"Месть Коула Камерона" - читать интересную книгу автора (Мартон Сандра)ГЛАВА ТРЕТЬЯФейт в изумлении уставилась на адвоката. Джерген оттянул воротник, словно он душил его. Судя по выражению лица юриста, самой заветной мечтой Сэма Джергена было оказаться где-нибудь подальше отсюда. – Не понимаю, – осторожно начала Фейт. – То есть как – нет денег? – А вот так, миссис Камерон. Денег больше нет. Если постараться, можно наскрести около двух тысяч долларов, но это все. – Не может быть! – голос Коула прозвучал резко и зло. – Вы, должно быть, ошиблись. – Лучше бы я ошибся, но, к сожалению, факты говорят сами за себя. – Джерген положил на стол увесистую папку. – Вот отчет о делах вашего брата, о деятельности банка, брокерской компании. Я проверял его много раз, сначала один, потом с бухгалтерами вашего брата. Если хотите, можете дать его на рассмотрение вашим людям, с моей стороны не будет никаких возражений. У Коула есть подчиненные? Конечно, Фейт была оглушена всем, что свалилось на нее в этот день, но ей вдруг сделалось смешно. Какие «люди» могут быть у человека, который уехал из города на мотоцикле, а вернулся, вероятно, на автобусе? Единственными людьми, «услугами» которых мог пользоваться Коул, были женщины. – Пусть работают здесь, – продолжал между тем Джерген. – Мой персонал также к вашим услугам. – Ну что ж, я согласен, – кивнул Коул. – Но на некоторые вопросы я хотел бы получить ответ прямо сейчас. Адвокат обреченно вздохнул. – Это запутанная история... – Так распутайте ее. Надеюсь, это вам по силам? – Разумеется, сэр. Сэр? Фейт недоуменно перевела взгляд с адвоката на Коула и обратно. Именно ее в первую очередь касается все происходящее, а Джерген с самого начала игнорирует ее и разговаривает в основном с Коулом. – А может, ответ знает моя сестричка? Фейт не сразу сообразила, что Коул говорит о ней. Медленно она повернулась к нему. – Какой ответ? Ты спрашиваешь меня о деньгах? – Ну разумеется, – голос Коула звучал почти ласково. – Я спрашиваю тебя о деньгах. Что же с ними случилось? – Откуда я знаю? Делами занимался Тед, а я не имела к ним никакого отношения! – Может, ты ими даже не интересовалась? Да ведь мы оба знаем, что это неправда! У тебя была масса времени, чтобы запустить руку в кошелек моего брата. – Ты обвиняешь меня в воровстве? – Я обвиняю тебя только в том, что ты достаточно умна, чтобы сыграть такую шутку с деньгами Теда. – С твоими деньгами, ты ведь это хотел сказать? Ты же собирался оспорить завещание. – Сначала я хочу понять, как тебе удалось это провернуть. – Позвольте, – попытался вмешаться адвокат, – вы не... – Не вмешивайтесь, Джерген, – оборвал его Коул. – Это семейное дело. – Но вы не правы, сэр, миссис Камерон действительно не имеет к этому отношения. Коул перевел взгляд на него. – Докажите. – Если вы посмотрите сюда... Адвокат вытащил из кейса еще одну папку. Коул буквально выхватил ее из рук и принялся читать. Фейт увидела, как изменилось лицо Коула, и просто спросила: – Что там? Коул покачал головой и продолжил читать. Потом медленно поднял голову и уставился на адвоката. – Что за черт?.. – Знаю, – кивнул Джерген. – Это невероятно, правда? – Что? – снова вмешалась Фейт. – Что невероятно? Никто ей не ответил. Джерген сидел, опершись руками о колени, Коул ходил по комнате взад и вперед, иногда подходя к окну, словно дневной свет мог прояснить ситуацию. – Почему? – спросил он наконец. – Джерген, скажите же что-нибудь! – Что я могу сказать, сэр? Я могу предъявить вам даты и суммы, но если вы хотите, чтобы я рассказал, почему ваш брат оказался в такой ситуации... Это вне моей компетенции. – О чем вы говорите? – Фейт ясно понимала, что они просто забыли о ее существовании, но понимала она и то, что сейчас, сию минуту, рушатся все ее мечты о будущем Питера. – Что в этой папке, мистер Джерген? – Это сложно, миссис Камерон, – ответил наконец адвокат. – Все, что вам необходимо знать, – это... – Все, что Она подошла к Коулу и взяла папку. К ее удивлению, он и не пытался ей помешать. Только слегка улыбнулся. – Прочти и зарыдай, дорогуша. Фейт открыла папку и слепо уставилась на первую страницу. Уголком глаза она видела, что Коул уселся на подоконник и скрестил руки на груди. Похоже, все происходящее доставляет ему удовольствие. Гордость подсказывала ей швырнуть ему в лицо и эту папку, и эти деньги, но гордость – это только гордость. Много лет она жила не ради гордости, а ради сына. Фейт постаралась сосредоточиться. Покупка. Продажа. Баланс. Страница за страницей. Графа доходов все уменьшалась и уменьшалась... Фейт подняла глаза, надеясь на помощь Джергена, но в этот момент Коул шевельнулся и подошел к ней. – Коул. – Она протянула ему бумаги. – Что это? – Твое будущее, – любезно пояснил он. – Взгляни на последнюю строку. Она взглянула. Итог – семьсот восемьдесят два доллара и... – Твое наследство, дорогая. Расплата по счетам. Не совсем то, что ты ожидала, да? Коул остановился как можно ближе к ней, вероятно, чтобы окончательно вывести ее из равновесия. Учитывая все, что произошло, он был близок к успеху. Ей было неприятно стоять рядом с ним, ее раздражал едва уловимый запах его одеколона и его дорогой костюм. Фейт заметила, что в уголках глаз Коула появились морщинки. Годы изменили и его, и ее. Ей пришлось жить под гнетом кривотолков, ее опустошили несправедливые обвинения, а он... Он возмужал, стал жестче, но все остальное было надежно скрыто под едва заметной улыбкой, за которую Фейт с удовольствием надавала бы ему Пощечин. Фейт сделала шаг назад и повернулась к адвокату. – Я хотела бы знать, мистер Джерген, это действительно все, что осталось после моего мужа? – Бывшего мужа, – любезно поправил Коул. – Теда уже нет, и он не участвует в твоих играх. – Мистер Джерген, – повторила Фейт. – Наверняка у Теда были и другие вклады, что случилось с ними? – Это не так-то легко, – ответил Джерген, успокаивающим жестом касаясь ее руки. – Я пытаюсь объяснить вам, Фейт... – Так объясняйте попроще. – Фейт отстранилась от него и добавила: – И не забывайте называть меня «миссис Камерон». Она слышала, как засмеялся Коул, но постаралась не обращать на него внимания. Фейт смотрела на адвоката в упор, дожидаясь ответа. – Как скажете, миссис Камерон. Ваш муж разорился на бирже. – На бирже? Но Тед не играл на бирже! – Конечно, нет. До последнего времени он был очень осмотрительным инвестором. Несколько лет назад он начал вкладывать деньги в высокие технологии. Знаете, в этой области многие сколачивали состояния в одночасье. – Продолжайте. – Фейт скрестила руки на груди, словно ограждая свое сердце от нового удара. – Он вложил много денег и должен был получить еще больше. Так что же не так? – Все в порядке, если акции в цене или если вы вовремя их продали. Ваш муж ошибся, его акции упали, а он продолжал их покупать; должно быть, надеялся, что курс поднимется... – ...но этого не случилось, – закончил Коул. – Да, – кивнул Джерген. – Конец истории в этих бумагах. Несколько месяцев назад Тед Камерон продал банк и компанию по торговле недвижимостью. От строительной фирмы он тоже успел избавиться. Я не знаю подробностей – мистер Камерон обращался к адвокату из Атланты, – думаю, он не хотел, чтобы здесь знали, как на самом деле обстоят дела. Все оставшиеся деньги он снова вложил, теперь уже в другую фирму. Я уверен, он надеялся компенсировать свои потери, если дела пойдут хорошо, но... – Адвокат развел руками и замолчал. – Но... – Фейт едва смогла заговорить. – Тед говорил, что собирается выделить неприкосновенный фонд... – Боюсь, до этого так и не дошло, миссис Камерон. Фейт обессиленно села на стул. Она была раздавлена. – Из всего имущества мистера Камерона от долгов свободен только дом. Дом? Огромная жуткая коробка, которая никогда не была для Фейт настоящим домом. – Это ценное имущество... Джерген все говорил, Фейт краем уха слышала слова «ваше наследство» и «немного странно», но все затмевали совсем другие слова: дом был ценным имуществом. Фейт вскочила со стула. – Так продайте его! – воскликнула она. – И как можно скорее! Ответом ей была мертвая тишина. Джерген замолчал на полуслове и уставился на нее, Коул тоже смотрел на нее, улыбаясь своей вечной, словно приклеенной, улыбкой. – Что? – спросила Фейт. – Я что-то пропустила? Мистер Джерген? Почему я не могу продать дом? – Миссис Камерон. – Джерген, казалось, с трудом подбирал слова. – Миссис Камерон, – повторил он, и в его голосе впервые послышалось что-то человеческое. – Постойте, Сэм, – прервал его Коул. – Я объясню сам. – Что ты объяснишь? – неуверенно спросила Фейт. Коул протянул руку и провел по ее щеке. – Нет! – Фейт отступила на шаг. – Скажи наконец, в чем дело. – Все просто: ты не можешь продать дом Камеронов, Фейт. – Почему? Так сказано в завещании? – Похоже, ты не слышала те глубокие истины, которые изрекал тут старина Сэм, – улыбка Коула теперь походила на гримасу. – Не спеши считать зеленые, крошка: Тед завещал дом мне. Фейт перевела дух только в машине, выезжая со стоянки на главную улицу. Наверное, в ту минуту, когда Фейт услышала слова Коула, вид у нее был неважный, потому что Джерген спросил, не подать ли ей воды. – Нет, – ответила Фейт, – я в порядке. У нее хватило духу произнести еще несколько слов, пересечь комнату, выйти из офиса и, перешагнув порог дома, снова оказаться в плену ослепительного жаркого солнца. Здесь она наконец смогла избавиться от холодного ужаса, который начал овладевать ее сердцем с той минуты, когда она осознала всю непрочность своего положения. Из всего имущества остался только дом, да и тот принадлежит Коулу. Впрочем, Тед имел полное право распорядиться и домом, и деньгами по своему усмотрению. Она приняла от него только имя, и только ради Питера. И этого уже никто не отнимет. А в остальном... Она теперь просто женщина с ребенком и без крыши над головой. – Когда мне освободить дом? – спросила она у Коула. – Вчера, – ответил он вежливо. – Впрочем, я готов дать тебе срок до конца месяца. Случилась какая-то чудовищная глупость. Фейт потратила все силы на то, чтобы не подать виду, насколько это ужасное событие выбило ее из колеи. Вокруг творился какой-то кошмар, а она еще больше все портила, потому что злилась – не только на Коула с его глупым самодовольством, не только на Джергена, который к нему явно подлизывался, но и на Теда тоже. Хорошо, пусть она не права, но все-таки, почему он допустил это? Если бы он только создал для Питера неприкосновенный денежный фонд, вместо того чтобы завещать все ей... Если бы он не помешался на биржевых операциях... «Если бы да кабы...» – прошептала Фейт и невесело усмехнулась. Что она скажет Питеру? Вот уже несколько недель они играли в игру «что мы сделаем, когда уедем далеко-далеко». Сначала она просто пыталась развеселить его, но со временем это стало для нее так же важно, как и для сынишки. – Когда мы уедем далеко-далеко... – начинала она, и Питер мог перебрать все незатейливые мечты своего детского сердца. «Когда мы уедем далеко-далеко, я буду жить в маленьком домике с широким двором. Мне не нравится жить в огромном доме на холме. И еще у меня будет щенок, лошадь и котенок». Теперь не будет ни маленького дома с широким двором, ни щенка, ни котенка, ни лошади, но они будут вместе – они будут жить там, где никто не будет говорить: «Вот, это Фейт Дэйвенпорт и ребенок, которого она использовала, чтобы выйти за богатого». Но как это сделать? Просто сесть в автобус и поехать куда глаза глядят? Без денег, без работы... Работа! Для этого надо хоть что-то уметь, а что умеет она? Только перевязывать расшибленные коленки. Тоже мне талант! Правда, в пятнадцать лет она работала официанткой, и можно попытаться опять найти такое же место... Работы она не боится, нет, но Питер... Лето, каникулы, что будет делать ее сын без нее? Кто о нем позаботится? Нигде и никогда она не бросит его одного. Красный свет ударил ей в глаза, и Фейт резко затормозила. К ней все ощутимее подкатывалась волна слепой истерики, и так хотелось подчиниться ей. Только разве это что-нибудь изменит? Боже мой! Пять минут назад она ломала голову, как сказать сыну, что игра закончилась. Навсегда. Теперь она поняла, что это наименьшая из всех ее проблем: «Добро пожаловать в реальность», – прошептала Фейт и свернула к дому Камеронов – дому Коула. Фейт нажала кнопку и въехала в темное пространство гаража. Дверь опустилась за ее спиной, и молодая женщина бессильно уронила голову на скрещенные руки. Нет времени жалеть себя, надо искать выход, даже если ради этого придется позвонить Джергену и попросить его договориться с Коулом об отсрочке. Фейт выпрямилась, отерла глаза и вошла в дом. – Питер, – позвала она, – Питер, где ты, солнышко? И не услышала ничего, кроме шума кондиционера. Вскоре ей попалась на глаза записка, прикрепленная магнитом к дверце холодильника. Экономка написала ей, что взяла Питера с собой на рынок. Элис – экономка в доме Камеронов – презирала Фейт, но Питера любила как родного. Что ж, тем лучше, можно привести себя в порядок и вернуться в город за обещанными покупками. Мысленно Фейт прикинула, не будет ли это слишком расточительно, но разочаровывать сына ей не хотелось. Первым делом – избавиться от этого ужасного костюма. Фейт быстро начала раздеваться. Было так странно сегодня прийти в себя и увидеть лицо Коула – совсем как тогда, когда они проснулись после той первой и единственной ночи. Фейт вздохнула. Боже, как она была глупа! Почему Коул всегда получал от нее все, что ему хотелось? Ее любовь, ее невинность. И вот теперь этот дом. Все-таки дом Камеронов был ее домом целых девять лет. А Коул уехал из Либерти и, вероятно, даже в мыслях ни разу не обернулся назад – ни ради отца, ни ради брата, ни ради нее. Ему нужен дом? Пусть попытается его забрать. Ну и что, что Тед завещал дом брату, она жила здесь все эти годы и... Она найдет адвоката, который не станет кланяться одному имени Камеронов, который сможет защитить ее интересы. И потом, какой судья вышвырнет на улицу женщину с ребенком? Фейт улыбнулась: тяжкий камень безнадежности наконец-то свалился с ее сердца. Холодный душ окончательно привел ее в чувство. Она открыла кран до отказа и с наслаждением подставила лицо и тело потокам холодной воды. Казалось, они смывают само воспоминание обо всех ужасах этого утра. Дела не так уж и плохи. Коул, наверное, еще сидит в офисе у Джергена и смакует сегодняшнюю победу – что ж, его ждет большой сюрприз! Фейт вытерла волосы, откинула их назад и закуталась в легкий хлопковый халат. В спальню она входила с решительной улыбкой. Готов ты или нет, Коул Камерон, но я... Ее улыбка погасла в одно мгновение: в комнате стоял Коул, собственной персоной, лицо его выражало крайнюю степень бешенства. – Фейт! – рявкнул он. – Где он? «Боже, – подумала она, – помоги мне...» – Где он? – повторил Коул и, когда Фейт не ответила, со злостью захлопнул дверь и направился к ней. Она испуганно всхлипнула и прижалась к стене. |
||
|