Глава 5 Ленточные черви

Мозгва и мозгвичи

Грядущие поколения рассеян скорее всего забудут поговорку «в Тулу со своим самоваром». Не только из-за отсутствия самоваров в быту, но и по причине общего развала промышленности в провинциях. Правда, какое-то время назад среди моих знакомых вызвала большой интерес новость с заголовком «На тульском самоварном заводе сгорел цех по производству огнетушителей». Многие полагали, что теперь надо «в Тулу со своим огнетушителем». Но и это не вошло в моду.

Зато говорить «в Москву со своими тараканами» будут еще долго. Это актуально, как говорят в самой Москве. А в противном случае там говорят – «это не актуально». Так сказала одна московская парикмахерша, указывая на мои питерские бакенбарды. И я сразу просек: с тараканами в этом городе проблем нет.

После того, как в конкурсе «Арт-Тенета» наступил полный «рдыц чыо пидсыц» (крылатое, но непереводимое выражение великого Делицына), самой активной тусовкой рунецких деятелей осталась рассылка ЕЖЕ во главе с горячим финским модератором Сашей Малюковым. Там обитали все, кто делал более-менее заметные интернет-проекты с регулярно обновляемым содержимым. Ежедневно, еженедельно и так далее. На встрече ЕЖЕй в Питере осенью 98-го мы познакомились с московской частью тусовки.

Встречу назначили в Катькином садике, напротив «Елисеевского». Не хочется говорить, что идея места принадлежала москвичам – но кому же еще? Питерские-то знают, что в этом загоне среди пропитанных мочой кустиков собираются распоследние городские педики. Правда, я и сам вспомнил об этом поздновато, лишь когда уже вошел в садик с Невского. Вокруг кустиков там и сям толклись небольшие компании. В них явно недоставало женского пола. Бля, как же тут отличить Отцов Рунета? Матерей-то у Рунета практически нет, словно русская Сеть родилась после гомосексуальной оргии. Может, потому и Катькин садик?!

К счастью, в одной группе среди десятка мужиков я заметил двух девиц. Я подошел к той, что стояла с краю (я все еще не был уверен…) и завел тактичную беседу о ее меховых наушниках и хреновом питерском лете. От толпы тут же отделился низкорослый чувачок с пронзительными глазами, подскочил к нам и представился мужем девушки. На голове у него болталась странная штуковина, типа помятого компакт-диска. Позже, ночуя у него дома в Москве, я узнал, что он действительно хранит кипу в коробочках из-под дисков, и по утрам долго мучается, разыскивая этот не очень теплый головной убор в своей обширной музыкальной коллекции.

Это был Носик. В холодной забегаловке на канале Грибоедова, где мы отмечали встречу сомнительными напитками из пластиковых стаканчиков, он сказал проникновенный тост. «Через пять лет мы будем пить в залах с колоннами», – сказал он.

Было в этом тосте что-то подозрительно знакомое, почти цветаевское: «Моим стихам, как драгоценным винам, придет черед…». Ну, черед-то придет, да только вдруг ты к тому времени бросишь пить или просто не сможешь уже? К чему тогда драгоценные вина и колонные залы?

Увы, к этой правильной мысли я не прислушался. Может, потому, что тост был сказан практически на том же месте, откуда в прошлом веке успешно метнули бомбу в русское самодержавие. А может, повлияло то, что после тостов мы пошли кататься на кораблике по рекам и каналам Питера. Такие прогулки отлично поддерживают революционное настроение: с воды город видится совсем иначе, чем с улиц, вся его мрачная декартова решетка взламывается на раз. Живая метафора больших перемен с помощью совсем небольших действий – и, видимо, главная тайна крейсера «Аврора».

# # #

Следующий раз мы пересеклись с Антоном в Москве, в знаменитом притоне «Журнала. Ру» в Калашном переулке. Уже во время поисков этого призрачного переулка стало ясно, что для сдвига башни в столице совершенно не нужно плавать по каналам или встречаться в специальных пидорских садиках.

Карта Москвы похожа на мозг, надежно захваченный пришельцами; однако пришелец-новичок, решивший прогуляться по центру, даже с картой легко заблудится в первые же полчаса. Если в Питере ты четко знаешь, что свернуть четыре раза налево – это все равно что никуда не ходить, то в Москве две улицы, начинающиеся как параллельные прямые, очень незаметно расходятся в противоположные концы города, и Лобачевский хихикает в гробу. Случайно выскочить на красивую площадь так же легко, как вляпаться в помойку – зато пидоров встретишь и там, и там.

К подъезду главного московского интернет-притона я добрался уже затемно, в компании двух хорошо упитанных крыс – и кажется, был готов ко всему. Однако внутри мне довелось испытать сразу несколько шоков развиртуализации.

Первым делом я отправился в туалет. Двигаясь в подсказанном направлении по темному коридору, я наткнулся на крупного мрачного человека. «Леха!» – сказал я и протянул руку. Человек что-то буркнул в ответ и протянул мне клочок бумаги. «Наверное, плохо у них тут с бумагой с сортире», – подумал я. Но то, что дал мне крупный человек, было мелковато и жестковато. Войдя в ярко освещенный санузел, я разглядел подарок: визитку Темы Лебедева.

Остальные корифеи Рунета отличались от своих виртуальных образов еще сильней. Саша Гагин был похож на испанского актера Сержи Лопеса из французского фильма «Порнографическая связь». Зато Норвежский Лесной оказался копией Иисуса Христа в натуральную величину. Когда он начинал что-то нести, окружающие сионисты говорили: «Лесной, а сделай-ка руки вот так…» – и он успокаивался.

Женю Горного я узнал сразу. Но не успел порадоваться такому совпадению виртуала и реала, как Горный тут же проявил способности, о которых я и не подозревал в Сети. Лукаво предложив «покушать яишенки», он умудрился заставить меня вымыть целую гору грязной посуды под надписью «Протравлено от тараканов».

Впрочем, на мою реальную физиономию тоже реагировали странно. Узнав, кто я такой, Настик Грызунова истерически засмеялась и куда-то убежала. До сих пор не знаю, что с ней тогда случилось.

Во всем этом бардаке серьезными людьми казались только двое. Золотозубый Андрей Левкин, похожий на бандита в завязке, тихо сидел за компом в самой дальней комнате и делал Полит. Ру, как бы давая понять, что все эти детские тусовки с бухлом ему глубоко по барабану. Да еще время от времени где-то на заднем плане мелькал хозяин притона Дима Ицкович. Его как будто вытащили из анекдота про дворника с лицом Карла Маркса. Было заметно, что Ицковичу тоже нет смысла сбривать бороду, умище все равно девать некуда. Но судьба поступила с ним злее, чем с дворником: ему выпало приглядывать за сумасшедшим домом.

Так они меня и заманили. Сначала опытные пришельцы Гагин и Кудрявцев позвали в журнал «Internet» выпускающим редактором – якобы всего на четыре дня, помочь доделать январский номер. Отказаться было трудно: в то время Cityline, где делался журнал, в натуре был самым нескучным провайдером. Достаточно сказать, что однажды по дороге в Библиотеку Иностранной Литературы я увидел здание, на котором висели две таблички: верхняя гласила: «ВСЕРОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ», а нижняя – «Здесь подключают к Интернету. Cityline».

Правда, редакция журнала располагалась не в таком веселом месте, а в очередном кривомосковском переулке около «Парка Культуры». Но тут все же имелось нечто родное: в конце переулка, в неожиданном просвете набережной, маячила фигура очень знакомого Гулливера. Конечно, мозгвичи во главе с их главным скульптором Вазисубани изрядно поглумились над главным питерским персонажем – я был сразу и надолго поражен (видимо, ассоциация с нью-йоркской «Свободой» сыграла тут роковую роль) его ногами. Казалось, этому парню с газетой в руке специально оголили низ, чтобы он поменьше напоминал ту зеленую американскую девочку с мороженым. Вышло только хуже: устремленные ввысь, подобно бамбуку, тонкие ноги царя в обтягивающем трико сразу наводили на мысль о балеринах, что кружились на экранах ТВ во время всяких московских путчей.

Тем не менее, это был Петр I. Наш человек в полной Гаване. Человек, который первым прорубил Windows вплоть до установки соединения с Европой. Нужно было держать марку.

Я никогда раньше не работал в бумажных журналах, так что сразу взял быка за рога и переписал большинство материалов. К примеру, в статье знатока фантастики Владимира Гакова рассказывалось о «Франкенштейне» Мэри Шелли и даже упоминался лорд-поэт Байрон. Но кому в нашем продвинутом журнале интересны гребаные поэты? Пришлось дописать, что Байрона мы уважаем как отца первой в мире программистки Ады Лавлейс, родившейся почти одновременно с «Франкенштейном». Ну и дальше в том же духе.

Когда все было закончено, в редакции появился Носик. Мы вышли покурить, и он рассказал про «Газету. Ру». Носик уверял, что это будет халтурка на пару месяцев. А потом все загнется и я спокойно вернусь из этой дикой деревни в свой культурный город на Неве.

Конечно, он надул меня со сроками. Как минимум в десять раз. Но я не возражал, хотя здесь тоже наверняка виновата городская планировка. Ведь это был уже не какой-то кишкообразный переулок, а почти питерская такая перспектива, Зубовский бульвар. Широкий и даже вполне прямой… особенно если забыть, что это лишь кусок Кольца.

Мониторинг

Новости начинаются с монитора.

Нет, не из телевизора – оттуда кормят с ложечки только самого конченого, то есть конечного пользователя. У нас монитором называется файл, куда специальный человек под названием «мониторщик» скидывает в течение дня все, что может стать новостями.

Мониторщики «Газеты. Ру» – это моя первая жена Ксюша и Боря Банчевский. Ксюша – единственный некурящий человек в редакции, и регулярно напоминает нам об этом. А у Бори есть маленький персональный вентилятор, но он всегда уносит его с собой, когда уходит с работы.

В остальном мониторщики тоже любят поиздеваться над нами, редакторами. Они набрасывают в монитор целую кучу по-настоящему интересных новостей. Японец начал одиночное путешествие через Тихий океан на яхте из пивных бочонков. Утонувший учитель арабского языка пришел в себя после трех часов в холодильнике морга. Новорожденный мальчик выжил после того, как сразу после рождения выпал на рельсы через унитаз в туалете китайского экспресса. Политическое убежище в США спасло африканку от обряда иссечения клитора на родине. Тайский слон Мотала, подорвавшийся на мине, просит через Интернет помощи в изготовлении протеза. Колумбийские воры украли 756 ботинок на правую ногу. Крупный японский банк послал инвесторам мировой величины электронное письмо с вирусом, который обзывал адресатов «большими тупыми мудаками». Говорящий попугай изгнан из труппы британского театра за то, что вместо «Пиастры! Пиастры!» стал кричать «Пидарасы, пидарасы!» во время детского спектакля. Службы спасения Дании три часа на двух кораблях искали терпящее бедствие судно с 12 моряками после того, как сигнал SOS подал пьяный мужик, пускавший кораблики в ванной…

Казалось бы, о таких чудесах жизни и надо сообщать людям. Но набросав интересного, мониторщики упорно ставят на первые позиции всякие мраки: количество жертв в очередной мясорубке и очередные отмазки политиков по поводу этой мясорубки.

Мониторщики по-своему правы. Мы ведь пишем новости для читателей самой высокодуховной страны. Им чужд западный новостной принцип про «человека, укусившего собаку». У них эти собаки и так есть на каждом вокзале в пирожках.

Поэтому настоящие, интересные новости мы скидываем в свои тайные файлы и втихаря делаем «Факету. Ру» – матерную версию «Газеты» на сайте Fuck.Ru. В результате Fuck.Ru оказывается на первом месте в рамблеровском разделе «Литература». Консервативный «Рамблер» тут же изгоняет нас из рейтинга. Завистники Носика толпами шлют ему ссылку на «Факету» и рекомендуют нанять авторов на работу. Носик бьется головой об стол и кричит мне и Линкси, что должен еще раз взять нас, пидарасов, на работу.

# # #

Однако пора делать и так называемые серьезные новости. И делать быстро. Новость активно живет в Интернете 36 часов – но это с учетом ссылок, которые пересылают друг другу читатели. А вот из какого издания они возьмут ссылку, определяется в первый час. И, само собой, первый естественный позыв редактора-новостника – по-быстрому скопипейздить чужое сообщение из монитора.

Так и начинается лажа.

К счастью, у нас интернет-издание, а не бумага. Нет, не в том смысле, что электронными новостями трудно подтираться. Скоро дисплеи станут тонкими и гибкими, так что при желании можно будет. Но главная фишка в другом. У нас есть обратная связь. Через пять минут после публикации куча хитрожопых читателей раструбят, как мы лажанули. На сайте это еще можно исправить. А вот в бумажных газетах, которые пошли в печать, – уже нет.

Но и на пять минут лажать неприятно. Хитрожопые читатели быстро устанут от лажи и уйдут, благо куча других сайтов лежат в паре кликов от нашего. Значит, сообщение в мониторе – пока только сырье.

Читаешь и думаешь – в хорошей стране живем! Обезвредили в безопасном месте! Сколько позитива! Увы, это лишь глюк, возникший в отдельно взятой голове корреспондента. Но маленький вирус уже готов разлететься по свету. Помогу ли я ему? Может быть. Но сначала попробуем взломать эту программку для мозга. Два клика, другая точка сборки…

Ладно, хотя бы обезвредили. Может, не в самом безопасном месте, повредили кое-что. Ряд ненужных автомашин. Но обезвредили же! Взяли под контроль. Или?… После двух таких версий поневоле ждешь третью.

И точно: третья приходит через полчаса. И говорит, что оно взорвалось само по себе – и еще до того, как его пытались обезвредить. Теперь нужна четвертая версия: бомбы вообще не было, просто были учения саперов.

Четвертая приходит не всегда. Но она всегда самая отвязная. «В Беринговом проливе пропало 4 моторные лодки с 12 чукчами на борту», – передает «Интерфакс». Через три дня их находят, но теперь национальный вопрос уже не так прост. «Самолет береговой охраны США в воскресенье в Беринговом море обнаружил две моторные лодки с 4 российскими эскимосами на борту», – сообщает тот же Интерфакс. «Самолет береговой охраны США в воскресенье обнаружил 4 русских на двух яликах», – утверждает Associated Press. И наконец – верх политкорректности, четвертое измерение от РИА «Новости»: «На Чукотке спасены 6 человек, попавших в шторм».

# # #

Некоторые скажут, мол, а чего вы хотите? Полную информацию всегда трудно получить. Постоянная спешка, да и не все готовы отвечать на вопросы. Вот и возникают неточности… Ха-ха-ха.

Ну смотрите: идет вполне спокойная встреча какого-нибудь знатного перца с журналистами. Не на Чукотке, а прямо посреди Москвы. Приходит на эту прессуху корреспондент. Садится, достает диктофон, все точно записывает. А потом слово в слово расшифровывает:

И сразу все ясно, никаких двусмысленностей. Переломить то, что налаживается? Поучаствовать в развале? Помочь похоронить? Всегда пожалуйста. Прямые цитаты, неискаженные. В некоторых случаях они позволяют увидеть и больше. Целый мир, фактически. Нужно только пристально всмотреться в монитор…

Вот читаешь такое, и сразу видишь – сказал так мудрый Игорь Иванов, да как выхватит с рукава свое главное чудо-чудное: многополярного медведа. Все царские министры так и ахнули! Шведский посол прямо в пряности мордой упал! А царевна Несмеяна, та и вовсе с копыт двинулась от смеха.

Заплакал тут мудрый Игорь Иванов, видя, как принцесса коньки отбрасывает во все стороны. А многополярный медвед ему и говорит человеческим голосом: «Не горюй, добрый министр иностранных тел Игорь Иванов, гой тебя еси! Расслабься! Забей! Оттянись! Оторвись по-черному! Заколбасься не по-детски! Положи с прибором! Царевна отдыхает! НАТО отдыхает! Кофи Аннан – вообще спит без задних лап! Давай я тебе лучше снесу яичко, да не простое, а МНОГОПОЛЯРНОЕ!!!»

А Игорь Иванов ему: «Да ты и так уже всем тут яички снес, Галина Бланка хренова! Ну-ка полезай обратно в рукав!»

Тут набежали лекари, царевне сразу вкололи два кубика прямой наводкой. Царевна оклемалась, и давай свадьбу играть побыстрей, пока Игорь Иванов опять своего многополярного медведа с рукава не достал. И я там был, мед-пиво пил и «Интерфаксом» закусывал. Только в рот не брал – пахло плохо. Кстати, о чем это я?…

Ах да, прямые цитаты. Когда они есть, ты знаешь всю правду. Но если бы все было так просто! Корреспондент, что пришел на прессуху, – он ведь тоже живой, творческий человек. А не механический носильщик диктофонов. Поэтому на прессухе он достает из кармана не диктофон, а… да-да, хороший косяк.

После трех-четырех месяцев работы с новостными лентами можно надрочиться различать агентства по сортам травы. ИТАР-ТАСС всегда курит нечто крепкое, совершенно зомбическое. Для набивки используется всем знакомый «Беломор»:

Зато РИА «Новости» попыхивает легкой растаманской дурью. Новость получается более свободолюбивая, боб-марлеевская такая. То есть совсем противоположная:

Что же на самом деле сказал этот человек на прессухе? А хреф его знает. Зато известно, что? курили те, кто слушал.

И возможно, эта новость даже полезнее. По крайней мере для меня, бывшего адепта сетевой литературы. Я уже говорил, что Интернет оперативно мстит за любой манифест? Мой первый касался свободных публикаций в Сети – и ответом на него стал наплыв графомании в «Арт-Тенетах», где я работал секретарем. Второй манифест вроде был похитрее: там рассказывалось о новых формах литературных творений, которые нельзя перенести на бумагу. Я даже немного завидовал Павичу: его в то время уже окрестили «отцом гипертекстовой литературы» за его множественные версии неразумного поведения хазар.

И вот теперь я сижу в «Газете» и получаю от Интернета отдачу не хуже, чем вещий Олег от своей дохлой лошади. Ну кто такой Павич по сравнению с мониторщиком, который почти не глядя кидает мне эту пару ссылок?

Кем был тот прапор на самом деле – заложником или наоборот – в данном случае определяется только ключевой темой, изложенной в последних строках каждой новости. Именно так Ахматова советовала Бродскому писать стихи: с конца. А если еще и несколько версий сразу – вот тебе и вожделенная гипертекстовая литература XXI века. «Чеченский словарь», который Павичу и не снился. Повезло ему.

Редактура

Но вот наконец из новостных окурков, из всего этого мониторингового сырья склеена более-менее реалистичная картинка. Выбраны самые нейтральные эпитеты, никаких оценочных выражений – чукчи заменены на эскимосов, потом на русских, потом на людей с Чукотки. А в тех местах, где картинка еще мутновата, честно указаны первоисточники новостей. Типа, вот вам разные точки зрения, а я тут ни при чем. Ну все, публикуем? Нифига!

В течение дня глаз так замыливается, что сам начинаешь порождать фантомные реальности. Достаточно ошибиться в одной букве или просто перетащить к себе чужую опечатку. Югославию наполняют «НАТОовцы» и «бешенцы». ВТО расшифровывается как «Всеморная Торговая Организация», а МКС – как «Международная комическая станция», и обитают на ней невменяемые «комонавты». Мэр Москвы Лужков направляет в суд исковое заявление о «защите черти и дедовой репутации». Федеральная авиация «наносит дары», а в стратегических ракетах прячутся «ядреные материлы».

И главное, новый смысл таких фраз зачастую оказывается даже глубже, чем старый. Как офицер ракетных войск, я точно знаю, что там и вправду не обойтись без ядреных материл. А уж фраза «Министерство тупей сообщения» по своему философскому наполнению оставляет далеко позади маклюэновский принцип «the media is the message». Или такое словечко – «розаружение». Как сразу повеяло цветами, засунутыми в стволы, да? А как вам нравится, когда РИА «Новости» рассказывает про партию «Елдинство»? Нет, мы любим мужское начало, но ведь нужно иметь в виду и Хакамаду!

Интересно, что опечатки редактора частенько происходят по той же схеме, что проколы официанта в ресторане. Бывают такие дни, когда клиентов у тебя куча, три-четыре стола, и все чего-то кричат – а ты при этом нормально так бегаешь с трехэтажным подносом и ничего не роняешь. Другое дело, если день никакой, типа понедельник-утро. Стоишь себе, покуриваешь… Вдруг из зала кричат: «Леха, за твоим стол какой-то хрен сел!» И вот тут, переключаясь от ленивого ожидания на бег, ты обычно и роняешь на того хрена ряд ярких блюд.

То же и в новостях. Ну кто отпускает Политзаключенных #1 в пятницу вечером?! Все газеты уже сверстаны, и даже в нашей электронной супер-газете вся редакция ушла на честно заработанный weekend! Остался, понимаешь, один воркаголик, решивший анекдоты в Сети прочитать. Так фигу! Трещат телефоны, прибегают люди, все кричат «Освободили, освободили!» и в воздух лифчики бросают. Пиши, кричат, скорее новость, благо ты один остался из тех, кто по кнопкам попасть может. А вы думаете, легко после анекдотов на серьезное переключиться с такой скоростью?! Сначала я выкладываю новость с заголовком —

В принципе, ошибка понятная. Столько дней вся страна думает о тюрьме… Но это я сам заметил, поправил. Потом кто-то кричит – у тебя опечатка! Гляжу, в натуре:

Ну, а это еще точнее, если вдуматься. Но такая поэзия не входит в наши планы. И хорошо, если кто-то заметит и поправит. Хорошо, что мы работаем не на радио или ТВ, где «сегодня утром на окраине Грозного две маленькие девочки попали в член к пепенцам…»

# # #

Поправить должен выпускающий редактор. Мы дежурим выпускающими по очереди, потому что именно выпускающий в случае чего получает по башке. Если бы он был один, давно загнулся бы от черепно-мозговых увечий.

– Саша, я положил! – кричу я Саше Ливергант, которая выпускает сегодня.

– Положил, но не выложил, или сразу выложил?

– Да, сразу выложил.

– Блин, ну надо же было сначала положить!

– Так протухнет же, лажа будет!

С опечатками выпускающий разбирается быстро. Но к вечеру он впадает в другую крайность – перфекционизм. Он начинает придираться к выражениям типа «стал активным членом» и «прибыл по делам, связанным с бизнесом». Ему даже не нравится фраза «начнут вести спор за награды чемпионата». Он требует, чтобы «вести спор» заменили на «соревноваться». Ну нет, это слишком! Я понимаю, что не стоит в лоб копировать ТАСС. Но там же сказано – «чемпионат по мини-футболу среди инвалидов по зрению». Все логично: слепые не играют за награды, слепые за них спорят!

От работы выпускающими мы все обучаемся смотреть на новости под особым хакерским углом. Мы постоянно и уже почти бессознательно, на уровне самого высшего инстинкта проверяем, насколько хорошо новость отвечает на главные вопросы: что, где, когда и нахуя.

– «Нэнси Рейган сломала ребро»,  – зачитываю я.

– Кому?! – хором вскрикивает вся редакция.

– «Евгений Примаков познакомил немцев с практическим целями своего движения».

– А он еще движется?

– «На сайте Ebay.com помимо яиц Фаберже продают и сперму».

– Фаберже в розлив!

– «Никто из буровиков и людей, прибывших на место…»

– Буровик – друг человека!

– «Двое неизвестных, находясь в состоянии алкогольного опьянения, силой овладели автомобилем ВАЗ».

– Камаз-сутра рулит!

– «Отсутствие какой-либо информации о результатах встречи позволяет предположить, что стороны уже продвинулись вперед».

– Информация – враг движения!

– «Движение “Женщины России” проведет слет матерей Алтая».

– Пожилые на метлах, молоденькие на пылесосах!

– «Около 500 рептилий и птиц не выдержали перелета из Суринама в Амстердам».

– У крокодильчиков крылушки устали!

– «Глава РПЦ наградил церковным орденом директора ФПС».

– Теперь всем врагам ПЗДЦ!

– «Воспитанники Екатеринбургского детского дома проведут каникулы в шведских семьях…»

– Даешь сексуальное раскрепощение с детства!

– «Сердце первого русского императора остановилось в его официальной резиденции…»

– А сам он остановился в Кунсткамере!

– «Лондон требует от Москвы обеспечить прозрачность в Чечне».

– Никак не можем-с! Там горы-с! Они непрозрачны-с!

– «Степашин объявит о своем решении 29 или 30 февраля».

– Барон Мюнхгаузен с нами!

– «Владимир Путин обменялся взглядами с думскими лидерами»

– Голубые ели, подумал Штирлиц, проходя по Думе с бензопилой!

– «В этом году хадж проходит без серьезных инцидентов, хотя скончались несколько десятков человек».

– После Хиросимы это несерьезно!

– «Во Владивостоке запрещена торговля мясом с рук».

– Зато грудинка идет на ура!

– «Врачи-токсикологи отмечают первые случаи укусов змеями».

– Первый тост: За змей-с!

– «Александру Пахмутову хотят сделать почетным гражданином столицы».

– Ей пришьют… микрофон?

– «Сильнейший теннисист планеты Гарри Каспаров…»

– Конь так не ходит, Гарри!

– «Приехавшая на место собака сразу подтвердила наличие взрывчатки».

– А потом села на своего кинолога и обратно уехала!

– «Открылась выставка членов московского объединения скульпторов».

– Каждому посетителю выдают линейку!

– «Веревка вышла в финал 200 м (комплекс) у женщин»

– А мыло, вышло ли в финал мыло?

– «Россия пошлет аппарат на Фобос».

– Это будет аппарат президента?

– «На молдавско-румынской границе задержали очередного негра».

– Пора запретить скрещивание молдаван и румын!

– «Против угрозы Вашингтона ввести против ЮАР санкции, если ЮАР приступит в производству дешевых препаратов против СПИДА, протестовали сегодня…»

– Про-про что? Помедленней, я записываю!

Люди, употребляющие наркотики, часто оправдываются тем, что это расширяет сознание. Борцы с наркоманией, наоборот, твердят, что употребление иных веществ отупляет, да еще и создает ужасную зависимость. Кто из них прав? В случае с новостями все просто. Корреспонденты, само собой, курят жуткую дурь. Но мы-то курим самих корреспондентов, причем пачками! От этого – один шаг до истинного просветления.

Трудности перевода

Но это пока еще русский язык. Есть глюки хитрее. Тот обдолбанный корреспондент, чью новость мы использовали, – он ведь тоже не лыком shit. Зачем ему вообще париться, куда-то ходить и писать собственный текст, если можно быстренько перевести заметку с ленты «Reuters»?

Переводит он по карманному словарю для блондинок. В итоге мир снова раскрашен самыми кислотными красками. Ты еще можешь понять, каким образом скучное «красное дерево» стало эротичным «махагоном», простонародное «стило» – изысканным «стилусом», а в Лондоне появился чересчур веселый «Рояльный Колледж». Или, скажем, «белый человек» вдруг стал «лицом кавказской национальности» – ну, эта лажа со словом «caucasian» есть в каждом втором переводном фильме, это классика. «Супермодель Ники Тейлор попала в автокатастрофу в Грузии», – сообщает РБК. Ага, в Грузии. Унесенная нахрен ветром. Прямо в Атланту, к лицам кавказской национальности.

Но вот если упоминается государство Монтенегро или река Дануб, за их фасадами не сразу увидишь Черногорию и Дунай. А уж когда попсовый художник «Гоген» превращается в боевого инопланетянина «Гуагуина», или пыльная «Царица Савская» – в актуальную «Королеву Шебу»…

С именами – отдельный геморрой. Даже если чел все еще жив, его правильное имя можно выяснять месяцами. У одних Абдаллах Оджалан, у других – Абдулла Окалан. И шесть версий одного Нетаниягу. А потом еще «Барак уехал в Давос и встретился с Мубараком» – они что, родственники? Или у них общая корова?

Мало того, даже наши умудряются завести себе такие фамилии, что уши сломаешь. Вот пробубнили по НТВ про какого-то депутата, и мы полдня гадаем – то ли Любовь Склизкая, то ли Любовь Слизко. Сразу придумываем ей рекламный лозунг: «Любовь Склизка – полюбишь и Шойга». Затем возникает версия, что ее зовут Любовь Слиски (типа Анне Вески). Такой же разнобой и в новостных лентах. Мы совсем запутываемся. Некоторые даже высказывают предположение, что первое слово – это было не имя, а как бы состояние души, а второе слово – это родительный падеж. Как «Любовь Тигра». И наконец, приходит спасительный «Интерфакс» с уточнением для дебилов:

« Фракция «Единство» выдвинула Любовь Слиска (именительный падеж)».

На такие тонкости никакой эрудиции не хватает. Наша редакция говорит всего на шести языках. Правда, есть еще Энди Цунский, он однажды читал стихи на турецком. Мы сразу стали спрашивать у него разные фразы. Лесного интересовало, как по-турецки «где у вас стоят ракеты?». А меня – «как пройти в библиотеку?». Но Цунский признался, что по-турецки знает только «бутылка», «стакан» и «ишак тебя заеби!»

Позже, когда мы превращаемся в «Ленту. Ру», в редакции появляются новые люди с новыми языками. Но это только усугубляет бардак. У меня за спиной сидит Миша Визель. При каждом глюке компьютера он подпрыгивает, стучит по клаве кулаками и кричит «Тысяча трахнутых китов!» на итальянском. Очень хочется бросить в него своей клавой или хотя бы настучать на него в Гринпис. Ebbene la redazione!

В другой раз возникает спор вокруг новости о мертвом боливийце, чье тело доставили на родину без внутренних органов после того, как он разбился в аргентинском городе Сан-Сальвадор-де-Хухуй. Естественно, первый вопрос, который возникает у обычного читателя, – какие именно органы пропали, на месте ли хухуй? Но не таковы редакторы в самой продвинутой интернет-газете! Их больше интересует, как правильно пишется этот самый Хухуй. Редакция разбивается на два враждующих лагеря: вторая половина настаивает, что правильно писать «Жужуй» и ссылается на справочники.

Битва как будто утихает к ночи, но не тут-то было! В игру со свежими силами вступает ночной редактор Сергей Сергеич. Вся страна с замиранием сердца ждет от Сергеича серьезных, актуальных новостей о том, как сегодня покушал политзаключенный Владимир Гусинский, сильно ли Михаил Горбачев оцарапал колено при плавании и какие русские слова прочел Владимир Путин на стене бундестага при встрече с его председателем Вольфгангом Тирзе.

Но Сергей Сергеич забивает на эти важные сообщения и, пользуясь тем, что ночью его никто не контролирует, пишет на редакционный ящик пламенную речь. Он гневно обличает тех, кто стыдливо заменил правильный Хухуй на странный Жужуй в истории с мертвым боливийцем. Сергеич рассказывает, что именно так поступали трусливые географы советского времени, опасавшиеся партийной цензуры. Но официальный язык в Аргентине – испанский, и там нету никакой буквы «ж». В качестве свидетелей Сергеич призывает Хулио Иглесиаса, короля Хуана Карлоса и премьер-министра Испании Хосе Марию Аснара. Он также выдвигает смелую гипотезу, что звук «ж» на месте буквы J был взят трусливыми географами из португальского языка, который имеет хождение в соседней Бразилии – но в португальском языке нет слова San, там есть слово Sao, поэтому названия San Salvador в португальском языке быть не может.

«Мы живем в демократической стране, у нас есть конституционно гарантированные свобода слова и свобода печати, и прогрессивной интернет-прессе следует называть вещи своими именами», – заключает буйный ночной редактор.

В конце своей речи Сергеич добавляет еще десяток ссылок – в том числе на спортивную команду «Химнасия де Хухуй», а также на песни «Me gusta Jujuy» («Я люблю Хухуй») и «Volver a Jujuy» («Возвращаясь в Хухуй»), в которых знаменитый аргентинский исполнитель Томас Липан поет о любви к своей родной провинции, произнося ее название очень четко.

Понятно, что с утра вся редакция тоже забивает на новости, а вместо этого отправляется по ссылкам и слушает песни о любви к Хухую. Когда же дело доходит до новостей, выясняется, что все опять забыли, как правильно пишется этот долбаный Нитаньяху. И все начинается сначала.

Главред

В сложных случаях помогает главный редактор. Вернее, Носик. В обычных изданиях главред – существо недалекое. Оно предназначено для посещения фуршетов и прочего пи*ара. Главная способность этого существа – носить носки одного цвета. Больше от него не требуется.

Другое дело – интернет-издание, где главредит молодой еще Носик. Он вбегает в офис с чемоданом «Ротманса» и кассетой порнухи с участием генпрокурора, похожего на человека. Он приветствует нас словами «здравствуйте, товарищи фашисты!» и быстро переписывает половину новостей. Потом он входит в раж и добавляет немного эксклюзива из своих надежных источников, близких к святым. Типа, сообщает миру, что в Питере застрелен губернатор Яковлев.

Не успевает стихнуть ликование северной Пальмиры, как Носик уже убирает злополучную новость, оказавшуюся фальшивкой, выражает огромную благодарность своим святым источникам и продолжает фигачить новые эксклюзивы. Он знает много такого, чего не знают простые газетчики. Он открывает нам глаза на невидимые каббалистические связи вещей и событий.

– «Верховный суд Индии оправдал 19 из 26 приговоренных к смертной казни по делу об убийстве Раджива Ганди», – цитирует Норвежский Лесной.

– Девятнадцать?! – моментально реагирует Носик. – Это же точное число кусков, на которые разнесло Раджива Ганди!

Он же помогает нам переводить наиболее трудные термины в зарубежных новостях:

– Industrial condom? Промышленный гандон. Это гандон, который надевают на всю промышленность.

Он не выходит из офиса по трое суток и засыпает прямо на клавиатуре как раз тогда, когда представители бумажных изданий приходят сделать репортаж о том, как мы «делаем это». Проснувшись с отпечатком клавиши «Shift» на лбу, он звонит дилеру и спрашивает нас, кому что заказать. Себе он заказывает сто фунтов шоколада, сто фунтов мармелада и тысячу яблочных штруделей.

У меня на столе стоят чашки всей редакции, и когда я стучу по клавишам, ложки в чашках весело бренчат. Рок-н-ролл мертв, но Интернет – еще нет. Клик-н-скролл, клик-н-скролл!

И вот приходит щастье. Включив телевизор, мы слышим, как диктор Татьяна Миткова читает в эфире НТВ нашу новость. Потом она немного зависает со своим эротично-приоткрытым ртом и добавляет: «Текст появился… в Интернете».

На слове «Интернет» интонация Митковой слегка подпрыгивает, а ее большие глаза становятся еще больше, как у суслика. Мы тоже подпрыгиваем, как суслики по весне. Мы сделали это. Мы влияем. Мы влияем на гребаный оффлайн!

Желтуха

После школы для одаренных крокодильчиков мы с Сержем Бельцом обдумывали, не пойти ли на журфак. Хорошо, что эта глупая затея так и не реализовалась.

Даже если очень хочется стать журналистом, лучше закончить матмех. Все знают слова Ломоносова про математику, которая «ум в порядок приводит». Но не все понимают, что привести в порядок ум – значит научиться владеть языком. Наш профессор геометрии Бураго выражался так: «Вот приходит ко мне недавно студент на консультацию и говорит – знаете, я эту теорему не поняла…». Сколько всего в этой короткой и с виду неправильной даже фразе! Владение языком, оно самое.

Окончательно я убедился в правильности выбора факультета, когда на восьмом году работы интернет-журналистом мне попалась книжка «Введение в теорию журналистики» некоего Прохорова с журфака МГУ. Я полистал ее – и понял, кто такие гуманитарии.

Есть в Африке племя, в языке которого только три числа: «один», «два» и «много». В нашей культуре такое племя называется «гуманитариями». Эти люди очень любят придавать своим книжкам «научность» с помощью длинных красивых слов и разнообразных схем. Но ни в одной схеме, нарисованной гуманитарием, не бывает больше трех элементов. Железный закон.

– Что же вы там делаете, на их лекциях? – спросил я у типичного студента журфака МГУ, владельца бредовой книжки.

– Ну-у, они же та-а-кие ми-и-лые старички… – ответила моя вторая жена, примеряя перед зеркалом новенький топик. В свободной руке она держала мобильник и выясняла у подруги, во что та оденется сегодня.

О чем рассказал бы я, если бы преподавал на журфаке? Пожалуй, я задержался бы там не дольше, чем на работе в ресторане. Потому что каждая следующая лекция опровергала бы предыдущую. Никаких схем из трех элементов. Никаких схем вообще. Это чистый дзэн, дети.

# # #

Новость начинается с заголовка.

А вы думали, с мониторинга? Расслабьтесь. Мало ли чего вы там нарыли в лентах, умники. Нарыть может и поисковый робот. И у всех коллег-конкурентов тот же робот есть. Это только в XIX веке лучшим журналистом был тот, кто быстрее добежал до телетайпа. Нынче сбор и передача сообщений – удел роботов. А журналист должен уметь то, чего робот не умеет. Сервировать блюда. Они съедят даже пиццу, упавшую в сортире, если ее правильно подать.

Техникой работы с заголовками я начал овладевать еще в школе. В советских газетах и заголовки, и сами статьи были на редкость серыми, и кроме фразы «с чувством глубокого удовлетворения», ничто в них не цепляло. Но в нашем физико-математическом интернате было принято вырывать заголовки из газет и наклеивались на туалетный бачок. Это магическим образом меняло и смысл, и силу воздействия заголовка. Совершенно скучная фраза «КАРПОВ ПОТЕРЯЛ ОЧКО», оказавшись над унитазом, никого не оставляла равнодушным.

В новостях «Газеты. Ру» работает тот же механизм, только с обратной стороны. К унитазу идти не надо, он сам к тебе приходит в виде новостной ленты. Зато ты можешь менять заголовки.

Вот ленивый Норвежский Лесной по-быстрому скопипейздил какое-то второсортное сообщение и убежал домой. А я, как проклятый выпускающий, еще должен вычитать. «Список вооружения, украденного у российской армии с 19… года».

Блин, ну кто же так называет! Переправляю заголовок и тоже ухожу. Наутро оказывается, что это самая читаемая новость на сайте. Еще бы! «Чеченцы угнали 65 российских самолетов» – разве в такое не хочется кликнуть?

Секреты построения ярких заголовков понимаешь еще на стадии работы с лентами агентств. Базы типа «Интегрума» хранят новости в очень удобном виде – там не заголовки в «шапке», а ключевые слова. Вот как это выглядит в ленте РИА «Новости»:

Ну, с этими все понятно. Из космоса прислали очередного инопланетянина для управления страной. Потсы у нас постоянно что-то освящают, это не новость. Да и мины в качестве благотворительности, и пожары как шоу – общее место. Про детей и прибор – уже теплее. К сожалению, мы сейчас не в той чудесной стране, где бритые кобры катаются на великах. Прощай, Алиса, тебя тоже в топку.

Но вот Ксюша бросает мне еще одну «шапку»:

Тут уже начинаешь гадать, что это было. Депутат Илюхин запустил новую «рыбу» насчет кражи трупа Ленина? Депутат Жириновский объявил о сеансе одновременной игры в домино с тысячей пенсионеров? Или кто-то припер в Думу говорящую рыбу, и ее теперь слушают, затаив дыхание? Может быть что угодно. А главное, зацепило – и Ксюшу, и меня. Значит, сила!

Но это еще не буря. Буря – это движение обдолбанных масс. Ключевые слова заголовка должны быть связаны с текущей психической эпидемией. В среднем одна псидемия при поддержке СМИ идет около месяца (видимо, это связано с фазами Луны). Число одновременных больших псидемий ограничено тем же числом, которое ограничивает количество образов, усваиваемых человеком за один присест (7 плюс-минус 2).

Некоторые псидемии идут с продолжениями, как сериалы. Если отмечать их на календаре, будет очень похоже на телепрограмму: «Спасем Белый Дом!», «Спасем Ельцина!», «Спасем Березовского!», «Спасем Сербию!», «Спасем Бабицкого!», «Спасем Курск!», «Спасем телебашню!», «Спасем Бородина!», «Спасем Гусинского 2.0 beta!», «Спасем Гусинского для NT!», «Покемон воскрес!»…

Однако имена собственные, которыми называют псидемонов с большой буквы – это преходящее. Затяжная псидемия требует общих, но свеженьких эпитетов. Конечно, не все вбросы работают. «Многополярный мир», этот страшный сон Винни-Пуха на Восточном полюсе – явно беспонтовая конструкция. «Пояс шахида» – звучит впечатляюще, но можно легко спутать с «пейсами хасида». А вот «олигарх» и «ваххабит» сделаны на совесть. Мало кто знает, что они означают буквально, – но прижилось ведь! Потому что фоносемантика цепляет, тревожные звукосочетания на «х». На Западе по тому же принципу сделаны «Xerox» и «Tampax». Но у советских собственная гордость. Нам не нужны затычки для писек, нам нужны затычки для мозгов.

Высший пилотаж этого искусства – заголовок, который можно использовать многократно, с совершенно разными новостями. Вы уже поняли, как он устроен? Да-да, самые-самые общечеловеческие ценности.

Редактор спортивного раздела присылает мне статью про Кафельникова. Кафельников стал первой ракеткой мира, и его теперь вдвое больше ругают. Статья называется так:

«Еще к вопросу о размножении голохвостых»

Какое тонкое название, восхищаюсь я. И выкладываю статью на сайт. Она висит весь день, ее отлично читают. Потом приходит письмо от автора. Оказывается, название статьи должно быть совсем другое.

Когда-то давно, в первые дни проекта, Лесной послал всем внешним авторам «рыбу» – шаблон с примером статьи, где показано, как правильно верстать материалы для сайта. И как расставлять в них таги, придуманные нашим литературным программистом Максом Мошковым: заголовок, подзаголовок, автор, анонс и т. д. Статья-шаблон была про вагинальные инфекции. Автор раздела «Спорт» работал по шаблону и забыл поменять поле заголовка.

Ну и что? Никто ведь не заметил! Читали даже больше, чем обычно. Теннисные ракетки очень похожи на сперматозоиды, кстати. Все в мире взаимосвязано. Из всего можно сделать новость.

Визуальные эффекты

Другая важнейшая составляющая новостей – картинки. Они создают эффект присутствия. Вроде уже не чужая байка, а практически ты сам здороваешься то с Аннаном, то с Манделой. Визуальная информация, как ни крути, первична. Особенно в стране, где за год сменяются четыре премьера, а ИТАР-ТАСС публикует фотографии с такой подписью:

Тут уже не до слов, которые они там говорят, – тем более что говорят всегда одно и то же. Но надо хотя бы их в лицо распознавать! Мало ли, на улице на ногу наступишь, перепутав нового русского премьера со старым китайским послом.

За картинки у нас отвечает Линкси. Он – специальный человек с другой планеты. Не с той, где молятся Тексту. Общаться с Линкси без переводчика можно, но необходим навык.

– Лучшая клавиатура для писания нетленки – это клавиатура «Псиона», – говорит ему мониторщик Боря Банчевский.

– Чипсы гавно! – отвечает Линкси. – Хотите попробовать?

Мы знаем, как сильно мы зависим от искусства Линкси. И стараемся его помучить. Особенно это удается в период возбужденного дела Скуратова. Мы заставляем Линкси искать картинки с голыми жопами. Он находит какую-нибудь, а ему говорят: «Ну что это за жопа? Мы же тебя просили нормальную жопу найти!» Линкси идет искать новую. И так восемь раз. Очень тяжелая работа.

Но Линкси не сдается. Более того, он заставляет нас говорить на своем языке:

– Леха, сделай так, чтобы бабу Гагина обтекало! Прижми ее хорошенько влево!

Быстрее всех на такой язык переходит Носик. Кому, как не ему, следить за общим видом сайта:

– Уберите нахуй этот клитор с уха на морде!

Через несколько лет Норвежский Лесной тоже не выдержит и полностью перейдет на этот язык. Он купит навороченный фотоаппарат, перестанет говорить словами и станет уважаемым журналистом «Большого Города».

Да и сам я, работая уже в другом издании, буду ностальгировать по Линкси, когда наши дизайнеры станут жаловаться, что им нечем проиллюстрировать новость о мужчине с лишней хромосомой. А Линкси бы нарисовал…

Линк-лин-клин!

За полгода работы «Газеты» мы успеваем освоить все принципы желтой журналистики. Но остается одна вещь, которая удерживает от полной желтухи. То, о чем нельзя забывать: иначе просто будешь выглядеть идиотом.

Это гиперссылки. Нейронные связи сетевого мозга. Что, слишком заумно? Ладно, скажу проще. Бог – это то, чего не хватает. Когда не хватает новостей, богом может стать тот, кто их приносит. Когда новостей завались и все они врут, богом становится ссылка. С ней ты хотя бы знаешь, из какой задницы растут ноги вранья.

«Обогащенный уран благодаря высокой плотности увеличивает пробивную силу противотанковых снарядов», – сообщает обдолбанный военный гений из «Интерфакса».

«Обогащенный уран благодаря высокой плотности увеличивает пробивную силу противотанковых снарядов», – хором повторяют за ним «Полит. Ру», «НТВ.Ру», «Русский журнал» и еще десяток сайтов. Если им вдруг поверить, Югославия уже стерта с глобуса ядерными взрывами покруче хиросимских. А все потому, что один торчок-корреспондент заменил обедненный уран на обогащенный.

Эпидемию глюка можно отслеживать, как размножение помеченных мушек-дроздофил. Но если эти гребаные дроздофилы не помечены, если нет ссылок на источник, ты не можешь тут же пробежать по цепочке назад и засечь, кто обкурился первым. Испорченный телефон набирает обороты. А если еще и ты сам не сослался туда, где взял «последнюю версию» – значит, ты просто принимаешь на себя чужую лажу.

И тут открывается еще один секрет желтухи: ей того и надо! Тупое средневековое желание изобразить из себя первоисточник приводит кучу изданий и агентств к тому, что ссылки просто запрещаются. Хочешь узнать предысторию – а хреф тебе?

Ну ладно еще, когда классические СМИ в грош не ставят «Газету. Ру». Это уже привычная отсталость. Услышав в очередной раз, как Миткова по телику цитирует нашу новость с присказкой «сообщают в Интернете», я предлагаю редакции перестать ссылаться на НТВ – лучше вместо этого просто писать «как сказала одна баба в телевизоре».

Но когда ссылок принципиально не дают даже в Интернете… Особенно славится этим модный дом РБК. Каждая новость у них начинается с пафосной метки типа «РБК, Гваделупа», словно их собственные торчки и вправду торчат во всех Гваделупах мира. Но за пафосной меткой следует знакомое всем сообщение, подчистую содранное с «Reuters», а то и прямо с нашей «Газеты».

Мы искренне сочувствуем тем, кто работает на плантации РБК. Мы представляем себе огромный хлев. По хлеву бродят несколько белых людей в пробковых шлемах, с большими металлическими линейками. Этими линейками они пиздят по рукам негров-новостников, чтобы те помнили: нельзя ставить ссылки на первоисточники. Вот вы сейчас ухмыляетесь, а белый плантатор РБК пиздит очередного негра, приговаривая: «Не ставь ссылок, сука, не ставь! Помни, что наш бизнес – выдавать чужие тексты за свои».

Бедные, бедные плантаторы. Они даже не догадываются, что любой поисковик давно выдает их трюки и делает их скорбный труд совершенно напрасным. «Весь мир – Yahoo! а люди в нем – лишь ссылки», как говорил Шекспир.

Зоопарк

Продвинутая сетевая журналистика, отказавшаяся от средневековой скрытности, очень помогает в борьбе с литературной болезнью. Когда тебе каждую минуту кричат «лажа!» со всех концов света, когда ты сам ежедневно отслеживаешь кучу нелепостей – поневоле задумаешься, как много бреда в бумажных книжках, авторы которых вообще никакой обратной связи не использовали.

В результате потребление классических суррогатов, так называемая «культурная жизнь», постепенно отходит на второй план. Наш секретарь Юля Миндер, уж на что культурная девушка в прошлом, но и та говорит:

– Я сейчас поеду в это… не помню, какой там театр напротив казино «Чехов»?

Или вот Норвежский Лесной отправляется в Летний лагерь Литературного Объединения им. Стерна под руководством Житинского. И вы думаете, он привозит оттуда что-то культурное? Ну да! Его главный комментарий к поездке:

– В Питере продаются анальные презервативы!

Но если гора не идет к Магомеду, Магомед сам становится альпинистом. Узнав о нашей популярности, в редакцию «Газеты. Ру» начинают захаживать деятели культуры. Они завидуют нашим успехам в манипуляции виртуальными мирами – ведь это и для них хлеб. Из зависти они пытаются всячески отвлечь нас от работы.

Легче всего это удается Марату Гельману, благо он обитает в соседней комнате.

– О, девушки ушли? – говорит он, входя в редакцию. – Тогда я вам почитаю вслух Яркевича!

И начинает читать про минет. Читает пять минут, десять, пятнадцать… В качестве ментального противостояния я нахожу в Сети официальный французский сайт минета minet.fr. Там почему-то продают резиновые обои.

Потом Гельман уходит, но Яркевича оставляет открытым на экране компа, ближайшего ко входу. Наши девушки возвращаются по одной, глядят на экран, читают про минет. Хихикают. Работа стоит.

В другой раз Гельман приходит под видом дня рожденья Ленина. Показывает нам эксклюзивные фотографии села Шушенское, ленинского шалаша и других возбуждающих мест. Все очень напоминает фильм Бунюэля «Призрак свободы», где извращенец показывал маленьким девочкам фотографии соборов.

# # #

Иногда заходит Марта, в народе более известная как негритянский писатель Макс Фрай. Ей тоже недалеко идти, она сидит у Гельмана под кислотным портретом Мэрилин Монро, из-за чего я никогда не могу вспомнить цвет ее (Марты) волос. Марта-Фрай угощает нас черными негритянскими конфетами «трюфелями» под видом дружбы народов. Приходится опять отвлекаться и пить чай.

Оттуда же, от Гельмана, приходит Слава Курицын. Он литературовед и телепат. Он как-то узнал, что меня мучает вопрос кастрации Пушкина. Маленького я водил Пушкина гулять. Но он подрос, начал бегать за кошками, и мне стало за ним не угнаться. Я перестал его выводить, но Пушкин все равно хочет кошек, потому что весна и вообще. Он сидит дома под дверью и зовет кошек. Ксюша моя предлагает его кастрировать. Когда по телику рассказывали, что жена Хемингуэя кастрировала всех его котов, Ксюша кричала «Yes!» и всячески поддерживала жену Хемингуэя (а он, между прочим, застрелился).

Но я никому не рассказывал о проблеме с Пушкиным. И совершенно непонятно, откуда про это узнал Слава Курицын, который регулярно сообщает всему Интернету, что я пишу стихи о кастрации котов. Очевидно, он тоже хочет подорвать нашу работу. Потому что девушки из разных концов страны заваливают меня письмами такого содержания:

# # #

Каким-то мистическим ветром к нам в редакцию заносит даже Умку, звезду рок-андеграунда. Хватаю диктофон и вытаскиваю ее на лестницу, взять интервью для «РадиоНЕТа». Русская Дженис Джоплин тоже оказывается литературным человеком, большой специалисткой по Хармсу.

Пока мы сидим на ступеньках лестницы и болтаем, мимо проходит министр иностранных дел Игорь Иванов под охраной крепких многополярных медведов. Медведы одеты в черные костюмы, у каждого в ухе торчит проводок. Они идут в РИА «Новости» на конференцию о многополярном мире.

# # #

Еще Гельман приводит философа Дмитрия Галковского. Галковский знает, что Интернет придумали газомасоны, а WWW – это звезда Давида в разобранном виде. Поэтому Галковский с большим подозрением косится на плакат, который висит в нашей редакции над спящим Носиком. На плакате написано: «Сионизм – это еврейский фашизм. К. Маркс». Но Носик спит носом в клаву, и подискутировать с ним не удается.

Галковский идет дальше по коридорам ФЭПа. Его знакомят с другими сотрудниками:

– Это Дмитрий Иванов, «Русский журнал». Это Николай Данилов, «Газета. Ру». Это Алексей Андреев…

– Да ладно врать-то! – не выдерживает философ Галковский. – Это же не настоящая фамилия! Таких людей вообще не бывает!

Тут он неправ. У нас о людях судят не по фамилиям, а по делам. Если человек дельный, он может зваться как угодно. Ему даже необязательно быть человеком. Когда работаешь через Интернет, все равно не видишь, кто на том конце. В противогазах все кошки – с хоботом.

Юля Миндер звонит в секретариат ФЭПа и просит выписать пропуск человеку по фамилии Львов:

– На какого писать?

– На «Львов».

– На сколько львов?

После таких диалогов уже нетрудно ответить, к чему ближе интернет-журналистика – к управляемым снам или к общению с животными. Если даже французский журнал «Ля Монда» называет Носика «нервным, как кролик Алисы»… Тут уж никаких сомнений.

# # #

Но если животное – не наше, никакие литературные способности его не спасают. Мы ведь тут только тем и занимается, что взламываем липовые реальности.

В один прекрасный день в редакцию звонит Кирилл Готовцев и зовет на презентацию какого-то навороченного проекта в соседнем животноводческом ресторане «Три пескаря». Нам в лом идти. Но Готовцев – большой знаток садистских струнок в наших волчьих душах. Он сообщает, что к нему на презентацию уже пришло одно неизвестное животное, которое аккредитовалось от «Газеты. Ру» и теперь изо всех сил жрет халявное мясо.

Заинтригованные, мы с редактором породы Норвежский Лесной рвем когти в сторону «Пескарей». Кстати, вы не знаете, как выглядит в гневе Лесной. Тот, кто считает, что это порода кота, никогда не видел настоящего Лесного. Вот что он сам написал в статье о снежных людях в Кировской области – как можно догадаться, это автопортрет:

Итак, мы с Лесным врываемся в «Пескарей». Готовцев показывает нам странного зверька и вновь жалуется, что зверек не произнес «мы с тобой одной крови» на нужном языке. Я подсаживаюсь к животному и спрашиваю, правда ли оно из «Газеты. Ру». И нельзя ли посодействовать, чтобы меня взяли на работу в этот прославленный коллектив.

Животное начинает нервничать и быстрее работать челюстями. Однако кивает – да, мол, в «Газете» у нас круто, но новых сотрудников пока не берем. У стола тем временем усиливается трафик: Лесной уже рассказал тусовке про дичь, и народ подбирается поближе к мангалу. Дима Завалишин ведет прицельную макросъемку для зоологических изданий. Наконец я завершаю представление тем, что показываю зверьку свою визитку.

У зверька сразу портится аппетит. Он еще успевает прокричать, что на самом деле работает в мужском журнале «Медвед», но подоспевшие охранники зоосада быстро уносят его куда-то. Видимо, в Бобруйск, к медведам.

Нам же с Лесным, дабы закрепить статус правильных животных, приходится хорошенько поесть, выпить и посмотреть стриптиз. В какой-то момент Лесной слегка теряет координацию, пытаясь развязать бретельку на стриптизерше – но в конце концов справляется. Лепечут девушки «ура!» и в воздух лифчики бросают, и ни у кого больше нет сомнений, как выглядят настоящие сотрудники «Газеты. Ру».