Пидоренко ИгорьЧужие дети - 2 (фрагменты)

Игорь ПИДОРЕНКО

ЧУЖИЕ ДЕТИ - 2

Главы из фантастической повести

______________________________________________________________________

Первая часть повести "Чужие дети" была опубликована в сборниках "Дополнительное расследование", т.2, М: Молодая гвардия, 1988; "Румбы фантастики - 1988". М: Молодая гвардия, 1989. ______________________________________________________________________

Схватка закончилась. Отряд из пяти боевых кораблей, стремительным рывком попытавшийся прорваться к блокированной планете, был уничтожен. На его пути встал мощный заслон, и теперь четыре облака раскаленного газа быстро остывая, расплывались в пространстве. Пятый, самый маленький и маневренный, корабль сумел уйти. Каким-то неестественным броском он увернулся от посланной в него ракеты. Однако ракета взрывалась почти у борта корабля и он несомненно был поврежден. На пуск еще одной ракеты не хватило каких-то долей секунды, и подбитый корабль, кренясь на бок, нырнул в атмосферу планеты.

Согласно инструкции теперь нужно было отряжать экспедицию для добивания поврежденного корабля противника. С этой целью командир эскадры выделил легкий катер, вооруженный, однако, достаточно мощно. Группа специального назначения, имея приказ во что бы то ни стало найти и уничтожить прорвавшегося врага, погрузилась в катер и, резко оторвавшись от стартовой платформы, боевое блюдце заложило крутой разворот, и кануло в голубизне атмосферы...

1

- Пап! А почему про них так ничего и не сообщили? - спросил Денис.

Егор откинулся в кресле, задумчиво почесал кончик носа. Ну что он мог сказать? Как объяснить происходящее, если и сам до конца не понимает, почему промолчали газеты, такие падкие сейчас до всего свеженького, необычного, почему ни словом не обмолвилось телевидение? Собственно, за прошедшее время можно было бы и перестать удивляться. После событий в Николеньках минуло полтора года, и если уж смолчали средства массовой информации, то, значит, так оно и будет дальше.

- Знаешь, - сказал он сыну, устроившемуся с книгой на диване, иногда мне кажется, что все-таки существуют те самые пресловутые высшие государственные интересы, ради которых может произойти все что угодно. Не сообщили про "зайцев" - значит, так надо.

- Ты представляешь, - продолжал он с фальшивым воодушевлением, какое это преимущество для нашей страны - первый в истории контакт с инопланетной цивилизацией! Какие последствия он может вызвать, какой толчок даст прогрессу!

Фальши в его голосе было столько, что ее не мог не услышать и Денис. Но ничего не сказал. Молча кивнул и уткнулся в книжку.

На душе у Егора стало нехорошо. Он вообще не любил врать. А уж собственному сыну... И, чтобы как-то приглушить это неловкое чувство, он поинтересовался:

- Кстати, а ты давно был у дедушки Саши?

Денис оживился.

- Вчера, - сказал он, откладывая книгу в сторону.

- Ну и что там новенького?

- Хе, - сказал Денис. - Новостей куча. Рита подралась с Мячиком, а из-за чего - не говорят. Серый Волк, кажется, сказку пишет, но никому не показывает. Я уже по-всякому к нему подлизывался. Стесняется. Холодильник по ночам на своем языке говорит. Быстро так. Около него Ирина даже магнитофон ставит. А утром он не помнит, что снилось. Вообще они все язык вспоминать начали. Не так, как раньше сюсюкали, а серьезно. Только не всегда могут объяснить, что то и другое слово значит. А Сахарок с Васькой мне свою звезду показывали. Но они не очень уверены. Знаешь, пап, у них какая-то тайна есть.

- У Васьки и Сахарка? - спросил Егор.

- Да нет, у всех. Они в последнее время, ну, месяц-два, замыкаться в себе начали.

- Может, взрослеют? - предположил Егор.

- Нет, тут не то. Что-то они скрывают от нас, только им известное.

- Ты кому-нибудь сказал об этом?

- Тебе первому говорю. Кстати, дедушка Саша привет передавал и спрашивал, почему не заходишь.

Да-а, это конечно... Совсем некрасиво получается. В пансионате Егор не был уже больше месяца. С этой текучкой ни на что времени не хватает. Вот и сегодня, в субботу, он опять сидит за столом и занимается теми же распроклятыми бумагами, что и на работе. Может быть, действительно плюнуть на все и проведать дядю Сашу и его питомцев?

- Денис, как ты смотришь на то, чтобы нам сегодня вместе сходить в пансионат?

Денис встал с дивана, вышел в прихожую и показал через открытую дверь сумку:

- Уже собрал!

- Ну что же, значит, это судьба, - сказал Егор, с облегчением, закрывая папку и отодвигая кресло от стола. Он сыпанул в пластиковый пакет несколько горстей конфет - ребятам, поставил туда же тщательно сберегаемую бутылку чешского пива - для дяди Саши, и они отправились.

Особняк, в который поместили "зайцев", находился на окраине города, почти за его чертой, в обширной сосновой роще. Как ни сражались жители Николенек за то, чтобы "зайчат" оставили у них в селе, все же им пришлось согласиться с тем, что в городе детям будет лучше. И надлежащий уход проще обеспечить, и медицинское обслуживание, и защиту в случае всего. Последний довод показался наиболее убедительным. Дождливыми весенними днями жителям Николенек пришлось спасать "зайчат" от их злейших врагов - представителей другой космической цивилизации. Впрочем, вполне миролюбивой по отношению к землянам.

Труднее всего властям пришлось с дядей Сашей. Он сильно скандалил, питомцев от себя не отпускал, грозился трубить о произволе на каждом углу и успокоился, только когда ему твердо и определенно пообещали с детьми не разлучать. Так и был он теперь в пансионате кем-то вроде воспитателя. Но не штатного, а так, на общественных началах, поскольку зарплату получать отказался, жил на свою пенсию.

Особняк пансионата был обнесен высокой глухой стеной. В стене имелись ворота и узкая дверца рядом с ними, через которую проходили посетители и те из обслуживающего персонала, кто жил дома, в городе. Еще одним условием, которое выставил дядя Саша, был беспрепятственный допуск Дениса к нему и детям в любое время дня и ночи. Ночью, естественно, Денис к "зайчатам" не ходил, а вот в дневное время частенько пропадал за высокой стеной. Егор без сына в пансионате не бывал и подумывал, что одного его бы туда и не пустили. Во всяком случае, входя, Денис всегда говорил охраннику: "Со мной!" И Егора пропускали.

Пансионат охраняли не военные и не милиция, а люди какой-то особой службы. Собственно, нельзя сказать, чтобы охраняли. Дежурил на проходной один человек в штатском, который пропускал нужных людей и отваживал посторонних, если они появлялись. Больше никакой охраны заметно не было. Но наверняка все было не так просто. Так казалось Егору.

Денис дотянулся до кнопки звонка и отступил, чтобы его лучше разглядел глазок телекамеры, скрытой в стене. Егор стал рядом.

Через несколько секунд раздался приглушенный жужжащий звук, и дверь плавно отворилась. "Техника!" - с уважением подумал Егор.

- Заходи-заходи, - сказал, появляясь в дверях, охранник Василий Степанович, знакомый Егору по прошлым посещениям пансионата. - Тезка сегодня уже прибегал, спрашивал про тебя.

- Вот балда! - засмеялся Денис. - Я же ему говорил, что сегодня попозже приду! Это папа со мной, Василий Степанович. Пошли, пап!

- Одну минуту! - заступил охранник дорогу Егору. - Сумочку вашу можно?

Егор безропотно протянул пакет. С Василием Степановичем спорить почему-то не хотелось. Не то чтобы уж очень бугрились мускулы под его аккуратным пиджаком, и не торчала из-под мышки рукоятка огромного пистолета. Но чувствовалась в нем какая-то уверенная, непоколебимая сила. Взгляд серых глаз оставался пронзительным и ощупывающим, даже когда Василий Степанович улыбался. Егору в такие минуты становилось зябко и неуютно, словно он прислонился голой спиной к бетонной плите. Тем не менее Денис и "зайчата" с охранником дружили.

Василий Степанович заглянул в пакет, достал оттуда бутылку пива, посмотрел на этикетку и одобрительно поцокал языком. Сунул бутылку назад и протянул пакет Егору:

- В порядке. Проходите.

От ворот к дому вела узкая бетонная полоса, шириной достаточная лишь для одного автомобиля. Но особняк виден не был. Метров через тридцать дорожка делала крутой поворот, и лишь после него за деревьями открывалось двухэтажное здание. Что тут было раньше - Егор мог только догадываться. Может, спортивная база, а может, и закрытый дом отдыха для начальников и руководителей невысокого ранга. Теперь же особняк был приспособлен под пансионат, такой же закрытый, как и раньше, а может быть, даже и больше, для группы детей, волей случая попавших на нашу планету. Корабль, перевозивший детей, был поврежден в бою с кораблем другой цивилизации и совершил вынужденную посадку неподалеку от села Николеньки. Дети остались в живых и их подобрал Александр Иванович Попов, дядя Егора. Случилось так, что одновременно с приездом Егора и Дениса на помощь дяде Саше, место катастрофы запеленговали злейшие враги "зайцев". Жители Николенек приняли участие в судьбе инопланетного детского сада и сумели отстоять детей.

Произошли эти события полтора года назад, и с тех пор "зайчата" жили здесь, в укромном особняке на окраине. Организовали и школу. Поскольку инопланетных учителей быть не могло, обходились своими, земными. Это имело свой смысл.

Дело в том, что противники "зайцев" охарактеризовали в разговорах с жителями Николенек "заячью" цивилизацию как чрезвычайно агрессивную. Даже продемонстрировали этому доказательства.

Тогда и возникла мысль подготовить из "зайчат" что-то вроде посредников на случай контакта или столкновения с их родной цивилизацией. Будет такое столкновение или нет - неизвестно, но иметь посредников никогда не помешает.

Эти соображения Егор и дядя Саша изложили властям. Надо сказать, что здесь они нашли полное понимание. Трудно не поверить в фантастическую историю, если видишь перед собой живые доказательства. Власти нынче реалисты. Так что все получилось как следует.

Конечно, программы обучения были свои, особенные, сильно отличавшиеся от школьных. Сколько лет детям - неизвестно. Первоначально решили, что возраст примерно соответствует пяти земным годам. Но оказалось, что "зайчата" чрезвычайно способные, и планы земных методистов пришлось перестраивать по ходу обучения. Теперь дети свободно изъяснялись и писали на русском языке, немного знали английский, хорошо разбирались в истории, пробовали рисовать. Некоторые увлеклись математикой, а двое захотели дополнительно заниматься музыкой.

Росли ребята крепкими и здоровыми, уже догнали Дениса. Маловаты были только Васька, Рита и Снегурочка. Врач-педиатр, специально выделенный для группы, вынужденно занимался не лечением, а изучением детей и втайне мечтал о том, что когда-нибудь запрет на публикации снимут и можно будет удивить мир десятками статей, лежавшими в его столе.

Имена себе "зайчата" дали сами - кому какое понравилось. Немного странно некоторые из них звучали, но тут уж ничего не поделаешь.

На все лето решили сделать каникулы. Этому больше всего обрадовались дядя Саша и Денис. Первый - потому, что любил своих воспитанников как родных детей, и всякие дополнительные занятия воспринимал как каторгу для них. Есть у земных детей каникулы? Так почему им не быть у инопланетных? Ну а у второго тоже начались каникулы, и теперь он мог проводить с друзьями гораздо больше времени. Как и в прошлом году, Денис отказался ехать в пионерский лагерь. Егор вреда в том не видел, скорее наоборот.

Каникулы не очень получились. Правда, на лето "зайчат" оставили в покое педагоги и врачи. Все ушли в отпуск до осени и не донимали обследованиями и уроками. Свободного времени появилось больше. Была мысль вывезти пансионат на месяц к Черному морю. Но потом от этого отказались. То ли из соображений безопасности, то ли здоровья. И "зайчата" оказались предоставлены себе, дяде Саше, Денису и Ирине Геннадьевне.

Ирина Геннадьевна была директором пансионата. Лицо официальное, доктор педагогических наук, она, тем не менее, никакими теоретическими изысканиями не занималась. Небольшого роста, темноволосая, в очках с полароидными стеклами, постоянно улыбающаяся, уже на третий день после своего появления в пансионате она была окружена несколькими "зайчатами", тянувшими ее в разные стороны, делившимися своими секретами, спрашивавшими о чем-то очень важном. Рита и Снегурочка были просто влюблены в нее.

Дядя Саша сперва отнесся к Ирине Геннадьевне ревниво, испугавшись, что та может "отбить" у него питомцев. Но быстро понял, что приобрел помощницу, а не соперницу. С Денисом же все было еще проще. Несколько раз посоветовавшись с ним, как со взрослым, она получила полное его доверие и уважение. К слову сказать, и то и другое было взаимным.

Хотя Ирина Геннадьевна и была ровесницей Егора, у него язык не поворачивался называть ее просто по имени. Только с отчеством и на "вы". Денис и тот отчество вскоре стал проглатывать. Дядя Саша звал ее Ирой и Иринушкой. А вот у Егора не получалось.

Это Ирина Геннадьевна решала, какими предметами детям следует заниматься, а какие отложить на потом, чем заполнить свободное время "зайчат", когда им ложиться спать и когда вставать, что есть и что девочкам неплохо бы заняться кулинарией, а мальчикам не помешают основы механики. И оба предмета успешно вела сама. А дяде Саше объяснила это так: кто его знает, вернутся выросшие "зайцы" на свою планету или нет. Если да, то ничего страшного в их знаниях не будет. А если же нет, то на Земле их навыки всегда пригодятся. Дядя Саша сначала загрустил от мысли, что его воспитанники когда-нибудь его покинут, но потом решил, что это еще вилами по воде писано, и печалиться перестал.

2

Ирина Геннадьевна была первой, кого увидели Егор и Денис, подойдя к зданию. Затянутая в джинсы (на каникулах можно и по-домашнему), засунув руки в карманы легкой курточки, она стояла на крыльце, вглядываясь куда-то вглубь рощи и задумчиво покусывая нижнюю губу. Походила она в этот момент на школьницу, решающую, сбежать ей с уроков или еще потерпеть немного. Но выражение ее лица не оставляло сомнений в том, что это серьезная, взрослая женщина, и озабочена она проблемами серьезными и взрослыми.

Заметила Ирина Геннадьевна гостей, только когда они подошли вплотную к крыльцу. Озабоченное выражение сменилось радостной улыбкой. И Егор в который раз подивился открытости и доброжелательности этой улыбки.

- Здравствуйте! - сказала Ирина Геннадьевна, легко сбегая по ступенькам. - Как вы вовремя!

Егору она пожала руку, а Дениса, хоть он и доставал ей до плеча, потрепала по волосам. Денис не обиделся.

- Диня, мне надо с тобой посоветоваться. Вы извините, ради бога, Егор. Мы ненадолго.

- Ничего-ничего, - сказал Егор. - Что-то случилось?

- Нет-нет, все в порядке. Так, пустяки. - Она обняла сразу посерьезневшего Дениса за плечи и пошла с ним к роще, окружавшей пансионат.

Егор спросил вслед:

- Александр Иванович у себя?

Ирина Геннадьевна оглянулась на мгновение, сказала рассеянно:

- Д-да, кажется... - и вновь стала вполголоса что-то говорить Денису. Егор некоторое время смотрел им вслед, потом вздохнул и открыл дверь.

Дядя Саша был в столовой. Столовая помещалась на первом этаже, рядом с кухней. Дядя Саша всегда сам снимал пробу и строго следил за тем, чтобы его любимцы не были обижены ни в чем.

"Зайчата" оказались вегетарианцами. Холодильник, попробовавший однажды колбасу, два дня мучился животом. Дядя Саша с Ириной Геннадьевной все эти два дня не отходили от его постели, поскольку педиатра в тот момент в пансионате не оказалось. Он куда-то уезжал по своим делам. А когда вернулся - получил шумный разнос. С недомоганием Холодильника он тут же справился, дав тому легкого слабительного. Но с тех пор зарекся уезжать надолго. Даже отправляясь в отпуск, он оставил свой адрес и просил немедленно телеграфировать в случае каких-либо неожиданностей. Но к тому времени страсти улеглись, нужды в педиатре не было и он мог спокойно отдыхать на своем юге. А для "зайчат" мясо и птица были настрого заказаны. Специальный повар изощрялся в приготовлении вегетарианских блюд. Повар был огромным мужчиной с толстыми волосатыми руками и, вопреки распространенному мнению, что большие люди всегда добродушные, постоянно нахмуренным и чем-то раздраженным. Но готовить он умел хорошо. Может быть, конечно, ему больше нравилось готовить мясные блюда, а приходилось заниматься исключительно овощными и фруктовыми, и от этого он и злился? Кто его знает. А только вегетарианское он готовил еще и потому, что все, кто жил в пансионате, незаметно для себя, перестали есть мясное. В знак солидарности с питомцами, что ли? Ирина Геннадьевна как-то сказала дяде Саше: "Мне кажется, что повар иногда ночью зажаривает целого поросенка и всего его сам съедает". Дядя Саша такой возможности не исключал.

Вообще с поваром только дядя Саша и мог разговаривать на равных, зачастую даже и на повышенных тонах. Остальные повара побаивались. А дядя Саша вообще никого не боялся. Повар его моральное превосходство признавал и старался не связываться.

Вот и теперь дядя Саша, казавшийся маленьким и щуплым по сравнению с поваром, отчитывал его:

- Ты это прекрати! Сказано было разнообразить меню? Вот и будь добр! Взрослый человек, должен понимать, что они дети еще, растут, им витаминов побольше надо! Конец лета, фруктов, овощей море! А ты все кашу да кашу!

Повар, насупившись, бурчал в ответ:

- Как же, дети! Видели мы тех детей! Шерстью заросли, как тигры, только что не полосатые! Того и гляди кинутся да загрызут!

Дядя Саша даже побагровел от таких слов.

- Я тебя предупреждал? Я тебе говорил, чтобы не смел их зверями называть? Так вот этот разговор у нас с тобой последний! Слово еще услышу в их адрес - вылетишь отсюда! Это я тебе твердо обещаю! А меня ты знаешь. Они такие же люди, как и мы, заруби на своем сизом носу!

Повар буркнул что-то вроде:

- Ну да, люди... - но почел за лучшее замолчать и ретироваться на кухню.

"Интересно, - подумал Егор. - Это, наверное, первый случай ксенофобии в пансионате. Все остальные "зайцев" любят".

- Дядя Саша! - позвал он. Тот обернулся.

- А, Егор! Пришел, наконец, вспомнил старика. - И, все еще не остыв от разговора с поваром, сказал возмущенно: - Нет, ты видел эту орясину? Ребята ему не нравятся! Шерстью, видите ли, заросли! Зверями их называет! А сам же - животное животным! Нет, я этого дела так не оставлю, устрою ему веселую жизнь!

Егор улыбнулся ярости дяди, приобнял его за плечи.

- Ну, хватит, хватит воевать. Я вот тут тебе гостинец принес, - он качнул пакетом. - Пойдем, расскажешь, как жизнь.

- Пойдем, - согласился дядя Саша. И уже на выходе повернулся в сторону кухни и крикнул: - И чтобы обед вовремя был!

Комната дяди Саши была небольшой, но довольно уютной. Скорее, даже, однокомнатная квартирка или гостиничный номер с ванной и туалетом. О доме в Николеньках напоминали только фикус в углу да большая фотография на стене. Дядя Саша, Егор, Денис, председатель и еще кое-кто из жителей села стояли, улыбаясь, в окружении "зайчат". Денис держал в руках совсем еще маленького Ваську. Фотография была сделана в прошлом году, сразу после того, как удалось отбиться от врагов "зайчат", не дать им забрать детей с собой. Инопланетный корабль только что улетел, все закончилось хорошо, и они стояли довольные и гордые своей победой. Тут их и сфотографировали.

- Ну, проходи, садись, - сказал дядя Саша.

Егор достал из пакета бутылку и поставил на стол.

- Вот. Это тебе.

Дядя посмотрел на этикетку, усмехнулся.

- Хорошая штука. Только вот мимо твой подарок.

- Это почему мимо? - удивился Егор.

- Чаще надо в гости ходить. Тогда и будешь помнить, что я уже два с лишним года ни капли в рот не беру.

- Даже пива?

- Даже пива.

- Да-а, - расстроился Егор. - Как же это я маху дал? Ведь знал!

- Не горюй! - стал утешать его дядя. - Не в подарке ведь дело, а во внимании. Ты вот пришел, и мне хорошо. Кстати, Дениска с тобой?

- Со мной. Вернее, я с ним. Там его Ирина Геннадьевна зачем-то позвала. Секреты у них. Ты не знаешь, в чем дело?

Лицо дяди Саши омрачилось.

- Да знаю, конечно. Тут такое... Погоди. - Он поднялся, достал из тумбочки ключ для бутылок и стакан, поставил все перед Егором. - Пей, тебе можно.

Егор кивнул немного сконфуженно и взял стакан.

- Так что случилось?

- Да уж случилось... Что-то непонятное у нас происходит в последнее время. Во-первых, ребята очень быстро расти стали. Прямо на глазах вверх тянутся. Скоро Дениса перерастут, а там и Ирину. Во-вторых, язык они свой стали вспоминать. И чем больше вспоминают, тем больше наш забывают. Пока это не очень заметно, особенно стороннему человеку. Но я-то вижу, я с ними целыми днями. А между собой они в основном на своем языке теперь разговаривают. Быстро так чирикают. Бог бы с ним, это только хорошо, но переводить не могут. Друг друга понимают, а нам объяснить - не получается.

- Разве так можно? - спросил Егор.

- Да вот, выходит, можно, - расстроенно сказал дядя Саша. - Надо, наверное, лингвиста заказывать какого-нибудь. Или переводчика профессионального.

- А может, они и не хотят, чтобы их понимали? - предположил Егор.

- Как это - не хотят?

- Ну, взрослеют, свои секреты появляются. Знаешь, как дети свой язык изобретают, чтобы их взрослые не понимали.

- Да нет, тут не то. Если бы они русский язык не забывали. А то ведь вчера он помнит слово, а сегодня уже нет. "Ну, вот это, как его..." Подскажешь, а через пять минут он опять не помнит. Да, тайна у них какая-то есть. И не детский секрет, такого много, а одна общая, большая тайна. Но ведь не могу же я впрямую спросить их: "Что это вы, такие-сякие, от нас скрываете? О чем не говорите?" А вдруг и впрямь ничего нет? Обидеть можно недоверием так, что потом не поправишь. Да ты пей пиво-то.

- Нет, дядя Саша. Денис мне тоже сегодня говорил, что они что-то скрывают.

- Да? Вот и Ира так считает. Надо думать, что делать.

В дверь постучали. И вошли Ирина Геннадьевна и Денис. Женщина была взволнована.

- Есть следы, Александр Иванович! - сказала она.

- Пап, там такие следы странные! Как будто медведь прошел! Здравствуйте, дедушка! - зачастил Денис. Он тоже был возбужден, глаза горели.

- Так, - сказал дядя Саша. - А ну, пошли, посмотрим.

3

- Да ну, какой там медведь! Собака большая пробежала! - сказал Егор. - Крупная такая, вроде сенбернара.

Дядя Саша поднялся с корточек, отряхнул ладони.

- Собака, говоришь!.. - задумчиво произнес он, все еще не отрывая взгляда от травы под ногами. - Может, конечно, и собака. Да только странная какая-то. В жизни своей не видел, чтобы собаки так ходили. Словно на задних лапах.

- Правда, пап, - подтвердил и Денис. - Тут как будто человек прошел.

- Нет у нас на территории собак, - решительно сказала Ирина Геннадьевна. - И проникнуть сюда они не могут.

Спорить Егор не стал. Раз не могут проникнуть, значит не могут. Ирине Геннадьевне лучше знать. Но если не может проникнуть собака, то куда уж медведю! Он представил, как здоровенный медведь карабкается на стену, потом неуклюже плюхается вниз, снова карабкается - и ему стало смешно.

Дядя Саша подозрительно посмотрел на него.

- Ты чего это разулыбался? Дело-то серьезное. Не должен тут никто без нашего ведома бродить - ни зверь, ни человек.

Егор погасил улыбку.

- Надо охране сообщить. Может быть, они что-то знают?

- Кто они? Василий один дежурит. Здесь же по стене сплошная техника. Чуть что - такой тарарам поднимет, что тошно станет. Да только не верю я этой технике. Человек надежнее. Сроду не сталкивался с такой машиной, которая бы не барахлила. А может, действительно собак завести? Для верности. Как, Ириша?

- Ну о чем вы, Александр Иванович, какие собаки? А если кто-нибудь из детей к этим собакам полезет? - Глаз Ирины Геннадьевны за потемневшими на солнце стеклами очков видно не было, но чувствовалось, что взгляд их сейчас строг, если не суров.

Дядя Саша смешался.

- Да, это верно, это правильно. Глупость сказал, не подумал. Но Василию все равно надо следы показать. Может правда он что-нибудь знает?

Вряд ли Василий Степанович знал что-то о загадочных следах, потому что воспринял сообщение о них очень серьезно. Внимательно изучив те несколько отпечатков, которые можно было различить на земле, он велел всем отойти подальше и со словами: "Надо доложить!" быстрым шагом удалился в дежурку.

- Ну, нам здесь делать больше нечего. Кому надо - разберутся, сказала Ирина Геннадьевна. - Пойдемте в дом.

Денис опять о чем-то негромко говорил с Ириной Геннадьевной. "А ведь он уже почти совсем взрослый, - со странным чувством подумал Егор. - Так не успеешь оглянуться - и уйдет из дома своей дорогой. Будет изредка навещать стареющего отца, с каждым разом все более неузнаваемый и далекий".

Дядя Саша словно в душу Егору заглянул.

- Вот так и мои, - вздохнул он. - Вырастут, вытянутся - и поминай как звали. Кем будут - один Бог ведает. И не вспомнят, наверное, старика. Весточки даже не пришлют. Охо-хо!

Егор рассмеялся и обнял его за плечи:

- Хватит тебе причитать! Сам подумай - ну куда они от тебя денутся?

- Да уж денутся! - махнул дядя рукой.

- Куда?!

- Туда! - Дядя Саша ткнул пальцем в небо. - Понимаешь, Егорша, с некоторых пор запала мне мысль одна. И никак покоя не дает. Погоди, не ходи в дом. Давай здесь посидим.

Они сели на скамейку, стоявшую недалеко от входа в пансионат. Егор потянул из кармана сигареты, предложил дяде. Тот отмахнулся.

- Совсем ты меня забыл, племяш. Я ведь уже полгода не курю. Ребятам дым неприятен.

- Что, они сказали? - поинтересовался Егор.

- Да нет, разве они скажут! Деликатные. Я сам вижу.

- Так, может быть, и я не буду?

- Кури, на воздухе можно.

- Так что да мысль тебя мучает? - спросил Егор, щелкнув зажигалкой и затянувшись.

- Вот сам рассуди. Растет-растет человек, вроде правильно его воспитывают, учат чему надо. А вырастает охламон несусветный, жулик какой-нибудь, а то и вовсе убийца. Откуда это берется? Кто его этому учил? Ведь ни родители, ни школа ничего плохого не хотели.

- Это тебе лучше у Ирины Геннадьевны спросить. Она доктор педагогических наук. А я кто?

- Ирина, конечно, человек знающий и специалист хороший. Только, я думаю, помимо воспитания в каждом ребенке что-то с самого рождения заложено. Можно, если очень постараться, плохую программу на хорошую переделать. И все равно, однажды, когда ребенок уже вырастет, нет гарантий, что не сорвется.

- Что-то ты, дядя Саша, завираешься. С чего это он срываться будет, если всю жизнь его учили только хорошему?

- С чего? А вот именно с того, что в нем от рождения заложено. Не знаю, как оно там называется: гены, хромосомы...

- Ну ладно, есть - нет, не нам разбираться. А твои ребята здесь при чем?

- Да как сказать... Ты помнишь фильм, что нам "свиньи" в Николеньках показывали?

- Какие свиньи?

- Память отшибло? Враги "зайцев".

- А-а... Ну, помню.

- Помнишь, что взрослые "зайцы" на той планете вытворяли?

- Ну...

- Вот и ну! А если в ребятах это самое заложено? А вырастут они и пойдут все крушить направо и налево? Ты можешь мне дать гарантию, что не будет этого?

Егор ошарашенно молчал. А дядя Саша продолжал развивать свою мысль:

- Конечно, может быть, ничего такого не произойдет, тем более, что у нас ребят плохому не научат. Но вдруг?

- Погоди-погоди, - опомнился Егор. - Ты что же, не веришь им?

- Да почему не верю, с чего ты взял?

- Как с чего? Ты ведь их нашел, спас, воспитываешь - и ты же такое говоришь!

- Брось ерунду городить! - подскочил со скамейки дядя Саша. - Не говорил я, что не верю! И мыслей у меня таких даже не было!

- Ну так что, же ты турусы на колесах здесь разводишь! - тоже подскочил Егор. - Ты подумай как следует, они - дети! А вырастут - кто им оружие и корабли космические даст? Да будь они хоть трижды такими бандитами, как их родители, что всемером можно сделать против целой планеты?

- Ду-у-рак ты! - вдруг сказал дядя Саша и, безнадежно махнув рукой, снова сел на скамейку. - Да разве же я об этом тебе толкую?

- А о чем же?

- Не о планете забочусь, что ей сделается. О ребятах!

Егор мысленно обозвал себя идиотом. Как только могло такое в голову придти: дядя Саша против своих приемышей? Он примирительно положил руку на плечо дяде.

- Прости, правда, ерунду спорол...

Дядя молчал. Потом буркнул не поворачиваясь:

- Дай сигарету!

Егор ухмыльнулся:

- Не дам. Ты курить бросил.

- Вот с такими как ты поговоришь - и не так еще закуришь!

- А с кем еще ты разговаривал?

- Да была тут комиссия одна. Ослы толстопузые! "По достижении зрелости могут представлять потенциальную опасность", - передразнил он кого-то. - Сами вы опасность для всего человечества!

- И что, изменится что-нибудь теперь?

- Нет, вроде отстояли. Ирина их чуть не разорвала, - дядя заулыбался, вспоминая эпизоды посещения комиссии. - Маленькая, а так на них вызверилась, что даже у меня мороз по коже. Как бы не нагорело ей от начальства.

Егор хотел было возразить, что Ирина Геннадьевна и сама начальство не малое и к тому же единственный в мире специалист по воспитанию инопланетных детей, но тут с шумом распахнулась дверь и на крыльцо вылетел Денис в сопровождении двух "зайцев". Теперь, полтора года спустя, детской неуклюжести у инопланетян не было и в помине. Движения их были ловкими и стремительными. Скорее, Денис казался на их фоне несколько увальневатым. Хотя как может быть увальнем худощавый мальчишка тринадцати лет?

- Дядя Саша! - завопил один из "зайцев", тот, что пониже. - Кино правда сегодня будет?

Егор отметил, что и речь его была чистой и безошибочной, никакого сюсюканья.

Дядя Саша весь как-то подтянулся, посерьезнел, но в то же время ясно видно было, как он счастлив в эти минуты.

Кашлянув, наверное, для придания голосу солидности, дядя ответил:

- Правда, будет кино. Кассеты новые привезли. Сегодня "Три мушкетера" посмотрим.

- Ура! - завопил Денис, знавший, о чем фильм, и "зайцы" подхватили: - Ура! - просто от детской радости своей подхватили, от полноты ощущения жизни.

- Это итало-французский, что ли? - поинтересовался Егор.

- Да нет, американский, кажется, - сказал дядя Саша.

- Так там же один мордобой, - удивился Егор.

- Ну и ничего страшного. Ира все кассеты предварительно просматривает и решает, что можно им смотреть, а что нет. Эту разрешила. Так, орлы! - Это уже детям. - Кино после ужина. А до того вести себя как следует!

Один из "зайцев" вдруг вытянулся, отдал честь, сказал: "Есть, товарищ командир!"- и, крутнувшись на месте, зашагал в дом. Денис захихикал. "Заяц" явно перенял это у него.

Егор укоризненно покачал головой:

- Чему хорошему научил бы ребят...

- А чего, - вмешался дядя Саша. - Нормально все, играют дети.

Денис сказал оставшемуся "зайцу":

- Васька, догоняй Мячика, я сейчас.

Васька убежал, а Денис подошел ближе к отцу и дяде Саше и негромко сказал:

- Знаете, чьи следы в роще? Взрослого "зайца"!

- Ох ты... - только и промолвил дядя Саша, оседая на скамейку.

4

"Зайцы" и Денис смотрели видео, а в комнате у дяди Саши собрался совет. Присутствовали почти все взрослые, бывшие на тот момент в пансионате: Ирина Геннадьевна, дядя Саша, Егор и Василий Степанович, перепоручивший дело охраны автоматике. На время. Не было только повара. Но его никто и не приглашал.

Сначала еще раз сходили в рощу, осмотрели следы. Василий Степанович несколько раз сверкнул блицем, снимая портативной камерой. Начальству своему о происшедшем он доложил и получил указание действовать по обстановке и немедленно вызывать подкрепление в случае необходимости.

Да, Денис был прав. Следы явно принадлежали взрослому "зайцу". Размеры следов были крупнее ног воспитанников, шаг - шире. Василий Степанович, подумав, заявил, что этот неизвестный "заяц" еще и прихрамывает. Все молча с этим согласились, решив, что специалисту виднее.

И вот теперь они сидели и решали, как быть и что могут означать найденные следы.

Начал все этот же Василий Степанович.

- Полагаю, что на территорию объекта проник внеземной агент. Хотя, как ему это удалось при нашей системе сигнализации - не представляю.

- Вот так и удалось! - возмущенно сказал дядя Саша. - Поганая ваша сигнализация! Я говорил - собак надо!

- Александр Иванович! Опять вы за свое! - В голосе Ирины Геннадьевны зазвучал металл.

- Молчу, молчу. Но ведь поганая сигнализация!

Егор, сознавая, что он все-таки "здесь посторонний, помалкивал. Однако кое-какие соображения у него уже были.

- Если у нас тут агент, то надо его найти и, как это называется, - обезвредить, - сказала Ирина Геннадьевна.

- Найти, я думаю, будет несложно. А вот насчет обезвредить - не знаю... - задумчиво высказался Василий Степанович. - Судя по уровню техники, и оружие у него должно быть получше нашего.

- Да уж получше, - снова вмешался дядя Саша. - Они же в меня тогда в лесу стреляли, запросто без головы остаться можно.

- Ну, кто без головы останется, мы или они, это еще вопрос, хмыкнул Василий Степанович. - Но надо действовать наверняка и лучше взять его живым.

- Это еще зачем? - спросил дядя Саша.

- Пригодится. В целях получения информации.

- Послушайте, - сказала Ирина Геннадьевна. - Почему мы считаем, что он один?

- Но ведь следы только одного?

- Другие могли и стороной пройти. Мы же не искали больше.

Все замолчали, раздумывая.

- Верное замечание, - сказал наконец Василий Степанович. - Это моя вина - не додумался подробнее осмотреться. Ну, что же. Один или несколько, дела не меняет. Я вызываю спецгруппу, осторожно эвакуируем воспитанников и начнем поиск.

Егор не выдержал:

- Неужели вы ничего не понимаете?! Какая эвакуация, педагоги? Они же его прячут!

Немая сцена длилась несколько минут. Потом Ирина Геннадьевна прошептала:

- Не может быть...

Дядя Саша ударил себя кулаком по лбу:

- Ах я старый дурак! Вот она - их тайна! Теперь все ясно. Вот почему они язык свой вспоминают!

- А Денису они звезду свою показывали, - добавил Егор.

- Точно, прячут, обормоты, - сокрушенно сказал дядя Саша. - Надо же...

Он был не на шутку расстроен. И Егор его очень хорошо понимал. Отдать сердце и душу сиротам и вдруг узнать, что не такие уж они и сироты, есть взрослый родственник, который детей всему научит лучше. Сколько волка ни корми... Егор едва не произнес этого вслух, но в последний момент осекся.

- Да, - сказала Ирина Геннадьевна, - ни о каких эвакуациях и обезвреживаниях речи идти теперь не может. Травма останется на всю жизнь. Надо искать его и договариваться. Помощь взрослого нам очень пригодится.

- Да заберет он их с собой, - почти взвыл дядя Саша.

- Никуда он их не заберет, - Егор поднял руки, успокаивая дядю.

- Почему? - встрепенулся тот.

- Знаете, кто этот взрослый? Пилот той самой "тарелки", что упала у Николенек. Ты был потом на месте катастрофы, дядя Саша?

- Нет, но туда комиссия ездила.

- Он мог спрятаться, в лес уползти. А теперь в себя пришел и сюда забрался. Потому и хромает, что ранен был.

- Что, так полтора года в лесу и отлеживался? - недоверчиво усмехнулся дядя Саша.

- А что мы знаем о возможностях его организма? - вопросом на вопрос ответил Егор.

Дяде крыть было нечем.

Но Василий Степанович общих восторгов по поводу раскрытия тайны не разделил.

- Спецгруппу вызывать придется в любом случае. Представитель агрессивной цивилизации вряд ли будет настроен мирно. Кроме того, он наверняка вооружен и видит в нас только врагов, захвативших детей его народа. Так что, думаю, вполне может открыть огонь.

- Никакой спецгруппы! - Ирина Геннадьевна была очень взволнована. - Всей этой стрельбой мы нанесем детям непоправимую психическую травму. Да они нас просто возненавидят. Если дети прячут старшего товарища, значит, понимают грозящую ему опасность!

- А что прикажете делать? - огрызнулся начинающий злиться Василий Степанович. - Где-то здесь засел вооруженный террорист и каждую минуту может случиться беда. Вы поручитесь за то, что ничего не произойдет этой же ночью? Я - нет. А поскольку за безопасность пансионата отвечаю я, то и решать, какие действия предпринимать, буду тоже я.

- Нет уж, позвольте! - Вот теперь чувствовалось, что Ирина Геннадьевна не простой воспитатель детского сада. - Внутренней жизнью пансионата руковожу я, и извольте считаться с моим мнением!

Охранник уступил.

- Ну что же. Тогда думайте вы, как выбраться из этой ситуации.

- Очень просто, - Ирина Геннадьевна успокаивалась. Сначала надо отыскать, где прячется этот взрослый "заяц". А затем я попытаюсь договориться с ним. Мне кажется, это будет не очень трудно. В конце концов и он, и мы хотим детям только добра.

- Вопрос только в том, кто как это добро понимает, - мрачно сказал Василий Степанович. - Хорошо, уговорили. До конца фильма еще около часа. Время у нас есть. Но одну я вас на переговоры не пущу. Пойдем вместе.

Ирина Геннадьевна чуть презрительно усмехнулась, но возражать не стала.

5

Чердак здания был довольно большой, но в целях пожарной безопасности ничем не загроможденный и обыскать его удалось быстро всего за полчаса. Не было там места, где бы мог укрыться взрослый "заяц".

Прикинув, решили, что в комнатах ему спрятаться тоже негде. Но на всякий случай заглянули под каждую кровать в спальне.

И, наконец, направились к подвалу. Подвал в пансионате был мощный, немного походивший на катакомбы. С какой целью строители понагородили все эти комнатки, клетушки, коридорчики и тупички - одному Богу известно. Но если и мог кто-нибудь спрятаться в здании, то только там.

Василий Степанович шепотом приказал всем не разбредаться, держаться у входа. Сказав: "Пусть знает!", щелкнул общим выключателем, зажигая в подвале свет. Но пистолет свой, который было спрятал, вновь вытащил.

- Пойду сначала я один, - сказал он все так же шепотом.

- Что значит - один? Мы же решили! - возвысила голос Ирина Геннадьевна.

- Тихо, не надо шуметь. У вас нет достаточных навыков. Найду его - вот тогда и пойдем договариваться. Вдруг он сразу стрелять начнет? А есть у меня такое предчувствие.

Ирина Геннадьевна растерялась.

- А... если он вас убьет?

Василий Степанович спокойно и легко глянул на нее, улыбнулся:

- Ну что же, тогда я умру, - и шагнул на лестницу, ведущую в подвал.

Толстая железная дверь, уже кое-где тронутая ржавыми потеками, никогда не запиралась. И не смазывалась. Василий Степанович осторожно надавил плечом, и она приоткрылась с оглушительным визгом петель.

Несколько секунд охранник стоял, прижавшись спиной к стене и подняв ствол пистолета вверх, потом скользнул в подвал. Шагов его слышно не было.

Оставшиеся стояли в молчании, только дядя Саша нервно позевывал. Прошло несколько минут. Егор переглянулся с Ириной Геннадьевной может быть, пора ему идти вслед за охранником? Та отрицательно качнула головой, одними губами произнесла: "Еще подождем".

Наконец, так же бесшумно и стремительно, как исчез, из-за железной двери вынырнул Василий Степанович. В несколько широких шагов поднялся по ступенькам, отер ладонью пот со лба.

- Здесь он. В самой дальней кладовой сидит. Александр Иванович, кто в подвал из персонала ходит?

- Только повар. Продукты никому не доверяет, сам носит.

- Правильно, там холодильник рядом. Ладно, разберемся мы с этим поваром. - Он повернулся к Ирине Геннадьевне: - Ну что, носовым платком будем размахивать вместо белого флага?

Но женщина шутки не поняла, похоже, была все-таки напугана приготовлениями. Она полезла в карман джинсов, спросила:

- Кружевной подойдет?

- Подойдет! - довольный тем, что сумел поставить на место строптивую начальницу, ответил охранник. - Нам сейчас все подойдет. А может быть, спецгруппу вызовем? Они его безо всякого шума возьмут.

- Нет, надо идти, - тряхнула головой Ирина Геннадьевна. Попробуем договориться.

- Ну, раз надо, значит надо. Александр Иванович и ты, Егор, пока оставайтесь здесь - тылы прикрывать будете. Вдруг он все-таки не один! - И уже в полный голос: - Раз мы теперь парламентеры, то скрываться нужды нет. Пусть слышит, что идем. - И широко распахнул перед Ириной Геннадьевной загремевшую и зарычавшую дверь.

Дядя Саша и Егор напряженно вслушивались в голоса, раздававшиеся внизу. Голоса удалялись, становились глуше, потом стихли. Егор понял: подошли к той кладовой, где прятался "заяц". Несколько минут не доносилось ни звука. Ирина Геннадьевна, видимо, собиралась с духом.

Наконец она заговорила. Слов отсюда, сверху, разобрать было нельзя, но голос ее звучал ровно и уверенно.

Неожиданно свет мигнул и из глубины подвала послышался резкий свист, затем вскрикнула Ирина и гулко дважды ударил пистолет Василия Степановича. Егор бросился вниз, но не пробежал и десяти шагов по коридору, как натолкнулся на Ирину Геннадьевну. Лицо ее было белым, глаза почти закатились. Егор едва успел подхватить ее. Следом появился охранник, оглядывающийся и размахивающий пистолетом. Он был в ярости.

Ирина Геннадьевна без чувств обвисла на руках у Егора.

- Ранена? - только и спросил он у охранника.

- Да нет, обошлось, - задыхаясь ответил тот, все еще не отводя ствола пистолета от поворота коридора. - Давай наверх!

Наверху женщину посадили на колченогий стул, случившийся очень кстати, и дядя Саша захлопотал над ней, приводя в чувство.

- Сволочь какая! - ругался Василий Степанович. - К нему по-человечески, с добром, а он - стрелять! Ну, погоди, я тебе устрою сейчас, покажу школу верховой езды! Александр Иванович, они как, в темноте видят?

Дядя Саша несколько секунд непонимающе смотрел на охранника, соображая.

- Н-нет, кажется, нет...

- Ну и отлично. Ждите меня здесь. - Он осмотрел свой пистолет, щелкнул выключателем, погасив свет в подвале и, как привидение, скользнул по ступеням вниз. Егор даже не успел предложить себя в помощники.

Что и как происходило в подвале, - осталось тайной. Но спустя минут двадцать из темноты послышался крик Василия Степановича:

- Свет!

Егор нажал на клавишу, вспыхнули лампы и вскоре в проеме двери появился охранник, толкавший перед собой как-то неестественно сгорбившегося "зайца".

- Вот он, получите.

"Заяц" был так себе. Не очень большой, Егору по грудь, но достаточно высокий, чтобы понять, что взрослый. При захвате Василий Степанович, очевидно, повредил ему руку, и теперь "заяц" придерживал ее другой рукой под локоть.

Испуганным он не выглядел, разве что немного ошеломленным схваткой в темноте и неожиданным пленом. Не казался "заяц" и особенно агрессивным. Так, немного подросший приемыш дяди Саши.

Охранник показал оружие инопланетянина.

- Серьезная пушка, мощная. Там стена, в которую он пальнул, когда по Ирине стрелял, до сих пор светится. Остывает.

Да, пистолет "зайца" не походил на парализатор, который Егор видел однажды. И от сознания смертоносности этого орудия пришло ощущение опасности самого "зайца". Смог же он выстрелить в безоружную женщину, шедшую к нему для переговоров!

- У вас наручников нет? - неожиданно даже для самого себя спросил Егор у Василия Степановича.

- Нет, - охранник усмехнулся. - Да они сейчас и не понадобятся. Он в себя теперь не скоро придет - я его жестко брал.

Егору почему-то стало стыдно за свой вопрос. Чтобы скрыть неловкость, он повернулся к дяде.

- Ну что, тот это, что был в "тарелке"? Или другой? Дядя Саша пожал плечами.

- А черт его знает. Я ведь только ребят могу различать. А того и видел-то несколько минут, пока вытаскивал наружу.

- Ничего, - обнадежил охранник. - Допросят и во всем разберутся: тот или не тот.

Ирина Геннадьевна вдруг подала голос. Румянец уже вернулся на ее лицо. Она вновь была начальником.

- Никаких допросов. Нужно попробовать договориться.

- Да, - ядовито сказал охранник. - Он в нас стрелять будет, а мы с ним в дипломатию играть.

- Вот именно - в дипломатию. Вы что - не понимаете, какой уникальный шанс нам выпал? Да если мы сумеем договориться, проблем с детьми будет в десять, нет, в сто раз меньше!

Василий Степанович беспомощно развел руками и отошел в сторону.

- Ира, а если он по-русски не понимает? - спросил дядя Саша.

- Ничего, Александр Иванович, как-нибудь договоримся. - Голос Ирины Геннадьевны звучал весело и уверенно.

"Быстро же она оправилась", - подумалось Егору.

Однако договариваться не пришлось. Они все еще находились у входа в подвал, в небольшой комнате, образованной поворотом коридора. И вдруг через комнату метнулась какая-то тень, а затем раздался голос, полный напряжения и страха:

- Не трогайте его! Руки вверх!

Егор обернулся. Прямо на них смотрел ствол инопланетного оружия, и держал это оружие один из "зайчат".

6

Василий Степанович хлопнул себя по карману пиджака, из которого только что торчала рукоятка захваченного в бою пистолета, и выругался. "Однако у них и реакция, - подумал Егор, медленно поднимая руки. Никто и сообразить не успел, как он уже оружие выхватил. Дурацкое положение".

Рук не поднял только дядя Саша. Вообще сегодня у него был день сплошных потрясений. Сначала открытие существования взрослого "зайца", потом операция захвата со стрельбой, а теперь самое ужасное - его приемный сын целится в него же из пистолета! Есть от чего впасть в ступор.

"Зайчонок" и сам был напуган. Оружие просто плясало в его руках. И, совершив то, что совершил, он теперь не знал, как быть дальше.

Первым опомнился Василий Степанович, которому по должности полагалось чувствовать себя в критических ситуациях как рыбе в воде. Не опуская рук, он заговорил, одновременно мягкими, незаметными движениями сдвигаясь в сторону.

- Спокойно, парень, не дури. Ничего страшного не произошло. Все живы, все здоровы. Ты только поосторожнее с оружием. Выстрелишь ненароком, а потом сам жалеть будешь. Ну, давай поговорим.

"Зайчонок" поднял оружие, направив ствол над головами людей, почти в потолок. Сверкнула молния, раздался уже знакомый резкий короткий свист, сверху посыпалась штукатурка, а на стене появилось круглое ярко-желтое пятно. Все отшатнулись назад.

Напряжение разрядилось само собой. Самый большой эффект выстрел произвел на "зайчонка". Он выронил пистолет и закрыл глаза руками. Взрослый "заяц" дернулся было, но охранник, и тут не потерявший хладнокровия, грозно сказал: "Куда?!" и, нагнувшись, сам поднял оружие. С интересом осмотрел его и засунул теперь уже за пояс, под пиджак. Для верности.

Несколько секунд царила тишина. Слышно было только, как потрескивает остывающая стена. Потом взрослый "заяц" глухо и со странным, непривычным акцентом сказал:

- Если мне дадут воды, я готов отвечать на вопросы. - И что-то добавил на своем языке, обращаясь к "зайчонку". Может быть, успокаивал.

Все действие переместилось в кабинет Ирины Геннадьевны. Был он достаточно просторен, чтобы поместиться всем с большими или меньшими удобствами. Сама Ирина Геннадьевна, забрав немного успокоившегося "зайчонка", которым оказался Серый Волк, самый старший из всех, пошла укладывать спать остальных. Она пообещала и Денису найти кровать, поскольку обстоятельства складывались так, что ему и Егору приходилось сегодня ночевать в пансионате.

Василий Степанович, оставив Егору свой пистолет ("Наш надежнее"), сходил в дежурку, доложил обо всем начальству и, получив надлежащие санкции, принес диктофон. "Через часик люди подъедут. А пока предварительно потолкуем", - сказал он.

"Заяц", баюкая свою поврежденную руку, держался вполне достойно. Выпил два стакана предложенной "Славяновской", устроился в кресле и заявил:

- Спрашивайте.

Вопросы в основном задавал Василий Степанович, так вроде бы по штатному расписанию полагалось. Но иногда спрашивал и Егор. Дядя Саша тяжело молчал.

Картина получалась следующая. "Заяц" действительно был пилотом с того корабля, что упал в лесу под Николеньками. Придя в себя уже снаружи и не обнаружив детей, он, напрягаясь из последних сил, пополз в лес. Причин тому было две. Во-первых, корабль был сильно поврежден и сам мог взорваться с минуты на минуту. А во-вторых, существовала опасность уничтожения его с воздуха, с корабля противника. Что и произошло. К счастью, "заяц" успел отползти достаточно далеко и взрывом его не задело. Но ранен он был все-таки достаточно серьезно, и тут ему пригодилась одна особенность "заячьего" организма. Попав в неблагоприятные условия или будучи ранен, он как бы "закукливается", впадает в нечто вроде летаргического сна. И может оставаться в таком состоянии достаточно долго. "А если в открытом космосе?" поинтересовался Егор. "И там тоже", - ответил "заяц".

Причем, находясь в этом сне, организм тем не менее регенерируется, частично устраняет повреждения. Так вот этот "заяц" и закуклился и пробыл в этом состоянии больше года. "И никто за это время на вас не натолкнулся?" - уточнил Василий Степанович. "Это трудно объяснить. Мы как бы сливаемся с природой и не отличаемся от нее". Егор подсказал: "Мимикрия". - "Да?" - с сомнением качнул головой охранник.

Придя в себя, "заяц" понял, что почти здоров, и попытался установить биологический контакт с детьми. Это ему удалось плохо, поскольку расстояние было довольно большим. Он долго искал их, блуждая по лесам и постепенно приближаясь к городу. И наконец, добрался до пансионата. Оставалось преодолеть заградительную стену.

- Об этом сейчас не надо, об этом потом, - прервал его Василий Степанович, встревожившись.

Дядя Саша с Егором переглянулись понимающе. Незачем им знать секреты сигнализации.

Затаившись в роще, "заяц" ждал удобного момента. И однажды случай представился. Один из "зайчат" зашел, гуляя, в рощу глубже чем обычно. "Заяц" заговорил с ним, объяснил, что к чему. "Зайчонок" оказался понятливым, ночью тайно провел взрослого в пансионат и спрятал в подвале. Потом по одному стал водить туда товарищей - знакомиться. Старший обучал младших языку, сам изучал русский, рассказывал им о планетах, на которых живет "заячья" цивилизация. Все происходило в строжайшей тайне. "Охо-хо", - горестно вздохнул в этом месте рассказа дядя Саша.

- А никто из людей не подозревал о вашем присутствии? - спросил Василий Степанович.

- Знал один человек, - ответил "заяц".

- Кто?! Кто?! - даже привстал охранник.

- Его зовут Валерий.

Глаза у Василия Степановича сделались узкими.

- Кто у нас Валерий, Александр Иванович? - тихо спросил он.

Дядя Саша был тоже ошарашен.

- Да повар это, так его и так. Ведь чувствовал же я, что он гадюка подколодная!

- Он помогал вам? - снова обратился охранник к "зайцу".

- Да, приносил продукты и воду. Мне пришлось угрожать ему, сказать, что я разрушу здание и погибнут все. А он слишком не хотел покидать это место. Здесь большое вознаграждение.

"Зарплата, - перевел для себя Егор. - Кисло придется повару Валере". Выражение лица у охранника было очень нехорошим.

В комнату вошла Ирина Геннадьевна.

- Спят, - сказала она.

Пока Василий Степанович задавал "зайцу" еще вопросы, Егор вполголоса обрисовал ей положение.

- На это я и рассчитывала. Василий Степанович, разрешите мне вмешаться!

Охранник вздохнул: "Опять женщина", но перечить не стал.

- Поскольку деваться вам теперь некуда, - начала Ирина Геннадьевна, - то у меня есть деловое предложение.

"Заяц", очевидно, знал от детей о роли Ирины Геннадьевны в пансионате и потому не был удивлен.

- Я слушаю вас.

- Вам известно, чем мы тут занимаемся. Но поскольку опыта воспитания детей другой цивилизации у нас нет, очень часто встречаются трудности, которые легко можно было бы преодолеть, будь с нами кто-то, знающий инопланетных детей лучше, чем мы. Тут и проблемы языка, и здоровье, и питание. Много всего. Я предлагаю вам остаться у нас, чтобы вместе воспитывать их. Порознь это получится гораздо хуже.

"Заяц", думал недолго.

- Я принимаю ваше предложение. Как вы выразились, деваться мне некуда. Дети моего народа нуждаются во мне. Если вы сможете оказать помощь в этом, я буду только благодарен.

Дядя Саша фыркнул и тихо сказал, наклонясь к Егору:

- Это мы, значит, помощь ему окажем, а не он нам. Вот же гусь!

- Ирина Геннадьевна! - подал голос охранник. - В связи с вашим предложением у меня есть еще пара вопросов к нашему, гм, гостю. Вы позволите?

- Да, пожалуйста. - Видно было, что женщина насторожилась.

- Существа с другого корабля охарактеризовали вашу цивилизацию как захватническую, - обратился Василий Степанович к "зайцу". - И представили доказательства - фильм о нападении звездолетов на одну из планет. Что вы скажете на это?

- У вас такое называется - пропаганда! И они поддерживают эту ложь самыми грязными средствами, воспитывая в своем народе ненависть к нам. Они являются захватчиками, а не мы!

"Тем не менее, у них были лишь парализаторы, а у тебя вон какая пушка, - подумал Егор. - И все-таки способный парень. Сидя в подвале, таких оборотов речи нахватался. Не иначе ему повар транзистор принес".

"Заяц" еще несколько минут поносил цивилизацию противника, пока его не прервал охранник.

- Почему вы стреляли в женщину?

Вопрос пришелся в точку. "Заяц" растерянно замолчал. Потом принялся выкручиваться.

- Вы должны меня понять. Я был слишком напуган. Мной руководил страх. Я даже не думал, в кого я стрелял. Мне казалось, что пришли убивать меня.

Ох, не верил Василий Степанович "зайцу"! Ну ни на грош не верил! Как и Егор с дядей Сашей.

А верила инопланетянину одна Ирина Геннадьевна. Почему? Скорее всего потому, что такой вариант лучше всего укладывался в придуманную ею систему. И отступать от задуманного она намерена не была. Для начала Ирина Геннадьевна напустилась на охранника, обвиняя его в чрезмерной подозрительности. А потом зацепила и Егора и дядю Сашу.

Егор вдруг понял, что только по отношению к детям Ирина Геннадьевна была чуткой и нежной. Когда же дело касалось других вопросов, эта женщина уподоблялась скальному монолиту и разрушить ее упорство можно было разве что динамитом. В прямом смысле. Добрая, открытая улыбка, иногда даже чуть виноватая, но такая милая, была всего лишь способом общения с миром. Прикрываясь этой улыбкой, она шла к цели кратчайшим путем, как баллистическая ракета, и добивалась своего, невзирая ни на людей, ни на обстоятельства.

И открытие это неприятно поразило Егора. Но он тут же одернул себя: "Что мне, в конце концов, ее характер? Не детей же крестить вместе! Она педагог, ей виднее!" Но осадок остался.

А в общем, все шло к замирению сторон. Охранник самоустранился, сомнения свои оставил при себе. Дядя Саша переживал новое свое положение, поскольку ясно было, что теперь все изменится и не будет больше той близости между ним и детьми, становится на его место этот поврежденный "заяц" и сам будет учить и воспитывать. Егор хотел было посочувствовать, сказать какие-то слова утешения, но промолчал. Что сказать ему было?

Ирина же Геннадьевна щебетала с пришельцем совершенно счастливая и обсуждала уже какие-то подробности, частности, и ни до кого ей не было дела.

7

Но многое в этот долгий день происходило "вдруг". Распахнулась дверь и в кабинет влетел взъерошенный Денис в одних трусах.

- Сидите? Этого слушаете? - завопил он, тыча пальцем в сторону взрослого "зайца". - А нас сейчас бомбить будут!

Как всегда, быстрее всех среагировал Василий Степанович. Поймав Дениса за руку, он притянул его к себе.

- Ну-ка, ну-ка, спокойно, давай по порядку.

- Да что по порядку! Васька говорит, что они сегодня улететь должны, за ними корабль придет. Он же разгромит здесь все!

- Погоди, не тарахти! Откуда Васька знает про корабль?

- Этот ему сказал! - кивок в сторону "зайца". - У него с кораблем связь есть какая-то!

В кабинете повисла тяжелая тишина. Не до конца поняла надвигающуюся опасность лишь Ирина Геннадьевна. Ее еще не покинуло радостное настроение от радужных планов. И улыбка чудесная еще не погасла.

- Так, - ласково и страшно сказал Василий Степанович. - Ваньку значит, валяем, гостенек дорогой? Время тянем?

И тут "заяц" кинулся на охранника, пытаясь, видимо, завладеть оружием. Он, конечно, понял, что план его затянуть переговоры до прилета своих не удался и теперь решился на отчаянный шаг. Шансов выиграть у него было слишком мало. И воспользоваться этими малыми шансами он не сумел. Подвела и обычная "заячья" стремительность, и видно, не совсем оправился после ранения.

Василий Степанович встретил его достойно, сделав лишь короткое неуловимое движение. И за секунду до того, как рухнуть на пол, "заяц", что называется, "отключился".

Вот здесь Ирина Геннадьевна наконец испугалась. Короткая схватка объяснила ей смысл сообщения Дениса. И не стало решительного и целеустремленного начальника, а осталась побледневшая, с дрожащими губами женщина.

Василий Степанович сорвал трубку телефона, застучал пальцем по наборной клавиатуре. Одновременно он коротко приказал Егору:

- Приведи его в себя. Нужно выяснить, сколько у нас времени.

"Заяц" и сам уже ворочался на полу, пытаясь подняться. Егор подступил к нему, примериваясь, как бы схватить поудобнее.

У охранника на другом конце провода не отвечали. Он нажал сброс, стал было набирать другой номер, но передумал. Бросил трубку, нагнувшись, подхватил "зайца", рывком поднял на ноги. Несколько раз несильно хлопнул ладонью по усатой морде. В глазах инопланетянина появилось осмысленное выражение.

- Н-ну! - грозно сказал Василий Степанович. - Когда твои должны прилететь?

Одежды на "зайце" не было никакой и охранник сгреб его за мех на груди, тряся для убедительности. Голова у инопланетянина моталась из стороны в сторону, запрокидывалась назад. Наконец он выдавил:

- С-сейчас...

- Когда - "сейчас"? Конкретно!

- Уже сейчас...

- А, ч-черт!

Василий Степанович разжал пальцы, и "заяц" осел на пол.

- Александр Иванович, Ирина! Поднимайте детей и быстро все в подвал. Времени нет уходить! Держи! - Он вытащил из-за пояса пистолет пришельца, бросил его Егору. - Станешь на входе, наблюдай. Огня не открывать до последней возможности.

- А ты? - спросил Егор.

- Я в дежурку. Надо связаться с нашими, подмогу вызвать. И оружие кое-какое у меня там. Да, Александр Иванович, этого с собой захватите - он пнул сидевшего на полу "зайца". - Если будет шебуршиться, дайте пару раз по ушам.

Егор, держа оружие на отлете, стволом вверх, другой рукой приобнял Дениса за плечи, прижал к себе.

- Пап, я с тобой!

- Не дури, не время сейчас!

- Ну, па...

- Подумай сам, ты же уже взрослый! Здесь такое может начаться! Ребята испугаются, их успокаивать придется. Я на тебя надеюсь. И вот еще что, - он понизил голос. - Поручаю особо - следи за взрослым. Во все глаза следи. А то мало ли что... Усек?

Денис улыбнулся.

- Усек.

- Ну, давай, беги!

Стоя у входных дверей, Егор думал о странности всего происходящего с ним сегодня. Еще утром он возился со своими бумагами, тяготился этим и искал повод, чтобы отложить нудную работу на потом. А теперь кто знает, когда будет это "потом"? И будет ли...

И еще думал он о том, что вот уже второй раз в своей не очень длинной жизни приходится ему с оружием в руках противостоять силам, пришедшим из таких глубин космоса, о которых большинство людей на Земле и не задумывается. Действительно, странное занятие - воевать с инопланетянами! И хотя в Николеньках у него была всего лишь старенькая двустволка, а сейчас пальцы сжимали рукоятку несравненно более мощного оружия, все же очень хотелось, чтобы окончилась эта история как и тогда: мирно, без крови, без необходимости стрелять. Все равно в кого: в людей или в инопланетян. Он знал, что если придется, то он будет стрелять, защищая своего сына, чужих детей, дядю Сашу, Ирину, себя. Слишком хорошо помнились кадры прошлогоднего фильма и свежо было воспоминание о выстреле в подвале пансионата. Те, что прилетят, церемониться не будут. А все-таки лучше обойтись без стрельбы...

Егор, услышав шаги, выглянул наружу. Было темно, освещалась только аллея. Из-за поворота выбежал Василий Степанович. В руках у него был автомат с очень коротким стволом.

- Ну что, тихо?

- Да, все в подвале.

Охранник был собран, зол, но одновременно и весел. Это была его атмосфера, он, наконец, действовал, жил. Кончилось полусонное прозябание на проходной. То, к чему его готовили и что могло никогда не случиться, начиналось.

- Всех поднял по тревоге. Представляю, что там сейчас делается. Может быть, успеют. Ладно, оставайся здесь, а я к себе. Так нам сподручнее будет. - Посмотрел вверх, на звезды. - Не летят что-то...

Егор спросил озабоченно:

- Может быть, успеем детей за территорию вывести?

Вдали, в темноте, возникло низкое, быстро усиливающееся гудение.

- Поздно, - сказал вдруг севшим голосом Василий Степанович. - Вот они... - и рванулся по аллее, успев крикнуть через плечо: - Держись! Ни пуха!

- К черту, - сказал Егор. Или, вернее, хотел сказать, но лишь пошевелил пересохшими от волнения губами.

Гул разрастался, и теперь уже понятно было, что идет он откуда-то сверху, что это действительно корабль инопланетян, а, значит, подмога не успела и придется им двоим защищать пансионат.

Гудение стало еще громче, в окнах задребезжали стекла, все сильнее и сильнее. Егору показалось, что еще несколько секунд - и они разлетятся на куски. Но, достигнув просто невероятного уровня, гул внезапно смолк. Корабль сел у ворот пансионата.

Что там происходило, Егор видеть не мог. Вновь, как несколько часов назад, у входа в подвал, он напряженно вслушивался в звенящую тишину, пытаясь представить, что делает Василий Степанович.

И события не заставили себя ждать. Несколько раз сильно полыхнуло огнем, пробившимся даже сквозь густую стену деревьев, со стороны ворот раздался грохот, словно обрушился огромный металлический лист.

Потом у поворота показался охранник. Упав на одно колено, он вскинул на плечо короткую толстую трубу. Сзади из трубы ударил сноп пламени, расплылся клуб белого дыма, за деревьями опять полыхнуло и раскатился гулкий удар. "Гранатомет", - понял Егор.

Василий Степанович вскочил, побежал к дверям пансионата, а на том месте, где он только что был, что-то вспыхнуло так сильно, что Егор невольно зажмурился. А когда открыл глаза, охранник, задыхаясь, стоял уже рядом с ним.

- С-собаки... - прорычал он, рукавом пиджака размазывая копоть и пот по лицу. - Переговоры, говоришь? - Оскал его был страшен, глаза почти белые от ярости. - Какие там переговоры! Сразу ворота взорвали! И слова не дали сказать! - Он вновь отер лицо, еще больше размазывая черные полосы по лбу и щекам. - Ну да я им гранату прямо в борт влепил. Хоть и не пробил, зато шуму наделал! Теперь дважды подумают, прежде чем подойти!

- Что там, Василий? - спросил Егор, держа под прицелом поворот аллеи и ожидая, что вот-вот покажутся "зайцы".

Охранник сбросил на пол какие-то сумки, принялся перезаряжать гранатомет.

- А хрен его знает! Я ведь и разглядеть-то как следует не успел. - Руки у него работали автоматически, четко и точно. Чувствовалось, что заряжать гранатометы он умеет и любит это дело. - Собирался с ними поговорить, может быть, время потянуть до подхода наших. Думал - а вдруг договориться можно? Кой черт! Как дали они из чего-то - ворота вдребезги, стена дежурки в пыль. Еле выскочить успел. - Он вдруг усмехнулся. - Не боись, мужик, по дому они так палить не будут, побоятся детей задеть.

На аллее замелькали какие-то тени, и Егор автоматически нажал на спуск. Свист, вспышка - и сосну, высокую и стройную мгновенно охватило пламя, осветив часть рощи.

- Ишь ты, - сказал Василий Степанович. - Здорово бьет! Но ты все-таки побереги заряды. Еще пригодятся. Нам бы минут двадцать продержаться.

Егор удивленно глянул на него. В голосе охранника прозвучала явная тоска. "А ведь и он боится, - подумал Егор. - Да не машина же, живой человек. Кому умирать хочется?"

Охранник приоткрыл узкое окно справа от дверей, положил гранатомет на подоконник, передернул затвор автомата.

- Ты ручную гранату бросить сможешь? - спросил он.

- В армии один раз было.

- Ну, разберешься. В сумке несколько штук. Это так, на всякий случай, если прорвутся.

Несмотря на серьезность, даже трагичность их положения, Егор не сдержал улыбки.

- У тебя что, целый арсенал был в дежурке?

- А ты как думал? - подмигнул охранник. - Это я не все еще дотащить смог. Людей бы нам сюда побольше.

- Слушай, а повар?

- Эта гнида? Он одного "зайца" испугался из-за своего оклада. А тут их сколько? И не о деньгах, а жизни речь идет. Ничего, выкарабкаемся - и с Валерой разберемся. Собственноручно морду набью!

- Тебе не кажется, что подозрительно тихо? - спросил Егор.

- В том-то и дело. Я уже все глаза проглядел.

Егора внезапно словно холодной водой окатило.

- А окна и дверь с задней стороны дома?! Вдруг они оттуда зайдут?

Василий Степанович посмотрел на него с сожалением, как смотрит профессионал на дилетанта.

- Сзади им не подобраться. Я дверь давно заделать велел. А окна высоко-о от земли. Нет, там они не пройдут.

В наступившей тишине слышно было, как с треском горит сосна, подожженная выстрелом Егора. К счастью, она стояла несколько особняком от других деревьев, и огонь на них не перекинулся. В ночном воздухе повис тонкий приятный запах горящей смолы. Закрыв глаза, можно было представить, что неподалеку потрескивает костер и ребята-туристы готовят ужин после дневного перехода. "Да, - подумал Егор. Ребята-туристы..."

Кто-то тихо тронул его сзади. От неожиданности он даже подскочил, едва не выстрелив. Но это был всего лишь Денис.

- Ну что тут, пап? - возбужденно зашептал сын, стараясь выглянуть сквозь приоткрытые двери наружу.

Егор резко отодвинул его вглубь вестибюля.

- Ты чего пришел? Кому сказано было сидеть и не высовываться!

Василий Степанович отнесся к появлению мальчишки спокойнее. Не отрываясь от окна, только чуть повернув голову, он спросил.

- Ну как там, Диня? Спокойно все?

- Да, спокойно, никто не плачет. - Парень был обижен грубостью отца.

- А взрослый как?

- В углу о чем-то с Серым Волком шепчутся.

- Ты приглядывай за ними.

Охранник напрягся. В неверном, мелькающем свете с улицы было видно, как закаменело его лицо, стиснулись челюсти.

- Все, опять пошли!

Егор закричал на Дениса:

- Быстро в подвал! - и, краем глаза заметив, что тот убежал, вновь вскинул инопланетное оружие, примериваясь, куда ударить в этот раз.

Но "зайцы", удостоверившись, что люди в пансионате предупреждены и вооружены, на этот раз шли в атаку по-другому. Послышалось ровное басовитое гудение, треск, шум падающих деревьев, и на площадку перед домом из рощи стал выползать край массивного дискообразного тела.

Свет горящей сосны отражался в темном металле корабля, и эта громада неуклонно надвигалась на людей.

Закричав что-то почти неразличимое в грохоте и гуле, Василий Степанович выстрелил из гранатомета. Вестибюль наполнился едким дымом. Щурясь от этого дыма, стараясь сморгнуть наворачивающиеся слезы, Егор дважды нажал на спуск, целясь в нижнюю часть диска. Молнии блеснули на броне корабля, но, как и граната, выпущенная охранником, эффекта не произвели.

- На таран пойдет! - сквозь шум прокричал Василий Степанович. Отходим!

Подхватив сумки и оружие, они по лестнице бросились на второй этаж, где небольшой балкончик выступал над вестибюлем.

Здание содрогнулось. Край диска уперся в стену и продолжал давить, круша кирпич, дерево и стекло.

Неожиданно Егору вспомнились враги "зайцев", с которыми он встречался в Николеньках. "Обещали ведь не допускать этих на Землю, с горечью подумалось ему. - У них война, а деремся мы!" Он вскинул пистолет и выстрелил в металлический отблеск, уже показавшийся в проломе рушащихся дверей. Дерево загорелось, и дым смешался с клубами пыли от разваливающихся стен.

- Куда теперь? - крикнул Егор охраннику, пятясь от края балкончика. С потолка сыпалась штукатурка, падали какие-то камни.

- Черт его знает! К подвалу нужно отступать! Там, может быть, продержимся до подхода наших. Сомневаюсь, чтобы они его свалили, но хотя бы отвлекут!

Неожиданно гул двигателей инопланетного корабля стих, потом они взвыли на высокой ноте, и диск подался назад, выдираясь из пролома к стене.

- Что-то случилось! - радостно завопил Василий Степанович. - Наши бьют!

Но у Егора на этот счет были сомнения. Подобравшись к окну, они выглянули на улицу со второго этажа.

Корабль "зайцев", приподняв один край, медленно поднимался над территорией пансионата. Со слов дяди Саши и по фильму, виденному в Николеньках, Егор представлял, как выглядит "тарелка". И сейчас вид уходящего в небо диска не поразил его воображения. Но, едва различимый в темной синеве неба; на первый корабль пикировал другой, заметно меньших размеров. И так уверенно он шел на перехват корабля "зайцев", что не оставалось сомнений в его намерениях.

Затаив дыхание, охранник и Егор следили за схваткой кораблей пришельцев.

"Заячьему" диску все-таки удалось уйти от прямого контакта с противником. Набирая скорость, он поднимался все выше и выше. Второй, меньший корабль, проскочив по инерции какое-то расстояние, вышел из пике по плавной дуге и в такой близости от здания пансионата, что людей шатнула волна теплого, воздуха. А затем, резко ускорившись, ринулся вслед за беглецом. Спустя томительно долгие секунды, очень далеко, почти у горизонта, вспыхнула зарница, а еще через какое-то время донесся слабый, быстро угасший грохот. Словно гроза уходила и люди увидели последнюю молнию, перед тем, как она уйдет совсем.

- Так, - сказал удовлетворенно Василий Степанович. - Достал-таки его. Как думаешь - не вернутся?

- Не должны, - Егор с трудом разжал стиснутые на рукоятке оружия пальцы, сунул пистолет за пояс. Напряжение боя еще не оставило его.

Охранник хлопнул его по плечу.

- А ты ничего мужик. К нам бы тебя.

Егор хмыкнул.

- На проходной сидеть?

- Да, - сказал охранник. И захохотал гулко и радостно.

Внизу, во дворе, вдруг вспыхнул яркий свет, послышались громкие команды, взревели моторы, и из аллеи вывернулся гусеничный бронетранспортер, полный людей в пятнистой форме, касках и бронежилетах.

- Явились - не запылились, - сказал охранник. - Чуть бы раньше. Пока они этим безобразием любуются, пойдем наших на свет божий вызволять.

Егор спускался по лестнице, не чуя под собой ног от усталости, и думал о том, что во всем происшедшем при желании можно найти и положительную сторону. Поединок космических кораблей наверняка не удастся скрыть. А кроме того, завтра на Землю могут прорваться пять, десять таких космических громад, и, чтобы противостоять им, нужны не вооруженные охранники и подвернувшиеся под руку энтузиасты, а объединенная мощь всей планеты. Кое-кому придется понять это.

Снизу уже раздавались возбужденные голоса детей, что-то говорила Ирина Геннадьевна, ей отвечал дядя Саша. И еще один голос вдруг послышался - повара Валеры. "И он там сидел, - подивился Егор. - Надо бы Василия придержать. А то как бы под горячую руку..."