"Хорек в мышеловке" - читать интересную книгу автора (Мзареулов Константин)

11. Земля. 8 декабря 83 года.

После лунной встречи навалилось несчетное множество неаппетитных забот. По приказу Вышестоящей Организации, все управления занимались рутинной проверкой кадров по методу «ты — меня, я — тебя»: КОМКОН-2 изучал темное прошлое сотрудников Тахорга, а ИТПСП копался в биографиях людей из ведомства Этернала.

Сегодня инспекторы отдела ЧП сдали рапорта о своих достижениях, и Максим пришел в легкое замешательство, узнав, что старший научный сотрудник Тотем писал дипломную работу под руководством доктора Бромберга, у замзавотделением Табу была любовная связь с видным функционером центрального аппарата Комиссии по Контактам, а научные сотрудники Терция и Тролль неоднократно допускали высказывания, которые можно интерпретировать в духе симпатии к Странникам и даже как готовность к сотрудничеству (пусть даже с оговорками типа «если это принесет пользу человечеству») с агентурой Внешней Угрозы.

В конце концов, принимать решения — не моя задача, — подумал начальник отдела чрезвычайных происшествий. Закодировав результаты дознания личным паролем, он отослал по информационной сети три экземпляра сводного рапорта — Этерналу, Тахоргу и Терминатору. Пусть разбираются. В такие минуты Мак был даже благодарен учинителям Погрома. Конечно, по их милости Тайная Коллегия получила основательную затрещину, а сам М.Каммерер вылетел из центрального аппарата КОМКОНа-2 и несколько лет работал на Периферии, но зато был теперь избавлен от тягостной обузы в виде руководящего кресла.

Еще он подумал, что завтра-послезавтра из Института теорпроблем должны поступить материалы на сотрудников его отдела. И тогда вдруг выяснится, что родители Андрея Кикина в раннем младенчестве жили по соседству с потенциальным агентом ИВУ. Или, что темпераментный Сандро пару лет назад встречался с девицей из Корпуса Следопытов, которая за год до их знакомства таинственно исчезла в катакомбах города Странников на планете Хренпоколено, однако затем не менее загадочным образом объявилась на базе Хренподеревне с несомненной целью завербовать бывшего инспектора КОМКОНа-2, обиженного на весь свет за увольнение из Конторы…

Максим обнаружил, что ухмыляется в полную челюсть, и мысленно порадовался: хоть настроение чуток улучшилось, чего не случалось с самого… Он даже не сумел вспомнить, когда в последний раз был удовлетворен условиями своего существования. Тут видеофон призывно замурлыкал «Нiчь яка мiсячна». Подобный выбор сигнальной мелодии означал, что начальника отдела ЧП сектора «Урал-Север» вызывает на связь некто, не включенный в перечень постоянных абонентов.

Над краем стола появились небогатырские плечи и голова разъяренного старца с пятнистой лысиной и потным морщинистым лицом. «Надо же, кто нас удостоил», — успел подумать Максим, и в тот же миг Айзек Бромберг разразился страстным монологом. Обличал он очень складно, блистая ораторским мастерством, однако Максим так и не понял, в чем именно провинился перед мировой наукой. На третьей минуте, не выдержав этой пытки, галбезовец осмелился прервать собеседника.

— Помилосердствуйте, уважаемый, — взмолился он. — Честное скаутсткое, пионерское и комконовское, я искренне пытаюсь вас понять, но ничего не выходит. Попытайтесь вразумительно изложить квинтэссенцию своих претензий. Желательно, по пунктам и без эмоций.

Бромберг свирепо поглядел на него, набычился, перевел дыхание и грозно процедил:

— Вы — Максим Каммерер, президент КОМКОНа-второго?

— Насчет имени угадали, насчет должности — нет.

Старик, опешив, похлопал веками. Жалобно промямлил:

— Но ведь Руди Сикорски совершенно определенно говорил, что именно вы займете его место…

Разводя руками, Максим поведал печальную историю Погрома, когда Мировой Совет, подстрекаемый главарями «первой комиссии», но бишь КОМКОНа-1, разогнал руководство служб, пришедших на смену Комитету Галбезопасности. Большинство работников, завязанных на операции против Странников, а также на дело «подкидышей», были отправлены на пенсию и в отставку, так что руководящие посты заняли функционеры третьего эшелона. Выслушав его, Бромберг почесал подбородок и мрачно заявил:

— Теперь я понимаю, что обратился не по адресу. За беспокойство извиняться не собираюсь.

Желчный старик протянул руку, намереваясь выключить видеофон, однако Максим, повинуясь неосознанному порыву, воскликнул:

— Не спешите, доктор. Ваша речь была короткой и сумбурной, но я все-таки понял, что какие-то силы возводят препятствия каким-то важным исследованиям. Не могли бы вы уточнить, о чем именно шла речь?

Привычка сетовать на козни секретных служб оказалась неодолимой, и Бромберг бегло перечислил некоторые занятные обстоятельства. Хотя все это выглядело не слишком правдоподобно и смахивало на анекдот, Максим знал, что именно такие сигналы неквалифицированной публики неоднократно выводили Галбез на очень серьезные дела.

— Знаете что, Айзек, — задумчиво сказал Максим, учуявший далекий шелест плаща и звон кинжала. — Давайте, обсудим ситуацию спокойно. Где вы? Я сейчас приеду.

Набрав индекс 02-991-47-45, он вышел из кабинки в вестибюле, принадлежавшем, как выяснилось, библиотеке, расположенной в центре Иерусалима. Одним боком обнесенное бронзовой решеткой здание смотрело на площадь какого-то Алленби, а другим — на улицу какого-то Я.Арафата. Спустившись немного по улице, Максим оказался у памятного въезда на Тахану мерказит (именно здесь разворачивались некоторые эпизоды знаменитого сериала 50-х годов «Секрет бедуинки») и довольно быстро отыскал жилой массив, где обитал неформальный идеолог научного андерграунда.

— Я думал, вы прихватите десяток громил со скорчерами, — проворчал Бромберг, встречая гостя у порога.

— Надеюсь, вы будете бить меня не слишком больно, — сказал Максим, оглядывая берлогу матерого фигуранта по многим десяткам оперативных дел. — Впечатляющая картина.

Это был огромный кабинет, плотно заставленный регистраторами, информаторами, киберблоками, голографами, видеофонами, стеллажами для бумаг и кристаллов. На стенах висели рукописные плакаты с убийственными цитатами:

Каждый человек имеет некоторый определенный горизонт. Когда горизонт сужается и становится бесконечно малым, он превращается в точку. Тогда человек говорит: «Это моя точка зрения».

Д.Гилберт

Никогда не следует повторять эксперимент, результаты которого случайно совпали с теоретическими предсказаниями.

Л.Фетт

Истина бывает так ужасна, потому что представляет собой малую часть конструкции Мироздания, доступную пониманию исследователя.

Пак Хин

Версии первопроходцев оказываются ложными, как минимум, на 100%.

С.Лем

Парацельс и Гельмонт обнаружили самопроизвольное рождение мышей из пшеничных зерен, помещенных в кувшин с грязным бельем. Это доказывает лишь то, что ставить эксперименты легко, но трудно ставить их безупречно.

Л.Пастер

Трудно создать хорошую теорию, опираясь исключительно на факты. Теория должна быть разумной, а факты не всегда таковы.

Д.Бидл

Какое бы качество вы не захотели оценить, всегда найдутся по меньшей мере 3 противоречивых критерия оценки.

Энон

Если ясность вашего объяснения исключает ложное толкование, все равно кто-то поймет вас неправильно.

Первое следствие из Третьего закона Ф.Чизхолма

Чем необходимо заниматься — лучше всех знает сотрудник, выполняющий работу; за ним последовательно идут начальник отдела, заместитель директора по научной работе (который ошибается примерно в половине случаев) и, наконец, совет вице-директоров компании — он ошибается всегда.

С.Миис

Воистину, это было рабочее место, но никак не жилище. Максим подумал, что в далеком прошлом судьба провела Бромберга через тяжелые испытания, которые сломили Айзека, превратив в склочного фанатика. Ни семьи, ни увлечений — только служение науке. Максим даже испытал нечто вроде душевного родства — он и сам давно стал таким же фанатичным искателем Истины, только в другой сфере… Вот почему Истина бывает так ужасна — хорошо сказано!

А ведь все могло быть по-другому. Если бы Дженни в выпускном классе не предпочла ему того бейсболиста, он ни за что не пошел бы глушить боль утраты в Группу Свободного Поиска, а значит, не попал бы на Саракш, не встретил Экселенца и знать не знал бы никакой Галбезопасности — разве что по сюжетам тупых боевиков-триллеров… Ну-с, довольно рефлексий, пора приниматься за дело. Как говорится, вперед легионеры, железные ребята.

Бромбергу надоело ждать, пока гость адаптируется, и старик снова принялся язвить, однако Максим не собирался устраивать состязания в риторической изощренности. Следовало покрепче взять козла за рога, чем он и занялся.

— Начнем с лирики, Айзек, — твердо сказал Максим. — Хотите верьте, хотите — оставайтесь в прежнем заблуждении, однако ни я, ни Экселенц, ни остальные наши коллеги не считали вас своим врагом.

— Ну да, — обрадованно каркнул Бромберг. — Наверное, поэтому ваша банда…

Максим энергично махнул на него обеими руками, и шокированный столь вопиющей непочтительностью хозяин дома-лаборатории аж поперхнулся от негодования.

— Это действительно так, — продолжал дерзкий гость. — Мы делали свою работу, присматривая за эволюциями научного поиска, а вы контролировали нас, причем обе стороны использовали доступные средства, чем сильно раздражали друг друга. Если бы своевременно удалось достичь взаимопонимания, мы избежали бы многих осложнений… Только, ради Ктулху, не надо пафоса: дескать, не намерены вступать в альянс с кем попало, или что вы умнее нас, а потому имеете больше прав. Если ваша цель — лелеять собственный нарциссов комплекс, то нам действительно не о чем разговаривать, и я впустую потратил некоторую часть своего законного обеденного перерыва. Но если вас искренне интересует поиск истины — давайте, будем искать вместе.

Безусловно, его тирада смертельно оскорбила Бромберга. Во всяком случае, налицо были прямые попадания по болевым точкам. Особенно в той части, где Максим безошибочно угадал ответные реплики своего простодушно-прямолинейного оппонента. Доктор исторических наук и социотопологии оскорбленно нахохлился, смешно выпятил нижнюю губу. Выцветшие глазки заметались, выдавая напряженную работу интеллекта в поисках достойного по ядовитости ответа. Наконец Бромберг вызывающе спросил:

— Как вы представляете себе наше сотрудничество?

Готов, понял Максим. Это было нормально — фанатик науки не мог не откликнуться на голос разума. Доброжелательно улыбаясь, сотрудник несуществующего Галбеза сказал:

— Не больше получаса тому назад я услышал очень интересные соображения, будто бы кто-то всячески тормозит изучение цивилизации Странников. Если это хотя бы частично соответствует действительности, мы просто обязаны выяснить, кому и зачем понадобилось скрывать важные факты. И почему за столько лет эти вопросы не были тщательно исследованы? Что имело место халатность или измена?

— Я просто убежден, что тут поработала ваша Контора, — упрямо повторил Бромберг. — Больше некому.

— Уверяю вас, КОМКОН-второй ничем подобным заниматься не мог. Нас просто лишили соответствующих полномочий. Поэтому, Айзек, если не трудно, попытайтесь спокойно и последовательно изложить факты, вызвавшие ваше негодование.

Продолжая недовольно ворчать, Бромберг неприязненно разглядывал посетителя, однако Максим не сомневался, что старый экстремист не откажется от разговора. Старик был уверен, что именно спецслужбы сознательно саботировали исследования, которые могли бы напрямую вывести на базы Странников. Это еще сильнее подстегивало его энтузиазм — старый боевой конь, закусив удила, рвался в драку с ветряными мельницами.

Так и вышло: он все-таки решился и очень доходчиво изложил свои соображения. Казалось бы, четверть века работы с материалами повышенной секретности должны были приучить к неожиданностям, к тому же частично Максим уже знал о претензиях Бромберга. Тем не менее галбезовец был потрясен, ошеломлен и сбит с толку, потому что искренне полагал, что до такого на Земле еще не дошло…

Весной 63 года энтузиасты Группы свободного поиска супруги Бенсоны стартовали с Ружены на звездолете «Санта-Эсперанса». Неудачник по призванию Рольф Бенсон сменил полторы дюжины профессий, побывав к сорока пяти годам учителем средней школы, журналистом, легкоатлетическим тренером, кулинаром, историком-любителем, художником-баталистом и так далее. Его жена Биргит, напротив, полтора десятилетия проработала на одном месте — диспетчером космопорта «Ружена-Центр».

После создания семьи их потянуло на подвиги. Бенсоны прошли обстоятельное обучение на годичных курсах ГСП, получили сертификаты пилотов 3-го класса, и за период 60-63 гг. совершили 17 рейдов по разным азимутам. Похоже, они были вполне довольны таким существованием.

27 мая 63 года «Санта-Эсперанса» прибыла к последнему пункту многонедельного маршрута — в систему желто-оранжевого субкарлика ЕН-5277. Проведя рутинное картографирование, Бенсоны обнаружили 7 планет на классических орбитах, подчиняющихся формуле Тициуса-Боде. Вторая от звезды планета, преждевременно названная Надеждой, относилась к классу «Экстра»: нормальная земная гравитация, пригодный для жизни состав атмосферы и гидросферы, две трети поверхности заняты океаном.

Первый же обзор с большой высоты выявил очевидные признаки высокоразвитой культуры индустриального типа. Следующая фаза сканирования, выполненная в процессе облета на круговой трехсоткилометровой орбите, столь же недвусмысленно указала на катастрофичность ситуации. Местная цивилизация не сумела вовремя остановиться и устроила себе экологический коллапс: практически выработанные природные ресурсы, полное разрушение биосферного равновесия, необратимое загрязнение окружающей среды продуктами техносферы. Кроме того, на планете происходили бурные события социально-политического характера.

По дорогам тянулись нескончаемые колонны беженцев. Аборигены шли налегке, словно лютая беда заставила бросить весь скарб. Десятки миллионов гуманоидов, биологически почти идентичных землянам, стекались к большим городам. Всего Бенсоны определили не меньше 38 таких центров общественного стремления.

Кое-где вооруженные формирования — армия или полиция — пытались задержать пешие и автомобильные потоки сограждан. Почти на каждом витке орбиты сканеры «Санта-Эсперансы» фиксировали артиллерийские и пулеметные обстрелы беженцев, которые также не оставались в долгу, отвечая хаотичным огнем из легкого стрелкового оружия.

Самое же любопытное начиналось, когда беженцы достигали городов. Вливаясь в бетонные джунгли, плотная живая масса, шагая по упавшим и замешкавшимся, текла по улицам к центру. Подвесив звездолет над одним из мегаполисов, Бенсоны подсчитали, что за несколько часов городского центра достигли от полутора до двух миллионов аборигенов. Куда они девались после этого, оставалось совершенно непонятно. Даже если бы эти полтора миллиона были раздавлены напиравшими со всех сторон толпами, то обширный квартал был бы завален горами трупов или затоплен болотом гниющей плоти. Ничего такого, однако, не наблюдалось.

Двое землян были готовы удариться в панику пополам с мистикой, но тут Биргит вспомнила историю транспорта «Фудзияма-6», потерпевшего аварию в те годы, когда она работала диспетчером на Ружене. Не слишком надеясь на удачу, Биргит включила детектор Ламондуа, в результате чего все радио— и телепередатчики западного полушария Надежды были заглушены по крайней мере на час. Однако на мониторе локатора земляне увидели характерные профили подпространственных «соломинок», из чего заключили: население планеты организованно эвакуируется в неизвестном направлении по каналам нуль-транспортировки.

На исходе следующих суток подоспел экспедиционный корабль КОМКОНа-1. Еще через два дня во главе целой эскадры пожаловал сам Г.Комов со своей личной бригадой, укомплектованной Следопытами экстра-класса. К этому времени массовая миграция аборигенов подошла к концу: до миллиарда гуманоидов Надежды прошли через подпространственные врата, и на планете остались только мелкие группы, почему-то не пожелавшие трогаться с места.

Бенсоны получили именную благодарность от Мирового Совета и разрешение возвращаться восвояси. Вчерашние неудачники сразу сделались знаменитостями: их имена были занесены в Книгу Славы Космофлота, Рольфа и Биргит без конца приглашали во всевозможные ток-шоу, супруги читали лекции в самых известных научных обществах. Про Бенсонов даже сняли очень милый фильм.

Лет шесть спустя, когда они благополучно осели на родной Ружене и оставили хлопотную работу в ГСП, Рольфу вдруг стукнуло в голову полюбопытствовать, что удалось выяснить ученым о трагедии Надежды. Обратившись за справкой в БВИ, он узнал, что:

1. Экологическая катастрофа исковеркала геном гуманоидов Надежды, в результате чего 99.98% жителей планеты были подвержены синдрому стремительного старения (ССС);

2. Странники эвакуировали подавляющую часть населения Надежды посредством внепространственных магистралей;

3. Технологические средства Странников (так называемые «магазины игрушек», «янтарные кабинки», «дяденьки с игрушечными винтовками» и т.п.) продолжали действовать, вывозя за пределы Надежды остаток населения, даже после появления земной экспедиции.

Бенсоны были удивлены: все перечисленное они знали, поскольку сами же пришли к таким выводам еще до прибытия главных сил Комиссии по Контактам. Неужели за минувшие годы Следопыты не смогли установить дополнительных фактов? Заинтригованные первооткрыватели направили в КОМКОН-1 письмо, смысл которого сводился к простому вопросу: «Куда ведут Нуль-Т-каналы, по которым Странники вывезли миллиард гуманоидов?» С большим опозданием «первая комиссия» ответила, что исследования продолжаются и что по завершении работ общественность будет проинформирована о полученных результатах. Бенсоны посылали повторные запросы в 73-м и 79-м, но ответы были идентичными: на планете Надежда работают высококлассные специалисты, которые тщательно изучают весь комплекс проблем…

Прошло два года после памятного старта «Санта-Эсперансы». В июле 65 года два друга собрались навестить охотничьи угодья Пандоры в компании знакомых девиц. Буквально в последний день перед отправлением обе girlfriends одна за другой отказались участвовать в сафари — скорее всего, подыскали себе более приятных спутников. Владелец прогулочной яхты «Корабль» Антон Сорбин (в то время — третий пилот на рейсовом звездолете дальнего радиуса «Амазонка») и его сосед структурный лингвист Вадим Дольченко решили было лететь вдвоем, но тут внезапно объявился некто Саул Репнин, который представился историком и уговорил звездоплавателей-любителей отвезти его на какую-нибудь необитаемую планету. Не долго думая, Сорбин предложил систему ЕН-7031 — он точно знал, что возле этой звезды несколько лет назад беспилотным зондом обнаружена пригодная для жизни планета. Репнин не возражал — он вообще плохо разбирался в астрогации, а потому был готов лететь куда угодно.

Планета оказалась на месте и немедленно получила имя в честь пассажира — Саула. Дальнейшие события хорошо известны благодаря множеству видеофильмов и сериалов: самодеятельная экспедиция открыла гуманоидную цивилизацию, достигшую того уровня развитого феодализма, когда начинается объединение мелких княжеств под властью абсолютистских монархий. Трое землян даже попытались сгоряча наладить контакт с аборигенами, но быстро взялись за голову и, вернувшись домой, покаялись в содеянном.

Впоследствие Саула стала объектом пристального внимания исследователей из КОМКОНа-1 и Института экспериментальной истории. Антон Сорбин даже решил вернуться на Саулу, ради чего сменил профессию, став прогрессором. Совсем недавно, в 77-м году он наломал дров. Не выдержав мерзостей средневекового быта, прогрессор сломался и зарубил холодным оружием массу народу в городе Арканар.

Менее известны широкой публике два очень важных обстоятельства. Во-первых, экспедиция Сорбина-Дольченко-Репнина обнаружила на Сауле промежуточную Нуль-Т-станцию, которая была построена в незапамятные времена неизвестной ВСЦ — вероятнее всего, Странниками. Во-вторых, Саул Репнин оказался пришельцем из ХХ столетия.

Оба феномена — подпространственные тоннели ВСЦ и факт путешествия во времени — старательно замалчиваются. Более того, независимые исследователи, эти «вольные охотники» Большой Науки, не один и даже не десять раз предлагали очень перспективные программы изучения феноменов. Однако, некие очень могущественные силы старательно и непреклонно ставят барьеры на пути ученых. Прошло почти двадцать лет, однако Нуль-Т на Сауле и Надежде, равно как хрономоция Репнина остаются неисследованными.

Бромберг оказался прекрасным лектором и очень умело сопровождал тексты виртуозно подобранными кадрами хроники и анимационными вставками. К своему позору Максим убедился, что даже он, при всех допусках и других привилегиях, открывавших легкий путь к источникам информации — даже он не знал всех обстоятельств этих событий.

Победоносно разглядывая гостя, Бромберг поводил пальцем по сенсорам пульта, выключая проекторы, после чего задиристо осведомился:

— Надеюсь, теперь вы не осмелитесь отрицать наличия темных сил, наглухо закрывших целые направления научных исследований?

— Трудно отрицать очевидное, — пробормотал Максим, все еще пребывавший под сильнейшим впечатлением от услышанного и увиденного. — Только, на мой взгляд, тут имел место не запрет, а саботаж… И, еще раз повторяю, наша Комиссия к этому делу отношения не имеет.

Он мысленно добавил: «Скорее всего, не имеет отношения — иначе бы я знал». Конечно, учитывая принятую в Конторе иерархию степеней секретности, начальника отдела ЧР могли просто-напросто не поставить в известность. Хотя навряд ли. Даже в лучшие времена Галбез и КОМКОН-2 не имели полномочий запрещать какие-либо исследования. Контора лишь информировала Мировой Совет, что считает данную работу опасной, и, если верховный орган признавал аргументацию убедительной, принималось соответствующее решение на самом высоком уровне, а спецслужбы получали задание контролировать строгость исполнения запрета… Следовательно, если Мировой Совет запретил изучать многомерные транспортные линии Странников, то должен существовать указ, зарегистрированный в архивах Галбезопасности. Если же запрета не было, а исследования кем-то тормозятся, значит — кто-то саботирует работу, и нетрудно догадаться, кто именно этим занимается…

Не посвященный в его рассуждения Бромберг был заметно смущен последней фразой собеседника и раздраженно спросил:

— Кто же, если не ведомство Сикорски?

— Вот это мы попытаемся выяснить! — Максим решительно встал. — Поехали ко мне. Только наденьте что-нибудь теплое. В Свердловске сейчас морозно.

Оказавшись у себя в кабинете, он первым делом затребовал информацию по Надежде и Сауле. Никаких следов указа о засекречивании, разумеется, найти не удалось, так что оставалась лишь одна версия, достойная отработки.

Попросив Бромберга выйти из поля зрения передатчика, Максим вызвал на телеконференцию Тирекса с Экселенцем. Услышав подробности, старики были потрясены ничуть не меньше, чем он сам полчаса назад, и в один голос подтвердили, что управления "Т" и "К" никогда не занимались Нуль-Т-агрегатами на этих планетах.

— Андрей в те годы руководил операциями против негуманоидов, а я, если помнишь, работал на Саракше, — сказал Экселенц. — Мы с тобой вернулись на Землю в конце шестьдесят пятого — так?… Ага, припоминаю… Когда Экзорсист сдавал мне управление, он упоминал дело «Крематорий». Кажется, они занимались историей Саула Репнина, причем дело было закрыто… А реликты Странников — это компетенция «первой комиссии».

Тирекс перебил его:

— Мы уже поняли, кто пытается замести следы к базам Внешней Угрозы. Вероятно, он или она имеет влияние на верхушку «первой комиссии».

— Это мы и раньше знали, — сказал Экселенц. — Другое дело — кто наводил гээспэшников на эти миры.

— Наводил? — задумчиво переспросил Максим. — Да, пожалуй. Мы снова получаем третью силу. Я проверю.

— Проверяй, — разрешил Тирекс. — Тут подойдет методика «грибной охоты». Если понадобится помощь, я подключу Тахорга.

— Сам справлюсь, — дернулся Максим. — До связи.

Он дал отбой, и в ту же секунду изнывающий от любопытства Бромберг засыпал его вопросами. Что имела в виду эта парочка душителей свободной науки, когда намекала, будто им понятно, кто мешает исследованиям? Почему для участников молниеносного обмена мнениями так уж очевидно, что корабли ГСП были «наведены» кем-то на Саулу и Надежду? Причем тут грибная охота? О какой третьей силе шла речь?

— Объясняю по порядку, — сказал Максим, улыбаясь. — Исследования, о которых вы беспокоитесь, выводили землян на действующие базы Странников. Кого могла обеспокоить такая перспектива?

— Галактическую безопасность, — не раздумывая, выкрикнул Бромберг.

— Совсем наоборот. Контора была бы счастлива обнаружить места обитания сверхцивилизаций — так нам было бы проще предотвращать негативное влияние Внешней Угрозы. Поэтому изучение внепространственных трасс было невыгодно самим Странникам. Поэтому их резидент на Земле добился сворачивания работ… А что такое «грибная охота», вы сейчас увидите.

Надев менто-обруч, он напрямую соединился с БВИ. Перед глазами заметался виртуальный калейдоскоп информационных массивов, разбросанных по bwi-страничкам. Максим словно летел сквозь плотное звездное скопление, каждое светило которого соединялось с ближайшими и далекими соседями множеством пульсирующих нитей — гиперсвязками. Набросав десяток ключевых понятий, он быстро сформировал сектор, где хранилась документация по исследованиям Надежды и Саулы. Отчеты прогрессоров, приказы мобильным группам, рапорта орбитальных наблюдателей. Повсюду — наложенные КОМКОНом-1 грифы секретности, без особого труда преодолеваемые программными приложениями КОМКОНа-2… Наконец он добрался до главного.

Запрос Г.Комова от 10.07.66 (через неделю после первого письма супругов Бенсонов) в инженерную службу Комиссии по Контактам. Комова интересовало, удастся ли, исходя из экономических соображений, быстро доставить к Надежде или Сауле (либо к обеим планетам) пеленгаторы высокого разрешения, способные проследить, куда тянутся подпространственные тоннели Странников. Через двое суток поступают панические донесения от наблюдателей: практически одновременно прекратили функционировать Нуль-Т-комплексы на указанных планетах.

Комов немедленно отдает приказ: срочно приступить к созданию пеленгатора для отслеживания остаточных деформаций многомерного континуума. На следующий день инженерная служба присылает заключение: такое оборудование слишком громоздко и энергоемко, монтаж займет не меньше месяца, тогда как остаточные деформации полностью «затягиваются» через 40-70 часов. Получив этот ответ, Комов вылетел на Саулу, попытался пройтись по следам Нуль-Т-канала с помощью бортовых детекторов Ламондуа. Рейд оказался неудачным, и 19 сентября появляется очередной приказ: отменить распоряжение от 12.09.66 в связи с исчезновением объекта исследований.

— Все понятно, — печально резюмировал Бромберг. — Вернее — все кончено.

Он бойко изложил собственную версию-экспромпт. Следопыты во главе с чертовски самолюбивым Геной Комовым упустили время. Можно сказать, ушами прохлопали. Идею запеленговать базу Странников им подсказало письмо Бенсонов. Когда Комиссия по Контактам спохватилась, Странники успели отключить свои транспортные линии. Не желая признаваться в собственном ротозействе, Следопыты посылали Бенсонам бюрократические отписки: дескать, исследования продолжаются. Хотя к тому времени уже и нечего было исследовать.

— Все не так просто, — весело сказал Максим. — Ничего не кончено, дорогой профессор. Работа только начинается… Ага, вот и ответы на мои запросы поступили.

Первым в киберпамяти регистратора оказалось письмо от Б.Бенсон, Ружена, 457-41-47. Максим ностальгически вздохнул. Кто из ГСПшников Ружены не знал «сестренку Би». Кстати, именно она дежурила в тот день, когда Максим (тогда еще Ростиславский) стартовал к Саракшу. Судя по тексту, она оставалась все той же жизнерадостной болтушкой: на шести страничках — успела же наговорить такой текст за считанные минуты! — укоряла его, что редко выходит на связь, а также приглашала в гости, обещая познакомить с хорошей девушкой — не такой испорченной, как эти зазнавшиеся землянки.

И лишь в самом конце последней страницы Биргит соизволила ответить по существу. Объекты поиска они с Рольфом выбирали в тот раз, как обычно, то есть ввели в кибер-атлас стандартное задание: назвать четыре неисследованных солнца (тройные и большей кратности не предлагать), которые можно облететь на яхте прогулочного класса, сохранив 20-процентный запас хода. Кибер подумал секунду-другую и выдал координаты квартета близких светил из сектора Пегаса: ЕН-5243, ЕН-5251, ЕН-5269, ЕН-5277. Будучи людьми педантичными и не слишком инициативными, Рольф и Биргит исследовали объекты именно в порядке нарастания номеров, согласно каталогу Единой Номенклатуры.

Следующий ответ касался старого дела «Крематорий». Оперативная группа управления "К", проводившая дознание по свежим следам, установила, что накануне отлета, стоя в очереди на получение разрешения на охоту, Антон Сорбин случайно встретился с доктором ксенологии Бадером, и тот, по обыкновению, прочитал многочасовой монолог о трудной жизни Следопытов. Среди прочего, Бадер упомянул, что в очередной раз отложена экспедиция к ЕН-7031, у которой имеется пригодная для жизни планета. Когда Саул поинтересовался миром, где нет людей, Антон сразу вспомнил недавний разговор и машинально назвал эту планетную систему.

Далее в информационной справке излагались результаты расследования по личности самого С.Репнина. Установлено, что впервые он зарегистрирован на Земле в сентябре 58 года. Поселился в Колпино, сведений о себе в БВИ не сообщал, вел крайне замкнутый образ жизни — не удалось найти людей, с кем бы он близко подружился. В начале 60-х гг. фигурант наладил контакты с рядом научных обществ по изучению военно-политической истории ХХ века. Наиболее заметные работы: «Ржевско-Вяземская операция Калининского и Западного фронтов (июль-август, 1942)»; «О некоторых особенностях менталитета первого поколения советских людей»; «Лагеря военнопленных III Рейха» — всего передал в информационную сеть 19 исследовательских и обзорных материалов (общий объем — порядка 700 стандартных страниц), посвященных периоду 1930-45 гг. старого стиля.

С.Репнин необъяснимым образом исчез из пассажирского салона яхты А.Сорбина, когда звездолет «Корабль», возвращаясь с Саулы, вошел в атмосферу Планеты. Из прощальной записки можно было, при желании, сделать вывод, что фигурант, будучи заключенным гитлеровского концлагеря, построил машину времени, на которой бежал ровно на 300 лет в будущее, а затем принял решение вернуться в свою эпоху.

Возбужденное по данному факту расследование показало, что фигурант внешне похож на сохранившиеся в архивах фотографии Репнина Савела Петровича, который родился 16 июля 1911 года в г.Санкт-Петербург и с 19-летнего возраста поступил на военную службу в Красную Армию. Было проведено сравнение отпечатков пальцев, оставленных Саулом Репниным по месту жительства и в яхте А.Сорбина, с отпечатками пальцев Савела П.Репнина из архивов Управления НКВД по Ленинграду и Ленинградской области. Экспертиза показала несомненное сходство отпечатков, однако однозначный вывод невозможен ввиду крайне низкого качества чудом уцелевших материалов трехвековой давности.

По имеющимся данным из архивов военной контрразведки, НКВД и Наркомата обороны СССР, капитан Красной Армии С.П.Репнин попал в плен 21.08.1942 (по ст. стилю) в сражении на подступах к г.Ржев, где он командовал ротой 6-го танкового корпуса. Оказавшись в лагере для военнопленных около г.Тарту, организовал побег группы заключенных, которые впоследствии вели партизанскую борьбу против оккупантов. Погиб в бою с отрядом карателей в сентябре 1943 года, при убитом С.П.Репнине эсэсовцы обнаружили портфель с секретными документами штаба оккупационной администрации. В заключение дознаватель Галбезопасности особо подчеркнул, что идентичный портфель оставлен фигурантом в салоне космической яхты А.Сорбина.

Предпоследним документом был акт экспертизы пистолета-скорчера, также оставленного фигурантом в яхте «Корабль». Составители акта дипломатично отмечали, что оружие произведено по нетрадиционной технологии, не имеет положенной маркировки и характерных соединительных швов, словно выращено из эмбриозародыша, а не собрано, как полагается, из отдельных деталей. Кроме того, в конструкцию скорчера внесены некоторые изменения, примерно на 25-30% повысившие эффективность изделия.

— А вот и последний документ, — сообщил Максим, выводя текст на экран. — Научно-технический отдел управления "К" сообщает Экзорсисту, что точная оценка феномена находится за пределами возможного, поскольку современная наука не имеет единого мнения относительно осуществимости путешествий во времени. Резолюция Экзорсиста: «В архив. Возобновить по необходимости»… Через два месяца начальником управления стал мой учитель и ваш кровный враг.

— Не говорите ерунды! — вскричал троекратный лауреат Геростатовской премии. — Мы с Рудольфом никогда не враждовали. Мы просто…— он покашлял. — Просто мы временами спорили…

И Бромберг нахраписто потребовал разъяснений. Его интересовал все тот же вопрос: почему профи-галбезовцы уверены, во-первых, что на Земле действует агентура Странников, и, во-вторых, что «Санта-Эсперанса» и «Корабль» были кем-то сознательно наведены на Нуль-Т-установки Странников. Именно на эти темы Максим не был намерен распространяться, о чем и сказал прямым текстом.

— Дело вовсе не в маниакальной тяге к сокрытию фактов, — поспешил он упредить неизбежные вопли буйного собеседника. — Просто я не хочу навязывать вам устоявшиеся гипотезы Конторы. У вас другая модель мышления, поэтому будет лучше, если вы приступите к работе без довлеющего груза чужих представлений. Вы будете заниматься этой загадкой своими методами, мы — своими. А через некоторое время встретимся и обменяемся выводами.

— Разумно, — признал Бромберг. — Ну что ж, ваш номер у меня есть, вы меня тоже сможете найти, если захотите. Удачи вам.

От греха подальше Максим решил подстраховаться и проводил новообретенного соратничка до дверей Нуль-Т-кабины. С этого взбалмошного старикашки сталось бы подслушивать под дверью… Потом, вернувшись в кабинет, начальник отдела ЧП вызвал Клавдия.

— Кажется, я временно освободил тебя от дела «Кукла наследника», — начал он издалека.

— Шеф, мне очень не нравится твой угрожающий тон, — признался старший инспектор. — Такое впечатление, будто сейчас на меня повесят новое дело.

— Ты угадал, — похвалил его Максим. — Значит, я не ошибся в выборе исполнителя. Тебе, с твоей проницательностью, с твоим врожденным искусством бойца невидимого фронта…

— Ладно, кончай эту пытку, — хихикнул Клавдий. — Говори, что делать придется.