Михаил Пухов Пирамида

Звезда впереди разгоралась. Корабль тормозил полгода. Планеты сквозь телескопы казались уже не точками – крошечными кружочками. И третья от центра планета – цель перехода.

Она голубела, двоилась. На ней был избыток влаги. Планету населяли разумные существа – двуногие, почти такие же. Но они были смертны, их наполняла вода. Они еще не познали Мудрость Вселенной.

Звездолет тяжело тормозил, вонзая телеглаза в Солнечную систему.

Люк кабины захлопнулся. Сандлера обдало ветром. Злотов упал в кресло. Кресло взвизгнуло.

– Где тебя носит? – сказал Сандлер. – Останешься на старте, как Петров из пятого экипажа.

Злотов застегнул привязные ремни.

– А что с ним случилось, с Петровым?

– Одна неприятность. – Сандлер тронул стартер. Взлетная площадка провалилась в пустоту. Кругом сгустился мрак, заблестели мелкие звезды. Дроммер повис в расчетной точке, в деципарсеке от Солнца.

Злотов внимательно оглядел созвездия.

– Пусто, – сообщил он. – Наврали тебе эти типы.

– Это еще не здесь, – объяснил Сандлер.

Приемная служба обеспечивала финиш старинных земных кораблей, ушедших к звездам столетия назад. Наблюдатели обнаруживали возвращающийся звездолет на подступах к Солнечной системе и передавали его координаты буксировщикам-дроммеристам, которые встречали корабль и перебрасывали его к финишу через гиперпространство. Вся процедура занимала часа полтора и сберегала возвращавшимся около года пути.

– А кто будет нас наводить? Опять сами?

Сандлер кивнул.

– Проклятый прогресс, – сказал Злотов. – Каждый раз этих горе-звездоплавателей засекают все дальше. Скоро мы начнем подбирать их в облаках. В этих, в Магеллановых.

Приемная служба возникла после ряда скандалов, когда возвращающийся звездолет повреждал орбитальные сооружения, или приземлялся не в океан, как положено, а в другое место, или еще что-нибудь вытворял. Первое время звездолеты перехватывали на подходе к Земле, но постепенно точка обнаружения переместилась далеко за орбиту Плутона. И средства наблюдения все еще совершенствуются.

– Тут другое, – сказал Сандлер. – Наблюдатели теперь просто дают координаты, и уже нет уверенности, что это обязательно возвращающийся звездолет. Например, он может оказаться межзвездным астероидом. Кстати, так оно и было, когда Петров из пятого экипажа остался на старте.

– Совершенно не слышал об этом случае, – сказал Злотов. – Что с ним такое приключилось, с Петровым?

– Долго рассказывать. Астероид – еще полбеды. Звездолет может оказаться и посланцем чужой цивилизации. Чужой, инопланетной. А кто его встречает? Мы с тобой. Понимаешь? Контакт – это ответственность. Этим должны заниматься специалисты.

Злотов усмехнулся.

– А откуда они, специалисты? Ведь никаких Контактов пока не было.

– Ошибаешься. Недавно я прочел одну книжицу. Вот что там говорится. Разум – это особый способ накопления, обработки и использования информации. Науке известно два вида носителей разума.

– Мужчина и женщина?

– Нет. Первый вид – это человек. Второй – цивилизация в целом. Она – не просто сумма слагающих ее индивидуумов. У нее своя память, свои органы чувств… Такой коллективный мозг будет исправно работать… Эволюция шла двумя путями. Первый – создание индивидуального организма. Вершина – человек. Второй путь – коллективный организм. Вершина здесь – наша цивилизация. Человек противоречив. Он одновременно является и носителем индивидуального интеллекта, и ячейкой интеллекта коллективного. Две эти формы разума общаются между собой много веков подряд, причем общение не всегда протекает так, как хотелось бы. Классический Контакт конфликтно-симбиозного типа. На таких моделях и обучают специалистов.

– Так они, получается, вполне подготовлены?

– Еще бы! А вот если посланцев чужой культуры встретим мы, то только напакостим.

– Ну уж, напакостим! – сказал Злотов. – Но стоп. Вдруг эти чужие тоже окажутся коллективным организмом? Или, допустим, пиратами? Не пора ли нам, товарищ Сандлер, бросать работу? Слишком опасная, по-моему.

Сандлер ничего не сказал.

– Впрочем, нет, – Злотов зевнул. – А что все-таки с ним стряслось, с Петровым?

– Одна неприятность. – Палец Сандлера вновь лег на стартер. – Можно даже сказать, несчастье. Проспал дежурство, словом.

Злотов вздрогнул. Дроммер совершил новый скачок. Звездолет, который они встречали, внезапно заслонил собою небо.

– Шутки у тебя, товарищ Сандлер, – сказал Злотов.

Дроммер отодвинулся от звездолета. Корабль был грандиозен. Сзади он расширялся, спереди сужался, и всюду был квадратным в поперечном сечении. Он что-то напоминал.

– Стоп, – сказал Злотов. – В Африке, рядом с пляжем, есть такие же штуки. Пирамиды. Они достроены страшно давно.

– Похож, – кивнул Сандлер. – Ни разу не видел такого звездолета. Впрочем, они всегда разные. Предки почему-то не любили стандарт.

– А зачем они строили пирамиды? – спросил Злотов. – Макетировали этот корабль?

– Нет. У пирамид было другое назначение.

– Какое?

– В пирамиды складывали мертвецов, – объяснил Сандлер. – Так называемые мумии.

Злотов посмотрел вперед сквозь прозрачную стенку кабины. Корабль, слегка освещенный далеким Солнцем, очень напоминал пирамиду.

– Слушай, товарищ Сандлер, а у тебя есть гарантия, что внутри этой небесной пирамиды мы не наткнемся на мумии?

– А что?

– По-моему, у этих мумий жутко страшные рожи, – сказал Злотов.

Дроммер медленно обходил звездолет-пирамиду. Корабль летел квадратной кормой вперед, тормозя. Он был велик, километра полтора в основании. Сандлер вел дроммер вдоль его плоского борта, разыскивая прозрачную часть стены – крышу смотровой палубы. Предки – люди надежные. Они замуровывали себя на десятилетия вот в такие летающие гробницы, но им обязательно нужно было глазеть на звезды. И не через какой-нибудь перископ, а чтобы была целая стеклянная стена.

Странные они были люди, противоречивые и негармоничные. Но задачу дроммеристов смотровые палубы существенно облегчают. Особенно если появляешься внутри звездолета без предупреждения: С некоторых пор это вошло в моду. «Распишитесь вот здесь, пожалуйста». Предки падают в обморок. Не очень смешно, зато традиция.

Расчет оказался правильным. Вскоре дроммер парил над прозрачным стеклом, как над озером, отражаясь ходовыми огнями. Предки – люди надежные, они никогда не подводят.

– Как всегда? – спросил Сандлер.

– Вопросы у тебя, – сказал Злотов, – слишком, по-моему, беспредметные.

Никем не замеченный, дроммер нырнул внутрь корабля. Палуба под прозрачной крышей была уступчатой, ступенчатой, как спортивная трибуна. Дроммер остановился на одной из ступенек. Ширина и высота у нее и у других были одинаковые, метров пять. Смотровой пояс охватывал корабль примерно посередине, поэтому длина ступеньки была с полкилометра. Вверху, за наклонным стеклом, светились звезды.

– Лучше скажи, – усмехнулся Злотов, – как ты докажешь, что этот звездолет наш.

– Во-первых, тяжесть нормальная. И посмотри на двери. Кто, кроме человека, мог бы ими пользоваться?

В стене кое-где чернели прямоугольные отверстия – два метра в высоту, в ширину вдвое меньше.

– Мало ли, – сказал Злотов. – Всякие там зайцы-кролики, гуси-лебеди и другая живность. Потом, я читал, что все разумные существа похожи на нас. Скушал?

Сандлер не стал отвечать. Пройдя дверь, они оказались в длинном коридоре-пандусе. Повторяя прямые обводы бортов, он ломаной спиралью поднимался в носовую часть корабля. Здесь царил полумрак. Вначале коридор был сплошной квадратной трубой, только в наружной стене иногда попадались выходы на внешнюю палубу. Но через два витка смотровой пояс кончился, и во внутренней стене стали встречаться двери кают. Каюты были заперты, в коридоре – ни души.

Злотов остановился.

– Передохнем. Ноги не идут.

В коридоре было жарко и сухо, как в африканской пустыне. Они шли уже около часа.

Сандлер тоже остановился.

– Мне этот спорт надоел, – заявил Злотов. – У кого бы спросить, где лифт?

Он подошел к одной из кают. Прислушался. Внутри было тихо. Постучался. Никакого звука внутри.

– Как-то странно. Пусть даже у них ночь. Но где дежурная смена, вахтенные? Здоровенный звездолетище, надо же его охранять. Где они все?

– В рубке, – сказал Сандлер.

Они опять двинулись вверх по спиральному коридору. Тусклый свет сочился неизвестно откуда. Стальной пол, пустота, сухой искусственный воздух. Грохотало эхо шагов. Звуки казались слишком громкими, лишними здесь, рождали жуткое чувство. Вероятно, акустический резонанс – серьезные причины отсутствовали.

Корабль к носу сужался, квадратные витки становились короче. Наконец коридор уперся в тупик. Рубка управления за широкой дверью представляла собой громадный пустой зал под пирамидальным прозрачным куполом. Вверху были звезды. Вдоль стен тянулись приборы неясного назначения. Далеко впереди, у пультов, стояло несколько кресел. Высокие спинки загораживали сидящих. Перед креслами на стене один над другим висели два широких экрана. Именно висели, похожие не на окна и не на телевизоры, а на кино. На экранах светились цветные изображения.

– Развлекаются, негодяи, – сказал Злотов.

Половину верхнего экрана занимала бело-голубая планета со знакомыми очертаниями континентов. Она плавала в звездном мраке. На нижнем был пейзаж – море, и зелень, и белые облака, и золотой песок пляжа.

– Хорошие фильмы смотрят, – сказал Злотов. – Истосковались в небесных угодьях.

В углу верхнего киноэкрана возник серый треугольник, повернутый к Земле основанием. От треугольника вдоль боковых сторон к планете протянулись прямые белые нити. Треугольник приближался к Земле, и ее диск оказался вписанным в образовавшийся сектор.

Картинка на нижнем экране изменилась. Белые облака начали таять. Море мелело, отступая от берега. Растительность принимала цвета осени, облетала.

Верхнее изображение также стало меняться. Облачный покров исчезал, делая планету похожей на глобус. Континенты медленно увеличивались. Зеленый цвет пропадал с лика планеты.

– Фантастика какая-то дикая, – сказал Злотов. – Жуть.

Пейзаж на нижнем экране теперь напоминал лунный – до реставрации атмосферы. Небо темнело, становилось фиолетовым, почти черным.

– Ладно, полюбовались, и будет, – сказал Сандлер. – Иди делай свое дело.

Обязанностью Злотова было установление контакта с экипажем и оформление согласия на буксировку. Тот самый момент, когда все падают в обморок.

– Иди сам, – заявил Злотов. – У меня эта пиеса всю охоту отшибла.

– Не валяй дурака! – рассердился Сандлер. – Действуй.

Злотов не двигался с места.

– Ладно, пошли вместе, – сказал Сандлер.

Они пересекли зал. Злотов достал из кармана комбинезона заранее заполненный бланк и сунул его в руку Сандлера. Сандлер укоризненно покачал головой, взял бланк и подошел к одному из кресел.

В кресле у пульта управления сидел человеческий скелет.

В других креслах тоже сидели скелеты. Они сидели как люди, в свободных позах.

Сандлер попятился.

Скелет шевельнул черепом, уставив на него пустые глазницы. Поднял костлявую руку.

Сандлер повернулся к Злотову.

Его удержали за руку чьи-то мягкие пальцы.

Скелет стоял рядом с высоким креслом и держал Сандлера за руку. Его кисть представляла собой кость, но на пальцах было пять золотых колец, по кольцу на каждый палец, и ниже колец пальцы были человеческие – плоть и кожа, и даже ногти. И даже грязь под ногтями. Этой жуткой полуперчаткой скелет сжимал руку Сандлера.

Так продолжалось секунду. Потом скелет брезгливо, скрипнув плечом, отдернул руку. Другой рукой он снял с нее кольца – все пять, одно за другим. Было ощущение, что вместе с кольцами он сдирает кожу и мясо. И то и другое исчезло с пальцев, остались обнаженные фаланги. Скелет подбросил кольца на ладони – они сверкнули зловещим блеском – и снова вцепился в руку Сандлера.

Дальнейшее Сандлер воспринимал смутно, урывками. Откуда-то появились еще несколько таких же скелетов. Не только из кресел с высокими спинками – их было гораздо больше. Все суставы у них были каким-то образом скреплены, и кости свободно поворачивались в сочленениях, хотя непонятно, какие силы приводили их в движение. Казалось, скелеты смеются неподвижным оскалом ртов.

Потом наступил провал в памяти, после которого Сандлера куда-то несли, вниз по полутемному спиральному коридору-пандусу. Кругом раздавались скрип и шуршанье, будто ветер гулял по мертвому лесу.

Потом Сандлера бросили в темноту, он больно ударился о металлический пол и некоторое время лежал неподвижно. Звуки угасли. Потом в темноте неподалеку от себя Сандлер услышал чье-то дыхание.

– Это ты? – спросил он у скрытого в темноте.

В ответ послышался голос Злотова:

– Влипли мы с тобой, товарищ Сандлер.

Было слышно, как он ворочается, шурша одеждой. Сандлер встал на ноги. Болело колено.

– Ты жив?

Злотов не ответил. Сандлер слышал, как он ворочается на полу в темноте.

– Включи свет, – попросил погодя Злотов.

Сандлер медленно пошел по гладкому полу. Мрак был абсолютный, ни кванта. Его вытянутые пальцы ударились в стену. Он нащупал дверь. Стена около двери была холодная, металлическая. Никакого выключателя не было. Свет загорелся внезапно.

Они находились в кубической камере – метров семь по диагонали. Она казалась вырубленной в стальном монолите. Посередине камеры на полу сидел Злотов, держась рукой за грудь.

– Покалечили, негодяи, – сообщил он. – Но я тоже кого-то из них обидел. Они, как выяснилось, хилые, просто их слишком много.

– Не говори об этом, – сказал Сандлер. – Этого не было.

– Ну уж не было! – сказал Злотов. – Что будем делать, начальник?

– Не знаю.

– И я не знаю. Стоп, а что это здесь на полу?

Злотов держал в руке золотое кольцо. Точно такое, как на пальцах скелета.

Сандлер ощутил резкий приступ тошноты.

– Выбрось немедленно эту гадость!..

– Зачем? – Злотов подбросил кольцо на ладони. Оно сверкнуло зловещим блеском. – По-моему, пригодится.

Сандлер отвернулся.

– Ты знаешь, оно волшебное, – сказал Злотов за его спиной. – Да посмотри, не укусит.

Сандлер через силу повернул голову. Злотов ткнул ему в нос правую пятерню. Золотое кольцо было надето на безымянный палец Злотова.

Но безымянного пальца на правой руке Злотова не было. Ниже кольца торчала голая кость.

В глазах Сандлера все поплыло.

– Не бойся. – Левой рукой Злотов стянул с пальца кольцо. Палец стал самым обыкновенным.

– Так это иллюзия?

– Отнюдь, – гордо сказал Злотов. Он надел кольцо на другой палец. – На, пощупай!..

Он протянул палец Сандлеру. Сандлер, преодолев отвращение, потрогал палец Злотова. Это была настоящая сухая кость.

– Ну что ты все время дергаешься? – сказал Злотов. – Почему ты трясешься? До сих пор не понял, что происходит?

– Нет.

– Происходит обычная вещь, – объяснил Злотов. – Мы с тобой, как всегда, встречаем звездолет, запущенный с Земли во время оно. В своих скитаниях этот звездолет наткнулся на чужую цивилизацию, возможно даже, что вымершую. Среди прочих памятников культуры они раскопали эти кольца. Надеваешь кольцо на палец – палец превращается в кость. Снимаешь кольцо – снова становится нормальным.

Сандлер молчал. Утопия.

– Кроме этих, они нашли кольца побольше, – воодушевленно продолжал Злотов. – Кольца типа браслетов. Наденешь браслет на руку – рука превращается в кость. Снимешь – все возвращается на свои круги. Наконец, они нашли там совсем большое кольцо, с гимнастический обруч. Пролез сквозь кольцо – превратился в скелет. Еще раз пролез – опять стал человеком. Соображаешь? Ты умный, согласись, что логика в этом есть.

– Ничего себе логика! – не выдержал Сандлер. – Почему же человек двигается, не умирает, если он уже и не человек, а скелет?

– Ну, не знаю, – сказал Злотов. – Эти вымершие цивилизации были ужасно мудрые, оттого и вымерли. Посмотри, – Злотов согнул окольцованный палец. – Мяса нет, кожи нет – а шевелится, как настоящий.

Минуту Сандлер молчал. Его мутило.

– Продолжай, – сказал он, когда Злотов спрятал кольцо в карман. – Выкладывай дальше свою гипотезу.

– Дальше – проще. Предки нагружают свой звездолетище этими вещами и едут домой, на Землю. Некоторое время они летят в одиночестве и уже приближаются к финишу. Тут появляемся мы и хотим немного развлечься. В отместку предки тоже решают развлечься и устраивают маскарад. Вот и все. Не пугайся, когда нам дадут ломоть хлеба с солью. Было у этих предков такое любимое блюдо.

Он замолчал.

– Послушай, а тебе никогда не приходило в голову, что вода – это зло? – спросил вдруг Сандлер.

– Вода? – Злотов провел языком по сухим губам. – А почему это ты задаешь такие вопросы?

– Сам не знаю, – смущенно сказал Сандлер. – Вдруг пришла ко мне такая мысль.

– Ну и напрасно! – сказал Злотов. – Следи за своими мыслями. Посчитай до миллиона в крайнем случае. Вода – зло! Надо же такое придумать!

Они опять замолчали. Внезапно стена, противоположная выходу, исчезла – вернее, превратилась в прозрачное стекло, или скорее телеэкран. В воздухе загремели звуки – музыка наподобие военного марша. Было в этом что-то лживое, неживое. Не исключено, что музыка и появившееся одновременно изображение существовали только внутри, в глубинах сознания.

На стене-экране бешено играли краски. Вдруг музыка изменилась, остались одни барабаны, поверх пляски цветов по стене побежали крупные русские буквы:

ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО. ВОДА. ВОДА. ВОДА. ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО.

И снова:

ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО. ВОДА. ВОДА. ВОДА. ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО.

– У тебя появились единомышленники, – сказал Злотов.

Слова наполняли стену под глухой барабанный бой. Барабаны сухо стучали, будто отбивали морзянку.

ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО. ВОДА. ВОДА. ВОДА. ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО.

Потом стена заполнилась, эти слова исчезли, барабаны умолкли, музыка стала прежней, дикой, и по стене побежали новые надписи:

ВОДА – ЭТО ЯД. ВОДА – ЭТО СМЕРТЬ. ВОДА – ЭТО ОТКЛОНЕНИЕ ОТ НОРМЫ. ВОДА, ПОПАВШАЯ В ОРГАНИЗМ, ГНИЕТ. ОРГАНИЗМ, ЗАРАЖЕННЫЙ ВОДОЙ, ГИБНЕТ. ВОДА – ЭТО ЯД. МОЗГ – ЭТО ВОДЯНОЙ НАРЫВ. ПЛОТЬ – ЭТО ГНИЮЩАЯ СЛИЗЬ. МОЗГ, ЗАРАЖЕННЫЙ ВОДОЙ, РОЖДАЕТ БЕСПЛОДНЫЕ МЫСЛИ. БЕСПЛОДНЫЕ МЫСЛИ МЕШАЮТ ПРИНЯТЬ МУДРОСТЬ ВСЕЛЕННОЙ. НАША ВЫСШАЯ ЦЕЛЬ – СВОБОДНОЕ СЛИЯНИЕ ОРГАНИЗМОВ В РАЗУМЕ МИРА.

Текст кончился. И вновь – бесконечная морзянка:

ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО. ВОДА. ВОДА. ВОДА. ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО.

ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО. ВОДА. ВОДА. ВОДА. ЗЛО. ЗЛО. ЗЛО.

Потом на стене снова играли краски, и в воздухе грохотал марш. Внезапно все исчезло, на стене-экране возникло изображение – лунный пейзаж до реставрации атмосферы. Сверху загорелась надпись на английском языке:

ХРОНИКА. ШЕСТАЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ ЗВЕЗДНАЯ МИССИЯ. 2053.

На лунной равнине лежал металлический шар. Неподалеку стояло человек двадцать в скафандрах. От группы отделились пятеро, подошли к шару, приветственно подняли руки.

Другая телекамера уже изнутри показывала, как они один за другим поднимаются в шлюз, снимают шлемы. Пять молодых лиц, чем-то похожих.

Еще одна камера демонстрировала это откуда-то сверху. От изрытой кратерами поверхности Луны отделилась блестящая точка. Она росла, превращаясь все в тот же шар. А сбоку в поле зрения входил вытянутый цилиндр с распахнутым раструбом фотонного отражателя.

Шар приближался к цилиндру. На Луне шар казался большим, но теперь стало видно, что он очень мал. Шар был как вишенка рядом с фужером. Он мягко пришвартовался к торцу цилиндра. Над изображением вспыхнула латинская надпись: СТАРТ.

Раструб отражателя наполнился фиолетовым светом. По периметру зеркала побежали молнии. Звездолет дрогнул и пошел поперек экрана, разворачиваясь кормой к камере, превращаясь в ослепительный уменьшающийся круг. Потом он стал яркой звездой среди мрака.

– Красиво, – сказал Злотов.

Сандлер молчал. Он думал о другом. Вода – это зло. Бесспорно, здесь что-то есть.

Изображение на экране вновь изменилось. Тесная рубка управления. Те же пятеро у приборов. Загорелые лица – такие же молодые, но заросшие бородами, еще более одинаковые.

Они смотрели вперед.

Во мраке на фоне звезд шевельнулась светящаяся точка. Она увеличивалась, приобретала размеры. Это был звездолет-пирамида.

От основания пирамиды, вспыхнув зловещим блеском, отделился широкий обруч. Он приближался, стремительно увеличиваясь. Он был как лассо, брошенное навстречу земному звездолету. Еще миг – и на экраны набежала тень. Звездолет прошел сквозь кольцо.

В тесной рубке перед приборами сидели пять скелетов.

Изображение исчезло. На стене-экране появились слова:

НАША ВЫСШАЯ ЦЕЛЬ – СВОБОДНОЕ СЛИЯНИЕ ОРГАНИЗМОВ В РАЗУМЕ МИРА.

Стена вновь стала металлической, неотличимой от остальных.

– Гады, – сказал Злотов.

На его лице играли желваки.

– Вода – это зло, – вяло проговорил Сандлер. – Мы больны водой.

– Это они больны водобоязнью, – сказал Злотов. Он внимательно посмотрел в глаза Сандлера. – Что это с тобой?

– Не знаю, – вяло сказал Сандлер. – Вода – это зло.

– Ты мне это брось! – Злотов взял Сандлера за воротник, сильно встряхнул. Его лицо покачивалось перед глазами Сандлера. Заполненное водой, отравленное, некрасивое.

– Вода – это зло, – вяло повторил Сандлер.

Его щеку ожег удар. Вторую. Вода под кожей гнила, цвела красным.

Он лежал на полу. Пол был прохладный, зеркальный, как озеро в тихую погоду. По озеру взад-вперед ходили ноги Злотова. В мозгу стучали барабаны.

Потом был провал в памяти.

Потом Сандлера куда-то несли на широкой, заполненной водой спине. «Под Арку Мудрости!» – кричали беззвучные голоса. Потом он лежал в полутьме, и до него доносился шум борьбы. Потом была полная темнота. Потом стало светло.

– Пить, – сказал Сандлер.

Он лежал на полу. Во рту было сухо. Он приподнял голову.

Злотов стоял перед ним на корточках. Тоже стальная камера, но другая, поменьше. Какая-нибудь каюта.

– Воды у меня нет, – сказал Злотов. Его лицо было исцарапано, комбинезон кое-где порван. – Потерпи. Боюсь, она тебе уже не понадобится.

– Где они сейчас?

– Они нас ищут. Скоро найдут.

– Где мы?

– Здесь. После того, как ты отключился, они пичкали меня своей гипноагитацией еще часа три. Теперь я образованный человек. Они – это Разум Мира.

– Что это такое?

– Понятия не имею. Мы выясним это вместе. Когда нас обнаружат.

– Что ты знаешь? – спросил Сандлер.

– Все остальное. Они – это Разум Мира. Их цель – Земля. Помнишь фильм в рубке? Так оно все и будет. В результате Разум Мира значительно увеличится.

– Но кто они?

– Бывшие разумные существа. Люди из самых разных миров. Насколько я понял, Земля – не первая жертва.

– Но как же они живут без мозга и всего остального?

– Оказывается, это лишнее. Главное – череп, все остальное вода. Мозг – это нарыв, мешающий думать. Мышцы – это слизь, мешающая движениям. Вода – самое большое зло во вселенной. Она рождает бесплодные мысли и отклонения от нормы.

– Как мы сюда попали?

– Они открыли нашу тюрьму, чтобы вести нас под Арку Мудрости – сооружение вроде этих колец. Почему-то они рассчитывали, что мы добровольно под нее полезем. Правда, я им подыграл. Я честно заявил, что вода – это зло. Ты бормотал что-то подобное. Они выстроились в эскорт и повели нас по коридору. Потом я кого-то куда-то ткнул, подхватил тебя и кинулся к дроммеру.

– Бежать?

– Какой смысл? Я хотел вывести пирамиду на финиш.

– Куда?

– Куда заслужила, – сухо сказал Злотов. – Я хотел финишировать в Солнце. Извини, ты был невменяем.

Сандлер сел на полу.

– Но из этого ничего не вышло.

– Да. Они закупорили выходы на смотровую палубу. Но одна из кают по соседству была не заперта. Тихо!

Злотов осторожно приблизился к двери, приложил ухо к металлу. Сандлер тоже все слышал. Негромкое шуршание, скрип. Звук приближающихся.

«Под Арку Мудрости!» – кричали беззвучные голоса.

Злотов отошел от двери. Сандлер встал.

– Все, – сказал Злотов. – Через минуту они ворвутся сюда. Сопротивление безнадежно. Их слишком много. Но ладно. Хоть узнаем, что это такое – Мудрость вселенной. Прощай.

Дверь распахнулась.

Каюта сразу заполнилась. Ямы глазниц, длинные пальцы, застывший оскал ртов.

Шуршащий поток вынес людей в коридор. Они опять поднимались по пандусу. Шествие в полумраке напоминало колонну гигантских белых муравьев или других членистоногих. Монотонный скрип, стук. Голые черепа впереди. Пустые грудные клетки. Тонкие ноги, в такт ступающие по гладкому полу.

Незанятого пространства в коридоре не оставалось. Их были сотни.

Бежать было некуда.

Шествие свернуло в боковой переход. Коридор расширялся, в его конце зловещим блеском светилась золотая дуга, полукольцо в рост человека.

Арка Мудрости.

Толпа растекалась, окружив арку плотной стеной. Она напирала, толкая людей в золотые ворота.

Черные ямы глазниц, исступленные пальцы, полосы ребер.

«Под Арку Мудрости!»

Толпа напирала.

Зловещее сияние арки. Шуршание, скрежет, скрип. Во рту было сухо.

Что-то твердое, острое тыкалось в спину. Толпа напирала. Сопротивление было бессмысленно.

«Вы сделаете это добровольно, – вещал беззвучный голос где-то внутри. – Вы сделаете это сознательно, преисполнившись необходимостью этого. Наша высшая цель – свободное слияние организмов в Разуме Мира».

Нажим усиливался.

Арка сияла.

– Нет, гады!.. – прохрипел рядом Злотов. Он вцепился в ребра двух или трех скелетов. Они упирались, но их легкие ноги беспомощно скребли по гладкому полу.

Но борьба ни к чему не вела. Врагов было слишком много.

Остался последний шаг.

– Делай, как я! – вдруг заорал Злотов.

Увлекая за собою скелеты, он прыгнул под Арку Мудрости.

Не размышляя, Сандлер крепко схватил за руки два других скелета и шагнул за товарищем.

Вся скверна разом вышла из его тела. Оно полностью освободилось от яда. Ядом была вода, наполнявшая тела мокриц, слизняков и многих других существ. Вода накапливалась в их плоти и черепах, и загнивала, рождая отклонения от стандарта и бесплодные мысли, мешающие познать Мудрость вселенной.

Но в нем уже не осталось этой заразы, он избавился от нее навсегда. Он был стандартным, абсолютно нормальным двуногим манипулятором и двоичной ячейкой Разума Мира – колоссального коллективного интеллекта, рассеянного по всему бесконечному космосу.

Вернее, элементарной ячейкой Разума Мира была круглая полость в его голове, образовавшаяся там, где раньше сидел водяной нарыв, рождавший бесплодные мысли. Ячейка могла принимать одно из двух состояний, соответствующих плюсу и минусу, нулю и единице двоичного кода. Единицей была пустота. Нулем был вакуум.

Этого было достаточно для бесперебойного и плодотворного функционирования Разума Мира, составленного из миллиардов таких же ячеек.

Круглая, обтекаемая пустота была целью и смыслом всего. Она была символом Высшего Идеала.

Сандлер познал Мудрость вселенной.

Но что-то ему мешало.

Мешали два отвратительных слизняка, отравленных гниющей водой. Безобразные двуногие существа, мягкие и студенистые. Он почему-то держал их за толстые, как пожарные шланги, руки, и они держали за руки его. Они вносили хаос и дисгармонию в совершенный мир пустоты. В их черепах скрывались водяные нарывы, рождавшие бесплодные мысли.

Но слизняки были тяжелее, чем он. Они были массивнее. Они были сильнее.

К счастью, их было мало. Стена двуногих ячеек Разума Мира подталкивала слизняков – этих и еще двух других – к сверкающей золотой дуге.

«Под Арку Мудрости!» – звала пустота.

Но слизняки были сильнее. Они были тяжелые и массивные. Их водяные нарывы вырабатывали сотни хаотических импульсов, и вдруг, когда там зародилась очередная бесплодная мысль, каждый из четырех слизняков каждой из двух своих безобразных рук схватил за руку по одной двуногой ячейке Разума Мира.

Всего восемь ячеек. В том числе двуногий манипулятор, который когда-то был человеком по имени Сандлер.

К счастью, слизнякам недолго осталось быть слизняками. Монолитная стена ячеек Разума Мира толкнула их в Арку Мудрости. Но они увлекли за собой тех, кого успели схватить.

Сандлер снова стал человеком. Он чувствовал плечо Злотова. Рядом стояли еще шесть человек – люди других миров. Стена черных глазниц и оскаленных ртов надвигалась, толкала их к арке, чтобы они стали такими же, как другие.

Но они уже знали, что делать.

Схватив еще два скелета, Сандлер снова шагнул под арку.

И вновь познал Мудрость вселенной.

И ее опять у него отобрали.

Так повторилось много раз.

Геометрическая прогрессия была беспощадной. Стена скелетов редела. Их уже подтаскивали по одному – они упирались, смешно размахивали конечностями – и швыряли под арку. Из-под нее выходили люди. Люди Земли и многих других миров.

Атмосфера пела. Небо светлело, синело. Туман уносился ввысь, застывая там облаками. Корабль-пирамида снижался, падал навстречу своему отражению.

Внизу был океан – вода до самого горизонта.