"Проклятие мертвых Богов" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет)

Глава 6

Рис обнаружил Паслена и Герарда рядом с гостиницей в компании двух незнакомцев — мужчины и женщины.

— Что скажешь, брат? — спросил Герард.

Рису не нужно было ничего отвечать. Герард понял по выражению его лица, что новости скверные. Он выругался и сердито взбил облако пыли носком сапога.

— Молодой человек условился о встрече с одной из девушек через час после заката в месте, называемом Каменным Часовым, — сообщил монах.

— Мы обсудим дело позже. Ты забыл, что я с нетерпением жду, когда ты представишь нас, шериф, — произнесла женщина.

— Госпожа Дженна, Глава Конклава Магов, — сказал Герард, — а этот господин — Доминик Кормчий, Праведный Воин Кири-Джолита. Брат Рис Каменотес, бывший монах Маджере.

— Бывший монах? — повторила госпожа Дженна, удивленно подняв бровь.

Даже будучи в преклонных годах, Дженна все еще оставалась привлекательной и легко могла очаровать кого угодно. У нее были большие сияющие глаза, и мелкие морщинки вокруг, казалось, блекли в их свете. На ней оказалось алое бархатное платье, отделанное золотыми и серебряными нитями; драгоценные камни сверкали на пальцах; шею украшала тонкая изумрудная пластина на золотой цепочке; сумочка, подвязанная к поясу, была сшита из тончайшей кожи и расписана удивительными цветами и животными. Госпожа Дженна была не только одной из самых могущественных чародеек Ансалона, но еще и одной из самых богатых.

— Никогда раньше не видела бывшего монаха Маджере, — продолжала она высокомерно. — Ты должен объяснить, почему твоя ряса неподобающего зеленого цвета.

Рис поклонился, но ничего не ответил.

— Брат Каменотес снискал благосклонность Зебоим, — пояснил Герард.

— Судя по всему, не слишком большую, — заметила госпожа Дженна, с удивлением разглядывая сине-зеленую рясу монаха.

— Тебе повезло, что Зебоим одарила тебя благосклонным взглядом, брат. — Доминик Кормчий шагнул вперед, протягивая руку. — Гораздо лучше, когда Морская Ведьма на твоей стороне, чем против тебя, мой народ хорошо это знает.

Доминику не было нужды говорить, что именно он имеет в виду. Его прозвание, Кормчий, так же как и угольно-черная кожа, выдавало в нем эрготианца, представителя народа кораблестроителей и моряков, которые жили на острове Эргот к западу от Ансалона. Жизнь обитателей острова полностью зависела от моря, поэтому эрготианцы возводили Зебоим многочисленные Храмы и входили в число самых ревностных ее служителей. Так и получилось, что даже Праведный Воин Кири-Джолита, Бога Света, будучи эрготианцем, мог поклоняться и темной, своенравной Богине Моря, не чувствуя в этом ничего противоестественного.

Рис слышал о рыцарях Кири-Джолита, Бога Праведных Войн, хотя никогда не видел их раньше. Доминик выглядел лет на тридцать пять. Он был высоким, мускулистым, с приятными чертами лица, но казался суровым и неприступным, словно постоянно размышлял о серьезности жизни. Он был в бело-коричневом плаще с нашитой на него бизоньей головой, символом Кири-Джолита, а под плащом у него была надета блестящая кольчуга. Черные волосы он заплетал в косу, спускающуюся за спину, как того требовали традиции его народа. Праведный Воин носил длинный меч, священное оружие своего Бога, и ножны, висящие у него на поясе, были испещрены священными символами. Доминик все время держал руку на эфесе. По этому и еще некоторым признакам (например, по возгласу Паслена) Рис заключил, что меч должен быть священным артефактом, благословленным его Богом.

— Я счастлив познакомиться с вами обоими.

Рис еще раз поклонился госпоже чародейке затем Праведному Воину. Распрямившись, он застыл с посохом в руке, глядя на них. Атта, прекрасно воспитанная, спокойно сидела рядом. Рис видел себя их глазами — высокого, слишком худого монаха, одетого в поношенную рясу несчастливого зеленого цвета. И все его ценности — черно-белая собака да простой деревянный посох. А все его товарищи — кендер, меланхолично посасывающий обожженные пальцы. Паслен совершил большую ошибку, когда попытался поближе рассмотреть священный меч Доминика.

Рис не мог винить двух столь важных людей за то, что они сомневаются в нем, пусть они и были слишком вежливы, чтобы сказать об этом вслух.

Госпожа Дженна нарушила молчание, которое уже начало делаться неловким.

— Ты задал непростую задачу, брат Рис Каменотес. Господин шериф рассказал нам кое-что об этих так называемых Возлюбленных Чемоша. Мне его рассказ показался невероятным, особенно та его часть, где говорилось, что их невозможно убить. — Она снисходительно улыбнулась. — По крайней мере, монаху и кендеру-мистику.

— Я ничего не имею против мистиков, — добавил Доминик суровым и серьезным тоном, — и против кендеров тоже. Однако ваши силы в борьбе с мертвыми ограниченны, что вполне понятно.

— Он просто взбесился из-за того, что я тронул его глупый меч, — пробурчал Паслен и бросил на рыцаря недобрый взгляд. — Это все Атта виновата. Она меня не пасла. Она смотрела на них. Мне кажется, они оба ей не понравились, особенно чародейка.

Рис заметил, что собака внимательно смотрит на госпожу Дженну. Она не рычала, как было в случае с Возлюбленными, но жалась к ноге хозяина и не спускала с чародейки подозрительного взгляда.

Госпожа Дженна, судя по всему, не собиралась подслушивать, но показала, что услышала слова кендера, пожав плечами:

— Он прав. Собаке я не нравлюсь. Боюсь, собаки вообще меня не любят.

— Прошу прощения, госпожа… — начал Рис.

— О, не извиняйся! — улыбнулась Дженна. — Многим собакам трудно находиться рядом с магами. Полагаю, это из-за необходимых для заклинаний компонентов, которые мы носим с собой: помета летучих мышей, глаз тритонов и хвостов ящериц. Собакам не нравятся такие запахи. А вот кошки, наоборот, совсем не возражают. Полагаю, в этом кроется одна из причин, по которой маги выбирают себе компаньонов из семейства кошачьих.

Герард вежливо кашлянул:

— Все это чрезвычайно интересно, но вы оба проделали немалый путь, а мы должны обсудить кое-что еще…

— Совершенно верно, шериф, — быстро согласилась Дженна. — Давайте вернемся к делу. О собаках поговорим позже. Я заказала номер в гостинице. Так что мы можем поговорить в более удобной и более укромной обстановке. Брат Каменотес, если ты предложишь мне руку, дабы дать опору моим слабым ногам, я буду тебе признательна.

Госпожа Дженна подхватила Риса под локоть унизанной перстнями рукой. Ноги у нее были не слабее, чем у Атты, но она явно принадлежала к женщинам, привыкшим, чтобы им подчинялись, и Рис сделал, как она просила.

Дженна привлекла монаха поближе к себе и, обернувшись, посмотрела на Атту, потрусившую рядом с Пасленом.

— Герард так и рассыпался в похвалах твоей чудесной собаке, брат. Насколько я понимаю, она обучена пасти и овец, и кендеров.

— Прежде всего овец, госпожа, — с улыбкой ответил Рис.

— Ты прививал ей эти навыки с самого детства?

— Можно сказать, она родилась с этим даром. Оба ее родителя были опытными пастушьими собаками.

— Я спрашиваю о собаке не для того, чтобы просто поддержать разговор. У меня есть лавка магических товаров в Палантасе, и сколько у меня проблем с кендерами! Ты себе не представляешь! Я наняла стражника, но обходится он недешево, и хитрые бесенята все равно вечно находят способ его провести. Я подумала, что собака может принести гораздо большую пользу, кроме того, собака ест гораздо меньше, чем тот чурбан. Возможно ли натренировать собаку для такой работы?

Кажется, Дженна действительно нуждалась в помощи и интересовалась словами Риса всерьез. Он понял, что эта женщина способна очаровать даже птиц, сидящих на валлине, если захочет, причем не прибегая к своей магии. И еще она была чрезвычайно опасна. Как Глава Конклава Магов Дженна контролировала всю магию на Ансалоне, магию, которая ушла на долгие годы вместе с Богами и вернулась только недавно. Она обладала огромной властью в этом мире, и Рис видел отражение этой власти в глазах чародейки — проблеск огня, пылающего глубоко под гладкой, мирной поверхностью, огня, говорящего о кровавых баталиях и победах, одержанных очень дорогой ценой.

Монах вежливо ответил, что не сомневается, собаку можно натренировать на выполнение подобной работы, хотя, в отличие от случая с Герардом, он не предложил заняться обучением лично. После того как эта тема была исчерпана за время, пока они поднимались по лестнице, ведущей на верхние этажи гостиницы, Дженна извинилась.

— Я в самом деле не хотела никого обидеть, когда говорила, что ни у тебя, ни у кендера нет силы, чтобы сражаться с этими Возлюбленными, брат. Боюсь, я тебя оскорбила.

— Ну, разве что самую малость, — ответил он.

— Я это вижу. — Дженна похлопала по руке. — Как ни печально, я очень бестактна, и мне часто говорили об этом. Хотя, может быть, как и твоя собака, ты просто не выносишь запаха магии.

Она подняла на него глаза.

Рис не знал, что ответить чародейке. Его смутил тот способ, которым она, казалось, запросто проникла в глубину его души и увидела, что там лежит.

— В любом случае, — продолжала Дженна, не успел он придумать хоть какое-нибудь извинение, — я надеюсь, ты меня простишь. Вот моя комната. Осторожнее, брат! — резко произнесла она, предостерегающе подняв руку. — Не трогай ручку двери. Тебе лучше отойти.

Рис шагнул назад и чуть не столкнулся с Герардом и рыцарем, поднявшимися по ступенькам за ними, — оба так углубились в спор о печально известном, объявленном вне закона бароне Самувале, который захватил половину Абанасинии, что не обращали особенного внимания, куда идут. Паслен тащился следом, ворча, что пропустил обед.

Все они ждали, пока Дженна произнесет несколько слов на странном языке магии, которого Рис, запертый в монастыре большую часть жизни, никогда прежде не слышал. Ему на ум пришли лапки насекомых, призрачные паутинки и серебряные колокольчики. Паслен стоял, напевая что-то себе под нос и со скукой поглядывая кругом. Дверь коротко полыхнула бледным голубым огнем и открылась.

— Наверное, она думает, что это должно нас поразить, — проговорил Паслен, обращаясь к Атте. — Я бы тоже так смог, если бы захотел.

Собака, судя по ее виду, разделяла мнение кендера.

— Я всегда использую магию, запирая дверь, — пояснила Дженна, приглашая их войти в лучшую комнату гостиницы. — Не потому, что у меня множество ценностей, которые необходимо оберегать. Просто я вечно теряю ключи. И я говорила вполне серьезно насчет одной из твоих собак, — добавила она, когда Рис входил. — Это было сказано не из лести.

Дженна завоевала расположение Паслена, внеся поднос со сладостями и предложив всем выбор между элем и белым охлажденным вином.

Когда все устроились и Паслен уселся в углу вместе с Аттой, все поглядели на Риса.

— Герард рассказал нам только часть истории, брат, — сказал рыцарь. — И нам хотелось бы услышать остальное от тебя.

Рис неохотно приступил к рассказу. Он подозревал, что никто ему не поверит. И он их не винил. Ему тоже было бы трудно проглотить такое. Монах решил, что не станет тратить время, споря с ними или пытаясь их переубедить, потому что все сказанное им — правда. Если они не поверят, он будет действовать сам. Он обязан отыскать Ллеу. Он и без того уже потратил впустую много времени.

Дженна и Доминик молчали, пока Рис говорил, не перебивали его и слушали с величайшим вниманием. Когда монах коротко описал убийство своих братьев по Ордену, Доминик пробормотал несколько слов, но Рис догадался, что рыцарь просто молится за души последователей Маджере. Праведный Воин нахмурился, услышав, как монах отрекся от Маджере и поклялся в верности Зебоим, но не сказал ни слова упрека.

Рис намеренно предложил Паслену изложить свою версию событий. Он высоко ценил храбрость и решительность кендера и хотел дать понять всем, что они с Пасленом друзья и партнеры. Рассказ Паслена был долгим и несвязным. Он, как лягушка, скакал с предмета на предмет, так что временами его совершенно невозможно было понять. И Дженна, и Доминик терпеливо слушали, хотя время от времени чародейка прижимала ладонь к дрожащим губам, чтобы не засмеяться вслух.

Когда Рис с Пасленом выложили все, чародейка и рыцарь некоторое время молчали. Оба выглядели чрезвычайно серьезно. Герард тоже ничего не говорил. Он ждал, когда заговорят высокие гости.

Паслен поерзал на стуле, привлекая внимание Риса, многозначительно кивнул на дверь и сказал одними губами:

— Давай выбираться отсюда!

Монах покачал головой. Паслен издал долгий вздох и лягнул пятками перекладину своего стула.

— Что ж, брат, — произнесла Дженна минуту спустя, — удивительная история.

Рис склонил голову в знак согласия, но ничего не сказал.

Паслен кашлянул и произнес вслух:

— Слушайте, я чувствую запах свиных отбивных. Неужели больше никто не чувствует запах свиных отбивных?

Герард выступил вперед:

— Как нам кажется, мы выследили одного из Возлюбленных. Я предлагаю устроить на него охоту…

— На «это», — поправил Доминик. — Эти Возлюбленные просто плотские оболочки, ничего больше. Души их успели ускользнуть, во всяком случае, я искренне на это надеюсь и молюсь об этом.

— Ладно, на это, — мрачно согласился Герард, вспомнив, что «это» еще недавно было его другом. — Мы устроим для него ловушку. Мы должны попытаться схватить Кэма невредимым, допросить его… это.

Дженна отнеслась к его словам скептически.

— Мы, конечно, можем попробовать допросить Возлюбленного, но я сомневаюсь, что мы узнаем у него что-нибудь полезное. Как сказал рыцарь, души там уже нет. Это всего лишь бездумный раб Чемоша. Если оставить его в живых, он совершит еще множество отвратительных преступлений во имя Бога Смерти. Мне кажется, необходимо его уничтожить.

— Я согласен, — твердо произнес Доминик. — Хотя, судя по тому, что рассказал нам брат, уничтожить его будет не так просто.

Рис переводил взгляд с одного на другого в изумлении, сменившемся несказанным облегчением. Они поверили ему. Он выиграл эту ужасную битву всего лишь с двумя друзьями, собакой и кендером, поддержавшими его. И теперь у него были союзники, потрясающие союзники. Теперь он мог поделиться хотя бы частью своей невыносимо тяжкой ноши.

Когда Герард спросил мнения Риса, тот не смог ответить сразу. Когда он, наконец, заговорил, голос его звучал хрипло:

— Боюсь, я согласен с ними, шериф. Я понимаю, что ты знаком с Кэмом, но рыцарь Кири-Джолита прав. Это существо уже не тот молодой человек, какого ты знал. Это неразумный, бездушный монстр, который будет убивать снова и снова, если его не остановить.

— Вам троим легко говорить, но я не могу позволить убивать жителей Утехи! — гневно воскликнул Герард. — Горожане возьмутся за оружие, если я предоставлю магу изжарить несчастного Кэма до углей или рыцарю проткнуть его священным мечом! Люди не видят в нем чудовища. Они видят Кэма, паренька, который на ярмарке в прошлом году выиграл состязание по бегу в мешках! Проклятие, мне нужно поговорить с ним. Мне нужно убедиться, что он из этих Возлюбленных. И мне кажется, что вам двоим — тоже. То есть я не хочу сказать, что мы не верим брату Рису, но…

Госпожа Дженна подняла руку.

— Я понимаю, шериф, — произнесла она мягко. — Если ты хочешь, чтобы мы захватили эту тварь живой, мы сделаем все, чтобы так и было.

Они с Домиником переглянулись, словно объясняя друг другу, что должны проявить снисходительность к бедному человеку, и затем чародейка успокаивающе продолжила: — И какую же ловушку ты хочешь ему устроить, шериф?

— Я думал о том, чтобы подкараулить его на пути со службы, а затем привести в мою контору, где мы могли бы с ним поговорить.

— Это слишком опасно, — запротестовал Доминик. — Не только для тебя самого, но и для случайных прохожих. Мы понятия не имеем, каких бед может натворить это существо, если почувствует себя загнанным в угол.

Герард вздохнул и провел пальцами по соломенным волосам, отчего они сделались похожими на стог сена, разметанный ветром.

— А что предлагаете вы? — спросил он мрачно.

— У меня есть мысль, — сказал Рис. — Возлюбленной договорился встретиться с девушкой в месте, которое жители окрестили Каменным Часовым. Это за околицей Утехи, рядом с большой дорогой, ведущей в город. Это единственная на многие мили возвышенность, с которой открывается отличный вид на город. Мы можем подстеречь Возлюбленного там. После захода солнца по дороге мало кто ходит. Место пустынное и расположено далеко от города.

Госпожа Дженна закивала.

— Хороший план, — согласился Доминик.

Герард оглядел их:

— Я должен прояснить один момент. Сначала вы дадите мне возможность поговорить с Кэмом. Согласны?

— Согласны, — ответила Дженна, как показалось Рису, слишком поспешно. — Я и сама хочу услышать то, что сможет сказать какое-нибудь из этих существ.

Герард проворчал что-то. Хотя позвать в Утеху этих двоих было его идеей, он явно был не рад. Они договорились о времени встречи, затем госпожа Дженна поднялась, вежливо давая понять, что им пора расходиться.

— Мне необходимо подготовить несколько заклинаний, — добавила она, бросив на Герарда извиняющийся взгляд. — Просто на всякий случай.

— А у меня вечерние молитвы в Храме, — сказал Доминик.

— А у меня свиные отбивные на кухне! — радостно воскликнул кендер.

Кендер первым выскочил за дверь и побежал вниз по лестнице. Атта, поглядев на Риса, получила разрешение следовать за ним. Рыцарь ушел следом, госпожа Дженна закрыла и заперла дверь, оставив шерифа с монахом наедине.

— Как мне все это не нравится! — пробормотал Герард. — Понимаю, я сам привел этих двоих, чтобы они помогли нам остановить Возлюбленных, но я же не знал, что одним из них окажется Кэм! Ведь этот парнишка рос у меня на глазах! Когда меня назначили шерифом, перед Войной Душ, Кэм вечно болтался возле казармы. Все время только и говорил, как он хочет стать рыцарем. Я учил его держать меч. Они сколько угодно могут говорить, что это чудовище уже не Кэм, но у него по-прежнему его улыбка, его смех…

Герард прервал свои излияния. Он поглядел на Риса, тяжко вздохнул и снова провел рукой по волосам.

— Ты попал в сложное положение, шериф, — негромко произнес монах. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь.

— Спасибо, брат, — с благодарностью отозвался Герард. — Знаешь, иногда я жалею, что не родился кендером. Никаких тревог. Никаких забот. Никакой ответственности. Ничего, кроме свиных отбивных. Увидимся вечером, брат. Я бы попросил тебя помолиться, но мы и так в Богах по самые уши.

Он побежал вниз по лестнице, спеша вернуться к своим делам. Рис медленно пошел следом. Он с тоской вспоминал то чувство облегчения, какое испытал недавно.

Уж очень недолго оно длилось.