"Поворот налево" - читать интересную книгу автора (Уоррен Нэнси)

Глава 7

Джо изучал картину над камином, написанную маслом. На ней изобразили привлекательную женщину, ее одежда выглядела богато, но в то же время представительно. А выражение глаз было необычно властным.

– Это моя прапрабабушка, – сказала Эмили.

– Вы с ней немного похожи.

– Она была невероятно предприимчивой женщиной, – сказала Эмили, проследив за его взглядом. – Она построила это заведение в конце XIX века. Разумеется, это был бордель, но она разбогатела и в итоге вышла замуж за одного из основателей города. Мне всегда казалось, что он просто устал платить, приходя сюда. Она переехала в большой красивый дом, и все закрывали глаза на то, что она по-прежнему управляла «Дамой с сомнительной репутацией». И с тех пор заведение передавалось от матери к дочери. Моя бабушка хозяйничала здесь, когда доктор Эммет Бивер приехал в город и открыл свой санаторий.

– А как он отнесся к ее бизнесу? Не осуждал? Она рассмеялась:

– Он не был ханжой. Доктор Бивер считал, что сексуальное облегчение необходимо для здоровья человека. Я думаю, он был эксцентричным гением, специализировавшимся на психиатрии. Всегда следил за новыми веяниями. А еще он увлекался электричеством! У него была теория, что по телу человека проходят несколько электроцепей. И пока не замкнуть одну из цепей, все в теле работает слаженно.

– Электричество, значит?

– Я знаю, что сейчас это звучит немного наивно, но в те далекие дни у него было много последователей. Он верил, что сексуальная система особенно подвержена разрушениям, а это, в свою очередь, может повлиять на все остальное. Так что он стимулировал свободный поток импульсов, приводящий к естественному освобождению.

– Это называется оргазмом.

– Вот именно. Многие женщины страдали от того, что сами называли истерией. Он был одним из первых, кто внедрил вибратор.

– Ты хочешь сказать, что первые вибраторы использовались докторами, чтобы лечить истерию?

– Пикантно, не правда ли?

– И твой дед был одним из этих знахарей?

– Он не был знахарем. Он помогал женщинам, которые никогда не знали, что такое удовольствие. Мне кажется, что после того, как доктор указывал им направление, они справлялись сами.

– А теперь они заказывают вибраторы в виде помады по почте!

Джо поверить не мог, что стоит на пороге номера дешевого отеля и обсуждает подобные вещи с владелицей заведения. И что еще смешнее, его это заводило. Впрочем, он подозревал, что Эмили могла говорить о чем угодно, хоть о домашних консервированных помидорах, его бы все равно это заводило.

– Я электризуюсь каждый раз, когда дотрагиваюсь до тебя или целую.

Эмили выглядела очень уязвимой. Интересно. Она могла говорить о сексе и сексуальных теориях, но когда он попытался воплотить свою собственную крохотную теорию в жизнь, она стушевалась. Ее взгляд затуманился, а брови сошлись на переносице.

Джо притянул ее к себе так быстро, что она не успела запротестовать. Ее сердце забилось быстрее в груди, он видел это по жилке на ее шее.

– Ты чувствуешь это электричество между нами?

– Это не электричество, – глухо сказала она.

– А это? – И он поцеловал ее долгим и страстным поцелуем. У него по спине побежали мурашки. Такого не случалось с другими женщинами. Джо не мог решить, играет ли он с огнем, соблазняя хозяйку отеля, или дело в нем и Эмили, в том, чего раньше он просто не знал. Он искренне надеялся, что первое, потому что с этой женщиной у него не было будущего, даже на короткое время. Ему скоро уезжать, а о том, чтобы просить ее уехать из Бивертона, не могло быть и речи. Он попытался представить ее идущей рука об руку с ним по Бродвею и почувствовал – Боже, он почувствовал покой, словно так и должно быть, и где вообще она была раньше?

Теперь, когда Джо сам испугался больше, чем напугал Эмили, он медленно отстранился, оставив ее в недоумении.

– Что ж, – сказал он и провел указательным пальцем по ее повлажневшей нижней губе. – Пожалуй, твой дед в чем-то был прав.

– Возможно.

– Слушай, раз «Дама с сомнительной репутацией» переходит по наследству, что случилось с твоей мамой?

– Ну, ее воспитали строго по методу доктора Вивера. Все, что доставляет удовольствие, – это хорошо, если не причиняет вреда тебе и окружающим. Первую часть она быстро усвоила, но когда обнаружила, что беременна, то не захотела оставаться здесь, быть матерью для нее оказалось неинтересно.

Эмили говорила так, словно речь шла о ком-то постороннем. Джо не чувствовал горечи в ее голосе, но в нем закипал гнев.

– И что же она сделала?

– Уехала. Родила меня – назвала в честь Эммета и Луизы – и уехала, чтобы жить своей жизнью.

Джо уже при первой встрече решил, что, судя по имени, мама у нее была большим оригиналом.

– Но разве она не унаследовала «Даму с сомнительной репутацией»?

– Нет, Патрис оставила заведение мне. Матери оно было не нужно. Она стала исполнительницей экзотических танцев и заработала себе имя.

– Ясно. – И ему действительно было ясно. Эта прекрасная молодая женщина застряла здесь и присматривает за ходячим антиквариатом. Ему захотелось вырвать ее из бедлама под названием Бивертон.

– Я первая женщина в семье за пять поколений, кто не занят в секс-индустрии. Белая ворона.

– Что ж, – сказал Джо и притянул ее ближе, – и насколько ты респектабельна?

В его глазах она обнаружила чувства, которые заставили ее забыть об осторожности и встать на путь своих распутных предков.

Вероятно, в наследство от «интимных целительниц» ей досталось больше, чем она сама того хотела, потому что с той минуты, как Джо сказал ей о своей проблеме со сном, она не переставала думать о своем участии в его исцелении.

Слишком давно у нее не было мужчины.

Пламя внутри ее бушевало, стоило ему оказаться поблизости. Правила, напомнила она себе, создаются для того, чтобы их нарушать. Даже если это ее собственное правило не спать с постояльцами. Бивертон, в конце концов, свободный город.

Здесь не запрещалось любить.

Затем у него зазвонил телефон, и бизнесмен в Джо взял верх. Он направился в сад, а она поклялась, что никогда не обзаведется сотовым телефоном.

Эмили насвистывала что-то, готовя свои знаменитые кексы с цукини, морковью и орехами на завтрак, чтобы подать их к столу утром. Во всяком случае, они были бы всемирно знамениты, если бы их попробовал хоть кто-нибудь за пределами Бивертона, штат Айдахо.

Джо понравятся ее кексы. Эмили была уверена в своей стряпне, и все благодаря особой комбинации пряностей, которую ни одна пекарня не могла переплюнуть.

Она слышала, как он разговаривает по телефону в ее кабинете. Этот человек мог заниматься делами двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Каждый раз, как она отрывала его от сделок, он выглядел таким удивленным! Сегодня она собиралась отвлечь его надолго. Ванна с маслами, слабые извинения за халатик и целая ночь вдвоем. И если он хочет дотронуться хоть до каймы ее халата, пусть выключает мобильный.

Эмили как раз добавляла корицу, когда краем глаза заметила в окне крадущееся движение. Жизнь в Бивертоне научила ее не верить своим глазам. Она подошла к двери, открыла ее и выглянула наружу.

И разумеется, она увидела тело, распростершееся под ее кухонным окном, в палисаднике, где Эмили нянчилась с травками.

– Что вы делаете? – спросила она одновременно удивленно и рассерженно.

– Тсс, – услышала она в ответ. Мадам Диор подняла голову, обмотанную белым шарфом в стиле голливудских звезд, и, несмотря на поздний час, надела солнцезащитные очки. – Где он? – прошептала она.

В доме женщин «он» могло относиться только к Джо.

– Он работает. Он всегда работает.

– Хорошо. Улизни как можно быстрее и приходи в зал, где мы играем в бинго.

– Зачем? Что происходит? – Эмили сомневалась, что ее зовут поиграть в бинго – там уже наверняка толпа игроков. В Бивертоне было только одно место, где могло собраться много народа, так что все городские собрания – не то чтобы их было много – проходили в зале для бинго. Кроме понедельника. – Сегодня же идет игра.

Мадам Диор была так взволнована, что позабыла про свой французский акцент, и потому можно было понять, что она говорит.

– Двоюродная сестра жены Эрни работает в фирме по торговле недвижимостью, и она позвонила Мардж и сказала, что «он», – она махнула рукой в направлении второго этажа, давая понять Эмили, что говорит о Джо, – планирует купить санаторий.

– Правда? – Сначала она подумала, что это неплохо для города, в зависимости от того, что он хочет там сделать. – И что он хочет с ним сделать?

– Я слышала, что там будет фабрика.

– Фабрика? – Кроме небольших ферм и ранчо, никаких коммерческих предприятий в округе не было. – А что на ней будут производить? – Эмили не знала, что и подумать о заводе на территории старого санатория. Это была часть наследия города. Часть ее наследства.

Доктор Эммет завещал санаторий городу. К сожалению, он не оставил достаточно денег, чтобы покрыть налоги за тридцать лет простоя здания. Она лично расстроилась, когда округ лишил город права выкупа заложенного имущества. Санаторий так долго был в руках риелторов, что они и забыли о том, что он выставлен на продажу. Она не знала, хватит ли у города денег, чтобы построить бассейн или хотя бы отремонтировать беговые дорожки у школы.

– Это и есть самые плохие новости. Они собираются все здесь перерыть, будут добывать что-то. А фабрика будет производить наполнитель для кошачьих туалетов. Вот зачем он приехал.

– Добывать? Наполнитель для туалетов?

Мадам Диор кивнула. Она огляделась по сторонам и приложила палец к губам.

– Приходи, как только сможешь, – прошептала она. И попятилась назад, пока не растворилась в темноте.

Эмили уставилась на смятые травки, не видя их. Она-то считала, что Джо, несмотря на занятость, нашел время на флирт с ней, на поцелуи под луной, на то, чтобы расспросить ее о городе и людях, о ее прошлом и настоящем. Но сейчас она понимала, что за этим скрывалось.

Джо лишь выкачивал из нее информацию, так и не сказав, какое именно дело привело его в город. Неудивительно, что он не хотел говорить ей. Что он задумал сделать? Превратить весь Бивертон в карьер?

Скоро она это выяснит.

Эмили вернулась на кухню, перемешала оставшиеся ингредиенты в миске и сунула ее в холодильник. Она бы взяла с собой Лидию и Олив, но они уже ушли. Они ходили играть в бинго почти каждую неделю, и, насколько она знала своих тетушек, им не понравится, что их любимую игру отложили ради городского собрания.

Эмили стянула передник, повесила его на крючок за дверью и уже собралась выходить, когда поняла, что Джо заметит ее из окна кабинета. Лучше пройти через парадную дверь и по пути сказать ему, что уходит.

Эмили шла поговорить с Джо, но все равно испугалась, когда буквально наткнулась на него в коридоре.

– Я как раз тебя разыскивал, – сказал он своим глубоким сочным голосом, который так ей нравился.

– А я собралась уходить. Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, но у меня возникли трудности с одной сделкой. Утром я уезжаю.

– А-а-а. – Смятение, которое она почувствовала, никак нельзя было списать на то, что от нее съезжает постоялец. Даже если это кредитоспособный постоялец, который не стал просить скидок и рассрочек.

Видимо, он почувствовал тоску в ее голосе, потому что придвинулся ближе.

– Я бы хотел задержаться подольше, но у меня есть другие клиенты, другие сделки в процессе, а по этой я все смогу доделать из офиса в Нью-Йорке. Возможно, я еще вернусь, когда все завертится.

Мысли Эмили беспорядочно метались в голове, так что она не могла ухватиться ни за одну из них. Здесь были и сожаление от того, что пленительный мужчина, равных которому она пока не встречала, собирается уезжать, и беспокойство по поводу его планов по разрушению Бивертона, и смятение из-за того, что заканчиваются отношения, которые так и не успели начаться.

Эмили еще издали услышала грозный гул, словно рой взволнованных пчел вырвался на свободу.

Как она и подозревала, в зале для бинго собрались почти все жители города. Гул поутих, а затем и вовсе пропал, едва люди заметили ее. Она кивала, обнимала, ободряюще хлопала по плечам, продвигаясь вперед, пока не нашла местечко за столом позади Олив и Лидии.

– Что тут происходит? – спросила она.

– Я почти выиграла, мне не хватало только Б-17, и у меня было бы бинго, но этот назойливый Наполеон остановил игру. Я на него в суд подам, вот что я сделаю.

Поскольку на кону стояло два доллара, то Эмили решила, что Наполеону есть чего опасаться.

– Ладно, как я вижу, почти все в сборе. Призываю это городское собрание к порядку, – сказал Эрни в микрофон. Поскольку он был ведущим бинго, то взял на себя функции управляющего на сегодня. Он выглядел очень важным, и Эмили решила, что он чувствовал ответственность из-за того, что информация пришла от его жены.

Наполеон, который обычно заправлял на городских собраниях, казался немного возмущенным, но, с другой стороны, всех немного возмутили новости.

– Это не городское собрание, мы здесь в бинго играем, – пробормотала Лидия, впрочем, негромко, чтобы никто, кроме тех, кто сидит рядом, ее не услышал.

Эрни начал свою речь:

– Большинство из вас знают, что в городе появился чужак. Молодой мужчина остановился в «Даме с сомнительной репутацией», зовут его Джо Монткриф.

Несколько человек посмотрели на Эмили, словно для нее эта новость могла оказаться сюрпризом. Она кивнула.

Эрни продолжал:

– Сегодня Джо заметили на территории санатория с риелтором. Мои источники сообщают, что он собирается купить санаторий.

Раздался коллективный вздох удивления, но Эмили удержалась. Как у Джо рука поднялась на Бивертон? Ведь он же видел, какой это особенный город.

– Он представляет компанию «Кошкины прелести». Он… – продолжил Эрни.

– Компания называется «Кошкино счастье», – поправила его жена театральным шепотом.

– Ну да! Он старается получить права на разработку минеральных удобрений под нашей землей, так что эта компания сможет добывать фосфаты, которые они используют в наполнителях для кошачьих туалетов. Дамы и господа, наши фермы, наши поля, наши парки и зоны отдыха под угрозой. Мои источники…

– Да все знают, что твои источники – это двоюродная сестра Мардж, – крикнул кто-то из зала.

– Пусть так, что ж с того? Мы должны остановить это горнодобывающее предприятие. После того как они перероют весь город ради своих фосфатов, они очернят память доктора Бивера, когда начнут делать в санатории, который он завещал людям этого города, наполнители для кошачьих туалетов. – Он выдержал театральную паузу. – Необходимо помешать ему.

– Как? – раздался голос из задних рядов. Эмили не было нужды вертеть головой. Она знала, что это Уилтон Норрис, ее ближайший сосед, который любил дарить ей подарки. Разные безделушки. Красивый камень, найденный в саду, цветы, авокадо – все, что привлечет его внимание. Это был милый, добрый человек чуть моложе семидесяти лет.

Последовала длинная пауза.

– Не знаю, – сказал Эрни.

– Может, мы подкупим его, чтобы он провалил сделку? – предложил Эдгар Кью, парикмахер. – Они в больших городах так и делают дела. – Он за всю жизнь не бывал дальше Бойсе.[8]

– И чем же? Мы не в состоянии даже налоги выплачивать, поэтому у нас и выкупают все, – напомнил им Эрни.

Поднялся Наполеон, шляпа добавляла ему роста и превращала невысокого мужчину в довольно внушительную фигуру.

– Мы должны созвать войска и обратить в бегство захватчика! – воскликнул он, потрясая кулаком.

– Варварство и насилие, – пробормотала Олив. – Только этого нам и не хватало. Ну сделай же хоть что-нибудь!

Эмили встала со стула.

– Если бы мы смогли собрать сумму для налога, тогда, возможно, смогли бы остановить продажу. – Она подумала об этом сразу, как только услышала новость, и лучше этого ничего ей на ум не приходило.

Люди вокруг нее закивали, и послышался гул одобрения. Но все продолжали смотреть на нее в ожидании разъяснений.

– Или мы можем найти альтернативного покупателя на эту недвижимость.

– Фермерство ни к черту. Все, что тут есть хорошего, так это тишина и красивый пейзаж.

– А как же туризм?

Отель Эмили был единственным в городе, да и она не заворачивала обратно страждущих посетителей из-за отсутствия мест. Но она была согласна с тем, что туризм гораздо интереснее наполнителя для кошачьего туалета.

– Нам нужен рекламный проспект, – сказал Эдгар Кью.

– Это как? Ты имеешь в виду лотерею?

– Да нет, туристический буклет. Как про Большой каньон или Эйфелеву башню.

Кто-то закричал с задних рядов:

– У нас самый большой бобер в Штатах. А может, и в мире. Что, если нам разрекламировать себя как бобровую столицу мира!

Эмили прикрыла глаза ладонью. После продолжительной паузы Эрни сказал:

– Я рад, что люди высказывают дельные предложения. А может, мы на санатории заработаем денег?

– Но кому понадобится такой старый особняк? – спросила мадам Диор. – Никто уже не покупает подобные дома.

– Это отличная площадка для съемок порнофильмов, – сказал Грегори Рэндолф.

– Превосходная мысль.

– А может, нам устроить реалити-шоу, – сказала Лидия. – Снимем там «Последнего героя».

Эмили услышала, как кто-то позади нее сказал:

– «Последний герой Бивертона». Ну разве можно прожить в этом городе и не съехать с катушек?

– Тсс, – цыкнула Эмили на тетушку, которая с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Хорошие идеи, – сказал Эрни, снова беря бразды правления в свои руки. – Мы создадим комитет, чтобы обдумать все предложения и внести новые. Моя жена ведет протокол, так что все ваши идеи записаны.

– Комитет – это хорошо, Эрни. Но как насчет Джо? – напомнила Лидия.

– Он завтра уезжает, – сказала Эмили.

– Нет, он не должен уехать. Нам нужно время.

– Да. Надо задержать его, пока мы не решим, что предпринять.

– Верно. Как мы это сделаем?

– Похитим его?

– Будем держать ради выкупа?

– Нет-нет, – сказала Олив. – Он не должен заподозрить, что мы хотим задержать его здесь.

– Отличная мысль, Олив. Нельзя, чтобы на его работе что-нибудь заподозрили.

– Я могу устроить ему неполадки с машиной, – сказал Грегори Рэндолф.

Грегори был прекрасным механиком. Его родители познакомились в санатории, а после поженились и остались здесь жить. Если не считать привычки закатывать истерики в самые неподходящие моменты, его мама была образцовым родителем. Его отец утверждал, что его похитили пришельцы. Потом он сбежал от них, но они вернутся за ним, потому что он знает их секреты. Он выстроил укрытие на заднем дворе и каждое полнолуние запирался там с семьей.

Грегори вырос нормальным, ну разве что страдал полным отсутствием музыкального слуха и клаустрофобией. Когда отец умер, они похоронили его в укрытии и навсегда заколотили вход. Грег жил с матерью, но все знали, что он питает слабость к Джейлин Придди из бакалейной лавки.

– Великолепная мысль, Грегори. Но как быть с автобусами, которые идут через город?

Лидия встала, привлекая к себе внимание.

– Мы уже все придумали. Эмили переспит с Джо.

– Боже, дай мне терпения, – пробормотала Эмили чуть слышно. Она начала медленно считать до десяти, но Лидия еще не закончила.

– У Джо сексуальная проблема, и она помогает ему с ней. – Она оглядела собравшуюся аудиторию и ухмыльнулась. – Хотя я-то могла бы его вылечить куда быстрее.

Эмили улыбнулась, стиснув зубы. Она чувствовала, что на нее смотрят все жители города. Эмили попалась на собственной лжи, поэтому девушка удивилась, когда на помощь ей пришла Олив.

– Ей не обязательно спать с мужчиной, если она его не хочет. Он такой милый, что застрянет здесь, даже если ему полшанса дать. На этот счет не волнуйтесь.

Эмили благодарно улыбнулась тетушке, и разговор вернулся к комитету, который нужно было сформировать, чтобы найти другого покупателя на санаторий. Неудивительно, что ей предложили войти в комитет, и она согласилась. Эмили вернулась в город ради бабушки, но теперь, когда над городом нависла угроза, девушка поняла, как сильно она любит Бивертон. Она найдет способ спасти город.

Молодого городского доктора, который работал в местной больнице и так сильно полюбил Бивертон, что остался здесь жить, тоже выбрали в комитет, хотя его и не было на собрании. Не вовремя он выбрался на выходные за город, им бы очень пригодился его здравый смысл. Не исключено, что у доктора Гордона Хартнетта нашлись бы свои мысли по этому поводу или даже связи.

Эмили думала о том, как удержать Джо в заложниках, да еще и так, чтобы он ничего не заподозрил. Разумеется, у него возникнут проблемы с машиной, и он не сможет решить их как минимум до среды. Но как не дать ему воспользоваться другим транспортом?

Ее кожа горела от воспоминаний о его горячих поцелуях. Может, Лидия права. Ей стоит соблазнить Джо и услаждать его так, чтобы он забыл о работе.

Да вот беда – ей мало что досталось от предков. Она никогда не интересовалась искусством любви. Когда Лидия, Олив и другие принимались рассказывать ей о тонкостях своего ремесла, она не давала им и слова сказать. Секс надоел ей раньше, чем она повзрослела настолько, чтобы попробовать самой. Нет, секс ей нравился, но она всегда была осторожна, избегала эмоциональных трудностей.

Однако Эмили не могла не признать, что в идее соблазнить Джо, вернее позволить ему думать, что он соблазняет ее, было что-то привлекательное. Пожалуй, стоит его немного приободрить. Настолько, чтобы он захотел остаться ради секса с ней. Джо будет не первым из гостей, кто попытается это сделать.

Поскольку прерванная игра в бинго продолжилась после того, как собрание закончилось, у Эмили появилась возможность переговорить с Грегори Рэндолфом с глазу на глаз. Когда они обсудили детали неполадок автомобиля Джо, она пошла домой одна. Воздух был наполнен ароматами цветов и тишиной. Звезды ярко светили с небес.

Войдя в свой палисадник, Эмили вдохнула родные запахи. Она считала, что они поступают с Джо неправильно. Нехорошо выводить из строя его машину и заставлять таким образом остаться! Но необходимо спасти город! Она чувствовала свою неуверенность, наслаждаясь ароматом жасмина и роз. Изысканные сорта «Королева Елизавета» с нежными розовыми лепестками и «Слава» с белыми, как лунный свет, бутонами в изобилии росли в ее саду. Названия сортов были такими величественными, что девушка снова подумала о том, что собирается обмануть человека, поставить под угрозу его бизнес ради спасения своего дома.