"Возвращение Утренней Звезды" - читать интересную книгу автора (Гутман Илья)

Глава 2. Руины Перворождённых

Геликоптер мчался на север, рассекая спиралевидным винтом телисские небеса. Перелёт проходил гораздо мягче старта: никто не пихался, аппарат не трясся и не дымил, а дымовой выхлоп, произошедший при включении двигателя, быстро рассеялся. Единственными неприятными моментами были крайняя теснота в кабине и шум винта геликоптера.

Ларратос, которого прижали к лобовому стеклу, от души надеялся, что при посадке тоже не возникнет особых проблем, а заодно любовался вполне нордическим пейзажем горной местности.

И всё-таки видно, что мы на юге, — размышлял паладин. — Как бы ни напоминали Гиперборей здешние горы. Южное Солнце очень яркое, к тому же в Гиперборее оно никогда не бывает красным.

Тем временем внизу медленно проплывали горные кручи. И хотя телисские горы, в отличие от гирдашанских, не изобиловали лесами, зато здесь было множество речек и водопадов: последние располагались целыми каскадами.

Геликоптер двигался вдоль горного хребта, направляясь к огромной горе, которая выделялась среди своих собратьев великолепной снежной шапкой.

Вероятно, это и есть Нурия, — сообразил Ларри. — Похоже, что именно с её ледников стекают все местные речки, дающие жизнь водопадам и питающие реку Азур.

Когда геликоптер подлетел чуть ближе, Ларратос разглядел небольшое озерцо, расположившееся у самого подножия горы. Его берега густо поросли какими-то деревьями — с такой высоты не разобрать, какими именно, но паладин предположил, что это скорее всего плакучие ивы. Присмотревшись повнимательнее, Ларри увидел, что из этого озера вытекает небольшая речка, почти сразу же переходящая в водопад.

— Я что-то чувствую! — закричал Маркус.

— Что вы сказали? — из-за шума двигателя Леон не расслышал реплику Антония.

— Я говорю, здесь что-то есть!

Сам Ларратос также почувствовал нечто необычное — какие-то пульсации Абсолютных энергий, идущих от горы. То же самое ощутила и Зарина — она вдруг закрыла глаза, повернув голову в сторону источника энергии. Аналогичным образом поступил Элиддин, и даже в ауре Апиона Ларри уловил какие-то странные импульсы.

Поспешно закрыв глаза, Мельд заметил внутренним зрением яркий синий прямоугольник, расположенный у самого подножия горы.

— Наставник, похоже на дверь!

— Ларри, говори громче! Я ничего не слышу!

Вздохнув, Ларратос продолжил обозревать окрестности. Чем бы ни был странный источник энергии, внешне он никак не проявлялся: гора в этом месте выглядела так же, как и везде: те же горные породы и россыпи камней. И если это действительно проход, то совершенно непонятно, как им воспользоваться. Зато примерно в полумиле от озера внутреннее зрение выявило небольшое ярко-красное пятно, нечто вроде уродливой кляксы.

— Хаос! — заорал Антоний.

— Не слышу! — в тон ему отозвался Леон.

— Я говорю, здесь какой-то артефакт! Артефакт Хаоса! Надо разобраться! Снижаемся!

— Что?! — обернулся Леон. — Я не слышу, винт очень шумит!

— Снижаемся! Вон на ту площадку!

Неизвестно, услышал Турарий паладина или нет, однако геликоптер действительно чуть изменил курс, направившись прямо к указанной Антонием каменистой осыпи.

А вот здесь проход как раз есть, — отметил Ларри, разглядывая отверстие в скале, покрытое чем-то вроде лавовых потёков. — Вполне возможно, что Арастиор воспользовался именно этими воротами.

Когда каменная площадка приблизилась, геликоптер плавно пошёл на посадку. Зависнув над самой землёй, летательный аппарат поднял своим винтом массу пыли и даже немного мелкого щебня. Наконец, Леон повернул какой-то рычаг, под опорами геликоптера затрещал грунт, а двигатель, коротко чихнув, остановился.

Воцарилась звенящая тишина. После получасового гула винта она производила просто ошеломляющее впечатление.

— Господин Антоний, мы прибыли! — весело воскликнул Леон. Выходим.

— Сейчас… Тьфу, да что с этой дверью? Леон, как она открывается?

— Просто: тянете ручку на себя…

На некоторое время воцарилось молчание: Антоний и Элиддин пытались открыть боковые двери кабины — каждый свою.

— Похоже, замок заклинило, — сдался, наконец, Элиддин.

— Ну, тогда можно выбить двери. Но аккуратно!

Впрочем, предупреждение Леона запоздало: едва получив разрешение на вышибание двери, Маркус так шарахнул по ней мощью Абсолюта, что её вынесло целиком, отбросив на пару десятков метров. Элиддин действовал аккуратнее, поэтому его дверь всего лишь повисла на одной петле. Участники экспедиции поспешили покинуть тесную кабинку.

— Наконец-то свобода! — слегка улыбнулся Антоний. — А то в этом геликоптере даже не пошевелиться было. И коптил он жутко — от меня до сих пор гарью тянет.

Освещённая солнцем площадка, на которой приземлился летательный аппарат, расположилась у самого подножия горы, но чуть в стороне от пятна Хаоса, так заинтересовавшего паладинов. Покрывавший её мелкий гравий сухо хрустел под ногами, в остальном же здесь было тихо и прохладно. Дул ровный ветер, обтекавший гору Нурия, а вдали виднелось то самое озеро, чьи берега поросли ивами. Здесь же никакой растительности не было — лишь голый камень.

— Все готовы? — поинтересовался Антоний. — Тогда вперёд: мы должны выяснить, откуда в этой глуши взялся источник хаотических энергий и, конечно же, уничтожить его.

До таинственного пятна отряд добрался за пару минут. Тут никакого гравия не было, а каменная поверхность напоминала застывшую лавовую реку.

— Странно, — удивился Леон. — Нурия никогда не была вулканом, однако признаки вулканической деятельности налицо.

— Признаки демонической деятельности, ты хочешь сказать, — нахмурился Антоний, доставая свой меч. — Взгляните: от этой «лавы» прямо тянет Хаосом, словно от демона!

И действительно: внутреннее зрение подсвечивало лавовый потёк тёмно-багровым. Казалось, будто он вновь раскаляется, чтобы продолжить свое неспешное течение.

— Странная штука, — хмыкнул Элиддин, откалывая кусочек камня Малькинуром. — Это прямо какая-то хаосоносная порода!

— Похоже на спящего демона, — мрачно констатировал Маркус. — Надо будет обязательно сообщить об этом Совету: здесь собралась действительно мощная энергетика, так что без обряда экзорцизма не обойтись.

— А мне это напоминает камень душ, — улыбнулся Ларратос, постучав эфесом меча по гладкой поверхности камня. — Только очень большой.

— Мда, похоже на то, — задумчиво произнёс Элиддин. — Это действительно пленённый демон — но его дух буквально перемешан с камнем! Он не просто пойман, а вплавлен — его энергия стала неотъемлемой частью скалы. Ума не приложу, как можно было провернуть подобное.

— Надо будет покопаться в архивах ордена, — пожал плечами Антоний. — Уверен, тут некогда постарался кто-то из паладинов.

Тем временем Леон подошёл к горе и теперь внимательно рассматривал неровное отверстие в её склоне.

— Посмотрите сюда! — крикнул он. — Такое ощущение, что лава вытекла прямо отсюда: здесь всё оплавлено!

Когда паладины пролезли в дыру, их глазам предстала небольшая пещера явно искусственного происхождения: её стены, пол и потолок были слишком уж ровными и гладкими, чтобы они могли образоваться естественным путём.

— Смахивает на крепость, — отметила Зарина.

— Нет, скорее уж какие-то шахты, — Леон уже стоял возле небольшого колодца в полу. — Здесь очень много вот таких вот неглубоких скважин. Похоже, когда-то здесь добывали… Некий минерал, что ли…

— А вот эти узоры напоминают мне следы от гигантских когтей, — указал на дальнюю стену Элиддин.

И действительно, вся стена была как-то странно изрезана. Такие же полосы отпечатались и на полу, но не столь чёткие.

— Эх, а пыли-то тут сколько! — удивился Ларри. — Словно веками копилась.

— Может, и веками, — Леон, вытащив из своего чемоданчика небольшую щёточку, старательно расчищал участок пола в углу пещеры. — Здесь на полу, похоже, начерчены какие-то знаки…

— Наверняка бывшее святилище Хаоса, — скривился Антоний.

— Хм, руна всего одна, — отметил Леон. — Напоминает орочью «Пх».

— Я же говорил, что это капище Хаоса.

— Да нет, больше похоже на тайник. Господин Антоний, не могли бы вы поддеть вашим клинком вот этот камень, — маг постучал по полу костяшками пальцев.

— Запросто.

Паладин налёг на клинок — и небольшой булыжник поддался.

— Ну-ка, что там? — Леон проворно наклонился и подхватил небольшую — примерно с книжную страничку — белую пластинку.

— Так, это действительно был тайник, — удовлетворённо заметил маг, тщательно вытирая находку о штаны. — Хм, какой удивительный материал! Вроде кости, только очень ровный и гладкий.

— Костяная пластинка? — удивился Ларратос.

— Нет, это явно не кость, — покачал головой Леон. — Нужно будет показать алхимикам — столь лёгкий, гибкий и податливый материал наверняка их заинтересует.

— А что это за странные значки? — кивнул Ларри: пластинка действительно была вся исписана. — Клинопись?

— М-м-м… — задумался Леон, вертя в руках необычную находку. — По-моему, здесь тоже нанесены орочьи руны. Вот только почерк отвратительный. Да и мелко очень… Давайте выйдем наружу — а то здесь как-то темновато.

Отряд покинул пещеру, и Леон, усевшись на подходящий камень, приступил к расшифровке надписей.

— Как интересно! Этот материал горюч — письмена выжжены, а не начёртаны.

— А что гласит надпись?

— Наверное, молитва демонам, — предположил Маркус.

— Нет, — покачал головой Леон. — Я ещё не всё понял, но тут что-то вроде письма…

— Кому?

— Не знаю.

Маг вновь пробежал текст глазами, а затем чуть улыбнулся и удивлённо покачал головой.

— Думаю, этот тайник создали ещё во времена войн с орками: именно тогда демоны приходили в наш мир.

— Так тут что-то о демонах?! — подался вперёд Ларри.

— Не совсем. Но надпись действительно весьма занятная. Вот послушайте.

И Леон начал зачитывать, на ходу переводя с орочьего языка:

"Извини, но я не могу больше ждать…"

— Ничего себе начало, верно? — хмыкнул изобретатель. — Но дальше ещё интереснее…

"Моя скромная персона почему-то удостоилась пристального внимания демонов. Сегодня ночью в окрестностях озера обнаружился шарду. Ты помнишь, наверное, этих отморозков — бывших прихвостней ныне покойного Карерона. От адского создания так несло злобой и холодом, что меня чуть не стошнило.

Хотя мои планы всегда отличались большой гибкостью, но пикничок на двоих с демоном в них никак не вписывался. Я по-быстрому собрала вещички и поспешила укрыться в заброшенных шахтах Перворождённых…"

— Ага, значит, я был прав: это всё-таки шахты! — удовлетворённо отметил Леон, после чего продолжил чтение:

"…В твёрдой уверенности, что этот урод сюда не сунется. Наивная дурочка… Демон обнаружил мою стоянку, выследил меня, а потом приступил к штурму моего укрытия. Проход там узкий…"

— Ну ничего себе — узкий! — Антоний, обернувшись, скептически посмотрел в сторону здоровенной дыры. — Сейчас эта фантазёрка ещё напишет, что демон не смог пролезть!

"…И плоскомордый урод разрывал его больше часа", — продолжил чтение Леон, — "попутно посылая в пещеру волны холода".

— Ледяной демон? — удивился Элиддин. — Они действительно очень опасны: такое создание может даже с десятком паладинов расправиться. Боюсь, что конец у письма будет не слишком весёлым…

"Не знаю, что хуже — зверский мороз, от которого даже воздух оседал на стены струйками изморози, а потолок начинал трескаться, или же не менее зверская ругань шарду. Демон подробно расписывал всё, что он со мной сделает, когда сцапает, а заодно подыскивал весьма живописные сравнения меня со всякой дрянью".

— Знакомо, — хмыкнул Элиддин.

"…Наконец, он процарапался-таки в шахту. Если честно, я до последнего надеялась, что шарду не рискнёт сунуться в гору, искажающую высшие энергии…"

— Искажающую? — нахмурился Маркус. — Что-то я не заметил там никаких искажений.

— Так ведь с тех пор, наверное, века прошли, — объяснил Леон. — Видимо, многое изменилось.

Маг перевернул табличку, мысленно прочёл первую строчку, после чего растерянно потёр переносицу:

— Нет, стиль изложения меня просто убивает: оркские шаманы не употребляли таких простонародных слов и конструкций. А дальше ещё хуже:

"…но он оказался совершенно безбашенным, начисто отвергая все мои попытки договориться".

— Договариваться с демоном? — печально вздохнул Антоний. — Какая нелепая идея. Они признают лишь один вид переговоров — тот, который ведётся Небесной Сталью, эльфийскими металлами и мощью Абсолюта.

"Ты знаешь, что я не воин. И знаешь, как я не люблю сражения. Но когда демон зажал меня в угол и начал рвать на части, моё терпение лопнуло: отморозок получил весьма горячий отпор. Заранее представляю вытянутые морды его дружков, выцарапывающих шарду из застывшего камня".

— Так что же, этот демон был побеждён кем-то из орков?! — Антоний с трудом переваривал подобную идею.

— А почему бы и нет? — улыбнулся Элиддин.

— Да ведь орки сами продались порождениям ада! Они стали первыми демонопоклонниками!

— Так ведь не все же. Были и такие, кто отказывался служить Тарадашу. Но их участь весьма незавидна…

— Настав… то есть Элиддин, а как простой орк мог расправиться с ледяным демоном?! — поразился Ларратос.

— Не знаю, Ларри. Вероятно, в ход пошла огненная магия — вроде той, что применил Дарагор в битве за Диамант. Похоже, камень не то что расплавился — он буквально испарился под ударом огненной стихии! Ледяной демон при этом вполне мог разрушиться.

— Но ведь демон запросто рассеет любые чары! — всё ещё недоумевал Ларри.

— Да, однако в записях упоминаются какие-то энергетические аномалии, наблюдавшиеся в этих шахтах, — предположил Леон. — Автор (жаль, что она не указала своего имени — наверняка была весьма известным шаманом) даже удивлялась, что демон всё же осмелился сунуться в пещеры. Ну, а вот чем оканчивается послание:

"Теперь-то ты понимаешь, что я не могу здесь оставаться: ещё одного свидания с демонами мне не выдержать.

Вот почему я решила отправиться на Северные острова — те, что восточнее Гиперборея. Они хоть и далековато отсюда, зато там тихо и спокойно. Места эти необитаемые и почти неисследованные, но какая там природа! По красоте своей горные леса Северных островов не уступают эльфийским.

Там мы и встретимся. Буду ждать с большим нетерпением".

— И это всё? — разочарованно спросил Маркус. — Ни имени, ни подписи?..

— Ну да, — ответил Леон. — Вероятно, тот (или та), кому предназначалось письмо, и сам всё прекрасно знал. Вот только вряд ли ему довелось найти этот тайник.

— А что это за Северные острова?

— Предполагаю, что так она называла Гирдашан. Тогда он действительно был необитаем, но затем его заселили орки. Если бы мы знали Гирдашанские легенды, то наверняка обнаружили бы автора письма в числе легендарных первопроходцев…

— Древние тайны — это, конечно, очень интересно, — вдруг подал голос молчавший доселе Апион, — но мы вроде бы прибыли сюда для того, чтобы проникнуть в недра горы?

— Справедливое замечание, — кивнул Антоний. — В шахтах нам больше делать нечего, так что пошли к озеру.

Берега озера действительно заросли ивами. От воды тянуло какой-то живительной магией, влажный воздух бодрил. Чуть поодаль Ларратос заметил нескольких оленей, мирно пасшихся возле ближайшей речушки.

— Тут — настоящий рай для охотников, — задумчиво произнёс Ларри.

— Нет, я так не думаю, — покачал головой Элиддин. — Сама эта местность подавляет всякую агрессию и желание убийства — даже убийства животного. Эти места являются натуральным магическим заповедником.

Антоний, в отличие от Ларри, любовавшегося природными пейзажами, не обратил на озеро никакого внимания. Старший паладин сразу же подошёл к подножию горы и начал внимательно его рассматривать.

— Итак, тут в подножии имеется дверь, — наконец констатировал он, — невидимая простым глазом. Можно сделать вывод, что за прошедшие века она заросла каменными породами. Возможно также, что она не видна вследствие наложенных на неё чар.

— Чары имеют место, это факт, — подтвердил Элиддин, — и похоже, в их основе лежит не магия, а силы Абсолюта.

— Надо выбить дверь, — решительно произнёс Ларратос.

— Осторожно, Ларри, — ответил Элиддин, — тут может быть ловушка.

— Но, Элиддин, я не ощущаю никаких ловушек!

— Я тоже, — сообщил Маркус, — можете попробовать выбить дверь, адепт Мельд.

Ларри отошёл назад, разбежался, прыгнул и со всей своей сверхчеловеческой силы ударил ногой по прямоугольному участку скалы.

— Не берётся, — промолвил он, — зачаровано крепко. Абсолютные энергии.

— Клин клином вышибают, — сказал Маркус, — если эта дверь держится абсолютными энергиями, то именно они и помогут от неё избавиться: концентрируем на двери силовой удар.

Ларратос, Элиддин, Зарина и Маркус вытянули руки и направили удары абсолютной энергии в невидимый проход. Обычную дверь давно бы разнесло в щепки, но тут силовой удар почему-то не сработал.

— Что ж, похоже, придётся прорубаться, — Ларратос зажёг силой воли Зариндуил, от души рубанув им по каменной двери. Безрезультатно: меч попросту застрял в каменных породах. Ларри рванул его обратно — но не тут-то было. Лишь с пятой попытки клинок освободился и, вырвавшись из рук паладина, упал на землю.

— Похоже, каменную дверь не берут ни силовой удар, ни даже меч из Небесной Стали, — печально подытожил Маркус, хотя это и так было очевидно.

— Предоставьте дело профессионалу, — задорно произнёс Апион, подходя к двери.

— Апион? — изумился Ларри, — а ты-то каким образом сможешь открыть дверь, перед которой спасовали четверо паладинов?

Бывший вор ничего не ответил. Мастерским жестом он достал из кармана отмычку, блеснувшую под лучами утреннего солнца. И тут случилось нечто непонятное: отмычка сама повела руку Апиона. Она пошла вверх, и в скале появилась щель, совпавшая, как увидел Ларри внутренним зрением, с одной из сторон фиолетового прямоугольника. Затем отмычка нырнула в образовавшуюся щёлку и повернулась там. После чего, ко всеобщему удивлению, часть скалы действительно превратилась в каменную дверь. И открылась.

— Прошу вас, господа, — произнёс Апион, пролезая в образовавшийся проём. Остальные последовали за ним.

— Интересно, а как же Арастиор смог справиться с этой дверью? — думал вслух Ларри, — у него же не было артефактной отмычки как у тебя, не так ли, Апион? Или он был настолько могуч, что сумел силой выбить дверь?

— Не знаю, — сказал Апион, — может быть, раньше этой двери не было, и Арастиор при выходе создал её сам?

— Вполне возможно.

Внутри пещеры царила непроглядная тьма. Горные породы блокировали эманации энергий живящей воды, а внутренности горы, в отличие от дверного проёма, не были напитаны Абсолютными энергиями.

Ларратос включил внутреннее зрение, сразу же ощутив впереди присутствие нескольких магических шаров, сильно похожих на обычные волшебные светильники. А ещё дальше ощущалось нечто неодушевлённое, но в то же время способное к магии.

Когда отряд поравнялся с этими шарами, они вдруг стали ярче, поменяв свой цвет на бледно-лиловый. Открыв глаза, Ларри увидел, что это и впрямь волшебные лампы: внутренность пещеры, сильно смахивающая на каменный коридор, залилась неярким фиолетовым светом.

Наконец, проход закончился, упёршись в массивную металлическую дверь, по бокам которой стояли мраморные колонны. На потолке же виднелся барельеф, изображавший странных человекообразных существ — с длинными руками и ногами, как у эльфов, но в то же время с рельефной мускулатурой. Все эти существа были облачены в балахоны, напоминавшие балахон покойного владыки Кархана. Лица таинственных существ (если у них вообще были лица) целиком скрывались под глубокими капюшонами.

На барельефе таких существ было трое — одно стояло в центре, подняв руку, подобно оратору, второе держало в руке меч, а третье — странную трубку, из которой вылетал огненный шар.

— У вас есть идеи, кто это может быть? — спросил Ларри. Никто не ответил.

Внезапно дверь распахнулась — с громким металлическим лязгом, от которого все вздрогнули. И навстречу паладинам шагнуло то самое способное к магии нечто, которое ощутил Ларратос. Оно походило на существ, изображенных на барельефе — и было также одето в балахон. Лицо таинственного создания совершенно не просматривалось — под капюшоном виднелись лишь горящие жёлтым огнём глаза. Это создание не содержало в себе искры жизни, однако оно двигалось. И в нём ощущалась магия.

— Невероятно! — изумился Леон — видимо, опознав вошедшее существо. — Продвинутый гуманоидный голем! Я сам таких изобрёл, а оказывается, что задолго до моего рождения неведомая раса создала таких же.

— Лущ мун фулуш? — с вопросительной интонацией басом произнесло магическое нечто.

— Чего хочет это существо? — изумился Ларри.

— Мун ту зущтуш фуеу туфыр нуфянул? — продолжило оно.

— Существо, я тебя не понимаю, — сказал ему Ларратос.

— Я говорю, телепатический контакт с вашим сознанием установлен. Позволите ли вы мне снять энергетический отпечаток, дабы я мог опознать вашу расу? — сказало существо на чистом вестландском языке.

— Ничего себе, — пробормотал Леон, — голем, обладающий телепатическими способностями! Изобретатели этой древней расы настолько превзошли меня, насколько я превосхожу простого сельского кузнеца, жившего тысячу лет назад! К тому же эта раса научилась преодолевать языковой барьер!

— Да, мы научились, — сказал голем. — Однако, ответа на свой вопрос я так и не получил. Молчание — знак согласия, так что энергетические слепки сняты и проанализированы. Но опознать вашу расу я не могу.

— В смысле? — удивился Ларри.

— Вы — не Перворождённые. Но вы не относитесь и к низшим примитивным расам — Удус, Шукул, Путуш, Туфунк и Удугв.

— Никогда не слышал ни об одной из этих рас, — пробормотал Леон.

— Стало быть, согласно моим инструкциям, вы считаетесь пришельцами. А поскольку ваши намерения не враждебны…

— Он что, ещё и ауры читает? — удивился Ларри.

— … и к тому же двое представителей вашей расы уже побывали здесь, я рад вас видеть. Поэтому — добро пожаловать в колониальное правительство Перворождённых.

— Вот уж не думал, что древние эльфы были такими мастерами магии и техники! — поражался Леон.

— Эльфы? — изумился голем.

— Перворождённые — это же эльфы, не так ли?

— Перворождённые — это не эльфы, — произнёс голем, и, как показалось паладинам, немного задумался, — Перворождённые — это Перворождённые. Древнейшая раса здешнего мира, мира Укун. Эльфы… эльфы…, - на этот раз механическое существо действительно задумалось, словно копаясь в паутине своей памяти. — Вспомнил: Эльфы — самоназвание народа Удус. Удус — один из примитивных народов, рабов Перворождённых. Вы находитесь в колониальном правительстве Мировой Империи. Это — Тудшуф — столица колонии Удус. Удус — низменный смертный раболепный народ.

Внезапно Ларри осенило:

— Поведай мне, о голем, сколько лет городу Тудшуф?

— Городу Тудшуф двадцать одна тысяча сто тридцать семь лет.

— Так и думал, — улыбнулся Ларратос, — эти существа сотворены даже раньше эльфов. Они правили нашим миром до сотворения человека, а эльфы были их рабами! Поскольку людей тогда вообще не было, Перворождённые не могли о них знать — и не могли вложить это знание в своих големов.

— Невероятно! — воскликнул Элиддин, — этот голем появился тут ещё задолго до Первого Вторжения демонов!

— Ха! Это интересно! — вставил своё слово Апион. — Эльфы! Раса снобов и выскочек, представители которой всегда считали себя аристократами, пресмыкалась перед другой, более древней расой!

— Народ Удус никогда не обладал аристократическим духом, — подтвердил голем, — им далеко до могущественных бессмертных Перворождённых.

— Хм, — задумался Леон. — Значит, эльфы — это самоназвание расы Удус… А каковы самоназвания других рас рабов?

— Не знаю. Я — сторожевой голем колонии Удус. В меня вложили базовые знания о культуре Удус. О культуре прочих рабских народов мне неизвестно.

— А куда могли деться эти Перворождённые? — спросил Ларри, — я не понимаю, как столь могущественная раса, способная править миром, вдруг полностью исчезла?

— Указом Архонта, что имел место тринадцать тысяч триста сорок два года назад, колониальные войска были отозваны с территории Удус. Осталось лишь несколько десятков надсмотрщиков.

— А с чем был связан этот указ?

— Имело место некое вторжение… К сожалению, подробностей я не знаю. Колониальные войска так и не вернулись. Через несколько лет состоялся бунт рабов племени Удус. Рабы одержали победу. В здании колониального правительства остались только големы.

— Я подозреваю, что имело место вторжение демонов, — сказал Ларри, — даже не первое вторжение. Скажем так, нулевое. Древняя мировая история, известная людям, опирается на историю эльфов. Похоже, когда эльфы были рабским народом, они ещё не обладали письменностью и историей.

— Всё равно — тяжело представить себе эльфов в роли варварского народа, — покачал головой Элиддин.

— А жива ли сейчас империя Перворождённых? — поинтересовался Ларри.

— Затрудняюсь ответить. Колония Удус оставлена. Что творится в других колониях, я не знаю. Но зато мне хорошо известно, что народ Перворождённых, победивший смерть и зло, не мог потерпеть поражение.

— Ясно, — сказал Ларри, — Арастиор искал народ Перворождённых, победивший смерть и зло — он был уверен, что этот народ победил Хаос. И похоже, он странствовал по миру в поисках этого древнего могучего народа, чтобы приобрести его знания.

— Если этот народ ещё жив, — мрачно промолвил Антоний.

— Скажи мне, о голем, где находятся остальные колонии Перворождённых? И где их столица?

— Две колонии находятся на материке Муфуд — Удус и Путуш. Колонии Туфунк и Удугв находятся на отдельных континентах. Колония Шукул расположена почти там же, где и столица, город Зумкшуй — на острове, прилегающем к континенту Фукшул.

— Эти названия ничего не говорят мне, голем.

— Все эти места обозначены на карте мира. Мир, если вам не ведомо, имеет шарообразную форму, и на верхнем этаже в зале заседаний колониального правительства имеется трёхмерная магическая карта с обозначением ключевых городов — таких как колониальные столицы и столица Всемирной Империи. Если она всё ещё действует, вы сможете легко найти все эти места.

— А как нам попасть наверх?

— В центре первого этажа существует подъёмник. Лифт. Он вас поднимет. В случае неисправности подъёмника воспользуйтесь лестницей.

— Благодарю за информацию, голем, — сказал Ларри, — думаю, нам надо идти дальше.

Участники экспедиции по очереди прошли через раскрытую дверь, оказавшись в просторной комнате, по бокам которой также горели магические лампы.

— Ага, лестница на месте, — отметил Леон. — Тогда вон тот проход рядом с ней скорее всего и есть лифтовая шахта.

Изобретатель решительно подошёл к лифту, нажав на кнопку вызова. Паладины затаили дыхание, но лифт никак не отреагировал на действия Леона.

— Странно, — нахмурился маг. — Судя по этому указателю, лифт уже внизу, но вот почему он не работает…

— Позвольте мне, — вмешался Апион и вставил в щель лифта свою магическую отмычку. Воровской артефакт сработал как всегда безукоризненно: двери немедленно открылись. Участники экспедиции зашли в лифт, а Леон нажал на кнопку самого верхнего этажа.

Ничего не произошло.

— Сломан, — вздохнул Ларри, — что и неудивительно, ибо прошло столько лет…

— Значит, придётся идти пешком, — Элиддина, похоже, ничуть не смутила сорвавшаяся поездка на древнем лифте.

Участники экспедиции пошли вверх по пыльной винтовой лестнице. Неугомонный Леон всё время забегал вперёд, останавливаясь на каждом этаже. Вероятно, он искал ещё какие-нибудь интересные предметы и вещи, связанные с Перворождёнными, но его ждало разочарование: в коридорах и тесных каменных комнатах не было ничего, кроме пыли. То ли Перворождённые вывезли всё имущество, когда покидали колонию, то ли эти катакомбы разграбили взбунтовавшиеся эльфы. И, конечно, за прошедшие тысячелетия все предметы интерьера могли попросту истлеть…

Лестничная площадка пятого этажа оказалась сплошь покрытой барельефами: на одном из них Перворождённый вёл за собой на верёвке вереницу эльфийских рабов. На другом — тот же Перворождённый отстреливался от троих эльфов-лучников из какой-то металлической трубки, пускающей огненные шары.

— Что-то не нравятся мне эти Перворождённые, — негромко произнесла Зарина, когда отряд добрался, наконец, до шестого, самого верхнего этажа: здесь подобных барельефов было великое множество, и, судя по этим изображениям, древняя раса не очень-то хорошо обращалась со своими рабами.

— Смотрите — зал заседаний! — воскликнул Ларри, открыв дверь одной из комнат.

— С чего ты взял, что это действительно он? — Леон немедленно проскочил следом.

— Очень уж похоже на зал гиперборейского Сената, — улыбнулся Ларратос. — Смотрите, вон там — стол председателя, а вот что это за странное сооружение рядом с ним…

И действительно: чуть позади массивного каменного стола располагался невысокий мраморный постамент, на вершине которого виднелся громадный энергетический шар. От шара исходило синеватое свечение, а внутри клубился белый клочковатый туман.

— Как красиво! Правда, Элиддин? — улыбнулся Ларри, восторженно разглядывая это удивительное творение.

— Да ведь это же и есть карта! — осенило вдруг Леона. — Взгляните — здесь изображён весь наш мир, вся Эрта! Она изображена такой, как будто мы смотрим на неё извне, из космоса. Синее сияние — это не утечка энергии, это воздух, наша атмосфера. Вот этот туман — облачные поля (неужели магия карты позволяет отслеживать облака всего мира сразу?!), вот эти синие равнины — океаны… А вот тут, смотрите! — Леон обошёл шар, оказавшись позади него. — Да это же наверняка Урукгаэш, родина орков! Легендарный континент. Вот он какой, оказывается. Такой огромный! И сколько там зелени!

— Возможно, это действительно карта, осторожно предположил Антоний. — Но где тогда на ней другие города Перворождённых? И главное — где столица их империи?

— М-м-м… Не знаю, — смутился изобретатель. — К сожалению, я не умею управлять этой картой. К тому же устройство явно повреждено.

— Почему вы так думаете?

— А вот, — Леон кивнул на постамент, — видите — здесь почти половина колонны отколота. Наверное, эльфы, взбунтовавшись, устроили погром.

— Жаль, — вздохнул Ларри. — Интересно, удалось ли Арастиору найти столицу?

— Если верить вашему же видению, адепт Мельд, — вмешался Антоний, — Арастиор знал о местоположении по крайней мере трёх городов Перворождённых. И здесь его интересовала не карта, а некий кристалл.

— Точно! — обрадовался Ларри. — Думаю, нам нужно обыскать оставшиеся залы.

— Ну, вы ищите, — Леон склонился над сколом мраморной колонны и принялся творить какое-то заклинание, — а я пока попробую выяснить, как пользоваться этой штукой.

Искать долго не пришлось: коридор внезапно повернул, затем плавно перешёл в ещё один зал — он был хотя и чуть поменьше того, где размещалась карта, но тоже достаточно обширным. А в его центре…

— Наставник, именно здесь я и видел Арастиора! — возбуждённо воскликнул Ларратос. — А вон там, в центре, тот самый кристалл!

Словно в подтверждение его слов, крупный неровный камень, установленный на вершине центральной колонны, начал светиться, переливаясь всеми цветами радуги. А бурые глыбы, валявшиеся возле него, вдруг пошевелились.

— Да тут какие-то чудовища! — ахнул Антоний, выхватывая меч и зажигая его пламенем Абсолюта.

Тем временем «камни» поднялись на лапы и расправили свои чудовищных размеров клешни. В ярком сете кристалла было хорошо видно, что эти четыре создания напоминают бесхвостых скорпионов.

— Удус! Йукун ур Удуса! — злобно прошипел один из них, встав в боевую стойку и угрожающе щёлкнув клешнями.

— Апион, беги! — выкрикнул Элиддин. — Это — дело паладинов!

Твари шустро выстроились в линию, проводив Апиона яростным взглядом жёлтых светящихся глаз.

— Голем-смотритель был гораздо дружелюбнее, — сказала Зарина, достав из ножен свой короткий меч и зажигая его небесным пламенем.

— Удус — это же эльфы на языке Перворождённых! — крикнул Ларри, в свою очередь зажигая клинок, — это наверняка охранники, они приняли нас за бунтующих эльфийских рабов — и поэтому напали.

— Что же, не будем их разочаровывать, — ответила Зарина и прыгнула к одному из них, держа свой клинок наперевес.

Ларри также бросился наперерез ближайшей твари. Та слегка раскрыла клешню — и с неё вдруг сорвался крупный огненный шар. Ларратос так удивился, что отбил его лишь в последний момент.

— Они… Владеют магией! — поражённо выкрикнул он.

— Уже в курсе, — резко ответил Антоний, в свою очередь отбивая магический заряд.

Быстро оглядевшись, Ларри увидел, что каждый из паладинов занят своим противником. Стало быть, внезапной атаки в спину можно не ждать.

Придя к такому выводу, Ларратос решил не лезть на рожон, а подождать следующего магического удара. Тварь раскрыла правую клешню, на этот раз ударив уже силовым шаром. Усмехнувшись, юный паладин отразил весь заряд обратно.

— Получай!

Паладин ожидал, что скорпион попытается увернуться, но тот никак не отреагировал на неожиданную угрозу. И вскоре стало ясно, почему: шар полностью впитался хитиновой бронёй твари, не причинив ей никакого вреда. Стало быть, этот охранник устойчив к магии, — понял Ларри. — Однако двигается он довольно-таки медленно: по крайней мере, до Баала Кархана ему далеко.

Придя к такому выводу, Ларратос решил сам перейти в наступление.

Вытянув руку, он прибегнул к силам Абсолюта, дабы поднять треклятого скорпиона с помощью мысленных усилий.

Не получилось. Тварь не бралась телекинезом — так же, как не берётся в руку намазанная маслом круглая ручка двери.

— Ладно, чудище, — сказал Ларри, принимая боевую стойку. — Нападай! Надеюсь, хоть небесная сталь возьмёт тебя.

Ещё раз щёлкнув клешнями, охранник проворно ринулся в атаку.

Ларратосу ещё никогда не приходилось сражаться с таким неудобным противником: плоский скорпион доставал ему лишь до пояса, так что все специальные боевые приёмы, рассчитанные на прямостоящего противника, в этой схватке оказывались бесполезны. Ларри с размаху отбил удар правой клешни, попутно пожалев, что оставил второй клинок в Телисии; затем, широко размахнувшись, попытался одним взмахом снести твари голову.

Не получилось: клинок отчего-то быстро потерял скорость, словно бы тварь окружала незримая вязкая броня, так что Зариндуил лишь чуть скользнул по гладкому хитиновому панцирю, не причинив стражу ни малейшего вреда.

Скорпион ответил сокрушительным ударом правой клешни — и Ларри, лихорадочно рванув меч, успел-таки отбить этот удар. Сила твари оказалась столь большой, что паладина опрокинуло на спину: обычному человеку ни за что не отразить такую атаку.

Более того: зажав меч противника в клешне, скорпион даже не думал его отпускать: Ларратосу пришлось бросить оружие, откатываясь в сторону, дабы спастись от удара второй клешни. Затем он резко подпрыгнул, пропуская очередной силовой шар, а пол на том месте, где мгновенье назад стоял Ларратос, пошёл сетью трещин.

Паладин укрылся от обстрела за ближайшей колонной, с невольным удивлением отметив, что все участники экспедиции уже лишились своих мечей, а битва как-то незаметно перешла в догонялки.

Ларратос попытался притянуть Зариндуил силой мысли, но скорпион держал крепко. Тогда, вспомнив свой сон, Ларратос выскочил из укрытия и, обратив ладонь в сторону скорпионов, выкрикнул те же слова, что некогда произносил Арастиор:

— Лежать! Спать! Спать сейчас же!

К сожалению, Ларратосу было далеко до Арастиора: Ларри ожидал, что твари покорно улягутся на пол, но те, напрочь проигнорировав его приказ, бросились в атаку.

Отпрыгнув в последний момент (клешня щёлкнула у самого пояса), Мельд совершенно упустил из виду колонну, крепко впечатавшись в неё спиной. Тварь сосредоточенно подалась следом — добить. Ларри с огромным трудом успел откатиться, и клешня твари клацнула о каменный столб. Мгновение спустя колонна, и без того уже утратившая прочность за прошедшие тысячелетия, рухнула, придавив скорпиона.

— Элиддин, бейте их камнями! — осенило Ларратоса, когда он окинул взглядом раздавленного скорпиона, дёргающегося под придавившей его колонной.

Антоний среагировал мгновенно: потолок над его преследователем треснул, и ещё одну тварь погребло под тяжеленными каменными плитами.

Элиддина тем временем зажимали в угол сразу два оставшихся чудища.

— Наставник! — Ларратос вскинул руку, обрушивая потолок, а Зарина, решившая обезопасить противников по-другому, направила силовой шар в пол.

Оба удара оказались слабоватыми: пол лишь потрескался, а груда мелкого щебня, просыпавшаяся с потолка, хоть и придавила скорпионов, но почти не повредила их. Однако пока они расшвыривали завалившие их камни, Элиддин успел присоединиться к остальным паладинам.

— Ну почему эти твари упорно держатся за наши мечи?! — не выдержал Антоний. — По идее, им полагалось бы давно бросить наше оружие. Ладно, отходим к лестнице!

Паладины отступили в коридор, чудовища последовали за ними.

— Цельтесь в арку! — скомандовал Маркус. — Здесь ещё пара тяжёлых колонн. — Сейчас эти уроды получат…

Когда скорпионы выползли из зала, паладины одновременно ударили по дверному проёму абсолютными энергиями. Рухнули не только колонны, но даже часть потолка. Проход наполовину засыпало, зато раздавленные чудища не подавали больше признаков жизни.

— Нда, — прокомментировал случившееся Антоний, — сражение было не из лёгких. Интересно, что у них за броня такая? Мой меч словно бы увяз в ней! И что это за клешни, если их даже Небесной сталью не взять.

За спиной послышался чей-то топот, и из-за поворота выскочили Леон с Апионом.

— Все целы? Апион сказал, что вы наткнулись на каких-то чудовищ, владеющих магией…

— Всё в порядке, Леон, монстры уже уничтожены.

— Можно взглянуть?

— Конечно. Как только мы их откопаем.

Леон сожалеющее осмотрел здоровенный завал:

— Не стоит трудиться: их, наверное, совсем расплющило…

— Плевать! Там наши мечи — эти скорпионы так и не выпустили их из своих поганых клешней.

— Твари, чьи клешни не режутся Небесной сталью?! — вскричал Леон. — Мне определённо надо на них взглянуть.

— Запросто, — улыбнулся Апион, успевший перелезть через завал. — Тут ещё двое валяются.

Леон шустро вскарабкался на груду камня, спрыгнув уже в зале. Осторожно подойдя к одному из скорпионов, маг сперва сделал какой-то пасс, а потом слегка постучал кулаком по серо-жёлтому панцирю твари. Звук получился довольно-таки глухим.

— Странная вещь, — хмыкнул Леон, раскрывая свой чемоданчик с инструментами. — Вон как его раздавило, а слизь (или что у них там вместо крови) отчего-то не течёт.

Достав небольшие кусачки, маг аккуратно поддел краешек трещины, с лёгкостью отломив кусочек хитинового панциря.

— Хм, он, оказывается, весьма непрочный. Похоже, этих существ защищала не броня (которой у них попросту нет), а какая-то магия.

Отломив ещё несколько кусков панциря, Леон осветил образовавшуюся дырку свежесотворённым огненным шариком. За спиной изобретателя слышался шум осыпающихся камней и приглушённая ругань паладинов, разбирающих завал. Наконец, проход был расчищен, и паладины вошли в зал уже при мечах. Осталось извлечь только клинки Ларратоса и Антония, но за этим дело не стало.

— Вы представляете, — в голосе Леона звучал восторг, — эти существа — големы! Примерно такие же, как и тот сторожевой голем, рассказавший нам о Перворождённых.

— Големы? — удивился Элиддин.

— Именно! Смотрите сами — их панцири абсолютно пусты. Этими существами двигала магия — скорее всего, основанная на силах Абсолюта. Она же прикрывала их от ваших клинков. Сам панцирь сделан из очень странного материала — наподобие того, который использовался в орочьем письме, найденном в шахтах. Он горюч, гибок и легко плавится. А вот режущие кромки клешней — из чистой Небесной стали. Я взял немного образцов — думаю показать их алхимикам.

— Так, а что с кристаллом? — Маркус, как всегда, не желал отвлекаться от главной цели.

— Точно! — воскликнул Ларратос. — Чуть было не забыл про него!

Участники экспедиции столпились перед светящимся камнем. Его мерцание уже утихло: теперь он светился бледно-фиолетовым.

— Интересно, зачем его здесь поставили? — призадумался Леон. — Это место сильно похоже на храм — возможно, что-то ритуальное?

— Меня гораздо больше интересует, чем этот кристалл так понравился Арастиору? — хмыкнул Антоний. — Энергетический запас камня очень мал — внутренним зрением он почти не виден. Возможно, правда, что Скайрис попросту выкачал всю силу из кристалла — но тогда нам уже здесь ничего не светит.

— В любом случае, камень явно расколот, — Леон, осмотрев кристалл со всех сторон, уже вовсю исследовал его постамент. — Причём примерно пополам. Могу предположить, что вторая половина досталась Арастиору.

Ларратос тоже задействовал внутреннее зрение, немедленно подтвердившее правоту Антония: камень почти не выделялся из общего фона Абсолютной матрицы. На магическом плане он представлял собой узел бледно-лиловых нитей, противоположные концы которых исчезали где-то вдали — судя по всему, далеко за пределами горы. По этому еле заметному клубку время от времени пробегали неяркие искорки. Чуть подвинувшись, Ларри пересёк одну из магических нитей, мгновенно отозвавшуюся вспышкой фиолетового цвета.

— Понятия не имею, для чего нужен этот кристалл, — сдался, наконец, Леон. — Но на всякий случай захватим его с собой — в лабораториях ордена наверняка разберутся, что к чему.

Ларри ухватился за скол камня, намереваясь вытащить его из каменного гнезда, и кристалл немедленно отозвался лёгкой магической пульсацией, а сам Ларратос ощутил, как от ладони к плечу пробежала волна холода и поспешно отдёрнул руку.

— Осторожнее, Ларри, — волновался Элиддин. — Я чувствую какие-то возмущения в матрице Абсолюта.

Обернувшись, Ларри с некоторым изумлением отметил, что видит синеватое свечение аур Элиддина и Антония. Причём видит ОБЫЧНЫМ ЗРЕНИЕМ, даже не переходя на внутреннее! Он чуть тряхнул головой, и наваждение немедленно исчезло.

— Всё в порядке, Элиддин. Сейчас я его…

Камень держался на редкость прочно. Ларратос рванул раз, другой — но безрезультатно. Тогда он принялся расшатывать кристалл — и вдруг понял, что ощущает не только стоящих позади него паладинов, но и магическую карту Перворождённых, а заодно — голема, всё ещё стоящего на первом этаже.

— Наставник! — восторженно выкрикнул Ларри, обернувшись, — похоже, этот кристалл не исчерпал свою силу — он наполняет меня Абсолютными энергиями! Теперь я могу совмещать внутреннее зрение с обычным!

— Да, адепт Мельд, — кивнул Маркус. — Мы ощутили изменения вашей ауры. Отойдите от постамента — я сейчас проверю…

Оттеснив Ларратоса, Антоний возложил ладони на таинственный кристалл и закрыл глаза. Паладины затаили дыхание.

— Странная вещь, — буркнул Маркус полминуты спустя. — Ничего не чувствую: сила в кристалле есть, но очень небольшая. Однако на адепта Мельда почему-то подействовало.

— Может, я ещё раз попробую зарядиться от этого камня? — предложил Ларри.

— Только осторожнее, — нахмурился Элиддин. — Не исключено, что именно этот артефакт привёл Арастиора к падению.

Получив разрешение, Ларри вновь ухватился за камень, а паладины настороженно замерли, наблюдая за аурой Мельда внутренним зрением.

Едва коснувшись кристалла, Ларратос вновь ощутил, как увеличивается его чувствительность: он ощущал неспешную пульсацию Абсолютных энергий, чьи потоки пронизывали весь этот мир. Он ясно чувствовал все творения Перворождённых — от голема до испорченного лифта. А далеко на юго-востоке, где-то подле Шалема, Мельд ощутил целое скопление творений древней расы.

— Элиддин, я нашёл ещё один город! — обернулся Ларри. — Он находится в Шемшии, неподалёку от Шалема.

— Отлично, адепт Мельд! — кивнул Антоний. — Ваша аура пока чиста, запас силы не тратится… Если всё в порядке — продолжайте медитацию.

Ларри опустился на одно колено и закрыл глаза, целиком сосредоточившись на кристалле. Он ощущал лёгкую беспорядочную пульсацию камня, которая с каждым мгновением становилась всё сильнее, подлаживаясь под биение его, Ларратоса, сердца. И вскоре юный паладин почувствовал ещё один город Перворождённых — на этот раз на севере, в Масхоне. А рядом с ним Ларри с невольным ужасом ощутил присутствие мощнейшего артефакта Хаоса — и его носителя, могущественного шеддита. Неужели это сам Хаммон?!

— Есть ещё один древний город, но он в Масхоне, причём возле самой столицы, — проговорил Ларри, не открывая глаз.

— Не нравится мне это, — нахмурился Антоний. — Уж в Масхон-то нам всяко не стоит соваться.

— И ещё я чувствую шлем Тарадаша, — теперь Ларратос уже не сомневался, что это именно он — хотя и не мог объяснить, откуда пришла такая уверенность.

Паладины как по команде вздрогнули.

— Всё, Ларри, думаю, для первого раза достаточно, — встревожено произнёс Элиддин.

— Не стоит прикасаться к Хаосу, пусть даже в трансе, — поддержал его Антоний.

Сожалеющее вздохнув, Ларратос нехотя отошёл от кристалла, который теперь сиял чистым голубым светом.

— А больше ничего и не выходит, — Ларри пожал плечами. — Похоже, я получил от камня всё, что он мог дать. И я стал намного сильнее, Элиддин!

Паладины смерили Мельда пристальными взглядами.

— Не думаю, что вы стали сильнее, адепт Мельд, — неуверенно произнёс Маркус. — Просто ваша чувствительность к энергиям Абсолюта сильно выросла. Не знаю, как это возможно — я никогда не слышал ни о чём подобном — но ваше сродство к Абсолюту стало таким, как у рыцаря-осьминога.

— Интересно, есть ли такие же кристаллы в других городах?

— Вполне возможно, — улыбнулся Элиддин.

— Хотя не факт, что они способны ещё больше увеличить вашу силу или чувствительность, — скептически заметил Антоний. — Ну ладно, получается, что наша экспедиция увенчалась успехом. Теперь неплохо бы прихватить и сам кристалл.

— Я смогу его достать, — сказал Апион, взмахнув своей отмычкой. Он подошёл к кристаллу и провёл кончиком отмычки по его основанию. После чего безо всяких усилий вытащил камень.

— А вы, Леон, разобрались, как управлять картой?

— Да, но, к сожалению, она действительно повреждена: при попытке изменения её вида энергетический шар попросту гаснет.

— Жаль. Впрочем, нам эти руины уже ни к чему, — пожал плечами Маркус.

Нурийские подземелья паладины покидали в приподнятом настроении. Хотя оно слегка упало, когда вдалеке замаячил геликоптер.

— Неужели нам опять придётся лезть в эту демонову коптилку? — буркнул Антоний. Я уже жалею, что согласился на перелёт — добрались бы и пешим ходом.

— Я, собственно, и не настаиваю, — пожал плечами Леон. — Вы можете отправляться в обратный путь, а я тем временем перегоню геликоптер в Телисию.

— Ладно уж, дадим этому аппарату ещё один шанс. Надеюсь, на этот раз коптить будет поменьше — двери-то выбиты…

— Не проблема — я их сейчас вставлю, — улыбнулся Турарий, раскрывая свой чемоданчик с инструментами.

Антоний пробурчал нечто невразумительное, а Леон, наскоро приладив дверцы к кабине, попросил всех садиться.

Паладины вновь упаковались в тесную кабинку геликоптера, а двери опять пришлось закрывать Апиону — при помощи всё той же универсальной отмычки. Пара рывков, мощный выхлоп дыма (значительная часть которого таинственным образом оказалась в кабине) — и летательный аппарат, глуша рёвом мотора все посторонние звуки, начал набирать высоту…

А вот, наконец, посадочная площадка.

— Смотрите — нас уже встречают! — радостно крикнул Ларратос, пытаясь перекричать треск винта.

И действительно — внизу уже толпились паладины. Геликоптер плавно приземлился, Элиддин с Антонием привычным движением мысли вышибли двери — и вылезли на свежий воздух, сопровождаемые клубами синеватого дыма.

— Тьфу, пакость! — скривился Маркус. — Сегодня эта коптилка превзошла сама себя — всю дорогу кочегарила…

Зато Ларратос после прикосновения к кристаллу ощущал себя просто великолепно:

— Мы нашли руины Перворождённых! — весело закричал он, глядя на встречающих. — И узнали, где расположены другие их города!

Тут Ларри осёкся, заметив, что встречают их экспедицию весьма нерадостно: у половины орденских паладинов весьма мрачные лица, а другая половина как-то странно смотрит на него, Ларратоса: то ли с неприязнью, то ли и вовсе со страхом.

— Эй, господа! — удивился он. — Что тут случилось?! Почему у вас такие кислые мины?

— Посмотри наверх, — буркнул Бейл Харизи, тот самый паладин, что с удивлением уставился на Ларри, когда он только прибыл в Ариаду.

Ларри поднял глаза. Одна из башен академии паладинов пылала. Возле неё на ковре-самолёте кружил отряд водных магов, гасящих пожар.

— Кто, шеддит побери, поджёг башню?! — спросил Ларри. И с ужасом понял, что уже знает ответ на свой вопрос.

— Она, — промолвил Бейл, показав рукой на связанного трёхглавого изумрудного дракона, валявшегося посреди двора.

— А чего это она взбунтова?.. Ладно, у неё спрошу. Как это вы умудрились связать гидру?

— Небесная сталь творит чудеса, юный адепт, — сказал Бейл.

Присмотревшись, Ларратос увидел, что его питомица связана не простыми верёвками, а какими-то металлическими, светящимися голубым огнём.

— Как ты наверное знаешь, Ларратос, из Небесной Стали можно изготовить не только мечи, но и другие оружия.

— Топоры, булавы…

— А также копья, стрелы. И хлысты. После того, как твоя… зверушка, — скривился Харизи, — вышла из себя, я собрал отряд паладинов, и мы, вооружившись хлыстами из Небесной Стали, окружили твою тварь, застегав её до потери сознания, после чего связали хлыстами.

Ларри подбежал к своей пленённой гидре:

— Мирида, что случилось?

— Хозззяин, прошшу васс, раззвязшитсе меня!

— Я развяжу тебя, Мирида, лишь при условии, что ты обещаешь мне, что оставишь всех паладинов в покое.

— Но, хозззяин, этот подонок…

— Успокойся, а то не развяжу!

— Ладно. Обещщаю… — гидра судорожно дёрнулась, и Ларратос вдруг понял, что ещё никогда она не была так разозлена. И это обещание дала ОЧЕНЬ неохотно.

Ларри силой воли погасил верёвки хлыстов из Небесной Стали, а затем развязал гидру.

— Ну, Мирида, рассказывай, что же случилось?

— Этот подонок, — левая голова гидры кивнула в сторону Бейла Харизи, в янтарных глазах полыхнуло яростное пламя, — оссскорбил вас. В его ссловах я дазже почувссствовала угроззу.

— Попрошу не называть архимагистра Харизи подонком, — сказал Ларратос своей гидре, — что же конкретно он произнёс?

— Он ссказал какому-то другому паладину: не нравитсся мне этот Ларратосс! Я чувсствую в его ауре включения Хаосса. Он ссам того не оссозная, скоро сступит во ззло.

— Господин Харизи, это правда? — спросил Ларратос, строго глядя на несчастного старого паладина.

— Да, это правда. Я почувствовал в тебе потенциальную угрозу нашему ордену.

— Да как ты смеешь, Бейл?! — вмешался Элиддин, — если ты не доверяешь моему бывшему ученику, ты не доверяешь мне! Я верю, что он сможет победить Хаммона! Ларратос — Избранник, и он сможет уравновесить Тьму и Свет!

— Хозссяин, — снова зашипела гидра, явно приготовившись к атаке. — Теперь ты позсссволишшшь его расстерзссать?!

— Ни в коем случае! — испугался Ларратос. — Мирида, ты обещала…

— С-с-с-ш-ш-ш! — гидра выпустила три струйки ядовитого пара, но всё-таки сдержалась, покорно улёгшись у ног Ларри.

— Вот этого-то я и боюсь, — как ни в чём не бывало продолжил Бейл Харизи, — тьма окинула пока только диктатуру Масхон. А стань Хаос и Абсолют вровень, половина мира окажется под пятой Хаммона и тёмного лорда Ларратоса. Я почти уверен, что твой бывший ученик примкнёт к Хаммону.

— Хозссяин! — жалобно взмолилась Мирида. — Почшшему ты его терпишшшь?! Это вышше моих ссил! Лучшшше убейте меня, но не зсасставляйте слушшшать этого слисссняка!

Гидру буквально трясло от ярости и невозможности отомстить обидчику. Она не могла нарушить обещание, данное горячо любимому хозяину, но оскорбления Бейла доставляли ей почти физическую боль.

— Спокойно, Мирида, ничего страшного, — Ларри положил ладонь на загривок левой головы. Изумрудный дракончик тяжело дышал, пытаясь успокоиться; из полураскрытых пастей капала ядовитая слюна.

— Ты всё утрируешь, Бейл. Равновесие Тьмы и света означает одно — свет окажется наверху, а тьма внизу, в аду, и никогда больше не достигнет мира смертных.

— Возможно, ты и прав, Элиддин, — сказал Бейл, — ладно, забудем этот инцидент. Что же за кристалл ты нашёл, Ларратос?

— Кристалл, заряженный энергиями Абсолюта. Или же как-то связанный с ними. Он увеличил мою силу — и, кроме того, указал на Масхон и Шемшию. Согласно моему сну, Арастиор нашёл в Масхоне кристалл, который привёл его сюда и в таинственный город Тааневер.

— Хм… Тааневер. Никогда не слышал о таком, — Бейл, включив внутреннее зрение, внимательно разглядывал ауру Ларратоса.

— Я тоже, господин Харизи, но мне кажется, что в других городах Перворождённых я тоже разыщу кристаллы — и подсказки, где найти столицу древней империи, Зумкшуй.

— Но для этого тебе, адепт Ларратос, придётся съездить в эти города, — недобро произнёс старый паладин.

Уже совсем было успокоившаяся Мирида вновь подобралась.

— Понял, господин Харизи. Я отправляюсь в ближайшие дни. Масхон — враждебная страна, поэтому я решил отправиться в Шемшию.

— Заодно посетим и город паладинов в Шалеме, — натянуто улыбнулся Элиддин, разряжая обстановку. — А по пути, Ларратос, ты вместе со мной посетишь Ривергард — и мы пообщаемся с представителями Альянса по поводу наступающей войны с диктатурой Масхон.