"Вулкан любви" - читать интересную книгу автора (Райс Патриция)

Глава 5

– Где они живут? – Слова были скорее всплеском недоверия, чем вопросом. Слоан всматривался в своего пьяного телохранителя.

Джо пожал плечами и схватился за поводья, чтобы не свалиться с лошади.

– В этом большом доме на площади, который пустовал с тех пор, как мы приехали. Я думал, вы бережете его для будущей невесты.

– Невесты? Ты об этой своей «вечно любящей…» – Последовал каскад не совсем связных эпитетов, которые касались временной нетрудоспособности Джо, смертных грехов его предков и, разумеется, оценки женщин – по отдельности и всех вместе.

Краснокожий не отреагировал.

– Они приехали в нагруженных барахлом фургонах со снятыми чехлами. Хотят здесь поселиться.

– Через мой труп! – Поморщившись от боли, которая навела его на мрачную мысль, Слоан пустил своего жеребца быстрее. И на две минуты нельзя оставить поселок без присмотра, чтобы не произошло что-нибудь пакостное!

– Значит, я должен протрезветь и приступить к своим обязанностям? – Джо с сожалением посмотрел на свою полупустую бутылку.

– Думаешь, я сам не справлюсь с кучкой женщин? Может, эта рыжая гнилушка начнет наконец соображать!

Ничуть не задетый, Джо глотнул еще раз и спрятал бутылку в мешок.

– Если бы вы умели обращаться с женщинами, вы не запрещали бы им приезжать. Конечно. Думаю, я уже подсох. Ненадолго. Можете мной располагать.

Слоан фыркнул:

– Приготовься! – И, послав коня в галоп, отчего боль в плече усилилась, он поскакал в поселок. Эти женщины должны оставить поселок еще до рассвета.

«Эти женщины» занимались стиркой на заднем дворе, и каждый житель поселка считал своим долгом помочь им. Мыльная вода пузырилась в огромных баках над огнем. Череда мужчин непрерывно пополняла большие тазы для полоскания. Простыни так и хлопали на ветру; мужчины все натягивали и натягивали веревки. Общие усилия определялись взаимной необходимостью. Женщинам была необходима помощь в тяжелой работе, мужчинам – чистое белье.

В мягкой темноте сарая, которым служил теперь пустой фургон, одна из младших сестер полоскала нижнее белье, чтобы развесить его подальше от жадных мужских взглядов. Ветра, проникавшего сквозь щели, было вполне достаточно для сушки тонкого полотна. Несмотря на то что девушка повернулась спиной к дверям, любопытные устремляли взоры в темноту, стараясь разглядеть ее. Мужчины шепотом фантазировали о том, как шелк и кружева украшают стены старого сарая. Давно уже им не приходилось видеть ни шелка, ни кружев.

На кухне, в стороне от чужих глаз, хозяйничала ее сестра. До полудня было еще далеко. Как-то утром на ступеньках портика появилась корзина с яблоками, и теперь почти готовый пирог и тушеное мясо источали потрясающий аромат – аж слюнки текли!

Так выглядел поселок к тому моменту, когда на площадь въехал Слоан. Он ненадолго завернул в отель, чтобы умыться, передохнуть и подождать, когда боль чуть утихнет. Женщинам надо дать время собраться. Если к вечеру фургоны будут готовы, утром они могут двинуться в путь.

Вид простыней, которые полоскались на ветру, и жителей, снующих у дома, предупреждал, что этой цели не так-то просто добиться.

Не обращая внимания на суету во дворе, Толботт без стука вошел в дом. Этот дом всегда пустовал, сколько он его помнил. Пыльное пристанище для пауков и крыс. Ныне чистое, увешанное светильниками и абажурами, с креслами, покрытыми бархатом, жилище это тем не менее не смягчило Слоана.

Войдя на кухню, где рассчитывал обнаружить хозяйку, он был поражен видом крахмального фартука в зеленоватой дымке. Облако золотых локонов вокруг ангельского лица сзади перехватывала лента, из-под которой волосы каскадом обрушивались вниз. Девушка, взглянув на Слоана, испустила такой вопль, что казалось, глинобитные стены дома вот-вот рассыплются и стропила повалятся внутрь.

Этот вопль слегка озадачил его. Женщины обычно не кричали при его приближении, особенно когда он был опрятен и свежевыбрит. Эта же отступила к стене, сжимая в руках поварешку, и Слоан понял, что ситуация становится забавной. Он скрестил руки на груди и, сделав зверское лицо, уставился на девушку.

– Мама! Саманта! – крики разносились по всему дому и летели из окна. – Подите прочь от меня!

Слоан прислонился к косяку и грозно прорычал:

– Что вы собираетесь делать? Пришибить меня куском мяса?

Она была очаровательна в своем смятении, но картина, сменившая эту, понравилась ему еще больше.

В дверь вбежала Саманта с винтовкой в руке, с разлетающимися рыжими кудряшками и веснушчатым носом, розовая от жары и возбуждения. Она не была сконфужена, она была в бешенстве, и ей хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию.

Слоан не переменил позы. Он не сомневался, что девушка умеет обращаться с оружием, но был уверен, что она им не воспользуется. Женщины все такие, но толпа мужчин, которые теснились за ее спиной, полностью меняла дело. Все они были его должниками, и незачем им всем рассчитываться с ним разом.

– Что, черт побери, вы сделали моей сестре? – Саманта заслонила Бернадетту от Слоана. Ей хотелось громко выругаться, хотелось справиться у Берни насчет матери и Гарриет. И ей отчаянно хотелось ударить человека, стоящего перед ней. Неспособная произвести все эти действия одновременно, она просто нацелила винтовку ему в пах.

– Опустите эту проклятую штуковину, пока вы не зацепили кого-нибудь, – сказал он с раздражением. – У нее чувствительный взвод, а я не сделал ничего, что могло бы вызвать такие дьявольские арии. Если эта ведьма – ваша сестра, то я всего лишь взглянул на нее.

– Там, откуда я родом, люди имеют обыкновение стучать в дверь, перед тем как войти.

– Там, откуда родом я, люди имеют обыкновение входить к себе без стука. Это мой дом, а вы здесь – постояльцы.

Саманта почувствовала, что у Берни перехватило дыхание. Мужчины все слышали, но молчали. Они, вероятно, знали все заранее. Впрочем, какая разница.

– Если это поселок Толботт, то этот дом на площади – асиенда Альварес, и вы лжете! И я хочу, чтобы вы убирались вон, мистер Толботт! У нас есть официальные права на этот дом.

Он понятия не имел ни о какой чертовой асиенде Альварес, но хорошо знал, чем владеет. Выпрямившись, он шагнул к этой большеротой фурии. У нее и впрямь был большой рот, как он уже успел заметить. Полные, тонко очерченные губы напомнили ему что-то из фарфора его матери. Они удивительно странно сочетались с ее веснушчатым лицом.

– А я имею дарственную на весь участок на этом склоне горы. Любая ваша бумажка не имеет никакой цены. Это мой поселок, моя гора, и женщины сюда не допускаются. Я дам вам время упаковаться до завтрашнего вечера, и убирайтесь отсюда!

Мужчины снаружи сердито зароптали. У Саманты сердце в пятки ушло, но вида она не подала. Отец слишком доверял людям и не всегда вдавался в детали. Это было хорошо, но не всегда. В голову ей закралось подозрение, что сейчас именно тот случай. Но окружающие не должны догадываться о сомнениях, которые ее обуревают. Нили прошли две тысячи миль, чтобы обосноваться в этом доме. Она не позволит жестокому и злому животному вышвырнуть их отсюда и оставить бездомными. Ей нет дела до его заявления насчет целого склона горы. Возможно, ее долина вообще лежит за пределами его участка.

– Я ничего не знаю о вашей дарственной, мистер Толботт, а на этот дом у нас есть акт. И я в любое время представлю его в суде против ваших бумаг. Только подскажите, где найти судью.

Что ж, за ним далеко ходить не надо. До сих пор Слоан был здесь и судьей, и шерифом, и поселковой ассамблеей в одном лице. Но даже он, со всем своим юридическим невежеством, понимал, что судья не имеет права вести собственное дело. Это его, однако, не остановило.

Он насмешливо улыбнулся:

– Ближайший судья, возможно, в Сакраменто. Можете поехать поискать его, если желаете. А я тем временем выброшу на улицу все ваше барахло. Но я бы рекомендовал прихватить его с собой.

– Вы вышвырнете? А еще кто? – Сквозь толпу протиснулся Рэмси. Он не присутствовал среди тех, кто участвовал в стирке, но из своей комнаты услышал тревожные голоса и явился как раз вовремя.

Слоан бросил на доктора презрительный взгляд:

– Если будет надо, я справлюсь и сам. И помощи мне не потребуется.

Решив, что наступило самое подходящее время выяснить, что за кутерьма происходит в доме, миссис Нили поспешила вслед за доктором, убедившись, что Гарриет с Джеком в безопасности. Подбежала Бернадетта, и мать обняла девушку за плечи. Перед ними стоял высокий человек – один на один против целого поселка. Достаточно было взгляда на его перевязанное плечо, чтобы догадаться, кто это.

– Мистер Толботт! Наконец-то мы получили возможность познакомиться с вами! А ну-ка садитесь. Вы еще недостаточно поправились, чтобы так долго стоять на ногах. – Миссис Нили пододвинула ему табурет, затем проплыла к жаровне над огнем. Разгоряченная большой утренней стиркой, она тем не менее держалась достойно. Концы ее волос, обрамлявших лицо, слегка закручивались, и хотя она не носила большого количества нижних юбок, для мужчин, которые не видели приличных женщин годами, она выглядела воплощением всех настоящих леди, каких они еще помнили.

Толботт замешкался. И прежде чем успел отказаться, ему уже пододвинули тарелку с мясом и предложили отведать. Он мог оттолкнуть и ее, и ее мясо, но обращаться так с женщинами все же не привык. И не хотел менять привычки. Он сел.

Саманта с изумлением наблюдала, как суетится мать, раскладывая салфетки, печенье, джем и отсылая кого-то в салун, чтобы принести Толботту что-нибудь повкуснее. Саманта угрожала ему винтовкой – и он смеялся. Мать не сделала ничего, только еду подала – а он уже растаял. В этом заключался какой-то урок, но Саманта не была к нему готова.

Демонстративно выйдя за дверь и прихватив винтовку, девушка оставила их спорить друг с другом. Несколько человек последовали за ней продолжать стирку, большинство задержалось у портика, где Бернадетта с матерью совсем недавно начали кормить хлебами страждущих.

Краснокожий Джо стоял у большого бака и без всякого любопытства следил за кипящей водой с бельем. Когда подошла Саманта, он так же безразлично спросил: – Он так напугал вас, что вы убежали? Теперь, протрезвевший и с ясными глазами, он показался Саманте ровесником отца. Седина лишь тронула его светлые волосы, но глаза выдавали истинный возраст. Она не сомневалась, что в нем нет ни капли индейской крови, но поспорила бы, что жизнь мужчины была очень нелегкой. Она прониклась к нему некоторым уважением, которого не испытывала к Толботту.

– Полагаю, Толботт сам испугался моей матери. Что он имеет против женщин?

Джо не улыбнулся.

– Если бы здесь было много женщин, он, возможно, не обращал бы на них внимания, но когда их мало, они обязательно накликают беду. Я думал, ваш отец был поумнее.

– Вы знаете отца?! Вам известно, где он? – Саманта не могла сдержать волнения.

Лицо Джо мгновенно стало непроницаемым.

– Встречал его, если его имя Нили. Больше ничего не знаю.

И он зашагал к таверне в отеле.

Саманте захотелось швырнуть в него чем-нибудь. Все в ней кипело, ей хотелось крушить и ломать, и виной тому были мужчины. Если бы сейчас из дверей показался Слоан Толботт, она сбила бы его с ног, прежде чем он успел бы понять, в чем, собственно, дело.

Не находя себе места от раздражения, девушка направилась к сараю.

Гарриет давно кончила стирку и теперь азартно играла с Джеком в покер – по довольно сложным правилам, в которые Саманте вникать не хотелось. Когда Джек вышел победителем, имея на руках невыигрышный расклад, и от радости прошелся колесом, Сэм рассмеялась вместе с ними и забыла о Толботте. На время.

Зато Слоан о ней не забыл. Пока решительная Элис Нили потчевала его, а очаровательная Бернадетта грациозно порхала вокруг, он думал о той рыжеволосой с винтовкой. Именно она оставила его в этом гареме, прекрасно понимая, что он не мог улизнуть, не оскорбив женщин и не приведя в ярость весь поселок. Местные идиоты и не догадываются о способностях этих женщин, но он-то не слепой! Так или иначе, они должны уйти.

Завтра он решит, как от них отделаться.