"Мария Валевская" - читать интересную книгу автора (Брандыс Мариан)

Процесс из-за Валевской

Я как раз держал корректуру книги «Мария Валевская», когда мне вручили бандероль из Франции. Это была работа известного историка-биографа Жана Савана «L'affarie Marie Walewska» – «Дело Марии Валевской», изданная в Париже в 1963 году.

Эту книгу я ждал давно. Впервые я обратил на нее внимание год назад, просматривая французскую библиографию первоисточников, связанных с жизнью Марии Валевской. Меня заинтриговал странный подзаголовок книги «Процесс Орнано – Жан Саван», позволяющий предполагать, что родовой биограф «польской супруги Наполеона» граф Орнано затеял судебный спор с одним из наилучших знатоков, личной жизни Бонапарта, автором многих замечательных биографических трудов. Из-за чего же могли судиться эти два биографа, если не из-за правды о Марии Валевской? С первой минуты я почуял, что в книге Савана содержится какая-то тайна, тесно связанная с моими хлопотами и сомнениями относительно архивных данных, хранящихся в замке Браншуар, и я должен эту тайну узнать, чтобы получить точное представление о биографических материалах, приводимых в английском и французском вариантах романа графа Орнано.

Но найти книгу Савана оказалось делом трудным. Она была издана небольшим тиражом, как специальное издание, вне книготоргового обращения (edition hors commerce), так что ею не располагал ни один книжный магазин, и даже антикварный; экземпляр в парижской Национальной библиотеке был постоянно занят, издательские фирмы, в которых появлялись до этого труды Савана, не хотели или не могли дать мне его адрес.

В поисках помогали мне многие добрые знакомые во Франции, среди них два видных историка. Корреспонденция по этому вопросу и перипетии, сопутствующие поискам, могли бы составить дополнительный том документации по «делу Валевской». Таинственную книгу искали через опытных парижских антикваров, давая объявления в печати и прибегая к разным протекциям и связям. Все напрасно, книга казалась недосягаемой.

И вот спустя долгие месяцы, когда я уже утратил всякую надежду, книга пришла. Благодаря совместным стараниям моих двух особенно энергичных и самоотверженных парижских друзей был найден путь к «законспирированному» мосье Савану и непосредственно от него был получен для меня один из последних авторских экземпляров.

Добытая с таким трудом книга не разочаровала меня. Материал оказался столь интересным, что я решил дополнить свою книгу о Марии Валевской еще двумя главами.

Характер книги Савана, как и обстоятельства ее появления, объясняет краткая надпись на обороте титульного листа: «Этот защитительный мемориал Жана Савана по „делу Марии Валевской“, представленный им председателю и судьям девятой палаты Парижского апелляционного суда, опубликован благодаря благородной поддержке коллег, сотрудников, друзей и родственников Жана Савана во имя защиты его чести и во имя защиты труда всех историков».

Эти патетические слова выражают чистейшую правду. Занимающая почти сорок страниц историческая речь Ж Савана, изданная самим автором и его друзьями, действительно является обоснованием и документацией его апелляции на приговор суда первой инстанции, вынесенный в процессе, который в 1961–1962 годах получил во Франции широкую известность под названием «дело Марии Валевской».

Так как я не знаю, удастся ли кому-нибудь из моих читателей заполучить оригинальный текст Савана, то постараюсь по возможности исчерпывающе ответить на три возникающие вопроса. Вопрос первый: в чем обвиняли и за что осудили Жана Савана? Вопрос второй: почему в обвинительном приговоре он мог усматривать не только моральный и материальный ущерб для себя, но и опасный прецедент, угрожающий всем историкам, занимающимся биографиями? Вопрос третий: какую роль сыграла в этом деле умершая более ста пятидесяти лет назад Мария Валевская?

Начну с краткого представления Ж– Савана как историка и писателя. Он член и непременный секретарь Французской академии истории, автор пятидесяти с лишним исторических трудов, в большинстве своем посвященных Наполеону и его эпохе. Некоторые из этих книг я знаю и с благодарностью вспоминаю: по темпераментному изложению и точности документирования ставлю их в первые ряды французской биографической литературы. И в этом отношении я не одинок. На последних страницах книги «Дело Марии Валевской» известный историк Жак Кастельно дает обширную подборку отрывков из печатных рецензий и читательских писем о творчестве Ж– Савана.

«Великий преследователь поддельных святых, защитник правды в истории», – так определяет Савана голландский историк проф. Ж. Прессер из Амстердама.

«Жан Саван, – великий историк великого периода нашей истории», – пишет известная французская публицистка Женевьева Табуи.

А вот письмо читателя, служебное положение которого выглядит довольно своеобразно в контексте «дела Валевской».

Необычайное писательское злоключение историка-биографа Ж. Савана, описанное в книге «Дело Марии Валевской», началось с самого заурядного дела в жизни каждого писателя, с авторского договора.

15 марта 1961 года Саван заключил с известным парижским издательством «Либрери ашет» («Librairie Наchette») договор на биографическую книгу о Марии Валевской. Цикл больших исторических монографий, много лет выпускаемый издательством в серии Le Rayon d'Histoire (Историческая серия), пользуется во Франции огромной и заслуженной популярностью. Сразу надо отметить, что в 1938 году именно в этой серии появилось первое издание книги графа Орнано на французском языке «Мария Валевская польская супруга Наполеона».

«Ашет» относится к своим издательским обязанностям со всей серьезностью, а к авторам, независимо от их писательского ранга, весьма осторожно. Подписанию договора с Саваном предшествовали длительные переговоры, во время которых были детально оговорены форма и характер будущего произведения. Новая книга о Марии Валевской должна была явиться «историческим произведением, по возможности самым полным, суммирующим все известное об этом эпизоде истории».

Для Савана это не было новой темой. Уже в 1956 году, также под эгидой «Ашет», он опубликовал труд «Les Amours de Napoleon» – «Любовные увлечения Наполеона», в котором была обширная глава, посвященная Марии Валевской. Как обычно у Савана, глава эта содержала обильную документацию. Наряду со многими первоисточниками, автор приводил факты, содержащиеся в книге графа Орнано.

В соответствии со сроком, предусмотренным договором, Жан Саван представил издательству «Ашет» 1 сентября 1961 года рукопись книги «Мария Валевская», включающую 59 глав, эпилог, обширную биографию и 403 подробные сноски, в которых (Саван подчеркивает это специально) имя графа Орнано как автора труда «Мария Валевская – польская супруга Наполеона» упоминалось 68 раз.

В начале октября 1961 года издательство отдало книгу в производство. Но вскоре вся работа была приостановлена. Причиной этой задержки оказались неожиданные последствия, вытекающие из второго издательского договора, заключенного Ж. Саваном в феврале 1961 года с популярным женским журналом «Эль» – «Она».

Общепринято во всем мире, что автор в период, предшествующий появлению книги, имеет право публиковать свое произведение (целиком или в отрывках) на страницах журнала. Обычай этот выгоден как для автора, так и для издателя, ведь публикация в отрывках в популярном журнале отличная реклама для книги. Охотнее всего пользуются этой практикой авторы исторических произведений, так как она дает им возможность получить во время печатания дополнительную информацию, которая еще может быть использована в книжном издании.

Жан Саван в половине февраля 1961 года (то есть за месяц до подписания договора с «Ашет») уже далеко продвинулся в работе над книгой. Не удивительно, что он принял предложение главного редактора «Эль», который предложил ему в этом широко известном еженедельнике опубликовать пятнадцать отрывков о жизни Марии Валевской.

Материал, предоставленный Саваном редакции «Эль», в смысле содержания абсолютно совпадал с книжным текстом, но отличался от него распределением материала, был соответственно сокращен, лучше приспособлен к потребностям и вкусам широкого читателя и не имел сносок и ссылок, так как нет на свете массового журнала, который согласился бы отягощать материал балластом библиографических приписок, занимающих четвертую часть места, отведенного для всего текста. Отсутствие ссылок оказалось роковым по последствиям для автора.

Отрывки были опубликованы в пятнадцати номерах: с № 800 от 21 апреля 196Л года по № 814 от 28 июня. Во время печатания, а также в течение трех последующих месяцев в редакцию журнала «Эль» не поступали никакие жалобы или претензии. Ни один из авторов многих исторических трудов, которые Саван использовал как первоисточники, не обвинил его в нарушении авторских прав. И не удивительно. Факты и документы, однажды опубликованные, становятся частью общего исторического свода знаний и каждый имеет право ими пользоваться. Указывать на источники, из которых берутся такие факты и документы, должно, разумеется, быть хорошим тоном, но и отступление от этого обычая в оправданных случаях (как, например, печатание в популярном журнале) не может считаться нарушением авторского права.

После шести месяцев спокойствия Савана атаковали. Произошло это в тот самый момент, когда издательство «Ашет» начало готовить к печати его рукопись. Возможно, что это совпадение не было случайным. Возможно, что граф Орнано, информированный об издательских планах «Ашет», решил помешать опубликованию книги, которая, несомненно, затормозила бы на много лет последующие издания его книги «Мария Валевская – польская супруга Наполеона». А заблокировать текст Савана, подготовленный к книжному изданию, можно было только одним способом: скомпрометировать текст, напечатанный Б «Эль».

17 октября 1961 года, то есть ровно полгода спустя после появления первого отрывка в «Эль», «граф д'Орнано, проживающий в Париже на улице Эжен Манюэль, Л° 8», возбудил иск против Жана Савана и издателей журнала «Эль», требуя от них солидного возмещения убытков в сумме 100000 новых франков за нарушение авторского права и дополнительной суммы в 3000 новых франков на покрытие расходов по опубликованию приговора в печати.

Сформулированное в иске обвинение в нарушении авторского права содержало несколько пунктов. В целом Саван обвинялся в том, что «содержание» и «стиль» отрывков, печатавшихся в «Эль», «заимствованы» из книги «Мария Валевская – польская супруга Наполеона». Кроме того, в иске приводятся пять «фрагментарных совпадений» в опубликованных отрывках с вышеназванной книгой. В последнем пункте Савану вменяется самая тяжкая вина: «копирование писем, которые граф д'Орнано целиком выдумал и которые для целей своей книги приписал Анастазию Валевскому» (речь идет о неоднократно воспроизводимом историками и биографами письме, в котором камергер приглашал жену рожать в Валевицах). В заключение иск утверждал, что Жан Саван совершил умышленный «плагиат» из произведения графа Орнано, которое находится под защитой авторского права, так как является «романом, построенным на историческом материале», а не исторической биографией.

Спустя десять дней после обращения в суд, 27 октября 1961 года, почти восьмидесятилетний граф д'Орнано, автор книги «Мария Валевская – польская супруга Наполеона», умер, не оставив потомства. Инициативу в затеянном процессе переняла вдова покойного, Марсель-Франсуаз д'Орнано (урожденная Фине), владелица косметического салона в Париже.

Вначале казалось, что дело будет разрешено полюбовно. Издатели журнала «Эль», панически боясь публичного скандала, склонны были на далеко идущие уступки. Без ведома Савана они повели переговоры с противной стороной и добровольно согласились уплатить огромное возмещение (85 000), лишь бы избежать громкого процесса. Но Саван узнал об этом соглашении достаточно своевременно, чтобы иметь возможность категорически воспротивиться. Для него полюбовное соглашение было равнозначно признанию в плагиате. Он не мог на это согласиться, так как действовал добросовестно и не видел за собой никакой вины. Он решил защищать свою честь перед судом.

И вот начался один из самых странных судебных споров не только в истории исторической биографии, но и в истории литературного плагиата. Мне трудно подробно описать ход процесса, который, неоднократно откладываясь, тянулся в первой инстанции почти год. Ограничусь лишь изложением аргументов обвиняемого и обвинителей и изображением двух разных аспектов этого дела: формально-юридического и морального.

Саван имел в свое оправдание ряд серьезных и убедительных аргументов. Книга графа Орнано, определяемая в иске как роман, повсюду считалась историческим первоисточником. Два ее издания появились в популярных издательских сериях, служащих знакомству с историей. Ни одно из трех очередных изданий не имело на обложке стереотипного названия «роман», которым во Франции обозначаются обычно произведения, принадлежащие к беллетристическому жанру. Сам Орнано в предисловиях ко всем изданиям заверял читателей, что его труд, «хотя и написанный в романтической форме, является точно документированной биографией и точно соответствует правде». На каждой странице своей книги он ссылался на различные бумаги Валевской, унаследованные Орнано: «письма», «записки», «воспоминания». Он точно описывал, каким образом нашел эти документы в «старом секретере» в замке Браншуар. Давал понять весьма однозначно, что письма и разговоры, приводимые в книге, основаны на подлинных архивных данных. Все это давало Савану возможность пользоваться трудом графа Орнано как историческим источником.

В защиту Савана на суде выступало много свидетелей с известными в литературе и науке именами. Историки защищали его от обвинения «в заимствовании содержания», заявляя, что содержание биографических произведений определяется жизнью исторических личностей, а не воображением того или иного биографа; литераторы восхваляли индивидуальные стилистические достоинства Савана, отводя обвинение в «заимствовании стиля». В пользу Савана говорила также груда серьезных трудов историков-наполеоноведов разных стран, которые в течение четверти века (начиная с первого издания книги) ссылались на «биографические открытия» графа Орнано как на первоисточник.

Несмотря на столь разностороннюю убедительную защиту, положение Савана с формально-юридической точки зрения было не очень завидным. Опытный биограф пал жертвой собственной небрежности. Собирая документы к книге о Валевской, он не подумал о том, чтобы сравнить две разноязычные версии романа графа Орнано. Сделай он это, он пришел бы к выводу, что имеет дело с ублюдочным творением, где историческая правда перемешена с литературной фикцией так, что их трудно разделить. Тогда он бы уже не цитировал с таким доверием фактические данные и документы из книги графа Орнано или уж, во всяком случае, не цитировал бы их без ссылки на источник.

Противная сторона эту неосторожность Савана использовала полностью. По мере развертывания процесса обвинители постепенно отказывались от обвинений общего характера, касающихся «содержания» и «стиля» всего произведения, а сосредоточили главный удар на совпадении отдельных фрагментов, с удовлетворением подчеркивая, что обвиняемый «дословно переписал» из книги графа Орнано «воображаемый» разговор между Валевской и Понятовским и «абсолютно выдуманное» автором письмо Анастазия Валевского. Перед этими обвинениями трудно было устоять. Действительно, он дословно привел инкриминируемые фрагменты. Привел, потому что легкомысленно поверил в многократные заверения графа Орнано, что это исторические материалы, почерпнутые из архива его прабабки.

Мне кажется, что если бы граф Орнано был жив и лично выступал в суде в качестве обвинителя, процесс пошел бы несколько иначе. Тогда бы это был историко-литературный спор между двумя биографами. Жан Саван защищал бы право историка на пользование первоисточниками, граф Орнано доказывал бы свое право литератора на беллетризацию и украшение истории. Но не представляю себе, чтобы граф Орнано в обвинительном рвении подпилил сук, на котором сидел, чтобы он осмелился пренебречь своим торжественным заверением в полной документированности биографии Валевской, повторяемым в предисловиях к шести (трем французским и трем английским) изданиям, чтобы решился сам попрать свое достоинство писателя и историка.

Но граф Орнано умер через десять дней после подачи иска, задолго до первого рассмотрения дела. Саван не приводит причин и обстоятельств смерти своего противника, вероятно, он их и не знал. Но удивительное совпадение дат смерти и процесса невольно вызывает предположение, что смерть родового биографа как-то связана с «делом Валевской». Может быть, граф Орнано знал, что выигрыш дела в суде обесценит и подвергнет осмеянию в глазах общественного мнения все его литературное творчество. Может быть, он повел себя, как те американские биржевики, которые за минуту до банкротства покупают страховой полис, чтобы своей смертью поправить материальные дела наследников.

Наследники графа Орнано, перенявшие его обвинение в процессе о плагиате, не имели ничего общего ни с историей, ни с литературой. Это были деловые люди, промышленники от парфюмерии. Их не касались ни сложные хитросплетения исторической биографистики, ни тонкие проблемы писательской этики. Им важно было получить возмещение.

Один из защитников Савана в предоставленной суду «юридической консультации» писал следующее: «…когда видишь его (графа Орнано) наследников, парфюмеров с Елисейских полей, затеявших этот низкий процесс против одного из самых добросовестных историков нашего времени с надеждой получить несколько миллионов франков, которые дали бы им возможность увеличить на два-три кресла парикмахерский салон, испытываешь только глубокое презрение…»

Но ораторское красноречие адвокатов не могло поколебать конструкцию обвинения. «Парфюмеры с Елисейских полей» стояли на почве формального права и твердо отстаивали унаследованную собственность. В борьбе за возмещение они не поколебались даже прибегнуть к самым сомнительным средствам.

На одной из стадий процесса защитники Савана решили сличить текст книги «Мария Валевская – польская супруга Наполеона» и архивные материалы из замка Браншуар, на которых строил свой роман правнук-биограф. Такое сличение казалось необходимым для установление, что в книге графа Орнано является наиболее существенным: история или литература? Результат сличения должен был окончательно установить вину или невинность Жана Савана. Если книга действительно роман (как утверждали обвинители), плагиат Савана налицо, но если бы защитникам удалось доказать ее историко-документальный характер, обвинение в плагиате отпадало.

Тогда обратились к вдове Фине-д'Орнано с требованием представить бумаги Валевской, на которые ссылался в своей книге граф Орнано. В ответ на это последовал поразивший всех отказ. Почтенная дама заявила суду, что бумаги эти вообще не существуют. Письма, заметки и разговоры, приводимые в книге «Мария Валевская – польская супруга Наполеона» были придуманы покойным графом.

Можно представить, каким потрясением было это заявление для почтенных историков-наполеоноведов Франции и других стран, которые двадцать с лишним лет ссылались в своих научных трудах на первоисточник родового биографа Валевской, в какое ошеломление должны были прийти тысячи читателей его книги, которым почти на каждой странице демонстрировали подлинные «записки» и «заметки» сладостной Мари.

А сам несчастный «родовой биограф»? Не перевернулся ли он в гробу в респектабельном фамильном склепе на кладбище Пер-Лашез?

А мраморные бюсты маршалов и генералов рода Орнано? Не повалились с пьедесталов в родовом замке в Турени?

Ведь если это заявление правдиво, если знаменитый архив из замка Браншуар действительно не существует, то граф Орнано IV должен войти в историю биографической литературы как один из величайших мистификаторов.

Жана Савана не убедило заявление старой графини.

«Документы существуют, – категорически утверждает он в книге „Дело Марии Валевской“, – но если бы их представили, посылка „роман“ рухнула бы. И пришлось бы проститься с миллионами… А документы существуют».

В подкрепление своих слов Саван приводит все места книги, где граф Орнано ссылался на архив в Браншуар, различая «фрагменты воспоминаний», «записки» и «заметки».

Прибегает Саван и к другой биографической книге графа Орнано, посвященной Александру Валсвскому (Париж, 1953 г.). Говоря там о Валевской, Орнано писал: «Жизнь польской супруги Наполеона явилась предметом труда, основанного на ее воспоминаниях, записках и переписке». Чтобы не было сомнений, о каком труде идет речь, родовой биограф добавил сноску: «Ф. д'Орнано. „Мария Валевская – польская супруга Наполеона“.

Но суд, основываясь исключительно на формальном праве, не углублялся в сложности биографического дела, не вникал в мотивы обвиняющей стороны. Ее заявление об отсутствии документов он признал убедительным доводом.

На открытом заседании 6 декабря 1962 года XVII уголовная палата трибунала первой инстанции департамента Сены огласила приговор, признающий Жана Савана виновным в плагиате и обязывающий его выплатить в качестве возмещения убытков сумму в 2000 новых франков и внести штраф в размере 500 франков, а также покрыть расходы по опубликованию приговора в пяти журналах, чтобы сумма не превышала 3000 новых франков.

В обоснование приговора суд подтвердил, что книга графа Орнано, несмотря на декларацию автора в предисловии, не является историческим произведением. «История выступает в книге Орнано… как второстепенный элемент и в пропорции, определить которую невозможно из-за отсутствия определенных источников…» Так что Саван допустил плагиат из литературного произведения, совершив «довольно значительные перепечатки, которые были обнаружены и произвели смятение в умах третьих лиц».

«Судьи покинули зал, – пишет Саван в книге „Дело Марии Валевской“. Адвокат и я переглянулись, задав себе вопрос: не сон ли это?…»

Обвиняемый подал апелляцию. Написал он ее в виде книги. «Внесенный приговор не зиждется на законе, он несправедлив, – читаем мы в „Деле Марии Валевской“, – ибо он не принял во внимание и не рассмотрел моральный элемент преступления… Он несправедлив, ибо не посчитался со всем тем, что говорит в пользу Жана Савана, что говорит о его добронамеренности. Если против этого будут возражать, заявляя, что суд принял во внимание некоторые моральные элементы, поскольку были учтены смягчающие вину обстоятельства (возмещение назначено в пятьдесят раз меньше, чем требовалось в иске. – М. Б.), то это отнюдь не аргумент… Ибо благонамеренность не дозируется. Ее или признают, или не признают. Если ее не признают, то нужно хотя бы путем дискуссии доказать, что ее не было, чего суд не сделал. Или признать ее. Но тогда отпадает преступление».

«Дело Марии Валевской» – необычайная книга, но читать ее не очень приятно. Слишком много в ней яду и злости. Жан Саван, защищая свои права и мстя за нанесенную ему обиду, не выбирает средств. Он ненавидит своих противников по процессу, которые загнали его в ловушку; ненависть свою он распространяет на весь род Орнано и даже на Валевскую. Некоторые мнения Савана о нашей соплеменнице и об ее отношениях с Наполеоном следует счесть слишком опрометчивыми, а то и просто несправедливыми. Но это можно простить, потому что за одержимостью, грубостью и злословием (не лишенными острых классовых акцентов) Савана чувствуется праведный гнев оскорбленного гуманиста, который пытается противопоставить существо дела бездушной букве закона.

Вот образец стиля этого историка-памфлетиста. После злого портрета покойного графа Орпано (где особенно выпячена его любовь к скачкам) Саван набрасывает собственный портрет:

«После обвинителя обвиняемый. Обвиняемый со стыдом признает, что ни одна из его бабушек не делила ложе с королями или императорами. Так что он родился без состояния. А посему он не имел возможности сорить деньгами на беговых дорожках. Происходя из рабочей семьи, он не познал, что значит иметь уйму свободного времени, что является принадлежностью праздных существ. Зато, не будучи слишком компетентным в скаковых „породах“, он полагает, что довольно хорошо знает историю.

Обвиняемый не граф… Он признается в этом. Но это несчастье он разделяет с Пастером, Бальзаком, Корнелем, Сервантесом, Тэном, Мишле, Альбером Швейцером, Данте, Гёте, Вийоном, Вольтером и многими другими. И если бы ему все равно было горько от этого, он утешался бы мыслью, что ни Тацит, ни Геродот, ни Плиний, ни Фукидид, ни Фюстель де Куланж… не имели графского титула.

Обвиняемый всего лишь историк. Но в любой из своих книг он приводит много неизвестных фактов, обстоятельств и документов. А в случае Марии Валевской ему важно установить, кто лучше знает предмет и располагает большей документацией: обвинитель или обвиняемый. Если обвиняемый – то обвинение отпадает само собой».

Не знаю, сумела ли аргументация, приведенная в последнем абзаце этого «автопортрета», убедить судей парижского апелляционного суда. Но она полностью убедила польского биографа Марин Валевской.

Потому что Жан Саван совершил в своем «защитительном мемориале» необычайную вещь, не имеющую прецедента ни в истории судебных процессов, ни в истории исторической биографии. Он провел «следствие», реабилитирующее память покойного Филлипа-Антуана графа д'Орнано как писателя и историка. В своих интересах и в интересах всех других биографов, он доказал, что мнимый «роман» его противника является по сути дела исторической биографией, что абсолютное большинство приведенных в нем фактов, обстоятельств и документов находит подтверждение в истории.

Превосходно зная тему, благодаря работе над книгой «Мария Валевская», Саван сделал все, чтобы углубить свои знания по этой теме. Не имея возможности доказать, что браншуарские документы существуют, он решил доказать, что существование их вполне вероятно. Эта работа заняла у него несколько месяцев. Он кропотливо проследил пути Марии Валевской и ее правнука-биографа. Он проследил с начала до конца всю жизнь покойного графа Орнано. Ему удалось воспроизвести случайные разговоры родового биографа с издателями, редакторами и историками, которые явно указывали на существование бумаг в Браншуаре. В нотариальном архиве города Тур он нашел записи, позволяющие установить дату, когда Орнано обнаружил эти бумаги. В актах прихода св. Михаила и Гудулы в Брюсселе он нашел доказательства, подтверждающие, что граф Орнано старался дополнить имеющиеся у него семейные документы некоторыми датами, касающимися брака Валевской. Саван представил свидетельство поисков графом Орнано документов, сохранившихся в архиве военного министерства. Из архивов парижских нотариусов он извлек целый ряд неизвестных документов, касающихся имущественных и семейных отношений «польской супруги Наполеона», и т. д., и т. д., и т. д…

В результате «скандального процесса» Жана Савана напуганное издательство «Либрери Ашет» отказалось от издания его книги «Мария Валевская». Вместо нее, иждивением около 250 частных лиц, была издана книга «Дело Марии Валевской». Саван вложил в нее в совокупность доступных знаний о Валевской. Аргументы, представленные в книге «Дело Марии Валевской», в конце концов одержали победу. Апелляционный суд отменил приговор первой инстанции, освободив Жана Савана от вины и наказания. Орнано подали апелляцию, но проиграли и ее. Процесс тянулся до сеоедины 1966 года, то есть почти пять лет.