"Драконье горе" - читать интересную книгу автора (Малинин Евгений)Глава 6Мне снился какой-то вялый сумбур. Едва переставляя ноги, я пробирался по гниющей болотистой чащобе, при каждом шаге погружаясь почти по колено в зловонную тягучую жижу. Доспехов на мне не было, вместо них я был наряжен в узкие, похожие на лосины, брюки, заправленные в высокие ботфорты, и белую, весьма замызганную рубашку с широкими кружевными рукавами и открытым воротом. Рядом со мной, уцепившись за рукав моей рубахи и вполголоса матерясь, тащился Юркая Макаронина. Вокруг было довольно темно, но иногда, прямо над нашими головами, в просвете между тучами мелькала блеклая луна. В один из таких моментов некоторого просветления я увидел, что влево от меня почва резко повышается, и метрах в ста, на вершине пологого холма возвышается огромное, корявое, высохшее дерево, широко раскинувшее свои угловатые сучья. Я развернулся и направился в сторону этого дерева, однако в этот момент Юркая Макаронина споткнулся, выругался и упал прямо в грязь, резко дернув меня за собой. Я удержался на ногах, ухватившись за хлипкий древесный стволик, только рукав рубахи громко треснул и у меня под языком неожиданно и горько защипало… Я открыл глаза. В спальне было темно, но сквозь плотные занавеси пробивался трепещущий проблеск огня на башне, и в этом мерцании я ясно увидел блестящие белки неподвижных глаз, не моргая наблюдавших за мной из темного угла. Усилием воли мне удалось не только не вскрикнуть, но даже не пошевелиться на своем широком ложе. Я прищурился, продолжая наблюдать за своим невидимым посетителем, а под языком у меня продолжало явственно пощипывать горечью, словно сигналя мне о надвигавшейся опасности. Несколько долгих, томительных минут ничего не происходило, а затем чуть поблескивающие глаза вдруг стремительно приблизились, и я увидел, что у кровати появилась… Белая Дама принца. Ее прекрасные, чувственные губы едва заметно улыбались. В следующий момент моего сознания едва ощутимо коснулась чужая мысль, словно пробуя его на сопротивляемость, на… проникаемость. «Ну что ж, сквот, выдающий себя за Черного Рыцаря, посмотрим, какими способностями ты наделен и кто тебя к нам послал…» И снова я сумел сдержать дернувшую меня дрожь, не подать виду, что присутствие Дамы и ее намерения мне известны. А мягкие, едва заметные касания быстро ощупывали мое «я», выискивая его слабые места, нащупывая ходы, по которым можно было бы проникнуть внутрь, захватить его, увидеть самое скрытое… поселиться там, во мне, в моем личном мире!… И я зажался, закрылся, полностью ушел в себя, оставив на поверхности серую, шероховатую непроницаемость. Минуло еще несколько минут… «Странно… – протекла сквозь мое сознание чуть встревоженная мысль. – Все совершенно пусто, глухо, гладко… Словно он не спит, а… мертв… Так не бывает… Так не должно быть…» И в этот момент я понял, что мне надо делать! Воспользовавшись почувствованной мной растерянностью, я мысленно метнулся следом за этой чужой мыслью и стремительно ворвался в чужое сознание, перехватывая по пути его ясно ощущаемые связи, закономерности, желания, сковывая его, подчиняя своей воле и одновременно задавая свой первый вопрос: «И часто Белая Дама навещает спящих рыцарей?…» Фигура моей незваной гостьи дернулась, ее лицо запрокинулось, так, что казалось, будто она вот-вот упадет навзничь на ковер, но моя атака ее не сломила! Вместо того чтобы подчиниться и отвечать на мои вопросы, в мой мозг неожиданно обрушился яростный вопрос: «С чего это ты решил, что я – Белая Дама?! Дурак, я – Эмельда, ланнан ши второго круга!…» В то же мгновение она на единый миг показала мне себя в своем истинном обличье, и я задохнулся от невероятной, неповторимой женской красоты, но это потрясшее меня видение тут же сменилось другим – видением жутких мук, которым собиралась меня подвергнуть моя гостья за то, что я осмелился противиться ее чарам! На этот раз мне не удалось сдержать дрожи, короткой конвульсией прокатившейся по моему телу, но мне удалось другое – я смог удержаться в чужом сознании, хотя оно заметалось, задергалось, стараясь вытряхнуть мое «я» из себя, вышвырнуть его и растоптать, а затем, в свою очередь, обуздать и подчинить себе мой разум. Однако я засел в этом вибрирующем, ревущем сознании, словно заноза, засел единственной мыслью, единственным словом, единственным правильным звуком – «Моя!!! Моя!!! Моя!!!». Несколько долгих, невыносимо долгих, минут продолжалась эта свирепая беззвучная борьба, и наконец я почувствовал, что Эмельда начинает выдыхаться! Вот ее сознание дернулось последней конвульсией и покорно застыло. Теперь оно не пыталось обмануть меня своей неподвижностью, сломленностью, омертвелостью, оно и было мертво, непритворно мертво, потому что любое притворство было бы мною мгновенно раскрыто! О, как же гадостно, как же противно властвовать над чуждым, над мертвым сознанием!!! Я едва не купился, едва не выбросился из этого смрадного, стремительно разлагающегося, разваливающегося на куски сознания, но вовремя уловил бьющуюся глубоко внутри него надежду. И я, преодолевая чудовищное отвращение, разбрасывая чужие, угасшие мысли и желания, ринулся вглубь, в самый его сокровенный уголок, к этой самой надежде! Ланнан ши дернулась в последний раз, рассчитывая на самом деле убить себя, но я уже ухватил ее последнюю надежду за горло, уже сжал его своими беспощадными пальцами и проревел в полный голос: «Моя!!!» «…Твоя…» – еле слышно коснулась меня ее мысль, ее ответ, ее… согласие… Я чуть ослабил хватку, давая ей чуточную передышку, и почти сразу задал свой первый вопрос: «Как мне найти Демиурга?» «Я не знаю… Последний раз его видели фейри недалеко от горной резиденции, но там ли он, никто не знает…» «Кто еще из фейри служит принцу?» «Два сида, ламия, гномы…» «Почему граф Альта преследует меня?» «Я пока не знаю… Граф приглашен на завтрашний бал и тогда будет держать ответ перед принцем…» «Граф сказал тебе, что у него в замке находится сквот, называющий себя Человеком?» «Нет!» Я еще чуть ослабил хватку, а потом показал ее сознанию огромного черного человека, или сквота, с безобразной бычьей головой. Этот Минотавр открыл пасть и, дыхнув обжигающим огнем прямо в ее закрытые глаза, проревел: «Ты моя!!! Помни – я знаю о тебе все, твоя суть – моя суть, первая твоя попытка воспротивиться мне, и я тебя развею прахом по этому Миру!!! Ты будешь продолжать служить принцу, но никогда не забудешь, что ты – моя!!! Я хочу знать все, что расскажет принцу граф Альта! Я хочу знать все, что решит принц в отношении Черного Рыцаря!!! Я хочу знать, где находится Демиург!!!» «Я постараюсь… господин…» «Ступай!…» И я покинул ее сломленное сознание. Несколько мгновений ничего не происходило, Эмельда, прикрыв глаза и едва заметно покачиваясь, стояла около моей кровати. Затем это мягкое покачивание прекратилось, ее веки дрогнули и открылись. Еще мгновение она смотрела на меня, словно не понимая, где находится, а затем в ее глазах вспыхнула ненависть! Ее тонкая, белая, изящная рука взметнулась вверх, и в ней блеснуло узкое лезвие кинжала. В тот же момент перед ее сознанием вновь возник огромный, черный минотавр, из его пасти полыхнуло пламя и вырвалось рычание: «Моя!!!» Кинжал с едва слышным звуком упал на ковер, через мгновение вознесенная для удара рука бессильно обвисла, и светлая, сгорбившаяся фигурка медленно растаяла, словно клочок тумана, занесенный в комнату через приоткрытое окно. Я лежал, не в силах даже пошевелиться от усталости. Даже не усталости, а полной опустошенности. Лежал и ждал, когда снова смогу уснуть… Горечь под языком прошла, что давало мне повод несколько успокоиться, но сердце продолжало колотиться, словно мой разум все еще вел страшную, беспощадную борьбу, в которой тело не могло принять участия! Прошло несколько минут, мне показалось, что за окном начало светлеть, но именно в этот момент я снова заснул. Теперь уже никаких сновидений не было, как не было никаких звуков, никакого света… Проснулся я очень поздно и сразу же увидел у своей постели сидящего на ковре Фоку. Маленький каргуш молча смотрел мне в лицо, в его лапах поблескивал узкий клинок кинжала, а на его остренькой мордочке было написано невиданное, просто-таки невозможное уважение! Я с огромным удовольствием хорошо отдохнувшего человека потянулся и, приподнявшись на локте, поинтересовался: – Что нового на свете?… Фока почесал свой оранжевый хохол и пропищал: – Да вот главный советник принца захворал… Похоже, переутомление… – Бывает, – беззаботно отозвался я. – А Кроха где?… – Завтрак тебе готовит… Она сказала, что сегодня тебе понадобится особо плотный завтрак… – К-хм, – раздумчиво кашлянул я. – Ну что ж, она, пожалуй, права! – Тогда вставай и одевайся… – как-то не слишком уверенно предложил Фока, словно сомневался в моей способности самостоятельно подняться с кровати. Я скинул одеяло, быстро спустил ноги на пол, и в этот момент моя голова действительно слегка закружилась. – Да ты не торопись так!… – послышался озабоченный писк каргуша. – Потихоньку… Можно даже завтрак тебе в постель подать!… – Ну вот еще, – недовольно пробормотал я, слегка потряхивая головой, чтобы прогнать туман. – Что я – инвалид, что ли, какой?… Тем не менее я гораздо осторожнее поднялся на ноги и направился в ванную комнату, стараясь не делать резких движений. Когда я уже раскладывал по плечам и разглаживал кружевной воротник камзола, в спальню заглянул серьезный Топс и поинтересовался: – Ну как, все в порядке?… – В порядке, – кивнул в ответ Фока. – Щас выйдет!… – К завтраку все приготовлено… – доложил Топс и тихо прикрыл за собой дверь. Уже через минуту мы входили в столовую, причем Фока умудрился открыть передо мной дверь, чем привел меня в полное замешательство – все его поведение никак не соответствовало сложившимся у меня представлениям о гордом каргуше «из рода ярко-красных каргушей». Стол действительно был накрыт к завтраку, но… Того количества блюд, которое было выставлено на нем, вполне могло хватить на дружеское застолье для трех-четырех странствующих рыцарей, а сэра Вигурда между тем за столом не было. Я уселся на свое место, с некоторой оторопью рассматривая свой завтрак, и мне под нос немедленно подсунули здоровенную тарелку с дымящейся разварной рыбой, присыпанной какими-то специями. – Это именно то, что тебе сейчас необходимо, сэр Владимир, – раздался у меня над ухом мелодичный голосок Крохи. – Тебя и впереди ожидают значительные умственные напряжения… И тут меня словно мягко стукнули по затылку! Я мгновенно вспомнил, что произошло ночью в моей спальне, и удивленно оглянулся. Кроха смотрела мне прямо в глаза, на ее губах играла довольная улыбка, и по ее виду я понял, что она все прекрасно знает. Правда, говорить о своей осведомленности она не стала, а вместо этого обернулась и громко произнесла: – Гротта, соус к рыбе не слишком остыл?! Уже три минуты прошло, как мы сняли его с огня!… – Нет, нет… – послышался из-за двери голос нашей служанки-хозяйки. – Этот соус вполне выдерживает до десяти минут, прежде чем начинает терять свой вкус… – Ты слышал?… – обернулась ко мне Кроха. – Ешь быстрее, а то не почувствуешь настоящего вкуса!… И она снова улыбнулась. Я посмотрел на подсунутое мне блюдо и вдруг понял, насколько я голоден! Схватив длиннозубую вилку и взяв из корзинки кусок ноздреватой лепешки, я принялся за рыбу. Могу твердо сказать, что ни до этого, ни после я не ел ничего вкуснее. Горячая, пряная рыба и холодное белое, чуть кисловатое вино создавали такой неповторимый вкусовой контраст, что я даже… растерялся, когда рыба вдруг закончилась! Впрочем, долго горевать мне не дали, Кроха немедленно поставила передо мной новую тарелку с незнакомым мне салатом. С первой ложки я понял, что вкушаю крабы с какими-то незнакомыми мне добавками под совершенно восхитительным соусом. А крабы я всегда обожал! Этот лукуллов пир продолжался довольно долго, но все прекрасное рано или поздно заканчивается, так и теперь, когда пиршество, казалось, было в самом разгаре, я вдруг почувствовал, что больше не смогу съесть ни ложки, ни крошки. Я положил вилку и нож на скатерть, отвалился от стола и на вопросительный взгляд моей очаровательной официантки провел по горлу ребром ладони: – Все, я больше не могу… К тому же мне необходимо подумать о вечере, иначе на императорском балу мне придется тяжело!… – Ну, бал!… Подумаешь!… – тут же запищал Фока. – До бала мы еще пообедаем!… Я с улыбкой покачал головой и встал из-за стола, и в этот момент в столовую заглянула испуганная Гротта. Быстро взглянув на Кроху, она перевела взгляд на меня и прошептала: – Сэр Владимир, к тебе пришел отец Симот… Он говорит, что ты сам приглашал его для разговора… «Вот как раз монаха мне после такого завтрака и не хватало! – горько подумал я. – Но не отсылать же его назад, тем более что я действительно сам просил его о встрече…» Посему я вздохнул и попросил: – Проведи его, пожалуйста, в кабинет… Я думаю, там нам будет удобно… Гротта быстро скрылась за дверью, а я повернулся к Крохе: – Чуть не забыл тебя поблагодарить за твой подарок… Если бы не он, я мог бы… проспать самое интересное. Ее глаза вспыхнули удовольствием, но ответила она скромно: – Рада быть полезной… – Не надо так… – очень серьезно произнес я. – Не надо… так… официально… Я… ты… мне… понимаешь, очень дорога… Очень. Я… я потом тебе все… объясню… Быстро развернувшись, я чуть ли не бегом бросился в свой кабинет. Когда я вошел, отец Симот медленно прохаживался по ковру, имея при этом весьма задумчивый, я бы даже сказал, углубленный вид. Повернувшись на звук закрывающейся двери, он по-отечески мне улыбнулся и произнес своим мягким басом: – Ты хотел поговорить, сэр Рыцарь, чем же может тебе помочь смиренный служитель Демиурга?… Я посмотрел в его прищуренные глаза и молча предложил ему одно из кресел, стоящих у небольшого столика. Молельник принца уселся, я присел напротив и после секундной паузы проговорил: – Мне нужна помощь… в одном не совсем обычном деле… Принц, правда, обещал мне помочь, но я несколько сомневаюсь в том, что ему это удастся… А дело вот в чем… И я рассказал отцу Симоту ту же самую историю, которую накануне поведал принцу. Введя молельника в курс дела, я проникновенно добавил: – Теперь ты понимаешь, как важно для меня возможно скорее отыскать Демиурга?… Отец Симот молча покивал, не сводя с меня глаз, а потом поинтересовался: – А ты, сэр Рыцарь, действительно обладаешь какими-то необычными магическими способностями?… – Разве я посмел бы, отец Симот, обманывать служителя Демиурга?… – укоризненно произнес я. – Вчера я продемонстрировал принцу свои… способности, и он был полностью удовлетворен!… – Угу… угу… – задумчиво буркнул молельник, и по его виду я понял, что у него есть еще вопросы ко мне, но он то ли не решается их задать, то ли не может их сформулировать. В кабинете на несколько минут повисло молчание, потом отец Симот встал и прошелся по ковру, задумчиво глядя себе под ноги. Его раздумья, на мой взгляд, затягивались чересчур долго, и я уже собирался… кашлянуть, но тут он остановился прямо передо мной и негромко спросил: – А кто из фейри учил тебя магии?… – Да… никто… – Угу… угу… – повторил он свое бурчание и снова заходил взад-вперед. Остановившись через минуту, он задал следующий вопрос: – Скажи мне, Рыцарь, как своему молельнику, ты веришь, что этот Мир создан Демиургом?… – Конечно!… – удивленно воскликнул я. – Ты веришь в то, что Демиург, совершив акт творения, больше не вмешивается в жизнь созданного им Мира, дает своим созданиям самим развиваться, совершенствоваться или… угасать?… – Ну… – Я был в некоторой растерянности, недостаточно хорошо разбираясь в здешней теологии. – Мне кажется, что Демиург все-таки принимает определенное участие в наших делах… Ведь, согласись, что даже самим своим существованием он влияет на наше поведение… – Вот! – воскликнул вдруг отец Симот с непонятной страстью. – Вот именно – тем, что мы знаем о Демиурге, о его существовании, зачастую определяется наше поведение! А у тебя не бывает ощущения, что Демиург… или некто другой, постоянно наблюдает за твоим поведением, оценивает его и решает, что дальше с тобой делать?! Ты не задумывался о том, что с тобой будет после смерти?! Теперь уже пришла пора мне изобразить задумчивость. В принципе я сразу понял, что молельник интересуется моим ощущением… божественности, хочет понять, не появляется ли у меня мыслей о… Боге?! Только не хочет напрямую произносить это слово. Но ведь и мне вроде бы не полагалось… ощущать Бога?! Потому я с достаточной долей задумчивости проговорил: – Нет… у меня нет ощущения, что я интересен кому-то… высшему… А после смерти?… Я был бы счастлив стать Тенью… Выговаривая эти слова, я очень внимательно наблюдал за своим собеседником и мне показалось, что тот едва сдержал вздох удовлетворения. Едва заметная улыбка тронула его губы, он опустился в кресло рядом со мной и быстро спросил: – А насколько определенно ты знаешь… своих предков?… – при этом его острый нос как-то быстро покраснел. Я удивленно вскинул брови, но ответил твердо: – Настолько, насколько их должен знать благородный сэр! До шестнадцатого колена! – А скажите мне… не обижаясь, как своему молельнику… в вашей округе не ходят слухи о… беззаветной любви одного из твоих благородных предков к… кому-нибудь из фейри?… – Сплетни не могут служить источником информации! – гордо ответил я, но тут же, чуть смутившись добавил: – И о каком из благородных родов не ходит подобных… слухов?… На рожу этого… Демиургова прихлебателя немедленно выползла довольная ухмылка: – И во многих благородных родах появляются дети, наделенные поразительными качествами!… – И тут же, заметив мой загоревшийся взгляд, он заторопился с объяснением: – Порой это проявляется через три-четыре поколения!… Я выдержал минутную паузу, а затем тоном, не допускающим возврата к прежней теме, спросил: – Так ты можешь мне помочь найти Демиурга?! И тут он заюлил: – Видишь ли… э-э-э… сэр Владимир, Демиург уже очень давно никому не являлся, ни с кем не разговаривал, никого не приглашал к себе в резиденцию… Право, сейчас очень сложно сказать, где он может находиться… Я, конечно, постараюсь навести справки у своих… э-э-э… коллег, но это потребует времени… – Ну хорошо, – достаточно резким и очень недовольным тоном перебил я его. – Но хотя бы как Демиург выглядит, ты мне можешь рассказать?! – Но… – отец Симот явно растерялся. – Демиург может выглядеть… как угодно!… Ему подвластен любой облик!… – А как же я узнаю, что вижу перед собой Демиурга?… – удивился я. – Если, конечно, встречу его… – Ну… обычно он… э-э-э… представляется… Тут уже растерялся я: – Как?! В смысле… привет, я – Демиург?! – Нет, он спрашивает «Какое у тебя дело к Демиургу»… – Ага! – понял я и тут же усомнился: – Но такой вопрос может задать… любой… Отец Симот молча хлопал глазами, явно не зная, что на это ответить, и тогда я решил ему помочь: – Достопочтенный, а ты сам-то с Демиургом… встречался?… Молельник посмотрел на меня каким-то странным взглядом и невнятно пробормотал: – Я не был еще удостоен такой высокой чести… – причем по его тону я понял, что он не очень-то к этой «чести» и стремится! – Ну вот! – разочарованно воскликнул я. – Я-то думал, что молельник императора вхож к Демиургу или хотя бы знает, где тот обретается!… – Демиург сам определяет, с кем ему встречаться!… – с непонятным высокомерием заявил отец Симот. – Я, конечно, попробую узнать, где и когда ты смог бы обратиться к Демиургу с просьбой о встрече, но… Тут он поднялся на ноги, давая понять, что разговор окончен. Я проводил его до выхода из коттеджа и, глядя в его удаляющуюся спину, неожиданно подумал, что мы оба не слишком удовлетворены состоявшейся беседой. Вернувшись в общую столовую, я встретил Гротту, которая немедленно сделала попытку сделать свой традиционный книксен, но я вовремя погрозил ей пальцем. Она мило засмущалась и с небольшой запинкой проговорила: – Сэр Владимир, тебе надо заняться подготовкой к вечернему балу… – Но до вечера еще слишком далеко, – удивился я. – Мне хотелось до обеда прогуляться по городу… Было видно, Гротта не привыкла возражать благородным сэрам, но в ее глазах появилась испуганная растерянность. Поэтому я быстро спросил: – Впрочем, может быть, я чего-то не знаю? Может, есть какие-то дела, которые мне необходимо выполнить до бала?… – Конечно, – обрадованно начала пояснять служанка-хозяйка. – Тебе надо искупаться и привести свое тело в порядок. – Она улыбнулась и осмелилась на шутку: – Ты же не хочешь во время бала… пахнуть? Тебе надо убрать с лица… – Она махнула пальчиком по своим щекам, и я сразу понял, что именно мне нужно «убрать с лица». – Тебе надо выбрать костюм, а мне надо проверить, все ли с ним в порядке. Мне будет очень стыдно и… если вдруг во время танца или… поклона у тебя что-нибудь развяжется или оборвется! Надо проверить лошадь и ее упряжь… – Позволь! – удивленно воскликнул я. – Мы что же, во дворец поедем на лошадях? Тут идти пятьдесят шагов! – Но на летний имперский бал гостям положено прибывать верхом или в экипажах… – мягко пояснила Гротта. – И потому… – Я понял! – перебил я ее. – Какие же еще труды и заботы ложатся на мои плечи в связи с этим балом? – Это все, – ответила она. – Если не считать, что вам с сэром Вигурдом надо еще пообедать. Должна предупредить, что во время бала гости не едят! – Хм, – удивился я. – Какое странное… ограничение!… – Его ввели при отце нынешнего императора и только для летнего бала, – пояснила Гротта. – Однажды на летнем балу половина гостей отравились фрикасе из лишайных лопухов, и император, чтобы такого больше не повторилось, решил отменить… угощение. Во время бала подают только напитки. – Какие напитки? – полюбопытствовал я. – Самые разные… – Ну, хорошо еще, что во времена отца нашего императора никто на балу не напился до… А то мы остались бы и без… напитков. – Но половина гостей как раз и напиваются во время бала до… – мило возразила Гротта. – Однако император считает, что это не грозит здоровью гостей. – Разумно, – одобрил я. – Так с чего ты посоветуешь мне начать подготовку? – Я думаю, тебе надо проверить лошадь и распорядиться на конюшне, когда и куда ее привести. – Ну что ж, – вздохнул я. – Спасибо за совет, пожалуй, я именно этим и займусь. Я вышел на улицу и направился в сторону конюшен. Однако на полпути мне встретился сэр Вигурд, который, как оказалось, отлично знал все тонкости подготовки к участию в летнем императорском бале. Он уже проверил наших лошадей и отдал все необходимые распоряжения. Мы вернулись в дом, где нас уже ожидали… банщики или мойщики, уж не знаю, как они там назывались. Едва мы вошли в дом, как тут же наткнулись на двух здоровенных сквотов, державших в руках по довольно объемистому мешку. Гротта немедленно объяснила нам, что это слуги, посланные управляющим замка специально, чтобы нас… вымыть! – Лорд Экос выбрал для вас самых опытных слуг! – подчеркнула Гротта. – Вовремя, вовремя… – как ни в чем не бывало пробормотал Вигурд и, кивнув одному из сквотов, быстрым шагом проследовал к себе в покои. Мне ничего не оставалось делать, как последовать его примеру, и второй… мешочник молча последовал за мной. Присланный управляющим сквот сразу проследовал в ванную комнату, а я на несколько минут заглянул в гардеробную, где быстро скинул с себя одежду и облачился в длинный шелковый халат. Когда я вошел в ванную, присланный специалист уже опростал свой мешок на крошечный туалетный столик, расположившийся под зеркалом, заняв практически всю столешницу всевозможными баночками, горшочками, щеточками, кусочками темного ноздреватого камня и странного вида мелкими металлически поблескивающими инструментами. Окинув взглядом эти его подручные средства, я, признаться, несколько заволновался – если он собирался все это использовать, процедура помывки должна была превратиться в длительный, сложный и даже, возможно, мучительный процесс. Купальня быстро наполнялась водой и, судя по поднимавшемуся над ней пару, водичка была не прохладной. Сквот молча указал мне на паривший бассейн, предлагая занять приготовленное место. Я подошел и попробовал воду ногой, – несмотря на поднимавшийся пар, ее температура была вполне терпимой, так что я, сбросив халат, смело погрузился в нее. Последующие три часа стали для меня настоящим откровением! Нет, я, конечно, слышал о всяких там банных чудесах – сибирских, финских, турецких, греко-римских и других, но одно дело слышать и совсем другое – испытать на собственной шкуре. Взять хотя бы момент, когда мое мускулистое тело после того, как добела отмыли в воздушной, пахнущей жасмином мыльной пене, начали обмазывать дурно пахнущей грязью зеленовато-коричневого цвета! Правда, от некоторых процедур я наотрез отказался, например, мне пришлось в корне пресечь милые попытки моего банщика выщипать на моем теле все волосы! Гротта оказалась абсолютно права – времени на прогулки по городу у меня сегодня совершенно не было. После трехчасового омовения меня неудержимо потянуло в постель, где я и провел еще полтора часа. Причем сам бы я ни за что не встал, но меня грубо растолкали два шерстяных недомерка, вереща в две луженые глотки, что «…негоже оставаться голодным…». После отличного обеда, во время которого я заметил, что сэр Вигурд выглядит после водных процедур ничуть не лучше меня, мне пришлось отправиться в гардеробную. Кроха уже выбрала для меня костюм на вечер, но требовала, чтобы я одобрил ее выбор. Это был темно-серый с серебром камзол и к нему светло-серые короткие штаны, белоснежная рубашка с кружевным воротником, жемчужно-серые чулки, серые замшевые очень короткие сапожки и такие же перчатки. Костюм дополнялся серым беретом с приколотым сбоку аграфом, из-под которого торчало перо белой цапли, и светло-серым переливчатым коротким плащом из незнакомой мне ткани. Я уже знал, с каким трепетом Кроха относится ко всякого рода нарядам, и ожидал пространной беседы на тему современной придворной моды, но теперь, когда она подробно объясняла мне, каким образом надевать различные детали костюма и как в нем себя держать, я вдруг почувствовал в ней необычное напряжение и беспокойство. И вдруг я понял, что она боится… за меня! Впрочем, на долгие разговоры времени у нее не оставалось, так как выяснилось, что мне уже пора одеваться – до начала бала оставалось немногим больше часа. Облачился я довольно быстро и вполне самостоятельно, без посторонней помощи. После тщательного осмотра и фея, и каргуши признали, что я вполне соответствую требованиям императорского летнего бала. Уже совсем собравшись выходить, я вдруг кое-что вспомнил. Вернувшись в спальню, я порылся в одном из Мауликовых кошелей и натянул на безымянный палец правой руки, прямо поверх перчатки, массивный перстень с очень крупным солитером. Кроха, увидев сделанное мной дополнение к костюму, одобрительно кивнула, но я видел, что ее беспокойство только возросло. А Фока, конечно же, не удержался: – Смотри-ка, Топсик, наш сэр Владимир просто-таки стремительно постигает правила и обычаи придворной жизни!… – Да, – немедленно согласился Топс. – Нашего сэра Владимира никто при императорском дворе не назовет серой вороной!… – Даже несмотря на то, что он в сером!… – продолжил мысль Фока. Вполне возможно, что малыши еще долго могли бы продолжать свои подначки. Они нутром чуяли, что и костюм, и участие в императорском балу, и вообще вся окружающая обстановка для меня весьма и весьма необычны, и своими шутками каргуши пытались снять мое излишнее напряжение. Но они замолчали, видимо, поняв, что мне вдруг стало как-то совсем не до них. Я вновь неожиданно ощутил вокруг себя концентрацию какой-то неведомой мне силы, и снова мне показалось, что ею можно управлять… Только теперь я чувствовал и то… каким образом это делается! Я поднял удивленные глаза на Кроху и встретил ее чуть испуганный и в то же время чего-то ожидающий взгляд. И этот взгляд словно подсказал мне, что надо сделать!… Я широко раскинул руки, словно желая обнять весь мир, а затем медленно, плавно начал сводить их. Чем ближе становились ладонь к ладони, тем более нарастала мощь окружавшей меня силы и… тем ярче светился камень в моем перстне. Когда между моими руками осталось сантиметров пятнадцать, от правой ладони к левой проскочила толстая ветвистая молния, и янтарное свечение солитера буквально затопило, растворило все окружающее. Стены комнаты, мебель, даже Фока с Топсом исчезли в этом свечении, и только мы с Крохой стояли в полном одиночестве посреди светящегося переливающимся золотом безграничного пространства, не отводя глаз друг от друга! А через мгновение над нами просвистели широкие лебединые крылья, и на маленькую фею, медленно кружась в янтарном воздухе, посыпались белые лепестки роз!… Не знаю, сколько продолжалось это чудо, только мы вдруг словно очнулись, стоя все на том же ковре в моей спальне. Каргуши сидели у стены и молча рассматривали нас широко открытыми глазенками, а вокруг Крохиных ног медленно таял… белый снег лепестков! И еще несколько секунд продлилась тишина, в которой мы с феей слышали свист крыльев, а затем я радостно улыбнулся – из ее глаз исчезла тревога и осталось только радостное изумление. – Как тебе это удалось?! – прошептала она одними губами. – Я хотел, чтобы ты успокоилась, – невпопад ответил я. – Не надо за меня волноваться… – Но чтобы перенести двоих в Солнечный Край, надо быть!… – Ее изумление стремительно росло, буквально выплескиваясь из огромных, широко распахнутых глаз. – Ты маг?… Ты великий Маг!!! – Нет… – Я отрицательно покачал головой. – Я – Человек… – Человек!… – совсем уже потрясённо прошептала фея… и тут все очарование момента было грубо нарушено. Рядом с нами раздался возмущенный писк: – Вы были в Солнечном Краю?!! Нас обоих словно окатили холодной водой, и мы оба посмотрели вниз. Рядом с нами, уперев лапы в бока, набычившись и скорчив свирепую физиономию, стоял Фока, ожидая ответа на свой наглый и крайне несвоевременный вопрос. Однако Кроха ответила бестактному каргушу на удивление мягко: – Да, сэр Владимир подарил мне это… чудо… – А мне?! – немедленно взвыл Фока и тут же, метнув быстрый взгляд за спину, поправился: – А нам?! – Э-э-э, ребята, в чем дело? – растерянно спросил я. – Какой такой Солнечный Край?! Кроха, Фока и присоединившийся к ним Топс молча уставились на меня. В спальне снова повисло молчание, на этот раз довольно тягостное. А затем все тот же Фока коротко пояснил: – Ты, сэр Владимир, не прикидывайся!… Мы все видели!… – Что вы видели?… – несколько запальчиво спросила Кроха. – Мы все видели, – напористо повторил Фока. – Вот он напялил на палец перстенек и принялся махать руками и швыряться молниями. А потом здесь все, – он смешно повертел лапами, подыскивая подходящие слова, – затянуло желтым светом, а когда свет… впитался, вас уже не было! Обоих!… – Вас не было очень долго… – грустно добавил Топс, укоризненно поглядывая на меня. – Мы могли испугаться, а ты можешь опоздать на бал… Очень долго… – Вот именно!… – снова перехватил инициативу Фока. – Топс мог испугаться! А потом посреди комнаты начался… такой… ну… смерч… белый… и когда он кончился, вы оба снова здесь стояли! Он на секунду замолчал, набирая, как я понял, в грудь побольше воздуху, а затем буквально заверещал: – А потом эта наказанная фея заявила, что вы оба побывали в Солнечном Краю!!! – А нас не взяли… – грустно добавил Топс. Кроха неожиданно села на ковер и тихо спросила каргушей: – Вы слышали, чтобы хоть кто-то, хоть на мгновение мог переправить в Солнечный Край двоих?… Малыши вдруг замерли, словно им в головы разом пришла одна и та же мысль, а потом посмотрели друг на друга. Прочитав нечто друг у друга в глазах, они синхронно покачали головами. – А сэр Владимир смог и, как вы оба утверждаете, надолго!… Две серые башки с оранжевым и зеленым хаерами повернулись в мою сторону и на обеих мордочках я увидел большое уважение. Но затем Фока не удержался: – Значит, он мог взять и нас… И побыть там немного меньше… И тут Кроха неожиданно покраснела! Спас положение голос Гротты, раздавшийся из-за двери: – Сэр Владимир, ваша лошадь у дверей, сэр Вигурд ожидает вас!… Я был вынужден заторопиться. – Так, ребята, – обратился я к обиженным каргушам. – Обещаю вам в следующий раз прихватить вас с собой, если вы объясните мне, что такое этот ваш Солнечный Край!… А тебя, – я повернулся к Крохе, – очень прошу не волноваться, ничего со мной не случится! Она быстро вскочила на ноги и, неожиданно положив обе ладони мне на грудь, негромко проговорила: – Да, теперь я не волнуюсь, теперь я спокойна за тебя… Ты… Человек!… Это ее прикосновение многого для меня стоило! За моей спиной выросли такие крылья, что я даже не заметил, как оказался на улице. Вигурд был уже в седле и посмотрел на меня с некоторым удивлением, перехватив которое я вдруг понял, что довольно глупо улыбаюсь. Я стер улыбку с лица, состроил мину, соответствующую торжественности момента, и забрался в седло. Мы сразу же тронулись, и я сразу же почувствовал, что с моей лошадью что-то не в порядке. То ли она стала хуже слушаться повода, то ли я потерял навыки управления, но только моя кобыла все время трясла головой и шла как-то странно, боком. Однако ехать нам было совсем недалеко, так что с горем пополам, но я добрался до главного входа во дворец. Императорский летний бал! Поколения моего деда, моего отца, да и мое собственное были воспитаны на балах «Войны и мира», «Анны Карениной», «Трех мушкетеров» – море света, волшебная, чарующая музыка, воздушные наряды дам, танцы, танцы, танцы… любовь, любовь, любовь… интриги, интриги, интриги… И вот теперь я сам сподобился быть приглашенным на самый настоящий придворный бал!… Императорский летний бал! Однако, когда мы выехали на небольшую площадь перед главным входом в императорский розовый дворец, она оказалась… пуста. Ни роскошных экипажей, ни снующих взад-вперед слуг, ни разодетых в пух и прах гостей – ничего! Правда, над большими, причудливо изукрашенными дворцовыми дверями ярко пылали бездымные факелы, заливая площадь светом, и едва мы соскочили с лошадей, к нам подбежали неизвестно откуда взявшиеся грумы и, подхватив наших скакунов под уздцы, отвели их прочь. Мы шагнули к дверям, причем сэр Вигурд чуть приотстал и пристроился за моим левым плечом. Едва мы приблизились, высокие резные двери медленно, торжественно и совершенно бесшумно начали открываться. За ними оказалась совсем небольшая прихожая зала, показавшаяся мне невероятно запущенной – в ее углах я даже заметил паутину. Впрочем, освещена она была едва-едва, так что мне вполне могло это показаться. Мы переступили через порог, и двери тут же начали закрываться. Когда они сомкнулись, тот неверный, дрожащий свет, что освещал приемную, погас, и нас мгновенно окружила странная, свивающаяся широким жгутом темнота. В следующий момент в темном пустом зале гулко прозвучало: – Князь Владимир, шестнадцатый лордес Москов, и маркиз Вигурд, шестой лордес Кашта. Крутящаяся вокруг нас темнота лопнула, и мы оказались на небольшом возвышении, в огромном, ярко освещенном зале, наполненном сквотами, разодетыми… в пух и прах. Музыки в зале не было, гости императора собирались небольшими группками и о чем-то негромко переговаривались или прохаживались вдоль стен, рассматривая замечательные и достаточно фривольные росписи, расположенные между полуколоннами, делившими стены на равные отрезки. Я почему-то сразу обратил внимание на то, что женщин в зале было очень мало и они составляли отдельные группы, обосновавшиеся в основном вокруг нескольких диванов, стоявших у дальней стены зала. «Видимо, здешние дамы не слишком любят танцевать… – подумал я, но тут же мне в голову пришла другая мысль: – Или здешние балы устраиваются совсем не для дам…» Мы с сэром Вигурдом сошли с возвышения и, смешавшись с толпой, также медленно двинулись вдоль стены. Едва мы покинули возвышение, по залу мягко прошелестело: – Граф Тарта Высокий, восьмой лорд Вагота, с женой и дочерью… «Ну вот!… – тут же мелькнуло у меня в голове. – И дамы начали собираться! Видимо, первыми на бал собрались… холостяки…» На возвышении появилась живописная группа из трех сквотов. Впереди стоял невысокий мужчина, наряженный в васильковый камзол, расшитый серебром, белые штаны и короткие белые башмаки. Его еще нестарое лицо было уже сильно обрюзгшим и имело весьма недовольное выражение. Позади него, словно прячась за его спиной, стояли высокая белокурая женщина в роскошном темно-зеленом с золотом платье и лохматым веером в руках и молоденькая девушка, почти еще девочка, окутанная чем-то весьма воздушным, невесомым, розовым. Девушка зачем-то держала в руках… огромного плюшевого медведя интенсивно розового цвета! Чуть наклонившись к уху Вигурда, я тихо спросил: – Это за что ж его так обозвали?… – Как?… – не понял маркиз. – Тарта Высокий, – пояснил я. – Он же ниже собственной жены… Сэр Вигурд улыбнулся, но ответил вполне серьезно: – Ну, видимо, один из его предков был и в самом деле очень высок, вот это прозвище к нему и прилипло. А затем оно перешло ко всем его потомкам, уже невзирая на их собственный рост… – Значит, надо тщательно заботиться о своей репутации… – пробормотал я, и сэр Вигурд немедленно переспросил: – Что ты имеешь в виду?… Я что-то не понял связи… – Я имею в виду, – с улыбкой пояснил я, – что надо заботиться о своей репутации, иначе ты получишь прозвище, а потомкам… потом будет всю жизнь… стыдно!… – И тут же с гордостью подумал: «Каков каламбур!» Семейка лорда Вагота тем временем покинула возвышение, причем сам лорд быстро пошагал в сторону одной из групп, кучковавшейся вокруг высокого худощавого сквота в красном с золотом камзоле, отличавшегося весьма уверенными манерами, а его жена и дочь направились к дамским диванам. Мягкий ненавязчивый голос вновь прошелестел по залу, объявляя появление еще одного гостя, но мы с сэром Вигурдом как раз остановились возле одной из росписей и, можно сказать… замерли в восхищении, рассматривая ее. Эти настенные росписи настолько заняли нас, что прибытие последующих гостей происходило вне нашего внимания. Однако шестой или седьмой шепот, прошелестевший по залу, вновь заставил нас повернуться в сторону возвышения. – Барон Торонт, шестой лорд Гастор!… Мы с Вигурдом буквально впились взглядами в возвышение для прибывающих гостей, и через мгновение на нем появился молодой еще мужчина необычайно высокого роста и необычайной толщины. Одетый в бархатный, темно-коричневый камзол и такого же цвета штаны, он мгновенно напомнил мне огромного медведя, а длинная, массивная золотая цепь, болтавшаяся на его шее, еще более усиливала это его сходство с огромным и опасным зверем. Между тем барон Торонт обвел зал быстрым взглядом и с улыбкой направился все к той же группе, возглавляемой длинным, худым сквотом. Продвигаясь по залу от росписи к росписи, мы с маркизом также оказались невдалеке от этой группы, так что я вполне смог расслышать, о чем заговорили в этой компании. Вся группа разом повернулась в сторону вновь прибывшего, но первым обратился к здоровяку-барону высокий предводитель: – Ты, как всегда, припозднился, мой дорогой… Что тебя сегодня задержало?… Фраза прозвучала несколько насмешливо, но барон этого не заметил. – Ты же сам требовал, чтобы я ежедневно лично объезжал посты вокруг… заповедника, – обиженно проговорил он, разведя в стороны свои огромные ручищи. – Вот мне и пришлось трястись верхом добрые двадцать коротких миль! – Ну и?… – тут же посерьезнел длинный. – Ну и ничего!… – внезапно раздражаясь, ответил барон. – Я вообще думаю, что этот твой… гость… просто умалишенный!… Губы длинного тронула кривая улыбка, и он отрицательно покачал головой: – Нет, барон, простого умалишенного не будет разыскивать Черный Рыцарь, хотя бы и самозваный!… – А-а-а, – довольно протянул сэр Торонт. – Я так понимаю, что тебе так и не удалось схватить этого самозванца!… Жаль, что он не двинулся в мою сторону, от меня бы он не ушел… Длинный недовольно поморщился и хотел, видимо, ответить своему «дорогому другу» какой-то резкостью, но тут в разговор вмешался сэр Тарта Высокий. Действительно высоким и весьма брюзгливым голосом он обратился к длинному: – Сэр Альта, может быть, вы с бароном все-таки расскажете нам, в чем, собственно, дело?! И почему вы считаете возможным утаивать от нас какие-то, как я понял, весьма важные события?! Граф Альта, двенадцатый лорд Сорта, а это был, без сомнения, именно он, медленно повернулся в сторону сэра Тарта и не менее брюзгливо ответил: – Вы все узнаете, граф, мы ничего ни от кого не утаиваем… Просто, чтобы не повторять одно и то же несколько раз, я дожидаюсь, когда подойдут все… посвященные. – Но… мы вроде бы уже все собрались… – проговорил брюзгливый Тарта, хотя и не слишком уверенно. – Нет, – холодно осадил его граф Альта. – Я ожидаю еще одного благородного сэра… В этот момент мы с сэром Вигурдом как раз проходили мимо группы лорда Сорта и наши глаза на мгновение встретились. Его правая бровь вопросительно изогнулась, словно он не мог понять, как я посмел вообще взглянуть ему в лицо, но я сделал вид, что рассматриваю нечто, находящееся поверх его головы, и еле слышно пробормотал про себя маленькое подслушивающее заклинание. Мы неспешно проследовали мимо, и уже за нашими спинами довольно громко прозвучал голос барона Торонта: – Что это, нежить его заешь, этот сквот в голубом так на меня смотрел?! Вы видели, благородные сэры, как он на меня уставился?… Словно я ему… на ногу наступил!… Сэр Вигурд дернулся, чтобы развернуться лицом к барону, но я быстро прошептал: – Не поворачивайся! Спокойно пошли дальше! – Да?… – ответил барону равнодушный голос графа Альта. – А мне показалось, что его серый спутник изучает меня… Группа графа осталась позади, и я очень пожалел, что мои замечательные доспехи не на мне, поскольку больше не мог наблюдать за лордом Сорта и его… друзьями. А мне очень хотелось знать, кого еще ожидал граф! Однако, хотя и не мог больше видеть интересовавших меня… благородных сэров, их разговор мне было слышно достаточно хорошо – мое заклинание, прицепленное к плащу графа Альта, действовало безукоризненно. Правда, разговор этот был пока что совершенно ничего не значащим – один из гостей рассказывал об охоте, которую он устроил в своем поместье накануне. Мы отошли уже достаточно далеко, как вдруг, прерывая рассказ охотника, прозвучал слегка запыхавшийся, уже знакомый мне голос. Я быстро нырнул в одну из свободных ниш, прислонился к стене, закрыл глаза и весь превратился в слух: – Просьсю просьсения, благородные сьэры, меня сьзадержал принцсь!… – Барон, не надо извинений! – резко перебил его лорд Сорта. – Вы сообщили мне, что Черный Рыцарь прибыл ко двору, он будет присутствовать на балу?… – Но он уже сьдесь!… – просвистел в ответ барон Брошар, управитель императорского замка. – Просьто он назвалсья княсьзем Владимиром… каким-то там лордесьом Моськовом!… – Позвольте, – раздался незнакомый голос. – Но ведь это, если не ошибаюсь, тот самый благородный сэр в сером, что только что прошел мимо нас!… Я запомнил его представление, потому что… потому что никогда не слышал об этом благородном сэре. – Но откуда он знает меня?… – озабоченно проговорил лорд Сорта. – Мы же никогда не встречались!… – Простое совпадение, – проговорил брюзга Тарта. – Просто вы с бароном очень примечательные личности… Вот меня, например, никто никогда не рассматривает… – Нет, в его взгляде было… узнавание, – не согласился граф, и я с одобрением отметил его наблюдательность. На секунду в интересовавшей меня компании воцарилась тишина, а затем граф Альта, словно стряхнув с себя некие раздумья, перешел к делу: – Итак, благородные сэры, я обещал рассказать вам, что произошло за последние насколько дней и почему я потребовал, чтобы вы собрались на этом балу… А затем граф достаточно сжато изложил своим «дорогим друзьям» то, что произошло между ним и мной, не встречавшимися до сего дня лицом к лицу. Рассказ графа был близок к случившемуся на самом деле, однако выставлял меня как некоего авантюриста, неизвестно зачем присвоившего чужое славное имя и напялившего доспехи, очень похожие на описываемые в известной легенде. В заключение граф отметил, что особенно беспокоиться по моему поводу не стоит, но разобраться со мной все-таки следует. Надо сказать, что его друзей сей рассказ совершенно не обеспокоил, гораздо больший интерес вызвало упоминание о сквоте, находившемся в графском замке в качестве, как сказал сам граф, гостя и называвшем себя Человеком! Особенно всполошился лорд Вагота, немедленно принявшийся брюзжать: – Как же так, граф, ты твердо заверил нас что… э-э-э… мы можем рассчитывать на… э-э-э… первенство в известном вопросе. Мы поддержали все твои начинания… э-э-э… внесли, так сказать, лепту… и вдруг оказывается, что некто уже… э-э-э… – Ты же не будешь, сэр Тарта Высокий, принимать на веру слова какого-то не совсем здорового сквота! – резко перебил его лорд Сорта. – Или в твои владения не заходят сумасшедшие, уверяющие, что они стали Человеком? – Но тогда что ты возишься с этим сумасшедшим? – резонно заметил сэр Брюзга. – Я не верю, что граф Альта будет уделять свое внимание первому встречному сумасшедшему!… «И ты прав!» – воскликнул я про себя, мысленно аплодируя въедливому Тарте, не дававшему закончить разговор. – Да, – неохотно согласился лорд Сорта. – Меня заинтересовал сумасшедший… вышедший из лесной резиденции Демиурга, которого разыскивает Черный Рыцарь! И в группке «дорогих друзей» снова повисло молчание, на сей раз, как я почувствовал, достаточно напряженное, а затем незнакомый голос осторожно переспросил: – Граф, ты точно знаешь, что этот… сумасшедший… появился именно из заповедника?… – Во всяком случае, он там… побывал, – немедленно ответил граф совершенно спокойным тоном. – И перед этим никто и нигде его не видел… – Ну, это несущественно, – неожиданно проговорил лорд Вагота. – Возможно, его просто никто не запомнил… – Его невозможно не запомнить! – резко возразил граф Альта, которому, по-видимому, уже надоело брюзжание высокого друга. – Если бы ты, граф, увидел, как он одет, ты бы его тоже не забыл! – Да, – раздался вдруг голос барона Торонта. – Одет он… э-э-э… незабываемо!… – А ты его видел? – немедленно поинтересовался сэр Тарта Высокий. – Видел, в подвале у графа… – как-то нехотя ответил барон. – Ну, хватит об этом! – резко прервал дальнейшее обсуждение лорд Сорта. – Лучше скажите, удалось кому-нибудь из вас договориться с фейри? Нам очень нужен хороший колдун! В ответ он ничего не услышал, кроме двух-трех нехороших хмыков… – Значит, нет… – разочарованно проговорил Альта. И тут меня отвлекло извещение о прибытии очередного гостя, вернее, хозяина бала. Сделано оно было в отличие от предыдущих оглушительно: – Принц Каролус, первый лордес Воскот!… Я открыл глаза и посмотрел на возвышение, однако там было пусто. И тут я обратил внимание на то, что все собравшиеся, включая и стоявшего рядом со мной сэра Вигурда, смотрят совсем в другую сторону. Проследив за направлением его взгляда, я увидел, что принц, разодетый в роскошный серебристый камзол, появился на небольшом, огороженном золоченой балюстрадой, балконе. И в то же мгновение в зале грянула торжественная музыка. – А вот и дамы!… – проговорил рядом со мной сэр Вигурд. Я тоже увидел, что двустворчатые двери под балконом принца распахнулись, и в зал вошли принаряженные девушки. Они растекались по залу разноцветным стремительным потоком, их перехватывали оживившиеся мужчины, заговаривали, довольно улыбаясь, смеялись. Атмосфера в зале изменилась словно по мановению волшебной палочки. Под звуки музыки по изящной винтовой лестнице принц медленно спустился со своего балкона на паркет зала, к нему тут же подошла одна из девушек и присела в глубоком поклоне. Принц милостиво улыбнулся и подал ей руку. В то же мгновение музыка изменилась, и торжественные, чуть маршевые звуки плавно перелились в… вальс. Принц со своей дамой сделали несколько первых шагов в танце, и это послужило сигналом для всех остальных – по залу закружились пары. – Ну, как ты, сэр Владимир, пришел в себя? – услышал я голос Вигурда у самого своего уха. – А то на тебя уже оглядываться стали… О чем, если не секрет, ты мечтал с закрытыми глазами?… – Я, мой друг, не мечтал, а слушал… – самым назидательным тоном отозвался я. – Слушал разговор графа Альта со своими… клевретами. Разговор довольно бессвязный и тем не менее весьма интересный… особенно в его последней части! Как ты думаешь, сэр Вигурд, зачем графу нужен… хороший колдун?… – Ну-у-у, – усмехнулся в ответ Вигурд. – Многие благородные сэры ищут для себя хорошего колдуна… Многие благородные сэры надеются овладеть магией с помощью учителей из фейри. Я же тебе рассказывал, что и мой отец думал, будто из меня можно сделать мага… – Но у графа был учитель, да только Демиург его забрал!… – Демиург?! Но почему?! – искренне удивился маркиз. – Как правило, Демиург не… – Вот и мне интересно – почему?… – проговорил я, понимая, что Вигурд не собирается закончить свою фразу. – Очень интересно!… Я оглядел зал и за танцующими парами узрел здоровенную фигуру барона Торонта, возвышавшуюся у стены почему-то в полном одиночестве. – А не спросить ли нам об этом у лучшего друга графа? Он наверняка в курсе дела… Вигурд, похоже, тоже углядел одинокого барона, и на его благородном лице вдруг появился такой страшный оскал, что мне вдруг стало не по себе. – Ты прав, князь, – процедил маркиз сквозь зубы. – А кроме того, у меня еще есть вопросы к барону!… Мы посмотрели друг другу в глаза и, мгновенно все поняв, разошлись. Когда я подошел к лорду Гастору, сэр Вигурд уже стоял с другой стороны гиганта, с интересом разглядывая танцующих. Барон тоже оглядывал зал, но на его грубой физиономии было написано явное недовольство. – Какой прекрасный бал, барон, – предельно фамильярно обратился я к этому коричневому гризли. – И почему ты не танцуешь?! Сэр Торонт с удивлением повернулся ко мне, но тут за его спиной прозвучал насмешливый голос маркиза: – Барон просто не может подобрать себе пару… В его объятиях любая дама просто… теряется!… Сэр Торонт быстро оглянулся, но теперь уже я отвлек его внимание: – Нет, маркиз, все объясняется гораздо проще – барон погружен в мечты о своей будущей душе и о возможностях, которые откроются в связи с ее обретением!… Торонт буквально подпрыгнул на месте, разворачиваясь в мою сторону, и, вперив в меня горящие темным огнем глаза, просипел: – Откуда ты узнал?! – От тебя! – быстро ответил я с самой наглой усмешкой, на которую был способен. – Во всяком случае, граф Альта будет думать именно так!… – Он ничего не будет думать, если я тебя сейчас задушу!… – просипел барон, поднимая свои здоровенные ручищи. Но меня, журналиста, не первый год занимавшегося криминальным элементом, запугать было довольно трудно. Мне сразу стало ясно, что упоминание о графе весьма перепугало самого верзилу, потому я довольно спокойно произнес: – Фу, барон, что за грубые манеры?! Убийство личного гостя принца на императорском балу… Как тебе не стыдно?! И потом, с чего ты взял, что Черный Рыцарь вот так вот запросто позволит тебе себя задушить?! – С того, что он глуп!… – раздался за широкой спиной барона насмешливый голос сэра Вигурда. Но на этот раз сэр Торонт не стал оборачиваться, он продолжал всматриваться в мое лицо, и в его глазах ярость испуга стала сменяться некоей заинтересованностью. – Нет, маркиз, барон не глуп… – не согласился я со своим другом. – Просто он… туго соображает… Он только сейчас сообразил, что мы… могли бы спокойно обо всем поговорить… Не правда ли, барон?… Теперь лорд Гастор медленно обернулся и внимательно посмотрел на Вигурда. – На твоем месте я поостерегся бы называть меня глупцом… – пробормотал он почти нормальным голосом. – Я за свои слова готов ответить… – невозмутимо ответил сэр Вигурд. – А вот можешь ли сделать то же самое ты?! – Ты пытаешься меня оскорбить?… После этих слов барона сэр Вигурд неожиданно усмехнулся и в свою очередь спросил: – Разве можно оскорбить сквота, который совершает бесчестные поступки?… Теперь уже лорд Гастор ощерился в усмешке: – Узнаю странствующего рыцаря!… – А с каких пор кодекс чести благородных сэров различен для странствующих рыцарей и владельцев ленов?… Или, барон, ты – не благородный сэр?! – Альта прав!… – прорычал барон, стирая со своего лица усмешку. – Всех ненаследных лордесов дальше третьей очереди надо лишать звания сэра!… – Ты думаешь, что тогда в числе благородных сэров останутся только такие негодяи, как ты?! – мгновенно парировал Вигурд. – Все! Мое терпение кончилось! – взревел сэр Торонт, перекрывая невидимый оркестр. – Ты будешь драться со мной до… – Смерти!… – холодно закончил Вигурд. – Завтра утром, в час Дохлой Крысы, на замковом ристалище в присутствии императорского герольда! – Конными! Оружие – булава, щит и кинжал!… – Опять, барон, ты доказываешь, что лишен чести! – холодно усмехнулся Вигурд. – Вызов последовал от тебя, чему свидетель Черный Рыцарь, а значит, выбор оружия за мной… – Мне плевать, каким оружием я тебя убью, – прорычал Торонт, сверкая налитыми кровью глазами. – Называй!… – Мы будем драться пешими… И ты попробуешь убить меня, имея щит, меч и длинный кинжал… – И Вигурд, неожиданно улыбнувшись, повторил: – Попробуешь!… Я был крайне недоволен горячностью своего друга, хотя прекрасно понимал его чувства. Мне и самому этот огромный барон был почему-то крайне несимпатичен, но я хотел сначала выспросить его о… душе, которую он надеялся получить. Теперь, после объявления войны, барон вряд ли стал бы отвечать на мои вопросы, и тем не менее я решил попробовать. Изобразив удивление, я воскликнул: – Барон, зачем тебе при таком теле еще и душа понадобилась?! Торонт перевел на меня удивленный взгляд и осторожно поинтересовался: – Откуда ты знаешь о… моих надобностях?… – Слухом земля полнится, – с усмешкой ответил я. – И потом, я сам не прочь получить душу… – А зачем она тебе? – немедленно спросил барон. – Вот и я хочу выяснить – зачем? – парировал я. Барон секунду помолчал, а потом, как-то сразу успокоившись, ответил: – Если бы у меня была душа, я, вместо того чтобы выходить завтра на ристалище, просто стер бы твоего полоумного дружка в порошок!… – С помощью души?! – еще больше удивился я. – С помощью магии, которую дает Человеку душа!… – насмешливо пояснил лорд Гастор. – Тебе же неизвестно, что душа дарует Человеку невиданной силы магию! – Ну почему же, – пожал я плечами. – Известно… И тут барон буквально оторопел: – Ты знаком с Началами?! Откуда?! Они же недоступны непосвященным!… – А ты откуда с ними знаком?! – немедленно переспросил я. – Или ты посвящен?! – Я… э-э-э… – Барон явно растерялся. – Мне рассказал Альта! И… э-э-э… я ему верю!… – Какой ты доверчивый!… – язвительно усмехнулся я. – А если граф тебя обманул, чтобы завлечь в свою компанию… Если он пообещал тебе душу, но рассчитывает получить ее только сам?! Ведь он не рассказал тебе, каким образом он собирается… стать Человеком?! – Это его план… – не слишком уверенно ответил лорд Гастор. – Конечно, – сразу же согласился я. – И для выполнения этого плана графу нужен… волшебник… причем волшебник первоклассный!… – Откуда ты все это знаешь?! – изумленно выдохнул барон. – Это не важно, – ответил я. – Мне просто любопытно, не подойду ли я графу?… Похоже, барон уже не в силах был изумляться. Он просто вытаращил на меня глаза и замер на несколько секунд… а потом неожиданно расхохотался. Отсмеявшись, он вытер выступившие слезы и высокомерно проговорил: – Значит, Черный Рыцарь к тому же еще и маг?! Очень интересно!… – Я вот тоже подумал, что графа это может заинтересовать… – поддакнул я, но барон меня резко осадил: – Не дури!… Можно прикинуться Черным Рыцарем, достаточно подобрать подходящие доспехи и иметь немного наглости! Но выдать себя за мага… за настоящего мага, нельзя! – Почему? – самым невинным тоном поинтересовался я. – Потому что маг должен уметь колдовать!… Не показывать салонные фокусы, а колдовать! – Угу… – буркнул я задумчиво, поскольку мне в голову пришла интересная мысль. – Ну а если я сделаю так, что завтра ты не сможешь выйти на ристалище против моего друга, – это будет достаточным доказательством моей магической силы?… – Этого не сможет сделать никто!… – высокомерно заявил барон. – Твой друг обречен!… И он с высоты своего роста попробовал сжечь сэра Вигурда взглядом, но, видимо, голубой камзол маркиза был огнеупорным, потому барон отвернулся в сторону и произнес через губу: – И вообще, благородные сэры, я с вами заболтался, а меня ожидают дамы… После чего он нас покинул. – Ну что ж, маркиз, – притворно вздохнул я. – Нас ведь тоже ожидают дамы… Если мне не изменяет память, вы собирались на балу танцевать… – Боюсь, что мне придется покинуть бал… – самым серьезным тоном проговорил сэр Вигурд. – Завтра утром меня ожидает серьезный поединок, и мне надо к нему подготовиться. – Мой друг, – улыбнулся я маркизу. – Никакого поединка не будет, барон Торонт, лорд Гастор, не сможет завтра взять в руки оружие… Он больше никогда не сможет взять его в руки!… Сэр Вигурд несколько удивленно посмотрел на меня и… переспросил: – Ты уверен в этом, сэр Владимир?… – Я за свои слова готов ответить, – повторил я понравившуюся мне фразу, но сэр Вигурд почему-то совсем не обрадовался. Взглянув на меня с непонятной грустью, он вдруг сказал: – Я хотел сам наказать его за… Гротту… – А за всех других? – спросил я, и Вигурд в ответ только кивнул. Мы вновь повернулись к залу. Танцы были в самом разгаре, невидимый оркестр старался вовсю, но то, что выделывали пары на паркете, было мне совершенно незнакомо. Я, правда, никогда не был крупным специалистом в области хореографии, но вальс, кадриль и даже старомодный теперь твист вполне мог воспроизвести достаточно точно. Однако в этом зале исполнялось нечто совершенно невероятное. Изумление свое я высказать не успел, поскольку сэр Вигурд незнакомым мне, восторженным голосом произнес: – О, так-трак, мой любимый танец!… Я так давно его не танцевал!… – Так что же вы медлите, маркиз!… – подбадривающе воскликнул я. Через секунду сэр Вигурд, подхватив одну из дам, присоединился к парам, выделывающим на паркете довольно странные кренделя. Я же, понимая, что вряд ли смогу с ходу повторить столь замысловатые па, двинулся вдоль стены, с интересом рассматривая танцующих. Обогнув очередную полуколонну, я вдруг увидел проход в небольшой зал, уставленный столами, на которых были выставлены всевозможные напитки. У дальнего, самого большого стола с бокалом в руке стоял принц, окруженный десятком благородных сэров. Я не торопясь прошел в зал и взял высокий бокал с прозрачной зеленоватой жидкостью, оказавшейся на вкус каким-то слабым экзотическим коктейлем. Прихлебывая из бокала, я начал постепенно подбираться поближе к компании, окружающей принца, и скоро мне стало слышно, о чем они беседовали. – Да, лорд Сорта, я могу согласиться с тем, что есть только три занятия, достойные благородного сэра, и с тем, что все остальное должно быть возложено на сквотов, но в таком случае сквоты тоже должны иметь определенную степень свободы, иначе они не смогут справляться со своими обязанностями… – Я не смею оспаривать мудрость принца, – склонил свою голову сэр Альта. – Однако разве не проще заставить кра-сквота выполнять волю господина, чем ждать, когда свободный сквот поймет, в чем его обязанность?… Поставив над кра-сквотами способного управляющего, благородный сэр сразу же освободит себя для благородных дел!… Ведь именно так поступает управляющий императорским замком, барон Брошар… Судя по недовольной физиономии принца, тому не слишком понравился приведенный графом пример, однако оспорить его было нельзя, и потому принц счел за лучшее уклониться от обсуждения порядков, установленных в императорском замке: – Но ведь в твоих владениях, граф, живут в основном свободные сквоты… И ты от этого не терпишь убытков… – И опять, принц, ты совершенно прав! – воскликнул граф с новым поклоном. – Большинство сквотов, живущих на моих землях, свободны… И я часто думаю, насколько это положение… противоестественно! Посуди сам – в моих ленных владениях живут сквоты, которые мне… не подчиняются! Или, скажем так, подчиняются в весьма малой степени!… Они делают то, что сами считают нужным, и как часто их действия носят убогий, глупый, смешной характер! А я, прекрасно понимая, что сквот делает глупость, не могу его остановить! – Но ты же всегда можешь ему… э-э-э… дать совет! – возразил принц. – И для этого я должен постоянно отвлекаться от… занятий, достойных благородного сэра!… – немедленно закончил граф мысль принца, а затем, после короткой паузы, добавил: – Вот почему многие владетельные сеньоры считают, что пришла пора… определить каждому сквоту свое место… И тут принц увидел меня. Призывно замахав рукой, он с легкой улыбкой спросил у сэра Альта: – А как ты думаешь, граф, что скажут по поводу твоего предложения странствующие рыцари?… Лорд Сорта тоже увидел меня и, улыбнувшись с оттенком превосходства, ответил принцу: – Не думаю, что странствующим рыцарям есть дело до порядков, устанавливаемых императорской властью, они же не имеют земель, которыми нужно управлять… – И тем не менее мы спросим у самого знаменитого странствующего рыцаря его мнение. Большинство из окружавших принца благородных сэров видели меня впервые и потому в их взглядах мгновенно вспыхнуло любопытство. А принц повернулся ко мне и спросил: – Сэр Черный Рыцарь, вот граф Альта считает, что пришла пора каждому сквоту в империи указать его место и дело, которым он должен заниматься… Ты согласен с этим?… Вопрос был прямо-таки из курса марксистско-ленинской философии, который я, как бы там ни было, изучал в университете, но надо было, конечно же, учитывать и местные реалии. Так что я, насколько смог, изысканно поклонился принцу и ответил: – Я, принц, не скажу ничего нового, тебе неизвестного – каждый сквот в империи, будь он свободным землепашцем, ремесленником, купцом или благородным сэром, должен знать свои права и обязанности, меру своей ответственности перед императором и родиной. Конечно, в любом государстве находятся… сквоты, которых приходится лишать прав, оставляя им только обязанности, но таких сквотов должно быть как можно меньше!… – Почему?… – довольно запальчиво перебил меня Альта. – Разве простым сквотам не проще будет жить, выполнять свой долг перед… империей, если их освободить от излишней ответственности? Я взглянул ему прямо в лицо и, не отвечая на его выпад, задал довольно неожиданный вопрос: – Краем уха я слышал, граф, что ты только три вида деятельности определяешь как достойные для благородного сэра… Какие именно?… Граф удивленно поднял бровь, но ответил: – Война, управление хозяйством, искусство… – Почему? – Именно эти виды деятельности возвеличивают государство!… – Если следовать твоим рассуждениям об основных критериях нового порядка, в семье сквота-землепашца никогда не может родиться замечательный воин, умный эконом или талантливый художник… А если вдруг родится… ему никогда не суждено проявить свой талант! Но не будет ли это существенной потерей для государства?… Не в интересах ли императора дать возможность проявить себя любому из своих подданных?… Возможно, графу и было что мне возразить, но принц не дал ему этого сделать: – Согласитесь, граф, в словах князя имеется большой резон!… Как же графу было не согласиться со мной после этих слов принца. Альта только молча поклонился, но я еще не собирался его отпускать и потому, склонившись перед принцем в поклоне, попросил: – Принц, позвольте задать графу еще один вопрос… – Конечно, князь… Я повернулся к лорду Сорта. – Ты назвал три вида деятельности, достойные благородных сэров, но я слышал, что ты сам очень много времени уделяешь изучению и практике магии… Почему же ее нет в твоем списке?… – Как, граф, ты интересуешься магией?! – удивился принц, и в его голосе явственно прозвучало некоторое напряжение – я готов был поручиться головой, что мое сообщение крайне ему не понравилось. Это мое мнение подтвердил и ответ графа, высказанный с преувеличенной беззаботностью: – О, принц, ничего серьезного, просто я некоторое время назад подружился с прелестной девушкой… – На физиономию сэра Альта выползла самая мерзкая из ухмылок завзятого ловеласа. – Признаться, увлекся ею, а она вдруг оказалась… феей! Вот я и взял, так сказать, несколько уроков… – Его ухмылка стала настолько широкой и двусмысленной, что было непонятно, о каких уроках идет речь. – И где же твоя учительница сейчас, почему ты не привез ее нам? – Принц улыбался, но очень холодно. – Ты же знаешь, как я люблю знакомиться с… симпатичными фейри… – К сожалению, принц, около месяца назад ее отозвал Демиург… – с притворным разочарованием произнес Альта и бросил на меня испытующий взгляд, словно прикидывая, нет ли еще какого камешка у меня за пазухой. И я тут же самым простодушным тоном проговорил: – Если бы не мои срочные дела, я мог бы предложить графу другого учителя… Принц немедленно догадался, кого я имею в виду, и тонко улыбнулся, а лорд Сорта поторопился спросить, выдавая с головой свой интерес: – У тебя есть знакомый фейри-маг?! – Ну при чем здесь фейри-маг, – усмехнулся я. – Я и сам мог бы тебя многому научить!… – Ты!… – удивился граф. – Но ты же не… фейри!… А сам пытливо с нехорошим прищуром впился в мое лицо. – Да, – неожиданно вмешался принц. – Князь Владимир – не фейри, однако маг очень серьезный… Он это вчера мне очень наглядно продемонстрировал! Граф снова очень внимательно меня оглядел. В этот момент в комнату впорхнул барон Брошар и, увидев принца, поспешил к нему. Приблизившись, он отвесил церемонный поклон и торжественно произнес своим свистящим говорком: – Принц, император, вашсь отецсь, просьить тебя к сьебе… Принц сразу же сделался очень серьезен и, коротко кивнув окружавшим его благородным сэрам, быстрым шагом удалился. Управляющий замком поспешил за ним следом, а граф Альта, почувствовавший себя значительно увереннее, снова повернулся ко мне: – Так значит, благородный сэр, в своих странствиях ты овладел высоким искусством магии?… И сколько же фокусов ты можешь показать?… – Не знаю… Не считал… – беззаботно ответил я чистую правду. – Значит, больше десяти… – довольно ухмыльнулся граф, и окружавшие нас благородные сэры как-то слишком уж подобострастно рассмеялись. – Может быть… – неожиданно согласился я. – Зато какого качества!… – И какого же?… – В тоне сэра Альты появились покровительственные нотки. – Ну, зачем я буду сам себя нахваливать… Тем более что завтра утром ты сможешь сам оценить мое искусство… И я чисто машинально погладил красовавшийся на моем пальце солитер. В ответ на мою ласку камень неожиданно бросил в разные стороны сноп разноцветных лучей, настолько ярких, что некоторым благородным сэрам даже пришлось прикрыть глаза ладонями. Воспользовавшись возникшей растерянностью, я коротко поклонился и довольно насмешливо произнес: – Всего доброго, благородные сэры, рад был свести с вами знакомство!… – и тут же покинул это питейное заведение. Танцы продолжались с еще большим азартом, но мне вдруг показалось, что кавалеры ненормально веселы и энергичны, словно все они уже не раз прошли через зал с напитками, а вот дамы, одетые, на мой взгляд, как-то уж слишком однообразно, весьма поскучнели. Более того, многие из них выглядели просто напуганными! Я поискал глазами и увидел, что сэр Вигурд уже не танцует. Он стоял, прислонившись к одной из полуколонн, и с брезгливым недоумением оглядывал зал. Протолкавшись вдоль стены к нему, я поинтересовался: – Что, мой дорогой друг, вы уже вполне насладились императорским праздником?… Он глянул на меня насмешливо-удивленным глазом и негромко ответил: – Тебе, князь, не кажется, что этот бал принимает несколько… гротескные формы?… Посмотри… И он кивнул в сторону центра зала, где барон Торонт, шестой лорд Гастор, обхватив совсем молоденькую невысокую даму и прижав ее к своей широченной груди, танцевал некий разухабистый танец. Он высоко подпрыгивал в такт музыке, несуразно вскидывал ноги и при этом орал оглушительным басом некую веселую песенку, не имевшую никакого отношения к мелодии, исполняемой оркестром. Ноги его партнерши порой не доставали до пола, а на ее лице отчетливо был написан ужас. Понаблюдав с минуту за веселящимся благородным сэром, я повернулся к Вигурду: – Маркиз, тебе не кажется, что здешние дамы ведут себя несколько странно?… Взять, например, партнершу сэра Торонта по танцу, любая из моих знакомых уже давно дала бы этому… благородному сэру по благородной морде и оставила его веселиться в одиночестве, а эта!… – Да, да, – как-то рассеянно ответил маркиз. – И еще я заметил, что те дамы, которые в начале бала расположились на диванах, не принимают участия в танцах… Кроме дочери барона Тарты Высокого… Она, знаешь ли, танцует со своим… медведем… И действительно, только теперь я заметил, что около отмеченных Вигурдом диванов в такт музыке топчется розовая девчушка, ухватив своего медведя хваткой барона Торонта. – По-моему, она учится танцам… у сэра Торонта… – добавил сэр Вигурд таким тоном, словно не до конца верил самому себе. – Если ты, сэр Вигурд, не против, – негромко проговорил я, – мне хотелось бы вернуться домой… У меня очень много работы, а этот бал… как-то перестал меня интересовать… – Мне тоже надо отдохнуть, вдруг завтрашний поединок все-таки состоится, так что я с удовольствием поддерживаю твое предложение, – откликнулся сэр Вигурд. Я снова окинул взглядом зал и совсем недалеко от себя разглядел некую фигуру, совершенно слившуюся со стеной. Сообразив, что это один из дворцовых слуг, я направился прямо к нему, а сэр Вигурд последовал за мной. Не успели мы поравняться с застывшим в неподвижности слугой, как он быстро повернул голову в нашу сторону и отчетливо проговорил: – Чем могу быть полезным благородным сэрам?… – Друг мой, выведи нас отсюда… – ласково попросил я и был несказанно удивлен реакцией слуги на мои слова. Он вытаращил на меня глаза, а его губы настолько явственно задрожали, что я с трудом разобрал его ответ, произнесенный, похоже, чисто механически: – Прошу благородных сэров следовать за мной… Развернувшись, он двинулся вдоль стены, и мы с Вигурдом «последовали» за ним. Буквально за следующей полуколонной он нажал на неприметную панель и часть стены отъехала в сторону. Мы быстро юркнули в образовавшуюся щель, и вставшая на место панель отрезала нас от бального шума, музыки и яркого света. Мы находились в крошечной, абсолютно пустой комнатке, из боковой стены которой торчал небольшой раструб. Провожавший нас слуга что-то пробормотал в этот раструб, а затем повернулся к нам: – Прошу благородных сэров занять место в центре комнаты… – произнес он все еще дрожащим голосом. Однако я, прежде чем занять указанное место, участливо спросил: – Похоже, я тебя чем-то напугал?… Или что-то не так сделал?… Слуга испугался еще больше, но, преодолев свой ужас, еле слышно ответил: – Нет, нет, благородный сэр, просто я совсем не привык к… такому обращению… Мы встали в центре комнаты, и в то же мгновение тусклый свет, озарявший комнату, погас, и мы очутились… перед открытыми дверями центрального входа во дворец. В двух шагах от входа, на каменных плитах площади стояли грумы с нашими лошадьми. Через десять минут мы подъехали к нашему коттеджу и, передав лошадей дожидавшимся конюхам, поднялись на второй этаж в общую столовую. Здесь нас ожидали Кроха и Гротта, и едва только мы вошли в комнату, они поднялись со стульев и уставились на нас ожидающими глазами. – Все в порядке, – тут же проговорил я, улыбнувшись. – Никто нас не обидел и… мы тоже были вполне комильфо… Я давно убедился, что непонятные слова почему-то действуют на девушек успокаивающе, и в этот раз мое «комильфо» тоже сработало мгновенно. Лица у обеих сразу же стали спокойнее, так что я мог продолжить свою речь, перейдя к конкретике: – Ужинать мы не будем… – Здесь я взглянул на маркиза и дождался его утвердительного кивка. – Сэр Вигурд немедленно отправляется отдыхать, поскольку завтра трудный день, ну а мне понадобятся… кое какие вещи… Шестой лордес Кашта, как послушный мальчик, коротко кивнул дамам и скрылся за дверью, ведущей в его покои, а я повернулся к Гротте: – Мне немедленно понадобится следующее. – И я прикрыл глаза… Знаете, однажды, еще когда я учился на втором курсе университета, со мной произошел замечательный случай. Во время экзамена по истории СССР, буквально перед тем, как войти в аудиторию, я вдруг, сам не знаю почему, решил еще раз просмотреть имевшийся у меня перечень самых различных дат. Просмотр получился, как вы сами понимаете, весьма беглый, так что когда я оказался в аудитории, мне было ясно, что он мне совершенно ничего не дал. Тем не менее я довольно бойко ответил на вопросы билета. Тогда экзаменовавший меня профессор Спирин, Николай Николаевич, довольно улыбнувшись, задал мне последний, дополнительный и, на его взгляд, совершенно пустячный вопрос – в каком году Петр Первый короновался, императором России? Я мгновенно понял, что ответа на этот «пустячный вопрос» не знаю, хотя точно помнил, что за секунду до того как войти в аудиторию, читал его. Именно в тот момент я впервые прикрыл глаза, может быть, со стыда, и… перед моим внутренним взором четко предстала только что прочитанная страница. – Двадцать второго октября тысяча семьсот двадцать первого года… – прочитал я как по написанному и… получил в зачетку «отлично»! После этого случая я довольно часто пользовался этим, невзначай обнаруженным свойством моей памяти. И вот теперь, когда я по чистой привычке прикрыл глаза, перед моим мысленным взором вдруг возник никогда не виденный мной лист плотной желтоватой бумаги, на котором странным, но явно рукописным шрифтом было выведено «Заклятие на оружного человека, дабы оружие держать не мог». И я начал диктовать Гротте: – Маленькую плитку, или горелку, или спиртовку… Две широкие, мелкие металлические чашки или миски с плоским дном, но не из черного железа… Большой металлический стакан или похожую посудину, но не из черного железа. Две маленькие серебряные ложки… Латунный наперсток… Далее. Бутылку растительного масла… Бутылку рому… По маленькому стакану сахара, молотого черного перца, семени тмина, сухой горчицы, корицы, гвоздики. Кувшин чистой воды. Десять пиявок… Здесь я замолчал, обдумывая, чем можно заменить зубы болотной гадюки, которые, как я предполагал, вряд ли можно было достать вот так с ходу. – Две толстые костяные иглы… Я бросил внимательный взгляд на Гротту, но она не выказала удивления или растерянности, а продолжала спокойно записывать мой заказ тоненьким карандашиком в крошечный блокнот. Я снова прикрыл глаза и продолжил: – Кусок олова размером с десертную ложку, и… э-э-э… мазь от ожогов… – Я открыл глаза и, чуть подумав, добавил: – Еще надо бы какую-нибудь старую скатерку, накрыть стол. Все это необходимо принести в мой кабинет… как можно скорее. Гротта закончила писать, убрала в карман блокнот и карандаш и молча вышла из столовой. А через секунду я услышал голос Крохи: – Что ты собираешься делать? – Колдовать… – небрежно ответил я, и маленькая фея, ничуть не удивившись, попросила: – А можно мне посмотреть?… Эта просьба удивила меня. Кроха и сама, как мне казалось, отлично владела магией, а я только-только начинал осваивать это искусство, причем делал это, основываясь на… некоей странной интуиции, ставшей особенно явственной… «После напитка матушки Елаги!» – неожиданно подсказало мне мое подсознание. И тут же оно подбросило мне новую мысль: «И хорошо, если Кроха будет рядом во время моих магических экспериментов. Если я начну делать что-то уж слишком неправильное, возможно, она меня остановит…» – Хорошо, – согласился я. – Смотри… Только сядешь подальше от стола, чтобы… чего с тобой не случилось. Она молча кивнула, словно маленькая девочка, допущенная ко взрослой игре. Я направился в свой кабинет, а фея, все так же молча, последовала за мной. |
||
|