"Пир во время войны" - читать интересную книгу автора (Миронова Елена)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Жанна удивлённо оглядывалась вокруг. Надо же, и как так могло получиться, что за свои двадцать лет она ни разу не была в ночном клубе? Нет, конечно, была. Но не для того, чтобы развлечься, потанцевать, сыграть в казино. Обязательно по делу, чтобы с кем-то переговорить, что-то решить…

Вот в рестораны они с отцом ходили часто, оба любили национальную кухню, в отличие от дяди Шахида. А на дискотеки Жанна не ходила, думала, что успеет, а вообще — то ей не было там интересно. Но сегодня, в этом странном клубе, с таким оригинальным убранством помещения, ей даже нравилось. Огромные аквариумы, в которых плавали полуобнажённые девушки и юноши, исполняя загадочные танцы, прозрачные колонны, шикарные кожаные диваны, отделённые от всего мира огромной спинкой, вышколенные официанты, то и дело кидающиеся с зажигалкой к желающему прикурить…

А туалет! Один туалет чего стоит! Когда Жанна вошла в туалетную комнату, она чуть не упала: стена была стеклянной! Она видела всё, что происходило за стенами туалета, видела танцующих на танцполе, видела официантов, снующих туда — сюда посетителей. Жанна тут же одёрнула свитер и выскочила в коридор, чтобы убедиться, что стена и в самом деле прозрачная. Но с этой стороны стена оказалась зеркальной, и девушка вспомнила, что в каком-то фильме уже видела такое: с одной стороны комнаты кажется, что ты смотришься в зеркало, а через стенку, глядя в это самое зеркало, убийца видит тебя и следит за тобой.

Жанна вымыла руки и вернулась за столик. Ей стало не по себе, когда она заметила взгляды, которыми её провожали сидящие за их столиком.

Мила сегодня повела их в люди, так она сказала. И пригласила в самый модный ночной клуб. Павел с радостью согласился, ведь родителям они с Милой сказали, что идут вместе, и Резник успокоился. А на самом деле Мила упрекнула их, что они с Жанной никуда не ходят, всё время сидят дома.

То есть она говорила о Жанне, что она, бедненькая, всё время одна. А деспот Павел никуда её не выводит, а ведь «девочке нужно развлекаться».

Павел был бы рад, если бы Мила взяла так называемое шефство над Жанной и познакомила её со своей компанией, чтобы Жанна не скучала в одиночестве, пока его нет.

Жанна сопротивлялась, но вдвоём с Милой они её уломали. Вообще-то Жанна не доверяла Миле, хотя та действительно помогала им, и не сказала Резнику про квартиру, на которой они с Павлом встречаются. Но Жанна чувствовала себя не лучшим образом, она была чужим органом в этом динамичном клубном организме. Она не подходила к клубу по всем статьям, и это было видно невооружённым взглядом. Мила, блестящая, как новая монетка, в роскошном вечернем платье и высоких сапогах на шнуровке, затмевала собой Жанну. Та блекла в свете лучей нимба, озаряющего Милу, и Павлу было от этого не по себе.

Он чувствовал, как переживает Жанна из-за этой дисгармонии, и страдал, что не может вернуть ей былое присутствие духа.

А Жанну, уверенную в себе, строгую, серьёзную и решительную, выдернули из привычной ей среды обитания, и поместили в другую: с фальшивыми улыбками и поцелуями, возгласами «дорогая, ты сегодня прелестна» и идиотскими переглядываниями, когда всем окружающим понятно, что «дорогая» опрофанилась, и выглядит далеко не лучшим образом.

Это был мир Милы — фальшивый кукольный мир, и Мила в этот мир отлично вписывалась. А Жанна чувствовала себя здесь выброшенной на берег рыбой, и задыхалась. Но у неё не было иного выхода. Ей всё равно надо было привыкать к другому миру, новому, ведь того, старого, уже никогда не будет. Так почему бы ей не попробовать прижиться в мире Милы? В конце концов, в одном из этих новых миров ей придётся обитать, так какая разница, в каком из них? Ведь, если Мила прижилась в этом кукольном мире, полном красивых ярких женщин, ненатуральных улыбок, перешёптываний за спиной, громкой музыки, необычных нарядов, значит, Жанна тоже может здесь сойти за свою — со временем. Потому что сейчас она ощущала взгляды, которыми её награждали друзья Милы.

Взгляды были снисходительные. Дамы перешёптывались, улыбаясь Жанне, а их кавалеры с любопытством разглядывали подругу Павла, и удивлялись: что он нашёл в ней, в этой ничем не примечательной девушке? Она не актриса, не модель, не певица, в конце концов, она даже не тусовщица.

Павел был знаком со многими из этих молодых людей, они росли в одной атмосфере, у них, у этой золотой молодёжи, был один круг общения. И Жанна слышала, как они спрашивали у Павлика, где он выкопал эту девицу, то есть её. Они думали, что Павел приволок её в этот клуб, чтобы поразвлечься с ней. Никто из них и предположить не мог, что такая женщина, как Жанна, способна вскружить Павлу голову. А ведь она не уродина, не дура, у неё красивые волосы, красивые глаза, тонкая фигура. И она не безродная дворняжка, мать её — гречанка, отец — азербайджанец. А в новых паспортах сейчас нет графы « национальность», и всем известно, что в Москве чистокровных русских почти уже и не осталось, что Москва теперь — столица Кавказа. И что с того, что Жанна — нерусская?

Видимо, дело было не в том, что она другого вероисповедания, а в том, что она — чужая. Она плохо одета — плохо для этого клуба, почти не накрашена, чувствует себя не в своей тарелке, и по сравнению с Милой смотрится дурнушкой. А Мила делала вид, что всё в порядке, и изо всех сил старалась понравиться Жанне и развлечь её, и это было ещё хуже.

Павел, услышав звуки медленной мелодии, пригласил Жанну на танец, и они наконец остались наедине.

— Тебе нравится? — с надеждой спросил он.

И что она могла ему ответить, как она могла его разочаровать? Он и так уже почувствовал её непохожесть на людей из его среды. Мила затмила её, и, наверное, Павел думает сейчас о том, что зря он вывез Жанну в люди. Ему, как и любому другому парню, наверное, хотелось похвастаться своей девушкой, и это не удалось.

Жанна думала так, но не решилась спросить у Павла. Ей было не по себе. Куда-то исчезла её уверенность и решимость, уступив место слабости и самобичеванию. Жанна потеряла свою старую опору, а новую ещё не нащупала. И ей было стыдно и неудобно за саму себя перед Павлом. Ей хотелось бы, что он гордился ею, чтобы все вокруг поздравляли его с удачным выбором. Но получилось наоборот: она отсиживалась в тени, а взгляды присутствующих или были недоумёнными, или её почти не замечали. Это происходило то ли намеренно, то ли она не стоила их внимания.

На этом шикарном диванчике сидело семеро — включая Жанну. «Семеро козлят», — подумала она и улыбнулась.

И крепче прижалась к Павлу. В конце концов, какая разница, кто и как на неё смотрит, и в чём она одета! Главное — она танцует с Павлом, и он её любит! И она сейчас будет пить шампанское, которое уже принёс официант, есть очень вкусные закуски, и смотреть только на Павлика. А остальные пусть делают что хотят, в конце концов, её это не касается!

Мила была довольна. Всё шло, как по маслу. Эта дурочка среди декораций роскошного клуба была похожа на Золушку. Может быть, хоть сейчас Павлик обратит внимание на то, что она ему не пара? Это и так очевидно: дурында даже не сделала причёску, не накрасилась, нацепила дурацкий тёмный свитер и синие брюки. А ведь любая женщина должна знать, что брюнеткам стоит надевать одежду светлых или ярких цветов, чтобы волосы не сливались с ней, а, наоборот, красиво оттеняли её. И что для ночного клуба нужно обязательно накрасить глаза и губы, чтобы не потерять лицо, и полить себя духами. И вести себя более расслабленно, даже небрежно.

Эта же дурочка вся сжалась, напряглась, и выглядит, как дикая коза, попавшая в стаю домашних животных. Мила взглянула на Жанну и чуть не рассмеялась.

Собственно, в этом и состоял её план — показать Павлику, что Жанна — человек не его круга, что она ему не подходит. Что её никогда не примут его друзья. Что, в конце концов, она не умеет вести себя так, как подобает девушке, на которую обратил внимание такой человек, как Павел.

— Что это за замарашка? — довольно громко спросила знакомая Милы, и та ей мысленно поаплодировала.

Павлик явно слышал эту фразу, и опустил глаза. Ему должно было стать стыдно за Жанну — именно этого добивалась Мила. Павел больше не будет никуда выводить эту девицу, и навсегда поселит её в той квартире. А потом и вовсе перестанет приходить к ней, она ему надоест. Миле доставляло истинное удовольствие видеть, как стесняется Жанна, как она чувствует здесь себя серой мышкой.

Мила это предвидела, и похвалила себя за предусмотрительность. Если бы она предложила Павлику и его спутнице провести вечер в обычном ресторане, всё было бы не так. Жанна была бы, как всегда, на высоте. Эта девка никогда не теряла головы. Но Мила нутром чувствовала, что ресторан не годится. Что Жанна наверняка была там и раньше. А вот шикарный, модный ночной клуб, в котором тусуются знаменитости, которые, к тому же, знакомы с Милой — это совсем другое.

Этой атмосферой надо было проникнуться, чтобы понять её, а с первого раза ни у кого это не получится. К тому же Жанна выглядела действительно замарашкой. Может быть, если её постоянно водить по клубам, она и привыкнет, и станет здесь своей, но сейчас она выглядит не лучшим образом, и это сказывается на её имидже. И Павел это видит, он же не слепой! А пока Жанна будет привыкать к атмосфере богемы, он её уже бросит!

Нет, как хорошо, что Мила прикинулась подругой влюблённой пары, и предложила им свою роль наперсницы и помощницы!

Мила намеренно не рассказала Резнику о том, что его сын, вопреки отцовским запретам, встречается с Жанной. Потому что Резник нашёл бы способ утихомирить сыночка и реально обездвижить его. Они не смогли бы встречаться с Жанной, но опытная Мила знала, что запретный плод сладок. Павел рвался бы к ней всей душой, и Мила так и осталась бы не у дел. Нет, этот вариант, с Резником, отпадает. Она всегда успеет ему рассказать, если что. Но лучше всего она должна доказать Павлу, что это не любовь — с его стороны, во всяком случае. Что Жанна — это только увлечение, и ему уже давно пора закончиться.

И что подходящая для него партия — это она, Милочка. Что она ради него рисковала своей жизнью — если бы старый азер что-то заподозрил бы, Миле не оставалось ни одного шанса, чтобы спастись. Но Павел об этом не знал. Резник — старший не сказал сыну — по просьбе Милы, о её роли в убийстве Малика. Мила подстраховалась, ведь, чем больше народу будет знать об этом, тем больше шансов, что ей отомстят. Так что она предпочитала помалкивать, и с интересом взирала на Жанну. Интересно, что бы сделала эта дикарка, если бы Мила рассказала ей, что это она заманила её отца в ловушку?

Шахид был вне себя. С тех самых пор, как сбежала Жанна, он был зол на весь свет. Успокаивал его только тот факт, что теперь он добился того, чего желал всю жизнь. Теперь он — вместо Малика, он занял трон брата. Теперь он — вместо аллаха в этой общине.

Но оказалось, что власть не только сладка и упоительна, но и опасна. Что это сложно — управлять такой прорвой народа, что это почти невозможно — контролировать все процессы. Шахид всё больше и больше убеждался, что ему необходим человек, который варился в этом соку, который сможет быстро наладить работу в организации, и вернуть Семье былой ритм. Кроме Малика, этим человеком была Жанна. Теперь Шахид стал лучше понимать брата, утверждавшего, что только Жанна справится с управлением их огромной семьёй, потому что всё это происходило у неё на глазах с ранней юности. Она всё время была рядом с отцом, она была правой рукой Малика, и должна знать, что к чему. А Шахид отвечал за подконтрольные рынки, за угон автомобилей и за похищение людей. У него была своя область, о других он и понятия не имел.

Поэтому Шахид растерялся. Он все силы отдавал на войну с Резником, а ведь была ещё тьма-тьмущая дел, требующих его указаний. Дел ежедневных, обыденных. Вот, мелочь, к примеру: на одной из подконтрольных семье территорий появились беспредельщики. Они требуют свою долю за то, что курьеры Семьи продают в ночном клубе наркотики. А Рафаэль, который отвечает за наркопоток, и Юнус, который следит за внутренней безопасностью и манипулирует связями с чиновниками, даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь ему. Так же поступил и Камал . Они, видимо, решили взять его измором. Каждому из них хотелось занять место Шахида, и никто не собирался ему помогать. Мало того, Шахид видел, что казна теперь пополняется в два раза меньше, чем при жизни Малика. Это значило, что Рафаэль, Камал и Юнус вместо того, чтобы помогать ему и удерживать позиции Семьи, разворовывают казну и набивают собственный карман. Ну понятно, они хотят показать Семье, что Шахид ничего не смыслит в управлении, и что общине нужен новый лидер. Власть — это кость. А приближённые — собаки, дерущиеся из-за неё…

Шахид приказал убить тех негодяев — беспредельщиков, но в результате трупами оказались несколько бойцов Семьи. Вот слово дурацкое, какой такой Семьи? Это всё бредни Малика — это он решил называть общину Семьёй, прямо дон Корлеоне какой-то.

Хотя, если смотреть правде в глаза, при жизни Малика община и в самом деле была семьёй. И как так ему это всё удавалось?

«Эх, тяжела ты, шапка Мономаха», — вспомнил Шахид где-то прочитанное выражение, и застонал от ярости.

Власть — то, к чему он всегда стремился, лекарство, должное залечить раны, нанесённые его самолюбию при жизни брата, стала раздражать его. Он стал бояться стука в дверь, селекторной связи с секретаршей. Он стал бояться новых проблем, которые почему-то не решались сами собой, а накапливались день ото дня. И всё это должен был решать он. И как только Малик всё это успевал? Как он мог так мудро и долго править толпой народа, которую ласково называл семьёй? Шахид, к примеру, не чувствовал ничего по отношению к своим землякам и даже родственникам. И лишь Малику удалось сплотить азербайджанцев вокруг себя, замкнуть на себе. У Шахида это не получалось.

Ему срочно требовался помощник. Но кто? Рафат? Он совсем не стратег и даже не тактик. Поэтому Шахид сменил на посту Вагифа, поставив собственного сына. Пусть отдохнёт!

Тофик? Он даже не может справиться с девкой из дома Резников! Та дрянь потребовала купить машину, и теперь придётся подогнать ей тачку! Конечно, Шахид и не думал покупать её — ещё чего не хватало! Тем более когда в общине есть люди, занимающиеся угоном! Но всё равно, Тофик не может противостоять этой девке, так что нечего и мечтать о том, что он справится с управлением организацией! А привлекать других Шахид не хотел. Он боялся, что всем станет известно, что лидер из него никудышный, и что он не способен сам принимать важные решения. Он просто поставит под вопрос свой престиж, уронит своё достоинство, и все это поймут, и перестанут ему подчиняться. И, кто знает, может быть, найдётся кто-то другой, кто захочет стать на его место?

Нет, Шахиду нельзя показывать свою слабость и неспособность руководить общиной. Он не может в этом признаться! И у него есть выход — ему может помочь Жанна! Жанна была правой рукой Малика, она всё знает и всё умеет. Она найдёт выход из любого положения, она вернёт общине и ночной клуб, который уже потерял Шахид, и укрепит остальные позиции, которые уже тоже подверглись нападению. Другие группировки, прослышав о смерти лидера АОПГ, начали свой натиск — пока осторожно, вкрадчиво, ведь неизвестно, что за личность теперь вместо Малика! Но, не получив должного отпора, эти мерзавцы скоро пойдут напролом. И Шахид потеряет всё! К тому же надо ещё и обороняться от Резника. Тот ведь не будет ждать очередного нападения, и тоже может здорово навредить Шахиду!

Ему надо срочно найти Жанну, срочно! Он сделает ей предложение, от которого она не сможет отказаться. Вот чёрт, опять этот дон Корлеоне… Впервые за всё время Шахид подумал, что дон Корлеоне — это довольно неплохая идея. Семья и всё такое.

Малик был умным, он знал, что говорить и что делать. Жанна, конечно же, мечтает вернуться в общину, но она теперь прокажённая. Шахид собственными руками умело разжёг огонь ненависти к ней. Но он так же может и потушить его — если она согласится ему помогать, на его условиях. Это будет выгодно им обоим: Жанна вернётся домой, а Шахид с её помощью заменит Малика. Все будут довольны, потому что все получат желаемый результат. Жанна должна найти рычаги управления людьми. Ведь те же Юнус, Рафаэль, Камал при жизни Малика никогда не своевольничали. Значит, у него была сила, заставляющая их так действовать. И Жанна должна знать, что же это за сила!

К тому же теперь Шахид может выставить Жанну жертвой. Ведь отец её жениха отказался платить за неё калым. Это позор для женщины! Жанна должна будет почувствовать себя оскорблённой. Конечно, многие традиции стёрлись, ведь Семья живёт в столице России, но калым — это святое. Все женщины Семьи брали со своих будущих мужей калым. Конечно, в его роли мог выступать любой подарок, зависящий от благосостояния жениха, даже букет цветов. Но Жанна — не рядовая невеста, а Павел — не обычный жених. Резник, небось, не разорился бы, если бы отдал каспийскую скважину семье невесты. Причём Шахид даже согласен был оплатить часть стоимости месторождения. Но Резник только засмеялся в ответ, значит, он оскорбил Жанну, он сказал, что ему проще будет обойтись без невестки, чем без каспийской нефти. Это значит, что женщину не ценят и ни во что не ставят. Жанна должна это узнать. И обидеться — смертельно. И вернуться в Семью, чтобы помочь Шахиду войти в колею и справиться с ежедневными проблемами общины.

Ну а потом, когда он уже обвыкнется в новой роли и сможет справиться без неё, когда она укажет ему на его недочёты и он сможет дёргать людей за ниточки, как марионеток, он избавится от Жанны. Потому что она будет опасна: в любой момент она может пойти против него, как это сделали приближённые Малика, которым тот доверил управление людьми, а ему это незачем.

Шахид повеселел и стал насвистывать национальную азербайджанскую песенку. Он уже двадцать с чем-то лет жил в Москве, но азербайджанский язык знал лучше русского, хотя и говорил по — русски практически без акцента. Он придерживался старых традиций и чтил их — пока это было возможно и не начинало ему мешать. Он ежедневно совершал пятикратный намаз, а по пятницам ходил в отстроенную Маликом мечеть вместе с другими членами Семьи, потому что так было принято. Читал Коран, когда у него было время. Но точно так же, не задумываясь, он мог пойти по другому пути, забыв о традициях — если бы понадобилось Семье или ему лично. Поэтому он ни перед чем не остановится, только бы вернуть Жанну. Пусть она остаётся до поры до времени в Семье, пусть чувствует злость и обиду на Резника. Опозоренная женщина — отличное орудие мщения. Когда Жанна узнает, что отец Павла никогда не разрешит ей пожениться, и ей всю жизнь придётся ходить в любовницах, она вернётся. И станет бороться против них вместе с Шахидом. Ведь на Кавказе честь семьи — важнее, чем её безопасность.

Итак, осталось только найти девушку. Это он поручит… кому? Ну, понятно кому: Мальчику! Мальчик был её телохранителем, он вроде бы как неравнодушен к Жанне, и будет только рад увидеть её снова. Он должен знать, где она может скрываться, и в каких местах её можно найти.

Так что пусть ищет! Шахид нажал на кнопку селекторной связи и уверенным голосом — впервые за долгое время — попросил найти Мальчика.

— Ты подложи её под кого-нибудь, мамочка, — предложил Кравчук, попивая любимый мартини на своей кухне.

Мила рассказала ему о том, что у человека, за которого она собирается выйти замуж, есть другая. И теперь они вместе обмозговывали, как их разлучить.

— Под кого? — вяло откликнулась Мила. — Вокруг одни педики!

Она прикусила язык, но Саша сделал вид, что не услышал её последнюю фразу.

— Никто не захочет её, — заторопилась Мила, чтобы загладить свою оплошность, — кто на неё полезет, на эту рвань? К тому же желательно, чтобы Павлик видел это!

— Думаю, что смогу тебе помочь, — загадочно произнёс стилист. — Мой Костик — он бисексуал. И нашим и вашим, понимаешь, дорогуша?

Он с довольным видом откинулся на спинку дурацкого креслица, скрестив тоненькие ручонки на тощей груди. Сегодня Саша был одет в чёрную сетчатую рубашку и чрезвычайно гордился собой. Он считал, что сумеет уговорить Костика поухаживать за Жанной — так, чтобы видел Павлик.

— Но простые ухаживания не нужны, он должен… ну, ты понимаешь, да?

Мила договорилась с дядей, что они поступят следующим образом: они с Костей придут будто бы в гости к Жанне.

Павел не будет протестовать, он сам просил Милу, чтобы та почаще общалась с Жанной, гуляла с ней, водила куда — нибудь, словом, не давала скучать, пока он работает. Вот Мила и приведёт в гости Константина. А потом уйдёт куда-нибудь — ну, в ванную, например, а он должен будет соблазнить Жанну. И сделать всё это надо так, чтобы Павел увидел.

То есть, надо это подгадать к возвращению Павла. А сделать это очень просто: он всегда появляется у Жанны в одно и то же время: в пять — четверть шестого. Надо будет сказать Костику, чтобы примерно без двадцати пять он начал свои ухаживания. А вообще, чтобы, не дай бог, Милу не заподозрили, она лучше будет отсиживаться не в ванной, а выйдет в магазин. Ну, за вином, к примеру. Это будет просто здорово: она пошла в магазин, по дороге встретит — якобы случайно — Павлика, и вернётся в квартиру вместе с ним. И тут они увидят такое…

Мила представила, как обнажённая соблазнённая Жанна рыдает и рвёт на себе волосы. А Павел с каменным лицом поворачивается, берёт Милу за руку, и уходит. Вот это да!

Жанну надо выставить шлюхой. Но, кто знает, может быть, она отвергнет приставания Кости? Надо сделать её более мягкой и податливой. И для этого требуется как-то нейтрализовать её. Например, подсыпать ей в кофе снотворное. Павел зайдёт, а там в постели обнажённая Жанна и чужой мужчина…

Да разве он будет разбираться, что его любимая просто спит? Он тут же покинет квартиру, насколько Мила знает Павлика!

Или… или подкинуть ей в пищу немного наркотика? Надо бы поговорить со Светочкой. Светочка — подруга Милы — уже давно слезла с иглы, но употреблять наркотики не перестала. Она теперь видоизменила форму своей зависимости: не кололась, зато нюхала, курила, и принимала их внутрь. Да, кстати, сигарета с травкой — тоже хороший вариант! И наименее сложный!

Воспрянувшая духом Мила радостно констатировала, что теперь — то ей точно удастся рассорить Павла и Жанну. После того памятного вечера в клубе Павел почему-то не бросил свою подругу. И даже не обратился к Миле за словами утешения. Пришлось Миле самой сделать вид, будто она утешает его:

— Ну ничего, Павлуша, они к ней привыкнут! Ну что здесь такого, подумаешь, не вписывается в наш круг! Успеет вписаться, какие её годы!

Так после этих слов Павел так посмотрел на Милу, будто не понимал, о чём идёт речь. Он недоуменно уставился на неё, и глаза у него тоже были такие же — недоуменные. Он ничего не понял, этот идиот! Он ничего и никого вокруг не видит, кроме своей обожаемой чурки! Ну как он мог быть настолько слеп, что не видел, как ярко смотрелась Мила, как она красива и умна, настоящая жена для обеспеченного человека!

А эта Жанна? Серость, никчёмность, бездарность! Одета кое-как, пусть и дорогие вещи, но не подходящие для подобного момента. Траур у неё, видите ли! А косметика? Да не было у неё никакого макияжа, а ведь Павел наверняка даёт ей приличную сумму! Куда она её девает? Отдаёт своим нищим азербайджанским родственникам?

Миле было не понять, куда можно девать деньги, кроме как на собственные наряды, косметику, духи, причёску. Хотя эта Жанна — разве её можно назвать женщиной? Этого серьёзного, настороженного зверька? И что только Павел нашёл в ней?

Мила прислушалась к словам дяди. Кажется, она упустила что-то интересное.

— Ты представляешь, её выгнали с кастинга! Из-за какой — то мыши!

— Кого? Из какой мыши? — не поняла она.

— Дорогуша, ты меня не слушала! Я говорю, Алину Краснову выгнали с показа нижнего белья «Дикая роза». И всё из-за того, что она принесла с собой мышь!

Алина Краснова была знаменитой российской топ-моделью. Оказалось, что девушка принесла с собой на показ любимую декоративную крысу. Крыса прогрызла коробочку, в которой сидела, и оказалась на свободе. Она бегала по языку, то бишь подиуму, мешалась под ногами у манекенщиц, которые с визгом разбегались и сорвали показ. Зрители тоже были встревожены, среди них поползли слухи о том, что произошло что-то страшное. Одна модель отравилась, вторая превратилась в вампира и грызёт всех подряд.

В смертельном ужасе зрители бросились со своих мест на выход, и, соответственно, произошёл затор у дверей. Был ужасный шум. Пока разобрались, что к чему, почти никого в зале не осталось. И виной всему какая-то крыса! Кравчук умирал со смеху, показывая Миле в лицах, как всё это происходило. Он был приглашён на показ, и видел всё это воочию. Потом, когда крыса была поймана и водворена обратно в коробку, заклеенную скотчем, Алину прогнали с дефиле. На прощание она обозвала организаторов показа тупыми целлюлитными старыми кошёлками, и гордо удалилась. Теперь и думать нечего, что «Дикая роза» будет продолжать с ней сотрудничать. Скорее всего, контракт будет расторгнут!

В другое время Мила, обожающая подобные подробности, с удовольствием бы смаковала их и прислушивалась к каждому слову дяди. Но сейчас она была слишком озабочена своими проблемами. Ей предстояло поссорить Павлика с Жанной, и самой выйти замуж за Резника — младшего. Резник — старший теперь был у неё в союзниках, он чувствовал себя её должником, ведь она помогла ему убрать с дороги заказчика его сына. Так что он не будет протестовать против свадьбы сына и Милы. Осталась самая малость — разлучить новоявленных Ромео и Джульетту.

Мальчик исчез. Никто не знал, где он, и никто не видел его уже несколько дней. Мальчик словно испарился. И найти его не представлялось возможным. Как, где? Страна большая, к тому же он мог покинуть пределы России, и уехать за границу.

К тому же, искать его не было особого смысла. Теперь, после смерти Малика, когда у руля стоял Шахид, всё должно измениться. Мальчик, конечно, фигура известная и нужная, стреляет он не хуже любого снайпера. Но, в принципе, не так уж он и необходим. Таких стрелков, если поискать, можно найти с десяток в общине.

Это Малик его пригрел, постоянно хвалил его, и дружил с ним. Шахид догадывался, что Малик побаивается Мальчика — с того самого памятного дня, когда отца Мальчика убили. И сам Мальчик отомстил за него, хотя ему было всего лишь восемь лет. Он сам, будучи ребёнком, расправился с убийцей своего отца.

После этого Малик взял его к себе, хотя Мальчик был чеченцем, а не азербайджанцем, и растил его, почти как сына. Почти — потому что Малик не любил парня. Привечал — да, хвалил, и пытался быть в курсе всех событий жизни Мальчика.

Но он даже не называл его по имени. Наверное, никто не знает настоящее имя парня. Эта собачья кличка — Мальчик — прилипла к нему с детства, и Мальчик послушно на неё откликался. Сначала потому, что боялся Малика, а потом просто привык.

Он плакал на похоронах Малика, и потом Шахид его видел несколько раз. А сейчас он пропал. Почему? Бросил всё, потому что Малик погиб? И ему захотелось покинуть общину? Но почему так тихо, никому ничего не сказав, не попрощавшись? Шахид тихо выругался. Впрочем, чего можно ожидать от чеченца!

Но дело осложняется. Кого теперь заставить искать Жанну? Вернее, кто сумеет её найти?

И кто захочет это сделать? Видимо, придётся поручить своим сыновьям — снова Тофику. Пусть он через свою подружку узнает, когда Павел появляется дома, где он работает, куда отправляется после работы. Его можно будет выследить, и Жанну, следовательно, тоже.

Но это только в том случае, если они продолжают встречаться. По-хорошему, Жанна должна была уже давно убить его — как сына того, кто убил её отца. Если она этого до сих пор не сделала, это означает только одно: она простила Резника, о чём и сказала Шахиду на похоронах. Правда, этот поступок так не похож на суровую, беспощадную Жанну. Или…

Шахид задумался, и у него даже дыхание перехватило. Или она ждёт момента, чтобы нанести решающий удар? Может быть, она специально сказала всем, что простила Резника — чтобы не было утечки информации? Ведь, по её словам, в их стане завёлся предатель, сообщивший отцу Павлика о готовящемся покушении! Ведь может статься, что Жанна хочет лично отомстить — и только поэтому ушла из Семьи, чтобы приблизиться к Павлику, втереться ему в доверие. Чтобы он подумал, что она совершила такой поступок — ушла из дома, чтобы быть с ним. А потом, выбрав подходящий момент, она нанесёт решающий удар по всем Резникам. Вот такой план, коварный и хитрый, больше в духе Жанны, чем жалкие слова о прощении и прекращении войны с олигархом. Шахид повеселел. Если так, тогда у них цели сходятся. Они оба хотят погубить Резника. Только Жанна — в качестве мести за отца, а Шахид — в качестве завоевания новой высоты, цена которой — нефтяная скважина на Каспии. Он выбьет её из этого пресытившегося русского, как пить дать, выбьет!