"Александр I" - читать интересную книгу автора (Сахаров (редактор) А.)ГЛАВА XЗа день до своего отъезда из Москвы в Каменки князь Сергей Гарин был удивлён и обрадован неожиданностью. К нему в кабинет, как снег на голову, ввалился его закадычный друг и сослуживец Пётр Петрович Зарницкий. – Друг, брат, тебя ли я вижу? – не веря своим глазам, говорил взволнованным голосом князь, крепко обнимая своего приятеля. – Что, брат, не ждал! Я хотел удивить тебя своим неожиданным приходом и, кажется, достиг цели… ты удивлён! – весело говорил полковник. – Твой денщик пошёл было тебя предупредить, но я остановил его. – Вот не ожидал видеть тебя здесь, в Москве. Как ты отыскал меня? – Язык до Киева доведёт! – Ну, обрадовал ты меня, Пётр Петрович, вот обрадовал… – Я ведь к тебе, князь, запросто, надолго приехал и Щетину привёз. – Очень рад, скоро тебя я не отпустил бы. – Ну, а как ты, видел невесту? А может, с собою привёз? – спросил Зарницкий у князя. – Её нет больше в живых!.. – упавшим голосом ответил Сергей. – Как! Умерла! Царство ей небесное! Хорошая была девица, примерная. Жалко… очень жалко! – Весёлость Петра Петровича быстро пропала; он задумчиво опустил голову. – Несчастный я человек! А как я любил Анну, как любил… Зачем, зачем она умерла? – Видно, Богу нужны хорошие люди! Ну, полно, князь, не унывай, что делать! Смерть – участь каждого. Одни умирают ранее, другие позднее – этой дорожки никто не минует!.. – А как я спешил к ней на ферму, думал увезти мою Анну в Россию, обвенчаться. И что же, безжалостная смерть отняла у меня всё счастие… – чуть не плакал бедный князь, закрывая лицо руками. – Что делать, брат, моя судьба с твоею почти одинакова, – печальным голосом проговорил Зарницкий. – Как, и ты?! – удивился князь. – Да, брат, и я на старости лет влюбился, да ещё как, и, к сожалению, моя невеста… – Умерла? – спросил Сергей. – Да, брат, для меня всё равно что умерла!.. – Да объяснись, Пётр Петрович; я плохо тебя понимаю. – Изволь, – тебе всё скажу, как попу на исповеди, всё открою. Пётр Петрович рассказал про свою любовь к кавалерист-девице, как он сделал ей предложение и получил отказ. – Так, братец ты мой, и расстроились все мои планы о тихой семейной жизни. Видно, не наше счастие; а как я любил эту женщину! Да что, и посейчас её люблю, и до самой смерти любить стану, – так закончил свой рассказ Зарницкий. Его рассказ несколько рассеял Гарина. – Куда же уехала Дурова? – спросил князь. – К отцу, а оттуда в свой полк… Ну, оставим про это говорить; скажи, давно не был у тебя Цыганов? – спросил Пётр Петрович. Он ничего не знал о поступке Николая и очень удивился, когда Сергей, при одном имени Цыганова, побледнел и со злостью спросил: – А разве ты видел этого подлеца? – Да, дня три тому я видел его в Кремле. Да что тебе сделал Цыганов, за что ты на него так озлобился? – А вот послушай и узнаешь, что он за гадина. Гарин всё подробно рассказал Зарницкому о Николае Цыганове и его поступках. – Да, так вот он какой! Ну, жалею, что я не приказал скрутить этого молодца, – выслушав рассказ, промолвил Пётр Петрович. – Так он в Москве? Я найду его! И моя расправа с ним будет жестокая! Ведь из-за него Анна уехала в Австрию; там схватила она чахотку… Будь она в Петербурге, может, была бы жива… Своё несчастие я приписываю ему, и всё своё горе и муку я вымещу на этом подлеце, – покраснев от злобы, говорил князь. – Я до тех пор не уеду из Москвы, пока его не отыщу. – Ну, брат, нелегко это сделать: Цыганов хитёр, как дьявол… – возразил князю Зарницкий. – А вот посмотрим. Навряд он уйдёт от моей мести. Князь Сергей Гарин был так озлоблен на Цыганова, что, несмотря на убедительные просьбы Леонида Николаевича, отложил свою поездку в Каменки и стал повсюду разыскивать Николая; но все его поиски ни к чему не привели. Молодой прапорщик как в воду канул. Князь наводил о нём справки, но Цыганов на жительстве в Москве не значился. – О, если бы только мне его найти, – говорил Гарин, быстро расхаживая по своему кабинету, обращаясь к Петру Петровичу. – Говорю, не найдёшь: он хитёр. – Подкидыш безродный! Мы его взяли, пригрели, в люди вывели, и что же?! – Эх, князь, сколько волка ни корми, он всё в лес глядит. – Правда, вырастили мы, выкормили волка хищного. – Брось ты о нём говорить, ведь только себя расстраиваешь; чёрт с ним, лучше собирайся в Каменки, – сказал приятелю Пётр Петрович. – Я туда поеду, только не иначе как с тобою. – Ну, я-то зачем? С какой стати? – Как зачем? Ведь ты мой единственный друг, близкий товарищ. – Спасибо, но, право, мне как-то совестно. – Полно, Пётр Петрович, ты меня обижаешь. – Ну, что с тобой делать? Пожалуй, поедем. – Вот и отлично! Погостим в Каменках до осени, на охоту будем ходить, ты там скучать не будешь, будем вместе гулять. Решено, завтра выезжаем, приедем прямо к свадьбе, – сказал князь Сергей. – Вот только что меня стесняет: ведь в Каменках твои родители живут аристократически, а я, сам знаешь, к аристократическим манерам не приучен, обращение моё солдатское, твоей матери, пожалуй, и не понравится: невзначай бухну какое-нибудь словцо! Ну, и нехорошо! – Полно, Пётр Петрович, мы будем с тобою особняком, в отдельном флигеле жить. – Разве так… А то, право, боюсь ехать. Да и недолюбливаю я такие дома, где ходят по нотам, говорят по нотам и едят по нотам. Я солдат и к деликатностям не привык. Вошедший лакей прервал разговор двух друзей. Он каким-то таинственным голосом проговорил, обращаясь к князю: – Ваше сиятельство, Николай пришёл. – Какой Николай? – Наш Николай, Цыганов-с. – Что, что ты сказал? – не спросил, а крикнул удивлённый князь; он никак не мог допустить, чтобы Цыганов осмелился переступить порог княжеского дома. – Докладываю вашему сиятельству, что Цыганов пришёл-с. В передней дожидается. – Пусть, пусть войдёт. – Слушаю-с. Лакей вышел. – Пётр Петрович, что же это? Как понимать? Я разыскиваю этого негодяя, чтобы избить его, как собаку, а он сам приходит? – с недоумением проговорил Гарин. – Не понимаю, ничего не понимаю! Цыганов хитёр, бестия, может, задумал вывернуться как-нибудь. – Ну, это навряд ему удастся. Вошёл Николай Цыганов, не робким шагом приниженного человека, сознающего свою вину, а горделивой поступью. Не раскаяние было видно на его лице, а твёрдая сила воли и сознание своего собственного достоинства. – Здравствуйте, князь, – громко проговорил он. На это Гарин ничего ему не ответил. Наглость Цыганова просто его обезоружила. – Вы удивлены, князь, моему приходу? – Признаюсь, не только князь, а и я поражён твоею дерзостью; после твоих грязных поступков ты ещё осмелился сюда явиться!.. – сердито проговорил Пётр Петрович. – А, и вы здесь, господин полковник. – Я-то здесь, а вот ты-то как смел переступить порог этого дома? – А вы разве хозяин этого дома? – резко спросил Цыганов у Петра Петровича. Эти слова рассердили Зарницкого. – Молчать, мальчишка! – громко закричал он. – Потише, господин полковник! Я такой же дворянин, как и вы. – Пётр Петрович, скажи, чтобы он убирался вон! Иначе я не отвечаю за себя, – глухо проговорил Сергей. Наглость Цыганова бесила его. – Неласковы же вы, князь. – Вон! Или я позову людей и прикажу вышвырнуть тебя за окно! – крикнул князь. – Вы этого не сделаете, – невозмутимо ответил Цыганов. – Эй, люди! Михеев! Гарин задыхался от бешенства. – Оставьте, князь, не срамите перед людьми своего брата, – загадочно промолвил Николай. – Что ты сказал? Ты мой брат? – меняясь в лице, спросил князь. – Да, я сын вашего отца, только незаконный., а всё же вам брат. – Новая ложь! Новая гадость! Вон! Не верю… – У меня есть доказательства. - Говори, какие? Князь просто не верил своим ушам. – Одно из них, и очень веское, это письмо князя Владимира Ивановича к моей матери. Желаете прочитать? – насмешливо проговорил Николай, показывая князю письмо, написанное на синей потёртой бумаге. – Письмо с лишком двадцать лет тому назад написано; но оно сохранилось, и подпись князя ясно видна; вы ведь хорошо знаете руку отца? Посмотрите, я не вру… Князь не взял, а вырвал письмо из рук Николая и стал быстро его читать. Письмо было следующего содержания: «Маша, письмо твоё я получил; ты пишешь, что скоро сделаешься матерью и соболезнуешь о своей участи. Знай, ты и наш ребёнок будете от меня обеспечены на всю жизнь. Усыновить ребёнка, конечно, я не могу; сама ты умная женщина и знаешь моё положение. Усынови я ребёнка – выйдет ужасный скандал. С мельником Федотом посылаю тебе денег и золотой крест для нашего будущего ребёнка, на кресте вырезаны две буквы В. и М. Прости, обнимаю тебя, моя голубка». Подпись князя была инициалами: «В. И. Г.» Молодой князь, прочитав письмо, бессильно опустил руки. Он был этим ошеломлён, поражён; у него есть брат, в жилах которого течёт кровь князей Гариных; «жалкий подкидыш», который рос вместе с дворовыми мальчишками, потом служил при доме отца – почти наравне с прочими лакеями, смеет называть себя братом князя Сергея Гарина, храброго боевого полковника. Цыганов имеет на это право, у него есть доказательства неоспоримые, верные. Не менее князя был поражён этим открытием и Пётр Петрович. Он, сознавая своё неловкое положение быть свидетелем продолжения разговора между князем Сергеем и Николаем Цыгановым, хотел выйти из комнаты, но Гарин знаком его остановил. Князь, обратившись к молодому прапорщику, тихо спросил: – Чего же ты хочешь? Своих прав, имени? – Зачем мне права, а имя я уже имею: благодаря своей боевой службе я заслужил это имя, хоть и не громкое, – так же тихо ответил Цыганов. – Что же тебе надо? Денег? – Мне не надо денег. Пользуйтесь вы, князь, и богатством, и громким титулом. – Что же тебе нужно? – с удивлением спросил ещё раз князь. – Не обходитесь со мною так презрительно, не смотрите на меня как на жалкого подкидыша. – А ты забыл свои поступки – грязные, чёрные? – Поступки мои простительны, это порывы молодости, увлечения. Вы влюбляетесь, увлекаетесь – и у меня есть тоже сердце. Я лишён права, имени, но это не мешает мне любить, увлекаться. Я молод! Вижу, князь, вы сильно встревожены, у вас уязвлено самолюбие, вам тяжело примириться с тем, что приёмыш доводится вам братом. Успокойтесь, никому не открою этой тайны, останусь для вас по-прежнему Цыгановым-подкидышем – и только. Простите, я зайду в другой раз, – проговорил Николай и такой же горделивой походкой вышел из кабинета своего брата. |
|
|