«Кадры решают все!»

На замену коммунистам, убитым, арестованным, замученным, сосланным, одним словом, как в Москве любят говорить - репрессированным, Тито необходимо было в 1948-1952 годах в новых условиях срочно опереться на другие кадры, твердо стоящие на его позициях, позициях антисоветизма. Ну где их Тито и его приближенные могли отыскать? За ночь не перевоспитаешь! Ну где их взять? Конечно, среди недобитых фашистских элементов в Хорватии и Словении, среди националистических элементов, симпатизирующих Михайловичу в Сербии, среди мусульманских националистов на Косове и в Боснии. Уж эти-то элементы, притесняемые до 1948 года, будут верной опорой в борьбе против коммунистов и против Советской России, в которых они видели основную причину своих послевоенных огорчений, поражений и уж точно ненавидели их всей душой.

Позволю себе более подробно остановиться на послевоенной судьбе этих антисоветских элементов в титовской системе строительства «гуманного», «рыночного» социализма на англоамериканские деньги.

С победами Красной Армии под Сталинградом, на Орловско-Курской дуге, с выходом ее на Румынскую границу росла сила народно-освободительного движения, росла уверенность, что близится конец немецкому фашизму, что победа за нами, славянами. Все больше теряли силы сторонники оккупантов, их слуги и прислужники - в Сербии недичевцы и дражиновцы, в Хорватии усташи и домобраны, в Словении рупниковцы, в Македонии проболгарские элементы. Поредевшие ряды четников Михайловича и усташей Павелича, все те, руки которых по локоть были в крови, удирали в 1945 году вместе с отступающим вермахтом. Хорватские усташи обосновались в близкой сердцу Западной Германии, четники же Михайловича осели в основном в США. А почему не в Англии, взлелеявшей Михайловича, военного министра правительства его королевского высочества?

Да потому, что четникам Михайловича и самому Михайловичу нанесли удар не только народно-освободительная армия Югославии, не только собственные глубоко ошибочные националистические устремления (он же ведь был не сербским, а югославским военным министром), но также и Черчилль и британские власть имущие. Да, да тот самый Черчилль, который с 1941 года по 1944 год поддерживал королевское югославское правительства в Лондоне и военного министра оружием и политически. Но под натиском успехов народно-освободительного движения, под натиском такого старомодного, и казалось бы такого нежизненного в условиях 90-ых годов, боевого лозунга партизан - «братства и единства народов Югославию), вписанного кровью десятков тысяч бойцов Сербии, Сербской Краини, Банки, Грмеча, Кордуна, Славонии, Герцеговины, Лики, Черногории, Срема, Косова, Словении на своих знаменах, политическая стратегия Михайловича, замешанная на предательстве, национализме и выжидании оказалась несостоятельной.

Учитывая все это, Черчилль стал оказывать военную помощь и одним и другим, пока с осени 1944 года не стал разыгрывать свою великую стратегическую игру - перевод Тито в свой лагерь, что и было завершено в 1948 г. Ради этих замыслов и, конечно, учитывая общую ситуацию на фронтах в конце 1944 года, он в начале 1945 года пожертвовал и королевским правительством Югославии в Лондоне, и королем Петром II, и самим военным министром Михайловичем. Для Черчилля и его круга своя рубашка всегда была ближе к телу и действовал он, четко соизмеряя свои силы и силы Красной Армии. И если уж говорить о трагедии Михайловича, то прежде всего по-человечески можно понять, какой удар нанесли ему и его движению братья по классу - английская буржуазия, так понимающая его и тем не менее пожертвовавшая своим родным «братом по крови»!

Но, чтобы ненароком мне не «бросить тень» на яркую фигуру антикоммуниста Черчилля и неправедно обвинить его в приверженности к коммунизму, история нам подбрасывает следующую страницу деятельности Черчилля.

В то самое время, о котором идет речь, светлой осенью 1944 года, когда над северовосточной частью Югославии, как очищающий ураган, пронесся III-й Украинский фронт, южнее Югославии, в далекой Греции успешно действовал против немецких оккупантов ЭЛАС - народно-освободительная армия греческого народа, руководимая коммунистами. Националисты же в Греции выжидали, чья возьмет. И что же? Черчилль высаживает в Пиреях десант- карательный экспедиционный корпус Ее Величества, который в кровопролитных боях огнем и мечом задушил народно-освободительное движение греческого народа, конечно, не без помощи Тито в 1948 году. И так бывает, читатель. Греческому королю, его полковникам и националистам повезло гораздо больше, чем Михайловичу и Петру II.

Как уже говорилось, после 1948 года для националистов в Югославии наступил перелом, так сказать, в лучшую сторону, конечно с учетом особенностей и специфики различных югославских регионов. Совершив предательство, Тито был вынужден опереться на антисоветские националистические элементы. Созданный Тито «Союз коммунистов» (вместо раздавленной КПЮ) открыл двери всем, кто против Советской России, кто за союз с англоамериканцами, кто за политику, проводимую «великим» и «мудрым» вождем. За 1950 год в СК было принято более 400 000 новых приверженцев. Туда и устремились карьеристы всех пошибов. Купленная на американские деньги партократия, такая разношерстная по взглядам и составу, все больше и больше прогнивала в рыночном, самоуправном, децентрализованном, демократическом социализме, все больше и больше отрывалась от насущных интересов народа Югославии в целом, пока отрыв не достиг своего апогея. Часть югославских коммунистов, бывших членов бывшей КПЮ, оставшиеся верными Тито после 1948 года, входящая в элиту СК, служа его культу и верой и правдой, не могла устоять перед ползучей контрреволюцией и американизацией страны, постепенно теряла позиции перед агрессивными и самоуверенными молодыми кадрами менеджеров, бизнесменов, деловых людей, знающих очень хорошо, что им лично нужно. Эта старая элита, одряхлев, сошла с политической арены, бормоча по белградским, загребским, сараевским ресторанам: «Что же это делается, господа!».

Националистические и полуфашистские элементы, входившие в партократию СК, перекрасившись под неокоммунистов, процветали, разгуливали по европам, пользовались кредитами, участвовали во всевозможных махинациях по растаскиванию «коллективной, рабочей, самоуправной» собственности, а их отпрыски заполняли всевозможные вакантные места стипендиатов всевозможных западных спонсоров от Рима до Медисона. Обработка общественного мнения в духе превосходства Запада шла полным ходом, приверженцев западного образа жизни среди интеллигенции становилось все больше, а новоявленным бизнесменам, налаживающим вместе с директорами различных предприятий взаимоотношения с иностранными концернами так и хотелось освободиться в конце-то концов от остатков социализма. Служили всему этому переходному периоду, а заодно и культу личности Тито и перебежчики из разгромленной компартии, и усташи, и четники, и мусульманские националисты. И хотя прозападная сербская, хорватская, словенская, черногорская, боснийская, косовская и македонская интеллигенция, разведенная Тито по национальным квартирам и кормушкам, много болтала о своих «особых» позициях, ссылаясь на своих представителей типа известного Джиласа,титовского генерала Туджмана, руководителей союзных республик Никезича, Савку Дапчевич, Латинку Перович, Трипало, об их якобы стремлениях изменить положение, об их якобы оппозиции и попытках сопротивления, основой их деятельности в те годы было только личное благополучие, карьера, болезненные амбиции, сдобренные чуть-чуть прикрытым национализмом, открытая нажива и такой близкий их сердцу титовский антисоветизм и антирусизм, прикрываемый государственной политикой антисталинизма и антиленинизма.