"Любовь под горячую руку" - читать интересную книгу автора (Перфилова Наталья)

ГЛАВА 4.

Тамара Владимировна, — услышала я в трубке взволнованный голос Димы Панкова. — Машину Игошиной нашли. Только что сообщили из дежурной части.

Где?

Да брошенная стоит на берегу у озера. Черт его знает этого похитителя, зачем его к самой воде понесло. Естественно, колеса в песке забуксовали, выехать не смог. Я еще удивляюсь, как он до этого то места дотянул, там глина жидкая, вполне могла машина на ней засесть…

С этим разберемся. — Перебила я, — что внутри?

Само собой, никакого ребенка там нет, как Вы понимаете. Дверки не заперты, ключи в зажигании торчат, а в остальном все, как обычно. Место довольно безлюдное, разграбить ничего еще не успели. Вы приедете? Мы с Мишей уже выезжаем.

Хорошо. Все там тщательно осмотрите и доклад мне на стол. Я выезжать не буду, обойдетесь своими силами. Машину транспортируйте на стоянку к нашему отделу и вызови кого-нибудь для опознания, мать Игошиной или мужа… Хотя муж с температурой лежит… тогда Петрову вызывай.

Хорошо. Если Максим появится, ему что передать?

Я сама скоро вернусь, сейчас в больницу к Виктории заскочу, но, скорее всего, поговорить не удастся.

Думаете, все еще в шоке?

Похоже на то… Ну ладно, езжайте.

Я завела машину и направилась в сторону районной больницы. Когда я с утра выходила из ее ворот, то и не подозревала насколько быстро мне придется туда вернуться. Вход в стационар находился с противоположной стороны от поликлиники, я зашла в Приемный покой и, никого не застав за столиком у двери, неуверенно тронулась вперед по коридору, стараясь отыскать хоть кого-то из персонала больницы. Скорее всего, здесь начался тихий час, так как встретить никого не удавалось, да и вокруг действительно было тихо. Наконец, свернув в один из многочисленных коридоров, я наткнулась на даму преклонных лет в синем халате не первой свежести, в руках она держала швабру и ожесточенно терла, намотанной на ней грязной тряпкой потертый линолеум на полу. При этом во все стороны растекались потоки коричневой, почти черной воды. Я не успела обратиться к женщине с вопросом, как она злобно накинулась на меня.

Чего й то ты тут шастаешь? Не видишь, намыто? А ты в своих грязнущих кедах прямо с улицы приперлась! Кто тебя вообще сюды пустил, шалаву? Не для тебя что ль написано? — Она ткнула грязным пальцем куда то выше моей головы. Я обернулась и подняла глаза, там над моей головой находилась табличка со строгой и лаконичной фразой «Посторонним вход воспрещен». Я, стараясь не злиться на хамку, как можно вежливее спросила:

Не подскажете, где я могу найти врача?

Я те че, справочная что ли? Иди отсюдова, работать не мешай. Передачи с другой стороны принимают, там и расписание врачей на стенке нарисовано, а я тебе не нанималась за врачами бегать. — И она снова остервенело завозила грязной тряпкой по линолеуму.

Я не прошу Вас никуда бегать. Подскажите, в какой стороне находится ординаторская? И я сама туда пройду.

Кто й то тебя туда пропустит? Пройдет она! Только и делов у врачей, что с родственниками больных рассусоливать. Им работать надо, а не лясы точить, ходют тут всякие кому не лень…

Я не стала препираться со зловредной старухой, дабы не испортить себе настроение окончательно, и молча двинулась дальше по коридору. Женщина, видимо, оскорбленная таким пренебрежением к ее персоне, живо перегородила мне дорогу.

А ну-ка, иди отсюдова! — Угрожающе замахнулась она на меня шваброй. — Нечего тут шастать.

Отойдите с дороги мне нужен врач, и я его найду. — Попыталась я урезонить тетку. Не вступать же с ней в скандал, хотя она, по-видимому, как раз этого и добивалась.

Я счас охрану позову! — Пригрозила уборщица.

Неужели она здесь есть? — Усмехнулась я.

Есть-есть! — Многообещающе проскрипела тетка и неожиданно громко гаркнула — Митька! Подь сюды!

Из-за ближайшего поворота неторопливой походкой вывалился здоровенный детина лет тридцати.

Чего тебе, Николаевна?

Да вот Мить, нахалка вишь куда пробралась, и запреты ей нипочем… И главное, хамит еще, шалава!

Тамара Владимировна! — Неожиданно воскликнул детина, внимательно всмотревшись в мое лицо. — Что Вы тут делаете?

Я тоже с трудом, но узнала этого парня.

Плисекий, кажется, Дмитрий….

Иванович. — Радостно напомнил он. — Ну и память у Вас! А я вот санитаром работаю. Как освободился, сразу и устроился.

Тебе, вроде, срок побольше давали…

Так я за хорошее поведение досрочно откинулся. Вот учиться решил, хочу податься в медучилище.

Похвально. — Я искренне была рада за парня. К сожалению, мне не слишком часто приходится слышать, что кто-то из моих бывших подопечных всерьез встал на путь исправления. —Подскажи мне, пожалуйста, где я могу врача найти хоть какого-нибудь?

Я ей русским языком, Мить, сказала, что расписание врачей в холле на стенке, — вклинилась Николаевна. — Так ей все равно неймется.

Иди отсюда! — Весьма «доброжелательно» посоветовал ей санитар. — Тошно с тобой рядом находиться. — Старуха поджала губы, но все же послушно поковыляла к своему ведру. — Вы на нее, Тамара Владимировна, внимания то не обращайте, эта Николаевна у всех уже в печенках сидит, только избавиться от нее никакой возможности нет. За ее зарплату никто полы мыть не соглашается.

Да бог с ней. — Отмахнулась я. — Сюда потерпевшую вчера в шоковом состоянии и с сотрясением мозга доставили, я бы хотела с ее врачом потолковать.

Так это вам на третий этаж в нейрохирургию надо. Там в конце коридора лестница, поднимитесь и прямо в отделение попадете.

Спасибо, Мить. Я рада, что ты за ум взялся, удачного тебе поступления. — Парень смущенно потупился.

Постараюсь.

Слушай, еще спросить хочу, почему никого нет то? Я уж весь этаж прошла и никого, кроме этой мегеры, не встретила.

Так тихий час. — Охотно пояснил Дима, — в это время мы, обычно, обедаем, пока больные спят. Все тут, на местах. У нас не принято по столовкам бегать. Девчонки в сестринской едят, врачи в ординаторской.

Ясно. Ну, я пошла тогда.

На третьем этаже я увидела молоденькую медсестру, и она пояснила, что поступившая утром Игошина находится в шестой палате, врачи ее уже осматривали. Чтобы справиться о ее состоянии, я могу поговорить с Андреем Валерьевичем Звягиным. Он назначен ее лечащим врачом.

Звягин оказался молодым парнем, почти мальчишкой. Он торопливо выскочил из ординаторской, на ходу вытирая салфеткой руки.

Вы кем Игошиной приходитесь, матерью? — Поинтересовался он, пряча салфетку в карман.

Никем. — Сухо ответила я. Только сегодня Панков восхищался моей красотой и молодостью, да видно льстил без зазрения совести, раз меня можно принять за маму двадцати двух летней девушки. — Я из милиции. Хотелось бы побеседовать с Викторией Павловной по поводу ночного происшествия.

Это совершенно невозможно. — Перебил меня врач. — Игошина до сих пор не вышла из шокового состояния. Не разговаривает, не реагирует на наши попытки привлечь ее внимание. Похоже, она сосредоточенно переваривает что то внутри себя. Она даже пищу самостоятельно не принимает, приходится кормить ее через капельницу.

А каковы прогнозы на будущее?

Ну, как вам сказать… — протянул Звягин.

Да уж как есть, так и скажите, — отчего то и доктор да и вся эта больница раздражали меня безмерно. Хотелось как можно быстрее покинуть это негостеприимное место.

Прошло слишком мало времени с момента прибытия пациентки, мы еще даже с диагнозом полностью не определились. Дело в том, что мозг, такая слабоисследованная область медицины. Понять симптоматику и ассоциативные реакции организма на внешние воздействия… Короче, — заторопился доктор, видя свирепое выражение на моем лице, — никто не сможет сказать Вам точно, выйдет ли больная из своего ступора, а уж тем более, когда конкретно это случится. Чисто теоретически, исходя из собственного опыта, — какой интересно опыт может быть у такого юнца, скажите на милость!? — исходя из опыта, могу предположить, что состояние это продлится от двух до пяти суток, но может, повторяю, продлиться и неопределенно большее время. Тогда нам придется перевести ее в психоневрологическую больницу. Сейчас мы в основном сконцентрировали свое внимание на обширной гематоме и сотрясении мозга, остальное несколько не в нашей компетенции… Но на завтра мы пригласили для пациентки специалиста из четырнадцатой больницы…

Ясно. Значит, узнать подробности преступления непосредственно у потерпевшей не удастся еще неопределенное количество времени. — Передразнила я доктора.

Пока нет, — не обиделся тот. — Но когда-нибудь все-таки, я надеюсь, она придет в себя и все расскажет.

Только вот времени этого у нас, к сожалению, нет, уважаемый Андрей Валерьевич. У потерпевшей похитили грудного младенца, и он как раз ждать не в состоянии… — Сама не пойму, почему я так злюсь на этого доктора, он ведь, в сущности, к моим проблемам не имеет абсолютно никакого отношения. — Значит, договорились? Как только Игошина начнет проявлять хоть каплю здравого смысла, Вы сразу же извещаете об этом нас. Вот здесь я написала все возможные телефоны для связи. Еще, по возможности, приставьте к Виктории человека, который будет внимательно наблюдать за ее состоянием, даже обрывки фраз, произнесенные в бреду, могут существенно продвинуть следствие и, в конечном итоге, спасти ребенку жизнь.

Да-да, конечно! — заверил меня Звягин. — У нас с персоналом сейчас напряженно… но мы обязательно выделим человека для наблюдения за Игошиной. — Решительно закончил он.

В отделение я возвратилась в препоганейшем настроении. Прошла уже чертова туча времени с момента похищения девочки, а мы не продвинулись в поисках ни на шаг. Вряд ли и найденная машина приведет нас куда либо. Алиби у Дениса Игошина, конечно, довольно шаткое, его надо еще проверять и перепроверять, но интуиция подсказывает, что он тут не при чем. Он не похож на отца, стремящегося любой ценой быть рядом со своим отпрыском. Тем более, как я понимаю, Вика не препятствовала общению мужа и дочери, а скорее даже приветствовала, пока тот о разводе не попросил. В квартире его родителей, где сам он проживает в данное время, нет никаких намеков на присутствие ребенка, нужно проверить еще и жилище его любовницы, да ей то уж точно чужой малыш ни к чему, обуза лишняя… Если ни отец, ни другие родственники не причастны к пропаже ребенка, то остается только три возможных причины похищения, первое и самое безобидное для малыша, похищение для перепродажи богатым бездетным родителям, матери это, конечно, убийственно, но хоть утешает то, что дитя в заботливых руках. Если за него готовы платить деньги, то и заботиться должны как следует. Остальные варианты совсем не утешительны. Очень распространено похищение для использования младенца на органы. Ну, и конечно нельзя сбрасывать со счетов разнообразных маньяков педофилов… Первый случай наиболее гуманный, но и наиболее трудный для поисков. Люди, решившиеся на такой шаг, как правило, хорошо готовятся, запасаются всевозможными документами, обычно, младенца в срочном порядке вывозят из региона поисков, а то и вовсе за границу, к тому же, младенец растет, и через несколько месяцев узнать его порой уже невозможно… Похищение на органы, страшное явление нашей действительности, как правило, раскрывается лишь в ряде случаев, да и то в основном случайно, если преступники допускают небрежности и промашки, только вот ребенку в этих случаях помочь успевают редко… Правда, я сама была свидетелем нескольких случаев, когда похитители добровольно возвращали детей, просто оставляли их на тех же местах, где взяли. Происходит это тогда, когда ребенок по тем или иным показателем не может являться донором, ему проводят анализы и, когда выясняется его ненужность, просто отправляют домой. Это случается не так уж и редко… Только, боюсь, это совсем не наш случай. Как правило, в этом случае похитители действуют тихо, не привлекая особого внимания к своей персоне, и уж точно не прихватывают с собой чужие автомобили. Кстати, в первом случае тоже предпочитают обходиться без особой шумихи… ну если только клиентам приглянулся какой то определенный ребенок, а получить его без применения насилия нет никакой возможности. Но и в этом случае я не вижу смысла в угоне «Жигулей». Скорее всего в этом деле замешана личность с неустойчивой психикой. То есть наиболее тщательно надо разрабатывать третью версию. Маньяки нередко действуют спонтанно, по наитию, они склонны к применению силы для достижения своих интересов. Понять его логику порой просто невозможно, этим можно объяснить все, и похищение Сашеньки, и разгром в квартире, и даже возвращение после похищения на место преступления, ведь шум в доме Игошиной слышали на много позже, чем шум отъезжающей машины… Да, интуиция мне подсказывает, что искать нужно именно в этом направлении и как можно в более кратчайшие сроки. Но интуиция это одно, а фактов, указывающих хоть на одну из версий, пока нет. Надеюсь, хоть Грязнову повезет больше, и он узнает что-нибудь интересное …