"Интерпол" - читать интересную книгу автора (Бреслер Фентон)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ БОРЬБА С МЕЖДУНАРОДНОЙ ПРЕСТУПНОСТЬЮ ^{Сегодняшние нерассказанные истории}

Глава 16 Наркотики

Это произошло в марте 1988 года. Однажды пасмурным утром сотрудник шанхайской таможни в аэропорту Хонкиао Чжень Бинь совершил интересное открытие. Проводя обычную проверку, он вскрывал один за другим 25 ящиков с живыми золотыми рыбками, которым предстоял перелет в аквариум в Сан-Франциско. Таможенник заметил, что в большом, наполненном водой пластиковом пакете множество рыбок мирно плавало, а некоторые, больших, чем обычно, размеров, почему-то были мертвы и лежали чуть ниже поверхности воды. Он открыл один за другим несколько ящиков — та же картина! Чжень Бинь позвонил в местный Отдел общественной безопасности (полиция коммунистического Китая).

Офицер Чен Хуан Кань спешно прибыл на место, открыл остальные ящики и насчитал 69 мертвых золотых рыбок. Разрезав их, он обнаружил, что брюшные полости забиты пакетиками с белыми порошком. Чен знал, что курьеры наркотиков нередко проглатывали гирлянды презервативов, заполненных героином или кокаином, и успешно проходили таможенный досмотр.[69] Но никогда ранее ему не приходилось видеть в этой роли рыбок. Лабораторные тесты подтвердили подозрения, что белая пудра — это героин «китайский белый № 4» из печального «Золотого Треугольника».

Компания тропических рыб в Гонконге направляла этот груз через Гуанчжоу (бывший Кантон) в Южном Китае в Сан-Франциско. Китай уже четыре года был членом Интерпола. Бдительный Чен немедленно связался с НЦБ в Пекине. Два года спустя эту историю рассказал мне Цу Ентао, вице-президент Интерпола по Азии: «В этот раз наркотик отправлялся синдикатом из Таиланда по новому маршруту. Вместо того, чтобы как обычно переправить героин через Китай по суше, а потом воздухом в Гонконг и далее в США и за их пределы, наркотик поступил из Гонконга в Китай, а потом ему предстояло лететь прямо в США. Любопытно, что наркодельцы постоянно ищут новые пути и новые приемы подобно этому.[70] Героин (3 килограмма) был запрятан в брюшную полость золотых рыбок в Гуанчжоу. По рыночной цене это примерно на $ 1,8 миллиона».

Итак, Пекин связался по сети Интерпола с НЦБ-Гонконг и НЦБ-Вашингтон. Это был первый случай, когда органы охраны правопорядка США и Китая вместе вели расследование дела о наркотиках. Договорились устроить наблюдение за посылкой: упаковав героин в тушки мертвых золотых рыбок и придав 25 ящикам прежний вид, их вновь вложили в контейнер. На следующий день «посылка» улетела с рейсом по расписанию в Сан-Франциско. На этом же самолете находились китайский полицейский в штатском и два работника агентства по борьбе с наркотиками, прибывшие из Гонконга. В аэропорту их встретили коллеги, а груз отправился по назначению. Когда получатели вскрывали ящики в помещении аквариума для золотых рыбок в Чайнтауне, дверь внезапно затрещала и рухнула, и в комнату ворвались вооруженные полицейские. Трое опешивших китайцев были арестованы.

Аресты были произведены также в Гонконге, Гуанчжоу и Шанхае, но, к сожалению (и это почти правило), не в самом Таиланде. Но даже при этом операция в целом оказалась невероятно успешной. Вот что сказал главный инспектор Джексон Чик из Гонконга, работавший в подотделе по наркотикам в штаб-квартире Интерпола в Лионе: «В Гонконге, в ряде крупных городов США, Австралии и Европы было задержано 14 человек и захвачено 60 килограммов героина № 4 рыночной стоимостью $ 479 миллионов».

Без помощи Интерпола таких впечатляющих результатов не добились бы.

«Международная торговля наркотиками — предмет главного внимания Интерпола», — заявил Раймонд Кендалл более чем 500 делегатам Генеральной ассамблеи, состоявшейся в Уругвае в ноябре 1991 года. Он подсчитал, что примерно 50 процентов времени у его офицеров уходит на расследование дел, связанных с наркотиками. Ныне это международное преступление номер один.

Масштабы проблемы огромны. Трудно переоценить угрозу, которой подвергают безжалостно наркодельцы представителей самых разных слоев общества — всех этих слабых и глупых, богатых и нищих, да и просто безрассудных. Ниже приводится краткий обзор нынешней ситуации в мире, составленный на основе данных из различных источников, включая интервью в Лионе и в различных НЦБ, из еженедельного издания Генерального секретариата «Объявления о розыске наркотиков», распространяемого среди всех членов Интерпола.

Традиционно основными предметами международной торговли являются три классических наркотика, получаемых естественным путем: марихуана — из растения каннабис,[71] кокаин — из растения кока и героин — из опиумного мака. Но в последние годы небывалой популярности в Европе, в США, в Японии, а также в Кувейте и Саудовской Аравии достигли «психотропы», как полицейские эксперты называют синтетические наркотики.

Из «естественных» наркотиков марихуана — один из самых дешевых и популярных наркотиков. Поставляется в Европу главным образом из Марокко и Ливана (несмотря на многолетнюю кровопролитную гражданскую войну), а в США в основном из Мексики. «В Великобритании примерно миллион человек постоянно курят или, что менее распространено, жуют наркотики, — сообщил Национальный институт по изучению зависимости от наркотиков в январе 1991 года. — Злоупотребление марихуаной в Великобритании стало обычным способом развлечения для значительной части общества, исключая людей среднего и пожилого возраста». В основном то же самое происходит и в США. В декабре 1990 года американский Национальный институт по злоупотреблениям наркотиков подсчитал, что около 10, 2 миллиона американцев обычно пользуются наркотиками.

Героин считается «ветераном» мировой торговли в отличие от кокаина, приносящего огромные прибыли — «новые деньги» — кокаиновым баронам. Шестьдесят лет понадобилось мафии, чтобы создать в США предприятия, производящие наркотики (главным образом, героин) на $ 50 миллиардов в год. Но лишь за десять лет два ведущих колумбийских картеля, обосновавшихся в соперничающих городах Медельин и Кали, создали в США рынок стоимостью $ 34 миллиарда! И он все растет. В июне 1991 года небезызвестный Педро Эскобар, глава медельинского картеля, сдался властям после заключения широко освещавшейся в печати сделки: только что избранный президентом Сезар Гавириа пообещал ему снисходительность и иммунитет от высылки в США (не взирая на давнее красное извещение с требованием его ареста, полученное США через Интерпол). Несмотря на это, Эскобар и его картель продолжали как ни в чем не бывало заниматься прежним преступным бизнесом.

Эскобар чувствовал себя вполне комфортно, управляя империей из прекрасно оборудованного номера с видом на родной город Энвигадо в тюрьме, выбранной им лично и расположенной на склоне горы. Главный офицер полиции Боготы, отвечающий за борьбу с наркотиками, признался журналистам, что, имея телефон в камере и приняв 200 посетителей в первый месяц своего заключения, Эскобар «пользуется преимуществом безопасности тюрьмы и относительно спокойной жизни для того, чтобы перестроить начавшую распадаться империю». Но все это длилось недолго. В июле 1992 года после ожесточенной перестрелки, убив двоих и ранив нескольких охранников, Эскобар со своими сообщниками вырвался на свободу и, торжествуя, растворился в горах Северной Колумбии.

Все знают, что Колумбия на мировом рынке кокаина является поставщиком номер один, но не многие догадываются, что своего кокаина она не производит, а перерабатывает сырую коку или кокаиновую пасту, поступающую из соседних государств — Перу и Боливии. Еще в 1987 году американское Агентство по борьбе с наркотиками (АБН) считало, что Перу на своей коке зарабатывает в два раза больше, чем получает за медь — официально главный продукт экспорта, а доходы Боливии от экспорта кокаинового сырья в три раза превышают поступления по всем остальным товарам боливийского экспорта.

Согласно данным Сержа Саборина, энергичного бельгийского полицейского, заместителя начальника Подотдела Интерпола по борьбе с наркотиками, сейчас Бразилия также занимается производством кокаина для мирового рынка. Об этом почти ничего не говорится в печати, но у нее есть свои собственные картели, вырабатывающие наркотик из листьев коки, контрабандно переправляемой через протяженную, покрытую густыми джунглями границу с Перу и Боливией.

Какой же суммы достигает незаконная торговля «естественными» наркотиками в мировом масштабе? Никто не знает точных цифр, но Саборин и другие работники Интерпола считают, что она составляет как минимум умопомрачительную сумму в $ 500 миллиардов в год. Это больше, чем доходы нефтяной промышленности, хотя и уступает торговле оружием.

Главный мировой источник героина располагается в Юго-Западной Азии — в «Золотом Полумесяце» (Пакистан, Афганистан и Иран) и в Юго-Восточной Азии — в «Золотом Треугольнике» (Бирма, Таиланд и Лаос). Этот наркотик прекрасно взаимодействует на рынке с кокаином Южной Америки и его распространение непрерывно растет.

«В 1990 году впервые произошел взлет экспорта кокаина в Европу», — говорит Герхард Нюрор, офицер германской полиции, работающий в Лионе. И цифры подтверждают его слова: в 1990 году в Европе было конфисковано 13 200 кг — в десять раз больше, чем в 1986 году.

И действительно, южноамериканские картели, которые до конца 80-х годов больше ориентировались на соседа — рынок США, теперь всерьез принялись за Западную Европу — частично из-за успехов АБИ в борьбе с ними, а отчасти потому, что торговля в США стала понемногу приходить в упадок с появлением более дешевого производного от кокаина — крэка, известного в народе как «кокаин гетто». Вначале воротами в Европу была Испания: сказывалась близость языка — но к настоящему времени колумбийские картели установили настолько широкие связи, что сейчас крупные партии кокаина прибывают в порты многих европейских стран, включая Ливерпуль, Гамбург, Роттердам и Геную.

Этот бизнес сегодня настолько усовершенствовался, что проворачивается даже с гарантией возврата денег. Допустим, на борту судна находится представитель картеля, и если что-нибудь не так — например, груз захвачен полицией, — то с покупателя денег не берут. Наркотик поступает либо в своей конечной форме, либо в виде кокаиновой пасты, которая подлежит переработке в лабораториях. По словам Нюрора, такие лаборатории обнаружены в Испании, Италии и Нидерландах, не считая «нескольких небольших «мастерских» во Франции и в Германии.

«Слово «лаборатория» — преувеличение, — говорит Нюрор. — На самом деле это может быть обычная домашняя кухня или ванная комната. Все, что нужно «аптекарю» — чаще всего его присылает сам картель, — так это доступ к химическим препаратам, с помощью которых он может очистить пасту-сырец. Ну, а их в основном можно достать без труда, поскольку это вполне безвредные вещества.

К тому же намного легче провести контрабандой пасту, нежели законченный продукт. Взгляните на эту фотографию: внешне — обычный чемодан. Но это не так. Этот чемодан был взят в мадридском аэропорту еще в 1988 году, и он сам — чистый кокаин. Кокаиновую пасту смешивают со смолой, спрессовывают, а после этого ей придают любую форму: на ней можно рисовать, с ней можно делать все, что хочешь. Офицеру таможни бесполезно искать потайные отделения в чемодане курьера: ведь сам чемодан — контрабанда! Удивительно, почему наркодельцы больше не пользуются этим изобретением, а может быть, они его и применяют, но мы об этом не знаем!»[72]

Иногда наркодельцам способствует и невежество властей. В апреле 1991 года «Вашингтон пост» сообщила о том, что исландская полиция захватила партию бытовых ванн и раковин из Колумбии, изготовленных из смеси стекловолокна и нескольких сот фунтов кокаиновой пасты. Приводились слова испанского полицейского: «Мы впервые видим такую уловку». Похоже, он ничего не слышал о чемодане из кокаина, который обнаружили в его собственном аэропорту за три года до этого.

В незаконной торговле наркотиками господствуют рыночные силы. Производители героина из «Золотого Треугольника» специально очищают его для наркоманов Англии и континентальной Европы и получают новый продукт — «героин № 3» вместо традиционного для этого региона внутривенного «героина № 4», который был спрятан в мертвых золотых рыбках. Это уже нечто похожее на растворимый кофе вместо профильтрованной разновидности.

Но самым крупным и самым пугающим изменением в 90-х годах стала эскалация производства и использования психотропных средств: искусственных синтетических наркотиков, из которых наиболее популярные — амфетамины, ЛСД и экстазий. Амфетамины намного дешевле кокаина или героина и обеспечивают более длительный «кайф», чем крэк. Они не вызывают такой депрессии, как героин, являющийся главным депрессантом. Конфискация амфетаминов в Великобритании в 1991 году увеличилась в ошеломляющих размерах — на 3500 процентов по сравнению с предыдущим годом.

Но этот наркотик далеко не нов. Впервые он был синтезирован в 1887 году. Его порошковая разновидность — метам-фетамин (известный среди потребителей как «спид») был переработан в таблеточную форму как возбуждающее лечебное средство еще в 20-х годах и использовался всеми армиями в годы Второй мировой войны для поддержания в солдатах чувства бодрости. С этой же целью его употреблял и Адольф Гитлер. В Великобритании оно было объявлено незаконным лишь в 1964 году, а когда нездоровое увлечение им распространилось повсеместно, его стали называть «кокаином бедняков». В 90-х годах его поклонники-наркоманы стали даже «моложе»: уже 14-летние британцы покупают дозы стоимостью от 5 до 10 фунтов. А некоторые даже пытаются колоться им.

Откуда это пришло? «Спид» низкого качества производится в Великобритании, Франции и Германии, но, как говорит Свен Борьессон, суперинтендант-детектив из Швеции и эксперт по психотропным веществам в Лионе, «80 процентов поставок в Европу метамфетамина хорошего качества приходится на Нидерланды, а 20 процентов поступают из Польши, где, несмотря на усилия польской полиции, он становится одним из немногих стабильных элементов экономики страны после падения коммунистического режима.[73] А что же произойдет после падения в 1993 году границ? Это будет ошеломляющим успехом для голландских и других производителей психотропных веществ в рамках Европейского сообщества. Возникает настоящий бум потребления. Почему? Причина в том, что труднее становится доставка «естественных» наркотиков извне из-за строгих превентивных мер, вводимых в приграничных портах и аэропортах сообщества. Поэтому выгоднее заниматься психотропами — ведь все исходное сырье имеется внутри сообщества. У нас есть информация, что «Ангелы ада», эти американские рокеры, которые высказываются против героина и кокаина, но не имеют «моральных» возражений против торговли амфетаминами, уже открывают новые притоны по всему сообществу, и они воспользуются всеми благоприятными возможностями.

Такой аспект в деятельности «Ангелов ада» отмечает Ричард Белл, один из британских коллег Борьессона в Лионе. Он также загадочно утверждает, что новый притон рокеров в Москве возглавляет врач местной больницы, очевидно обладающий «Харли Дэвидсоном» лишь благодаря своему высокому рангу.

Но в начале 90-х годов появился другой, не менее популярный среди наркоманов амфетамин. Айс — новая курительная версия метамфетамина, получаемая путем перекристаллизации сырца-порошка, — куда более опасен и уже стал причиной многих смертей в Азии и США. В Европе он пока не имеет такого распространения, но в США уже наводнил гетто, населенные преимущественно вьетнамцами, филиппинцами и китайцами из Кореи, Тайваня и Филиппин, где его производят. «Им необходимо импортировать этот наркотик, — сказали мне в НЦБ-Вашингтон. — Но и в Соединенных Штатах его легко приготовить в лаборатории, используя доступные химические препараты. Это — наркотик века науки».

К тому же в отличие от двадцатиминутной «эйфории» от крэка «кайф» от айса длится до 24 часов.

Что касается ЛСД, или «диэтиламида лизергической кислоты», случайно открытой швейцарским фармацевтом в апреле 1943 года,[74] то сейчас, после всплеска популярности этого наркотика в 60-х годах, он снова захватывает Великобританию, Францию, Италию и в меньшей степени Германию. В первые два года нынешнего десятилетия объем конфискации этого сеющего безумие наркотика в этих странах по крайней мере удвоился. Как и «спид», ЛСД хорошего качества поступает в основном из Нидерландов. Он стал модным наркотиком в клубах, на дискотеках, в барах. Сумасшествие сопутствует успеху таких вокальных групп наркоманов «новой волны», как «Стоун Роузес» и «Хэппи Мандей». Сейчас целое новое поколение следует совету небезызвестного доктора Тимоти Лири: «включиться, настроиться и исчезнуть», несмотря на общеизвестные скандальные истории. Был случай, когда галлюцинирующий хиппи посчитал себя апельсином и попытался ^выдавить из себя сок, спрыгнув с двадцатого этажа.

Самое новейшее и модное производное амфетамина — так называемый «научный наркотик» — экстазий впервые появился в США в 1985 году и вскоре пересек Атлантику. Так же, как «спид» и ЛСД, этот европейский продукт поступает из Нидерландов. Его легко найти как на задворках дискоклуба, так и на «изящной» вечеринке в лондонском Челси или в парижском районе Пасси. В 1991 году в Лондоне полиция конфисковала 66 200 таблеток. Колоссальный взлет по сравнению с 5500 в предыдущем году. Продавались они за 20 фунтов штука. От экстазия легко погибнуть: в 1991 году в Великобритании это произошло по крайней мере с шестерыми юнцами, в том числе и с 15-летней девочкой в Олдхэме незадолго до Рождества.

Ни одна страна, большая или маленькая, не обладает иммунитетом от эпидемии наркотиков. Бывший Советский Союз вступил в Интерпол в октябре 1991 года, через пять лет после того, как Михаил Горбачев стал руководителем страны и начал либеральный процесс перестройки. Тогда же заместитель министра внутренних дел Василий Трушин признался мне в личном разговоре:

«До перестройки мы говорили, что у нас нет наркомании, но постепенно вынуждены были признать, что эта проблема существовала всегда. Благодаря переменам в нашей стране, мы стали все больше и больше уделять ей внимание. Какие наркотики используются в СССР? В основном доморощенные, органического происхождения. Более 85 процентов потребляемых в стране наркотиков выращено на ее территории. В основном это анаша, а также гашиш в мусульманских частях страны, где они традиционны.

Но это не все. Начиная с 1985 года мы зарегистрировали более 1000 случаев проникновения наркотиков из-за рубежа. Как при транзите — главным образом через Шереметьевский аэропорт, — так и для внутреннего потребления. Это одна из причин, по которым мы решили вступить Интерпол. Но в любом случае нам необходимы международное сотрудничество, помощь других стран, чтобы определить, откуда наркотики поступают и куда они направляются, выяснить, кто — курьеры, а кто — торговцы. Раньше, не будучи членом Интерпола, мы не могли получить по этому поводу никакой информации. Сейчас другое дело».

На той же Генеральной ассамблее в Оттаве уважаемый Георг «Аджу» Ола, министр Полиции группы островов Тонга в южной части Тихого океана, одного из самых небольших государств — членов Интерпола с населением 100 000 человек и площадью меньше, чем Нью-Йорк, рассказывал, что наркотики проникли даже в его тропический рай:

«Само государство Тонга закрыто для рынков международных главарей наркомафии — я в этом совершенно уверен, — но, как говорят австралийцы и новозеландцы, «эти маленькие южнотихоокеанские острова находятся в подбрюшье больших стран Метрополии». Поскольку островитяне — большие путешественники и часто ездят в Гонолулу и США, в Австралию и Новую Зеландию, их багаж проверяется поверхностно. Наркодельцы заметили это и стали использовать жителей Тонги, большей частью ни о чем не подозревающих, для перевозки своих грузов в Новую Зеландию, Австралию и Штаты.

Наше НЦБ в столице Нукуалофа активно сотрудничает с НЦБ в Новой Зеландии и Австралии, и за последние три года мы задержали в Новой Зеландии нескольких курьеров с Тонги».

Мы уже видели, что доходы от международной торговли наркотиками превышают общие прибыли всемирной нефтяной индустрии. В обороте находятся астрономические суммы. В сентябре 1989 года на складе в окрестностях Лос-Анджелеса АБН и местная полиция осуществили крупнейшую в истории конфискацию кокаина — свыше 20 000 килограммов стоимостью около $ 7 миллиардов по ценам черного рынка. Они также нашли $ 10 миллионов наличными от прежних операций.[75] Когда два месяца спустя в одном из крэк-хаусов в Нью-Йорке был изъят месячный доход, он составлял почти $ 20 миллионов (около 12,5 миллиона фунтов стерлингов). Кроме того, полиция обнаружила $ 70 000 ассигнациями, спрятанных под полом. Для торговцев крэком эти бумажки были слишком мелки, чтобы считать их.

Каковы же шансы Интерпола на успех в борьбе с международными наркоторговцами?

На этот раз Раймонд Кендалл непривычно мрачен: «Никакую серьезную проблему преступности нельзя решить только одними полицейскими акциями. Это очевидно. Но, по крайней мере, то, что мы видим сейчас, — это политическая воля многих стран, и сегодня существует хороший шанс достичь определенного успеха. Я считаю, есть реальная надежда.

Но мне вспоминаются 70-е годы, когда я руководил Подотделом по борьбе с наркотиками. Тогда мы постоянно предупреждали общество о непрерывно ухудшающейся картине наркомании в Европе и о том, что налицо все признаки роста торговли кокаином по всему миру. Это было до того, как возникли колумбийские картели. Но кто нас слушал? Никто!

Теперь нас слушают. Надеюсь, что еще не поздно. Временами мной овладевает депрессия, и я начинаю думать, что мы настигаем соперника в заведомо проигранном сражении. Я имею в виду не только нас, но и все полицейские силы в мире и, конечно, работников таможни. Мы не имеем права проиграть эту битву, и у нас уже есть серьезные успехи».

Подотдел по борьбе с наркотиками в Лионе является первым подразделением борющегося с преступностью Отдела полиции Генерального секретариата. Под руководством американца Джима Кольера, прибывшего из АБН, он насчитывает 23 офицера, которым помогают еще двое полицейских в постоянном правительстве Интерпола в Бангкоке.

Кольер знает, что хочет от своих мужчин (у него нет женщин-подчиненных):

«Информация, сбор, анализ и последующее распространение данных разведки как оперативного, так и тактического характера — вот важнейшая функция, выполняемая Подотделом по борьбе с наркотиками.

Генеральный секретариат Интерпола сегодня представляет собой смешение старых и новых методов работы. Есть еще офицеры, которые пытаются отвечать на повседневные запросы стран-членов своими личными усилиями… Новое — в том, что внедряются и постоянно совершенствуются системы телекоммуникаций и системы хранения данных, в том, что страны-члены посылают и получают сообщения в пределах минут. Новое пока несовершенно, и потому я говорю, что оно постоянно совершенствуется.

Однако новое — это прямой вызов старому. Оно много требует от работника — приспособиться к новым способам мышления, новым приемам работы и соответствовать современным условиям при растущих требованиях к силам охраны законности — быстро и решительно реагировать на поступки преступников во всем мире, особенно в районах борьбы с наркомафией».

При Кольере акцент делается не только на разведку — получение сведений о том, что происходит, — но и на анализ, который объясняет, что именно происходит. «К нам только что приезжал один из наших лучших специалистов, работающих в Подотделе в Лионе уже шесть месяцев, — говорил мне в апреле 1991 года Дж. Вилзинг, глава нидерландского НЦБ, — мои коллеги очень довольны заключениями, которые он составил для них».

Сотрудники руководимого Кольером подразделения делятся на две группы: офицеры-специалисты и офицеры связи во главе со Свеном Борьессоном, опытным экспертом в области синтетических наркотиков и в то же время офицером связи по Северной Европе. Офицеры-специалисты, такие, как Герхард Нюрор, прибывший из германского БКА, чтобы заниматься кокаиновыми проблемами, весь рабочий день находятся в Лионе и отвечают за координацию разведывательной деятельности по определенному типу наркотиков. Офицеры связи, как, например, Измаила Секк, приехавший из Сенегала, чтобы «присматривать» за Африкой к югу от Сахары, тоже базируются в Лионе, но большую часть времени проводят в поездках в те страны, где они отвечают за связь с местными полицейскими органами.

Как признался Кольер (и против чего он сейчас борется), в этих двух категориях у офицеров связи работа более приятная: они часто совершают деловые поездки по разным странам.

Вообще-то это нравится любому полицейскому (как, впрочем, и многим другим). Но то, что офицеры связи стараются поставить себя выше офицеров-специалистов, не способствует эффективной работе этой команды.

Как и другие офицеры полиции Интерпола, они не имеют полномочий на производство арестов, но всегда могут присутствовать при аресте преступника. «Я помню одно дело, — говорил Джованни Батиста,[76] командированный из Италии полицейский, отвечающий за связь со средиземно-морской Европой, — как-то я был в Марселе, помогал в расследовании местным коллегам. И тут поступило сообщение: сухогруз из Ливана, на котором перевозилась марихуана, приходит раньше времени. «Хотите поехать с нами?» — спросил меня французский коллега. «Конечно же», — согласился я. Вот так, чисто случайно, я оказался на месте, когда нашли наркотик в тайнике и арестовали двоих моряков».

«Наши обязанности состоят не в том, чтобы быть на месте происшествия, — делится Ричард Белл, главный инспектор-детектив, приехавший из лондонской Полиции метрополии. Он офицер связи и поддерживает ее с Францией, Люксембургом, Бельгией, Нидерландами и Великобританией. — Наше основное назначение — обеспечить условия для того, чтобы следствие шло беспрепятственно через национальные границы, используя местные контакты и знание различных полицейских и юридических структур». Он рассказывает о таком происшествии:

«Я вам сейчас расскажу, как в прошлом году в Париже удалось захватить крупную партию кокаина. Человек, обладающий важнейшей информацией по этому делу, был не французом, а британским полицейским, который работал в региональной антикриминальной группе. И вот в ходе одного из местных расследований он наткнулся на интересную информацию. Но не представлял, как с ней поступить.

К счастью, он слышал обо мне. Я уже был довольно известен в региональных группах по Соединенному Королевству — проводил местные семинары, курсы подготовки и тому подобное. Итак, он позвонил мне и попросил помощи. В Великобритании существует система классификации криминальной информации по степени надежности. Так вот — эти сведения были первоклассными. Он сообщил мне, что по некоему адресу в Париже находится крупный продавец кокаина, но французская полиция об этом не знает.

Я позвонил коллеге во Францию и сказал ему: «Информация надежная, и по этому адресу вы накроете перевалочный пункт кокаина. Принадлежит он одной вдове — хозяйке общежития для южноамериканских, в основном колумбийских, студентов. Ей привозят товар, она хранит его и пересылает».

Во Франции меня знали, и моему сообщению поверили. Операцию провели, захватили довольно много кокаина и. арестовали нескольких человек».

Еще одно крупное расследование, в котором Белл косвенно участвовал, касалось самой крупной на сегодняшний день конфискации кокаина в Европе. Это случилось в феврале 1990 года в небольшом голландском городке Иджмюйден: со склада было изъято 2552 килограмма наркотика. Кокаин, по ценам черного рынка стоивший 250 миллионов голландских гульденов (около 80 миллионов фунтов стерлингов), был спрятан в 115 бочках с замороженным соком, которые шли в морских контейнерах из колумбийского порта Буэнавентура. «Меня ввели в курс дела, когда контейнеры были еще в море среди Атлантики, — рассказывает Белл. — Тогда мы уже знали, что спрятано в грузе, но не знали, куда это судно направляется. Вначале полагали, что во Францию, но мое собственное расследование показало, что судно должно пришвартоваться в Амстердаме. По прибытии груза мы организовали слежку за ним, и она тут же привела нас к складу в Иджмюйдене».

Серж Саборин, до повышения работавший на месте Белла, приводит еще один пример, когда офицер связи помог в производстве ареста:

«Однажды утром я получил телеграмму из НЦБ-Новый Скотленд-Ярд, сообщавшую о захвате в Оксфорде 1 килограмма героина. Его обнаружили под сиденьем автомашины, за рулем которой сидел молодой индус в сопровождении пожилой индийской женщины. Автоматически я проверил оба имени по нашим материалам и выяснил, что эта женщина проходила по нескольким делам в Бельгии, Нидерландах и во Франции — и всегда рядом с ней находились молодые индийские юноши-курьеры. Как будто у нее страсть к молодым людям! Но этот интерес был не только романтического свойства. Вскоре она переехала в Париж, а курьеров задержали. У всех оказался номер ее телефона. Юношей осудили. Женщине же всегда удавалось избежать ареста: ни в одной стране против нее не оказывалось достаточно улик.

Я поехал в Англию и сообщил обо всем британцам. Но оказалось, что к тому времени они ее выпустили! Ее новому дружку предъявили обвинение, но она чувствовала себя настолько уверенно, что даже осталась в Оксфорде, чтобы навещать его в тюрьме. И это подтвердило ее причастность.

В тот период, когда ее друг ожидал суда, я организовал рабочее совещание в штаб-квартире с полицейскими из всех четырех стран, и британцы вернулись домой с совершенно новой точкой зрения на это дело. Преступницу вновь задержали и судили за тайный сговор. Я организовал доказательства для французских и голландских полицейских, и она была осуждена на 14 лет тюремного заключения.

Альфонсо Браво — это не настоящее имя — офицер связи по Южной Америке. Среди своих коллег он наиболее отвечает представлению о «человеке из Интерпола», созданном в старом телевизионном сериале. Работает агентурно и в Колумбии, и в Боливии, вот почему он выдвинул условие анонимности. «В 1990 году, — рассказывает он, — в антинаркотических акциях в Колумбии погибло 420 полицейских. Это больше, чем потери полиции в таких же операциях во всех остальных станах мира. 6 декабря 1989 года бандиты из картелей взорвали здание Управления полиции в Боготе. Убито 70 человек, много ранено. Помещения НЦБ были полностью уничтожены. В тот день я потерял нескольких своих хороших друзей!

Не говорите мне о коррупции в полиции в этой части света! Газеты постоянно пестрят такими сообщениями. Конечно же, она существует — а что вы хотели? Полицейский в Колумбии получает $ 128 в месяц, а капитан — $ 180. Я не оправдываю их, но большинство не берут взятки и в любой момент могут погибнуть.

Я не раз бывал в горах вместе с отрядом боливийских пограничников. Живут они в палатках на высоте 5500 метров — холодно и жутко. Они выбиваются из сил, и иногда им удается перехватывать на перевалах пасту коки-сырца. После того, что случилось с НЦБ в Ла-Пасе, мы не имеем связи с Генеральным секретариатом, но эти пограничники — настоящие герои. О них мало кто знает. У них нет своего профсоюза, и если они гибнут — а такое случается, — их семьи получают от Общественной Безопасности около $ 200, и вдовам приходится искать любую работу».

Имея дело с незаконной торговлей наркотиками, не говори слова «никогда». Традиционно считалось, что «Якудза», японская этническая мафия, никогда не вступит в сговор с какой-либо другой организованной уголовной преступностью. Однако Браво это опровергает: «В Колумбии и Боливии есть несколько японских общин. Мы не знаем, кто первым пошел на контакт, но связи между картелями и «Якудза» были установлены. В результате стали переправлять кокаин из Южной Америки в Японию. Но не обычным путем через Тихий океан, а через Европу или через Африку». В декабре 1990 года японское Национальное полицейское агентство в Токио сообщило, что за одиннадцать месяцев этого года было захвачено 64 килограмма кокаина, что в 5 раз больше, чем за весь прошлый год.

Офицеры связи Интерпола своеобразно смотрят на мир международной наркомафии и менталитет тех людей, которые таким образом зарабатывают себе на жизнь. Вот какую невыдуманную историю рассказал Джованни Батиста:

«Речь идет об одном итальянском жулике. Накопив достаточно денег кражей роскошных автомашин, он в 50 лет «ушел на пенсию». Купил прекрасную виллу в горах недалеко от Ниццы и настроился наслаждаться жизнью. Но скоро ему стало скучно. Куда девать эту уйму времени? Он решил заняться контрабандой героина по мелочам. По своей прежней «работе» он знал нескольких нигерийских дельцов — в Африке они контролировали большую часть торговли этой гадостью, о чем, я уверен, мой коллега Измаила Секк уже вам поведал. Он продал своим знакомым несколько столь любимых ими белых краденых «мерседесов» и, войдя в контакт с ними, начал работать по своему собственному маленькому каналу.

Но не повезло. Он не знал всех тонкостей нового для него бизнеса. Через несколько месяцев его система рухнула — я к этому тоже некоторым образом причастен! — а его группа схвачена. Ему повезло: он избежал ареста.

Через некоторое время неудачливый контрабандист вошел в контакт со своими друзьями в «Каморре» — итальянской мафии, базирующейся в Неаполе. В порядке услуги старому другу его свели с одним картелем в Колумбии, но не из тех двух «великанов» в Медельине и Кали. И еще пару лет его дела шли неплохо, пока, наконец, и эта новая сеть не была раскрыта Интерполом. На этот раз он не ускользнул от ареста и был водворен в тюрьму в Ницце дожидаться суда.

Но знаешь, что произошло дальше? Он связался со своими друзьями из «Каморры», и они вновь ему помогли. В тюремной камере он сломал себе руку и его повезли на «скорой помощи» в городской госпиталь Ниццы, что за площадью Гарибальди. А по дороге была устроена засада, и вооруженные люди освободили его. С тех пор он не появлялся».

Когда всматриваешься в это дело, перед глазами встают фильмы про Джеймса Бонда. Я рассказал эту историю моему итальянскому другу в Лондоне, и он заявил: «А я верю этому! Двадцать лет назад, в молодости, я жил в Италии. Если кто-то хотел избавиться от службы в армии, которая была обязательной для всех, то делал и так: совал мизинец в горлышко бутылки из-под минеральной воды, а потом резко его дергал. Таким образом, по состоянию здоровья становился непригоден к армейской службе. Сломав палец, избавляешься от армии, сломав руку, выходишь из камеры — для меня это выглядит логично».

Вопреки общепринятому мнению Соединенные Штаты — не единственная страна, чьи работники служб по борьбе с наркотиками размещаются по всему миру, хотя АБН и любит создавать такое впечатление. В действительности это не так.

Среди стран, имеющих за рубежом своих офицеров связи по наркотикам — иногда «атташе по наркотикам» при посольствах, — можно назвать Великобританию, Германию, Францию, Нидерланды и Австралию. Германия, например, разослала 40 офицеров по всему свету, иногда они работают нелегально и, как говорит Герхард Нюрор, занимаются весьма опасной работой. Хотя он и не вдавался в детали, но признал, что несколько отважных полицейских погибло: «Но не в Европе, а в перестрелке в Америке».

Интерпол не рассматривает АБН как соперничающую организацию с ее национальными возможностями. Об этом говорит и Джим Кольер, сам перешедший на работу в Интерпол из АБН: «Специалист и офицер связи, присланные в Интерпол, не могут, да и не стараются заменить офицеров связи, назначенных двусторонними соглашениями между странами для выполнения схожих функций. Их работа неоценима».

В ноябре 1990 года произошло одно событие, в ходе которого совместные акции германских офицеров связи и Интерпола привели к захвату рекордного количества наркотиков. БКА взяла в Менхенгладбахе возле голландской границы 1000 килограммов кокаина и 8500 килограммов марихуаны. «Это была классическая операция, включавшая все уголовнорозыскные мероприятия, в том числе задействование переодетых агентов и прочее, — рассказывает Нюрор. — Она началась год назад с расследования английского дела о конфискации 9 килограммов наркотиков. Были подключены различные европейские страны, произведено пока 20 арестов. Большего я сообщить не могу, поскольку следствие продолжается. История еще не завершена».

В порядке компенсации он позволил задать ему вопросы о его службе старшим офицером в БКА еще в Германии. Что это означает на самом деле — произвести облаву и конфисковать крупную партию? До этого я никому не решался задать подобные вопросы. Вначале его ответы были сухими, но потом он разговорился:

«Ладно! Для меня это обычная работа. Чаще всего мы проводим эти дела в выходные дни, так что уик-энд у тебя испорчен. Или если это посреди недели, то в ночное время, так что рабочий день у тебя тоже испорчен. Конечно, все это неприятно! Но с другой стороны, если операция успешна, ты испытываешь огромное облегчение. Это означает конец недельных, месячных прослушиваний разговоров по телефону и т. п. Совсем не как в фильмах, где все понятно. Наблюдение действительно утомляет, а если ты ведешь слежку по телефону, то это еще хуже: ты должен прислушиваться ко всему, все записывать и перечитывать, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Надоедает, скажу я вам!

И к моменту, когда добираешься до склада или тому подобного, это уже не так волнует. Сидит это надоедливое чувство, потому что знаешь, вот-вот все кончится, а уже следующее дело ждет тебя за дверью.

Но интересно наблюдать, как ведут себя преступники при аресте. Большинство неподдельно удивляется: они не допускали мысли, что полиция сможет до них добраться. Конечно, бывают и исключения, но большинство безмолвствует — находится в состоянии шока. Особенно, если ты их тут же, на месте допрашиваешь и создаешь впечатление, что какое-то время они были под наблюдением: мы знаем и то, и это. Вы бы только посмотрели на них! Ведь рушится весь их маленький мир, который они строили. И вдруг видишь, как эти крутые парни превращаются в детишек, глазеющих на рождественскую елку: «Черт побери! Что же это такое? Что они знают?» Видно, как эти мысли вертятся у них в голове. Они полностью проиграли.

Пытаются ли они бежать? Нет. При мне никто не бежал. Видите ли, на захват выходят не один и не два офицера. Нас всегда много, оружие наготове, дверь выбита — и трах-тара-рах! — мы здесь. Для крупных арестов мы используем наши антитеррористические спецгруппы. Вот они стоят рядом, как средневековые рыцари, в касках и пуленепробиваемых жилетах, направив стволы на этих парней. Впечатляет! Видя это, преступники застывают на месте. Если двинешься, неизвестно, что с тобой будет».

Все это выглядит весьма волнующе. Но если эта картина ареста крупных наркомафиози — реальность, к которой ведет вся бесценная работа Интерпола, мне хотелось бы завершить эту главу наилучшим образом, дав вам возможность почувствовать атмосферу труда Подотдела по борьбе с наркотиками.

Ниже приведу несколько типичных случаев из еженедельного служебного обзора информации о наркотиках, рассылаемого в НЦБ стран — членов Интерпола.

В соответствии с требованием юридического характера имена и даты изменены, а в остальном все абсолютная правда.

1. На Багамах захвачен 341 килограмм кокаина

7 января 1992 года офицеры полиции Багамских островов вместе с коллегами из США, совершая обычное воздушное патрулирование районов Джорджтауна, островов Эксумы и Багам, обнаружили плавающие в международных водах упаковки, содержащие 341 килограмм кокаина. Вероятно, этот наркотик был сброшен с воздуха. Часто Багамы используются как транзитный пункт для ввоза кокаина из Южной Америки в Северную. Обратите внимание на «Еженедельный обзор» 2/92, содержащий статью о 378 килограммах кокаина, найденных на Багамах.

2. В Индии в декабре 1991 года захвачено 233 килограмма героина, Из них 205 килограммов — в Бомбее

14. XI11 991 года на Ламсингтон-Роуд, Бомбей, полиция остановила автомобиль «марути». В автомашине было обнаружено 26 килограммов героина в упаковках по 1 килограмму с отметкой «777». Происхождение наркотиков — Юго-Восточная Азия.

15. XII 1991 года бомбейской полицией у пакистанца Мохамеда Али Хана был изъят 1 килограмм героина. Допрос обвиняемого привел к захвату крупной партии героина весом 170 килограммов на квартире Зия Али Хана, проживающего в Роуз-Вью, Мидоу-Роуд, Бандра (Уэст), Бомбей. В ходе облавы изъят револьвер пакистанского производства с шестью обоймами. Оба — пакистанец и Зия — арестованы. Наркотик изготовлен в Юго-Восточной Азии.

1. Кокаин спрятан в инвалидных колясках

В 1991 году французская таможня в течение одной недели провела две акции, в результате которых арестованы двое колумбийских инвалидов, пытавшихся провезти контрабандой кокаин в своих инвалидных колясках. В одном случае было изъято 4,36 килограмма, а во втором — 4,70 килограмма. Наркотики были спрятаны в батарейках колясок с электрическим приводом. Один курьер — фиктивный турист, а у второго обнаружили фальшивую декларацию врача о направлении его в «Госпиталь Бруссэ» по причине инвалидности.

2, Кокаин запрятан в ныряющие бутылки

16.11 1992 года в Ментоне, Франция, полиция захватила 12,34 килограмма кокаина. Наркотик был спрятан внутри двух ныряющих бутылок. Арестован находившийся на отдыхе во Франции офицер итальянской таможни, имевший при себе служебный револьвер. Жительница Рио-де-Жанейро некая «Марица», задержанная по этому делу, передала наркотики итальянскому таможеннику, который в свою очередь должен был провезти их в Рим своему брату. Итальянский таможенник дал «Марице» 1 миллиард лир в качестве платы за наркотик. В свою очередь «Марица» должна была обменять эти лиры на доллары, а затем через Монако перевести на банковский счет в Нью-Йорк. «Марица» работает в Рио-де-Жанейро на организацию, занятую торговлей наркотиками. Предшествующие события, связанные с этими лицами, описаны в части третьей. В связи с изложением методов сокрытия наркотиков обращаем внимание на статью «Использование водолазного снаряжения в качестве контейнеров для наркотиков», опубликованную в «Еженедельном обзоре» 11/91.

3. Героин запрятан в мячи, а кокаин — в трость

В январе 1992 года в Дакаре (Сенегал) была обнаружена крупная партия наркотиков, включающая 1,60 килограмма кокаина, 600 граммов героина, 700 граммов масла каннабиса и 1,2 килограмма марихуаны. Героин был упакован в мячи, а кокаин — в трость. Наркотики транспортировались сенегальским, ганским и двумя нигерийскими курьерами и были получены в Бразилии. Маршрут пролегал через Абиджан (Кот-д’Ивуар) и Банжул (Гамбия) в Дакар. Наркотики предназначались для Великобритании, Испании и Швейцарии…

И так далее на десяти страницах. Время идет, а борьба продолжается.