"Сломанные ангелы" - читать интересную книгу автора (Морган Ричард)ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯУ каждого из спецподразделений есть свои традиции. Они есть и у корпуса Посланников. Однако следовать им все труднее и труднее, учитывая развитие современного оружия. Сян Сянпина разметало ультравибраторами, оставившими от человека пятно метров десять в диаметре, на полу и на стенах коридора. Осталась только жижа – такая, как на лице Депре. И больше ничего. Вдвоем мы прошли по луже туда и обратно, стараясь ботинками нащупать что-либо твердое. Мы не нашли ничего. Минут через десять Депре сказал то, что было и так ясно: – Похоже, теряем время. – Да. Склонив голову набок, я прислушался. Будто колокол зазвонил. – Думаю, Вонгсават права. Мы под обстрелом. – Уходим? Тут я вспомнил о переговорном устройстве и поднял его к уху. Тот, кто орал на нас в прошлый раз, уже замолчал. Канал был чист. В эфире раздавалось лишь мяуканье помех. – Ковач на связи. Повторяю, Ковач на связи. Доложите обстановку. После долгой паузы из гарнитуры послышался хриплый голос. Сутъяди. – … вили? … запуск. Шнай…… тел? – Не слышу тебя, Маркус. Что с обстановкой? Нас атакуют? Взрыв помех, словно два или три собеседника пытались говорить одновременно. Я ждал. Наконец послышался голос Вордени, почти ясный. – … назад… вач… безопас… Мы … лной безо… Повтор… нет опас… Зал вновь наполнило звуком, словно наверху ударили в гонг. Я с сомнением уставился глазами в пол. – Говоришь, безопасно? – Да… кой опас… Немед…… щайтесь … ряю, нет опасн… Я посмотрел на Депре и недоуменно пожал плечами. – Что-то новое. – Так что, возвращаемся? Я огляделся, бросив последний взгляд на размазанные по коридору останки. Затем посмотрел в окровавленное лицо Люка. Решено. – Наверное, да. Это делянка Тани Вордени. И пока она не ошибалась. Там, на площадке, сияла в полной боевой готовности марсианская информационная система. Люди стояли под ней, как верующие перед явлением чуда. Оно и понятно почему. Вокруг центральной конструкции в воздухе повис целый массив из экранов и панелей. Некоторые из них походили на известные нам системы боевого управления. Другие не следовали привычной для нас аналогии. Современная техника позволяла человеку видеть бой одновременно с множества направлений, детализируя любое изображение быстро и без особых усилий. Подсознание Посланника усиливало эффект от применяемой техники, но при взгляде на громадное информационное полотно марсианской системы я слегка растерялся. Повсюду виднелись информационные отметки, непонятные изображения, несомненно, относившиеся к спектаклю, развернутому в окружающем космическом пространстве. Но среди всего этого великолепия попадались целые участки, где изображения не было видно или оно менялось с частотой, неуловимой для человеческого глаза. Я не понимал, вижу ли целостное изображение или часть дисплеев попросту неисправна. Часть загадочного оборудования выдавала совершенно понятную телеметрию реального времени, многоцветные спектрограммы и траектории полета. Другие экраны представляли аналитические модели динамики столкновения в целом, координаты то и дело происходивших взрывов и какие-то графики, часть из которых соответствовала возможному значению градиента гравитационного поля. Центральный экран ежесекундно обновлял изображение атакующей стороны. Его тень скользила по кривой, следуя гравитационному полю, с хищными, выставленными как у хирурга инструментами и эллиптическими формами, ясно определявшими военное назначение корабля. В подтверждение этой мысли закачался пол под ногами. На одном из экранов, показывавших изображение в неизвестной пока области спектра, в пустоте космоса вдруг заморгало направленное на нас оружие противника. Высоко над прозрачным куполом с ярким свечением задрожал силовой экран. Корабль содрогнулся. Назначение… Я чувствовал, как по мере непонимания пухнет мой мозг. – Не представляю, что это такое, – просто сказала Сунь, как только я оказался рядом. Казалось, она в трансе от увиденного. – Это оружие действует со сверхсветовой скоростью. Движется на расстоянии одной астрономической единицы, а мы получаем удары практически мгновенно. Хотя никаких повреждений пока нет. Вонгсават кивнула. – Предварительный маневр. Думаю, имеет цель сбить с толку защитную сеть. Возможно, род гравитационного оружия. Кажется, такими исследованиями занималась "Митома"… Она замолкла. – Смотрите, идут торпеды. О-о… многовато для одного залпа. Она оказалась права. Пространство перед атакующим кораблем было сплошь заполнено золотистыми трассами – столь плотно, что их изображения накладывались, делая картинку неразборчивой. Детали тут же проявились на втором экране, и я увидел, как нападавшая волна встретилась с противодействием. Оборонявшаяся сторона маневрировала, да и зона конфликта растянулась на миллионы километров. Сунь с удивлением покачала головой. – Неужели они тоже сверхсветовые? На экране мы видим скорее последствия. Думаю, все уже кончилось. Корабль несильно дрожал, словно испытывая толчки с множества направлений сразу. Внешний экран опять заискрился, и в этот раз я почувствовал, как через него в долю миллисекунды прошла какая-то темная энергетическая масса. Вонгсават с явным удовольствием прокомментировала: – Противозапуск. Снова то же самое. Действие шло слишком быстро, чтобы его видеть. Все равно что пытаться отследить трассу лазерного импульса. На экране эта волна была окрашена в фиолетовый цвет. Встречаясь с золотистыми искрами, она генерировала множество вспышек, тут же пропадавших в чернильной пустоте. Пространство между враждующими кораблями постепенно расчищалось. Вонгсават глубоко вздохнула. – Прекрасное зрелище. Чертовски красиво… Я очнулся. – Таня, я слышал слово "безопасно". Или показалось? Ты имела в виду вот Я сделал жест в сторону сражения, сверкавшего у нас над головами всеми цветами радуги. Археолог не ответила. Она неподвижно стояла, глядя на залитые кровью лицо и одежду Депре. Вонгсават ткнула пальцем в один из дисплеев с замысловатыми траекториями. – Ковач, расслабься. Это две кометы. Что-то такое Вордени прочитала в техноглифах. Они сталкиваются с заранее известной периодичностью, наносят удары друг другу, а затем расходятся. И так далее. – Кометы? Пилот развела руки в стороны. – Оборонительные системы, автоматические и стоящие на протяженных орбитах. Это замкнутый цикл, и, судя по всему, так происходит уже тысячи лет. – А что с Яном? – спросила Вордени. Голос ее дрожал. – Он съехал, пока нас не было рядом. – Вдруг меня как током ударило. – Он прошел в ворота? Вы это видели? – Да, тютелька в тютельку, – неожиданно ядовито сказала Вонгсават. – Мужики умеют пилотировать, когда захотят. Черт, это был мой корабль… – Он был напуган, – без всякого выражения сказала археолог. Депре взглянул на нее через кровавую маску. – Мы все были напуганы, госпожа Вордени. Это его не извиняет. – Дурак! Она обвела нас полубезумными глазами. – Вы все! Гребаные! Идиоты! Он боялся не этого. Чертова. Представления. Он боялся вот кого! Она наставила на меня палец. И пригвоздила взглядом. – Где Сян? – наконец спросила Сунь. В этом светопреставлении чужих технологий никто и не вспомнил про обычно молчаливого ниндзя. – Отчасти размазан по Люку, – грубовато ответил я. – Остальное прилипло к полу у выхода в причальный порт. Спасибо ультравибраторам "Нагини". Вероятно, он напугал Яна. Не так ли, Таня? Вордени спрятала глаза. – А его стек? Лицо Сутъяди не выражало ничего, но я и не нуждался в картине его внешней реакции. Волчьи импульсы пытались сделать со мной то же самое: хотелось оскалить клыки. Я легко справился с рефлексами и отрицательно покрутил головой. – Маркус, это ультравибраторы. Он получил залп в упор. – Но Шнайдер… – Голос Вонгсават дрогнул, однако она продолжила: – Я надеюсь… – Забудь о Шнайдере. Он уже мертв. – Придет его очередь… – Забудь о нем, Амели. Он реально мертв. Их взгляды сосредоточились на мне, как и не желающий поверить взгляд Вордени. – Я заминировал топливо "Нагини". Поставил на детонацию с условием ускорения в планетарной гравитации. Он испарился в момент прохождения ворот. Ничего не осталось. Над нашими головами сошлись в механическом танце две новые волны золотистых и фиолетовых стрел. Сверкая, одна стирала другую. – Ты взорвал "Нагини"? Уничтожил Нетрудно понять, какие чувства владели пилотом. Но внешне Вонгсават казалась почти спокойной. Депре вполне здраво заметил: – Раз от "Нагини" ничего не осталось, вероятно, Карера посчитает нас мертвыми. Хэнд смотрел на меня с тем же видом, какой был у него около зарослей сонгспира. – Возможно. Если Карера действительно ждет нас за воротами. Если наш Посланник не играет в свою игру. – Хэнд, что такое? Неужели успел войти в долю со Шнайдером? Вы же шли в паре. – Ковач, о чем ты говоришь… Возможно, нет. Я не был уверен, к чему склониться. – Карера придет в любом случае. Таков способ его мышления. Он захочет увидеть корабль. У него должен быть способ борьбы с нанобами. Но пока он останется на месте. Видит, как падают на песок обломки "Нагини" и как по нашу сторону ворот идет полномасштабный военный конфликт. Что на время охладит его пыл. И даст нам фору. – На что нам фора? – спросил Сутъяди. Наступил переломный момент, и в ход пошла пресловутая интуиция Посланника. Периферийное зрение докладывало о выражениях лиц и позах, оценивая степень лояльности или недоверия. Ограничивая эмоциональный фон, я оставлял лишь то, что могло пойти на пользу ситуации, и гасил остальное. Отказавшись от волчьего понимания лояльности, я смягчил то, что еще витало в пространстве между мной и Вордени. И опустился в холодную определенность момента. Момента истины. Посланник – время действовать и время сыграть последнюю карту. – Прежде чем заминировать "Нагини", я снял со спасенных тел скафандры и спрятал их в нише ближайшего зала, первого за причальным портом. Кроме одного, с пробитым шлемом, остальные вполне пригодны к использованию. Нужно их просто зарядить. Воздушные баллоны накачаются сами из окружающей нас атмосферы. Достаточно включить клапан. Уйдем в два приема. Один из первых вернется со скафандрами и заберет остальных. – И это в предположении, что Карера ждет нас за воротами. Не думаю, что это правильно, – язвительно заметила Вордени. Я спокойно ответил: – Я не говорил, что мы уйдем сейчас. Предлагаю пойти за скафандрами и забрать их, пока есть такая возможность. – Но что, если Карера окажется на корабле? Что тогда делать? Будем прятаться? Лицо Вордени снова исказилось ненавистью. Я ждал этой реакции. – Да. Именно так. Предлагаю спрятаться. И подождать. Команда, высаженная на борт, должна иметь средства, чтобы локализовать нас у причального порта. Они не должны найти ничего, что подтвердило бы наше присутствие здесь, на борту, до момента, когда "Нагини" прошла сквозь ворота и разлетелась на атомы. Что логически означает факт нашей смерти. Таким образом, Карера выигрывает вчистую. В соответствии с общим планом он сбрасывает заявочный буй и уходит. Потому что не располагает ни людьми, ни временем на захват корабля длиной в пятьдесят километров. – Нет, не располагает, – согласился Сутъяди, – но оставит небольшую группу прикрытия. Я успокоил аудиторию. – Тогда мы убьем их. – He сомневаюсь, что по другую сторону ворот будет стоять второй заслон, – печально сказал Депре. – И что? Господи, Люк… Ты ведь этим зарабатываешь? Нет? Профессиональный убийца только улыбнулся в ответ. – Да. Но мы едва переставляем ноги. А ты ведешь речь о свежих бойцах "Клина". Здесь оставят человек двадцать и столько же – по ту сторону ворот. – Не верю, что мы на самом деле… По корпусу прокатилась дрожь, заставив Хэнда и Вордени споткнуться, стоя на месте. Остальные устояли благодаря своей подготовке, однако… Корабль застонал всеми своими фибрами. На этот стон едва слышимым низким звуком отозвались сонгспиры. Внутри появилось нехорошее предчувствие. Что-то здесь не так. Взглянув на экран, я увидел, что атака уже захлебнулась. На сей раз чуть ближе, чем при первой волне. – Когда меня не было, вы решили, что мы в безопасности? Правильно? – Ковач, мы действительно пришли к такому выводу. Стараясь говорить убедительнее, Вонгсават кивнула на Сунь и Вордени. Системный аналитик утвердительно наклонила голову. Вордени продолжала упрямо сверлить меня глазами. – Судя по состоянию друзей, подвешенных над нами, они находятся здесь приблизительно двенадцать столетий. Нам известен и возраст наиболее молодых развалин Санкции IV. Отсюда вывод: нападения, подобные нынешнему, происходили по меньшей мере сто раз. И без какого-либо успеха. Снова предчувствие беды. Обостренное чутье Посланника опять напомнило о себе. Я кожей чувствовал: что-то не так и дело плохо. Казалось, обоняние уловило запах гари. Я посмотрел на экраны. – Ковач? – Нужно уходи… Я почувствовал, как слова сами сорвались с пересохших губ, словно против воли. И остановились. Атакующая сторона сделала новый, по-настоящему сильный ход. Из передней части их корабля словно вылетело что-то живое. Казалось, это была бесформенная и турбулентная клякса черного цвета. Словно на нас устремился сгусток ненависти. На втором экране было видно, как черное образование пожирает космос, оставляя после себя волну сокрушенного пространства. Чтобы понять сущность явления, не стоило напрягаться слишком долго. Плод неслабой фантазии. И тайная мечта любого большого начальника из флота Протектората. Корабль – марсианский корабль! – содрогнулся. Теперь я точно знал, что второй, не похожий ни на что, был вовсе не марсианским. Наш корабль запульсировал так, что меня едва не вывернуло наизнанку. С нестерпимой силой заныли все до единого зубы. Закачавшись, я опустился на одно колено. Перед столкновением в космос что-то ушло. Нечто бурлившее, изгибавшееся и широко раскинувшееся в пространстве, словно готовое взорваться. Я слышал, как напряжение отдавалось в корпусе корабля, и казалось, вибрация эта выпадала прямо из окружавшего нас реального пространства. Экранная проекция черной кляксы распалась, испуская во все стороны странного вида осколки. И я увидел, как засветился внешний экран, дрожа и падая, словно пламя гаснущей свечи. Корабль закричал. Невозможно описать этот крик. Модулированный высокой частотой, он проникал повсюду. Казалось, источником звука являлся сам окружавший нас воздух. Сравнения с ним не выдерживало эхо от ультравибраторов "Нагини". И там, где звук их залпа фильтровался и затухал, крик этот разрезал череп, прорезая насквозь вообще все, как лазерный скальпель. Успей я зажать уши – это не принесло бы никакого облегчения. Но я не мог удержаться. Крик нарастал, потом навалился всей силой и наконец укатился прочь, оставив после себя лишь агонизирующие и слабые отзвуки. Часть исходила от тревожных сигналов информационной системы, а часть была осколком едва слышного эхо, принадлежавшего… Осматриваясь, я покрутил головой. … зарослям сонгспира. Сомнений не оставалось. Сонгспиры, впитавшие крик корабля, воспроизводили его – как тихий, словно бы свистящий в обломках скал ветер. Их нестройное звучание могло сойти даже за музыку. Но то был чистый тон. Казалось, им сверху кто-то отвечал. Подняв глаза, я подумал, что вижу метнувшуюся в сторону тень. Снаружи встал на место защитный экран. – Черт! – пробормотал Хэнд, поднимаясь на ноги. – Что это было? – Заткнись! Я начал вглядываться туда, где видел тень, но звезды уже залили фон своим сиянием. Немного левее висела одна из мумий, тупо взиравшая на меня сквозь информационные экраны. Кругом тихо завывали сонгспиры, и от их досадного звучания начиналась изжога. Опять то же самое ощущение, дрожь где-то внутри корабля. Снова зудящая дрожь под ногами. – Отвечаем на огонь, – сказала Сунь. На экране показалась темная масса, извергнутая невидимой внутри батареей марсианского корабля. На сей раз выброс занял больше времени. – Потрясающе, – сказал Хэнд. – Поверить не могу. – Лучше поверь, – посоветовал я без всякого выражения. Но ощущение катастрофы не проходило. Его не заслонило эхо ответного выстрела. Оно даже усилилось. И этому ощущению не мешало подсознание Посланника, занятое своими делами. – Оно идет на нас, – предупредила Вонгсават. – Заткните уши. На сей раз нападавший корабль сократил дистанцию прежде, чем марсианская защитная система смогла перехватить и рассеять его залп. Ударной волной нас бросило на пол. Такое ощущение, словно весь корабль перекрутился – как белье, из которого отжимают воду. Солнце сместилось в сторону. Защитный экран упал и остался в этом положении. Ожидая нового крика, я схватился за голову и вместо крика услышал долгий и низкий плач, внезапно почувствовав, будто по рукам и груди пробежали маленькие коготки. Сонгспиры поймали и воспроизвели звук более высоким голосом – не как эхо, но скорее как собственное его подтверждение. Услышав, как кто-то присвистнул, я оглянулся и увидел Вордени, неверящими глазами уставившуюся в потолок. Подняв голову, я увидел ту самую тень, порхавшую над верхними информационными дисплеями. – Что это… Голос Хэнда оборвался, когда слева и сверху скользнула новая тень, быстро начав танец рядом с первой. Нырнув ниже, первая тень принялась кружиться возле трупа марсианина. Взглянув на Вордени, я увидел ее глаза. – Нет, – шептала она. – Этого не может быть. Но это было. Затем они стали появляться опять и опять, падая вниз со всех сторон от прозрачного купола. Они скользили по невидимым кривым, затем принимали видимые трехмерные формы и стряхивали с себя те конвульсивные искажения, что были следствием полученных по пути ударов. Сперва тени падали вниз, на уровень пола. Потом они взлетали, описывая круги около центральной конструкции. Казалось, специально они не стремились избегать встречи с нами, но ни разу никого не коснулись. Летая над нашими головами, тени по-чти не влияли на дисплеи. Они вызывати лишь небольшую рябь в момент пролета сквозь их экраны. Некоторые случайно вылетали сквозь прозрачный купол в космос и тут же возвращались обратно. Многие оказывались в куполе, влетая по тому же коридору, через который первыми вошли мы. Пространство внутри купола стало чересчур оживленным. Издаваемые ими звуки походили на тот низкий плач, что корабль пропел в последний раз. Тот же звук негромко издавали росшие по полу сонгспиры, и его же я поймал в переговорнике. В воздухе витал запах вишни с горчицей, смешанный с каким-то другим, отдававшим гарью и старостью. В окружавшем корабль пространстве исчезли гиперпространственные искажения и вспышки. Защитный экран встал на свое место, окрасившись в новый, более фиолетовый оттенок. Корпус марсианского корабля вновь содрогнулся. Его батареи последовательно наносили удары. Пропало и ощущение физического дискомфорта. Осталась только боль в груди и чувство давления где-то за глазами. Показалось, что площадка стала гораздо больше, и остальные находились от меня на расстоянии, слишком далеком. Я был уверен в том, что плачу, хотя глаза оставались совершенно сухими. – Ковач! Я повернулся, чувствуя, будто проваливаюсь в ледяную воду. И тут увидел Хэнда, достававшего из кармана контактный разрядник. Как я сообразил позже, дистанция составляла менее пяти метров. Сделав выпад, я грубым приемом блокировал его руку, державшую разрядник. Затем локтем нанес удар в лицо. Вскрикнув, Хэнд упал, и разрядник отлетел в сторону. Наклонившись над Хэндом, я расплывающимся взглядом попытался найти его горло. Меня отстранила его слабая рука, Хэнд что-то прокричал. Правая рука сжалась, превращаясь в карающий меч, в то время как неирохимия отчаянно пыталась сфокусироваться на противнике. – … все умерли! Ты, гребаный идиот… Я отвел руку для последнего удара. Хэнд плакал. Все расплывалось. Слезы в глазах. Я стер слезы, моргнул и на мгновение увидел его лицо. По щекам Хэнда струились слезы. Он не мог даже говорить. – Что? – Ослабив хватку, я ударил его по лицу. – Повтори, что ты сказал! Проглотив рыдание, Хэнд глубоко вздохнул. – Застрели меня. Застрели всех. Подними разрядник. Ковач. И я почувствовал, что мое лицо заливают слезы, переполняя глаза. Услышал, как в горле рождается звук, которым отзывались сонгспиры. Они записали вовсе не голос корабля, а плач его огромной команды. Стоны миллиона погибавших здесь существ. Меня обжигала боль о погибших марсианах. Чужая боль, хранившаяся здесь и не имевшая смысла нигде, кроме как у костра в Митчем-Пойнт. В груди застряло холодное, совершенно нечеловеческое ощущение. Оно рвало внутренности и никак не хотело уходить. И я понимал, что этот не совсем точно настроенный, впервые услышанный здесь звук вот-вот разорвет мне сердце. Внезапно показалось: мимо промчалось что-то черное, на мгновение окутав с головой. Надо мной по кругу с пронзительным криком запорхали тени. – Давай же, Ковач! Шатаясь, я встал. Нашел свой разрядник, сделав один выстрел в Хэнда. Потом оглянулся, пытаясь найти остальных. Качавшийся, будто дерево, обхвативший голову руками Депре. Сунь, осевшая на колени. Между ними Сутъяди. Из-за набегавших слез я видел его нечетко. Вордени и Вонгсават… Слишком далеко, так далеко идти… В невыносимой тоске по нестерпимо яркому свету. Подсознание Посланника цеплялось за перспективу, сбивая эмоциональный фон, наведенный окружавшим меня воем. Дистанция сокращалась. Возвращались ощущения. С преодолением психического барьера и включением функций над головой усилилась пляска черных теней. Казалось, я вдыхал их – так же, как на Гаерлейне-20. Казалось, они разъедали что-то внутри, гораздо глубже моей осознанной психики. Я чувствовал, как копились повреждения и как приближался конец. Подняв разрядник, я начал стрелять. Депре. Готов. Сутъяди, повернувшийся ко мне одновременно с падением Люка. Неверие в глазах. Готов. За ним, на коленях, Сунь Липин. Глаза полузакрыты, рука тянется к лицу. Системный анализ, последнее средство. Она поняла все, только разрядника не нашлось. Не знала, что он есть у других. Зашатавшись, я чуть не упал, что-то крича. Беззвучно, из-за нового приступа рыданий. Ствол соскочил с подбородка. Я промазал. Еще раз, теперь поближе. В горле захлюпало. Небольшая слабость – и я упаду в океан рыдания, о котором пели сонгспиры. Рот открылся сам собой. Наверное, чтобы выкрикнуть часть этой боли. Но боль слишком велика, чтобы выйти. Я смолчал, и боль осталась внутри. Спотыкаясь, Вонгсават сама шла ко мне. Развернувшись, я перехватил ее. Лицо с полными слез глазами. Я попытался ее оттолкнуть, но Вонгсават, рыдая, прижалась ко мне. От выстрела тело содрогнулось, и она упала назад, на труп Сунь. По другую сторону от двух тел стояла Вордени. Она глядела на меня в упор. Снова черные тени. Крики. Крылья метались над нами, и я чувствовал, что внутри уже плачу. – Нет, – сказала Вордени. – Кометы, – закричал я, стараясь перекрыть шум. – Они уйдут. Нужно просто… Что-то выжало из меня настоящие слезы, и я опустился на пол, сосредоточиваясь на своей боли, словно пьяный на пустой бутылке. Сунь – убита своей рукой уже второй раз. Сян – размазан по полу у входа в причальный порт. Стек не найден. Крюиксхэнк, порванная на части. Стек не найден. Разрубленный торс Хансена. Список бесконечен. Как лента, раскрученная во мне. Как змея в смертельном танце. Жизнь ненормальных. Жизнь, проведенная в грязи и унижениях. Борьба с болью, смена тел и ожидание в хранилище. Ожидание того, что не придет. Над головами марсианских мумий кружила и кричала их боль. Я чувствовал, как рвется из груди мой собственный крик, и знал, что он разорвет меня, выйдя наружу. А потом – выстрел. А потом – темнота. Я падал в нее с благодарностью. Надеясь, что черные призраки неотмщенных мертвецов не станут следовать за мной. |
||
|