"Царствующие жрецы Гора" - читать интересную книгу автора (Норман Джон)

4. ЗАЛ ЦАРЕЙ-ЖРЕЦОВ

Как только я двинулся за Парпом по коридору, вход за мной закрылся. Помню, как я бросил последний взгляд на Сардарский хребет, на тропу, по которой пришел, на голубое небо и двух снежных ларлов, прикованных по обе стороны от входа.

Мой хозяин не разговаривал, он весело шел вперед, и дым из маленькой круглой трубки почти непрерывно окутывал его лысую голову и бачки и плыл по коридору.

Коридор освещен лампами — энергетическими шарами, такими же, какие я видел в туннелях Марлениуса под стенами Ара. Ни в освещении, ни в конструкции коридора ничего не показывало, что каста строителей царей-жрецов, если таковая у них есть, хоть в чем-то превосходит людей на равнинах. К тому же в коридоре не было никаких украшений, мозаик, ковров, шпалер, которыми горяне так любят украшать свои жилища. Насколько я мог судить, у царей-жрецов нет искусства. Может быть, они считают его бесполезным отвлечением от более интересующих их ценностей: размышлений, изучения жизни людей, манипулирования ими.

Я заметил, что коридор, по которому мы идем, очень древний. Его отполировали сандалии бесчисленного количества мужчин и женщин, прошедших там же, где иду я, может, тысячу лет назад, может, вчера или даже сегодня утром.

И тут мы оказались в большом зале. Зал без всяких украшений, но сам размер придавал ему строгое величие.

Я вступил на порог этого зала, или помещения, испытывая благоговейное чувство.

Я оказался на площади под огромным правильным куполом, диаметром не менее тысячи ярдов. Купол из какого-то прозрачного вещества, может, особого стекла или пластика, потому что стекло и пластик, знакомые мне, не выдержали бы напряжения, создаваемого таким сооружением. Над куполом знакомое голубое небо.

— Входи, входи, Кабот, — пригласил Парп.

Я вошел вслед за ним. Под огромным куполом ничего нет, только в самом центре высокий помост, а на нем большой трон, вырезанный из камня.

Нам потребовалось немало времени, чтобы добраться до помоста. Наши шаги глухо отдавались в пустоте над каменным полом. Наконец мы подошли.

— Жди здесь, — сказал Парп, указав на место за кольцом, окружавшим помост.

Я не встал точно в указанном им месте, а в нескольких футах от него, хотя и за пределами кольца.

Парп поднялся по десяти ступеням на помост и сел на каменный трон. Он представлял странный контраст строгому величию этого трона. Его ноги в сандалиях не доставали до пола; усаживаясь поудобнее, он слегка поморщился.

— Откровенно говоря, — сказал Парп, — я считаю ошибочным, что мы в Сардаре мало внимания уделяем удобствам. — Он пытался принять удобную позу. — Например, на таком троне вполне уместны были бы подушки. Как ты считаешь, Кабот?

— На таком троне они неуместны, — сказал я.

— Да, — согласился Парп, — вероятно, ты прав.

Он искусно выбил из трубки пепел, разбросав его и остатки невыкуренного табака по помосту.

Я, не двигаясь, смотрел на него.

Он порылся в кисете, висевшем у него на поясе, достал оттуда пластиковый пакет. Я внимательно следил за каждым его движением. Нахмурился, увидев, что он достает из пакета табак и снова набивает трубку. Он снова порылся и достал маленький узкий цилиндрический серебристый предмет. На мгновение мне показалось, что он направляет его на меня.

Я поднял свой щит.

— Ну, Кабот! — с некоторым нетерпением сказал Парп и с помощью этого предмета раскурил трубку.

Я чувствовал себя глупо.

Парп начал удовлетворенно курить. Ему пришлось немного повернуться, чтобы смотреть на меня, так как я не встал точно в указанном им месте.

— Я бы хотел, чтобы ты был более сговорчив, — сказал он.

Постучав по полу концом копья, я встал туда, куда он указал.

Парп захихикал и продолжал курить.

Я молчал, он курил. Потом снова, как и прежде, выбил трубку о край трона, снова наполнил ее. Снова зажег маленькой серебристой зажигалкой и откинулся на спинку трона. Смотрел на купол, так высоко над нами, на уходящую вверх струйку дыма.

— Как тебе понравился путь по Сардару? — спросил Парп.

— Где мой отец? Что случилось с городом Ко-ро-ба? — Голос у меня перехватило. — Где Талена, моя вольная спутница?

— Надеюсь, дорога была приятной, — сказал Парп.

Я почувствовал, как кровь у меня разгорается.

Парп не обращал на это внимания.

— Не у всех этот путь так благополучно заканчивается, — сказал он.

Я сжал копье.

Вся ненависть всех этих лет, которую я накапливал к царям-жрецам, теперь неконтролируемо, медленно, яростно охватывала меня, дикая и свирепая, огонь ярости захватил меня, поглотил, он раздувался, он кипел в моем теле, в моем взгляде, он жег воздух, разделявший меня и Парпа. Я воскликнул:

— Отвечай мне. Скажи то, что я хочу знать!

— В пути по Сардару, — невозмутимо продолжал Парп, — путника прежде всего поджидает негостеприимное окружение, например, суровая погода, особенно зимой.

Я поднял копье, и мои глаза, должно быть, ужасные в прорезях шлема, нацелились в сердце сидевшего на троне человека.

— Говори! — воскликнул я.

— Ларлы, — продолжал Парп, — тоже серьезная помеха.

Я закричал от гнева, готовясь бросить копье, но сдержался: я не мог просто так убить его.

Парп, улыбаясь, попыхивал трубкой.

— Весьма разумно с твоей стороны, — сказал он.

Я мрачно смотрел на него, гнев мой схлынул. Я чувствовал свою беспомощность.

— Понимаешь, ты не можешь причинить мне вреда, — сказал Парп.

Я удивленно смотрел на него.

— Не можешь, — повторил он. — Если хочешь, брось копье.

Я взял копье и бросил его к основанию помоста. Пахнуло жаром; я, ошеломленный, отступил. Потряс головой, чтобы разогнать алые круги перед глазами.

У подножия помоста лежала кучка пепла и несколько капель расплавленной бронзы.

— Вот видишь, — сказал Парп, — оно бы до меня не долетело.

Теперь я понял, какова цель кольца, окружавшего трон.

Снял шлем и положил щит на пол.

— Я твой пленник.

— Вздор, — ответил Парп. — Ты мой гость.

— Меч я сохраню, — сказал я. — Если он тебе нужен, тебе придется отбирать его у меня.

Парп добродушно рассмеялся, его маленькое круглое лицо затряслось на тяжелом троне.

— Уверяю тебя, — сказал он, — мне твой меч не нужен. — Хихикая, он смотрел на меня. — И ты не нужен, — добавил он.

— А остальные?

— Какие остальные?

— Остальные цари-жрецы, — сказал я.

— Боюсь, — ответил Парп, — что я здесь единственный.

— Но ты ведь сказал: «Мы ждем», — возразил я.

— Неужели я так сказал?

— Да.

— Ну, это просто оборот речи.

— Понятно, — сказал я.

Парп, казалось, встревожился, Что-то его отвлекало.

Он взглянул на купол. Становилось поздно. Парп, кажется, начинал нервничать. Он все чаще вертел в руках трубку, просыпал табак.

— Расскажешь ли ты о моем отце, о моем городе, о моей возлюбленной? — спросил я.

— Может быть, — ответил Парп, — но сейчас ты устал от пути.

И правда, я устал и проголодался.

— Нет, — сказал я, — мы будем говорить сейчас.

Почему-то Парп все больше нервничал. Небо над куполом теперь посерело и потемнело. Быстро приближалась горянская ночь, обычно темная, полная звезд.

Где-то далеко, может, сквозь какой-то коридор, ведущий к залу царей-жрецов, я услышал рычание ларла.

Парп, казалось, задрожал на троне.

— Царь-жрец боится ларла? — спросил я.

Парп захихикал, но не так весело, как обычно. Я не понимал причины его беспокойства.

— Не бойся, — сказал он, — они хорошо привязаны.

— Я не боюсь, — спокойно ответил я.

— А я, должен признаться, так и не смог привыкнуть к их ужасному реву.

— Ты царь-жрец, — сказал я, — тебе достаточно поднять руку и уничтожить их.

— Какой прок в мертвом ларле? — спросил в ответ Парп.

Я не ответил.

И удивился, почему мне позволено было пересечь Сардар, найти зал царей-жрецов, предстать перед троном.

Неожиданно послышался далекий, раскатистый звук гонга, глухой, но пронизывающий звук; он доносился откуда-то изнутри.

Парп вскочил, лицо его побледнело.

— Свидание окончено, — провозгласил он. И оглянулся с плохо скрываемым ужасом.

— А что со мной, твоим пленником? — спросил я.

— Моим гостем, — раздраженно поправил Парп, чуть не выронив свою трубку. Он постучал ею о трон и сунул в кисет.

— Твоим гостем? — переспросил я.

— Да, — выпалил Парп, посматривая вправо и влево. — До того времени, пока не придет пора тебя уничтожить.

Я стоял молча.

— Да, — повторил он, глядя на меня, — пока не придет пора тебя уничтожить.

Он смотрел на меня сверху вниз в надвигающейся тьме зала царей-жрецов, и зрачки его глаз на мгновение сверкнули, ярко, как расплавленная медь. И я понял, что не ошибся. У него глаза не такие, как у меня, как у других людей. Я понял, что Парп не человек.

Снова послышался звук большого невидимого гонга, глухой, раскатистый, отдающийся в огромной зале царей-жрецов.

С криком ужаса Парп последний раз дико оглядел зал и скрылся за спинкой трона.

— Подожди! — закричал я.

Но он исчез.

Осторожно косясь на кольцо, я обошел его по периметру и оказался за троном. Ни следа Парпа. Я обошел вокруг всего кольца и снова остановился перед троном. Взял шлем и бросил его к помосту. Он шумно покатился по ступенькам. Я пересек кольцо: по-видимому, после ухода Парпа сделать это можно.

Снова прозвучал далекий гонг, и снова зал царей-жрецов, казалось, наполнился зловещими отголосками. Это был третий удар. Я удивился тому, что Парп так испугался ударов гонга, наступления ночи.

Я осмотрел трон и не нашел за ним ни следа двери. Однако я знал, что выход существует. Хоть я и не касался Парпа, но был уверен, что он так же осязаем и материален, как вы или я. Он просто не мог исчезнуть.

Снаружи наступила ночь.

Сквозь купол я видел три луны Гора и яркие звезды над ними.

Они прекрасны.

Повинуясь порыву, я сел на большой трон в зале царей-жрецов, достал меч и положил его себе на колени.

И вспомнил слова Парпа:

— Пока не придет время тебя уничтожить.

Я почему-то рассмеялся, и мой смех был смех воина Гора, бесстрашный, могучий, он раскатился в одиночестве и пустоте зала царей-жрецов.