"Дочь колдуньи" - читать интересную книгу автора (Боден Нина)

Глава 5 В КОМНАТЕ БЫЛ ЕЩЕ КТО-ТО

Миссис Тарбутт была доброй чувствительной женщиной. Когда она вошла в комнату и увидела двоих детей, одиноко стоявших у окна, на глаза ей навернулись слезы.

– Бедные ягнятки, – пролепетала она и хотела было обнять Джени, но Тим вовремя остановил ее. Он-то знал, как реагирует сестра на то, что она называла «телячьими нежностями».

Миссис Тарбутт провела рукой по глазам и сказала, изо всех сил пытаясь придать голосу беззаботный тон:

– А теперь пора в постель. Если, конечно, вы не хотите сначала спуститься вниз и выпить чего-нибудь тепленького у камина в холле. Чего-нибудь сладкого и молочного, чтобы успокоиться.

– Я не люблю молоко, – заявила Джени.

– Ну, тогда…

– Я люблю кока-колу, – продолжила девочка. – А еще сыр и маринованный лук. Но только я не хочу сидеть в холле. Лучше уж в баре.

Она лукаво улыбнулась, и Тим все понял. Джени прекрасно знала, что детям нельзя появляться в баре. Но она была уверена, что в сложившихся обстоятельствах миссис Тарбутт не решится ей отказать.

– Ну, если только один разочек, – вздохнула та, смущенно улыбнулась Тиму и взяла Джени за руку. – Пойдем в бар, раз ты хочешь, ягненочек.

Вежливо, но решительно Джени отняла свою руку:

– Я могу идти сама.

– С ней ничего не случится, – поспешил заверить Тим. -Стоит ей один раз обойти дом, она уже без труда может сама найти дорогу.

Миссис Тарбутт не стала спорить. Но все же, спускаясь впереди них по лестнице, она то и дело тревожно оглядывалась на Джени, хотя и не пыталась больше помогать ей. Внизу Джени позволила Тиму отвести себя в бар и усадить на высокий стул у стойки, – это помещение было ей незнакомо. Девочка сидела в ночной рубашке, с распущенными по плечам волосами.

– Две кока-колы, – сказала миссис Тарбутт.

– А еще сыр и маринованный лук, – напомнила Джени. Мистер Тарбутт за стойкой недоуменно покосился на девочку, но все же снял крышку с контейнера, в котором хранился сыр.

– Сыр – слишком тяжелая еда на ночь, – заметил Фантик. -А маринованный лук – настоящая отрава.

Он сидел за столом с другим мужчиной. Кроме них, Тарбуттов и детей в баре никого не было.

– А я люблю сыр и маринованный лук, – уперлась Джени, она повернулась и хмуро посмотрела на говорившего.

– Папа утверждает, что ее желудок может даже гвозди переваривать, – вставил Тим.

Фантик больше ничего не сказал. Но глаза его просто на лоб вылезли, когда он увидел, как Джени уплетает лук из миски. Девочка съела одну за другой двенадцать луковиц.

Тим пил кока-колу.

– А они позвонят из больницы, как там папа? – спросил он мистера Тарбутта.

– Думаю, только утром. – Мистер Тарбутт улыбнулся мальчику. – Не волнуйся. Он в надежных руках, все будет хорошо.

– Не могу понять, как это случилось, – вздохнула миссис Тарбутт.

Ее муж подмигнул Тиму.

– Поменьше надо полы надраивать, мамочка.

Этого миссис Тарбутт стерпеть не смогла:

– Да, я держу дом в чистоте. Но это неопасно – под коврами-то я пол не натираю. Уж и не знаю, как он поскользнулся.

– Зато кто-то это хорошо знает, – заметила Джени. Она пошарила пальцем в миске и со вздохом убедилась, что там пусто. – В комнате был еще кто-то.

– Это был папа, я думал, ты…

– Вовсе не папа, – заявила Джени громко и уверенно. – Кто-то другой, он пришел раньше.

В баре воцарилась тишина. Тим огляделся по сторонам. Фантик и его приятель внимательно смотрели на Джени.

– Ой, бедная девочка, – воскликнула миссис Тарбутт. -Видно, напугалась до смерти, проснулась, а тут такое!

Она очень ласково обратилась к Джени:

– Никого там не было, голубушка. Сама посуди: кто там мог быть? Мы с мистером Тарбуттом были на кухне, мыли посуду…

Фантик откашлялся:

– Вот-вот. А мы все время были в баре. Я и мистер Кэмпбелл. Никого здесь больше не было. Никто не приходил, а то мы бы увидели. Правда, Кэмпбелл?

Кэмпбелл кивнул. Это был худой бородатый мужчина с узким лицом.

– И все же в комнате кто-то был, – настаивала девочка. -Я слышала.

Лицо ее покраснело и приобрело упрямое выражение. Тим был озадачен. У Джени был прекрасный слух. Она почти никогда не ошибалась, но на этот раз, видимо, что-то спутала. Кроме тех, кто сейчас собрались в баре, никого в гостинице не было. А они постоянно были на глазах: Тарбутты – на кухне, а Фантик и его знакомый – в баре. Но даже если бы их там не было, что им могло понадобиться в комнате Джени? Нет, все же ей приснилось, что в комнате были люди, а когда отец поскользнулся и упал, она проснулась, и сон и явь перепутались у нее в голове.

– Это был просто дурной сон, Джени, – сказал он. – Тебе это приснилось.

Миссис Тарбутт вздохнула с облегчением:

– Конечно, бедная девочка. Ну кому бы вздумалось пробираться в твою комнату и пугать тебя?

– Например, вору, – не отступалась Джени.

Фантик весело рассмеялся.

– А у твоей сестренки отличное воображение, парень, – подмигнул он Тиму и, расплывшись в улыбке, обратился ко всем: – Ничего удивительного. У меня самого две дочки, я про девчонок все знаю, можете мне поверить. Чего они только ни выдумывают! Вы бы только послушали! – Он опять рассмеялся и хлопнул себя по колену. – Вот что я тебе скажу, девочка: бьюсь об заклад, на Скуа нет никаких воров. Тут красть нечего, вот!

– И в самом деле, это не очень доходное занятие на нашем острове, – согласился мистер Тарбутт.

Его жена громко вздохнула.

– Все верно… – Она печально улыбнулась Джени. – В наших местах люди бедные и честные. Так что выкини это из головы, ягненочек.

Джени ничего не ответила. Она все больше хмурилась. Тим смущенно слез со стула:

– Думаю, ей пора спать, миссис Тарбутт.

– Вот это правильно, – одобрил мистер Джонс. – В кровати ей будет лучше.

Джени поплелась за братом, громко топая на каждой ступеньке. Тим забрался на кровать рядом с сестрой, но та отвернулась к стене и натянула на голову одеяло.

– Свинья. Фома неверующий, – сказала она глухо.

Тим вздохнул и погасил ночник.

Немного погодя он услышал, как Джени проговорила:

– Он-то поверит мне.

– Кто поверит, чему? – спросил Тим, зевая.

– Папа поверит, что в комнате был вор. Он должен был его видеть.

Тим уставился в темноту. Снаружи налетал ветер и стучал в окно, которое мама перед отъездом закрыла на задвижку. Казалось, внутри гостиница была наполнена шорохами и скрипами.

– Если этот вор был на самом деле. Если, если, если…

Никто ему не отвечал, и он вдруг разозлился:

– Вечно ты все выдумываешь. Вот и ту девчонку на берегу…

Наверху в Луинпуле дочь колдуньи заворочалась во сне, когда «лендровер» затормозил у их ворот, высадил пассажира и укатил прочь. Горстка камней ударила в окно мистера Смита, и Утрата на мгновение открыла глаза, но почти сразу закрыла их и, вспомнив Джени, улыбнулась в полусне. Ветер разошелся не на шутку, он гонял волны на озере и завывал в трубе в комнате Утраты, заглушая звуки мужских голосов в комнате внизу.

– Никто тебя не видел?

– Только слепая девчонка, но она…

– Но он-то вспомнит. Когда очнется…

– Если очнется.

– А если нет, – сказал мистер Смит хмуро, – тебе придется отвечать. Кэмпбелл не станет покрывать убийство. Надо тебе убираться отсюда.

– Как? В ближайшие дни парохода не будет.

– Кэмпбелл тебя переправит. Если повезет, завтра. Он не станет задавать лишних вопросов. А если Хоггарт поправится, будет держать язык за зубами.

– Что ты сказал Кэмпбеллу?

– Просто, что мальчишка нашел вещь, которая принадлежит тебе, и что ты хотел получить ее назад. По-тихому, не поднимая шума.

– О Господи! Неужели нельзя было оставить камень мальчишке!

– Слишком рискованно.

– А вышло еще хуже.

– Могло ведь и обойтись. Ты сам все испортил.

– Я не хотел нападать на него, Смити… – в голосе мистера Джонса послышалось отчаянье. – Но он появился некстати… Я только оттолкнул его с дороги…

– Если это был несчастный случай, нечего было прятаться.

– Ребенок закричал, и я струхнул. Спрятался в ванне, пока все не улеглось, а потом незаметно вернулся в бар. Никто ничего не заметил.

– Заметят завтра. Когда он очнется и они вызовут полицию…

Мистер Джонс тихо застонал.

– Остается одно, – сказал мистер Смит, – затаись, исчезни. – Он вдруг рассмеялся. – Случается, люди исчезают. Падают с обрывов, тонут… Будем надеяться, они решат, что ты умер.

Он помолчал минуту, а потом добавил:

– Пока ничто не наводит их на мысль о связи этого происшествия с… с нашими другими делами.

– Связывает меня с тобой, это ты хотел сказать, так, Смити?

– Пожалуй.

Наступило молчание. Потом мистер Джонс сказал:

– Думаю, ты хочешь, чтобы я убрался прямо сейчас. Заблудился на болоте, свалился со скалы – это бы тебя устроило, верно?

– Возможно, – мистер Смит словно извинялся. – Но я не выгоню тебя. Не сегодня. Ты можешь остаться. Наверху полно свободных комнат.

– А как же ребенок и старуха?

– Веди себя тихо, и все будет нормально. Анни поднимается наверх только спать, а девчонка не ходит где не надо.

Когда они поднимались по лестнице, Утрата вдруг вскрикнула во сне. Мистер Смит знаком приказал спутнику оставаться на месте, а сам открыл дверь.

Девочка сидела на постели, раскрасневшаяся ото сна, и моргала.

– Я слышала голоса, – проговорила она.

– Это был я, – мистер Смит ногой закрыл за собой дверь. Он стоял со свечой в руке и смотрел на девочку.

– Давно не спишь? – спросил он настороженно.

– Не знаю. Я то засыпала, то просыпалась, – девочка нахмурилась. – Мне показалась, я слышала, как подъехал автомобиль, – проговорила она неуверенно.

– Это был Вилл Кэмпбелл, – объяснил мистер Смит. – Ветер разошелся не на шутку, вот он и приезжал предупредить, что пришвартовал мою лодку в другом месте.

Утрата кивнула; ответ удовлетворил ее. У мистера Смита действительно была небольшая лодка в той самой бухте, где поставил палатку Вилл Кэмпбелл.

– Ты когда-нибудь возьмешь меня с собой на лодке? – спросила девочка, зевая.

– Может быть. Если ты сейчас же уснешь.

– А куда мы поплывем?

– Вокруг островов.

На лестнице скрипнула половица. Это мистер Джонс переступил с ноги на ногу. Мистер Смит кашлянул и присел на край кровати.

– Может, мы и еще дальше заплывем, – сказал он.

– Куда?

– Ложись и закрывай глаза, а я тебе расскажу.

Утрата юркнула под одеяло. Мистер Смит смотрел на девочку, не зная, что делать. Он не привык рассказывать сказки на ночь.

– Так вот… – неуверенно начал он. – Так вот…

– Продолжай, – прошептала Утрата.

Он вздохнул.

– Так вот… наберем мы всякой еды, возьмем карты и поплывем на юг. Ага, на юг. Будем плыть и плыть целый год и еще день, пока не доберемся до тропического острова.

– Как Скуа?

Мистер Смит скорчил гримасу.

– Потеплее, я надеюсь. В тропиках ведь жарко, все время светит солнце и почти не бывает дождей. Только иногда по ночам, чтобы все вымыть как следует. Зато там есть коралловые рифы и пальмы и… попугаи.

– Кто такие попугаи?

– Птицы такие. Красивые птицы, яркие, как радуга: розовые, зеленые, фиолетовые… У некоторых на головах хохолки, как короны. У всех моряков есть попугаи, – он остановился. -Ты спишь, Утрата?

– Да, – пробормотала девочка сквозь сон.

Мистер Смит улыбнулся и продолжал рассказ тихим монотонным голосом, пока девочка совсем не заснула, но и потом он не сразу замолчал, а еще какое-то время сочинял истории – просто так, для своего удовольствия: о тропическом острове, где светит солнце и не бывает холодных ветров, и о том, как они пристанут к берегу в коралловой бухте и станут там жить, объедаясь кокосами.

Между тем у мистера Джонса, поджидавшего на лестнице, совсем затекли ноги.