"Райский берег" - читать интересную книгу автора (Морган Мелани)

Глава 5

Он уже ждал ее. Облокотился о перила и взирал на океан, в котором отражалось заходящее солнце. Патрисия сразу отметила, что он не надел пиджак. На Брайане была пестрая рубашка, рукава слегка закатаны — видны сильные запястья. Брюки легкие, скорее всего из хлопка, волосы небрежно спадают на лоб. Короче, он оделся с той же простотой, что и она.

Разница лишь в том, что выглядел он, как с обложки модного журнала.

Услышав ее шаги, Брайан обернулся. Полсекунды или секунду бесстрастно созерцал ее.

Она уже привыкла к этому бесстрастному взгляду. Его уже ничто не удивляет. Он словно говорил: от тебя, Пат, я иного и не ожидал. И сокрушался: чем я заслужил такое несчастье, свалилась же мне на голову эта зануда!

Но… разве не этого она добивалась, старательно потрудившись над тем, чтобы придать своему облику непритязательность? Тогда что толку возмущаться?

Патрисия по привычке поправила прическу и спросила:

— Я не опоздала? Ты же говорил: в восемь.

— Не волнуйся, мне некуда спешить, — заверил ее Брайан.

Сказал, между прочим, чистейшую правду.

Надо наградить его за честность.

Он протянул ладонь, ожидая, что она вложит ему в руку ключи от джипа. Ничего подобного! Патрисия как ни в чем не бывало направилась по дорожке, ведущей к подземному гаражу. Если хочет, пусть идет за ней, а если не хочет, пусть делает, что пожелает.

Да, она нарочно так оделась и вряд ли могла рассчитывать, что он рассыплется в комплиментах, но разве от него убудет, прояви он хоть каплю вежливости?

Впрочем, у Брайана безвыходное положение.

Скажи он Патрисии: «ты отлично выглядишь!» — и она тут же обвинила бы его в неискренности.

Она едва сдерживала улыбку. Ничего, плейбой, ты у меня еще попляшешь!

У джипа Брайан нагнал ее и преградил доступ к водительской двери.

— Пат, я сам поведу, — заявил он.

Ну вот, оказывается, он просто мужлан! Из разряда тех мужчин, для которых женщина за рулем и катастрофа — синонимы. Чего уж удивляться, что он не согласен доверить ей и ее сестре управление фирмой, приносящей многомиллионные доходы.

А то, что ей самой противно управлять фирмой, это уже не его дело. Все-таки это ей решать, а не ему. Пусть хорошенько зарубит это себе на носу!

И только она будет решать, кто поведет ее машину.

— Если хочешь сесть за руль, Брайан, сам возьми машину напрокат, — проговорила она с улыбкой.

— Я договорился в здешней конторе, показал им права, так что они обо всем знают. Если тебя именно это беспокоит.

— Меня вообще ничего не беспокоит. Когда едешь один, управляй машиной сколько душе угодно. — Патрисия сжимала ключи в руке и ждала, когда он отойдет.

Но Брайан не сдвинулся с места.

— Не обижайся, Пат, но ты даже со своими волосами совладать не можешь. Возможно, с машиной ты хорошо справляешься, но я не из тех, кто готов экспериментировать на собственной шкуре. Раз уж я поеду на ней, я ее и поведу. — Продолжая в упор смотреть на нее, он взял из ее ладони ключи. Лишь после этого Патрисия, стоявшая как завороженная сжала пальцы. Но было слишком поздно. — Благодарю, произнес он, отпирая дверцу водителя.

Патрисия не шевелилась.

Брайан взглянул на нее и сказал:

— С радостью готов распахнуть перед тобой дверцу. Только вы, нынешние женщины, готовы вцепиться в горло тому, кто проявит подобную вежливость.

— Ты… ты… — Патрисия задохнулась от гнева.

Зато успела засунуть обратно слова, готовые вот-вот сорваться у нее с языка. Брайан только и добивается, чтобы она начала рвать и метать.

Вот будет потеха!

— Да? — поощрил он ее закончить мысль.

— Не знаю, что там у меня с волосами, но готова признать что ты прав. — Она застегнула заколку. — Что же до того, как я управляюсь с автомобилем… У меня есть права, и вряд ли я обязана тебе что-то доказывать. Если ты боишься навредить своему мужественному облику, когда я поведу машину, тогда что ж… не стесняйся, садись за руль. — С этими словами она обогнула джип и уселась справа. Помощь в том, чтобы залезть в автомобиль, ей, слава Богу, не нужна. Как и во многом другом. Она уступила — и вышла победительницей. Брайан стоит с озадаченным видом. Еще бы: последнее слово осталось за ней! Больше того, она обратила против него его собственную игру.

А это означает только одно: этот достойный представитель семейства Лавджоев действительно хотел вывести ее из себя. Но ничего не вышло.

Она-то уже давно не играет в эти детские игры. Хотя завтра у нее будет возможность отомстить и она ею воспользуется.

Бродить по острову в одиночку он наверняка тоже будет с этим злобно-растерянным видом.

— Я потеряла заколку. Ты ее не видел? — тоном светской беседы спросила она.

Брайан забрался внутрь и вставил ключ в замок зажигания.

— Сделай себе приятное, постригись.

— Да, как-то раз я едва не остригла волосы.

У них чисто деловые отношения, которые не предполагают бесед личного характера. Но надо же поддержать разговор! К тому же она знает, чего на самом деле стоят ее волосы, так что он не обидит ее, как бы ни старался.

— Что же остановилась на полпути? — спросил Брайан, выруливая на дорогу.

— Это не моя вина. Все Джим виноват. Или Джек. — Она покачала головой. — Не помню, как его звали.

— Что, мужчина? — вырвалось у Брайана.

Конечно, не собака! Он ласкал своими длинными пальцами ее волосы, говорил, что это не волосы, а шелк, лучше самого дорогого шелка на свете, что он никогда не видел ничего подобного. И попросил не стричь волосы.

Уж перед ним она никогда не появлялась непричесанной. Или с мокрыми волосами. Для него волосы должны были быть пышными, переливаться на свету.

И каждый день, причесываясь, она вспоминала нежные слова, которые он ей говорил.

И давала себе слово: никогда, никогда больше не верить мужчинам.

— Ладно тебе, Брайан, у тебя аж челюсть отвисла. Это даже некрасиво.

Насчет челюсти она преувеличила, конечно, но удивленное выражение, написанное на его физиономии, и впрямь выходило за рамки приличий.

— Ты не так меня поняла, — начал оправдываться Брайан. — Вполне естественно, что я поражен; надо же, Патрисия Кромптон — и вдруг собирается делать то, что ей сказал мужчина.

— Тогда я была еще совсем юной.

Юной? Это сколько же тебе было — шестнадцать? Двадцать? Интересно, как она выглядела в том возрасте? Невинной дурочкой, сердце которой разбил заезжий ловелас?

Брайан отогнал от себя навязчивые мысли.

— Тогда все понятно, — заявил он.

Но его поведение так и осталось необъясненным. Хотя кое-что ей должно быть ясно: так или иначе, но она могла сделать над собой усилие и хотя бы попытаться довести свой внешний вид до общепринятых стандартов.

Все-таки они в ресторан идут, а не на лошадях кататься!

Брайан думал, что у него хватит выдержки быть вежливым — по крайней мере в течение часа, что они будут обедать. И он сможет забыть про ее чертовы волосы. Но куда там!

Она даже губы не накрасила. На ногах допотопные черные туфли, вместо элегантного вечернего платья — мышиного цвета костюм. Судя по фасону, купленный еще ее бабушкой.

А ведь ногти на ногах она все-таки покрасила лаком, об этом он не забыл!

Ради кого? Того мужчины, имя которого она якобы не помнит?

Мне-то какое дело, разозлился на себя Брайан. Чего я так волнуюсь? Наверное, из-за того, что не привык к отказам. Естественно, с женщинами обычной разновидности — из тех, которые не чураются косметики и модных платьев, — все очень просто. Достаточно включить на полную мощь обаятельную улыбку — и они готовы поведать все свои самые сокровенные секреты.

А на Патрисию Кромптон его улыбка совершенно не действует. Видно, я так привык к легким победам, подумал Брайан, что разучился использовать свой шарм. Надо срочно наверстывать упущенное.

Для начала он взглянул на нее. Патрисия ответила ему заученной улыбкой. Так улыбаются американцы, которым с детства внушают: улыбка города берет. Брайан лишь нахмурился и перевел взгляд на дорогу, благо она и впрямь требовала его неотступного внимания. В честь предстоящего праздника на улицы высыпала уйма местных жителей, и им, разумеется, было не до соблюдения правил дорожного движения.

Брайан тихо чертыхнулся.

— Может, поставим машину и пойдем пешком? — предложила Патрисия. — Так будет быстрее, чем пробираться через толпу в час по чайной ложке. Вот там как раз свободное место, ты сможешь поставить машину? Это не просто, я не смогла бы. Мужчины намного превосходят женщин, когда дело касается парковки.

Брайан рассмеялся.

— Что тут смешного? — удивилась Патрисия.

— В таких случаях не мешает смотреть на собеседника, слегка прищурив глаза с длинными накладными ресницами. Так это больше впечатления производит. — Брайан точно вписался в пространство между двумя «мерседесами». Не бери в голову. — Он посмотрел на нее. — Не то чтобы я против женщин-водителей, мне вообще не нравится, когда кто-то ведет машину. — И, вынимая ключ зажигания, добавил:

— Видно, я люблю все держать под контролем.

— Не прикидывайся, что тебе стыдно. Я же вижу, этого и в помине нет. Вы и вся твоя семейка — как мамонты. Или пещерные люди, которые никак не могут понять, что наступили новые времена.

— Мамонты вроде вымерли, а я упорно цепляюсь за жизнь. Или ты поможешь мне перестроиться?

— И не мечтай! — Она остановила его жестом. — Ты надеешься проявить благородство: вот сейчас протянешь мне ключи и заявишь, что на обратном пути машину поведу я. Но ничего не выйдет! Если ты думаешь, что я позволю тебе перепробовать все местные марки виски, а сама буду пить только минералку, то глубоко заблуждаешься.

У Брайана и в мыслях не было заказывать виски, но… Пусть думает, что хочет! Если ей кажется, что в этом словесном поединке за ней осталось последнее слово, — ради Бога!

— Ты раскрыла мой коварный план! — со смехом произнес он. — Идем, найдем, где тут кормят, сядем и ты перечислишь все мои грехи.

— Тогда, боюсь, мы до завтра не управимся.

— Ну что ты! Не такой уж я ужасный! Просто ты должна срочно заняться спасением моей души.

Заодно расскажешь, зачем покрасила ногти.

— На руках или на ногах?

— Сама знаешь где. — Он взял ее под руку: теперь они шли в толпе наряженных туземцев.

Патрисия, естественно, тут же устранилась. — Не бойся, просто мне не хочется, чтобы ты заблудилась в этой толпе.

— Ну вот, а еще говорил, что исправишься!

Брайан, я же не ребенок и сама в состоянии найти дорогу. Мне двадцать пять, я возглавляю преуспевающую австралийскую фирму. Обзывай меня как угодно, но я вовсе не беспомощна.

— Прости великодушно, — сказал Брайан. — Ты же знаешь, я мамонт!

Итак, он сама любезность. Даже пытается шутить. Патрисия тут же насторожилась: если у Брайана Лавджоя появились хорошие манеры, жди беды! Но она не выскажет ему свои подозрения. Пожав плечами, она позволила ему держать ее за руку.

Все в моей власти, напомнила она себе, закрыв глаза. Я контролирую ситуацию. Контролирую себя. И Брайану не удастся обвести меня вокруг пальца.

— Пат, что с тобой?

Она открыла глаза. Брайан нахмурившись смотрел на нее.

— Прошу прощения, — извинилась она. — Просто никак не могу решить, какого вида мамонт. Может, ты вообще не мамонт, а динозавр? Знаешь, такая большая птичка с длинной шеей и удивительно маленьким мозгом.

Или нет, ты, наверное, из подвида…

— Я поражен твоими познаниями в области палеонтологии, но, ради всего святого, оставь свои выводы при себе! Вряд ли ты сообщишь мне что-то лестное, так что лучше уж мне пребывать в счастливом неведении.

— Ну что ты! — заявила Патрисия. — Мама меня научила: хочешь, чтобы тебя слушал мужчина, заведи разговор о нем самом.

— Уж кому, кому знать, как не ей. Сколько раз она была замужем? Пять? Семь? Конечно, браки ее многому научили.

— Не преувеличивай воспитательную силу брака.

— Я и не думаю. Тем более что сейчас она встречается с каким-то тренером или массажистом, уж забыл с кем. Он-то уж точно просветит ее насчет здорового образа жизни.

Интересно, интересно! Брайану известно, с кем встречается его мать. И сколько раз она была замужем. Значит, он поехал с ней не просто так, вслепую, а собрал на нее досье?

Патрисия улыбнулась еще шире.

— В здоровом образе жизни она любому сто очков вперед даст. Кстати, я определила, кто ты: плентозавр. Нравится? Признайся, ты в восторге!

— В восторге — это еще мягко сказано, — улыбнулся он в ответ. — Я на седьмом небе от счастья. И все благодаря тебе.

Патрисия отвернулась и принялась разглядывать вывески.

— Ты, наверное, ужасно проголодался, — сказала она, не глядя в его сторону.

Лишь бы привести себя в порядок, лишь бы не поддаться зову плоти и руководствоваться велениями разума. Он сжимает ее локоть, она чувствует тепло его тела, его мускулы — и не может думать ни о чем другом.

Но высвободить руку тоже нельзя: это означает признать поражение. Показать, что он ей небезразличен.

— Какой великолепный рынок! — сказала она. — Может, зайдем?

— Обеими руками «за». Веди меня, ведь ты тут главная!

— Это все слова, на самом деле вам не терпится завалиться спать.

— Ну что ты! — запротестовал Брайан, — Я, конечно, плентозавр, но не такой соня!

Да, враг не дремлет! Он предпочел провести вечер с ней, а не с кем-нибудь поинтереснее, скажем, с той брюнеткой из ресторана.

Почему? Да потому, что надеется выведать ее планы, а то, чего доброго, и окрутить ее. Вот и любезничает почем зря.

Но ничего у него не выйдет! Патрисия огляделась. Рынок поражал своим великолепием: благоухающие тропические фрукты, мясо на жаровне, приготавливаемое прямо здесь, на рынке, сувениры и безделушки.

Пока она рассматривала яркие платки, Брайан обнаружил на лотке пару сережек необычной формы и поднес их к ее уху.

— Странно, — произнес он, — вы занимаетесь дизайном, но не носите никаких украшений. Даже серег. Почему? Разве плохо служить рекламой собственным изделиям?

— Моя сестра Джессика именно этим и занимается. Гораздо успешнее, чем это получилось бы у меня. — Патрисия поежилась от прикосновения металла. Взяв серьги из его руки, она рассмотрела их. Отличная вещица: до шедевра, конечно, далеко, но никакому европейскому дизайнеру-авангардисту и в голову не пришло бы придать серьгам столь необычную форму. — Она повернулась к торговцу и спросила:

— Вы сами их изготовили?

— Не понимать, мисс. Не знать английска.

Патрисия начала объяснять жестами. Они так до конца и не поняли друг друга, зато посмеялись.

— Я их покупаю. Беру! — Патрисия сделала выразительный жест. Торговец засуетился с упаковкой. — Кстати, — сказала она Брайану, доставая кошелек, — ты заметил, что нигде не видно золотых украшений.

— Не хочешь же ты обнаружить на рынке настоящее золото!

— Почему бы и нет. — Она засунула покупку в свою необъятную сумку. — Ладно, какая разница…

— Тебе не дает покоя мысль: откуда в гробнице взялось столько золота, если его здесь нет! — угадал Брайан. — Думаешь, золото на острове не добывают?

— Насколько мне известно, нет. Было вроде одно месторождение, но его опустошили давным-давно. Скорее всего, золото Нусанти-Хо привезли сюда откуда-нибудь еще. Ведь и в те времена люди торговали. А может, его обменяли на какие-то другие ценности.

— Знаю, древние жители Синушари были пиратами, — выдвинул свою версию Брайан. Напали на какой-то корабль, перебили команду, а все, что было в трюмах, перевезли сюда.

— Может, и так, — пожала плечами Патрисия. — Твоя версия имеет право на жизнь. Вообще, предположений тут великое множество.

Скажем, Нусанти-Хо вообще могла жить где-то еще, а на Синушари оказалась проездом, заболела и умерла. Те, кто был с нею, похоронили ее с надлежащими почестями.

— Ничего себе почести! Они же соорудили для нее настоящую пирамиду, прямо как древние египтяне для своих фараонов!

— Возможно, она была предводительницей их племени. Или, как говорит Топану, женой вождя. А может, дочерью или матерью правителя. В любом случае история довольно загадочная. Как думаешь?

— Поэтому-то ты и желаешь сама побывать на месте раскопок?

— То-то и оно! Топану хочет, чтобы я написала статью про эту гробницу, но я же ничего не видела своими глазами! Пока у меня в распоряжении только фотографии.

— Он пригласит тебя в музей. Там можно будет осмотреть находки.

— Все равно, это не то. Я должна пропитаться атмосферой… Тут явно пахнет тайной, и я хочу ее раскрыть.

Черт, кажется, меня занесло, подумала Патрисия. Надо срочно заговорить о чем-нибудь еще.

Она огляделась по сторонам и воскликнула:

— Боже, ты только посмотри! Какая прелесть! — Подойдя к навесу, под которым примостился торговец тканями, она развернула выставленную на обозрение материю и накинула ее себе на плечо. — Ну, что скажешь?

— Да уж получше, чем фабрика на этом твоем Лазурном берегу. Придется тебе, видно, посетить на днях местных ткачей. — Он взглянул в небо. — И света будет побольше, а то тут красок не разобрать.

У Патрисии уже давно из головы вылетело, что они завтра намереваются осматривать достопримечательности. Предстоящий тайный поход в гробницу так увлек ее, что об остальном она и думать забыла. Только бы Брайан не догадался о ее планах! Надо отвлечь его внимание.

— Да, теперь понятно, почему те ткани в гробнице до сих пор не истлели. Качество у них просто превосходное. Первым делом пойду после выходных к ткачам! Ну так что, признавайся, какая ткань нравится тебе больше всего?

Брайан оглядел пестрый прилавок и выбрал темно-синий бархат, украшенный серебряной вышивкой. Он накинул образец Патрисии на плечи. Материя, казавшаяся на вид такой тяжелой, на самом деле была легче пушинки. Она легла ей на грудь красивыми складками.

— Вот эта, — сказал Брайан. — Эта ткань мне очень нравится. — Он посмотрел на нее со спины, представляя, как здорово было бы увидеть ее волосы ниспадающими на плечи.

Патрисия обернулась и посмотрела ему в глаза, пытаясь прочитать его мысли.

— Она подходит к твоим ногтям, — объяснил он. — Тем, которые на ногах.

Она резко отвернулась и завязала беседу с продавцом.

— Говоришь, первым делом пойдешь к ткачам? — не отставал от нее Брайан. — А как же музей? Неужели отложишь встречу с сокровищами Нусанти-Хо.

Патрисия нахмурилась. В его голосе звучал скептицизм, и она поняла: надо быть осторожнее. Будь она сама себе хозяйкой, оставила бы ткачей до тех пор, пока не прояснит окончательно обстановку с гробницей. Но она уже давно подыскивает нужные ей ткани, ради этого во Францию и собралась.

— Бизнес прежде всего, — заявила она, глядя Брайану в глаза. — Нужно поговорить с этими ткачами. Может, удастся наладить связи и они пришлют образцы тканей в Сидней. Но обо всем этом придется договариваться.

— Тогда не нужно было покупать эту ткань, — заметил он.

— Вовсе нет, ткань мне пригодится. Где бы тут найти приличного портного?

— Зачем тебе портной?

— Пусть сделает что-нибудь для меня из этой материи. Хочу посмотреть, как она сидит. — Патрисия отдала ему сумку с покупками. Раз уж он такой старомодный, пусть хоть от него будет какая-то польза. В знак признательности она не стала отстраняться, когда он взял ее за руку.

Что в этом такого? Простая вежливость. — Спасибо тебе.

— За что?

— За долготерпение.

— Не стоит меня благодарить! Делать покупки — ужасно трудная работа, а ты занимаешься этим во внеурочное время, что вообще выше всяких похвал.

— Ничего, — проговорила Патрисия, — мы еще посмотрим, как ты запоешь в следующем году, когда австралийки накинутся на костюмы, изготовленные из ткани с острова Синушари!

— Думаешь, я не уволю тебя, когда наша семья возьмет контроль над фирмой в свои руки?

Она рассмеялась.

— Поверь, Брайан, этого не произойдет.

Смирись с неизбежным: ничего у тебя не выйдет. Так что нечего это даже обсуждать.

— Согласен.

— Боже правый! — вскричала Патрисия. Вот речь не мальчика, но мужа!

— Я согласен лишь с тем, что здесь не место обсуждать подобные проблемы. Лучше поискать забегаловку с местной кухней. Мне захотелось экзотики!

У Патрисии и в мыслях не было, что Брайан Лавджой так легко откажется от права управлять фирмой. Он не из таких! Даже не пытается прикинуться серьезным.

— Нам сюда, — сказала она, указывая на дом, расположенный слева.

Брайан посмотрел, ожидая увидеть ресторан.

— Но там же не кормят!

— Естественно. Там шьют одежду. Видишь, мастерская работает и по выходным. Как раз то, что я искала.

— А как же еда?

— Я же сказала: бизнес прежде всего. Ничего, с голоду не помрешь. — Она решительно пересекла улицу, оставляя ему возможность свободного выбора: пойти поесть или плестись за ней.

Но Брайан не сделал ни того, ни другого.

Он нагнал ее и положил ей руку на спину. Даже сквозь одежду она ощутила прикосновение его ладони и поежилась.

— Долго это?

— Откуда мне знать? Я трудоголик, готова работать днем и ночью. Но тебе не обязательно присутствовать. — Она отстранилась и, быстрым шагом преодолев отделяющее ее от мастерской портного расстояние, поднялась по лестнице. Наверху остановилась и добавила: Здесь рядом бар. Поднимайся, возьмешь себе пива. — И дай мне вздохнуть спокойно, добавила она уже про себя. — А я, как только закончу, к тебе приду.

Брайан быстро присоединился к ней.

— Не знаю, Пат, что ты там себе напридумывала, но я тоже трудоголик, а не алкоголик.

Раз ты работаешь, я буду работать вместе с тобой. Просто несправедливо оставлять тебя одну.

— Это все пустые слова, — сказала Патрисия. — Брайан, ты же бывал у портного, знаешь процедуру. Для тебя здесь не будет ничего интересного.

— Конечно, а ты тут же наябедничаешь Джессике, что я сторонюсь работы, даже самой простой! Нет уж, не выйдет. Я должен тебя сопровождать, и точка. — И он решительно распахнул перед ней дверь.

— Что вам угодно?

К ним вышел престарелый портной, оказавшийся, к удивлению Патрисии, мастером своего дела. Он ответил на все ее вопросы, помог подобрать подходящее цветовое сочетание, подкладку и пуговицы. Но ни на секунду, беседуя с портным, она не забывала о присутствии Брайана.

Они прямо как дети, играют в кошки-мышки. Но что делать: прервать игру — значит признать поражение. А этого он от нее не дождется.

Даже когда портной начал снимать с нее мерки — грудь, талию, бедра, длину рукавов, — Брайан неотступно следил за ней.

Ей казалось, что это не старик портной держит сантиметр, а Брайан, что это он, Брайан, прикасается пальцами к ее запястью, к талии, к бедрам.

И ее тело, исстрадавшееся от вынужденного целомудрия, готово было ответить ему — ответить страстно и неистово.

— Все кончено, Пат.

— Что?

— Портной, кажется, уже снял мерки.

Она медленно спустилась с небес на землю, возвратилась к реальности, которая была отнюдь не утешительна: Брайану просто надоело на нее смотреть. А чего она ожидала? Что он будет следить за манипуляциями портного, затаив дыхание? — Старик проговорил что-то на смеси английского и местного наречия.

— Будет готово завтра, — разобрала Патрисия самое главное.

— Завтра? — уточнила она.

Портной кивнул.

— Замечательно.

— Ну, ты закончила? Можем идти?

— Вполне, — ответила Патрисия, которой и самой хотелось на свежий воздух.

Распрощавшись с портным, они вышли на улицу. Немного похолодало, влажность воздуха увеличилась. Но все равно на улице лучше, чем в крохотной комнатушке портного, где она ни на секунду не могла забыть о присутствии Брайана.

Тот огляделся по сторонам.

— Можем пообедать в том ресторане, — сказал он, указывая на вывеску в дальнем конце улицы.

— Да, — без выражения ответила она. — Там или еще где-то…

Брайан резко обернулся.

— С тобой все в порядке?

— Естественно! — рявкнула Патрисия.

— Если устала, можем вернуться в отель.

— Господи, Брайан, говорю же тебе: все замечательно. — Она перевела дыхание. — Прости, но я ужасно злюсь, когда хочу есть.

— Помню, помню. Ты говорила. — Но в его голосе не слышалось убежденности.

Она побледнела.

Может, конечно, фонари виноваты, но ему показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

Все это вполне объяснимо: долгий перелет дает о себе знать. В ее голосе по-прежнему чувствуются командные нотки, а раз так, значит, ее еще рано списывать со счетов. Поест, поспит и оклемается.

Они добрались до ресторана на углу. Он был битком набит, но для Брайана, разумеется, не составило особого труда отыскать свободный столик. Договорившись с метрдотелем, он вернулся к ней, неся в руках стаканы с минеральной водой. Под мышкой он сжимал меню.

— Делай заказ сам, — сказала Патрисия. — А я пойду руки помою. Я ужасно чистоплотна. — Она встала из-за столика и направилась разыскивать умывальник.

Убедившись, что она не заблудится в толпе, Брайан сел на место и раскрыл меню. Но мысли его витали совсем далеко.

Поход к портному не прошел для него бесследно. Глядя, как возится портной с сантиметром, Брайан неожиданно для самого себя испытал такое, о чем даже и подозревать не мог. Он видел, как охватывает лента ее талию, такую тонкую и изящную, как Патрисия поднимает руки и под бесформенной блузкой обозначаются ее груди, как спадают на лоб ее кудрявые черные волосы.

Он смотрел на нее как завороженный, не в силах оторваться.

— Что будете заказывать сэр? — раздался голос с акцентом. Над ним почтительно склонился официант.

Брайан даже обрадовался его появлению. Теперь ему придется думать не о Патрисии, а о чем-то другом. И это к лучшему.

Лишь подойдя к умывальнику, Патрисия поняла, что вся дрожит. Щеки горят. Она вымыла руки, ополоснула холодной водой лицо. Оставшись в крохотной комнате в такой близости от Брайана, который следил за каждым ее движением, она испытала страстное желание. Стоило ему только посмотреть на нее, как она почувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, жаждущей любви.

Несколько мгновений она стояла и смотрела на себя в зеркало. Затем вытащила из волос заколки, причесалась и вернула их на место.

Снова вымыла руки и пошла обратно к своему мучителю.