"Город костей" - читать интересную книгу автора (Уэллс Марта)

Глава 12

Хет сказал Илин и Сагаю, что вряд ли они смогут попасть в Академию раньше четырех часов ночи. И это была истинная правда; к тому же он получил возможность сделать еще шаг в том, что Илин называла его частной войной с домовым вором с Четвертого яруса. Потеря Харима и Акая наверняка вызовет перемены в хозяйстве Лушана, да и вообще брокер никогда не принимал особых мер предосторожности, полагаясь на страх перед возмездием, который должен был держать воров на расстоянии. «Теперь пришло время, — подумал Хет, парочке-другой молодых профессионалов покопаться в обширных запасах редкостей Лушана». Особенно если они получат подсказку кого-нибудь, кто бывал в тех комнатах, где хранится эта коллекция, и может во всех деталях описать им внутренность дома. А Кастер как раз тот, кто может все это организовать.

Хет отыскал его в Аркадах перед закрытием. Они удалились в одну из верхних галерей, которая всегда пустовала из-за опасности обвалов, а также дыр в полу. Здесь Хет изложил свой замысел и изобразил в пыли план дома Лушана.

Пока Кастер высчитывал долю каждого участника в возможной добыче, Хет вслушивался в привычные шорохи Аркад. Здесь становилось все темнее, по мере того как сгущались сумерки снаружи, и все тише: деятельность на нижних этажах замирала. Ничего необычного Хет не слышал, но ему показалось, что он что-то уловил краешком глаза.

— Ты ничего не заметил? — спросил он Кастера.

— Ничего. — Дилер черного рынка подозрительно огляделся. — А ты?

— Нет.

Хет пожал плечами, отбрасывая подозрения. У Лушана врагов куда больше, чем у любого другого брокера в Чаризате. Вряд ли он мог заподозрить Хета в злом умысле, да и вряд ли решился бы донести на него торговым инспекторам слишком много краденых редкостей хранилось в его доме. Взятки, которые он давал, еле-еле позволяли ему держаться на плаву и заниматься своими делишками.

— Я слышал, будто Раду-предсказатель умер.

Хет пристально посмотрел на дилера. Слова прозвучали вроде бы как совершенно случайные. Кастер должен был узнать об этой смерти и о том, что нашли в доме, сразу же после того, как местные воры набрались смелости и вошли в опустевшее здание. Весьма возможно, дилер считает убийцей Хета.

Не поднимая взгляда, Кастер добавил:

— Впрочем, ему так и так оставалось жить на свете недолго. По слухам, торговые инспектора уже открыли на него охоту.

— Торговые инспектора охотятся за всеми, — ответил Хет, которому надо было сказать хоть что-то, но тут же сам удивился сказанному. Если судить по денежному ящику Раду, то свои редкости он продавал преимущественно за жетоны. Имперских монет было мало, и они были небольшого достоинства видимо, плата за гадание. — А ты знаешь, почему они на него охотились?

— Женщина, знавшая Раду, говорит, что Высокий судья очень им интересовался. — Кастер пожал плечами. — Погадал, может, плохо или что…

Хет хмуро наблюдал за муравьями, лезшими из щели в полу. Илин рассказывала, как Риатен получил табличку с кристалликами от какого-то Высокого судьи. Странным совпадением было бы, если бы тот же судья заинтересовался Раду-предсказателем — ведь таких судей в Чаризате не слишком много. Впрочем, может, он дал волю воображению и выдумывает заговоры, которых нет в природе. И он спросил:

— А больше она ничего не говорила?

Кастер покачал головой.

Они обсудили все детали предстоящего дела, и Кастер сказал:

— Лучше всего обделать дело сегодня же ночью. Я зайду к тебе во двор завтра вечерком, когда все будет уже кончено. — Он встал и поглядел на сидящего Хета. — Поберегись, — сказал он.

Кастер направился к одному из пешеходных переходов, а Хет подумал: «Дилеры черного рынка советуют мне быть поосторожнее». Что ж, он понимал: то, что он затеял, вряд ли можно назвать самым благоразумным поступком его жизни, зато этот поступок, возможно, доставит ему самое большое удовлетворение.

Место Хет выбрал самое удачное. Жителям города запрещалось строить дома впритык к стенам Академии, точно так же, как и вдоль стен ярусов; только в случае Академии правило оставлять обязательные двадцать шагов между стенами соблюдалось менее жестко. Хет уже давно отметил места, где перенаселенность Четвертого яруса заставила строить лачуги из плохого кирпича шагах в шести-семи от академических стен. Стража наверняка следит за ворами, которые попробуют перескочить с крыш домов на стену или перебросить оттуда веревку, но стражники не могут быть одновременно повсюду, а дома хорошо скроют всякого, кто рискнет взобраться по самой стене.

Хет нашел Сагая и Илин там, где он и велел им быть, — в узкой улочке между стеной и скопищем кирпичных домишек, построенных противозаконно близко к ней.

— Где ты был? — спросил Сагай почти неслышным шепотом. Сейчас было особенно опасно дать кому-нибудь подслушать их разговор, а ведь множество людей спали совсем рядом с ними за этими тонкими, непрочными стенами.

— Да были кой-какие дела, — тоже шепотом ответил Хет.

Лунный серпик в небе давал так мало света, что он видел вместо друзей лишь бесформенные, жмущиеся к земле тени. Хет вытащил из-под одежды веревку и сделал на ней петлю, чтобы перекинуть через плечо. Веревка была очень тонкая и крепкая, сплетенная из волос, и такая темная, что на фоне стены оставалась невидимой. Под сапогами скрипнул песок. Видимо, метельщики улиц не слишком заботились об этом закоулочке, а жители домов не считали нужным жаловаться на них из страха, что какой-нибудь чиновник обратит на них внимание и им придется покинуть свои дома.

— Помни, ты стоишь на стрёме, — шепнул Хет Сагаю. Все это они успели обсудить заранее. Его партнер кивнул, и Хет полез на стену.

Дотянувшись до края, он с трудом взобрался на гребень стены в поверхность которого были вмазаны острые стеклянные осколки. Впрочем, большая их часть была уже кем-то раздавлена. По другую сторону стены лежали здания Академии — лабиринт из камня и керамики, молчаливый, но не такой уж темный. Несколько окон были освещены, а в многочисленных двориках светились фонарики, отгоняющие призраков. Здесь могли жить только ученые, ученики да слуги, не имевшие семей, и только самые усердные готовы были работать так поздно при свете слабых ламп. Прямо перед Хетом лежал длинный узкий дворик скорее даже проход, соединяющий несколько спящих домов.

Хет наполовину развернул веревку и спустил ее Илин, уложив в бороздку между двумя камнями, откуда она не могла выскользнуть и попасть на острый край стекла. Затем он спрыгнул во двор.

Он притаился, скорчившись на плитах, но единственное, что он услышал, было встревоженное шуршание разбегающихся ящериц.

Хет ощутил рывок веревки, когда Илин вскарабкалась на стену, и другой когда она стала спускаться. Через мгновение она уже стояла рядом с ним. Он поднялся на ноги, чтобы сдернуть веревку вниз, но тут же на гребне стены показался Сагай. Выругавшись себе под нос, Хет отступил, чтобы дать тому место.

— Ты же должен был стоять на стрёме, — возмущенно прошипел он, когда Сагай оказался рядом.

— Тебе вовсе не нужен наблюдатель, — отозвался Сагай, дёргая веревку так, чтобы она соскользнула с гребня стены. — Если б меня кто-нибудь заметил, он сразу же заподозрил бы неладное.

У Хета возникла мысль: с ним расплатились за то, что он так долго не делился с Сагаем своими маленькими проблемами насчет Лушана. Сагай выбрал такой момент, когда Хету было трудно или даже невозможно воспротивиться его действиям. Покорившись, он забрал у Сагая веревку, свернул ее и спрятал под своей одеждой.

Дальше они шли молча; Хет полагался на ночное зрение Илин, которое должно было позволить им без помех дойти до места. Он знал, в каком направлении лежал дом Арада, но не мог определить, какие именно узкие проходы вели к дворикам, а какие кончались тупиками. Изредка они слышали голоса и даже шаги бессонных ученых или их слуг, а однажды даже укрылись за какой-то дверью, когда два стража прошли мимо них совсем рядом, лениво переговариваясь и покачивая своими отгоняющими призраков фонариками.

Наконец они добрались до двора, где стоял дом Арада. Он выглядел заброшенным и безлюдным, но слабый свет, исходивший откуда-то с несколько наклонной крыши, свидетельствовал, что в большом зале с куполом все еще горят лампы. Наблюдая за домом из прикрытия — они спрятались в узкой щели между двумя зданиями, — Хет никак не мог понять, беспокоит его отсутствие стражи и света или, наоборот, радует.

— Разве дом не охраняется? — шепотом спросила Илин. — Эта удивительная мозаика…

— Да, должен был бы, — ответил ей Сагай, — но именно строгая охрана мест, которые до того не охранялись вовсе, может привлечь к себе внимание воров. Кроме того, ученейший Арад мог и сам воспротивиться усиленной охране, особенно если у него есть ценности, которые он старательно прячет.

— Если у него их нет, то наше предприятие — пустая трата времени. пробормотал Хет.

Он повел их по дорожке через двор, зная, что если кто-то заметит их издалека, то скорее всего подумает, будто они здешние. Взойдя на ступеньки и оказавшись под крышей портика, Хет почувствовал себя в укрытии; но он был достаточно опытен, чтобы знать: чувство защищенности в подобной ситуации, как правило, — вещь опасная.

В вестибюле не оказалось притаившегося охранника, и Хет мог видеть свет лампы, стоявшей где-то в глубине большой комнаты. Он сделал знак Сагаю и Илин, чтобы они оставались на месте, а сам осторожно двинулся по короткому коридору. Из комнаты доносилось чье-то дыхание.

Теперь Хет достиг точки, откуда ему сквозь арку было видно все помещение, и первой его мыслью было, что это совсем другая комната.

Освещенная лишь яркой лампой, она казалась куда больше; к тому же обнаружилась еще одна дверь, которая вела не в коридор, а в небольшую комнатушку, заставленную деревянными полками и лотками. А вот мозаика озерцо светящихся красок — оставалась на прежнем месте и вспыхивала в мигающем свете. Тут же находился и Арад, сидевший на полу с развернутой книгой и рассматривавший некий небольшой предмет, который играл в свете огня свойственными мифенину отблесками.

Хет вошел в комнату, и Арад поднял глаза, удивленный и одновременно пристыженный. На нем были линзы для чтения, удерживаемые веревочками, обмотанными вокруг ушей, сильно увеличивавшие его глаза. Когда ученый увидел, кто стоит перед ним, выражение стыда сменилось страхом.

— Значит, ты никогда не имел дела с Четвертым ярусом, а? — спросил Хет.

И тут же в комнату вбежала Илин, которая выхватила из рук Арада маленькую вещицу и стала вертеть ее у ученого перед носом.

— Она была у тебя все это время! Да знаешь ли ты каким опасностям ты подверг и себя, и нас своей ложью?!

Арад попятился назад.

— Что вам тут надо? Вы кто — воры?

— Перестань размахивать руками, Илин, — вмешался Сагай. Он взял у нее украшение и добавил: — И не кричи на этого человека. Добра из этого не будет.

Он держал украшение так, чтобы его могли видеть одновременно и он сам, и Хет. Это была небольшая овальная пластинка из мифенина, обработанная по краям фасеточной гранью, с фигурой безликого человека с широко распахнутыми крыльями. Изображение, помещавшееся в самом центре овала, поражало тонкостью работы. Пластинка оказалась гораздо меньше, чем Хет представлял себе по рисунку в книге, — вроде крупной монеты. Хет сказал:

— Она меньше, чем сказано в книге.

— Да, — согласился Арад, ухватившись за слова, которые единственные из всего услышанного имели для него смысл. — Цифры в книге неправильные. — И тут же замигал глазами: — Но ты-то откуда знаешь об этом?

Хет и Сагай обменялись взглядами. Илин, как зачарованная, медленно произнесла:

— Потому, что мы видели ту книгу. А вот ты откуда знаешь, что там написано?

Арад махнул рукой в сторону:

— Так вот же она! А вы ее где видели?

Все взглянули на книгу. Текст лежал на полу, еще развернутый полностью. Бумага была коричневая, чернила выцвели. Хет разгладил страницы с цветными изображениями и тихонько выругался. Он уселся на корточки, чтобы видеть получше, и осторожно перевернул несколько страниц. Арад смотрел встревоженно, но возражать не стал.

— Это та книга, Илин, — сказал Хет.

— Ты хочешь сказать — текст Выживших? — Сагай встал на колени, чтобы с трепетом взять книгу в руки.

— Это копия, — поправился Хет. — Возможно, сделанная в то же время, что и текст Риатена, а может, чуть раньше.

Одна сторона обложки книги сильно выцвела под солнцем, некоторые страницы были вырваны.

Сагай раскрыл книгу на том разделе, где были цветные гравюры, и с восторгом стал изучать их.

Илин глядела на Арада с таким выражением, будто наконец-то случилось что-то, имеющее смысл.

— У старика было две копии, — воскликнула она. — Конечно же! Вот почему он так легко отдал ее Риатену.

— Он отдал ему ту, которую было легче прочесть, — продолжил Хет, садясь на пол, чтобы Сагай мог вполне насладиться текстом. Раз старый патриций хотел узнать мнение Мастера-Хранителя о содержании книги, то такой поступок был вполне объясним — этот экземпляр сохранился гораздо хуже, на некоторых страницах чернила вообще выцвели и многие буквы неразличимы.

— Две копии? — Арад вообще ничего не понимал. — Этот я купил у Раду прорицателя с Четвертого яруса. Я думал, вам это известно.

Илин села на пол и обхватила голову руками. Она продолжала размышлять:

— Копия этой книги, а также вон та редкость с изображением крылатой фигуры вначале принадлежали патрицию со Второго яруса. Он отдал книгу Сонету Риатену, Мастеру-Хранителю, а потом старый патриций был убит в его дом вломились воры, укравшие все его редкости. Риатен нашел одну из них пластинку из мифенина с кристаллами; она оказалась у Высокого судьи…

Как ни странно, но Арад до сих пор не сделал ни единой попытки позвать на помощь. Он с любопытством перевернул страницу с цветными изображениями, которым Риатен придавал такое большое значение.

— Вот эту пластинку из мифенина?

— Да, — Илин кивнула, — эту самую.

Видимо, все эти редкости почему-то находились поблизости друг от друга.

— Не странно ли, что Раду получил целых две редкости из добычи, взятой в одном месте? — сказал Хет, поглядев на Илин.

— Это действительно странно, — отозвался Сагай. — Но вполне возможно, что Раду сам организовал эту кражу.

Хет пожал плечами. Такое не исключено. Но Раду не был ни брокером, ни настолько крупным дилером по древностям, чтобы стать известным на черном рынке. Хет не считал вероятным, чтобы он сам организовывал кражи.

— Скорее он все-таки просто покупал их, заведомо зная, что они краденые.

— Не могу сказать, будто удивлен, узнав, что Раду сотрудничал со многими воровскими шайками, — сказал Арад. — Я пробовал выяснить, откуда у него столь необычные древности, но все, что я услышал в ответ, была какая-то мистическая чушь. Между прочим… — Он с интересом посмотрел на них. — А вы-то кто такие сами.

Теперь таиться уже причин не было.

— Это Сагай, а я — Хет. Мы оба занимаемся торговлей редкостями на Шестом ярусе. А Илин и в самом деле Хранитель.

— Зря я, значит, надеялся, что она может оказаться не из них, вздохнул Арад. — Я мечтал разгадать эту тайну сам, но вы, как мне кажется, знаете все, чего не знаю я. — Он отрешенно покачал головой. — Давайте я вам кое-что покажу.

Он с трудом поднялся на ноги, взял одну из ламп и направился к двери в кладовку, которая как бы чудом появилась в этой большой комнате после того, как они отсюда ушли утром. Хет последовал за ним и увидел, что она скорее представляла собой большой шкаф. По-видимому, он закрывался каменной плитой в несколько дюймов толщиной, которая опускалась и поднималась так, что никаких зазоров в стене не оставалось. Плита приводилась в движение с помощью системы противовесов, помещавшихся у самого потолка, в особом тайничке. Она имела даже фальшивые бороздки, которые были вырезаны на ней так, чтобы совпадать с бороздками на других плитах облицовки комнаты.

— Ты это сам сделал? — спросил Хет Арада.

— Нет. Я открыл тайник совершенно случайно, — объяснил ученый.

Спрятанные редкости были аккуратно разложены: стеклянные предметы с одной стороны, из металла и мифенина — с другой, изразцы и прочая керамика в центре. Многие стояли на листках бумаги, на которых были сделаны пометки, касающиеся того, где найдена данная редкость и какие особенности обнаружил у нее Арад. Этим же методом пользовался и Робелин.

Арад указал куда-то под полки и сказал:

— А эту вещь вы тоже разыскиваете, верно?

На полу лежал блок из какого-то блестящего черного камня. В отношении его книга тоже ошибалась. Он имел примерно два фута в вышину, около трех футов в длину и трех в высоту, а не четырех, как утверждала надпись в книге Риатена. И было совершенно ясно, что сделан он не из мифенина.

— Я купил его у Раду в прошлом году, тогда же, когда и книгу, — сказал Арад. — Цена была поразительно низкой. И Раду, пожалуй, даже хотел отделаться от этого камня.

Хет сел на корточки, чтобы погладить камень ладонью.

— Вот почему никто о нем не слышал! Он попал к Раду прямо от воров, а от Раду — к тебе. Он никогда не появлялся на черном рынке.

На ощупь камень был прохладен, имел ту же шелковистую текстуру, что и внутренние стены Останца. Хет не мог понять смысла линий, высеченных на камне; подобно насечкам на Чуде, они казались просто абстрактными узорами спирали, закругления, пересекающиеся друг с другом и плавно переходящие одно в другое. Попытка проследить эти линии взглядом вызывала сонливость. Хет стряхнул ее с себя и поднял глаза на Арад-еделка.

— Что это?

Ученый покачал головой и поправил очки.

— Не знаю. Это одна из тайн, которые я надеялся раскрыть. Я ведь собирался сначала закончить полный перевод текста, который, по моему мнению, должен объяснять значение редкостей, так тщательно изображенных на рисунках. Я намеревался передать это все Академии, когда кончу перевод… Сходство этого камня с Чудом не может быть случайным совпадением, но в данном случае магический эффект отсутствует, по крайней мере по моим наблюдениям.

— Чудо тоже ничем не проявляло своей сущности на протяжении многих лет. Его держали в саду Электора, пока оно не начало испускать свет, — сказал Хет и тут же подумал: а не спросит ли его кто-нибудь об источнике его знаний? Сагай поглядел на него с удивлением, опускаясь на колени, чтобы исследовать странный камень. Другие же просто приняли сказанное к сведению.

Арад смотрел на них с опасением.

— Вы заберете его сегодня?

Илин было начала уже отвечать, замолчала, сделала еще одну попытку, но снова у нее ничего не получилось. По натуре она была человеком властным, но отбирать ценнейшие древние реликвии у этого маленького ученого, такого беззащитного, так покорно смотревшего на нее, ей совершенно не улыбалось.

Поднявшись с колен, Сагай промолвил:

— Сегодня никто ничего отсюда не возьмет. И вообще нам сначала многое следует обсудить.

Пока Арад готовил чай на жаровне в другом конце зала, Хет наблюдал за Илин, которая покусывала губы, вертя в пальцах маленькую овальную вещицу с крылатой фигуркой и рассматривая ее так внимательно, будто та что-то скрывала от нее.

— Что с тобой? — спросил он. — Мы же нашли их, как ты и надеялась.

— Есть нечто, что мне очень не нравится во всей этой истории. Воровство, смерть Раду, участие Констанса, — ответила она. — Действительно ли Раду организовал самое первое ограбление, нет ли тут просто совпадения?

Сагай, все время изучавший текст Выживших, поднял на нее глаза и сказал:

— Возможно, и так. Но не исключено, воры обманули тех, кто заказал им похищение, и продали краденое в разные руки, чтобы заработать побольше.

Илин даже не взглянула в его сторону, продолжая всматриваться в крылатое изображение. Голос ее был мрачен.

— Но кто же все-таки заказал самое первое ограбление? Констанс?

«Должно быть, Констанс», — подумал Хет. Но ведь Констанс обладает способностями, которые позволили бы ему самому совершить такое похищение, а не доверяться наемникам с нижних ярусов. К тому же у Хета сложилось впечатление, что Констанс заинтересовался древностями только после того, как Сонет Риатен сам занялся их поисками.

Арад присоединился к ним и сел на одну из низких скамеечек. Он уже закрыл свой потайной шкаф, и теперь Хет, хотя и знал, где тот находится, все равно с трудом мог бы отыскать зазоры, обрисовывающие дверцу. Учитывая аккуратность Арада, Хет сомневался, что другим ученым вообще известно о существовании тайника. Арад спросил Хета:

— А не работал ли ты одно время с ученейшим Робелином?

— Было дело.

— Мне твое имя показалось знакомым. Еказар до сих пор вспоминает о тебе.

Но не успел Хет поинтересоваться, что же этот достойный человек говорит о нем спустя столько времени, как Илин нагнулась к Араду и спросила:

— Ученейший Арад, не можешь ли ты рассказать нам, что тебе известно об этой книге и об этих редкостях?

Глядя ей прямо в глаза, Арад поинтересовался:

— Твой Мастер-Хранитель заберет их у меня, да?

Она серьезно кивнула.

— Да, но он заплатит тебе за них.

Арад махнул рукой в сторону мозаики.

— Мне заплатят и за ту вон работу, но я ее больше никогда не смогу увидеть.

Илин, казалось, спорила сама с собой, а потом сказала:

— Пожалуйста, Арад, я знаю, что у тебя нет причин помогать нам, но не расскажешь ли ты, что узнал из этой книги? Понимаешь, это очень важно для нас.

— Хорошо. — Арад снял линзы и устало протер глаза. — В ней говорится о магии, о вторжении…

— Вторжении? — прервал его Хет, игнорируя бешеный взгляд Илин в его сторону. — Через Последнее море?

Сагай передал Араду книгу, но ученый положил ее на колени, не раскрывая.

— Нет, не оттуда. Здесь говорится: «Они пришли сквозь Западные Врата Неба, из Страны Мертвых…»

— Но ведь Страна Мертвых находится, как говорят, под землей? удивленно возразил Сагай.

Арад постучал по переплету закрытой книги.

— Согласно тому, что написано здесь, дело обстоит иначе.

— Но кто эти «они»? — спросила Илин.

— Народ Запада? — повторил Хет вспомнив фрагмент, который он успел прочесть в книге Риатена.

— Обитатели Запада, — поправил его Арад. — Разница большая. В книге нигде не говорится о них как о людях. — Он раскрыл текст, медленно водя пальцами по хрупким страницам. — Она рассказывает о захваченных в плен мужчинах и женщинах, унесенных прочь сквозь Врата Запада, об огне…

— Может, здесь говорится об образовании Пекла? — спросил Сагай.

— Я тоже так считаю. — Арад пожал плечами. — Но там обо всем этом рассказывается так невнятно, с употреблением многих слов, имеющих двойной смысл, с такой намеренной усложненностью, что мне потребовалось много времени даже на извлечение хотя бы тех малых сведений, которые я вам поведал. Да и то, что многие страницы почти не читаются, тоже делу мало помогает.

— А сказано там что-либо о магических машинах? — настаивала Илин. — И о том, как их строить?

Сагай поднял взгляд и встретился глазами с Хетом. Это было то самое, о чем они часто говорили между собой. Арад прав: сходство камня с Чудом — не случайность. Но как представляет себе Риатен результаты действия такой машины, если он соберет ее? Этого Хет не знал. Мастер-Хранитель говорил Илин, что он намерен с помощью этих древностей открыть секреты магии Древних, и Хет, хотя он всей душой хотел бы раскрытия этих тайн, в то же время сомневался в том, стоит ли вообще открывать некоторые из секретов.

— Что-то в этом духе, — ответил Арад. — Но я лишь бегло просмотрел ту часть, где говорится об этом. Мне показалась более интересной история изложенных там событий. — Он взглянул на изделие с крылатой фигурой, имевшее форму большой монеты. — Впрочем, я узнал достаточно, чтобы понять: та штука есть часть чего-то большего… Я не знаю, подходит ли тут слово «машина»…

Хет растянулся на полу, облокотившись на руку.

— Та пластинка с кристалликами, что на гравюре, она ведь вошла в одно из резных изображений на стене Останца на равнине Солончаков, — вспомнил он. — Об этом там ничего не сказано?

— Нет… — Арад был потрясен. — Это правда? По теории Робелина, Останцы хранят в себе магические машины. Это первое подтверждение гипотезы…

Хет кивнул, слегка улыбаясь растущему возбуждению ученого.

— Но пока это окончательно прояснится, тебе придется разыскать еще много доказательств, подтверждающих такой вывод! — воскликнул Арад.

Хет отвернулся, внезапно вернувшись к реальной жизни. Даже если он докажет верность теории Робелина, у него нет ни малейших шансов стяжать за это славу в Академии. Любая документация научного открытия полностью исключает даже упоминание о его роли в разработках. Он заметил, что Илин с удивлением смотрит на него, и постарался спрятать от нее свое огорчение.

Арад же ничего не заметил. Он только произнес задумчиво:

— Какая великолепная мысль. В тексте книги Останцы упомянуты много раз.

— Вот как? — Сагай выглядел теперь еще более заинтересованным, хотя такое было вряд ли возможно. — Но ведь во всех других известных текстах Останцы упомянуты лишь мельком, да и вообще о них почти не идет речь, сказал он.

Арад слегка улыбнулся.

— Да, о таком тексте ученые мечтали много десятилетий, надеясь, что он существует где-то, помимо их воображения. Ведь он может оказаться ключом к вопросу о том, зачем вообще были построены Останцы. — Он серьезно посмотрел на Сагая. — Ты только подумай: разрасталось Пекло, моря высыхали, умирали города. В горах, которые потом стали Анклавом крисов, кучка магов уже, должно быть, занималась своим великим экспериментом, чтобы создать людей, способных выжить в том, во что уже начал превращаться наш мир. И в это время другие маги отдавали огромную часть своих сил и человеческих ресурсов на то, чтобы построить Останцы. Зачем? — Он снова взглянул на книгу. — Единственный факт, который мне удалось установить, состоит в том, что существование этих «Врат Неба» определяет выбор точек местоположения Останцов. — Он покачал головой. — Все это пока глубокая тайна. Но когда я закончу свой перевод и представлю его другим ученым…

— Погоди! — воскликнул Хет, выпрямляясь и прислушиваясь к чему-то. Что-то такое послышалось ему в коридоре, ведущем к выходу из дома. За своей спиной он услышал шепот Сагая:

— На всякий случай закрой книгу и положи ее… Хет вспомнил об окнах. Он взглянул вверх и отступил назад как раз в ту минуту, когда через отверстие в потолке проскользнула первая темная фигура. Кто-то закричал, и Хет прижался спиной к стене, готовый к схватке. Какой-то человек приземлился на каменный пол в двух шагах от него, легко проделав почти двадцатифутовый прыжок. Все нападавшие были одеты в черные и индиговые одежды, отлично сливающиеся с тенями, в чадрах, безликие. Тот, что был ближе, пришел в себя и бросился на Хета в плавном прыжке. Но Хет уже выхватил нож, и только великолепная реакция спасла нападавшего от тяжелой раны. Человек успел поднять руку, чтобы защитить глаза от второго удара, и Хет метнулся к нему, готовый разить насмерть. Но тут что-то обрушилось на него сзади.

На мгновение его оглушило и придавило к полу что-то тяжелое. Камень, которого касалась его щека, казался ужасно шершавым; голова разрывалась от боли. Он мог видеть Илин, выхватившую боль-палку и стоящую спиной к дальней стене комнаты. Она уже воспользовалась оружием Древних — один из нападавших валялся на полу перед ней. Каким-то образом она завладела книгой и сейчас крепко прижимала ее к груди. Арад лежал у противоположной стены, а Сагай стоял перед ним, удерживая на почтительном расстоянии еще двоих нападающих. Хет не понимал, почему никто не движется, а потом сообразил, в чем дело: кто-то коленом упирался ему в спину и прижимал нож к шейной артерии Хета чуть пониже шрама, оставленного охотниками за костями, которые тогда почти прикончили его. Голос Шискан сон Карадон произнес:

— Вы знаете, что нам нужно.

Пол был тверд, Шискан — тяжела. Ее голос Хет слышал впервые. Он был нежен и чуть-чуть хрипловат; говорила Шискан совершенно спокойно. Слева от него раздался шорох — человек, которого он полоснул ножом, поднялся, сжимая окровавленную руку.

Илин глянула на Сагая, и он сказал ровным голосом:

— Отдай им ее, Илин.

Он не сделал никакого видимого акцента на слове «ее», но Хет понял. Украшение с крылатой фигурой лежало в пыли около стены, где стояла Илин, слабо поблескивая в свете лампы. Потайной шкаф был надежно скрыт вместе с хранящимся в нем каменным блоком. Теперь многое зависело от того, как долго пробыли на крыше Шискан и ее люди и сколько им удалось подслушать.

Шискан сказала:

— Ардан, возьми книгу.

Человек в чадре, стоявший перед Илин, сделал к ней шаг, но она внезапно рванулась к нему, и ее боль-палка почти коснулась его. Человек быстро отскочил назад.

Илин опять отступила к стене. Шискан крепко выругалась себе под нос, когда Илин чуть не попала в цель. Все еще прижатый к стене Арад-еделк с тревогой смотрел на Сагая; взгляд того был прикован к Илин, стоявшей у стены подобно статуе, изваянной из мрамора.

Тихо, чтобы не быть услышанным другими, Хет обратился к Шискан:

— Ты не можешь убрать с меня колено? — Оно давило на спину Хета в особенно болезненном месте. Это была оптимальная позиция, чтоб не дать Хету разорвать хватку Шискан, а потом откатиться, если, конечно, он рискнул бы забыть, что ему могут мгновенно перерезать горло.

Она мягко ответила:

— Боюсь, что нет.

Сагай с тревогой в голосе сказал:

— Илин…

Хет гадал: куда, к дьяволу, подевались академические стражи? Весь этот шум уже давно должен был обязательно привлечь их, если они вообще способны пробудиться от сна. И еще его занимал вопрос: что собирается делать Илин?

Решающий момент наступил без предупреждения. Внезапно ожившая Илин подняла книгу вверх и приказала:

— Сначала отпусти его.

Хет не верил, что она собирается отдать книгу; он побился бы об заклад, что она этого не сделает.

— Илин, не отдавай ей книгу!

Шискан пнула его в наказание за вмешательство.

— Не приставай к ней, и все кончится через несколько минут.

«Этого-то я и боюсь, — подумал Хет. — Отвлеки же их, Сагай…» Противников было всего пятеро. Один стоял против Илин, другой все еще корчился от прикосновения боль-палки, двое опекали Сагая и Арада, и еще один, которого ранил сам Хет, прислонился к стене и тяжело дышал. Но все это без Шискан сон Карадон — а не учитывать ее было бы грубейшей ошибкой. Он видел, как глаза Сагая перебегают от двух человек, угрожающих ему, к Шискан и обратно. Многим могло бы показаться, что Сагай нервничает, но Хет видел, что его партнер просто думает и рассчитывает. Арад не шевелился, он только один раз взглянул на Сагая. За происходящим он следил не без страха, но без паники. Вероятно, на него даже можно было рассчитывать в момент кризиса, хотя его действия вряд ли могли быть очень эффективными.

Один из бойцов, стоявших перед Сагаем, сдвинулся с места и оказался в опасной близости от неоконченной мозаики. Хет сказал:

— Скажи своему приятелю, чтоб он убрал ножищи от изразцов!

Шискан тут же скомандовала:

— Лайан, осторожнее!

Мужчина взглянул под ноги и сделал шаг в сторону.

Илин же она сказала:

— Отдай нам книгу, и я его отпущу.

— Сначала отпусти, — упрямо стояла на своем Илин.

— Не могу, он убьет меня, — вполне резонно указала Шискан.

— Вы так и будете валять дурака друг с другом до бесконечности? вмешался Хет.

— А ты заткнись! — оборвала его Шискан. Ее голос стал еще грубее, когда она снова обратилась к Илин: — А ну, отдавай книгу!

— Илин, послушай, это все равно придется сделать, — проговорил Сагай, делая шаг к ней и держа ладони открытыми. Но в следующее мгновение он уже сцепился с Хранителем, который стоял к нему ближе. Арад же скользнул в сторону, решив, видимо, подкатиться под ноги второму.

Шискан рванулась к ним, сместив свой вес и потеряв равновесие; конец ее ножа отклонился в сторону от шеи Хета. Прежде чем она успела понять свою ошибку, Хет схватил Шискан за запястье и выгнулся, скидывая ее с себя. Тот человек, которого он ранил, сделал неуклюжую попытку броситься на Хета, но Хет откатился в сторону и толчком швырнул противника на пол. Хранитель растянулся, уже не имея сил подняться, но Шискан успела вскочить на ноги. Хет схватил нож, выпавший из ее руки, и тут увидел еще одного человека, лезущего через окно.

Сагай крикнул:

— Бегите! — и все одновременно рванулись в сторону двери.

Хет видел, как Илин исчезает в арке, стремясь поскорее добраться до выхода, и устремился за ней. Она все еще прижимала к груди книгу, а потому должна была стать главной целью преследователей. Он надеялся, что Сагай или Арад вспомнят о крылатом украшении, и рассчитывал, что Шискан и другие Хранители даже не подумают вступать с ними в схватку.

Один из противников уже преследовал Илин. Хет догнал его у двери, круто развернул и с хрустом ударил о стену. Зная, что другие где-то совсем рядом, он прыгнул через все ступеньки, даже не потрудившись сосчитать их количество.

На середине двора Хет поравнялся с Илин и потащил ее в сторону одной из арок, ведущих в какой-то проход. Ночной воздух был жарок и тяжел, он прямо застаивался в легких Хета. Хет остановился под прикрытием небольшой беседки и оглядел темный двор. Тот был пуст и подозрительно тих.

— А остальные убежали? — спросила Илин задыхающимся шепотом.

— Думаю, да. Ведь им нужна книга.

— Я это знала. — Она все еще прижимала книгу к груди. — Что будем делать?

Хет услышал нисколько не таящиеся шаги на кровле беседки, прямо над их головами, и шепнул:

— Беги!

Они помчались по узкому дворику, перешедшему в почти такой же узкий садик, пересекли его и оказались в крытой колоннаде. Хет снова порадовался, что Илин видит в темноте, хоть это и был фокус Хранителей. Ей удавалось не натыкаться на растения в кадках и на низкие бортики фонтанов, она вовремя замечала ступеньки, которые иначе при такой скорости наверняка стали бы причиной падения. В конце колоннады он снова придержал Илин, чтобы прислушаться. Илин шепнула ему:

— Послушай, а когда ты побежал за мной, у тебя уже был какой-нибудь план действий?

Где-то в той стороне, откуда они примчались, Хет услышал крики. Люди Шискан вряд ли стали бы вопить. Значит, это стража Академии, которая наконец-то проснулась и сообразила, что происходит нечто странное.

— Интересно, а у тебя был такой план, когда ты удирала оттуда во все лопатки?

— Намек поняла.

— Они не могли совершать такие прыжки с потолка, не поломав ног. Не является ли умение летать еще одним талантом Хранителей, о котором ты забыла упомянуть?

— Есть умения, есть тренировки, которые позволяют телу преодолевать боль, делаться гораздо сильнее физически на короткое время. Риатен говорит, что Констанс был очень силен в этих умениях.

«„Очень силен“ — выражение, явно недооценивающее истинное положение вещей», — подумал Хет. Он хотел добраться до внешней стены Академии, перемахнув через которую, они смогут найти уйму мест для того, чтобы скрыться. Больше всего он боялся оказаться загнанным в угол в одном из этих тупиковых двориков. Он потянул Илин за рукав и повел вдоль колоннады, только гораздо медленнее, чем раньше, чтобы слышать своих преследователей.

— Я придумала, — прошептала Илин. — Почему бы нам не спрятать где-нибудь эту книгу, например, швырнуть ее в чье-то окно, а потом увести похитителей подальше отсюда?

Хет обдумал это предложение, но оно не меняло того факта, что, если их поймают — с книгой, без нее ли, — они все равно что мертвы. А сейчас, когда древние реликвии были у него почти в кармане, он совершенно не желал их упускать, если это не будет совершенно необходимо. И уж особенно такую драгоценность, как книга.

Он начал было отвечать, как вдруг Илин резко затормозила, и он почти налетел на нее. Прежде чем он успел выругать ее, Хет увидел, как тьма перед ними зашевелилась. Что-то там было. Что-то бесформенное, но пугающе массивное, будто кусок темной стены выступил им навстречу, готовясь схватить их в свои объятия. Илин сжала ему руку, и они попятились, инстинктивно стараясь не шуметь, хотя Хет не мог бы сказать, откуда у него возникло убеждение, что быстрота движений лишь увеличивает опасность.

Сгусток тьмы покинул колоннаду и оказался освещен луной. На какую-то долю секунды красноватые отблески пронизали его, обрисовав нечто отдаленно человекообразное, но с поднимающимся за головой гребнем и странной формой тела. Волосы на затылке Хета зашевелились. Это нечто двигалось так, будто пребывало в нерешительности.

— Мне кажется, оно не знает, что мы тут, — почти беззвучно шепнула Илин.

Внезапно существо молниеносно пришло в движение, сначала кинувшись от них, но тут же изменив направление и двинувшись обратно, но с такой быстротой, что смертельный холод, исходивший от него, заставил Хета попятиться на несколько шагов.

Нечто остановилось, но тут же поплыло, как бы гонимое ветром, к ним медленно и угрожающе.

— Теперь оно уверено, что мы тут, — мрачно предположил Хет.

Существо гнало их в направлении темного входа во двор. Хет попытался обойти его, но оно двигалось быстрее ветра, перекрыв проход и продолжая загонять их в темный двор. «Потому что там мы будем заперты», — думал в отчаянии Хет.

— Это опять призрак? — спросила Илин. — Вроде того, что был в доме Раду?

— Я надеялся, что ты сама поймешь.

— Мое образование не простирается в такие области. По-моему, этот куда сильнее. Ты не находишь?

Он находил. Воздух вокруг них становился все холоднее, загоняя их под арку. Это нечто действовало как призрак, оно ощущалось как призрак, оно, надо думать, и убьет их как призрак, но Хет никогда не слышал о призраках, которые бы выглядели как кусок окаменевшей тьмы. Они становились видимы, лишь когда взметали вихрем пыль или роняли какие-нибудь предметы. «Возможно, каждый, кто встречался с призраком этого сорта, мертв», — подумал Хет. Это была теория, которую они вот-вот могли проверить на практике.

А сейчас они оказались в ловушке. Двор был маленький, окруженный стенами зданий без окон и ограниченный в конце глухой стеной.

Внезапно холод как бы исчез из воздуха, а само нечто закрутилось, будто боролось с кем-то. Затем оно вдруг уменьшилось в размерах и превратилось в маленькую красную точку.

Позади точки стоял Аристай Констанс, загораживая выход из двора.

Илин с трудом вдохнула воздух, шепча:

— О нет, нет, нет…

Констанс сделал какой-то жест, и последний красный огонек призрака исчез. Аристай неторопливо подошел к ним и произнес:

— Что ж, я думаю, мы все знаем, зачем я здесь.

Хет шагнул вперед, не имея никакого другого плана, кроме как отвлечь внимание Констанса от Илин, чтобы та успела проскочить у него за спиной. Но он тут же оказался на земле, а в легких у него не осталось ни капли воздуха, а ноги онемели, начисто отказались ему служить.

— Постарайся хоть иногда не вмешиваться, Хет, если можешь, — сказал Констанс.

— Оставь его в покое, — ответила Илин.

Она вытянула одну руку, ее глаза сузились, выдавая внутреннее напряжение. Воздух между ними, казалось, сгустился, тени обрели объемность, даже вес, наливаясь какой-то силой. Констанс шагнул вперед, и слабая конструкция, сооруженная Илин, развалилась, распалась, будто кучка соломы, попавшая в песчаный вихрь. Констанс спокойно произнес:

— У меня нет времени играть с тобой в игрушки, Илин. Отдай мне книгу. Риатен показал себя дураком, выпустив ее из рук. Не добавляй к его глупости свое сопротивление мне.

«Он думает, это экземпляр Риатена», — удовлетворенно подумал Хет, но тут же постарался выбросить из головы все мысли.

Илин покачала головой, мудро решив не тратить дыхание на то, чтобы исправить ошибку Констанса. Она проделала какие-то пассы, явно пытаясь применить еще что-то, благодаря чему воздух вокруг них засветился, по плиткам пола двора побежали яркие цвета. Хету очень хотелось отвернуться, но вместо этого он осторожно попытался приподняться. Боль была меньше, чем тогда, когда его ударили боль-палкой, но сам он был готов поставить свои нынешние ощущения в начале длинного списка самых страшных происшествий, когда-либо случавшихся с ним. Он вспомнил ликтора, которого Констанс убил так легко в Останце, и решил, что должен полагать себя счастливчиком.

Лицо Илин выглядело почти страшным в этом искусственном свечении воздуха, бледным как смерть и напряженным от боли. Неудивительно, что она так не любила пользоваться своей Силой и никогда ничего не делала, кроме разных пустячков, которые к тому же у нее плохо получались.

Констанс остановился, пристально всмотрелся в Илин, сделал еще один шаг вперед, что явно потребовало от него немалых усилий, и сказал:

— Я вижу, что уроки, которые дает Риатен, со временем лучше не стали. Ты ведь даже не почувствовала, что Шискан и другие сидят на крыше, Илин. Неужели твое искусство читать в душах стоит на такой низкой ступени?

Внезапно стена света, сооруженная Илин, рухнула, будто невидимый вихрь закрутил ее и унес в ночное небо.

Из-за стены блеснул свет фонаря, и кто-то крикнул:

— Гляньте-ка вон туда!

Констанс выругался и сделал еще шаг вперед.

Но Илин была быстрее. Она швырнула хрупкую книгу вверх и назад через голову, через стену, к ногам того, кто только что кричал.

Сама Илин, не удержавшись, стала падать на спину, но Хет умудрился подхватить ее и оттолкнуть в сторону от ищущих рук Констанса, Однако обоих словно прижала к стене неизвестная сила. И вдруг большая группа стражей с духовыми ружьями на изготовку появилась в сиянии фонарей в конце двора. Констанс кинулся вправо к глухой стене дома и стал взбираться по ней так, будто под ногами у него были ступеньки лестницы. Хет услышал, как дробь стучит по камням, и припал к земле, потащив за собой Илин. Стрельба тут же прекратилась, и он рискнул приподнять голову.

Констанс исчез. Стража заполнила маленький двор, все размахивали руками, выкрикивали приказания; фонари раскачивались из стороны в сторону.

Илин села, обхватив голову обеими руками, будто любое движение причиняло ей ужасную боль. Она тяжело дышала, сотрясаемая крупной дрожью.

— С тобой все в порядке? — спросил Хет, высматривая, не ранена ли она.

— Думаю, все в порядке. — Она приоткрыла глаза. — А где книга?

Между ними неожиданно просунулось ружье, и свет фонаря высветил серебряные арабески, украшающие ствол. Хет поднял глаза на мрачного человека, с цепью главного стражника на груди.

— Ваш приятель далеко не уйдет, — буркнул тот. — А ну, выкладывайте, кто он такой!

— Лучше тебе этого не знать, — ответил Хет. Всякий, кто сейчас преследует Констанса, может почитать себя счастливчиком, ежели не встретится с ним лицом к лицу.

— Я — Хранительница, — сказала Илин. — У кого из вас моя книга?

Главный стражник оскалился:

— Ты вонючая воровка! Когда я…

Она оказалась на ногах прежде, чем он успел понять, что происходит, а ее боль-палка уперлась ему прямо в подбородок. Стражник был на голову выше Илин, но сейчас это не казалось существенным. Голос Илин был тих и даже немного дрожал, когда она произнесла:

— Второй раз повторять не буду. Подай мне книгу.

Хет тоже встал, только медленно-медленно, чтобы не отвлекать ее. Он думал о том, что делать, если стражи начнут стрелять в Илин.

Но главный стражник сдался:

— Прошу прощения, достойнейшая.

После мгновения напряженной тишины Илин сделала шаг назад. Один из стражей покорно подал ей книгу в кожаном футляре. Илин зажала ее под мышкой и сказала Хету:

— Книга у нас. С тобой все в порядке? Нам надо найти остальных.

Он только кивнул. Физические последствия того, что с ним сделал Констанс, уже полностью прошли, хотя Хету было суждено помнить о них долго-долго. Стража заполнила переднюю часть двора. Все глазели на происходящее так, будто попали в театр.

— Прикажи им дать нам дорогу, — вполне своевременно подсказал Хет.

В рядах стражей началось торопливое движение — они спешили расступиться. Исключением был главный стражник, который уступил дорогу медленнее всех, при этом одарив Хета испепеляющим взглядом.

Илин решительно направилась к дому Арада, чему Хет очень обрадовался, не будучи удивленным, что ему удалось бы уговорить ее пойти туда, реши она в охватившем ее бешенстве направиться в какое-то другое место. Им было необходимо найти Сагая, а если кто и мог вытащить их всех из крайне неприятного положения, то только один Арад-еделк. Из любопытства и желая удостовериться, не спятила ли Илин от всей этой магии, Хет спросил:

— Как думаешь, Констанс натравил на нас этого призрака или, наоборот, прогнал его?

Илин наморщила лоб.

— Не знаю. — Голос ее звучал, как ему показалось, нормально. По-моему, скорее прогнал.

У входа в дом Арада теперь стояли стражники, а когда они с Илин поднимались по ступенькам, Хет ясно услышал голос ученейшего Еказара, в котором даже на таком расстоянии легко угадывались нотки сарказма. Начальник стражи дал знак караульным расступиться и вошел в дом впереди Илин и Хета, как бы указывая им путь, но одновременно стараясь особенно не приближаться к Илин.

В комнате Арада было еще несколько стражников, а ученейший Еказар бегал взад и вперед, выкрикивая:

— В самом лучшем случае ты подверг опасности завершение своей работы! Эта мозаика — самое важное поручение, данное кому-либо из ученых в этом году, и если ты окажешься замешанным в незаконных сделках…

Сагай стоял рядом совершенно спокойно и задумчиво разглядывал Еказара. Арад-еделк трясся от гнева, поскольку его обвиняли в жульничестве. Ни тот, ни другой, казалось, не пострадали от событий сегодняшней ночи.

Когда Еказар наконец умолк, чтобы набрать побольше воздуха, Арад заговорил:

— Твои обвинения возмутительны! На меня напали в моем собственном доме! Эти… эти… — он яростно размахивал руками, явно стараясь потянуть время, — …эти…

— Ворюги, — тихонько подсказал ему Сагай.

— Именно ворюги, и я остался жив только благодаря присутствию моих дорогих друзей, которые пришли ко мне, чтобы проконсультироваться по совсем другому вопросу…

— Друзья! — Сейчас Еказар был само презрение. — Ты их и в глаза до этого дня не видал, как ты сам заявил об этом еще днем. А это что? — И он потряс перед носом Арада чем-то, в чем Хет с упавшим сердцем узнал маленькое украшение с крылатой фигурой, которое не заметили ни Шискан, ни ее люди. Тебя обвинили в покупке этой реликвии у какого-то вора с Четвертого яруса…

— Это было не обвинение, а всего лишь вопрос, — возразил Сагай.

Тут Еказар увидел Илин и Хета и вновь замахал украшением, глядя в их сторону.

— Я должен был понять, что ты как-то замешан в этом деле, еще когда снова увидел тебя сегодня утром! — Сейчас он впервые напрямик обратился к Хету с тех самых пор, как выгнал его из стен Академии после смерти Робелина. — И ты, Хранительница, вступила в заговор с этим крисом, промышляющим кражами древностей!

Илин медленно прошла вперед, все еще прижимая к груди книгу.

— Я нахожусь здесь по делам Хранителей, а больше тебе знать не положено!

— А это что еще такое? — Теперь все внимание Еказара было приковано к книге. Он нахмурился. Он мог быть мелочным старым педантом, но он сразу узнал текст Выживших, как только увидел его. — Где ты его взяла? требовательно спросил ученейший.

— Книга была у них, когда они пытались драпать, — вмешался главный стражник, не спуская с них глаз. — Они отделались от книги, швырнув ее через стену.

— Я пыталась спасти ее от воров, которые напали на нас, — сказала Илин, стараясь держаться как можно естественнее. — Твои стражники вспугнули их. Лучше поздно, чем никогда, я полагаю, — добавила она, и начальник стражи поморщился.

Еказар опять обратился к Араду:

— Она получила эту книгу от тебя? А ты откуда ее взял?

Арад вздохнул поглубже, явно не представляя, что сказать, но тут вмешалась Илин.

— Это моя книга.

— Да, — подтвердил невозмутимый Сагай. — Она принесла книгу сюда, чтобы показать ученейшему Араду по просьбе Мастера-Хранителя. И сделать это надо было обязательно сегодня.

— Именно это я и собирался тебе сообщить, — добавил Арад, победоносно скрещивая на груди руки.

Брови Еказара гневно сошлись на переносице, и он обвел подозрительным взором всех присутствующих. Хет молчал. Его друзья и без него достаточно замутили воду.

— А как насчет этого? — наконец возопил Еказар, поднимая редкость с крылатым изображением. — Она-то тут откуда?

Илин только что было сделала вдох, чтобы заявить, будто украшение тоже принадлежит ей, как предупредительный кашель Сагая остановил ее. Еказар ухмыльнулся.

— Уж она-то твоей никак не может быть. Только сегодня утром ты спрашивала, нет ли ее у Арад-еделка. И Арад всячески отпирался от этого.

— Я отрицал… — начал было Арад, — …я действительно отрицал это…

— Потому, что ее уронили воры, пока искали здесь другие ценности, закончил за него фразу Сагай. — Вот как она попала сюда, о Мастер-Ученый. Видимо, они ее у кого-то украли сегодня вечером. Удивительнейшее совпадение, ибо мы разыскивали ее целый день! Лучше отдай ее Илин, чтобы Хранители могли передать эту древность ее законному владельцу.

— Да, — согласилась Илин, — пожалуй, так было бы лучше всего.

— Лучше всего! — зашипел Еказар. — Ты лжешь! Говори правду, Арад! Эти люди пришли сюда, чтобы украсть у тебя древности, древности, которые ты купил у скупщика краденого и спрятал от своих собратьев-ученых, но тут вам помешала другая шайка воров…

Хет не выдержал:

— Не слишком ли ты все усложняешь, а? Все воры города собрались здесь в одно и то же время?

Взгляд Еказара горел яростью.

Арад же упрямо покачал головой.

— Эти люди — мои друзья. Они пришли проконсультироваться у меня по делу очень большой важности. Воры бежали. Вот все, что я могу сказать.

— Если ты будешь держаться за эту ложь, она обрушится на твою же голову! Я добьюсь, что у тебя отберут диплом, Арад. — Еказар повернулся к выходу.

Илин загородила ему дорогу и протянула руку.

— Отдай мне эту реликвию.

— О нет, — ответил Еказар, глядя на нее сверху вниз. — Она была обронена ворами, а значит, ее у кого-то украли. Следовательно, она должна быть передана торговым инспекторам. Что же касается тебя, то у тебя нет причин оставаться в наших стенах, и… — Еказар смешался.

Хет понимал, что ученый хочет приказать Илин покинуть Академию, но реальной власти над ней у него нет, а сама Илин вовсе не собирается забыть о том факте, что она Хранительница, только на том основании, что он повысил на нее голос.

Наконец он закончил:

— Я предложил бы вам, достопочтеннейшая, отправиться по своим делам и впредь выбирать себе компанию более осмотрительно. — Он бросил взгляд на начальника стражи. — Продолжайте поиски. И поставьте стражу у этого дома, чтобы не дать ворам возможности нанести сюда еще один визит.

Еказар зашагал к двери, стража за ним. Последним шел главный стражник.

— Невозможный человек! — продолжал кипеть Арад-еделк, когда те ушли. Только потому, что я родился на Шестом ярусе, он считает, что я потерплю подобное обращение! Он умирает от зависти, что я получил работу над мозаикой, вот и все!

Сагай сказал совсем тихо:

— Торговые инспектора. Только этого нам еще не хватало.

— Надо торопиться, — согласился Хет. — Здесь был сам Констанс. Вот почему Илин пришлось бросить книгу стражникам. — Он подошел к Араду, который все еще продолжал возмущаться, бормоча про себя ругательства в адрес нахальных педантов. — Арад, куда Еказар понес эту редкость? — Хет говорил очень тихо, чтобы никто из охранников, вероятно, оставшихся у дома, не мог ничего услышать.

— Не знаю. — Ученый отрешенно пожал плечами. — Торговые инспектора…

— Нет. Если к ним, то все кончено.

— Хет, да все кончено уже теперь, — резонно заметил Сагай.

— Нет! — неожиданно вмешалась Илин. Ее глаза снова горели жизнью. Сначала он захочет исследовать эту вещицу, а уж потом пошлет слугу за торговыми инспекторами.

— В свои покои в Порта-Майор, вот куда он понес ее, — оживился Арад. Но не думаешь же ты…

— Если мы отправимся сейчас, я проберусь внутрь и украду реликвию раньше, чем Еказар поймет, что произошло. — Хет утвердительно кивнул головой, как бы убеждая себя в сказанном. — Счастье еще, что они не видели камня. Его мы бы обратно не получили без дополнительной помощи.

— Я всегда считал этого криса психом, но сейчас у меня есть прямое доказательство, — пробормотал Сагай.

— Мы можем это сделать, — стоял на своем Хет.

— Вот это-то и пугает меня больше всего.

Илин обернулась к Сагаю.

— Ну пожалуйста…

— Неужели это так важно, Илин, что стоит наших жизней? — спросил Сагай резко. — Теперь в это дело вмешаются торговые инспектора. Тебе известно больше, чем ты нам рассказала, и я думаю, время, когда можно было секретничать, прошло. Стоит ли это дело наших жизней?

— Я и в самом деле больше почти ничего не знаю, — ответила Илин, в растерянности разводя руками. — Все это догадки, но моей жизни они стоят, и я пойду до конца, Даже если идти придется одной.

Сагай выругался, покачал головой и сказал:

— Что ж, распрекрасно. Поторопимся же туда, где нас всех прикончат.

Арад схватил фонарь и повел их из зала вниз по ступенькам в пустой двор. Двое стражей, стоявших у дверей, с удивлением смотрели на их появление; потом один из стражей окликнул:

— Ученейший, куда ты направляешься?

Арад распрямился во весь рост — образец оскорбленного достоинства.

— Я провожаю этих людей к воротам. Полагаю, именно таково было пожелание ученейшего Еказара. А что? Разве я пленник в собственных покоях?

Стражник сделал им знак проходить, и они услышали, как он пробормотал товарищу:

— Я же только спросил, вот и все.

Они пересекли пустой двор. Арад вел их по тем дворикам, которые действительно могли вывести их к главным воротам, но могли — и к Порта-Майор. Сквозь узкие просветы между домами они видели фонари стражников, все еще разыскивавших воров. Хет все время думал, не поступает ли он как идиот, рискуя всем и даже не зная истинной цели, во имя которой действует. Но об Илин он мог сказать с уверенностью одно — она не из тех, кто способен преувеличивать что-то под влиянием истерии. Если она говорит, что считает возвращение реликвий делом, стоящим ее жизни, значит, так оно и есть.

А за его спиной Илин тревожно спрашивала Сагая:

— Ты ведь не говорил Мирам, что мы ночью идем сюда, верно? Ты ничего не говорил там, где тебя могли подслушать?

— Я что — сумасшедший? Сказать жене, что я собираюсь вломиться в Академию? Нет, конечно! — Все еще раздраженный тем, что ему пришлось действовать против своего желания, Сагай не скрывал недовольства и был гораздо более брюзглив, чем обычно.

— Никому мы не говорили, — нетерпеливо ответил Илин Хет. — К чему ты ведешь?

— Дело в том, что я сказала Риатену.

Хет остановился так резко, что Сагай наткнулся на него. Оба смотрели на Илин как на идиотку.

— Да быть этого не может! — воскликнул Хет.

Илин тоже остановилась, кивнула головой и подтвердила:

— Я ему все рассказала.

Арад-еделк заметил, что они отстали, и поспешил назад, чтобы с тревогой спросить, не случилось ли чего.

Илин знаком предложила ему подождать.

— Я рассказала ему, так как хотела, чтобы он защитил нас. Если бы нас поймали, то меня могли и отпустить, но вас — никогда… А вот если бы вы оба могли сказать, что действовали с разрешения Мастера-Хранителя… Но теперь все это не важно. Я рассказала Риатену обо всем. Почти обо всем. Я говорила ему, и когда мы отправляемся к Раду… Я хочу сказать, что говорила еще до того, как мы вернулись оттуда той ночью. Неужели вы не понимаете? — В ажиотаже Илин размахивала руками. — Констанс вовсе не следил за нами до дома Раду, точно так же, как не следил и за нашим походом в Академию. Кто-то предупредил его. Кто-то подслушал мой разговор с Риатеном, а может, Риатен сам сказал кому-то — близкому человеку, которому он доверяет, — а тот продал его Констансу.

Сагай хлопнул себя по лбу.

— Какое облегчение! Значит, мы еще можем выжить!

— Что ты хочешь сказать? — несмотря на свое волнение, Илин была разочарована, что ее сообщение встречено не с таким уж восхищением.

— Перестань трепать языком Риатену о наших действиях, Илин. Черт возьми, что у тебя за мозги! — Хет даже не стал ждать ее ответа. Он скользнул вперед, и Арад поспешил за ним, чтобы показывать дорогу.

Следуя за ними, Сагай прошептал:

— Вот так-то лучше. Я все время молчал, но про себя думал, что Констанс шпионит за нами с помощью своих магических сил, предвидя все наши действия благодаря дыму костей и прочей подобной ерунде.

— И я тоже, — поддержал его Хет.

У него для этого было даже больше оснований, чем у Сагая. Просто прекрасно, если способность Констанса следить за ним опирается лишь на наличие шпиона в окружении Риатена.

Кипящая от возмущения Илин поравнялась с ними.

— Вы даже не понимаете, что это значит для Риатена!

— А нам плевать! — ответил Хет, дав Илин возможность выпустить пары и тем самым на время прекратив дискуссию.