"Желание джентльмеена" - читать интересную книгу автора (Линден Кэролайн)

Глава 16

– Значит, по рукам, а, Эксетер, ваша светлость!

Маркус повернулся к Натаниэлу Тиммзу и мистеру Джону Стаффорду, работавшему в конторе уголовного суда на Боу-стрит.

– Прошу прощения. О чем, собственно, шла речь?

– Ваш брат ударился в бега, а ваше расследование, похоже, зашло в тупик. Вот мы и решили поручить следствие другой персоне. – Тиммз самодовольно осклабился.

Маркус ответил не сразу. Дэвид не появлялся больше месяца, и у него действительно не было новых улик. Он устал от картежных игр, ему надоело постоянно быть начеку и не спускать с партнеров глаз. Пусть теперь этим займется Стаффорд.

– Да, разумеется, – ответил он наконец. – Прошу только об одном: незамедлительно сообщить мне, если появятся улики, указывающие на моего брата.

Стаффорд поклонился.

– Да, ваша светлость.

– Само собой разумеется, – радушно подтвердил Тиммз. – Премного обязаны вам за старания, сэр.

Маркус молчал. У него в голове не укладывалось, как он мог так оплошать – ведь он поклялся всегда выручать брата из беды. Нужно признать, что с самого начала этой истории он понял, что взялся за непосильную задачу. На этот раз Дэвид его облапошил. Возможно, что он вообще не причастен к этой афере, и тогда все расследование – пустая трата времени.

Маркус поднялся.

– Джентльмены, позвольте откланяться.

Стаффорд и Тиммз почтительно поклонились, и Маркус вышел из весьма претенциозно обставленной конторы Тиммза.

Оказавшись на улице, Маркус остановился и набрал полную грудь воздуха. Какой славный денек! Теперь вечерами больше не придется торчать в душных игорных залах в поисках подозреваемых. У него словно гора с плеч свалилась. На этот раз Дэвид победил, и ему остается только умыть руки: пусть брат живет своей жизнью и не рассчитывает на его опеку. «Наконец-то Дэвид добился, чего хотел, – подумал он. – Ну и на здоровье. Пусть наслаждается свободой».

Маркус спустился по лестнице, и лакей распахнул перед ним дверцу кареты. Что бы ни случилось, его слуги всегда работают точно, как часы.

– Домой, – приказал он, усевшись в карету.

Кучер щелкнул кнутом, карета тронулась, и Маркус откинулся на спинку сиденья. Наконец-то он свободен! Интересно, что затеяли сегодня дамы? Тихий вечер в кругу семьи – раньше об этом можно было только мечтать. Как же ему надоело по вечерам шляться черт знает где! Розалинда, разумеется, будет довольна: ей, бедняжке, невдомек, почему пасынок, несмотря на все ее просьбы и увещевания, так мало времени проводит дома. Ханна, вероятно, тоже обрадуется. Возможно, она снова предложит прокрасться ночью на кухню и почаевничать… Что ж, он не против.

Карета остановилась, и Маркус, спрыгнув на землю, стал подниматься по лестнице. Ему захотелось петь. Когда он, миновав дворецкого, шагнул в парадную, стройная женщина в синем платье перестала расхаживать взад-вперед и обернулась к нему.

– Маркус! – воскликнула Ханна.

Подойдя к ней, герцог поднес ее руку к губам.

– В чем дело, дорогая? – Ему очень хотелось сжать Ханну в объятиях и прогнать с ее лица беспокойство, защитить ее от бед и невзгод, гасивших огонек в глазах, тем не менее, он лишь сжал в руках ее ладонь, и когда она положила другую ладонь сверху, почувствовал, как теплая и целительная сила заполняет его душу. Теперь он действительно дома.

Ханна подняла глаза, и он увидел в них нечто странное.

– Дэвид вернулся.

Маркус замер. Ну почему его никчемный братец явился именно сейчас, когда он начал влюбляться в эту женщину! Неужели брат не мог выбрать другого времени?

– И где он?

– Он плохо себя чувствует и, похоже, очень пьян.

Герцог выпустил, ее руку и направился к лестнице, как вдруг дверь гостиной распахнулась и перед ними предстал Дэвид Риз собственной персоной. Чтобы не упасть, он крепко вцепился в ручку двери, его покрасневшие глаза лихорадочно блестели. Маркус даже за десять футов чувствовал, что от него разит ликером. Лоб брата был залит запекшейся кровью, длинные волосы свисали на плечи спутавшимися прядями.

– Возвращение блудного брата.

Ханна поморщилась: опять эти ледяные нотки! Она успела позабыть, что он, герцог, способен произносить слова с таким презрением.

– Послушай, Маркус, – умоляюще прошептала она, но он не услышал: брат всецело завладел его вниманием.

– Вот так, милый братец, извини уж, но я вернулся. Одежда, правда, износилась, зато сам цел и невредим, а это главное. – Дэвид отвесил шутовской поклон и замер, схватившись за горло.

– Что тебе нужно?

– Чего нужно? – Дэвид с напряжением посмотрел сначала на брата, затем на Ханну.

И тут же позади него раздался радостный вопль:

– Дэвид! Мама, Дэвид приехал!

Услышав взволнованный возглас Селии, Ханна бросилась ей наперерез: не хватает еще, чтобы Селия с Розалиндой присутствовали при разговоре братьев, которым, похоже, не терпелось выяснить отношения.

Дэвид вскинул глаза на сестру как раз в тот миг, когда ее перехватила Ханна.

– Оставим их одних, Селия. – Ханна с трудом удерживала девушку, в то время как Розалинда поспешно спускалась по лестнице.

– Дэвид, почему ты пропадал столько времени? – Селия вырвалась из рук Ханны и бросилась на шею к брату, отчего Дэвид пошатнулся и удержался на ногах только потому, что Маркус подхватил его под локоть. – Я так по тебе соскучилась! Мы с матушкой приехали в Лондон сразу же, как только получили твое письмо, а ты нас не дождался!

– Прости, Селия, – пробормотал Дэвид. – И ты, Розалинда, тоже прости.

Видимо, решив, что с него довольно, Маркус повернулся и направился к лестнице.

– Харпер, немедленно приготовьте комнату! – бросил он на ходу.

– Я пришел просить прощения у вас, – повысил голос Дэвид. – И у Ханы тоже. За все, что я натворил… и вообще за все.

Неожиданно герцог остановился и медленно обернулся к брату, на его лице застыло грозное выражение.

– Ты попросишь прощения, но не теперь, – ледяным тоном заявил он.

– Я всего лишь хотел помочь Ханне, но у меня ничего не вышло, – продолжал бубнить Дэвид. Взгляд его блестящих глаз померк. – Мне очень жаль.

Ханна покачала головой. Господи, хоть бы бедняга поскорее отправился в свою комнату!

– Я сказал: мы поговорим об этом позже.

Дэвид вымученно улыбнулся.

– Что мне в тебе нравится, брат, так это твоя практичность. – Он вздохнул и легонько ударил брата кулаком в грудь.

Герцог что-то проворчал и, продолжая придерживать брата за локоть, потащил его на второй этаж.

– Маркус! – крикнула им вслед Розалинда. – Что-то случилось с Дэвидом?

Герцог чуть задержался на лестнице, и Дэвид тут же попытался обернуться; в результате оба брата чуть не рухнули вниз. Все же герцог чудом сумел удержать брата на ногах, схватив его за пиджак.

– Все просто, Розалинда. – Голос Дэвида окреп. – Я подделал подпись Маркуса в приходской книге. До того как я привез Ханну в Лондон, она его в глаза не видела.

Наступила мертвая тишина. От стыда Ханна сделалась пунцовой. Боже, сколько лжи слетело с ее губ за последние недели! Кого она только не обманывала!

– Маркус, это правда? – охнула Розалинда.

Герцог молчал, а когда он перевел глаза на Ханну, его взгляд ничего не выражал.

И тут Дэвид выскользнул из хватки Маркуса и, споткнувшись, прокатился, вниз по лестнице.

– Какая гадость! – Дэвид поморщился.

– Жаль, что не нашлось ничего противнее. – Ханна закупорила бутылку и поставила ее на стол. – Я бы с превеликим удовольствием вылила всю эту мерзость вам в глотку.

Дэвид вымученно улыбнулся.

– В этом я не сомневаюсь.

Ханна поджала губы и потянулась за плошкой бульона, от которого Дэвид отказался ранее. Врач сказал, что ему нужно непременно это съесть.

Покосившись на Ханну, Дэвид облокотился на подушки и взял у нее плошку.

– Мне ужасно жаль, – сказал он, расправившись с бульоном.

Ханна молча поставила посуду на поднос. Когда Дэвид потерял сознание на лестнице, все в доме пошло кувырком: Селия принялась визжать, Розалинда – отдавать беспорядочные приказы. Слуги тоже засуетились и стали бегать из комнаты в комнату.

В результате Ханна совсем растерялась. Она так и осталась стоять у нижней ступеньки, пока Маркус созерцал всю эту сумятицу с отрешенным спокойствием. Вскоре он исчез в кабинете, а с Розалиндой, после того как Дэвида осмотрел врач, случилась истерика, и ее увела горничная.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Ханна прокралась в комнату Дэвида и взяла на себя обязанности сиделки.

Дэвид был не так плох, как могло показаться на первый взгляд. После того как его вымыли и одели в ночную рубашку, он стал похож на того Дэвида, каким Ханна его когда-то знала; однако мешки под покрасневшими глазами, мучительный кашель, причина которого, по мнению доктора, гнездилась не в легких, и жар говорили о серьезности происшедших в нем изменений. Самой страшной травмой, которую он понес, являлось поломанное ребро. Протрезвев и отдохнув, Дэвид был готов исправить свою оплошность, на худой конец, извиниться. Хотя Ханне это было ни к чему.

– Что проку в ваших извинениях? – огорченно вздохнула она. – Тому, что вы натворили, нет прощения.

Дэвид поморщился.

– Это вы так считаете или Маркус?

– Оба, надо полагать.

Руки Дэвида взволнованно задвигались поверх одеяла.

– Но ведь все закончилось неплохо! – Он попытался приподняться.

Ханна нахмурилась.

– Кто вы такой, чтобы судить об этом?

– Ну взять хотя бы то, что вы теперь здесь живете…

Ханна покачала головой и взяла поднос.

– Слушать вас больше не желаю. Вы абсолютно не понимаете, какую ужасную вещь сотворили. Доброй ночи. – Она направилась к двери.

– Как думаете, Маркус скоро ко мне поднимется? – жалобно протянул Дэвид.

Ханна остановилась.

– Что, не терпится получить нагоняй от брата?

– Неужели все так плохо?

– Хуже некуда. – Оставив Дэвида в одиночестве переживать последствия своего беспутства, Ханна закрыла дверь и удалилась.

Сидя перед окном, герцог не спеша потягивал виски. А куда ему было спешить – все равно все кончено. Его попытки сохранить предательство Дэвида в тайне потерпели крах, причем неблагодарный братец сам все испортил. Розалинда была потрясена как поступком Дэвида, так и поведением Маркуса. Селия тоже испытала шок. Разочарование сестры и мачехи огорчало Маркуса, но больнее всего ему было видеть отчаяние Ханны.

Маркус устало улыбнулся. Его поступок ужаснул трех женщин, счастьем которых он дорожил превыше жизни, и он уже ничего не мог изменить.

В дверь громко постучал и, и тут же, не дожидаясь ответа, кто-то шагнул в комнату.

Герцог даже не обернулся: он и так знал, кто это.

– Маркус, я никогда не заставляла тебя отчитываться за принятые решения, – тихо сказала мачеха. – Ты уже взрослый. Иногда мне не нравилось твое поведение, но я твердила себе, что ты волен поступать, как считаешь нужным, и держала язык за зубами. – Она умолкла и перевела дыхание. – Но теперь я просто вынуждена спросить: почему ты это сделал?

– Ради тебя, – спокойно ответил герцог. – И ради Селии.

– Ах, Маркус! – Розалинда печально вздохнула.

– Я хотел скрыть от вас то; как Дэвид обошелся с ни в чем не повинной женщиной. Тогда я не испытывал к Ханне никаких чувств, равно как и она ко мне. Предполагалось, что нам надо выдержать всего несколько месяцев притворства, а потом мы сможем вернуться к прежней жизни. Я обеспечил бы Ханне безбедное существование, и никто бы ничего не заподозрил.

– Значит, ты пошел на это из жалости ко мне? – недоверчиво протянула Розалинда.

– Что ж, положим. Но что касается Дэвида – о чем он только думал! – Розалинда принялась расхаживать по комнате. – Ну, доберусь я до него, уж тогда я ему мозги прочищу! Тоже мне выдумал! Надо же так нас всех надуть! Знать его больше не желаю…

Она схватила с серванта стакан и швырнула его в камин.

Маркус молча наполнил свой бокал.

– Этому нужно положить конец, – решительно продолжила Розалинда. – Вы дорого поплатитесь за содеянное, и это касается как тебя, так и Дэвида. Но и в этом случае наказание, которое понесет Дэвид, пустяк по сравнению со страданиями Ханны.

Только теперь Маркус начал догадываться, к чему клонит Розалинда. Что ж, он был не прочь жениться на Ханне по-настоящему. Очень даже не прочь. Если Розалинда ее уговорит, возможно, Ханна даст ему шанс – на большее он не смел и надеяться.

– Думаю, нужно уговорить ее, чтобы она поскорее уехала.

Слова Розалинды не сразу дошли до него, и от неожиданности Маркус чуть не выронил бокал. – Что?

– Причем завтра же, – не унималась Розалинда. – Эту женщину обманом привезли в Лондон, и поэтому следует как можно скорее отправить ее домой. Теперь я припоминаю, что она не раз хотела уехать. Бог мой, как я была слепа!

– И что же, теперь она снова хочет домой? – Герцог насторожился.

– Разумеется, ее ведь здесь ничто не держит?

Маркус молчал. А что, собственно, он мог сказать? Действительно, Ханну здесь ничто не удерживает. Больше не нужно водить за нос Розалинду и Селию, играть на публику.

Рано или поздно Дэвид разболтает их тайну всему свету, если слуги уже этого не сделали, и тогда жизнь для Ханны станет сущим адом. Тем не менее, герцог отчаянно подыскивал довод, почему Ханне следует остаться, но в голову ему ничего не приходило.

– Она фактически была моей женой, – неожиданно вырвалось у него.

Розалинда всплеснула руками.

– Что? Значит, вы…

– Нет, конечно, нет! – Герцог понизил голос: – Я хочу сказать, Ханну представили лондонскому свету как мою супругу.

Розалинда с облегчением вздохнула.

– То, что вы два месяца водили всех за нос, ничего не меняет. Ты не имеешь на нее никаких прав.

Переведя взгляд на окно, Маркус почувствовал в сердце холодную пустоту. «У меня есть на нее все права! – хотелось крикнуть ему. – Я залгался до того, что сам себе поверил. Я привык к ней, она мне нравится, и я не хочу, чтобы она уезжала!» Но чего хочет сама Ханна? Однажды он уже подчинил ее своей воле, но тогда ее желания его ничуть не волновали. Зато теперь…

Герцог поднялся.

– Хорошо, я сегодня же с ней поговорю.