"Драконье горе" - читать интересную книгу автора (Малинин Евгений)Глава 7Я стоял в кабинете у рабочего стола, заваленного заказанными мной баночками со специями, посудой, емкостями с водой и пиявками… ну и так далее. Чувствовал я себя при этом несколько растерянно, так как вся моя уверенность и неожиданно приобретенные через интуицию знания куда-то подевались, да вдобавок примостившаяся в уголке кабинета на краешке дивана очаровательная фея не сводила с меня внимательных глаз! Надо было начинать что-то делать, но вот что именно?… Для начала я решил хоть немного сосредоточиться и успокоиться. Я прикрыл глаза… И тут же расшалившееся подсознание подкинуло мне игривую мысль: «Что-то ты, мой друг, слишком часто прикрываешь глаза… Как бы кто тебя однажды в этот момент не шарахнул по башке!…» Естественно, я тут же распахнул свои очи, оглядел погруженный в полумрак кабинет и немедленно наткнулся на внимательный, ожидающий и… чуть испуганный взгляд Крохи. «А ведь она точно так же смотрела на меня перед тем, как мы с ней перенеслись в Солнечный Край», – вдруг подумалось мне, и в то же мгновение я почувствовал, как меня снова окутывает утерянная было магическая мощь, возвращая мне уверенность и силы. Прямо передо мной, на столе, стояла странного вида горелка, выбрасывавшая между трех изящно изогнутых лепестков подставки синее, чуть шипящее пламя. Я вгляделся в этот огонь, и мне показалось, что я заметил в нем крошечных кумачных чертиков. Ни в чем больше не сомневаясь и ни о чем не задумываясь, я взял одну из мисок и поставил ее на огонь. Затем влил в нее ром, чуть разбавил его водой, всыпал сахар и размешал его. Дав вареву как следует нагреться, я добавил корицы и гвоздики, и через минуту пунш был готов. Сняв миску с огня, я осторожно поставил ее на край стола и пробормотал над ней несколько понятных, пожалуй, только мне слов. Затем установил над пламенем другую миску и вылил в нее масло. Через несколько минут по комнате поплыл запах конопли… «То, что надо!» – с удовлетворением отметил я, наблюдая, как в глубине масла зависают крошечные пузырьки. Они не поднимались кверху, но их становилось все больше и больше по мере того, как масло закипало. Тем временем я высыпал в высокий латунный стакан тмин, горчицу и черный перец и все тщательно перемешал, а затем, точно почувствовав время, всыпал эту смесь в кипящее масло и принялся энергично мешать варево. Прозрачное доселе масло сделалось мутным, темно-бурым и на его поверхности образовалась пленка, которую то и дело начали прорывать здоровенные лопающиеся пузыри. Подождав еще пару минут, я серебряной ложкой выловил из банки пиявок, запустил их в масло и тут же швырнул туда две толстые костяные иглы. В продолжение всех своих действий я что-то бормотал себе под нос, даже не прислушиваясь к этому своему бормотанию и не пытаясь понять слов, которые произносил скороговоркой – они спрыгивали с моих губ вполне самостоятельно, словно жили отдельной от меня жизнью! Рациональная часть моего сознания обоснованно ожидала, что бедные пиявочки сварятся в масляном кипятке, однако уже через минуту я увидел, что те весело резвятся в столь противной их природе жидкости. Более того, у безобидных черных созданий прорезались весьма противные пасти, усаженные крохотными, плотно пригнанными и на вид весьма острыми зубками, похожими на иглы. Впрочем, долго рассматривать полученных монстриков мне не пришлось. Мои руки вполне самостоятельно придвинули поближе миску с все еще кипящим пуншем. Затем моя правая рука сжалась в кулак и погрозила неведомому врагу. Когда в следующее мгновение кулак разжался, на ладони лежала крохотная искорка, которую левая рука тут же смахнула в кипящий напиток. Едва искорка коснулась поверхности пунша, его бурление успокоилось, а по поверхности побежала волна едва заметного голубоватого пламени. Я взял чашку с горящим пуншем в обе ладони и, ясно представив себе барона Торонта, шестого лорда Гастора, начал громко читать некие варварские стихи, ритмом напоминающие висы скандинавских скальдов. Знаете, типа: Мои словеса, конечно, были иными, но стиль и… смысл были весьма похожи. Только вот к концу заклинания мои губы вдруг странно и страшно онемели, так что я едва смог договорить. А затем я чуть наклонил чашку и полыхающая жидкость тонкой, едва заметной струйкой упала в кипящее, пенящееся масло, в котором сновали жуткие зубастые пиявки. То, что во мне осталось от человека, едва не завопило – по всем естественнонаучным законам кипящее масло должно было вспыхнуть, но вместо этого, едва пылающий пунш коснулся его поверхности, кипение прекратилось, а покрывавшая масло пенка превратилась в твердый панцирь! Тонкая, покрытая похожей на газ оболочкой огня струйка пунша, не расплескиваясь и не теряя своей формы, словно раскаленная игла проткнула этот панцирь, и он пошел мелкими причудливыми трещинами-штрихами, словно по его поверхности забегало перо искусного рисовальщика. Через секунду я увидел штриховой рисунок… физиономии барона Торонта, а игла горящего пунша падала из моей чашки прямо в его широко открытый глаз! И снова моя изумленная человеческая суть была задавлена холодной уверенностью проснувшегося во мне Мага в полной своей правоте, своем умении, своем… искусстве! Человек молчал… Человек, не вмешиваясь, наблюдал со стороны за действиями Мага и даже… одобрял их! Наконец пунш в чашке иссяк… И тут же кончилось мое странное наваждение. Чашка выпала из моих рук, мои глаза, на этот раз вполне самостоятельно, закрылись, и я начал медленно валиться на бок. Я еще успел почувствовать, как меня подхватывают и стараются удержать тонкие девичьи руки, как Кроха пытается что-то мне сказать… А потом наступила темнота… и тишина… и бесчувствие полного истощения. Наступило… небытие… Утром меня разбудили громкие голоса за дверями моей спальни, и быстрый едва слышный шепоток Фоки: – Эй, сэр Владимир, просыпайся давай!… К тебе рвется граф Альта, негоже, чтобы он застал тебя в постели!… – Почему?… – сквозь отступающую дрему пробормотал я. – Потому что у спящего человека, умеючи, можно много чего вызнать!… – зашипел явно встревоженный каргуш, так что мне поневоле пришлось проснуться и быстренько накинуть оказавшийся под рукой халат. Выйдя из спальни в общую столовую, я увидел сэра Вигурда в полном боевом облачении, но с поднятым забралом. Он стоял у двери, положив обе ладони на рукоять меча, а по комнате нервно, нетерпеливо прохаживался бледный, странно небрежно одетый сэр Альта. Не менее бледная Гротта стояла у двери, ведущей ко мне, загораживая своим хрупким телом вход в мои покои. Альта, пробегая мимо девушки, таращил на нее полубезумные глаза, хрипел: – Еще секунда и я тебя зарежу!… – и шарил по пустому поясу трясущейся рукой. Гротта молчала, вцепившись в косяки дверей руками, но не уходила со своего поста. Стоило мне положить на ее ладонь свою руку, как она тут же обернулась и, увидев меня, так же молча отошла в сторону, а я оказался лицом к лицу с разъяренным графом. Однако я не дал ему начать разговор первому. Не успел он осознать, что видит меня, и открыть рот, как я очень холодным тоном поинтересовался: – Чем обязан, граф, столь раннему и неожиданному визиту?… – Что ты сделал с Торонтом?! – заревел он, не отвечая на мой вопрос. Я удивленно приподнял бровь и, игнорируя столь бесцеремонное обращение, перевел взгляд на маркиза. Тот совершенно спокойным тоном пояснил: – Я, как мы договорились с бароном Торонтом, явился на замковое ристалище в начале часа Дохлой Крысы и ждал довольно долго, но лорд Гастор так и не появился. А затем вдруг примчался граф и… потребовал, чтобы я немедленно отвел его к тебе… – Сэр Вигурд пожал плечами, словно извиняясь за поведение графа. – Ага… – пробормотал я себе под нос и снова повернулся к графу: – Ну, так в чем дело? Похоже, сэр Альта смог использовать предоставленную ему паузу, чтобы более или менее успокоиться. Во всяком случае, на этот раз он отвечал более содержательно: – Барон Торонт не может надеть доспехов и взять в руки оружие!… – Что, руки трясутся? – участливо спросил я и тут же добавил: – Я его предупреждал, не надо было столько пить и так… интенсивно танцевать!… Граф вспыхнул, но, наткнувшись на мою холодную усмешку, сдержался: – Нет, причиной его… несчастья являются не танцы и выпивка!… – А что же?… – участливо поинтересовался я. – Это сделал ты! – снова завопил граф. – Да? И что же я сделал?! – Мое изумление было самым искренним. Граф Альта шумно выдохнул и глубоко вдохнул. Задержав на минуту дыхание, он снова выдохнул и после этого начал говорить довольно спокойно: – Барон Торонт не может надеть доспехи и взять в руки оружие… Они его… обжигают! Слуги, помогавшие барону готовиться к поединку, прикасаются к вооружению барона без всякого ущерба, а сам барон уже получил несколько серьезных ожогов и странного вида язв, похожих на… укусы! И это сделал ты! Здесь граф сделал паузу и снова выполнил несколько своих дыхательных упражнений, чем воспользовался я, чтобы вставить в пламенную речь графа свою прохладную реплику: – Я искусал барона?… Или барон считает, что ночь я провел… нагревая его вооружение?… Он что, с ума после вчерашних танцев сошел?! – Барон рассказал мне о твоих угрозах! Ты ведь обещал ему, что можешь сделать так, что он не выйдет на поединок!… – Однако он мне не поверил… вчера… – с усмешкой возразил я. – Значит, что-то изменилось, раз теперь он изменил свое вчерашнее мнение… Как это он сказал?… Ах да – никто не помешает мне выйти на ристалище!… Какая самоуверенность! – Значит, ты не отрицаешь, что это твоих рук дело?! – опять заорал граф. Я поморщился и ответил: – Не рук, Альта, не рук, а ума… – Ты будешь вызван в императорский суд для ответа за нанесение ущерба барону Торонту, шестому лорду Гастора! – торжественным тоном проговорил граф. – Нет, – покачал я в ответ головой. – Если барон обратится в императорский суд, я потребую, чтобы дело рассмотрел… Демиург. На губах графа появилась довольная улыбка: – Ну что ж, я согласен, чтобы отец Симот рассматривал это дело. – Ты, граф, видимо, не совсем меня понял… Я сказал «Демиург», а не «отец Симот»… – Но отец Симот является… – Молельником принца, граф, молельником принца, а не… Демиургом! Тут граф несколько растерялся и даже забыл о том, что ему полагается кричать от возмущения: – Но… Демиурга давно никто не видел… Вряд ли… – Я его найду… – успокоил я верного друга сэра Торонта. – В крайнем случае нас рассудит Тень… – Тень?! – потрясённо прошептал граф. – Да, Тень, – подтвердил я. – А что тебя так удивляет? Тень, например Маулик, гораздо ближе к Демиургу, чем… отец Симот, которого предлагаешь ты. – Но, как ты… как ты вызовешь Тень? – Мне есть кого за ним послать, – еще раз успокоил я графа. – Думаю, он мне не откажет… – Ты знаком с… Тенью?! – Сэр Альта отступил от меня на пару шагов и не глядя опустился в подставленное Гроттой кресло. – Я, конечно, не могу назвать его своим другом, но, надеюсь, он не откажет мне в такой малости, как проведение судебного разбирательства… – спокойно ответил я. Пару минут сэр Альта продолжал сидеть в кресле, бездумно, как мне показалось, рассматривая мою персону. Потом он вскочил и с озабоченным видом заявил: – Я передам твой ответ барону… Думаю, ему придется смириться со… своим новым положением… Граф, ни на кого не глядя, направился к выходу, а я проговорил ему вслед: – И еще передай своему другу, что если он не перестанет насильничать, то и этим своим… «оружием» он пользоваться не сможет! Услышав мои слова, граф на секунду остановился и даже начал поворачиваться в мою сторону, но затем передумал и вышел вон, не сказав ни слова. Я повернулся к бледной, молчаливой Гротте и с улыбкой спросил: – А что, завтрак готов?… Она кивнула мне в ответ и попыталась улыбнуться, но улыбка у нее вышла не слишком уверенной. – Тогда я умоюсь, приведу себя в порядок и выйду к столу… Маркиз, – обратился я к сэру Вигурду, – ты не составишь мне компанию?… – Нет. – Вигурд отрицательно помахал перед грудью рукой. – Я уже завтракал, и мне еще надо… переодеться. И он направился на свою половину. Гротта двинулась за ним, а я проговорил, глядя ей в спину: – И спасибо тебе, хозяйка, что так отважно защищала мой сон. Она повернулась уже в самых дверях и наконец улыбнулась: – Как я могла ослушаться госпожу Кроху?… Она сказала, что тебя, благородный сэр, ни в коем случае нельзя будить, пока ты не проснешься сам. Гротта скрылась на половине Вигурда, а я направился к себе приводить в порядок свою персону. В моей спальне, переминаясь с ноги на ногу, стояли оба каргуша, явно дожидаясь меня. Однако, когда я вошел, они переглянулись с некоей боязливостью, по всей видимости, опасаясь начинать разговор. Я скинул свой халат и принялся быстро одеваться, а каргуши продолжали стоять рядом и попихивать друг друга локотками в бока. Наконец я не выдержал: – Фока, ты что это помалкиваешь? Не заболел, часом?… – Нет, сэр… Колдун, я здоров… Ответ вспыльчивого и словоохотливого каргуша прозвучал настолько неуверенно, можно даже сказать, боязливо, что я на миг застыл и с удивлением посмотрел на оранжевоголового малыша: – Да что с тобой?! – Он боится, что ты его сейчас в коряжку начнешь превращать… – проговорил Топс и ощерился в совершенно неподобающей каргушу подобострастной улыбке. Я сел прямо на незастланную кровать: – Почему?! – Потому, что он тебя разбудил… – пояснил Топс… и еще раз улыбнулся своей нехорошей улыбочкой. – А ты-то что так странно улыбаешься? – обратился я ко второму каргушу. – Куда подевалось твое… э-э-э… философическое настроение?… – Ага… – как-то даже слегка обиженно ответил Топс. – Рядом с твоей милостью любое настроение потеряешь… Нам Кроха все про тебя рассказала… – Да что она рассказала? – уже не на шутку встревожился я. – А все… – чуть спокойнее ответил Топс. – Как ты из благородного сэра негодящего мужичонку сотворил… – Ах, это!… – с облегчением воскликнул я. – Так вы-то тут при чем, вас-то мне зачем в… негодящих мужичонков превращать?… – Так кто знает, что твоей милости в голову взбредет?! – ответил Топс, снова подобострастно улыбнулся и… поклонился. – Кроха же приказала, чтоб тебя не будили, а Фока разбудил! Я его предупреждал – береженого Демиург бережет, а он решил сделать по-своему… Вот и разбудил… на свою голову!… – И правильно сделал!… – неожиданно резко заявил я этому, слишком уж осторожному, каргушу. – Я нахожу причины, побудившие Фоку поступить таким образом, весьма серьезными!… Он поступил, как настоящий друг, а друзьям я прощаю очень многое, тем более когда они действуют мне на благо… – А если – во вред?… – неожиданно поинтересовался приободрившийся Фока. – Что значит – во вред? – не совсем понял я. – Ну, если друг хотел во благо, а получилось у него во вред… – пояснил каргуш. Топс внимательно наблюдал за нашим разговором, молча переводя темно посверкивающие глазенки с одного на другого. – Все равно прощаю! – твердо ответил я. – Друг имеет право на ошибку. Он же хотел добра, что делать, если он ошибся… – А можно нам вместе с тобой пообедать? – совершенно неожиданно поинтересовался Фока. – Конечно… – ответил я и тут же с некоторым сомнением добавил: – Только вы же мясо не едите… – А ты прикажи подать орехов, – попросил Топс, уже позабывший о необходимости улыбаться и кланяться. – Ага, мандрагу с мустусом, – облизнулся Фока. – И затирухи с медом… – Так!… Это кому же это мандраги с затирухой захотелось?! – раздался позади меня насмешливый голосок Крохи. – Я смотрю, эта парочка опять принялась попрошайничать! Мы все трое повернулись в ее сторону, но ответил я, не давая разгореться очередному препирательству: – А почему бы нам четверым не позавтракать вместе… В конце концов, мы одна компания!… – Да? – переспросила Кроха, и в ее голосе явственно прозвучала смешинка. – И как же ты, благородный сэр, усадишь этих коротышек за стол?… Их же видно не будет! – Это кого ты коротышками назвала?! – немедленно подал голосок Фока. – На себя посмотри, недомерок! Мы – прекрасно развитые каргуши, выше среднего роста, а вот ты среди прочих фей самой… низкорослой будешь!… – Я смотрю, у тебя очень много знакомых фей завелось, – насмешливо, но довольно добродушно проговорила Кроха. – Есть с кем меня сравнить… И Фока вдруг смешался. – Ну… совсем немного… вернее… просто я так думаю… – сбивчиво забормотал он, но его перебили. – Ты думаешь?! – воскликнула фея, добивая своего противника. – Посмотрите все, Фока думать стал! – Она с притворным изумлением покачала головой и, откровенно рассмеявшись, добавила: – Ну, тогда ты и в самом деле заслужил мандраги с мустусом и затирухой! Глазенки на обиженной физиономии маленького Фоки зажглись надеждой, и он тихо пискнул: – Правда?! – Правда, правда, – снова улыбнулась Кроха. – Только завтракать вы будете в кабинете, вам там удобнее будет. А ты, сэр Владимир, будешь завтракать в столовой… Мало ли кто может неожиданно к тебе пожаловать… – Во, командирша образовалась какая… – пробурчал себе под нос Фока, уставившись в ковер. – Всех по местам… рассадила… Тем не менее, невзирая на недовольство «начавшего думать» каргуша, мы разошлись по предназначенным нам местам. Оказалось, что Кроха была абсолютно права. Не успел я закончить завтрак, как в столовую заглянула Гротта и, увидев меня за столом, объявила: – К твоей милости молельник принца пришел… Прикажешь подождать?… – Зачем же?! – воскликнул я. – Пусть проходит!… Гротта исчезла за дверью и через несколько секунд ввела в столовую отца Симота. А следом за ними неожиданно вошла… Эмельда! Я поднялся из-за стола и сделал приглашающий жест: – Прошу к столу… Отец Симот последовал моему приглашению, хотя и не совсем уверенно, а ланнан ши молча отошла в угол и уселась в стоявшее там кресло. Я сразу понял, что подруга принца пришла сама по себе, и молельник, судя по всему, не знает о ее присутствии. Поэтому обращаться я стал только к отцу Симоту, сохраняя присутствие Эмельды в тайне от него. – Угощайся, отец Симот… Надеюсь, твое звание не запрещает тебе вкушать пищу с простыми странствующими рыцарями?… – Нет, нет… – слегка нервно проговорил молельник. – Не запрещает… И он положил на подставленную Гроттой тарелку какого-то первого попавшегося под руку кушанья. Гротта наполнила его бокал вином и, поймав мой кивок, быстро вышла из столовой. – Я внимательно слушаю тебя, отец Симот, – обратился я к молельнику. – Надеюсь, завтрак не помешает нашей беседе?… – Да я в общем-то ненадолго… – начал отец Симот, прихлебывая из кубка. – Мы… принц и я, попробовали выяснить, где ты смог бы найти Демиурга… Сведения, которые мы получили, указывают на то, что Демиург скорее всего находится сейчас в своей горной резиденции… «Врет!… – неожиданно раздался в моей голове голос ланнан ши. – Никаких изысканий они не проводили и никаких сведений не получали… Просто решено, что тебя необходимо удалить из императорского замка. Ты своим колдовством напугал принца…» «Но я ничего особенного принцу не показал… – ответил я Эмельде, чуть скосив глаза в ее сторону. – Он совсем не выглядел испуганным после моей демонстрации… Да и вечером…» К отцу же Симоту я обратился с вопросом: – Значит, эти ваши сведения, как я понял, не совсем надежные? – Как можно сказать точно хоть что-то о… повелителе Мира? – неуверенно пожал плечами отец Симот. – Ведь замыслы Демиурга нам неведомы, а он может перенестись куда угодно в любое мгновение… «Принца испугал не тот фокус, что ты показал ему в столовой, – перебила меня Эмельда, – а то, что ты учинил с бароном Торонтом…» «Барон получил возмездие за свою подлость и черные дела», – с некоторой брезгливостью подумал я для ланнан ши, а отца Симота быстро переспросил: – Куда, например? Есть хоть какие-то предположения о том, где у Демиурга могут быть неотложные дела? «Можешь не давить на молельника, все равно он тебе ничего определенного не скажет… – В мыслях Эмельды сквозила легкая насмешка. – Соглашайся ехать в горную резиденцию – Демиург и вправду скорее всего там, – только как следует узнай дорогу…» – Нет… таких предположений ни у меня, ни у принца нет… – с явным огорчением проговорил отец Симот. – Наше предположение основывается только на… косвенных данных. – Хорошо, – согласился я. – Ну а как добраться до этой самой горной резиденции, вы с принцем можете мне объяснить? Или мне придется блуждать по всей империи?… Видимо, мой вопрос прозвучал чересчур резко. Отец Симот поставил на стол бокал, вытер лоб задрожавшей рукой и с вымученной улыбкой ответил: – Конечно, конечно, сэр Владимир, принц все тебе покажет и расскажет… если ты соблаговолишь после завтрака к нему зайти. Только… «Вот сейчас он тебе скажет главное…» – неожиданно подсказала Эмельда. – Только… Видишь ли… Твое… э-э-э… колдовство, понимаешь ли, оно… недопустимо в императорском замке!… – высказался наконец-то отец Симон, хотя после этих своих слов он имел такой вид, словно с их помощью… надел петлю себе на шею. – Передай принцу, что я больше не буду колдовать в замке и немедленно явлюсь к нему для получения необходимых инструкций, – проговорил я самым что ни на есть официальным тоном, после чего отец Симот с явным облегчением вскочил из-за стола. – Благородный сэр, я уполномочен проводить тебя к принцу и, если ты разрешишь, подожду тебя внизу!… Молельник быстренько покинул мое общество, а вот ланнан ши по-прежнему осталась сидеть в кресле. «Почему, интересно, всех так перепугала моя небольшая шутка с бароном?» – поинтересовался я у своей гостьи. «Потому что она… необъяснима… – ответила та. – Ни сквот, ни фейри никогда так не поступил бы! Ведь ты превратил благородного сэра в… уродливый обрубок! Ну посуди сам, какой из него теперь благородный сэр, если он не может владеть оружием?! Фейри могут своим волшебством напугать или даже в злобе убить сквота, но никогда не изувечат его таким страшным способом… Сквоты предпочитают решать разногласия между собой как раз оружием, просто потому, что не обладают магической мощью! А ты… Ты непонятен ни сквотам, ни фейри и потому… страшен. Очень страшен!» «Но, согласись, барон Торонт вел себя совсем не как благородный сэр, что на его… совести слишком много отвратительных дел, что…» «Ты странно рассуждаешь, повелитель… Барон Торонт не лучше и не хуже любого благородного сэра… за исключением, пожалуй, совсем немногих… Большинство благородных сэров считают своим правом распоряжаться делами, телами, жизнями подвластных им простых сквотов… да и некоторых фейри. Они считают, что для достижения их целей, их желаний им можно делать все, что угодно… если, конечно, они точно знают, что не получат достойного отпора…» Здесь в мыслях Эмельды промелькнула горькая усмешка. Чуть помолчав, она продолжила: «А тех из благородных сэров, кто так не думает, это большинство не признает за своих и считает… выродками! Жалость, сочувствие, доброта, привязанность, честность, верность слову… благородство – все это совсем не свойственно большинству благородных сэров… да и всем остальным сквотам тоже!…» – И они надеются получить души?! – изумленно пробормотал я вслух. «Кто?!!» – бомбой взорвался в моем мозгу вопль Эмельды, и тут же последовал вопрос, заданный вслух: – Кто надеется получить душу?!! Она вскочила со своего кресла и в одно мгновение оказалась около меня. Ее глаза пылали мрачным огнем, а прекрасное лицо исказила чудовищная гримаса ненависти. Я от такого напора, признаться, несколько растерялся, а ланнан ши, словно почувствовав мою слабину, буквально взревела: – Говори, сквот презренный, кто надеется получить душу, каким образом и откуда ты об этом узнал!!! В глазах ее зажегся торжествующий огонь, белые точеные руки протянулись к моему горлу и на длинных, тонких, холеных пальцах вдруг выросли кривые острые когти! Видимо, именно эта яростная угроза, именно эта стремительная попытка вырваться из-под моего влияния, едва не закончившаяся успехом, помогла мне мгновенно прийти в себя. В следующую секунду я простым усилием воли вызвал в сознании атаковавшей меня ланнан ши образ огромного черного мужчины с рогатой бычьей головой, который, дыхнув ей в лицо опаляющим жаром, прорычал: – Моя!… Помни, моя!… И Эмельда тут же сникла, когти на ее пальчиках отвалились и, тихо звякнув, упали на паркет, глаза погасли, словно затянувшись тонкой белесой пленкой. – Твоя… – тихо прошептала она. – Я помню… «Вот так-то лучше! – вернулся я к мысленному разговору. – А теперь я отвечу тебе на твой вопрос. Барон Торонт проговорился в одном… интимном разговоре, что когда он получит душу, он всех живущих в его баронстве превратит в кра-сквотов. И в разговоре со мной он не отрицал этого факта… вот только идея эта не его, а его друга графа Альта. Каким образом граф собирается осчастливить своего друга, ну и скорее всего себя тоже, душой, я, к сожалению, не знаю… Если тебе хоть что-то удастся об этом узнать, немедленно сообщишь мне! Поняла?!» Ланнан ши стояла рядом с моим стулом, закрыв глаза и покачиваясь из стороны в сторону. Когда я закончил говорить, она открыла глаза и невпопад произнесла: «Теперь я знаю, что сделает с фейри Человек, когда придет на смену сквотам…» «Да? – Меня действительно заинтересовали ее слова. – И что же?…» «То же, что ты сделал со мной!… Ведь ты – Человек!… Поэтому ты себя так и ведешь… со сквотами и с фейри!…» «Только никому больше об этом не говори… – усмехнулся я. – Не надо никого пугать попусту». «Нет!… – Она обреченно покачала головой. – Наоборот, надо всем рассказать, что в Мире появился Человек! Пусть все знают, что их ждет!» «Перестань паниковать! – как можно резче бросил я свою мысль. – Ты же – ланнан ши, вспомни об этом! И пойми, Человек в вашем Мире появится еще не скоро… А я… Я уйду через несколько дней, максимум недель, и все в вашем Мире покатится по-старому!» «Нет, раз явившись, Человек уже не оставит наш Мир… Если ты даже уйдешь, как обещаешь, то наверняка очень скоро вернешься… и не один!» «Ах ты, господи ты Боже ж мой! – воскликнул я. – Мне здесь только бабской истерики не хватало!!!» Эмельда откачнулась от моего стула, словно ее ударили в грудь, и прошептала: «Вот!… Вот и имя Бога прозвучало в нашем Мире!» Плечи ее бессильно поникли, голова безнадежно опустилась и, не дожидаясь моих слов, она тихо проговорила: «Господин, позволь мне удалиться… Я постараюсь выяснить, каким образом граф Альта задумал получить для себя душу… Я никому не открою то, что ты Человек… Я буду преданно тебе служить… Я – твоя…» «Иди…» – также негромко ответил я, и как же противно при этом было у меня на душе! Ланнан ши подняла на меня свои огромные глаза, в которых плескались слезы, и в следующее мгновение истаяла в воздухе, превратившись в крошечное туманное облачко, унесенное едва заметным потоком воздуха. Я довольно долго сидел у стола с остатками завтрака, стараясь перебороть то отвращение к самому себе, которое неожиданно появилось у меня после разговора с Эмельдой, пока наконец не вспомнил, что внизу меня ожидает отец Симот. Вздохнув, я поднялся из-за стола и поплелся вниз. Молельник принца действительно все еще сидел в нижней приемной, терпеливо дожидаясь появления моей персоны. Как только я вошел в комнату, он вскочил на ноги и заторопился к входной двери, приговаривая на ходу: – Прошу за мной, благородный сэр, прошу за мной… Как и в первый раз, мы не встретили во дворе никого. По пустой мостовой отец Симот довел меня до незаметной двери, ведущей внутрь дворца, и по узким лестницам и темноватым переходам провел в кабинет принца. Отворив передо мной двери кабинета, он просунулся вперед и быстро проговорил: – Мой принц, к тебе сэр Черный Рыцарь… – А затем, пропустив меня внутрь, аккуратно притворил за мной дверь. Принц сидел за огромным рабочим столом и что-то писал на большом чуть желтоватом листе бумаги. При моем появлении он спрятал этот лист в стол и с доброжелательной улыбкой произнес: – Рад тебя видеть, сэр Рыцарь, прошу садиться… Он указал мне на кресло, стоявшее около его стола, в которое я и уселся. Принц подождал, пока я устроюсь, а затем спросил: – Отец Симот поставил тебя в известность о местонахождении Демиурга? – Да, – кивнул я в ответ. – Вот только сам отец Симот не уверен в том, что Демиург находится именно там… – Ну, конечно, мы не можем с абсолютной точностью указать, где находится создатель этого Мира, но горная резиденция – это наиболее вероятное место его теперешнего пребывания! – В таком случае, принц, прошу объяснить мне, как я могу туда добраться, – попросил я и добавил: – Отец Симот уверил меня, что ты можешь это сделать. – Конечно, конечно, – неожиданно заторопился сэр Каролус и, вскочив на ноги, быстро подошел к правому углу своего рабочего стола. Опустив руку, он пошарил под столешницей и что-то нажал, стол раскололся посредине и две его половинки начали разъезжаться в разные стороны, открывая расположенный под ними… великолепно выполненный макет. – Вот! – с гордостью заявил принц, одной рукой выуживая из-под столешницы длинную указку, а другой показывая на макет. – Вот моя империя! Зрелище действительно было впечатляющим! На площади примерно в четыре квадратных метра расположились крошечные темно-синие леса и разноцветные города, вьющиеся тонкими ниточками коричневые дороги и голубые реки, едва заметные поселки и плоские, едва начинающие синеть, поля. А слева, почти у самого края, ближе к дальнему от меня углу, высились серые горы, за которыми виднелся зеленоватый край моря. – Вот, сэр Владимир, направления на стороны света, – начал свои пояснения принц, тыча указкой в буковки, выступающие из рамы макета. Я без труда разобрался в этой ориентации и вопросительно поднял глаза, ожидая продолжения объяснений. – Вот – Воскот!… Указка ткнулась в самое большое нагромождение крошечных разноцветных домиков, расположившихся в центре макета. – Как видишь, выезжать тебе надо будет через северные ворота и двигаться по большой Северной имперской дороге до городка Темста. Этот город располагается у самых предгорий, дорога до него вполне безопасна, таверны имеются практически в каждом селе, расположенном на дороге, так что никаких сложностей этот отрезок пути у тебя не должен вызвать! От Темста до резиденции Демиурга совсем недалеко, но… дороги в резиденцию нет… Тебе придется найти в городе проводника. – Тут он бросил на меня быстрый взгляд и поспешно добавил: – Там многие сквоты прекрасно знают, как добраться до границ горного заповедника… правда, в самый заповедник наверняка никто из них войти не рискнет. – Понимаю… – проговорил я. – Как видишь, – закончил свои пояснения принц, – добраться до горной резиденции довольно несложно… – А если Демиурга там нет? – задал я мучивший меня вопрос. – Что мне делать в этом случае? – Вообще-то у Демиурга имеется еще и морская резиденция… – быстро проговорил принц. – Но она расположена уже не в империи, а на северных островах. Чтобы попасть в нее, необходимо пересечь горы и спуститься на берег океана. – Указка уперлась в крошечный зеленоватый штрих на краю макета. – Здесь находится много рыбацких поселков, в которых вполне можно зафрахтовать корабль для путешествия на острова. А там уже… И принц многозначительно помахал рукой. Я внимательно вгляделся в интересовавший меня краешек макета, однако никаких признаков «многочисленных рыбацких поселков» не обнаружил. То ли их просто поленились изобразить, то ли… принц врал. – И как долго нам придется добираться до Темста? Я, признаться, не очень хорошо понимаю, в каком масштабе выполнен этот макет… Судя по взгляду, брошенному на меня принцем, что такое масштаб, он не знал, но на вопрос ответил уверенно: – Суток двое-трое, если вы отправитесь верхом и налегке. Лошади, насколько я видел, у вас хорошие, так что на такой дороге у вас проблем не будет… Я еще немного подумал, разглядывая империю Воскот с высоты птичьего полета, а потом перевел взгляд на принца, ожидавшего моих новых вопросов. Но, поскольку таковых у меня не было, я, улыбнувшись, произнес: – Что ж, сэр Каролус, если будет на то твое разрешение, мы отправимся сегодня после обеда… – Да, да, конечно!… – На мой взгляд, слишком поспешно дал свое согласие принц и тут же нарочито небрежным тоном спросил: – Я только хотел узнать… э-э-э… нельзя ли снять с… э-э-э… барона Торонта твое заклятие?… Он обратился ко мне, с тем чтобы я стал… э-э-э… посредником в этом… недоразумении. – К сожалению, принц, я, даже если бы и хотел, ничего для барона сделать не могу. – Но ведь это ты заколдовал его?… – недоуменно переспросил принц. – Почему же ты не хочешь снять свое колдовство?! Я… я от своего имени прошу за барона!… – Дело в том, – очень серьезно, даже с некоторой грустинкой, проговорил я, – что мое заклятие связано со злом, которое барон причинил ни в чем не повинным сквотам. Барон сам сможет снять наложенное на него проклятие, а это именно проклятие, но ему придется исправить то, что он сам натворил… – Вот как!… – задумчиво пробормотал принц. – Так что же получается, если бы за бароном не было… э-э-э… грешков, твое заклинание не сработало бы? – Принц, ты воистину обладаешь прозорливостью государя… – отвесил я церемонный поклон. – Ну что ж, – вздохнул сэр Каролус, как мне показалось, с облегчением. – Я передам барону, что все в его… э-э-э… руках… А тебе и твоему спутнику – счастливой дороги!… Он нажал на кнопку, включающую раздвижной механизм стола, и величавым жестом отпустил меня. У самой двери я вдруг повернулся и, как бы только что вспомнив об этом, небрежно проговорил: – Кстати, принц, я узнал, зачем граф Альта держит у себя того сумасшедшего сквота, о котором я тебе рассказывал… Ну, помнишь, того, который называет себя Человеком… – Да? – Принц, уже сидевший в кресле, с интересом поднял голову от стола. – Насколько я понял, граф с его помощью собирается… достать для себя душу. – Принц откинулся в кресле, словно его ударили в лицо, а я добавил, открывая дверь: – Во всяком случае, своему другу, барону Торонту, он тоже обещал душу… И еще раз поклонившись, я покинул кабинет принца. Отца Симота в приемной не было, так что назад мне пришлось возвращаться одному. Понадеявшись на свою зрительную память, я отважно вступил в путаницу узких лестниц и переходов потайной части дворца. Я не заблудился, но когда до небольшой дверцы, через которую я попал во дворец, осталось совсем недалеко, из темного неприметного тупика выступила высокая, худощавая фигура и преградила мне дорогу. Находясь ступени на три выше незнакомца, я мгновенно вскинул руку и почувствовал едва заметное покалывание в пальцах – моя магия была готова для удара. Однако сквот, преградивший мне путь, учтиво поклонился и глухо произнес: – Сэр Владимир, не уделишь ли ты мне несколько минут?… По голосу я немедленно узнал, что это… граф Альта! Быстро оглядевшись, я убедился, что мы одни, и как можно учтивее проговорил: – Я готов выслушать тебя, граф… Граф шагнул ко мне и, понизив голос, спросил: – Ты ведь направляешься к Демиургу… – Совершенно верно, – ответил я пошевеливая поднятыми пальцами и продолжая ощущать покалывание в их кончиках. – Мы можем заключить договор… – Какой?… – Я сберегу интересующего тебя сквота и передам его тебе с рук на руки, если ты сообщишь мне, где прячет… находится Демиург и… каков он из себя. – Что значит, каков он из себя? – переспросил я. – Тебя интересует, на кого он похож? – Нет, меня интересуют его вес и размеры… – Ты хочешь, чтобы я попросил Демиурга при мне взвеситься, а потом обмерил его? В моем вопросе сквозила явная насмешка, но граф ответил совершенно серьезно: – Мне вполне достаточно будет приблизительных данных, в пределах десятипроцентной ошибки. Я думал всего секунду, после чего спросил: – Зачем тебе эта информация, ты, конечно, не скажешь?… – Нет, поскольку это не только моя тайна… – ответил Альта. – А ты не подумал о том, что я смогу тебя обмануть? – усмехнулся я. – Ведь мне достаточно будет назвать тебе любое место и любой… к-хм… размер, проверить меня ты все равно не сможешь… – Проверить тебя я не смогу, это верно, но узнать, говоришь ли ты правду или лжешь, мне вполне по силам… Так что врать не в твоих интересах. Я подумал еще секунду. – Ну что ж, я согласен выполнить твою просьбу, но эти данные я тебе сообщу, если, конечно, мне удастся их узнать, только после того, как сквот Юрий будет сидеть на лошади рядом со мной. – Договорились… – Граф едва заметно улыбнулся. – Буду ждать тебя в своем замке… И постарайся не слишком долго странствовать… Альта повернулся и быстро скрылся в своем тупичке. В темноте едва слышно звякнула какая-то пружина, по-видимому, закрывая потайной ход. Я вышел из дворца и быстро пошагал в свой коттедж. Пора было отряхивать со своих ног прах этого императорского жилища. Вернувшись к себе, я обнаружил в столовой сэра Вигурда в полном боевом облачении. Единственное, что он себе позволил, так это снять шлем, который покоился рядом с ним на обеденном столе. – Маркиз, ты же пошел к себе переодеваться!… Что-то случилось?… – Нет, ничего не случилось, – спокойно ответил сэр Вигурд. – Просто твоя личная горничная сообщила мне, что мы скорее всего покинем замок до обеда… – Да? – Я, признаться, был несколько удивлен, что Кроха решила дать сэру Вигурду такой совет. – Вообще-то я сказал принцу, что мы уедем после обеда… – Сэр Владимир, – раздался за моей спиной голосок Крохи. – Мне кажется, что вам с маркизом Вигурдом не стоит обедать в замке… Тон, которым это было сказано, заставил меня обернуться и внимательно посмотреть на фею, а она, перехватив мой взгляд, добавила: – У барона Торонта в замке много друзей и… помощников… И они уже начали действовать… – Уж не думает ли прекрасная… горничная, что Черный Рыцарь или я испугаемся друзей этого негодяя? – насмешливо переспросил сэр Вигурд. Кроха, ничуть не обидевшись на «горничную», спокойно ответила маркизу: – Нет, не думает… Бояться надо не этих друзей, а… яда, злого наговора, засады… Барон Торонт сейчас готов на любую подлость… а вам ни к чему терять время… – Действительно, до обеда мы можем проехать довольно много… – задумчиво проговорил я. – Пожалуй, я пойду переодеваться… После этих моих слов Кроха пробормотала: – Надо позаботиться о припасах… – и быстренько исчезла за дверью, ведущей вниз. – А что мы будем делать с нашим роскошным гардеробом? – насмешливо поинтересовался сэр Вигурд. – Я не надевал и десятой его части, а в походе он нам вряд ли понадобится… Бедный Шапс наверняка помер бы от разрыва сердца, если бы узнал, что «утреннее омовение», «ранний завтрак» и «утреннее зеркало» видели меня в одном и том же халате!… – А я думаю, что «бедный Шапс» просто нас надул, сбагрив нам половину своей весенне-летней коллекции на том основании, что мы в столице новички! – в тон Вигурду ответил я. – Так что по паре особо приглянувшихся панталон и тапок мы возьмем с собой, а остальное раздадим слугам!… Гротта!!! – гаркнул я во все горло. Служанка-хозяйка немедленно образовалась в дверном проеме, вопросительно глядя на раскричавшегося благородного сэра. – Гротта, – обратился я к девушке, значительно понизив голос. – Мы уезжаем и перед отъездом желаем сделать подарки слугам… Ну, например, тем мойщикам-полоскальщикам, которые нас с маркизом оттирали перед императорским балом. Как ты считаешь, не будет это вызывающим жестом по отношению к… вашему руководству? Растерянное личико Гротты показало нам, что она не совсем поняла мою тираду, так что мне пришлось дать дополнительные пояснения: – Мы перед прибытием в замок приобрели некоторое количество одежды, которая, как оказалось, нам совершенно не нужна, так вот, можем ли мы, не оскорбляя ничьих чувств, раздать ее слугам? – Я не знаю… – еще больше растерялась Гротта. – Такого… такого никогда не было!… – Но ведь это не запрещено?… – мягко поинтересовался сэр Вигурд. – Н-н-нет… – не слишком уверенно проговорила служанка-хозяйка. – Значит, решено! – закрыл я тему и тут же, взглянув на Вигурда, добавил: – Вот только костюмы у нас исключительно мужские… Ну да ладно, что-нибудь придумаем! И я быстрым шагом направился в свои покои. Едва войдя в спальню, я услышал давно молчавший хрипловатый басок своего панциря: – Ну, наконец-то!… Мы уж думали, что ты тут навечно застрял!… При этом львиная голова на щите изобразила довольную улыбку, оскалив все свои сорок два клыка. Я быстренько скинул с себя придворные шмотки и принялся натягивать верную джинсу, оказавшуюся разложенной на моей постели в абсолютно чистом виде. Затем я раскрыл панцирь, с непонятным мне самому удовольствием влез внутрь и удовлетворенно вздохнул, захлопнув свою скорлупу. Подняв забрало, я огляделся, а затем быстро и довольно небрежно уложил понравившийся мне черный камзол со всеми прилагавшимися к нему штанами, рубашками и чулками в небольшой дорожный мешок, приготовленный теми же заботливыми руками, что и мои джинсовые одежды. Закончил свои сборы я тем, что прямо поверх латной перчатки натянул на средний палец правой руки свой перстень с солитером, нисколько не удивляясь, что тот при этом несколько изменил свои размеры. Спустя тридцать минут я вернулся в столовую и нашел там только Гротту, явно дожидавшуюся меня. – Дитя мое, – неожиданно для самого себя обратился я к служанке-хозяйке, – всю одежду, оставшуюся в моих апартаментах, так же как и в апартаментах сэра Вигурда, надо будет, как мы и договорились, раздать слугам. Тебя я прошу принять от нас с маркизом маленький подарок, который, возможно, скрасит твою жизнь… И я протянул девушке приготовленные для нее безделушки: легкий изящный золотой перстень с довольно крупным рубином и парные к перстню серьги. Увидев эти драгоценности, Гротта смертельно побледнела и едва слышно произнесла: – Ты, сэр Владимир, даришь это мне?! – Да, именно тебе… – довольно нетерпеливо ответил я. – Бери… Однако Гротта спрятала руки за спину, словно опасаясь, что они вопреки ее воле сами схватят поблескивающие драгоценности, и чуть отступила назад. – Но… кра-сквотка не может носить такие… такие красивые вещи!… – побелевшими губами пробормотала она. – Почему?! – удивился я. – У меня не может быть собственности… – ответила она, взглянув мне в лицо глазами, полными слез. – Если бы я могла владеть… таким перстнем, я немедленно выкупила бы себя!… А… а так, все, что ты мне подаришь, будет принадлежать лорду Экосу, моему хозяину! Я сжал в ладони свой подарок и медленно проговорил: – То есть, ты хочешь сказать, что барон Брошар может тебя продать кому-то другому?! – Конечно. – Она неловко пожала плечами, словно удивляясь нелепости моего вопроса. – А на свободу он может тебя отпустить? – Да… – Она снова взглянула на меня, и теперь я увидел в ее глазах муку. – Только он этого никогда не сделает! – А что должен сделать… твой хозяин, чтобы ты стала свободной? Как этот… акт… совершается, подтверждается… – Просто владелец кра-сквота объявляет, что дарует ему свободу, в присутствии двух благородных сэров, – медленно проговорила Гротта и опустила голову. – Так, – нетерпеливо воскликнул я. – Мне надо немедленно увидеть управляющего замком!… Где я могу его найти? – Я могу вызвать его, благородный сэр… – не поднимая головы ответила служанка-хозяйка. – Ну так вызови, – довольно резко попросил я. – И как можно быстрее!… Гротта быстро вышла из столовой, и я услышал, с какой быстротой застучали ее каблучки по ступеням лестницы. Подойдя к окну, я выглянул во двор и увидел, что наши лошади уже стоят у крыльца, а сэр Вигурд приторачивает свой мешок к седлу. Я распахнул окно и крикнул: – Маркиз, ты не мог бы подняться на минутку в столовую?… Вигурд вопросительно посмотрел вверх, но никаких вопросов задавать не стал. Вместо этого он похлопал своего закованного в броню жеребца по шее и, что-то сказав державшему повод конюху, быстро вошел в дом. Через секунду он был в столовой. – Я намерен отблагодарить нашу служанку-хозяйку и надеюсь, что ты мне поможешь, – сказал я ему, и он, кивнув, молча уселся на стоявший в углу комнаты стул. Барона мы ждали недолго, через десять минут он, несколько запыхавшись, вошел в комнату. Бросив быстрый испуганный взгляд на мой перстень, он тут же засвистел: – Как!… Благородные сьэры уже уезжают?… Но почему?! Неужели вам не понравилось в императорськом замке?… Или вас не ус-с-сь-троило ваше желисьсе?… Я немедленно всьсе исьсправлю… Вам обясьзательно надо есьсе побыть сьздесь!… – Зачем? – неожиданно подал голос сэр Вигурд из своего угла. – Но… э-э-э… – явно растерялся барон. – Как же… Мне касьзалось, что принсьц очень к вам расьположен… – Барон, – перебил я его, – наш отъезд согласован с принцем, а тебя я попросил прийти по совершенно другому делу… Барон замолчал и взглянул на меня взглядом, выражавшим полную его готовность оказать мне необходимую услугу. – Мне очень понравилась наша служанка-хозяйка, и я чрезвычайно привык к ее… обслуживанию… – Да, да, Гротта необычайно мила! – немедленно согласился со мной сэр Брошар. – Я рад, что ты так хорошо меня понимаешь, – улыбнулся я многозначительно. – Значит, тебя как управляющего императорским замком не удивит моя просьба… Я хотел бы… купить Гротту! – Купить Гротту?! – Удивлению управляющего не было предела. – Но сьзачем она тебе, князьсь, что ты будешсь с ней делать в… походе? – Барон, ну нельзя же быть таким непонятливым! – Я внимательно посмотрел на сэра Брошара и с нажимом повторил: – Я же тебе уже сказал – мне очень понравились ее… услуги!… В глазах барона появилось понимание, и через секунду на его губах заиграла глумливая усмешечка: – Я понял, князьсь!… Но эта девочка очень… дорога!… – Сколько, барон?! – попадая ему в тон, поинтересовался я. – Десять имперских дубонов, князь… – произнес барон, как ни странно, без всякого присвиста. Я бросил быстрый взгляд на сидевшего в углу Вигурда и увидел, как тот отрицательно повел рукой. – Барон, ты меня разочаровываешь… – с легкой насмешкой проговорил я. – Чувствую, мне придется с этим мелким вопросом обратиться к принцу… Уверен, он просто подарит мне Гротту. – Ну что ты, князь! – тут же воскликнул сэр Брошар. – Стоит ли докучать принцу такими мелочами! Неужели два благородных сэра не смогут полюбовно… – тут барон мне игриво подмигнул, – …определиться с девочкой! Три дубона не будет для тебя чрезмерной платой? Я снова бросил взгляд на Вигурда, и тот кивнул согласно. – Барон, я знал, что с таким… благородным сэром, как ты, всегда можно договориться! – самым изысканным тоном ответил я. – Мы можем закончить это дело прямо сейчас! Проделав уже знакомую манипуляцию со своим панцирем, я достал кожаный кошелек Маулика и отсчитал в ладонь барона три золотые монетки. По выражению физиономии барона я понял, что тот, увидев мой кошелек, весьма пожалел о своей уступчивости. Однако дело было сделано. Посмотрев на лежавшие монеты, сэр Брошар обернулся к двери и громко позвал: – Гротта!… Служанка-хозяйка вошла в комнату и, прикрыв за собой дверь, остановилась у порога. – Гротта, ты переходишь в собственность князя Владимира. Достань печать… Девушка опустила голову и дрожащей рукой принялась расстегивать платье. В комнате сгустилась напряженная тишина, нарушаемая только тихим шуршанием материи. Сэр Вигурд с отсутствующим видом уставился в потолок, я смотрел на дрожащие пальцы Гротты, чувствуя, как лицо мне заливает краска ярости, и только барон Брошар совершенно спокойно, с улыбкой на губах, наблюдал за унижением девушки. Наконец платье распалось на две половины от горла до пояса, обнажая белоснежную девичью кожу, и тут я увидел, что вокруг шеи и талии Гротты обвивались довольно толстые железные цепи, соединенные чуть более тонкой цепочкой, пробегавшей между грудей. Посредине этой цепочки висел круглый жетон размером со старый советский пятак. Барон сделал шаг к стоявшей неподвижно девушке, взялся двумя пальцами за жетон, одновременно доставая из кармана штанов какие-то странного вида щипцы. В следующее мгновение он быстрым движением зажал щипцами жетон и тут же его отпустил. – Я затер знак принадлежности к имперскому дому, – повернулся он ко мне. – Так что, князь, ты можешь поставить свой в любой момент. И он, чуть кивнув, сделал шаг к выходу, однако я остановил его: – Одну секунду, барон… Сер Брошар остановился и вопросительно посмотрел на меня – Прошу тебя и сэра Вигурда быть свидетелями… – несколько хрипловатым голосом проговорил я и протянул закованные в сталь пальцы к жетону на груди Гротты. – Я объявляю, что отныне Гротта свободна, и любой, кто попробует снова закабалить ее, будет иметь дело с Черным Рыцарем по прозвищу Быстрая Смерть!… Я коротко рванул жетон, и цепочка, удерживавшая его, с легким звоном лопнула. А затем быстрым движением пальцев я согнул круглую железку вчетверо и протянул покореженный кусочек металла Гротте: – Возьми на память… или выброси, чтобы не помнить!… Девушка протянула ладошку, приняла мой «подарок», долго смотрела на него, словно о чем-то раздумывая, а потом сунула его в карман платья. Затем она подняла лицо, и я увидел мокрые дорожки на щеках и сияющие, словно омытые, глаза. – Сэр Владимир… – срывающимся голосом начала она. – Я никогда… никогда… – И не надо ничего говорить, – перебил я ее. – Если у тебя есть время, помоги нам разделаться с нашим ненужным скарбом… Она кивнула и начала медленно застегивать одежду. Сэр Брошар как-то странно потоптался на месте, а затем пробормотал: – Я, по-видимому, вам больше не нужен, так что… Не договорив, он двинулся к выходу, но в самых дверях обернулся: – А ты, сэр Черный Рыцарь, и в самом деле первый из… странствующих рыцарей… Очень благородно… очень… И тут я вдруг ощутил в его словах некоторое затаенное осуждение! Но барон уже скрылся за дверью, и я снова повернулся к Гротте. Девушка уже привела свою одежду в порядок и снова смотрела на меня. Я протянул ей свою раскрытую ладонь, и на ней сверкнули багровые лучики рубинов: – Теперь свободная сквотка может принять наш подарок? – Но… сэр Владимир, ты и так наградил меня выше всякой моей заслуги! – воскликнула девушка. – Я не могу взять еще и… это! – Бери, Гротта, бери, – прозвучал рядом со мной чуть насмешливый голос сэра Вигурда, выбравшегося из своего утла. – Это же не кто-нибудь, а сам Черный Рыцарь дарит! Будешь показывать своим детям и внукам… Гротта наконец-то взяла предназначенный ей подарок и сжала его в ладони. – А ты не хочешь его надеть? – улыбнувшись, спросил я. – Нет, сэр Черный Рыцарь, это для меня святыня, не предназначенная для ежедневного ношения… – Она присела в знакомом книксене и добавила: – Я хотела бы немедленно заняться вашим поручением, а потом столь же немедленно уехать из этого замка!… И она быстро покинула столовую. Несколько удивленно я смотрел ей вслед, уж больно быстро она обрела чувство собственного достоинства, и тут снова заговорил сэр Вигурд: – Я согласен с бароном, князь, ты показал образец благородства… Я чувствовал себя крайне неуютно, когда меня пыталась благодарить Гротта, я сдерживал себя, когда передо мной расшаркивался один из «хороших друзей» графа Альты, но Вигурд меня достал окончательно, а потому я перебил его довольно грубо: – Слушай, маркиз… твою мать! Неужели и ты считаешь, что я сделал что-то особенное, из ряда вон выходящее?! Неужели и ты считаешь нормальным, когда молоденькая девчушка превращена в рабыню и вынуждена терпеть… внимание «благородных сэров»?! Неужели тебе нравятся порядки и обычаи этой империи?! Неужели… – Но… Не мы придумали законы и обычаи, мы только им следуем… – удивленно пожал плечами сэр Вигурд. – Не вы придумали?!! – уже во всю глотку заорал я. – Значит, барон Торонт, беззаконно ввергая свободных сквотов в рабство, действует в рамках закона?! Значит, граф Альта, хватая ни в чем не повинных и сажая их в подземелье своего замка, просто соблюдает традиции?! Значит, любой благородный сэр вправе использовать имеющуюся у него власть только для своего обогащения, удовлетворения своих скотских наклонностей, своего немереного честолюбия, ни сколько не думая о тех, кому причиняет страдания, кого грабит и насилует?! – Такова жизнь… – тусклым, замороженным голосом произнес Вигурд, отводя взгляд в сторону. И тут я внезапно остыл: – Жизнь такова, какою мы сами ее делаем… В наших силах привнести в нее для других немного радости или много горя… И каждый сам решает, каким ему быть, а уж благородный сэр тем более… Лучше скажи мне, маркиз, если мы уедем, этот милый барон-управляющий не выкинет какой-нибудь подлой шутки с Гроттой? – Нет, – не раздумывая, ответил Вигурд. – Ее печать ты… уничтожил, значит, она по всем законам считается свободной, а если барон попытается «выкинуть подлую шутку», она немедленно потребует разыскать тебя или меня, и до нашего появления с ней ничего сделать не смогут. – Значит, мы можем с чистой совестью покинуть этот гостеприимный кров! – воскликнул я и опустил забрало шлема. – Вперед, мой дорогой друг! Через пятнадцать минут мы уже выезжали из главных ворот императорского замка, причем стоявший на часах Гроган-Убийца отсалютовал нам своей сверкающей секирой, словно мы были маршалами империи. При этом я точно знал, что этот Гроган – самый настоящий убийца, а никакая не иллюзия! Минут сорок нам понадобилось, чтобы пробраться по узким улочкам столицы к северным воротам. За это время я успел посвятить сэра Вигурда в свои дальнейшие планы и рассказать о предстоящем нам пути. Выслушав меня, маркиз пару минут молчал, о чем-то раздумывая, а затем несколько неуверенно проговорил: – Я сам, правда, ни разу не забирался так далеко на север, но точно знаю, что северная дорога не доходит до предгорий… Кроме того, купцы, направляющиеся в Темст и дальше к океану, предпочитают путешествовать большими караванами с солидной охраной… – А откуда у тебя эти сведения? – Да от купцов… Ты ж заметил – я с купцами люблю общаться… – И давно они, купцы то есть, рассказывали про северную дорогу?… – Ну… вообще-то давно… Больше года назад. – Так может быть, за это время имперские инженеры привели все в соответствие с макетом принца?! С тем, который он мне показывал. Вигурд молчал довольно долго, а затем медленно проговорил: – Может быть, – и в его голосе совсем не было уверенности. В этот момент на крупе моей лошади появились оба каргуша. Прямо вот так, из воздуха. Однако я удивился не этому, а тому, что сразу же засек это появление за моей спиной. И тут я понял, что мое круговое, трехсотшестидесятиградусное, зрение стало мне привычным! Правда, долго удивляться мне не дали, Фока с размаху ткнул в бок мой панцирь, ушиб лапу, скривил от боли мордочку и заверещал: «Эй, ты, мой говорливый благородный сэр, кончай рассуждать о том, что скоро сам увидишь! Лучше посмотри по сторонам – за вами тащатся шестеро вооруженных сквотов! Если тебе в твоей скорлупе чужая рогатка не страшна, то твой друг не так хорошо прикрыт!…» Я уже привык к своевременности предупреждений моих маленьких друзей и потому, вместо того чтобы вступать в пререкания, быстро огляделся. Улица, по которой мы продвигались, была в этот час довольно плотно забита народом. Поскольку никаких правил движения по городским улицам столицы не существовало, народ этот толкался весьма хаотично, так что заметить шестерку, следовавшую за нами, было довольно трудно. И все-таки я их усмотрел. Эти одетые в разноцветные тряпки сквоты были тем не менее чем-то неуловимо схожи, да и шли они, придерживаясь одного направления – следом за нами, однако слышать нас они не могли. Я чуть наклонился в сторону сэра Вигурда и негромко проговорил: – Маркиз, за нами топают шестеро сквотов, причем, как мне стало известно, они вооружены рогатками… Нет, оглядываться не надо!… – предупредил я его попытку посмотреть назад. – Я их и так хорошо вижу… Лучше подумай, что нам сделать… Не тащить же их за город!… «Чего думать?! Думатель!!! – немедленно заверещал Фока. – Давай в галоп, и пусть они попробуют вас догнать!!!» «Ты что ж, маленький засранец, хочешь, чтобы мы половину населения столицы передавили?!» – самым едким тоном поинтересовался я. «А ты, сэр-чистоплюй, хочешь, чтобы твоего друга прикончили?!» – парировал оранжевоголовый малыш. – Ты точно знаешь, что они охотятся за нами? – не поворачивая головы, поинтересовался сэр Вигурд. – Вообще-то мои разведчики никогда меня не подводили, – ответил я и тут же обратился к Фоке: «А с чего ты, собственно говоря, решил, что они охотятся именно за нами?» «А с того, что мы проследили этих ребят от самых ворот замка…» – опередил Фоку рассудительный Топс. «Ты хочешь сказать, что принц?…» – начал было я, но Топс меня перебил: «Нет, не принц, барон Торонт. Это его головорезы…» – Похоже, барон никак не может успокоиться… – повторил маркиз мысль Топса. – Именно, – подтвердил я его догадку и снова повторил: – Так что делать будем? – В городе они вряд ли посмеют открыть стрельбу – всем известно, что сэр Леймер, начальник тайной службы принца, не потерпит бесчинств в столице, а барон, как и все благородные сэры, боится его, как огня. Значит, если барон отдал приказ нас уничтожить, действовать они начнут за городскими воротами. – А ворота уже видны!… – констатировал я очевидный факт. Мы действительно уже подъезжали к городской стене, в которую были врезаны высокие двустворчатые ворота, не закрывавшиеся, по-моему, никогда. Двое расхлябанно одетых стражников, вооруженных длинными неуклюжими копьями, караулили у ворот неизвестно кого, а в самих воротах стояла такая же толчея, как и на улице. Сквоты самого различного социального происхождения проходили через них в обе стороны, повозки проталкивались сквозь проем ворот, на несколько минут перегораживая его и прерывая людской поток, редкие всадники продавливали бурлящую массу грудью своих коней, не обращая внимания на крики и проклятия, несущиеся им вслед. Шестерка, за которой я продолжал следить, собралась в компактную группу и переместилась поближе к нам, так что если у меня и были какие-то сомнения в их намерениях, то теперь они полностью исчезли. И вдруг напряжение, которое возникло у меня после сообщения о преследовании, исчезло. В моей голове сначала мелькнула сердитая мысль, что если уж два десятка Красных Шапок не смогли с нами справиться, то бояться каких-то шестерых мерзавцев, пусть даже вооруженных рогатками, нам совершенно не пристало. Вот если бы мы о них не знали! И тут же эту сердитую мысль сменила мысль веселая. Я посмотрел на свой сверкающий на пальце солитер и круто повернулся в седле – призванная мной упругая, веселая сила уже окутывала мое тело и разум! Шестеро скромно одетых головорезов, как окрестил их Топс, топтались шагах в десяти позади нас. Они имели вид бывалых, закаленных, готовых на все специалистов мокрых дел, не раз имевших случай поработать над благородными сэрами. Один из них, еще довольно молодой тип с рожей, густо заросшей темным волосом, уставился темными глазами-буравчиками прямо мне в забрало, словно говоря, что все равно мы никуда от него не уйдем. А я тем временем неторопливо прощупывал их арсенал. Они на самом деле были вооружены рогатками, а вот гальки у них были красненькие, парализующие, те самые, с которыми я познакомился, попав в засаду сэра Лора. Значит, сэр Торонт желал захватить нас живыми… Воздух вокруг меня начал потрескивать, или мне это просто казалось, но, во всяком случае, окутавшую меня мощь пора было применять. И я знал, как это сделать. Подняв правую руку, я приветливо помахал разглядывавшему меня мерзавцу, и с моих пальцев заструился в сторону наших преследователей невидимый простому глазу жгут, превращавшийся в конце своего пути в очаровательное, чуть голубоватое облачко. Очень скоро это облачко накрыло всю шестерку и еще с десяток сквотов, толпившихся рядом, однако никто из них никак на это не отреагировал. Зато немедленно отреагировала лежавшая в карманах и кошелях Торонтовых специалистов галька. Она тут же начала нагреваться! Первым почуял неладное лысый, одноглазый сквот, державшийся несколько сзади остальной компании. И немудрено, боезапас лежал у него прямо в кармане штанов, которые были не слишком толсты. Сначала он рассеянно похлопал себя по этому карману, но при этом только сильнее обжег себе ляжку, что заставило его быстро сунуть руку в карман. Однако в кармане его руку ожидал… ожог, и он, не успев прихватить шесть притаившихся там галек, выдернул свои мгновенно покрасневшие пальцы на всеобщее обозрение. Эти быстрые и несколько судорожные действия он сопровождал совсем неизысканной руганью, в результате чего привлек к себе внимание не только своих подельников, но и всей окружающей толпы. Карман жег его ногу все сильнее, но достать гальку он никак не мог, а потому спустя пару минут после начала действия моего колдовства лысый калека, не обращая внимания на всеобщий интерес к своей персоне, принялся судорожно сдергивать с себя штаны. Это ему удалось, после чего внимание окружающих разделилось – с одной стороны, всем, особенно многочисленным сквоткам, было интересно наблюдать лысого одноглаза, одетого только в короткую рубаху и башмаки, а с другой – брошенные на мостовую штаны начали дымиться. Именно в этот момент рыжий сквот с наглой эспаньолкой на подбородке вдруг резко согнулся, отклячив свой тощий зад и отбросив от своей впалой груди полы кожаной куртки, надетой на голое тело. Одновременно он попытался выудить из бокового кармана своей, ставшей столь неудобной, одежды кожаный кошелек, набитый красной галькой – ее там было не меньше десятка. Однако кошелек уже нельзя было удержать голыми руками, а потому сообразительный рыжий принялся сдирать с себя куртку, стараясь при этом, чтобы карман, в котором находился кошелек, не прикасался к его обнаженной груди. Признаюсь, его конвульсии выглядели удивительными и неповторимыми! Еще через секунду раздеваться принялись и оставшиеся четверо наймитов. Они уже не пытались добраться до своих боезапасов, они весьма поспешно сбрасывали с себя детали одежды, в которых эти боезапасы были спрятаны. Толпа весьма одобрительно приветствовала сеанс массового стриптиза! Еще бы, ни одна столица мира, я думаю, не видела шестерых стремительно оголяющихся прямо в толпе мужиков. Вокруг ошпаренных бедолаг немедленно образовался довольно широкий круг, а один из шнырявших в толпе мальчишек принялся бегать по этому кругу со здоровенным колпаком в руках, звонко выкрикивая: – Шоу агрессивных эксгибиционистов! Единственная гастроль в столице перед отъездом на каторгу!! Помогите, чем сможете, озабоченным артистам, и они скинут с себя все!!! Правда, все скинул с себя только тот самый парень, который любовался моим забралом. Когда мы проезжали городские ворота, я поверх окружавшей шестерку толпы видел его сгорбленную фигуру. Прикрыв ладошками срам, бедняга с ужасом взирал на истлевавшие лохмотья, совсем недавно бывшие вполне приличной одеждой, и на проступавшие из-под них кроваво-красные уголья раскаленных галек… «Ну, сэр Владимир, ты даешь… – уважительно прошептал Топс. – Это ж надо так опозорить честных сквотов!» – Князь, это твоя работа… – однозначно согласился с ним сэр Вигурд. – Почему ты так решил?… – с самой своей гнусной ухмылкой поинтересовался я. – Просто такой ход никому другому не пришел бы в голову!… – пояснил Вигурд. – Кстати, ты знаешь, что по имперским законам этим ребятам за их… раздевание на улице столицы грозит пять лет каторжных работ! – За такую малость?! – удивился я. – Старый император весьма строг по части нравственности… – улыбнулся Вигурд. – Ну что ж, – притворно вздохнул я. – У ребят будет время подумать о смысле жизни и заодно… приобрести новую специальность… Между тем городская стена осталась у нас за спиной. Северная императорская дорога, мощенная черным, стеклянно поблескивающим камнем, широким полотном тянулась между небольших аккуратных домиков пригорода, разделенных огородами и садами. Толпа, теснившаяся на улице столицы, здесь, за городом, рассеялась, как по мановению волшебной палочки. Прохожие и проезжие еще попадались, но их было совсем немного, и широкая дорога делала их одинокими. Мы проехали совсем немного, городская стена еще маячила за нашими спинами, а справа показалось довольно большое двухэтажное здание с крутой крышей, крытой красной черепицей. Здание было отделено от дороги красивой кованой оградой и небольшим, идеально подстриженным газоном, через который от распахнутых низеньких воротец к главному входу пролегала присыпанная щебнем дорожка. А рядом с воротами, на ограде красовалась вывеска «Приют странника», и ниже мелкими буковками было приписано «Завтраки, обеды и ужины на любой вкус. Комнаты для благородных сэров. Самое комплексное обслуживание». – Этого заведения здесь раньше не было… – проговорил сэр Вигурд, придерживая лошадь и рассматривая гостиницу. – Так, может быть, мы здесь пообедаем? – спросил я. – Тем более что это «Приют странника», а мы как-никак странствующие рыцари… Сэр Вигурд согласно кивнул и повернул в распахнутые ворота. – А заодно мы сможем посмотреть, не пошлет ли наш дорогой барон по нашему следу еще кого-нибудь… – пробормотал он себе под нос. Я последовал за Вигурдом, и тут Фока снова попытался толкнуть меня в бок, правда, на этот раз он действовал гораздо осторожнее. «Слушаю тебя…» – подумал я. «Захвати для нас орешков… – попросил Фока тоном подлизы. – А то мы сейчас должны отлучиться… по делам… Пообедать не успеем…» «Хорошо, – мысленно улыбнулся я. – Только скажи мне, куда подевалась Кроха?» «Да никуда она не подевалась, – самым беспечным тоном ответил Фока. – Как только понадобится, она тут же будет рядом…» – И его остренькие зубки сверкнули из-под приподнявшейся верхней губы. В следующий момент Топс и Фока исчезли, а мы остановились около входа в гостиницу. Соскочив на землю, мы привязали лошадей к каменным столбикам, расставленным специально для этой цели вдоль подъездной дорожки, и направились к дверям. При нашем приближении они распахнулись почти так же, как в международном аэропорту Шереметьево. За дверями, вытянувшись в струнку, стоял на задних лапах и поедал нас глазами… огромный, ростом с хорошую овчарку, черный кот с большим белым пятном на груди. – Ты кто?! – ошарашенно спросил я у кота, и только потом мне в голову пришла мысль, что он вряд ли сможет мне ответить. Однако котяра открыл розовую пасть и промурлыкал мягким баритоном: – Меня зовут Кайт Ши Большие Уши… Работаю здесь… швейцаром… – Ну и как, свободные места есть?… – поинтересовался я, глуповато улыбнувшись. Хорошо, что в этот момент моя физиономия была прикрыта забралом, а то этот невероятный кот вполне мог обидеться на меня за эту улыбку. А так он вежливо шаркнул задней лапой и, промурлыкав: – Для благородных сэров в «Приюте странника» всегда найдется столик… – плавно повел передней лапой, приглашая нас внутрь. Через короткий, широкий вестибюль мы прошли в общий зал и огляделись. Свободных столиков было в избытке, видимо, сказывалась удаленность гостиницы от города. Я уже было собрался усесться за один из них, как вдруг рядом со мной на паркет опустилась здоровенная птица, напоминающая грача, и раздался высокий, с повизгиванием, голосок: – Для благородных сэров имеются отдельные кабинеты с видом на прекрасный вид… – Это именно то, что нам надо… – вежливо проговорил сэр Вигурд. – Укажи, какой из них мы можем занять… Грач подпрыгнул, расправил крылья и медленно поплыл вправо, в сторону глухой стены с целым рядом дверей. Опустившись около одной из них, Грач повернулся в нашу сторону и отрекомендовал: – Голубой кабинет, для особ особо обособленных… Я, признаться, совершенно не понял, почему это мы «особо обособленные особы», но спорить с птицей не стал, а просто открыл предложенную дверь. За ней располагалась небольшая комната, стены которой были обиты веселенькой тканью… зеленовато-желтого цвета. – Милостивый государь, – повернулся я к нашему не совсем обычному метрдотелю. – Ты ничего не перепутал? Это действительно голубой кабинет?! – Абсолютно точно! – резким, не допускающим сомнений тоном подтвердил Грач. – Это кабинет для персон с голубой кровью! – А… в этом смысле… – пробормотал я и шагнул внутрь. Почти всю комнату занимал обеденный стол, уже накрытый и с расставленными для двух персон приборами. У меня возникло такое ощущение, что нас здесь поджидали. Мы с сэром Вигурдом расположились в удобных полукреслах, стоявших напротив друг друга, и рядом со мной тут же появилась миловидная блондинка, в темном платьице, белом передничке и белой наколке. Протянув мне мелко исписанный листок плотной бумаги, она выхватила из кармана крошечный блокнотик и карандаш и замерла в почтительном ожидании. – Так… – медленно протянул я, изучая предложенное меню. – Обед наш должен быть хорош, поскольку мы не знаем, когда опять сможем вкушать пищу в столь приятной обстановке. Обед наш был действительно вкусен и обилен, а вот разговор за столом никак не клеился. Сэр Вигурд все время поглядывал в окно на пролегавшую за оградой Северную имперскую дорогу. Она была в общем-то пуста, но тем не менее занимала все внимание моего друга. В конце обеда у меня было появилась мысль заночевать в этом уютном местечке, но вспомнив о том, в каких условиях томится Юркая Макаронина, я решил продолжать путь. Единственное, что я сделал, это вдобавок к съеденному обеду заказал кое-что из продовольствия, не забыв и орехов для каргушей. Спустя час с небольшим наши кони снова уносили нас по вконец обезлюдевшему тракту на север империи, к горной резиденции Демиурга. На крупе моей кобылы Топс и Фока лихо щелкали орехи, разбрасывая шелуху по сторонам. Дорога уводила нас под темно-синие кроны густеющего леса, за которым уже начало скрываться солнце. |
||
|