"О людях и бегемотах" - читать интересную книгу автора (Мусаниф Сергей)

Отдайте нам Африку

Лева проснулся.

Глаза он принципиально не стал открывать: боялся того, что они могут показать его мозгу. Решил сначала прислушаться к ощущениям своего тела.

С телом было что-то не так. Оно возлежало на чем-то мягком и удобном и даже было чем-то укрыто. Оно было раздето. Оно включало в себя две руки, две ноги, голову и все остальное, что и положено включать в себя любому уважающему себя телу. Каждую конечность Лева отчетливо ощущал на своем месте. Лицо и пальцы ног смотрели В одну сторону.

Самые большие проблемы были с главной частью тела – головой. Она не болела, не ныла, не кружилась, по вскрытому черепу не бегали карлики в башмаках со стальными набойками, неизвестные кузнецы не долбили молотами. А должны были. Судя по тому, сколько было выпито и выкурено вчера. Судя по тому, что ночью он разговаривал с бегемотом в тельняшке, бескозырке и с наколкой и что сюда его привезла полуодетая девица, удравшая из «Плейбоя». Воспоминания были свежими и отчетливыми, словно они действительно БЫЛИ. Раньше с глюками такого не происходило.

Стоп, сказал Лева. А куда это «сюда»?

Но для того чтобы выяснить ответ на этот вопрос, надо было открыть глаза, а Лева предвидел, что ему может не понравиться то, что он увидит. И он решил потянуть сладостный момент незнания еще хоть немного.

А был ли бегемот, подумал он.

А потом подумал еще немного и все-таки открыл глаза.

Он точно не дома. Комната была раза в три больше той, что отвели родители для жизни своего отпрыска. Она была шикарной. Двуспальная кровать, на которой он возлежал, стояла у противоположной от окна стены, рядом с зеркальным шкафом-купе. У окна стоял письменный стол с потрясным компьютером и здоровенным жидкокристаллическим монитором. На стенах и на полу лежали и висели ковры. Имевшая место люстра была хрустальной, не иначе.

Значит, я не в больнице, подумал Лева. Или мое представление о внутреннем убранстве домов с желтыми стенами и решетками на окнах было извращено с самого начала. Но где? Неужели я оказался внебрачным сыном арабского шейха, и вчера ночью на меня случайно натолкнулась его свита?

Или это жилище бегемота?

Лева попытался подойти к данному варианту логически и отмел его как несостоятельный. Могла ли комната быть жилищем бегемота, даже если не брать во внимание тот факт, что бегемоты живут в африканских джунглях или, на худой конец, в вольерах зоопарка? Нет, не могла. Кровать, на которой он лежал, была массивной, но все же вряд ли достаточно прочной, чтобы выдержать вес такой туши, кроме того, бегемот не смог бы сидеть вон на том стуле с резной спинкой и долбить своими лапищами по обычной клавиатуре.

Сквозь тюлевые занавески в комнату лился утренний солнечный свет, Лева чувствовал себя трезвым и здравомыслящим. Трезвый и здравомыслящий, он не верил в существование говорящих бегемотов. Скорее всего, его подобрал на улице какой-то доброхот новый русский и, поскольку своего адреса Лева назвать не мог, привез к себе. И положил на свою кровать? Или это у них такие комнаты для гостей?

Гипотеза тоже не выдерживала критики. Подобная манера поведения никак не вязалась с общепринятым имиджем хозяев жизни. Подобрать пьяного на улице и привезти домой? Нет уж, увольте. Вот шарахнуть по голове разводным ключом[6] и закопать в лесу – дело другое.

Но не бегемот же его сюда привез! Бегемотов таких просто нет!

Лева встал с кровати с твердым намерением найти свою одежду и выяснить, куда он попал. И в этот момент дверь открылась, и в комнату вошел бегемот.

Был ли это вчерашний бегемот или какой-то другой, Лева поручиться не мог. Для человека все бегемоты на одно лицо. На этом не было тельняшки, бескозырки и светящейся наколки. На нем было что-то вроде попоны в синюю и зеленую полоску, а в зубах он держал громадную кубинскую сигару, которые курят медельинские наркобароны в американских боевиках.

– Очухался? – дружелюбно спросил бегемот, выпуская к потолку целое облако дыма.

– Санитар! – крикнул Лева. – Стакан галоперидола и бутылку пива! А то меня мутит.

– А ты уверен, что принятые с утра психотропные и содержащие алкоголь вещества будут способствовать твоему правильному функционированию?

– Я не уверен, что я сейчас правильно функционирую, – тихо сказал Лева, сползая на пол.

– Никаких аномалий не отмечено, – сообщил ему бегемот. – Последствия вчерашних возлияний были ликвидированы.

– Стопудово?

– А? – переспросил бегемот. – А, жаргонное словцо. Надо запомнить. Стопудово.

– Тогда... ты на самом деле так выглядишь?

– Как?

– Как бегемот? – У Левы возникло ощущение дежавю.

– Ага, – сказал бегемот. – И я не глюк.

– Это ты был вчера?

– Точно, – сказал бегемот.

– И ты бегемот?

– Не совсем, – сказал бегемот.

– Но я не сошел с ума?

– Насколько я знаю, нет, – сказал бегемот. – Просто у тебя культурный шок, вызванный встречей с представителем инопланетной цивилизации.

– Я так и думал, – сказал Лева. – Что ты не отсюда. Наши местные бегемоты, они, знаешь ли, не курят сигары, не разговаривают, и у них нет таких длинных пальцев.

– Разумность подразумевает способность манипулировать предметами, – сказал бегемот.

– Точно. – Об этом Лева читал в каком-то фантастическом романе. Но он никак не мог взять в голову, что вчера ночью он от лица человечества вступил в ПЕРВЫЙ КОНТАКТ. Или не в первый? Ведь была же еще и блондинка. – Вы меня похитили?

– Еще чего, – отмахнулся сигарой бегемот. – Мы хотим попросить тебя об услуге.

– Я должен спасти мир? – подозрительно спросил Лева. В научно-фантастических романах инопланетяне землян о других услугах не просили.

– Почти, – сказал бегемот. – Одевайся и пошли. Я познакомлю тебя с остальными.

– Я и с тобой-то не знаком.

– Точно. – Бегемот попытался хлопнуть себя по лбу и уронил сигару на ковер. Впрочем, он тут же ее подхватил, и ворс на ковре пострадал не слишком сильно. – Меня зовут... Гхвлдрббрггрвмпппрркрх.

– Что, прямо так и зовут?

– На нашем языке, – пояснил бегемот. – Но ты можешь звать меня просто Юнгой. Это, типа, моя должность.

– Принеси-подай, – посочувствовал Лева. – А я – Лева.

– Знаю, – сказал бегемот. Впрочем, теперь Лева мысленно называл его Юнгой.

Лева поднялся и подошел в шкафу, открыв который обнаружил, что бегемот знал не только его имя. А также его размеры и вкусы, точнее, требования к одежде. Шкаф был забит умопомрачительным количеством джинсов от разных производителей и маек с разными надписями. На полу стояли три пары кроссовок. «Найк», «Рибок» и «Адидас». На отдельной полке лежала его вчерашняя одежда вместе с паспортом, телефоном и остатками денег. Хоть не ограбили, подумал Лева.

Решив воспользоваться непонятной ситуацией, Лева натянул джинсы от «Левайса», футболку с надписью «Отвалите все от меня к такой-то матери» и кроссовки

«Найк», решив не изменять фирме. Рассовал по карманам свои шмотки. Пока он одевался, бегемот ждал и курил.

– Слушай, Юнга, – сказал Лева, – А мы вообще где?

– В окно выгляни, – посоветовал Юнга.

Лева выглянул. Окно было на втором этаже небольшого особнячка красного кирпича. У подъезда стоял вчерашний микроавтобус. Перед особняком был сад. За ним забор. За забором – лес.

– Подмосковье, – пояснил Юнга.

– Не симуляция? – спросил Лева. – Мы не на космическом корабле, направляющемся навстречу невиданным опасностям и головокружительным приключениям?

– Упаси аллах, – ответил Юнга.

В следующие полчаса Лева был препровожден в актовый зал на первом этаже, где его представили остальным членам экипажа космического корабля «Родное болото».

Главным был зрелый бегемот, размерами раза в полтора превосходивший Юнгу. Его шкура была гораздо темнее, и ее украшало большее количество складок и шрамов. Попона его была красно-белой, отчего бегемот приобретал сходство с дирижаблем.

Юнга представил его как Капитана, а Лева испросил позволения называть его Кэп, на что получил милостивое разрешение. Кэп возлежал на застеленном ковролином полу и смотрел новости.

Ученый-эксперт («Зовите меня просто Проф») был больше Юнги, но меньше Кэпа. Попоны на нем не было, что объяснялось тем фактом, что Проф бултыхался в джакузи и пускал пузыри. Он тоже курил сигару.

А еще была блондинка. Вопреки Левиным опасениям, она не была представителем человечества, который ухитрился его опередить. Она даже не была представителем человечества. Она даже не была живым существом с формальной точки зрения, конечно, и прилетела с планеты Гип-то вместе с бегемотами.

Она была новейшим биороботом, последней разработкой и экспериментальной моделью, которую взяли в экспедицию, чтобы обкатать в полевых условиях. Помимо того, что она была самостоятельным, мыслящим и практически неуничтожаемым и не требующим подзарядки механиз... существом, она была идеально предназначена для разведки на территориях, заселенных чужаками, ввиду способности морфировать собственный внешний вид в любом направлении и количестве. Тут Проф углубился в технические детали, и Лева завяз на середине первой же фразы.

Когда Проф закончил с лекцией, Лева поинтересовался, нельзя ли одеть робота чуть приличнее. Блондинка все еще красовалась во вчерашнем суперсексуальном и супервозбуждающем наряде, и, хотя новость об искусственном происхождении милашки отбила у Левы все помыслы о процессе воспроизводства, ее присутствие именно в таком виде его отвлекало.

На эту просьбу Проф ответил лекцией о том, что биороботы вообще не пользуются одеждой, и те вещи, которые смущают Леву, являются частью верхнего защитного слоя самого биоробота. И у него просто не было необходимости морфировать. Однако если гость просит...

Лева не успел и глазом моргнуть, как блондинка оказалась одетой в такие же, как у Левы, джинсы и футболку с такой же надписью. Одежда так облегала упругие формы блондинки, что легче Леве не стало, но утруждать ее следующей просьбой он не стал.

Блондинку звали Шрхрмпгрдрбрврждрдж-136!(876)-ФЫВ-АФ2, и Лева решил называть ее просто Мариной, в честь своей первой бурной страсти, обрушившейся на него в детском саду в нежном возрасте четырех лет. Новоиспеченная Марина не возражала.

После того как с церемонией знакомства было покончено, бегемоты перешли к делу, ради которого и пригласили, как они выразились, или притащили, как оно было на самом деле, Леву к себе. Труд объяснений взял на себя, как это и ожидалось, Проф. Дело было в следующем.

Гип-то, планета, с которой явились пришельцы, была заселена расой разумных бегемотов. В своем развитии они намного обогнали людей и уже вовсю практиковали космические перелеты.

Не так давно по историческим меркам, но уже довольно давно с точки зрения посвященного в дела землянина гиптианские астрономы установили, что их звезда обладает стойкой тенденцией к превращению в Сверхновую, и в миг, когда это произойдет, находиться в локальном пространстве ее системы будет пиком безрассудности и высшим проявлением суицидальных наклонностей, коими раса гиптиан не обладала. Поэтому они решили эвакуировать население планеты. Было послано шесть кораблей-разведчиков, а пока они летали туда-сюда по галактике в поисках подходящей для жилья планетки, лучшие умы расы занялись проектированием и строительством гигантского звездолета, долженствующего вместить в себя всех разумных обитателей планеты и обеспечить им сносное существование на все время перелета. И когда корабль был уже построен, начали возвращаться разведчики.

Вернулись трое. Как и положено разведчикам, которые возвращаются из похода, судьбоносного для целой Цивилизации, и делают это первыми, ничего обнадеживающего они сообщить не смогли. Вселенная бесконечна, но пустынна. В ней множество планет, но им не удалось найти ни одной, способной обеспечить гиптианам сносные условия жизни. Или запасы воды не столь велики, как хотелось бы, либо радиационный фон в три раза выше нормы, либо гравитация выкидывает всякие фокусы... Иными словами, полный облом.

Двое разведчиков сгинули без вести, не оставив после себя и малейшего следа на болоте мироздания.

Последний тоже сгинул. Но перед тем как он это сделал, корабль послал сообщение, что обнаружил именно то, что нужно гиптианам. К сожалению, сообщение обрывалось, не доходя даже до середины, и точных координат искомой планеты гиптиане не узнали.

Время поджимало, и медлить гиптиане не могли. Посему, не имея выигрышного расклада, они решили поставить все втемную и рискнуть. Учитывая, что альтернативой подобного шага было полное уничтожение расы, вряд ли кто-то посмеет обвинить их в поспешности. Они погрузились на свой вариант Ноева ковчега и отправились в путь. Но все-таки они выслали перед собой быстроходный корабль-разведчик, который должен был прибыть на место за несколько циклов до ковчега, обшарить все окрестные системы и найти планету, которая давала гиптианам шанс выжить.

Они ее нашли.

А планета оказалась заселена.

Проф закончил излагать историю, закрыв свои маленькие поросячьи глазки. Все молчали. Лева тоже молчал. Он был достаточно умным человеком и уже успел догадаться, что речь шла о Земле, только вот никак не мог взять в толк, что теперь будет и при чем тут, собственно говоря, он сам.

– Гм, – сказал Лева, когда посчитал, что молчание затянулось и вот-вот перейдет в траурную тишину. – И скоро должен прибыть ковчег?

– Через два с половиной года по вашему летоисчислению, – ответил Кэп.

– И вы не можете с ним связаться и дать отбой?

– Нет, – отрезал Кэп. – Связываться с кораблем во время гиперпространственного перелета с бэта-ускорением невозможно.

– Но они же не знают, куда лететь, – заметил Лева. – В смысле, куда конкретно.

– Это мы должны были им сообщить после их выхода в линейное пространство.

– Значит, развернуть их сейчас вы не можете?

– Мы вообще не можем их развернуть, – сказал Кэп. – Корабль был построен для перелета в один конец. Системы не выдержат еще одного полета. Кроме того, мы не знаем, куда нам еще лететь.

– И что теперь будет? – спросил Лева.

– Ваша планета устраивает нас по всем параметрам, – сообщил Проф. – Мы бы хотели остаться здесь.

– Значит, – сказал Лева. – Нас истребят?

Проф забулькал в своем джакузи пуще прежнего и подавился сигарой. Кэп от удивления выронил пульт от телевизора. Юнга просто свалился на бок и задергал своими толстыми короткими ножками с напоминающими баварские сардельки пальцами. Только Марина осталась безмятежной.

Сначала Лева не знал, как расценивать происходящее. Как приступ ярости, сцену раскаяния при виде потенциального представителя расы, ставшей объектом геноцида, или что-либо еще. Только чуть позже он понял, что это истерика.

– Ну, во-первых, – сказал Кэп, подобрав пульт и выключив телевизор, очевидно посчитав, что, коли уж история рассказана, пришла пора переходить к практическим вопросам. – Молодой человек, вы заблуждаетесь. Мы не считаем себя вправе уничтожить целую расу, даже вашу. Во-вторых, наш спасательный корабль не располагает столь мощными средствами нападения и обороны. В-третьих, даже если бы он ими и обладал, практически невозможно уничтожить многомиллиардное население планеты без ущерба для экосистемы, в которой мы нуждаемся, так что в любом случае военные действия с нашей стороны приравнивались бы к акту суицида. А в-четвертых... Объясните вы, Юнга.

– Лучше пусть уж Проф.

– Извольте, – сказал Проф. – По сравнению с человечеством наша раса не столь многочисленна, и для ее нормального существования нам потребуется минимальное количество принадлежащей вам суши, при условии, что мы урежем свои необходимые личностные потребности. Но народ Гип-то готов понести любые лишения ради сохранения своей цивилизации.

– Э, – сказал Лева. – Так что вам нужно?

– Ну, – сказал Проф. – Учитывая, что за требующуюся нам сушу мы готовы заплатить нашими технологиями, на порядок превосходящими ваши собственные, мы просим не так уж много.

– Так что же?

– Отдайте нам Африку.