"Мой сын убийца?" - читать интересную книгу автора (Квентин Патрик)ГЛАВА 5Обвинение Билла в сговоре с Жанной ничего бы мне не дало. У меня не было никаких доказательств, а полагаться только на свои подозрения глупо. И без того мои отношения с сыном были достаточно напряжены. Его возвращение домой могло быть вполне искренним. Я принял другое решение, как мне показалось, единственно правильное. В течение недели после отъезда Ронни я фактически отказался от работы и вместе с Петером и Ирис взял на себя обязанности развлекать Жанну. Мы делали все, чтобы развлечь гостью. Каждый вечер приглашали Жанну в театр, а после – в ночные клубы и другие места, где она могла увидеть нечто новое для себя. Жанна покорно принимала нашу заботу, была тиха, вежлива и ни разу не дала нам понять, что предпочитает общество Билла. Она даже уделяла мне больше внимания, чем всем остальным. Я начал верить, что все мои подозрения – это следствие неврастении. Но показывать красоты города в конце концов надоело. После шестой по счету веселой ночи Ирис сказала: – Жак, дорогой, конечно, очень приятно показывать жене Ронни город, но если мы будем продолжать в том же духе, то я подложу под него бомбу! Спасибо, мой дорогой. Теперь мы с Петером будем спать целую неделю. Вечером, после отказа Петера и Ирис сопровождать нас, Билл предложил поехать с Жанной на остров Конвей. Я тоже был полуживой, но все же решил держаться до конца. Я хотел пригласить в нашу компанию и Анни, но передумал и позвонил Норе Лейгтон. Она ответила испуганным голосом: – Большое спасибо. Остров Конвей? Это вроде нашего Луна парка, да? Боюсь, что я для этого уже слишком стара. Кроме того, Базиль не любит, когда я ухожу из дома, а работает. Пришлось мне одному ехать с Биллом и Жанной. Мы спустились в метро. Жанна была очень оживлена и едва мы приехали, как нас подхватила толпа; при блеске юпитеров и звуках музыки лицо Жанны сияло, как у ребенка. Она дразнила меня и заражала своим весельем. Я потерял их на этой чертовой узкоколейке. Здесь было особенно людно и шумно. Я искал их больше часа и встретил совершенно случайно. Они стояли у тира. На руке Жанны висела какая-то ужасная индейская кукла. Они стояли обнявшись и целовались так, как с самого сотворения мира не целовалась ни одна пара. Меня затрясло. Я подошел к ним. – Билл, – позвал я. Они опомнились. Лицо Жанны преобразилось. Билл захлопал глазами, вызывающе посмотрел на меня и демонстративно обнял Жанну. – Я люблю ее, – просто сказал он. – Вернемся лучше домой. В вагоне метро никто из нас не произнес ни слова. Мы с Биллом проводили Жанну домой, а сами поехал на такси. Дома я налил себе выпить и предложил Биллу Он отказался. – Может, все-таки выпьешь? – Я не хочу. Его глаза горели. Он посмотрел на меня так, словно я совершил преступление, потом сказал: – Это не то, что ты думаешь. В этом нет ничего дурного. – Откуда ты знаешь, о чем я думаю? – Я только один раз ее поцеловал. Она никогда бы не позволила… Жанна никогда бы… – Ты так хорошо ее знаешь? Откуда тебе известно, что она разрешила бы, а что нет? – Мы ни разу не встречались. Тебя это интересует? Ты думаешь, что я втихомолку? Нет, это не так. Жанна не могла бы тайком… Это… – Что это? Он отвернулся. – Мы не сделали ничего плохого, – повторил он. – Нет ничего дурного в ухаживании за женой Ронни? – Ронни! Да кому он нужен? – Мне, например! – Тебе? Ну да, конечно! От смеха можно лопнуть! Ты собираешься все ему рассказать? – спросил он, усаживаясь на диван. – Не вижу в этом смысла. – Но ведь ты делаешь множество вещей, в которых нет смысла. Обвинение было таким несправедливым, что меня охватил гнев. Но я сдержался. В настоящее время ссора не помогла бы. – Нет смысла говорить об этом Ронни, потому что Жанну ты больше не увидишь. – Почему? – Потому что я запрещаю тебе это! – Ты мне запрещаешь? Ты думаешь, что я еще ребенок? – Конечно, нет. – Но папа, ты не понимаешь… Я люблю ее. Он любит ее! Ромео и Джульетта! Всепокоряющий огонь! – Пару недель назад ты был влюблен в Сильвию Ример! – В Сильвию? Ты с ума сошел! Если бы я мог… Я прервал его: – Впрочем, что ты знаешь о любви? Он рассмеялся мне в лицо. – Скажите, какой специалист нашелся. Ты и мать были образцовой парой, правда? Я пришел в бешенство и уже не думал о том, что обязан ему помочь. – Ты обещаешь, что перестанешь с ней встречаться? – спросил я. – Да. Если она пожелает этого. Но если она мне позволит… Меня охватила ненависть к этой с виду робкой, тихой девушке, которую мой сын сделал богиней чистоты. Она не посчиталась с тем, что не прошло и месяца с тех пор, как она вышла замуж за человека, который вырвал ее из нужды и окружил роскошью. – Не беспокойся, – сказал я ему. – Такая девица разрешит тебе любое свинство, какое только придет тебе в голову. Он непонимающе смотрел на меня. – Я ухожу отсюда, – решительно заявил он. – Отлично! – Сейчас же. И больше никогда не вернусь. – Думаю, ты отлично справишься и без моей помощи. – Без твоих паршивых пятидесяти долларов? Ты считаешь, что я так зависим от тебя? Не беспокойся, у меня есть друзья. – Надеюсь, что они будут счастливы содержать тебя. Он стоял в двух шагах от меня с крепко сжатыми кулаками. – Ты… – прорычал он и вышел из комнаты. Парадная дверь глухо захлопнулась за ним. Я постоял минуту, потом сел на диван с рюмкой в руке. «Вот так девушка», – думал я. Наконец я понял, что все это потому, что она дочь Лейгтона, не Норы, а именно Базиля Лейгтона, с божеским правом на все. Я позвонил Ронни домой. Я должен был это сделать, пока не остыл от гнева. Жанна тут же подошла к телефону. – Жанна? – спросил я. – Билл… – Нет, это не Билл, а его отец. Я сейчас приеду к тебе. – Нет! Прошу вас, не надо! – Она либо всхлипнула, либо делала вид, что всхлипывает. – Анни проснется. Я прошу вас, не приходите! – Почему? – Не сердитесь, мы больше не увидимся. Мне так стыдно… – Ну, если стыдно… – Я очень прошу, поверьте мне! – Голос ее дрожал, и мне стало жаль ее. – Билл ушел из дому. Он поклялся, что придет к тебе. – А мне все равно, что он сказал. Мы больше не увидимся. Я сама не знаю, как это случилось. Я вышла замуж за Ронни. Папа и Филлис говорили, что это прекрасно. И я так думала… – Тебе сейчас лучше лечь спать, – посоветовал я. – Я его больше не увижу. Вы мне верите? – Да. – Не говорите папе и маме. Их это убьет. – Хорошо, не скажу. Спокойной ночи. – Ко всем чертям все это, – в сердцах сказал я, ложась в постель. |
||
|