"Взгляд в темноте" - читать интересную книгу автора (Кларк Мэри Хиггинс)

14

— Говори, Рон, говори, черт бы тебя побрал! — Темноволосый адвокат нажал кнопку записи. Магнитофон стоял на койке между двумя молодыми людьми.

— Нет! — Рон Томпсон вскочил и заметался по узкой камере, выглянул в зарешеченное окно. Быстро обернулся. — Здесь даже снег кажется грязным. Грязным, серым и холодным. Хочешь это записать?

— Нет, не хочу. — Боб Кернер встал и положил руки на плечи юноши. — Рон, пожалуйста…

— Ради чего? Ради чего? — Губы у девятнадцатилетнего парня задрожали. Выражение лица у него изменилось, стало детским и беззащитным. Он быстро закусил губу, провел рукой по глазам. — Боб, ты сделал все, что мог. Я это знаю. И сейчас уже никто ничего не может сделать…

— Ничего, кроме объяснения губернатору причины, по которой ей, как главе исполнительной власти штата, следует помиловать тебя… или хотя бы отсрочить приговор… хотя бы отсрочить его, Рон.

— Но ты же пытался. Эта журналистка, Шэрон Мартин… если ничего не удалось, несмотря на все ее важные подписи… Провалилась бы эта проклятая Шэрон Мартин ко всем чертям! — Боб Кернер сжал кулаки. — Провалились бы все эти безмозглые, никчемные добрячки. Она завалила наше дело, Рон. У нас была готова петиция, настоящая петиция, от людей, знающих тебя… Людей, знающих, что ты не можешь никому причинить вред… А она начала верещать по всей стране, что, конечно, ты виновен, но умереть не должен. Из-за нее губернатор не могла смягчить твой приговор… просто не могла.

— Тогда зачем впустую тратить твое время? Что толку, если нет надежды? Я не хочу больше об этом говорить!

— Надо об этом говорить! — Голос Боба Кернера смягчился, когда он посмотрел юноше в глаза. Прямота и честность его взгляда притягивала. Боб подумал о себе в этом возрасте. Десять лет назад он учился на втором курсе в Вилланова[3]. Рон тоже собирался учиться в колледже, а вместо этого должен умереть на электрическом стуле. Даже два года в тюрьме не сделали вялым его мускулистое тело. Рон постоянно занимался в камере, он был таким дисциплинированным. Но он потерял двадцать фунтов, и лицо приобрело меловую бледность.

— Слушай, — начал Боб, — наверняка я что-то где-то упустил…

— Ничего ты не упустил.

— Рон, я защищал тебя, ты не убивал Нину Петерсон, но был осужден. Если бы нам удалось найти одну единственную улику и отправить ее губернатору, одну весомую причину, чтобы она могла дать тебе отсрочку. У нас сорок два часа… всего сорок два часа.

— Ты только что сказал, что она не смягчит приговор.

Боб Кернер наклонился и выключил магнитофон.

— Рон, может, я не должен тебе этого говорить. Видит бог, это слишком общий план. Но послушай меня. Когда тебя обвинили в убийстве Нины Петерсон, многие люди считали, что ты виновен еще и в двух других нераскрытых убийствах. И ты это знаешь.

— Меня достаточно спрашивали о них…

— Ты ходил в школу с дочкой Карфолли… убирал снег для миссис Вейсс. Спросить имело смысл. Это обычная процедура. После того как тебя арестовали, убийств больше не было… до настоящего времени.

— Рон, за последний месяц в округе Фэйрфилд убили двух молодых женщин. Если бы мы могли найти что-то, заронить сомнение… предоставить факты, предполагающие связь между смертью Нины Петерсон и другими жертвами…

Он обнял юношу за плечи.

— Рон, я понимаю, как тебе паршиво. И могу только догадываться, что ты переживаешь. Но ты говорил мне, как часто ты прокручивал в голове этот день… Может, есть что-то кажущееся неважным… какая-то деталь. Ты просто скажи.

Рон взял себя в руки, подошел к койке и сел. Затем нажал кнопку записи на магнитофоне и повернул голову так, чтобы говорить в микрофон. Сосредоточенно хмурясь и запинаясь, он начал говорить:

— В тот день после школы я работал в магазине Тимберли. Миссис Петерсон пришла за покупками. Мистер Тимберли сказал, что уволит меня, потому что я постоянно отпрашивался на тренировки по бейсболу. Она его услышала. Когда я помогал ей донести покупки до машины, она сказала…