"Знамя химеры" - читать интересную книгу автора (Иванов Алексей Александрович)
Глава 20 Кровь за кровь.
Уриэль — герцог Рассветной империи и глава Дома Восходящего солнца — нервно барабанил пальцами по шероховатой поверхности большого обеденного стола, уютно расположившегося под огромным полотняным навесом рядом с его шатром.
В этот день у герцога Уриэля было особенно отвратительное настроение. Вчерашний штурм, на который он возлагал большие надежды, провалился. Магам удалось обвалить часть крепостной стены, но орки устроили обильное кровопускание пробившемуся в город через пролом отряду личной стражи герцога. Полегла добрая треть гвардейцев, в обучение и снаряжение которых была вложена груда золота.
Настроение герцога не улучшилось, когда он узнал, что Магистр в очередной раз покинул лагерь, а его шпионы вновь не смогли за ним проследить.
Его плохое настроение не могло остаться незамеченным. Поэтому за обеденным столом было необычайно тихо. Мало кто хотел стать объектом внимания вспыльчивого господина. Гробовую тишину нарушал только звон ложек о тарелки, да нервные остроты особо близких друзей герцога сидящих рядом с ним.
Миновав застывших вокруг навеса стражников, к похожему на трон креслу герцога подошёл запыхавшийся ирлимар рейнджеров.
— Разведчики вернулись, милорд, — ирлимар замер в почтительном поклоне.
— Есть что-то интересное?
— Один из дальних разъездов наткнулся на мертвого гонца, угодившего в засаду разбойников.
— Гонец? — удивился герцог. — Нашли что-то интересное?
— Взгляните сами, милорд, — эльф продемонстрировал главе Дома грязный свиток с обгоревшим краем. — Было при нём. Разбойники обчистили бедолагу до нитки, даже сапоги с мертвеца сняли, остальные вещи кинули в костёр. Свиток чудом уцелел.
— Давай сюда!
Почтительно поклонившись в очередной раз, рейнджер отдал свиток. Печать была сорвана, а бумага потемнела от сырости, но послание ещё можно было разобрать. По мере прочтения брови герцога изумлённо поднимались вверх.
Один из стражников бросился в шатёр герцога и через минуту принёс оттуда свернутую карту.
Рукой смахнув на землю обеденную посуду, Уриэль развернул карту перед собой. Что-то найдя на ней, он ударил сжатым кулаком по столу и скомкал карту:
— Будь ты проклят, Леклис! И будь проклят я сам за то, что когда-то решил растянуть удовольствие от твоей казни. Предатели, кругом одни предатели! — приближённые герцога давно уже не видели своего господина в такой ярости. — Снимаем осаду, через два дня армия должна быть на пути в столицу этого проклятого королевства. Этот проклятый мятежник каким-то чудом сумел её захватить.
Большинство собравшихся горячо поддержали своего господина, спеша продемонстрировать ему свою преданность. Унылое осадное сидение им до смерти надоело, да и всё приближающаяся зима не добавляла оптимизма. Почти все они были назначены на свои должности не за какие-то заслуги, а за дружбу с герцогом, который был щедр на должности и звания для своих прихлебателей. Ветераны получившие офицерские звания за верную службу инстинктивно презирали их, но как мало оставалось в армии Дома старых офицеров. Немилость герцога выкашивала их ряды с регулярностью вражеских мечей. Вот и сейчас небольшая группа ветеранов молча обменивалась красноречивыми взглядами, не решаясь оспорить решение главы Дома. Наконец один из ирлимаров всё же попытался возразить.
— Разумно ли это, милорд? — оспорил он решение герцога. — Орки вот-вот падут. Да и зачем дробить армию Дома?
Смерив его презрительным взглядом, герцог обратился к стражникам.
— Уберите от меня этого труса!
Стражники проворно заломили руки эльфа за спину и увели его прочь. Он не сопротивлялся, его никто не ударил, но с сегодняшнего дня его карьера была окончена.
— На чём я остановился?
— Через два дня мы должны выступить, — подобострастно склонил голову один из друзей Уриэля.
— Верно, а для тебя, Илгорм, есть дело.
— Можете располагать мной, милорд.
— Я дам тебе семь тысяч конницы, почти треть всей моей армии. Выступите немедленно! Герцог Табаса предал меня и выступил на помощь Леклису. Они не должны объединиться! Привези мне голову этого ничтожества, а ещё лучше — привези мне его живым в железной клетке!
— Будет исполнено, милорд! — ещё раз коротко поклонившись, Илгорм поднялся из-за стола и направился готовиться к походу.
Спустя три часа копыта легконогих лошадей эльфийских конных лучников вздымали комья земли, спеша на юг-восток.
Оставшиеся войска Дома спешно снимали осаду.
* * *
— Вот, милорд, были на опушке леса.
Герцог окинул взглядом небольшую группу стоящих на коленях полукровок. Из-за невысокого роста и длинных бород их можно было бы принять за гномов, но было видно, что гномами они были в лучшем случае наполовину.
— Кто такие?
Один из полукровок настороженно посмотрел на герцога.
— Мы, милорд, лесорубы, значит. Наш посёлок на другой стороне леса, а я староста ихний. Мы, эта… Зима скоро, — полукровка вновь вытер кровоточащую губу и поспешно добавил: — милорд. Самая, значит, наша работа: в столицу дров наготовить. Второй день уже, значит, тута, милорд, лес валим.
Из леса действительно раздавался отдалённый перестук топоров, предостерегающие крики и треск деревьев.
— Сколько вас?
— Так эта… милорд, больше сотни. Весь посёлок тута, значит. Лес в столицу готовим… мы, милорд.
— Шпионите?
— Что вы, милорд! — испуганно запричитал староста. — Мы мирные лесорубы. Лес рубим, лес продаём.
Разговор с полукровкой утомил герцога, он тронул коня дальше, не обращая более на коленопреклонённых полукровок никакого внимания. Вслед за ним двинулась его свита.
— Это тупое животное было недостаточно почтительно со мной, — сказал Уриэль одному из своих спутников со знаками различия Лоргона Дома (Лоргон — звание в армии эльфийских Домов, соответствующее званию полковника у людей и полукровок, у орков аналога подобного звания нет). — Напомни мне повесить семью старосты, когда мы будем проезжать через их грязный посёлок.
— Слушаюсь, милорд, — склонил голову эльф. — А что если они действительно шпионят на принца?
— Этот скот?! Тогда у Леклиса дела совсем плохи, если у него такие шпионы!
Герцог не мог слышать, что неистово отбивающий поклоны староста лесорубов, уже приблизив лицо почти к самой земле, пробубнил сквозь сжатые от ненависти зубы: «Он вас уже ждет, милорд!».
Армия эльфов бодрым маршем входила в сумрак осеннего леса.
* * *
Лес дышит прохладой. Обильных снегопадов ещё не было, но кое-где под деревьями видны обширные белые пятна нерастаявшего снега. Прихваченную заморозками землю покрывает ковер сухих иголок. Огромный, в пол человеческого роста, муравейник, уютно расположившийся под старой сосной, выглядел пустынным: маленькие труженики, собравшись кучей в глубине, ждут большого снега. Между тем пестрый дятел старательно пытается добраться до полусонных муравьёв, не обращая никакого внимания на многочисленных зрителей.
Шпионы сообщили, что армия герцога ускоренным маршем двигается прямо к столице.
Их уже ждали!
За невероятно напряжённые десять дней мне всё же удалось набрать армию, а арсеналы королевского дворца позволили её худо-бедно вооружить. И теперь в густом сосновом лесу в двух переходах от столицы около двадцати пяти тысяч моих воинов ожидали прихода эльфов.
«Не сражайся с гномом в подземельях, с эльфом — в лесу, с орком — нигде».
Старая поговорка никак не шла у меня из головы. Навязывать сражение эльфам в лесу — такой неслыханной дерзости не случалось уже лет восемьсот. И именно поэтому вся собранная мной армия затаилась вдоль петляющей лесной дороги, образуя гигантскую воронку, в которую, громыхая обозами, вползала маршевая колонна армии Дома Восходящего солнца. Эльфы были столь самоуверенны (лес — это их дом!), что даже не выслали патрули своих знаменитых рейнджеров для разведки.
За ошибки надо платить.
Подо мной нервно всхрапнул Ветер.
— Почувствовал старого хозяина? Ничего, скоро встретимся, — успокаивающе похлопываю коня по шее. Где-то в двухстах футах впереди уже добрых полчаса текла вражеская армия, всё глубже заходя в расставленный капкан.
— Они втянулись, голова колонны вот-вот упрётся в завал, — рядом с Ветром возник мессир Мартин. Магистр Тилит остался в столице: слишком тяжело дались старику последние полгода.
Приказ молниеносно передался по цепочке, и мы двинулись вперёд. С другой стороны дороги такой же приказ должен отдал Меченый. Гигантская воронка начала сжиматься.
Один за другим проплывали мимо вкусно пахнущие смолой стволы деревьев. Сухие ветки трещали под копытами лошадей и сапогами воинов. Такой огромной движущейся массе невозможно сохранить тишину. Лес заполнился тихими переругиваниями нервничающих перед битвой воинов, ржанием лошадей и звоном оружия. Никакие лесорубы не могли скрыть какофонию звуков выдвигающейся армии. Впрочем, это было уже не нужно. Да и лесорубы уже сменили плотницкие топоры на более подходящие оружие. Разумеется, эльфы почувствовали неладное и подняли тревогу, но было уже поздно.
— Поднять чёрные знамёна! — не таясь прокричал я, едва меж стволов деревьев показались ряды спешно готовящихся к бою эльфов. — Сигнальщики, не спать!
Рядом со мной мальчишка-оруженосец, немыслимо гордый оказанной честью, удерживал в дрожащих руках древко с полотнищем чёрного, как ночь, знамени с беснующейся Химерой.
Затрубил сигнальный рог, ему начали вторить другие рога. Жаль, нет орков! Их сигнальные барабаны могут вгонять в дрожь даже Падшего.
Огромная хрипящая и вопящая масса воинов обрушилась на дорогу словно лавина. Лес содрогнулся от звуков яростной схватки.
Ветер с радостью влетел в самый центр небольшого отряда растерянных и сбитых с толку эльфов, боевой конь жил ради таких вот моментов схватки. Лезвие Химеры усердно принялось собирать кровавый урожай. Никакие шлемы не спасали от удара гномьего меча со слезой дракона.
Проломив строй, Ветер едва не налетел на ряд своих копейщиков, наступающих с противоположной стороны дороги. Пришлось сильно пришпорить разгорячённого схваткой коня. Перед вставшим на дыбы жеребцом промелькнули бледные лица изготовившихся к схватке воинов. Обогнув нас, они вступили в бой.
Конечно, у меня не хватило бы сил, чтобы атаковать колонну на всём её протяжении. Основной удар был нанесён в голову, хвост и центр колонны. План прост: рассечь армию Дома и уничтожить ее по частям. Немногочисленные укрытые лесом лучники должны отвлечь оставшиеся не у дел отряды эльфов, многим из них это будет стоить жизни.
Между тем схватка всё разгоралась, в канавы вдоль дороги скатывались новые тела убитых и раненых. Пронзительно засвистели стрелы. Недалеко от меня доброй сотне эльфов удалось закрепиться около груженных припасами и снаряжением обозов. Копейщики с листовидными щитами сдерживали наступающих, а забравшиеся на возы лучники вносили сумятицу в наши порядки. Из-за деревьев прилетела пара огненных шаров — маги вступили в бой. Гневно гудя, словно рой рассерженных пчёл, шары пролетели над самыми головами моих воинов и разбились снопом ярких искр перед самым носом эльфийских лучников. На мгновение вокруг эльфов вспыхнул кокон защитного магического поля.
Проклятие! Похоже, среди них есть боевой маг.
Лучники, мгновенно заметив новую угрозу, выпустили в сторону леса добрую дюжину стрел — утыканный ими, словно подушечка для иголок, маг в красном плаще упал между сосновых стволов. Увлёкшись атакой, он совсем забыл о защите.
Развернув Ветра, я направил его прямо к лучникам, в мою сторону тут же полетели смертоносные эльфийские стрелы. В этот раз лучники просчитались: поставленная Клориной и проверенная Дэей защита прекрасно справилась со своей ролью.
Между тем построение эльфов всё приближалось, первый натиск на них закончился неудачей и часть моих воинов, укрываясь щитами, отходили к лесу. Там, под защитой стволов, они переведут дух и подготовятся к новой атаке.
Ветер за пару секунд преодолел расстояние между нами и лучниками. Изготовившихся к схватке копейщиков он просто перепрыгнул, словно барьер на ипподроме, и всей своей немаленькой массой обрушился на растерянных эльфов, сжимающих бесполезные сейчас луки.
Этот прыжок едва не выбил меня из седла — для сохранения равновесия я отчаянно замахал обнажённой Химерой. Лучники бросились врассыпную от беснующегося всадника. Ветер не стал дожидаться, пока какой-нибудь рьяный копейщик проткнёт ему брюхо. Пронзительно заржав, он лягнул одного из эльфов и в очередной раз проломив жидкий строй, вынес меня к своим.
Разломанный нашим прорывом строй так и не успел выстроиться заново: полукровки нахлынули на оставшиеся обозы, словно волны на одинокий утёс. Минут пятнадцать эльфы ещё сопротивлялись. Так и не найденный мною маг перед смертью сумел сотворить какое-то особо пакостное заклинание — на небольшом участке дороги повисло яркое жёлто-зелёное облако. Попавшие в него полукровки и эльфы упали на землю, корчась в предсмертной агонии.
Не далеко от меня пара воздушных магов вскинула руки в воздух, выкрикивая заклинание — сильнейший порыв ветра поднял ядовитое облако над верхушками деревьев и унёс прочь.
Отдышавшись, я вновь направил коня в гущу кипящей схватки: бой ещё только начинался.
* * *
Битва, бушевавшая в чаще соснового леса весь день, стала затихать лишь тогда, когда солнце устремило свой отчаянный бег к горизонту. Эльфийская амия была разбита и рассеяна, словно сухие осенние листья.
Последние способные оказывать сопротивление отряды во главе с Уриэлем сбились в плотный круг, выстраивая большого «ежа». Мои воины основательно и не торопясь окружили остатки эльфийской армии и не спешили лезть в наступление на пойманных в капкан эльфов.
Внезапно передние ряды эльфов расступились. Буря эмоций поднялась во мне при виде того, кто вышел вперёд. Герцог Уриэль — в длинном, до бёдер, чешуйчатом панцире. Эльфы любили подобный доспех, состоящий из стальных пластин, которые прикреплялись к кожаной основе. При скреплении пластины надвигались одна на другую подобно рыбьей чешуе.
— Пешими, один на один, без магии! — громко проговорил он, бросая мне вызов.
А я-то думал, как его выманить!
Покинув седло Ветра, привычным движением вытаскиваю из ножен Химеру, левой рукой перехватываю рукоять длинного кинжала. В руках Уриэля покачивается дуэт знаменитых кривых мечей — излюбленное оружие знати Старших Домов. Мы не стали осторожно сходиться, не было никаких кружений друг против друга, разведывательных выпадов, столь характерных при дуэльных схватках. Мы просто яростно кинулись друг на друга, словно пара матёрых волков, сошедшихся в драке за место вожака.
Сперва мне казалось, что схватка быстро закончится. Что может этот эльф противопоставить мне? Я уверен: у него были прекрасные учителя, но некоторые вещи невозможно узнать на тренировочной арене.
Как выяснилось, у герцога были на это другие планы, не соотносящиеся с надеждами одного самоуверенного принца. Герцог раз за разом наносил целый град быстрых и сильных ударов, вынудив меня уйти в глухую оборону, и не думать ни о чём кроме защиты. Он упорно нападал, и пару раз его мечи прорывались через сплетённый Химерой защитный узор, но кольчуга гномов достойно выдержала это испытание.
Толпа нечаянных зрителей жадно ревела, навевая неприятные ассоциации с Ареной казней. Впрочем, толпа остаётся толпой, и неважно, кто в ней: эльфы, люди или полукровки. Ничего не меняется.
Хлеба и зрелищ! Эта простая истина будет жить вечно.
Вскоре наступательный порыв герцога иссяк. Он стал уставать, хриплое дыхание было слышно даже через перезвон мечей. Чешуйчатый панцирь так же, как и кольчуга, не стеснял движений, но весил как полный рыцарский доспех.
Теперь уже пришла моя пора атаковать. Удары Химеры пошли один за другим. Он сопротивлялся с отчаяньем обречённого. Мечи раз за разом сталкивались, наполняя воздух мелодичным перезвоном.
Я не хотел его убивать. Нет, я жаждал его смерти, но не здесь и сейчас. Удел мерзавца — площадь перед дворцом и жадные крики толпы около эшафота, но сначала — пыточные подвалы: слишком много тайн хранится в его голове.
Все мои попытки выбить из его рук оружие окончились ничем. Герцог искусно отбивался: уводил лезвие Химеры в сторону, избегая жёстких блоков, уходил от удара кинжалом, изредка контратаковал. Его доспех ковали далеко не худшие оружейники — уже несколько раз Химера в бессильной злобе скользила по «рыбьей чешуе» панциря. И всё же его движения становились всё более рваными и неуклюжими: усталость брала своё. Я и сам начал уставать, но жизнь беглеца и стены Железного холма закалили моё тело, а взращенная невзгодами ненависть укрепила дух.
— Сдавайся, Уриэль! — предложил я, разорвав дистанцию после очередной атаки. В это мгновение я был готов забыть про месть и сохранить ему жизнь, мне были очень нужны ответы.
Ответный взгляд голубых глаз был полон обречённости и ненависти. Прохрипев сквозь сжатые зубы ругательство, герцог вновь бросился на меня. Его наступательный порыв был лишён той остроты и скорости, которая ошеломила меня в начале схватки. Это был бросок умирающего зверя, пытающегося нанести свой последний смертельный удар.
И ему почти удалось!
Неожиданно я поскользнулся и едва не упал, потеряв равновесие. В толпе зрителей кто-то ахнул, кажется, Дэя. Уриэль углядел свой последний шанс на победу, оба меча взвились вверх, готовясь опуститься на мою голову. Не знаю, как удалось уйти от этой атаки, тело среагировало само по себе. Шаг в сторону, наклон корпуса, распрямление, ещё шаг — мечи герцога со свистом рассекли воздух в том месте, где я только что стоял — молниеносный разворот вокруг своей оси и сокрушительный удар. Чёрное лезвие Химеры с хрустом пробивает броню Уриэля как раз под рёбрами и, пройдя тело насквозь, замирает, остановленное стальными чешуйками на спине.
Не веря своим глазам, освобождаю Химеру. Пробила хвалёный чешуйчатый доспех, словно шёлковую рубашку! Только она была способна на такой смертоносный выпад.
Эльф, уронив оружие, падает на колени, зажимая руками зияющую рану в животе. Тяжело ухнув, он заваливается набок, щедро поливая подмороженную землю кровью.
На мгновение я глохну от радостного гомона моих воинов, некоторые от избытка чувств колотят в щиты рукоятями выщербленных мечей.
— Ты в порядке? — рука Дэи ложится на моё плечо.
— Что за мальчишество, Леклис! — кажется, только взоры свидетелей удерживают Клорину от нанесения мне пары пощечин. — Решил поиграть в рыцарство? Он же мог тебя убить! Ты ранен? Где?
— Просто пара царапин. Что с герцогом?
Мягко отстранив девушек, поворачиваюсь к упавшему Уриэлю, пара целителей уже осматривает его рану.
— Мы бессильны, он умирает, — качает головой один из них.
Кто-то снял с эльфа шлем — в глаза сразу бросилась его неестественная бледность, на лбу выступила испарина, губы покрывала кровавая пена.
Проклятье, как неудачно!
— Он сказал, глядя на мертвецов, что тут рождается будущее, а я не понял… — Уриэль хрипло расхохотался, поперхнулся кровью и зашёлся кашлем. Его блуждающий взор остановился на мне. — Две пешки. Две маленькие пешки, возомнившие себя королями. Проклятые вороны смотрят. Нет, я ещё жив. Он сказал, что я достоин, достоин.
Уриэль вновь зашёлся кашлем, сплёвывая кровь.
— Кто? Кто?! — спросил я, опускаясь на колени рядом с ним.
— Разрушить, что хотел сохранить… — он захрипел и замер.
— Говори! — безумно прокричал я, встряхивая остывающее тело. — Говори! Не смей умирать так просто!
— Он уже мёртв, Леклис, — голос Дэи, словно ведро холодной воды, вернул меня к действительности.
Поднимаюсь с земли, стараясь не смотреть на мертвеца. Сотни раз я представлял себе этот момент. И что? Никогда не думал, что стану жалеть о его смерти. Его последняя исповедь была слишком коротка и непонятна. Две пешки? Что он имел в виду? Кто или что та странная сила, играющая с нашим миром, как ей заблагорассудится?
— Леклис, нужно осмотреть твои раны, — взяв за руку, Дэя потащила меня прочь от тела герцога, Клорина осталась вместе с магами и воинами присматривать за остатками армии эльфов.
Похоже, лучше подчиниться, иначе она от меня не отстанет. К тому же немногочисленные ранки, полученные в бою, противно ныли. Отойдя подальше от мертвецов, я сел на землю, позволив девушке заняться моими ранами. Недавно я с удивлением обнаружил, что амулет драконов не блокирует лечебную и защитную магию.
— Знаешь, Леклис, я согласна с Клориной. — От лечебной магии на тело напала приятная истома. — Порой ты ведёшь себя словно мальчишка. Ты — король, и не должен лезть в самую гущу битвы! Из трёх десятков твоих телохранителей уцелело всего пятеро! — она осуждающе покачала головой. — Просто чудо, что ты сам не получил серьёзных ран.
Я лишь устало кивнул в ответ, спорить с девушкой совершенно не хотелось. Тем более что она была права.
ПРИВЫКАЙ, ЛЕКЛИС. ОТНЫНЕ ТВОЯ ЖИЗНЬ ТЕБЕ НЕ ПРЕНАДЛЕЖИТ.
Занятый собственными мыслями, я не заметил, как он к нам подошёл. Зато заметила Клорина и встретила капитана далеко не самым ласковым взглядом. Впрочем, уставший Глок обратил мало внимания на недовольство девушки.
— Что делать с остатками эльфийской армии? — спросил он хриплым, пересохшим голосом. Доспех капитана был сильно помят и залит кровью. Нелегко нам далась победа…
— Они сдались? — спросил я, зная, каким будет ответ.
— Нет, сир.
— Тогда отправьте всех прямо к Творцу, пусть полюбуется на свои творения.
— Леклис! — С моих губ едва не сорвался стон, когда нежные пальчики Дэи случайно (случайно ли?) надавили на рану чуть выше колена. Всё же герцогу удалось пару раз весьма чувствительно меня зацепить. — Прояви милосердие.
— Милосердие? Какое странное слово. Что оно означает?
Девушка настороженно посмотрела мне в лицо, пытаясь понять, шучу я или нет.
— На их руках много крови. Армия Дома вырезала орков и полукровок целыми селениями.
— Тогда их должны судить! Но убивать их сейчас — это низко, это нечестно.
— В войне вообще слишком мало чести.
— Леклис?!
— Хорошо, — тяжело вздохнув, согласился я. — Но не рассчитывай на многое, большинство из них всё равно умрёт от рук палача.
Поднявшись, я направился к темнеющему неподалёку строю эльфов, окружённому моими воинами. Семь-восемь сотен — прикинул я длину и глубину построения — всё, что осталось от армии Дома, остальные либо убиты, либо рассеяны по лесу, пленных очень мало. Эльфы не горели желанием сдаваться, да и мои воины не были образцом милосердия и всепрощения. Скорее всего, большинство сложивших оружие эльфов отправлялись прямой дорогой к своим предкам: слишком много зла принесли они этой земле и теперь с лихвой расплачивались за это.
Миновав расступившиеся ряды своих воинов, я остановился перед замершим «ежом» эльфов.
— Сложите оружие, и я обещаю вам справедливый суд, — не успели последние слова сорваться с моих губ, как в мою сторону полетели стрелы. — Сложите оружие или умрите! — вторично предложил я, стараясь не обращать внимания на вспышки сгорающих при ударе о магический щит стрел.
В ответ полетели оскорбительные выкрики и новые стрелы.
Кто-то из эльфов затянул песню, хор нестройных, уставших голосов мгновенно подхватил её. Слова были непонятны (не силён я в Древней речи), но мотив был легко узнаваем. «Песнь о Эйргеде», одно из самых знаменитых преданий эльфов, написанное в стихотворной форме, повествующее о гибели младшего сына первого императора, попавшего в засаду драконитов. Легенда, правда, была малость приукрашена. Грабительский набег кучки эльфов был представлен в виде великого похода, а мелкая стычка — сражением, решившим судьбу мира.
— Эти выродки что, возомнили себя героями древних сказаний?! — грязно выругался Меченый: он тоже узнал мотив. — Они, значит, воинство добра, а мы — силы зла. Лицемерные ублюдки, я видел их доброту!
— Пускай потешат свою гордыню перед смертью.
— Прикажите атаковать?
Оглядываю изготовившихся к схватке эльфов и отрицательно качаю головой:
— Фанатики… Я не хочу терять своих воинов. Маги у них остались?
— Нет, сир.
— Тогда истребите их магией.
Плотнее запахнув полы плаща, направляюсь к Ветру, рвущемуся из рук оруженосца. То тут, то там ходят, ища раненых, поисковые группы во главе с магами воды. Словно соперничая с ними, меж мертвецов бродят вечные спутники любой битвы — вороны. Одна из абсолютно обнаглевших птиц садится прямо на моём пути. Чёрные булавки глаз бесстрашно смотрят прямо в глаза.
УБЕЙ ВОРОНА!
Химера с резким свистом разрезает воздух. Напуганный ворон мгновенно срывается с места и устремляется прочь, оглашая окрестности противным карканьем. Вслед за своим собратом срываются остальные пернатые падальщики, их гневные крики заполняют воздух, причудливо переплетаясь с пением эльфов.
Что на меня нашло?
Понимая, как глупо я выгляжу, гоняя мечом птиц, убираю Химеру обратно в ножны. Позади что-то полыхнуло, земля вздрогнула — пение эльфов сменилось криками боли. Хриплые отрывистые команды, звон оружия — и крики смолкли.