"Желание джентльмеена" - читать интересную книгу автора (Линден Кэролайн)

Глава 15

Плюх.

Плюх-плюх.

Наморщив нос, Ханна бросила еще один камушек, и по водной глади пруда разбежались круги. Эксетер-Хаус окружал громадный сад, посреди которого легко можно было позабыть, что ты находишься в таком огромном городе, как Лондон. Этот пруд они обнаружили вместе с Молли, которая любила наблюдать за лягушками. В отличие от вылизанной террасы и ухоженного сада у самого дома эту маленькую долину полностью предоставили природе. Стоя по колено в зеленоватой воде, Молли здесь ловила головастиков и запихивала их в бутылку, а Ханна бросала камушки в пруд и размышляла.

Прошла неделя, как герцог ее поцеловал, но с тех пор ничего не изменилось. Каждый вечер он ужинал в кругу семьи, а после сидел с ними в гостиной. Он стал разговорчивее, улыбчивее и даже начал смеяться вслух. Розалинду и Селию это ничуть не удивляло, и, в конце концов, Ханна решила, что он обычно так себя и ведет с родственниками. Вот только она здесь посторонняя…

Впрочем, посторонняя ли? Ханна больше не чувствовала себя чужой, перестала подпрыгивать от неожиданности, когда невесть откуда появившиеся слуги распахивали перед ней дверь, перестала волноваться, что, сделав что-то не так, унизит себя, и даже не вздрагивала, когда к ней обращались «ваша светлость». К тому же Маркус с каждым днем нравился ей все больше.

Ханна снова швырнула камушек, он два раза подпрыгнул на воде и утонул. Да, видно, она подрастеряла мастерство, а ведь в Миддлборо могла кинуть камушек так, что он подпрыгивал раз пять-шесть. Впрочем, для герцогини и один прыжок – многовато, вот только она не настоящая герцогиня.

Плюх-плюх.

Пусть даже герцог рядит ее в жемчуга и таскает по балам.

Плюх-плюх-плюх.

Пусть гоняет с ней на кухне чаи, а потом целует ее до потери сознания.

Плюх-плюх-плюх.

Пусть даже всякий раз, называя ее по имени, герцог смотрит на нее так, будто не прочь поцеловать.

Плюх.

Зашвырнув пригоршню оставшихся камушков в пруд, Ханна повалилась в высокую траву. Она уже ничего не соображала. Почему она никак не уедет? Из-за денежного вознаграждения, обещанного Маркусом? Или она привязалась к Розалинде и Селии? А может, ей просто здесь нравится? Конечно, после кружев и, шелка ей нелегко будет надеть шерстяное платье, но Ханна рассчитывала забрать шелковые платья с собой, чтобы время от времени себя баловать, если захочется. Они с Молли будут обеспечены и свободны, и хотя ей будет не хватать Розалинды и Селии, со временем она привыкнет. Что касается Маркуса… Ханна вздохнула, подтянула к себе колени и уткнулась в них подбородком. Блестевшие на воде солнечные блики резали глаза, и она зажмурилась.

Нужно уметь управлять своими чувствами. Оттого, что она еще раз его поцелует, она не станет его законной супругой. Пусть даже герцог ее соблазнит – ответных чувств в нем от этого не возникнет. Не хватало им еще уверовать в ложь, которую они сами же и придумали.

– Мама, подержи головастиков! – Перед лицом Ханны возникла мокрая бутылка с зеленоватой водой, в которой плавали новорожденные лягушата, и Ханна, поморщившись, взяла бутылку. Хорошо все-таки, что она не герцогиня, ибо ей никогда не воспитать дочь как настоящую леди. Молли, как и ее двоюродным братьям, безумно нравились ползучие насекомые и мокрые земноводные.

– Мамочка, сплети мне венок из ромашек!

Молли уронила Ханне на колени пригоршню помятых цветов.

– Попытаюсь, дорогая, но это не просто, ведь у них сломаны стебельки…

Девочка оттопырила нижнюю губу. Время было послеобеденное, и ей не мешало вздремнуть.

– Пытайся, – потребовала она, и Ханна вскинула брови.

– Пожалуйста, мамочка! – тут же прибавила Молли, лучезарно улыбнувшись. – А я принесу тебе новых цветов.

Ханна невольно улыбнулась, и девочка убежала собирать цветы. Пальцы Ханны словно сами по себе стали сплетать пожухлые стебельки, из которых вскоре вышел небольшой венок из ромашек. Молли утыкала ей голову лютиками, а на себя гордо нацепила венок из ромашек.

Заметив, что солнце скрылось за облаками, Ханна поднялась и отряхнула юбку от травы.

– Пора домой, Молли.

– А можно, я покажу Селии мой венок? – Молли радостно скакала и хлопала в ладоши.

– Да, но после – сразу в кровать.

Молли убежала: то ли ей не терпелось показаться Селии, то ли она слишком устала, чтобы спорить с матерью. Ханна подобрала сброшенные Молли туфли и чулки, выплеснула головастиков обратно в пруд и, не переставая размышлять, направилась к дому.

Может, ей уехать из Лондона пораньше? Теперь-то уж скандала бояться не стоит: они с герцогом постарались на совесть. После первого бала у Трокмортонов Ханна с Маркусом посетили еще шесть балов, несколько званых вечеров, пару обедов и даже бал-маскарад. Они старались держаться, как подобает счастливым супругам, и Ханна часто ловила на себе взгляд герцога: он разглядывал ее с любопытством, словно никак не мог решить, что она за птица. Ханна сразу же начинала гадать, что означает этот взгляд. Может, она сделала что-то не так, и он прикидывает, как она опозорит его в следующий раз? Или герцог вспоминает недавний поцелуй? Ханна очень хотела это знать, но вопрос, вертевшийся у нее на языке, к счастью, так и остался невысказанным. Собственно, Ханна не горела желанием услышать ответ.

Дорога до дома была долгой, и Ханна шла спеша, подставляя лицо пахнущему дождем ветру. Одной рукой она приподнимала юбку, в другой держала бутылку из-под головастиков.

Взойдя на террасу, Ханна обмерла: она чуть не столкнулась с мужчиной, который стоял к ней спиной. Прежде чей она успела шевельнуться, он обернулся.

– А, вот вы где! – негромко произнес герцог. – Харпер сказал, что вы пошли прогуляться…

– Да, так и есть. – Ханна бросила взгляд на юбку: не дай Бог, заляпала ее травой! – Точнее, я пошла с Молли.

Маркус покосился на бутылку, зажатую у нее в руке.

– Вы ходили на пруд?

Ханна почувствовала, что краснеет.

– Да. Ловили головастиков.

Герцог улыбнулся.

– Помню, в детстве Дэвид тоже ловил лягушек и сажал их в ботинки гувернеру.

Ханна невольно рассмеялась.

– Этому я ничуть не удивляюсь!

– Зато гувернер очень удивлялся, – хмыкнул Маркус. – Лягушки – это еще что, у себя в карманах бедняга находил зверей и пострашнее.

Ханна снова рассмеялась и украдкой заправила за ухо выбившийся локон. И почему она так счастлива оттого, что стоит рядом с герцогом и смеется?

– Не хотите ли теперь прогуляться по саду? – спросил герцог. – У меня к вам есть серьезный разговор.

Ханна замерла. Интересно, что ему нужно?

– Разумеется. – Она положила бутылку на ближайшую скамеечку и направилась вслед за герцогом по усыпанной гравием дорожке.

Сначала герцог просто шел рядом и молча поглядывал на Ханну. Сегодня она выглядела особенно прелестно: щеки ее раскраснелись, волосы взъерошены ветром. Непременно нужно будет попросить, чтобы Лоренс написал ее портрет: тогда у него хоть что-то останется на память.

– У вас в волосах цветы.

Ханна тряхнула головой.

– Верно, а я и забыла. – Она принялась выбирать из густых кудрей маленькие желтые лютики.

Маркус не сводил с Ханны очарованного взгляда. Забывшись, он протянул руку и потянул цветок. Стебелек запутался в волосах, и тогда он принялся исправлять свою оплошность. Их пальцы соприкоснулись.

Ханна вскинула глаза, и ее щеки зарделись еще ярче, а Маркус, глядя на нее сверху вниз, почувствовал, что попал в плен благодаря действительно какой-то неведомой силе.

– Вечно эти волосы ужасно путаются, – извиняющимся тоном произнесла Ханна, разрушив очарование. – Боюсь, что я управляюсь с прическами хуже, чем…

Она оглянулась и перешла на шепот:

– Вы хоть что-нибудь выяснили насчет Лили?

Маркус поморщился: он затем ее и разыскивал, чтобы узнать, не заметила ли она за Лили чего-либо странного, но при виде лютиков в волосах «герцогини» позабыл обо всем.

– Пока ровным счетом ничего, – с сожалением сказал он. – Быть может, вы…

Ханна вздохнула.

– Ничегошеньки. Всякий раз, когда я на нее смотрю, я об этом думаю, и все подозрения наверняка написаны у меня на лице. Боюсь, Лили догадывается, что мы ее видели.

– Что ж, пускай; это даже к лучшему. – Маркус прищурился. – От страха она может потерять самообладание и дать нам ключ к разгадке.

«Нам». Это вырвалось у него непроизвольно: герцог собирался сказать «мне» – ведь Ханна никак не была связана с его расследованием.

– Пожалуй. – Ханна задумалась. – Боюсь, теперь я не смогу звать ее по любому случаю. Уж лучше я сама причешусь, чем обращусь к Лили.

Она вытащила из волос застрявший стебелек. Маркус повертел в пальцах вынутый им лютик, потом бросил цветок на землю.

– Пожалуй, вам следует подыскать другую горничную, – решительно произнес он, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. – Но я не хочу, чтобы Лили забеспокоилась раньше времени.

– Этого не случится. – Ханна покачала головой. – Молли ее любит. Я так и не смогла запретить ей гулять с Лили, однако Розалинда уже начала поиски няни.

Герцог удивленно посмотрел на нее:

– Долго же вы решались!

Ханна потупилась.

– Просто я не хочу нанимать служанку, которую вскоре придется рассчитать.

Ах, вот оно что… Меньше всего Маркусу хотелось вести разговоры на эту тему.

Они приблизились к границе ухоженного сада, за которой зеленела спускавшаяся к речке лужайка. Живая изгородь из розовых кустов, обрамлявшая сад, заметно разрослась. Во влажном воздухе ощущался аромат июньских роз.

Повинуясь внезапному порыву, Маркус сорвал розу, протянул Ханне, и она тут же подняла на него смущенный взгляд.

– Спасибо.

Темно-розовые лепестки напоминали ее губы. Интересно, столь же мягки лепестки на ощупь? Ханна протянула руку, но вместо того, чтобы вручить цветок, Маркус вставил его ей в волосы, и она наградила его застенчивой улыбкой.

– Лили редко покидает мои владения, но в ее отлучках вроде бы нет ничего необычного. Она встречается с молодым человеком, который служит подмастерьем у сапожника, а родных у нее нет. Лили уже несколько лет прислуживает нашей семье, ее мать тоже была служанкой. До недавних пор за этой девушкой никто не замечал ничего подозрительного.

Ханна озадаченно посмотрела на герцога.

– А может, она и не шпионка вовсе?

– Все может быть, – согласился Маркус, подумав при этом, что, возможно, он зря рассказал Ханне всю подноготную служанки. Он жалел Лили, но не знал, можно ли ей теперь доверять. Вот и Ханна тоже стала относиться к Лили с опаской. Всю последнюю неделю со служанки не спускали глаз, но безрезультатно. Ничего подозрительного обнаружить не удалось, к вящему разочарованию Маркуса. Она больше не бродила по дому в темноте и не делала ничего, чтобы хоть как-то отличалось от обычного поведения слуг.

– Поскольку больше Лили ни в чем не замечена, то, что мы с вами видели, может быть, всего лишь ненамеренной оплошностью!

– Да, вы правы. – Заправляя прядку за ухо, Ханна снова задела розу. – Это успокаивает, но… уж очень все это странно!

Отвернувшись от Ханны, герцог задумчиво разглядывал лужайку.

– Не исключено, что это просто совпадение. Дэвид мастерски умеет заварить кашу, носам её расхлебывать никогда не станет. Не сомневаюсь, что он сейчас отсиживается где-нибудь в загородном доме с парочкой приятелей, хлещет виски и потешается надо мной.

От этого предположения Ханна даже растерялась.

– Неужели он способен на такое?

Герцог кивнул:

– Способен, уж поверьте мне на слово.

Ханна вздохнула, ей вовсе не хотелось продолжать этот разговор. Маркусу она доверяла, а вот себе доверять не могла, особенно когда он был рядом. Если он вдруг опять захочет ее поцеловать, она сумеет остановить его одним словом, но захочет ли она это сделать?

– А если бы Дэвид никуда не уезжал, вы бы отнеслись к поступку Лили иначе? – спросила Ханна, пытаясь отогнать от себя непрошеные мысли. Не стоит мечтать о поцелуях в этом уединенном, пропахшем розами уголке сада, на свежем воздухе, в котором веет приближающейся грозой.

– Да. – Герцог по-прежнему не сводил с нее глаз. – Я бы немедля дал ей расчет.

– Стало быть, вы все-таки полагаете, что есть какая-то связь?

– Не могу исключать такую возможность, – ответил Маркус после минутной паузы. – Наверное, вы правы: все было бы гораздо проще, если бы Дэвид вернулся и объяснил, что он затеял. Если бы только знать наверняка…

Герцог умолк и зашагал по тропинке; Ханна последовала за ним.

– Увы, пока мне ничего не известно. Дэвида ищут доверенные люди с тех самых пор, как он исчез, но они до сих пор так и не напали на его след.

– Вы, кажется, волнуетесь? – осторожно спросила Ханна, решив, что, если герцог сочтет ее чересчур назойливой, он наверняка ей об этом скажет.

– Больше, чем того требуют обстоятельства. – Маркус вздохнул.

Ханна потупилась и кивнула. Она тоже волновалась, но из-за Лили. Что, если Лили замышляет недоброе?

– Дэвид и прежде не был образцом добродетели, – продолжил Маркус. – Он водил меня за нос, нарушал слово… Напакостит и где-нибудь затаится. Если бы не фальшивые банкноты, я бы так не беспокоился.

– Может, рассказать все Розалинде? – предложила Ханна. – Возможно, в его письме мы найдем какую-нибудь зацепку…

Герцог покачал головой.

– Я читал последние письма, которые он писал ей, – ни единого намека.

Неожиданно его словно осенило, и он обернулся к Ханне:

– Кстати, вам Дэвид ничего не говорил перед приездом в Лондон?

Ханна задумалась.

– Нет, что-то не припомню, – ответила она наконец.

– Так я и думал, – вздохнул герцог.

Некоторое время они шли молча. Ханна не знала, куда они направляются, но ей было все равно. Солнце скрылось за тучами, вдалеке заворчал гром. Но даже если бы хлынул ливень, она бы продолжала идти рядом с герцогом. Вдали от любопытных глаз высшего света он был просто Маркусом – по крайней мере, так ей казалось. С каждым днем этот таинственный человек привлекал ее все больше.

Когда они отошли достаточно далеко от дома, ее сердце забилось сильнее.

– Надеюсь, в остальном у вас все хорошо? – поинтересовался герцог.

– Да, – осторожно ответила Ханна.

– Ну вот и отлично. – Они прошли еще немного. – Стало быть, вас ничто не тревожит?

Ханна покосилась на него, он на нее, после чего оба с виноватым видом отвели глаза.

– Да вроде нет. А что меня должно беспокоить?

– Ну, не осталось ли у вас… переживаний после той ночи?

– Той ночи?

– Да.

– Когда мы видели Лили?

– О нет, конечно, нет! – Он поморщился, затем нервно рассмеялся. – То есть да. Но я вовсе не Лили имел в виду.

Ханна закусила губу.

– Тогда что? Наш поцелуй?

Его взгляд скользнул по ее губам:

– Да.

У Ханны пересохло во рту. Неужели он снова хочет ее поцеловать?

– О! – прошептала она на последнем дыхании. – Я… я не знаю.

Маркус заложил руки за спину. Теперь он знал, что ему позволено все. Она ждет этого поцелуя. И что же дурного в том, что он ее поцелует?

Гром загрохотал ближе, и тут же сильный порыв ветра взъерошил распущенные кудри Ханны, а заодно и лепестки вплетенной в них розы. Впервые в жизни Маркус не мог принять решения. Один поцелуй еще может сойти за случайную ошибку, а вот два – вряд ли. Впрочем, не все ли ему равно?

– Дождь начинается, – прошептала Ханна, когда с неба упали крупные капли воды. Одна капля попала ей на щеку. Интересно, какова на вкус ее теплая, влажная кожа? Это легко узнать – стоит только нагнуться и прижать ее к себе, пока они оба не промокли от дождя…

Маркус зажмурился.

– Да. Нам пора возвращаться.

– Лучше бегом! – Ханна рассмеялась, и тут же хлынул ливень. Накинув на голову шаль и подобрав юбку, она помчалась к дому, и Маркус устремился за ней, на ходу думая о том, что некоторым вещам, похоже, не суждено сбыться никогда.