ГЛАВА 1
СТАРЫЙ ЛОВКАЧ, ИЗВЕСТНЫЙ МАСТЕР-ПЛУТ

Семен, присев на подоконник стрельчатого окна, смотрел вниз: здешний океан был удивительно спокойный – ни волн, ни крупной ряби; вечерний пассат еле дышал.

Облака незаметно растаяли и крупные звезды проклевывались одна за другой, как инкубаторские плановые цыплята; из-за далекого темного горизонта медленно поднималась гигантская зеленая луна, наискось перечеркнутая ребром серебряного кольца: от яркого лунного света океан неожиданно затлел глубинными фосфорными всполохами.

Наступала короткая южная ночь.

Пансионат, в котором поселился Семен, стоял на высокой скале-волнорезе, далеко выступающей за черту берега; выглядел пансионат как старинный готический замок, чем и привлек к себе внимание Семена на случайно увиденном рекламном плакате. Реклама замка-пансионата обещала "незабываемые впечатления, острые и неожиданные", а также "спокойствие и домашний уют". Как одно могло сочетаться с другим, Семен не понял, но живое изображение на плакате ему понравилось (бьющиеся о скалу медленные волны; развевающиеся на шпилях длинные флаги; невероятная луна, похожая на Сатурн с его кольцами; ночная радуга звезд) и он прибыл в этот Мир, прямиком ко входу в замок. Прибыл полчаса тому назад, как раз на вечерней зорьке. Заплатил вперед за три дня проживания в типовом люксе на седьмом, предпоследнем этаже – завтрак, обед и ужин с доставкой в номер – и, войдя в свой люкс, первым делом подошел к окну да так у него и задержался: уж больно красивый вид открывался с высоты!

…Небо сияло разноцветными звездами; зеленая луна поднималась к зениту, неспешно поворачиваясь вместе с кольцом – сейчас кольцо полностью развернулось и походило на искристый ангельский нимб вокруг ночного светила; океан подмигивал частыми изумрудными бликами.

Откуда-то сбоку, со стороны невидимого берега, в поднебесное лунное сияние вплыл дракон: распахнув отливающие золотом крылья-паруса, он парил высоко над океанской гладью, слегка изогнув длинную шею и опустив морду вниз – словно высматривал что-то в призрачной океанской глубине. Например, какой-нибудь затопленный клад. Или зазевавшуюся русалку, для разнообразия.

– Красота, – шепотом сказал Семен, как можно дальше высовываясь из окна, – просто сказка…

Наверху, этажом выше, кто-то трубно высморкался, сказал пьяным голосом: "Ящерица, пля, летает. Во глюки!" и уронил на голову Семену сигаретный окурок. Окурок стукнул Семена по затылку и, рассыпавшись искрами, упал в бездну.

– Себе на башку швыряй! – заорал Семен вне себя, – зараза!

– Хрена тебе, – сообщил голос: наверху снова высморкались и стало тихо.

– Вот и первые обещанные впечатления, – хихикнул Мар, – острые и неожиданные.

– Скорее неожиданные, чем острые, – буркнул Семен, отряхивая волосы. – Все настроение испортил, гад! Романтику порушил. – Семен глянул на дракона – тот, взмахнув крыльями, улетел к звездам – и с раздражением закрыл окно.

Семен отразился в стекле почти в полный рост: высокий, ладный, удачливый вор с магическим прикрытием и комбинезоном-хамелеоном в придачу; медальон по имени Мар, собственно и бывший прикрытием Семена, висел поверх нелепой пестрой рубахи – одет нынче Семен был крайне безвкусно. Как и положено богатому туристу в теплых краях: попугаичья гавайка, безразмерные шорты по колено, тапочки на босу ногу. И обязательный кошель с золотом на поясном ремне.

С золотом у Семена проблем не было: королева Яна, спасенная Семеном из колдовской неволи – правительница самого крупного королевства Изумрудного Мира, – открыла для Семена неограниченный кредит на безвозвратной основе. Чем Семен без стеснения и пользовался. Впрочем, его расходы вряд ли могли оказаться обременительными для богатой королевской казны: покупать оптом недорогие Миры или играть на Вседисковой фондовой бирже Семен не собирался. Как и не собирался открывать какое-нибудь дело, требующее капитальных денежных вложений. Неинтересно это ему было! Другое беспокоило Семена. Гораздо более важное, чем все Миры, вместе взятые.

…Пока Семен искал Яне достойный подарок ко дню ее коронации, принцесса неожиданно собралась выйти замуж за Хайка, мастера по многопрофильному бою, воина из клана Болотной Черепахи, друга и телохранителя Семена. Получалось, что Семен сразу терял двоих друзей… Нет, не терял, а отдалялся – потому что семейная жизнь, тем паче королевская, никак не совмещалась с хлопотной жизнью вора с прикрытием. Никак.

Да и Яна… Семен не то, чтобы строил какие-то далеко идущие планы в своих отношениях с принцессой, нет. Но все же… Непонятно поспешная свадьба крепко уязвила и расстроила его. И Семен с того расстройства пустился в отчаянный загул.

За те две недели, что прошли после коронации Яны, Семен побывал во многих Мирах, нигде надолго не задерживаясь. Рестораны, бордели, попойки со случайными знакомыми… Драки. В общем, серьезный душевный отдых по полной программе – никогда раньше Семен не позволял себе такого безобразия! Никогда. А нынче – позволил.

К счастью, Мар оказался на высоте и вовремя вытаскивал Семена из опасных ситуаций: или прикрывал его защитой, или попросту переносил в другой Мир. Действовал по своему усмотрению – Семен в самом начале загула дал ему разрешение на самостоятельность.

А в том, другом Мире, все начиналось по-новому…

В конце концов Семену надоело "гулять": и пьяные развлечения со временем приедаются! Захотелось пожить в тихом, спокойном месте – привести мысли и чувства в порядок. Подумать, как быть дальше. Вот тут-то Семену и попался на глаза рекламный плакат с замком-пансионатом. Очень своевременно попался!

– Ладно, – Семен отвернулся от окна. – Хватит пейзажами любоваться! Еще успею. Осмотрю-ка я лучше номер, что это за люкс здесь такой… Где всякая пьянь тебе на голову бычки кидает. – Семен, пофыркивая от возмущения, пошел на обход своих временных владений.

Люкс был неплох: во всяком случае, он вполне соответствовал уплаченной за него сумме. Просторная меблированная гостиная, столовая, спальня; ванная комната с небольшим пустым бассейном, стерильно чистый туалет. И, что особо порадовало Семена, рабочая комната со столом, креслом и с вседисковой линией связи. Это было удачно! Семен за две недели своего беспробудного веселья напрочь отстал от жизни Империи, в которой ежедневно что-нибудь да происходило. И, как правило, глобальное.

А еще в линии связи могли быть сообщения ему, лично. Например, от Кардинала, по совместительству – верховного жреца слимперов. У которого Семен числился вольным помощником.

– Слушай, Мар, организуй чего пожевать, – Семен с удовольствием развалился в мягком кресле. – С оплаченным ужином в номере я пролетел, поздно прибыл… В ресторан идти не хочу, осточертели мне те рестораны, – Семен зевнул, почесал в затылке и с неприязнью обнаружил на руке остатки сигаретного пепла. – Лучше я по-походному, без затей… Давай посмотрим, что есть в линии для меня! Да и имперские новости тоже неплохо было бы узнать. Совсем я от общественной жизни оторвался! А после искупаюсь и спать. А, может, и не спать, там посмотрим, – Семен вытер руку о шорты.

– Пожевать, гм, – медальон призадумался. – Что же у меня осталось-то из съедобного, ума не приложу… Поистратили мы, Семен, пищевые заклинания, да-с. Крепко поистратили! Почти совсем ничего не осталось, одни завалящие хлебобулочные изделия и минералка без газа… Надо бы тебе при случае меня подзарядить, ты уж не забудь, – Мар виновато умолк: на столе появилась бумажная тарелочка с черствым пирожком. И стакан с водой. И все.

– Это когда же я успел-то? – озаботился Семен, беря стакан. – Не помню, честное слово.

– Было дело, – охотно поделился воспоминаниями медальон, – когда ты всему борделю в Персиковом Мире выпивку с закуской поставил. Еще девки тортами друг в дружку бросали. Вспомнил?

Семен, краснея, неопределенно похмыкал.

– Значит, вспомнил, – вздохнул Мар. – Экий непредвиденный расход продуктовой магии получился, нда… Но, должен сказать, было очень весело! – оживился медальон. – Особенно когда ты включил огнетушительное и морозильное заклинание одновременно, и устроил в холле массовое фигурное катание по ледяной пене… а тут на шум примчалась бордель-маман, оченно крупная женщина, поскользнулась и врезалась в рояль. А тот взял и развалился! Я прям обхохотался.

– Мгм-м, – Семен чуть водой не подавился, выплюнул ее на пол и с ужасом спросил:

– Это все взаправду было?! И торты, и катание, и рояль в щепки?

– Ну, приврал немного, увлекся, – сознался медальон. – Не в рояль она врезалась, а в пианино… Если бы в рояль, то было бы гораздо смешнее, – Мар рассмеялся.

– Черт, – Семен со злостью уставился на стакан, словно именно он был виноват во всем случившемся. – Все! Хватит!

– Чего хватит? – поинтересовался Мар. – Вспоминать-рассказывать?

– Рассказывать тоже хватит, – Семен поставил стакан на стол и схватился за голову. – Стыд-то какой! Нет, больше никаких загулов! Никакого пьянства и фигурных борделей! Только здоровый образ жизни! Ну, если иногда, чуть-чуть… Для поднятия тонуса и снятия напряжения.

– В общем-то ты прав, – подтвердил медальон. – Пьянство до добра никого не доводит… Хотя когда как! Помню, был у меня занятный случай: один мой давнишний хозяин занимался контрабандными поставками спиртного в разные Миры. Как-то прикупил он по дешевке громадную партию поддельного крепленого вина и выгодно перепродал его в Шерстяной Мир – тамошние жители, Семен, специализируются на разведении пушного зверья: шубы, шапки и дубленки, сделанные в Шерстяном Мире, во многих Мирах спросом пользуются! Но я не о том: эти ребята-звероводы в свое время славились как большие специалисты по винно-водочному делу. В смысле не производства, а потребления, хе-хе… Им, видишь ли, главное было – чтоб недорого и сразу с ног валило, наповал. Потому-то дешевое винцо в самый раз пришлось!

– Ну и что? – Семен взял с тарелки пирожок, с огорчением осмотрел хлебобулочное изделие со всех сторон и со страдальческим видом принялся его грызть.

– А вот то! – посмеиваясь, сказал Мар. – Наше паленое вино тамошние правительственные чиновники аккурат к местному всеобщему празднику закупили, уж не помню, как он назывался – для обязательного народного увеселения. Бесплатного, от ханских щедрот! Традиция у них тогда была – как праздник, так непременно халявное угощение, еда и выпивка до отвала… почти все крупные начальники-звероводы в столичный град на тот праздник собирались, с друзьями и приближенными. И начиналась недельная пьянка, такая пьянка, что домой после нее не все живыми возвращались! Ну и по стойбищам тоже праздновали, туда вино в бочках поставляли, по ханскому указу… Чтобы звероводы своего хана еще больше любили и почитали.

– И в чем же проблема? – заинтересованно спросил Семен, с трудом дожевывая каменный пирожок. – Вроде бы все должны были остаться довольны: твой хозяин – от выгодной сделки; чиновники тоже не в накладе остались: они-то наверняка закупили вашу бормотуху как марочное вино, а разницу себе в карман положили! Ну и народ, само собой – от бесплатного угощения. В чем же загвоздка вышла?

– В магии названия, – вздохнув, ответил Мар. – В том Мире, где произвели вино, его тамошнее официальное название, магически зарегистрированное во всех накладных, было "Солынце-Дадар". А в Шерстяном Мире оно, это двойное слово, соответствовало названиям двух местных растений… особых растений, лечебных. Одно – от запора, другое – от пьянства. Зная это, мой хозяин на всякий случай утаил от покупателей-чиновников истинное название вина. А то запросто отказались бы! Но, вот, купили-таки…

– Неужели они после этого все – того? – недоверчиво спросил Семен. – Все-все?

– Ага, – кротко согласился медальон. – И хан тоже. И его придворные. И начальники-звероводы, и все-все остальные! Лишь день попили всласть, попраздновали, а после целый месяц животами маялись. Представляешь – весь Шерстяной Мир, поголовно! Мало того, они и пить сразу бросили! Вообще. Какой удар для экономики… Для нашей, контрабандистской экономики, – пояснил Мар. – Нынче там сухой закон. И очень, очень тучные пастбища. На совесть удобренные… И еще в Шерстяном Мире теперь находится самая знаменитая больница для алкоголиков – туда со всех Миров лечиться от пьянства прибывают. Говорят, стопроцентное излечение, даже в самых тяжелых случаях – вина того у них в запасе еще ой-ой сколько осталось! На всех желающих хватит… И продается оно как лекарство, за бешеные деньги, но действует только в Шерстяном Мире и нигде больше. На месте, так сказать.

– Ну вот, нет худа без добра, – мудро заметил Семен. – Целый Мир трезвенников! Поверить невозможно.

– Кому добро, а кому и нет, – хмыкнул Мар. – Мой хозяин не в курсе был, что там произошло, сунулся туда через пару лет еще одну партию самопального вина продать, оптом и недорого, его ханские стражники и замели. Сначала хан решил показательно убить контрабандиста-отравителя, с трансляцией по всему Шерстяному Миру… э-э… то ли затоптать табуном диких кобылиц, то ли живот распороть и кишками удушить, то ли в масле сварить – разные варианты были! Но потом передумал и, с благословения Верховного шамана, возвел моего хозяина в ранг святого. При жизни. За безмерное оздоровление нации и повсеместный расцвет благосостояния. Ну, хозяин, понятное дело, от нестерпимых душевных переживаний с катушек напрочь слетел, уверовал в свою окончательную избранность и, подарив меня одному своему знакомому вору, основал в Шерстяном Мире крупный монастырь, который и возглавил.

Фастин-чудотворец, может, слыхал? От бесплодия прихожанок лечил, с глазу на глаз. Они потом непременно беременели…

– Нет, – Семен призадумался с самым серьезным видом. – Ежели бы слышал, то запомнил бы. А как он их лечил? Возложением дланей на чело тех прихожанок, или возложением их на кровать? Прихожанок, разумеется. Не дланей.

– Думаю, по второму варианту, – глубокомысленно изрек медальон. – Эдак оно вернее, – они оба расхохотались, и Мар, и Семен.

– Ты давай, проверяй, чего там интересного в линии связи есть, – Семен с сожалением глянул на пустую тарелочку, – да придется мне, похоже, в ресторан идти. Черствый пирожок не самая сытная на свете еда! И минералка без газа, брр!

– Момент, – Мар на секунду умолк и тут же радостно сообщил:

– Семен, тебе вызов! Висит уже дней пять как… О! И не простой вызов! Срочный, помечен как сверхважный. Кто же это у нас будет? Ну-ка, проверю адресата. – Мар умолк.

– От Кардинала, что ли? – Семен встал из кресла, потянулся. – Опять, небось, в какой Мир меня погонит, самого себя искать, – Семен усмехнулся. – А что поделать? Раз подписался быть его помощником, куда теперь деваться! Мар! Эй, ты чего молчишь-то?

– Это, Семен, не Кардинал, – растерянно ответил медальон. – Это сам Мастер Четырех Углов! – Мар произнес последние слова с такой интонацией, что стало понятно – они все пишутся с прописной буквы. То есть с заглавной.

– А что нужно тому четырехугольному мастеру? – Семен бесцельно заглянул в единственный ящик стола, обнаружил там пустой пакетик из-под презерватива и подумал, что здесь не только связью с иными Мирами занимались, но и другими связями тоже. Прямо на столе.

– И кто он, тот мастер? – Семен задвинул ящик.

– Ты не знаешь, кто такой Мастер Четырех Углов? – опешил медальон. – Надо же! Хотя понятно – ты же не состоишь в Гильдии Воров. С тобой, Семен, хочет пообщаться сам Глава Вседисковой воровской Гильдии! Уже пять дней как хочет. Причем очень срочно.

– Если он пять дней срочно ждал, то часок еще уж точно подождет, – рассудительно сказал Семен. – Пойду-ка я все же в ресторан, от твоего пирожка у меня никаких впечатлений, лишь изжога началась. Жрать хочется невозможно, – Семен направился к выходу из комнаты. – Потом, все потом: и Глава Гильдии, и остальные имперские новости. На сытый желудок. – И вышел из комнаты.

Ресторан находился на первом этаже. Уютный, небольшой ресторанчик, с камерным оркестриком на эстраде, с пригашенным верхним освещением и с задрапированными гобеленами стенами. На гобеленах везде было изображено одно и то же: рыцари и драконы. И обязательно – младые девы со скорбно заломленными руками. Принцессы, наверное.

На одних гобеленах драконы харчили доблестных рыцарей прямо с латами, на других – рыцари энергично колбасили поверженных драконов мечами; и в том, и в другом случае присутствующие на пейзаже юные принцессы выглядели одинаково расстроенными.

Семен заказал себе жаркое из телятины и кувшин пива. После чего, поминая про себя нехорошими словами дежурный пирожок, приступил к ужину.

Семен как раз допивал пиво, когда почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Хотя, как говорят скептики, взгляд есть вещь нематериальная и нечувствительная, никоим образом не осязаемая, однако вор с прикрытием его все же ощутил; отставив кружку, Семен неспешно принялся вытирать салфеткой рот, с показным безразличием посматривая по сторонам. Семен занимал столик в затемненном углу, откуда обозревался весь зал – у Семена уже появилась профессиональная привычка не маячить у народа на виду, но при этом видеть всех самому. Держать ситуацию под контролем.

В противоположном углу зала ресторана, столиков через шесть, сидела девушка и ела пирожное, запивая его чаем – на столе был виден заварной чайничек; ела настолько сосредоточенно, уставясь в свою чашку и не поднимая глаз, что у Семена не возникло никаких сомнений – на него смотрела именно она. Потому как больше разглядывать Семена было некому: за другими столиками шла обычная пьянка, кое-где разудалая, с тостами, кое-где тихая, почти интимная – но так или иначе, а для выпивающего люда Семен не существовал.

Видно девушку было плохо, ее угол тоже освещался неважно: Семен лишь смог разглядеть, что у нее длинные черные волосы и тонкие музыкальные пальцы. И что на груди у нее ажурный золотой кулон с небольшим бриллиантом посреди – драгоценный камушек то и дело посверкивал острыми лучиками; Семен отвел взгляд в сторону, подозвал к себе официанта и, расплатившись, направился к себе в номер. Лифта в пансионате не было, откуда в замках лифты – подниматься по лестнице после сытного ужина показалось для Семена несколько тяжеловатым.

– Между прочим, – доверительно сказал Мар, когда Семен поднялся на свой этаж, – тебя, оказывается, пасут! Видал девицу с золотой побрякушкой на цепочке? Вот она за тобой и приглядывает. Чтоб меня в трубочку свернуло, ежели это не так! Уж я-то знаю, когда смотрят с необязательным любопытством, а когда конкретно следят… Интересно, кто она, та надзирательная девица, на кого работает? Вряд ли на Имперскую службу безопасности, слишком она красивая для обычной наружной слежки… Такие, как правило, у службы безопасности в амурных делах используются – для выкачивания ценной информации. Или для шантажа с тем же дальнейшим выкачиванием…

– Она действительно красивая? – задумчиво спросил Семен, подходя к двери своего номера. – Я не разглядел. Темно было!

– Вполне на уровне, – заверил Семена медальон. – У меня зрение сам знаешь какое! О-го-го какое!

– Ну и как она выглядит? – поинтересовался Семен, заходя в номер и запирая дверь. – Как?

– Отлично выглядит, – бодро доложил Мар. – Кулон-плетенка выполнен из золотой проволоки девятьсот девяносто шестой пробы; камушек на полтора карата, огранка стандартная, бриллиантовая, семьдесят две грани… Вроде все.

– Я же тебя про девушку спрашивал, а не про ее украшения, – с укоризной произнес Семен. – Ты мне о ней скажи!

– Ну-у, – неуверенно протянул Мар, – девушка как девушка. Красивая. С глазами и ресницами. Что еще можно сказать, даже не знаю…

– Исчерпывающий ответ, – усмехнулся Семен. – Ладно, если она приставлена за мной следить, то мы еще встретимся! Тогда и посмотрю, какая она из себя, с глазами и ресницами. – Семен направился прямиком в рабочую комнату.

Устроившись в кресле, Семен махнул рукой:

– Давай, Мар, письмо от четырехугольного! Или что там – вызов, да? Можешь вызывать. Дозволяю.

– Сейчас, – медальон затих, включаясь в линию связи; Семен потер глаза – работающая магическая линия выглядела для него как рой мух, заполняющий всю комнату; удовольствия это зрелище ничуть не доставляло.

– Для соединения надо ввести пароль, которым является ответ на вопрос, – деловито сказал Мар. – А вопрос следующий: "Назовите имя-фамилию человека, с которым вы имели дело в Мастерском Мире". Когда назовешь, тогда сразу пойдет соединение – учти, говорить надо громко и четко! А то знаю я эти линии: сам не переврешь, так они помогут.

– В Мастерском Мире? – призадумался Семен. – Имел дело? А-а, Норти Бук, хозяин ломбарда!

– Погромче, – попросил медальон, – и без добавлений. Только имя и фамилию, про ломбарды не надо.

– Норти Бук! – рявкнул Семен.

– Есть контакт, – обрадовался Мар, – пароль принят, вызов пошел. Вот-вот картинка со звуком будет! Кстати, для картинки объем нужен, а тут стол мешает, – Семен послушно развернулся вместе с креслом спиной к столу.

Секунд десять ничего не происходило, потом раздался приглушенный звук фанфар и посреди комнаты возник человек, сидящий, как и Семен, в кресле. Вернее, изображение человека и кресла – картинка была полупрозрачной, иногда покрывалась рябью помех, но, в общем, выглядела достаточно приемлемо.

Мастер Четырех Углов был стар, сух и немощен, а его кресло напоминало медицинско-инвалидное, с колесиками на ножках и крепежом для капельницы в изголовье. Одет Мастер был в потрепанный домашний халат и легкомысленную курортную панамку – Семен едва не рассмеялся, увидев ее, но вовремя удержался: глаза у Мастера были злые и холодные. Рассмеяться в лицо такому собеседнику означало немедленно нажить себе смертельного врага. А Семен уже давно пришел к выводу, что серьезных врагов лучше выбирать сознательно, чем заводить их случайно. Тем более – таких.

– Симеон? – прокаркало изображение. – Ты – Искусник Симеон?

– Я, – не стал отпираться Семен. – А вы – Мастер Четырех Углов?

Изображение не ответило: Мастер внимательно оглядел Семена, пренебрежительно выпятив нижнюю губу и щурясь, словно на лампочку смотрел; дышал Мастер часто и хрипло, видимо, у него была астма.

– Молодой еще, – наконец сказал Мастер, – бестолковый. Зря я тебе вызов послал, не потянешь ты дело. Завалишь.

– Уважаемый Мастер, – начал было Семен, несколько задетый высказыванием собеседника, – я…

– Молчать! – Старик нахмурился и предупредительно поднял руку. – Говорить потом будешь, когда разрешу. – Семен послушно умолк.

– Слушай внимательно, Симеон, – Мастер достал из кармана халата склянку-ингалятор с лекарством, попрыскал себе в рот ("Все же у него астма, " – подумал Семен), закашлялся и спрятал ту склянку в карман:

– В одном Мире, не важно в каком, есть нефритовый кадуцей… Ты хоть знаешь, что такое – кадуцей? – Мастер косо глянул на Семена и, не дожидаясь ответа, пояснил:

– Кадуцей – это жезл, эмблема вестников и парламентеров; жезл, если ты не в курсе, есть палка, похожая на дубинку. А нефрит – зеленый камень, крепкий. Понятно?

Семен кивнул, про себя удивляясь – неужели Мастер Четырех Углов считает его законченным дураком? Который о жезлах ничего не знает.

– Раньше этот кадуцей принадлежал… э-э, тебе-то какая разница, кому он принадлежал! Сейчас жезл хранится в частной коллекции одного богача, под надежной охраной, – Мастер пожевал губами, глядя мимо Семена. – Под очень надежной охраной! Магической. Украсть практически невозможно, мои люди уже пробовали недавно. Не получилось. – Старик потер лоб, отчего панамка съехала на затылок, придав ему совершенно комический вид. Но смешно Семену не было.

– Кадуцей лежит в оригинальной упаковке, выполненной в виде гроба: завтра тот гроб увозят в другое место, – раздраженно сказал Мастер. – Остальную коллекцию уже перевезли, из-за наших неудачных попыток. Новый адрес содержится в строжайшей тайне… Короче: нефритовый жезл надо выкрасть. Сегодня же! Я послал тебе вызов пять дней тому назад, ведь был же запас времени! А теперь запаса нету… Ты почему сразу не ответил? – Мастер Четырех Углов уставился на Семена пустым взглядом. – Говори. Разрешаю.

– Работал я, – коротко ответил Семен: докладывать о своем загуле старику с ледяными глазами он не собирался.

– Ну да, ну да, – Мастер неожиданно мелко захихикал, – именно что работал, – Семену его реакция не понравилась.

– Поясняю сразу, чтобы не было дурацких вопросов, – успокоившись, продолжил Мастер, – никакой магической ценности кадуцей не представляет. Повторяю, никакой! Это – раритет, коллекционная вещь… Ты знаешь, что такое раритет? А и не знаешь, черт с тобой, объяснять не буду, – старик снова захихикал, но тут же стал серьезным. – Он нужен мне в коллекцию. Лично мне! – Мастер сделал ударение на последнем слове. – Украдешь – получишь тысячу золотых, я не жадный! За хорошую вещь и плачу хорошо, – старик улыбнулся Семену: улыбка у Мастера получилась неживой. Как у гипсовой статуи. – Ну а ежели украдешь и дашь деру с кадуцеем – найду и накажу. Очень сильно. – Мастер снова включил и выключил гипсовую улыбку.

– Я хотел бы уточнить, – медленно, взвешивая каждое слово, произнес Семен, – выкрасть жезл – это заказ или приказ? Имею ли я право не выполнять эту работу?

– Естественно, заказ, – Мастер потер сухие ладошки, словно у него замерзли руки. – Частный. Мне не нужна подневольная служба! И отказаться ты тоже имеешь право, дело серьезное, опасное… Похоже, я только зря время на тебя трачу, – внезапно с досадой сказал Мастер Четырех Углов. – Раз пошел такой разговор – отказаться, не отказаться, толку не будет… Нет, не потянешь ты это дело, – старик презрительно скривил губы. – Кишка тонка. Не дорос ты, Симеон, еще до настоящего вора… Искусник, ха! Кто тебе эту кличку придумал, непонятно. – Мастер, покашливая, достал из кармана ингалятор и прыснул лекарством себе в рот. – Мальчишка ты, а не вор-умелец. Ученик.

– Погодите, – Семен начал заводиться: его явно оскорбляли! В него не верили. – Я вам своего ответа еще не дал!

– Ну так давай, отвечай, – Мастер неожиданно подмигнул Семену. – Оправдай свое звание, Искусник Симеон! Потешь старика, много ли радости у меня в той жизни осталось, – Мастер Четырех Углов вытер ладонью под глазами, точно слезы смахнул, но щеки при этом у него оставались сухими.

– Берусь, – решился Семен. – Но ничего не гарантирую! Вы же сами сказали, что там надежная магическая охрана. Если я с ней не справлюсь, то…

– Справишься, – прервал Семена Мастер, – чтобы такой бравый парень как ты, да не справился с какой-то дурацкой защитой! Тем более удачливый парень, – старик отвлекся, натянул панамку себе чуть ли не на уши. – Холодно у меня здесь… Я, Симеон, о тебе много чего знаю, полнится Империя слухами! В общем, слово тобой сказано, а я буду ждать результата. Меня не ищи, я с тобой завтра сам свяжусь, – Мастер резко наклонился вперед (Семену почудилось, что дед сию секунду вывалится из своего кресла) и ткнул пальцем в сторону Семена, прямиком ему в грудь. – Адресок зала, где хранится кадуцей, я уже скинул в твой медальон… Хороший у тебя медальон, Симеон! Уникальный. – Мастер завистливо поцокал языком. – Когда-нибудь, надеюсь, он станет украшением моей коллекции. Ну бывай, Искусник! – прощально тявкнули фанфары, изображение замерцало и исчезло: Семен остался в комнате один.

– Что-то не нравится мне эта затея, – мрачно сказал Мар. – Ты обратил внимание, как он тебя на "слабо" взял? И намеки насчет меня… Все это, Семен, дурно пахнет. Воняет, ежели точнее. Подвох, явный подвох! Но в чем?

– Подвох там, или не подвох, – Семен встал из кресла, – но, как выразился четырехугольный дед: "Слово сказано". Стало быть, надо мне сейчас двигать в тот Мир, где хранится кадуцей и делать дело. А там, на месте, разберусь, что к чему! Если украду, то тысяча золотых мне никак не помешает… да хрен с ним, с тем золотом, не бедствую я, – мне просто неприятно, что этот главный воровской сморчок меня дураком и недотепой считает!

– Да уж, – Мар тяжело вздохнул. – Я и говорю, на "слабо" тебя дедуля зацепил. А ты и пошел у него на поводу: нет, чтобы сначала подумать, со мной посоветоваться, а уж после давать ответ! Если эту фигню лучшие специалисты Империи украсть не смогли, то, подозреваю, задание невыполнимо принципиально.

И вообще, зачем Главе воровской Гильдии нефритовая безделица? Для коллекции? Не верю! Платить тысячу золотых за ненужную вещь по меньшей мере глупо. Мыслю я, что кадуцей не настолько уж и прост…

– Ты коллекционеров не встречал, – Семен вышел из рабочей комнаты, – они все с одинаковым мозговым вывихом. Ежели такой вывихнутый чего решил в свою коллекцию заполучить, то ни за какими расходами не постоит! Последние штаны продаст, но купит.

– То-то Мастер в халате сидел, – недовольно проворчал медальон, – штаны у него явно закончились… Все же, Семен, есть у меня подозрение, что от тебя хотят избавиться! Ты в Гильдии не состоишь, работаешь сам по себе, хлеб у остальных воров отбиваешь. И в общак взносы не делаешь, какой Гильдии от тебя прок? Опять же твои похождения на виду, можно сказать, ты – имперская знаменитость! Почему бы и не сунуть палку в твои колеса? Нефритовую. – Мар безрадостно хохотнул над собственной шуткой. – Устроить полиментовскую засаду по анонимному сообщению о готовящемся ограблении… или наемного убийцу в темном уголочке заначить… или ловушку-самострел наладить… или…

– Мар, у тебя, похоже, начинается паранойя, – Семен остановился у стрельчатого окна и, пользуясь им как зеркалом, превратил свой пляжный наряд в черное трико и мягкие туфли; за окном все так же фосфорно сиял океан, но зеленой луны видно не было: наверное, ушла на другую сторону замка-пансионата. – Сам себя пугаешь и меня заодно! Тут к работе подготовиться надо, настроиться, а не жуткими пророчествами заниматься… А ты на что? Вот и следи, чтобы всяких неприятностей с нами не случилось, ловушечно-полиментовских!

– Паранойя? – медальон призадумался. – О, знаю такое слово! Правильное слово, умное. Это, Семен, у обывателей та паранойя болезнью считается, а в нашем деле без нее никак нельзя. Больше опасаешься – дольше живешь!

– Жаль, новости не узнали, – не слушая умных рассуждений медальона, сказал Семен. – Заморочил мне голову дед-угловик! Когда вернемся, первым делом именно новостями займусь. Украду жезл и займусь… Мар, а где находится зал с кадуцеем? В каком Мире?

– Секундочку, – медальон тихо забубнил что-то невнятное. Видимо, по имперскому списку истинных Миров адрес проверял.

– Вот, нашел, – Мар замялся. – Э-э… странное название. Окраинный Мир, это где ж он находится? Никогда там не был. Захолустье небось какое-то, на самом краю Вселенского Диска…

– Какая разница, – Семен отвернулся от окна. – Не пешком же! Запускай адрес, сейчас посмотрим, насколько он Окраинный, тот Мир.

– Угу, – ответил Мар и включил транспортное заклинание.