя. Тебя устраивает такой исход?

— Вы знаете мой ответ, — мрачно сказал О'Райли.

— Значит, надо действовать иначе. Давай посмотрим на все это дело с другой стороны. Где еще рядом с Эль Пасо могут быть лакомые кусочки для Индио? Небольшой банк в Сан-Хуане. И почтовая станция там же. А теперь представь, что в Эль Пасо направляется дилижанс с грузом золота. Его хорошо охраняют, но вот он делает последнюю остановку в Сан-Хуане. Охрана расслабляется, и тут на них из-за всех углов нападают люди Индио. Их много, и они стреляют первыми. Они выиграют эту схватку и захватят груз.

— Откуда вы знаете про груз?

— Я не знаю, я только предполагаю.

— Предположить можно все что угодно, — возразил О'Райли. — Он может напасть на дилижанс на любой другой станции.

— Нет. Только на предпоследней, когда все уже почти дома. И до границы отсюда рукой подать.

— Ладно. Тогда что его люди делают в Эль Пасо?

— Не знаю. Вполне возможно, следят за охраной. Чтобы никто не кинулся на помощь в Сан-Хуан. Если оттуда по телеграфу сообщат о нападении, то местные охранники отправятся на перехват. Индио может оставить пару стрелков в засаде, и они задержат подкрепление.

Полковник выбил золу из трубки на жестяную тарелку и продул мундштук. О'Райли задумчиво следил за его действиями.

— Нет, — сказал он. — Вы, полковник, рассуждаете как военный. Для Индио все это слишком сложно. Откуда он может знать про дилижанс с золотом? Зачем следить за охраной? Слишком сложно. Он будет тупо штурмовать банк в Эль Пасо. Потому что это большой банк, и в нем наверняка достаточно денег. Ему нужна уверенность, а в этом банке он может быть уверен. Вот так, все очень просто.

Полковник Мортимер стоял у окна, скрестив руки, и смотрел в темноту. Он смотрел на свое отражение в стекле и одновременно наблюдал, как его ночной гость вертит в пальцах огрызок сигары, разминает, подносит к носу, но не закуривает.

В самом начале разговора все казалось проще. Ему хотелось просто договориться с юнцом, чтобы не мешать друг другу. С годами полковник все острее ощущал свое одиночество, а за последнее время ему и поговорить было не с кем. Иногда он мог заговорить со случайным попутчиком в вагоне, но после долгой оживленной беседы останавливался на середине фразы, невнятно извинялся и снова замыкался в раковине молчания. В такие моменты он подозревал, что его внезапная болтливость — симптом душевного расстройства, и следующим шагом будут разговоры с самим собой.

Чтение библии было для него заменой общения с людьми, но сейчас Мортимер почувствовал, как неполноценна эта замена. Библия не могла ни ответить, ни возразить, ни согласиться. А этот заносчивый великан, который годился полковнику в сыновья, говорил с ним на равных и заставлял думать. Мысль о том, что Индио может и не объявиться в Эль Пасо, пришла совершенно неожиданно, и полковник понимал, что все его расчеты были бесполезны.

Дуглас Мортимер попытался вспомнить, каким он был в двадцать пять лет. Какие аргументы тогда казались ему самыми убедительными? Чье мнение было для него важным?

Он усмехнулся, поймав себя на мысли, что в двадцать пять лет он был таким же, как сейчас. Но это говорит не о том, что ему удалось остаться молодым, а только о том, что он рано состарился. Единственный аргумент, который был и оставался для него самым убедительным, — это собственный опыт. И ничье мнение не было для него важным. Он никогда ни с кем не спорил. Если его начальник отдавал ошибочный приказ, то Дуглас Мортимер исполнял его, но при этом делал все, чтобы уменьшить вред. Когда ему приказали бросить эскадрон на окопавшегося противника, он только попросил лишний час времени. Ему дали полчаса, и он провел эти тридцать минут на самом высоком дереве на вершине холма, оглядывая местность, где ему предписывалось красиво погибнуть вместе со всем эскадроном под перекрестным огнем. Через полчаса его «бешеные крабы» вылетели на кукурузное поле, усеянное телами людей и лошадей, но не развернулись в цепь, а узкой колонной ринулись на левый фланг противника. Да, первые ряды были выкошены, но остальные доскакали до окопов, спрыгнули в них и вышибли противника оттуда. Ему было двадцать пять, и он был уверен, что не доживет до двадцати шести.

Какие еще аргументы… Он отвернулся от окна и прервал затянувшееся молчание:

— То, что я рассказал тебе, мой мальчик, это моя фантазия. Но она ничуть не сложнее той истории, которую рассказал ты. Мы с тобой фантазируем, живем предположениями. Но это все же не истина, так? Значит, пока мы живем обманом. А правду знает только Индио.

— Почему бы нам не спросить его самого, что он затеял? — усмехнулся О'Райли.

— Именно это я и хочу тебе предложить, — сказал полковник. Он начал откупоривать бутылку, но так и остановился, вытащив пробку наполовину. — Мы должны опередить всех. И бандитов, и охрану. Мы должны напасть на Индио первыми.

— Отличная мысль, полковник. Он сам оставил вам адрес, или вы узнали его из газет?

Полковник Мортимер подлил виски в стаканы и опустился в кресло, покусывая кончик погасшей трубки.

— Чтобы говорить дальше, мне надо знать твое решение, — сказал он наконец. — Если ты согласен действовать вместе со мной, то мы говорим о нашем общем деле. Если отказываешься, поговорим о виски. Или о погоде.

— Виски как виски, — О'Райли отпил изрядный глоток. — Бывает и хуже. Ладно, полковник. Я согласен.

— Равноправное партнерство, — напомнил полковник.

— Ну да, пятьдесят на пятьдесят. Так откуда вы знаете, где сейчас прячется Эль Индио?

— А разве я сказал, что знаю? — улыбнулся полковник Мортимер. — Неужели ты думаешь, что я нуждался бы в партнерах, если бы знал это?

— Хорошо, вы не знаете. Я тоже не знаю. А кто тогда знает?

— Санчо Перес, — ответил полковник. — Эти двое, Индио и Санчо, были вместе с самого первого своего убийства. Они были вместе даже в тот момент, когда Баркер стрелял в Индио. Санчо тогда удрал.

— Понятно, — кивнул О'Райли. — А теперь он вытащил дружка из тюрьмы.

— Нет, не вытащил. Потому что он сам сейчас в тюрьме, — сказал полковник. — Только благодаря этому Санчо Перес до сих пор жив. Я уже вышел на его след, но немного опоздал. Сначала я хотел дождаться, когда его выпустят, но теперь, когда нас двое, нет причин для задержек.

— Вы хотите нанести ему визит?

— Да, его надо навестить. Он сидит в угловой башне, к нему легко можно заглянуть в окно, если встать на лошадь.

— Полковник, вы бы стали разговаривать через решетку, да еще с незнакомцем? — спросил О'Райли.

— С незнакомцами я предпочитаю не разговаривать далее без решетки. Думаю, что Санчо Перес тоже будет более расположен к беседе, если окажется на свободе. И мы ему в этом поможем.

— Где он сидит?

— В Аламогордо, — ответил полковник. — Это не так далеко отсюда. Правда, поезда туда еще не ходят. Но верхом добраться не составит труда. Так вот, если один из нас освободит Санчо, то он приедет к Индио вместе с ним.

О'Райли отставил стакан в сторону и спросил:

— Что-то не пойму я. Почему при словах «один из нас» вы так упорно смотрите на меня?

— Да потому что тебя они не знают, а я уже сталкивался с Дикарем. Ты сможешь войти в его банду. Он набирает разных людей, потому что дело того требует. Ни Дикарь, ни Фриско раньше не были замечены в банде Индио. Значит, и ты можешь затереться к ним.

— Полковник, вы что же, думаете, я буду стоять рядом с Индио, и удержусь от того, чтобы его прихлопнуть?

Полковник Мортимер улыбнулся в ответ:

— Удержишься. Ведь я буду рядом. Как только ты потянешься к оружию, я появлюсь у тебя за спиной и напомню об условиях нашего партнерства. Индио — мой.