"Майор запаса" - читать интересную книгу автора (Маккефри Энн, Скарборо Элизабет)

Глава 16

Яна с помощью Торкеля оттащила бесчувственного Джианкарло в относительно безопасное место у валуна. Они втроем оказались в ловушке среди разлившихся вокруг озер горячей вулканической грязи. Яна перевязала, чем могла, измочаленные горячими камнями руку и ногу Джианкарло. Она надеялась, что кипящая грязь и раскаленные камни достаточно хорошо прижгли раны, так что пройдет еще довольно много времени, прежде чем раны полковника воспалятся.

Торкель пострадал при извержении сильнее Яны — Яна прижималась к валуну, и потому спина у нее осталась невредимой и волосы уцелели — на голову горячий пепел не попал, поскольку Яне хватило сообразительности прикрыться сверху рюкзаком. Пока она тащила Торкеля под прикрытие валуна, его побило камнями, летевшими из вулкана, и теперь лицо Торкеля было все в ссадинах и кровоподтеках. Кроме того, Торкель совсем отчаялся и горевал об отце.

Яне пришлось чуть ли не пинками заставлять капитана помогать ей тащить Джианкарло.

— Слушай, Торкель, — сказала она. — Если твой отец выжил во время катастрофы и пережил первое извержение, он скорее всего остался жив и после второго. Все равно мы ничем не сможем ему помочь, так или иначе, если сами не выживем. Вот, на, поешь лучше.

И я поем, — и Яна сунула ему помятую пачку с плитками полевого рациона, удивившись мимоходом, что во время извержения упаковка каким-то образом уцелела. Казалось, прошло уже немало лет с тех пор, когда она запихивала плитки в нагрудные карманы своей рубашки.

Яна не могла точно сказать, когда она в последний раз спала, но в какой-то момент этого бесконечного безвременья опаляющий жар, исходивший от озер грязи, немного уменьшился, и воздух стал заметно холоднее, хотя солнца не было видно и днем. Яна и Торкель поудобнее уложили полковника Джианкарло, который так и не пришел в себя, и легли рядом, прикрывая его с двух сторон и согревая теплом своих тел. Яне даже приснился сон. Ей снилось, что она сейчас не с Торкелем, а с Шоном, Шон омывает ее раны теплой водой из целебных источников и говорит: “Я с тобой, Яна. Доверься мне. Ничто в этом мире не желает тебе зла. Прислушайся к голосу планеты. И помни..."

Пока она спала, этот сон в разных вариациях повторялся раз пять или шесть. Яна часто просыпалась, дрожа от холода, и теснее прижималась к теплому телу Джианкарло.

И вот наконец Яна проснулась по-настоящему, не зная, как и когда это случилось. Сон про Шона закончился, но Яна больше не чувствовала холода. В воздухе пахло свежестью. Под рукой у Яны было что-то прохладное, твердое и гладкое. Присмотревшись, Яна увидела, что ее рука лежала на застывшем куске вулканической грязи.

Торкель еще спал, а Джианкарло беспокойно стонал — у него начался жар. Яна села и потрогала грязь обеими руками. Ощущение оказалось даже приятным. Грязь еще оставалась довольно теплой, однако уже совсем застыла и стала твердой. Яна встала и прошлась около валуна, проверяя грязь в других местах. Она вдавливала пальцы в слой пепла, который лежал поверх растекшихся во время вчерашнего извержения ручьев раскаленной грязи. Сейчас над грязевыми озерами только кое-где поднимался легкий дымок, но в основном вулканическая грязь стала твердой и почти не поддавалась под пальцами. Яна осторожно наступила на гладкую поверхность вчерашнего ручья лавы и обнаружила, что застывшая корка прекрасно выдерживает ее вес.

А воздух и в самом деле стал чище и прозрачней. Яна могла уже нормально дышать и даже ощущала запахи. Сильный западный ветер приятно обдувал лицо, сметал пепел и уносил его прочь. Торкель проснулся, сел и удивленно захлопал обгоревшими ресницами, видя такие неожиданные перемены. Яна принялась осторожно растирать руки, стараясь не трогать обожженные места — ей хотелось восстановить кровообращение и получше согреться. Она радовалась тому, что небо прояснилось, воздухом снова можно дышать, и можно куда-нибудь идти — только бы еще знать куда? Потом она вскрыла оставшийся пакет с рационом, разломила плитку на две более-менее равные половины и предложила Торкелю выбирать.

— Нам придется тащить с собой Джианкарло, — сказала Яна, когда они покончили со скудным завтраком.

— С ним мы далеко не уйдем, — сказал Торкель.

— Ты предлагаешь бросить его здесь? — спросила Яна. Ей противна была даже мысль о том, что на ее совести будет чья-нибудь смерть. Но, с другой стороны, если все же придется отвечать за то, что здесь кто-нибудь погиб, из-за Джианкарло Яна особенно страдать не станет.

Торкель посмотрел на полковника, пожал плечами и, ухватив Джианкарло за руки, потащил его к валу застывшей грязи. Там Яна помогла ему поддержать бесчувственного полковника.

— Наверное, лучше оттащить его к тому месту, где садился вертолет, — предложила Яна.

Торкель упрямо покачал головой, не желая внимать никаким разумным доводам.

— Может быть, мой отец до сих пор где-то здесь. Тут порыв свежего западного ветра принес к ним птицу, ворона. Птица медленно, плавно спикировала прямо на Яну. Черное крыло едва не коснулось Яниных волос.

Ворон закаркал, и хотя это было, конечно же, самое обычное карканье, но невыспавшейся, израненной, усталой донельзя женщине показалось, что птица выговаривает: “Шон, Шон!” Прокричав несколько раз, ворон развернулся и улетел туда, откуда прилетел. А Яне вдруг вспомнился сон — Шон что-то говорил ей во сне...

— Ну, ладно, твоя взяла, — сдался Торкель. — Но мы будем тащить этого сукина сына по очереди, и ты потащишь его первой.

Яна пошла на запад — туда, откуда прилетал ворон. И с радостью убедилась, что выбрала верное направление. Все равно и она, и Торкель вымотались до предела, пока волокли тяжелое бесчувственное тело Джианкарло, когда Яна вдруг заметила, как далеко впереди блеснула вода. Пока Яна не увидела воду, она даже не сознавала, до какой степени ее мучит жажда. В горле все пересохло, и Яна подумала, что, наверное, никогда не напьется вдоволь. Подобравшись поближе к воде, они увидели, что это небольшой чистый ручеек, который вытекал из грязевого болота и сбегал по склону холма. Яна думала, что в ручье будет полно всякого мусора, а вода будет мутной от пепла и грязи, но она оказалась такой чистой и прозрачной, что виднелся каждый камешек на дне. Каким-то невероятным образом этот ручеек ничуть не пострадал от извержения вулкана. А в том месте, где ручей сбегал с холма, Яна обнаружила глубокую, похожую на пещеру яму. Как раз в эту пещеру и улетел ворон, крылатый проводник — Яна видела.

Судя по тому, куда отнесло пепел, Банни догадалась, что западный ветер, наверное, дует уже довольно долго — может быть, как раз те самые два с половиной дня, которые ушли у спасательной экспедиции на то, чтобы сюда добраться. Нанук стал время от времени останавливаться и припадать к застывшей лаве. Лава была еще теплой — люди ощущали это даже через подошвы ботинок. Но ботинкам это ничем не грозило — они доказали свою прочность, пока спасатели пробирались через заваленную пеплом равнину.

Экспедиция направлялась прямо к склону вулкана, из верхушки которого и сейчас еще шел дым. Ветер относил дым и жар на восток, поэтому воздух был относительно чистым, пепла было немного, и серой воняло не так уж сильно.

Если смотреть с такого безопасного расстояния, вулкан, по мнению Баники, вовсе не казался страшным. И вообще — он был не такой уж и большой.

Когда она высказала свои суждения вслух, Стив сказал:

— Большой и опасный — не обязательно одно и то же. Я не специалист по вулканологии... Но Сурс считался относительно стабильной планетой, и никто не ожидал, что здесь появятся вулканы, — в голосе его прозвучало удивление и досада, — но на планетах с высокой тектонической активностью вулканы могут вырастать за один день, а на следующий день могут исчезнуть. После того, как осыпят все вокруг пеплом, лавой и камнями. Нам еще повезло, что этот вот вулкан плюется только пеплом и грязью. А есть такие вулканы, которые вырастают, извергаются один раз, а потом как бы засыпают.

— А этот вулкан сейчас спит? — спросила Банни, тревожно поглядывая на огнедышащую гору.

— Надеюсь, — Стив невесело усмехнулся.

— Клодах? — не успокоилась Банни.

Клодах только пожала плечами и неутомимо пошла дальше. Нанук обошел стороной огромное озеро застывающей грязи, которое дымилось сильнее, чем другие грязевые ручьи и озерца.

Вулкан уже почти скрылся из виду — они обогнули его, — когда Нанук вдруг побежал быстрее. Кот оставил всякую осторожность и не шел уже, а мчался большими скачками. И вот Нанук остановился — возле быстрого, чистого ручейка и жадно припал к воде. Все остальные участники экспедиции с радостью последовали его примеру.

Клодах не просто пила воду — она опустилась на колени и погрузила в воду лицо. Клодах так долго не поднималась, что Банни даже забеспокоилась, но, когда массивная женщина наконец встала, на ее мокром лице сияла широкая, радостная улыбка.

— Сюда! — сказала Клодах и указала на север, вверх по холму. Она отерла лицо. На лбу и на щеках остались темно-серые полосы мокрого пепла.

Пепел налип на одежду. Лица людей сделались призрачно-серыми.

— Погоди, Клодах, я проверю рацию, — сказал Стив и потянулся за своим коммом.

— Не сейчас, — Клодах покачала головой и пошла вдоль ручья, вверх по склону. Стив пожал плечами и запихнул комм обратно.

Ручей исчезал в узкой расщелине, открывшейся в склоне холма на первой же снизу террасе. Как только Клодах поняла, что придется карабкаться наверх, она отстегнула снегоступы и упрятала их в мешок. Потом Клодах стала готовиться к подъему: повыше подобрала юбки, так что стали видны мощные ноги в теплых шерстяных чулках, перевязанных множеством разноцветных шнурков. Банни, как зачарованная, следила за ее приготовлениями. Клодах полезла наверх. Конечно, она двигалась довольно медленно, но все же постепенно поднималась все выше и выше. Нанук тремя грациозными прыжками взобрался на самую вершину. Дина быстро его догнала. К счастью, забираться надо было не так уж и высоко. На второй террасе Нанук свернул направо, обогнул скальный выступ и скрылся из виду, нырнув в щель под камнями. И только тогда у Клодах вырвался стон, потому что ей пришлось лезть за котом на карачках. Но она полезла.

Внутри все снова смогли выпрямиться в полный рост. Клодах остановилась и прислонилась к стене, чтобы перевести дыхание. Банни подумала, что этот переход дался Клодах очень нелегко. Девочка и сама уже начинала уставать, а ведь она гораздо лучше была приспособлена к долгим пешим прогулкам, чем Клодах.

— Эй, это место похоже на то, другое! — вдруг сказал Диего, оглядевшись по сторонам. Здесь было довольно светло — пещеру освещало весьма своеобразное сияние.

— При последнем сканировании на этой планете обнаружили обширную сеть подземных полостей, — сказал Стив, внимательно изучая светящиеся стены пещеры. Он даже отколол небольшой кусочек породы и растер пальцами. — Что интересно — на предыдущих скано-граммах их не было. Появление этих пещер объясняют оседанием горных пород. Только я не очень-то этому верю. Очень необычное явление. Жаль, Фрэнка с нами нет. Он получше меня разбирается в подобных геологических аномалиях. — Стив прошел еще несколько шагов и остановился, так что Диего, который шел за ним следом, пришлось быстро отступить в сторону. — А может, в процессе терраформирования возникли какие-нибудь непредвиденные отклонения, из-за которых в коре планеты появились эти дефекты. Какая жалость, что доктор Фиске разбился в шаттле...

— Этого мы пока еще наверняка не знаем, — сказала Банни. — Мы знаем только, что капитан Фиске отправился искать отца, так что доктор фиске, может быть, еще жив.

— Значит, это отец Фиске — та самая большая шишка из Компании, которая знает о Сурсе больше всех остальных? — спросила Клодах. Она снова остановилась передохнуть и прислонилась к камню.

— Ага. Это доктор Фиске, внук Свена Фиске, того самого, который изобрел технологию ускоренного терраформирования. Благодаря этой технологии Сурс стал пригодным для жизни. — Клодах бросила на Стива долгий задумчивый взгляд, и Стив поправился:

— По крайней мере, все так считают.

Клодах довольно хмыкнула и, оттолкнувшись от стены, хотела было уже идти дальше, но вдруг замерла и вскинула руку, призывая всех к тишине:

— Слушайте!

Звуки были приглушенными, но, несомненно, это звучала людская речь. Банни и Шинид бросились вперед, Диего с Диной побежали следом за ними. Голоса стали громче. Баника завернула за очередной поворот и остановилась как вкопанная. Нанук нашел Яну и теперь облизывал ее везде, куда мог дотянуться!

— Яна! Яночка, ты живая! — закричала Банни, но, не успев еще ступить и шагу, девочка заметила наконец, что Яна — вовсе не единственный человек в этой большой, просторной пещере. И, судя по тому, как обустроен лагерь, Яна и ее спутники сидят здесь уже не первый день.

— Кто вы все такие? — спросила Баника. Крепкий мужчина в изорванном мундире, с повязкой на голове, из-под которой кое-где выбивались черные волосы, сидевший у костра, помешивая что-то в котелке, встал, криво усмехнулся и назвал себя:

— Джон Грин, капитан шаттла “Соукей”. А вы кто?

— Баника Рурк из Килкула, — вежливо представилась Банни.

— Из Килкула? Вот черт! Ну и повезло же нам... — раздраженно проворчал кто-то, и с земли тяжело поднялся грязный, израненный, полураздетый, весь покрытый волдырями человек с разбитым лицом, в котором с трудом можно было узнать щеголеватого капитал на Фиске. Торкель Фиске вышел вперед и заслоняй собой пожилого человека с перевязанной рукой, словно хотел защитить его от спасателей из Килкула.

Банни и Шинид еще не успели ничего сказать, как в пещеру ввалились Стив Марголис и Диего вместе с Диной, которая залилась радостным лаем. Следом за ними, тяжело ступая, вошла Клодах.

Торкель обернулся и сказал пожилому человеку с перевязанной рукой:

— Спокойно, отец, я все улажу. Это — те мятежники, о которых я рассказывал. Те самые, что промыли мозги Мэддок и втянули ее в заговор.

— Что ты мелешь, сын! — сказал пожилой человек и вышел вперед, мягко, но настойчиво отстранив Торкеля. — Это же Стив Марголис и паренек Фрэнка Метаксоса, Диего. Они такие же заговорщики, как я или ты.

— Доктор Фиске! — воскликнул Стив, подошел к пожилому человеку и с чувством пожал ему здоровую руку. — Поверить не могу — вы живы!

— Я и сам с трудом этому верю, — усмехнулся Фиске-старший.

— Доктор Фиске, за последние два дня я узнал от Диего и этих людей о столь необычайных обстоятельствах... Вы просто не поверите тому, что я должен вам рассказать!..

— Я разберусь с этим, — сказал Фиске. — А ты, сынок, не стой тут столбом, а лучше сядь, пока не упал, — Фиске-старший осторожно усадил Торкеля на место. — И ради бога, пусть эти люди тебя отмоют и перевяжут твои раны. Мертвый ты мне ни на черта не сгодишься. Диего, мальчик, мне понадобятся твои руки, чтобы поухаживать за моим сыном — ему надо обработать раны, пока они не воспалились. У меня самого сейчас только одна рука рабочая. Займись этим, Диего, а я пока выслушаю доктора Марголиса.

— Да, сэр! — кивнул Диего и взял котелок с водой и кусок полотна. Ухаживая за больным отцом, Диего научился кое-каким премудростям и принялся за Торкеля со знанием дела — он аккуратно и осторожно омывал тело капитана в тех местах, куда тот не мог дотянуться сам. Капитан слабо дергался и болезненно морщился от каждого прикосновения, как будто Диего специально старался причинить ему ненужную боль. Мнение Диего по этому поводу было красноречиво написано на его лице: парень считал, что капитан просто капризничает, как малое дитя.

Доктор Фиске уселся рядом с Торкелем, Стив наклонился к нему и стал коротко пересказывать то, что успел выяснить. Его речь изобиловала такими словами, которых Банни совсем не поняла, даже когда смогла расслышать.

Яна встретилась взглядом с Клодах и сразу указала целительнице на обмотанного бинтами Джианкарло, который лежал без сознания здесь же, рядом с ней.

Клодах быстро осмотрела ужасные раны полковника и покачала головой — вылечить такое было не так-то просто.

— Я могу только немного облегчить его страдания, — сказала Клодах. — Может, врачи Интергала что-нибудь сделают...

Клодах достала из заплечного мешка бинты, шины, всевозможные мази и притирания и принялась за работу.

Яна никогда не думала, что ей будет жаль такого человека, как Джианкарло. Но сейчас она его пожалела. Полковник сильно страдал от ран, но не жаловался и даже ни разу не застонал.

Сама же Яна так обрадовалась, увидев Клодах и остальных из Килкула, что готова была кричать от счастья. Они с Торкелем добрались до пещеры всего несколько часов назад, и Яна испытала немалое облегчение, увидев тех, кто выжил после катастрофы с шаттлом. Но Торкель, как только убедился, что с его отцом все в порядке, принялся настраивать команду шаттла против Яны. Он обвинял ее в предательстве и говорил, что с нее надо не спускать глаз и ни единому ее слову нельзя верить: Правда, учитывая то обстоятельство, что Яна почти без помощи Торкеля притащила на себе тяжело раненного Джианкарло, да еще и поддерживала самого Торкеля, когда они забирались в пещеру, команда шаттла не придала особого значения его нападкам. И все равно атмосфера в пещере была очень напряженной. Казалось, даже сама пещера затаила дыхание, словно чего-то ожидала. Что это — затишье перед бурей? Яна не знала. Короткий период спокойствия, после которого гора снова извергнет потоки лавы и грязи? Это казалось Яне сомнительным, но она так устала, что не могла как следует оценивать свои ощущения — и от этого становилось еще тревожнее.

Закончив перевязывать бесчувственного Джианкарло, Клодах повернулась к Яне и захлопотала над ее израненной левой рукой, покрытой корками запекшейся крови. Оглядев Яну с головы до ног, Клодах спросила:

— Ты когда последний раз ела, девочка?

— Я съела полплитки рациона как раз перед тем, как мы добрались сюда, — сказала Яна.

— По твоему виду я бы сказала, что ты одна готова съесть целого лося, а потом целый месяц отсыпаться.

Ты была тощей, как скелет, когда приехала к нам в Килкул, но мы тебя хоть немножко откормили. А теперь ты опять выглядишь как хромая олениха после суровой зимы!

Яна отмахнулась:

— Что ты так обо мне печешься, Клодах! Посмотри, здесь еще много людей, которым нужна твоя помощь. А со мной все в порядке. — Она показала на раненых из команды шаттла, которые были перевязаны как попало и чем попало:

— Эти люди сидят здесь уже три дня, и им, раненным, приходилось самим о себе заботиться. У доктора Фиске сломана рука. Все, что они смогли сделать, — это промыть раны и наложить самодельные повязки.

— Так это про него рассказывал Стив? — спросила Клодах. Яна кивнула, и Клодах проворчала:

— Мне он нравится больше, чем этот Торкель.

К ним подошла взволнованная Шинид.

— Ты видела его? — спросила она у Яны. — Я думала, он с тобой.

— Нет — если ты о Шоне, — сказала Яна и загадочно улыбнулась. — Но я должна вам кое-что сказать. Мы нашли их не сами, — она показала на жертв катастрофы. — Нас сюда направили!

Глаза Шинид засветились надеждой.

— Направили именно в это место? — переспросила она.

Яна кивнула.

— И это еще не все. Они уверены, что и их тоже сюда направили! Я догадываюсь, что только один человек, которого сейчас здесь нет, мог устроить так, что мы все спаслись, однако я никак не могу понять, Шинид, как ему это удалось? — Яна пристально посмотрела Шинид в глаза. — Доктор Фиске говорил Торкелю, что на планете наверняка должна быть обширная сеть подземных рек. Из-за этого здесь так часто случались обвалы и осадка почвы, когда шахтные машины прорывали в земле тоннели. А если такая сеть речных потоков действительно есть, и одна река вливается в другую, а та — в следующую... Тогда тот, кто умеет там ориентироваться, может войти в одном конце и выйти совсем в другом — и его никто не заметит, разве нет?

Шинид посмотрела на Яну долгим взглядом, потом сказала:

— Если такая сеть действительно есть — то, по-моему, то, о чем ты говоришь, вполне возможно. Я не очень хорошо знаю, что там под землей. Мне больше по душе открытые просторы, — с этими словами Шинид скинула с плеча рюкзак и принялась в нем рыться, что-то разыскивая. — У меня есть запасная одежда, можешь переодеться. И вот еще кое-что — тебе, Клодах, пригодится.

— Никто не смотрел, что там дальше, за этой пещерой? — спокойно, но настойчиво спросила Клодах. Яна покачала головой.

— У нас было чем заняться помимо исследований.

— Вот и хорошо, — сказала явно успокоенная Клодах и довольно фыркнула, потом спросила у Яны, кому из раненых помощь требуется в первую очередь, и взялась за дело. Она промывала раны, зашивала их, намазывала целебными мазями, бинтовала и слушала — и постепенно узнала все подробности двух разных катастроф.

Когда началось извержение вулкана, шаттл как раз шел на посадку. Его захватило воздушной волной вулканического выброса и опрокинуло на бок. Девять пассажиров погибли сразу, когда шаттл ударился о землю. Но энергичный молодой командир корабля, капитан Грин, сумел быстро организовать остальных и вывести людей из корабля, пока воздушные шлюзы еще не затопило водой. Им удалось выбраться из опасной зоны, когда слой горячей грязи был всего в несколько сантиметров и еще не доходил и до щиколоток. Они задержались только для того, чтобы распределить захваченные из корабля вещи, перевязать обожженные, обваренные кипящей грязью раны и наложить шины на сломанные кости, а потом быстро пошли к западному краю долины, подальше от бушующего вулкана. Люди старались отойти как можно дальше — насколько хватило сил. Ветер дул с востока, и, таким образом, они выбрали наиболее безопасное направление — на запад. Правда, это произошло случайно — сам пилот думал, что ведет людей к зоне шахтных разработок, которая, как ему казалось, должна была находиться где-то в той стороне. Но когда шаттл ударился о землю, пилот был контужен и перепутал направление.

— Примечательно, что все мы так или иначе собрались в этом месте, — заметил Стив Марголис. — Похоже, здесь — один из входов в разветвленную систему подземных пустот. И две разные группы могли пройти сюда из довольно отдаленных друг от друга точек. Из этой пещеры есть другие выходы? — спросил он, оглядывая пещеру.

Капитан Грин пожал плечами:

— Может, и есть. Нам не было нужды исследовать всю пещеру — снаружи есть ручей, и мы решили остаться здесь, рядом с выходом.

— Мы вернемся сюда позже, с соответствующим оборудованием, и все как следует осмотрим, — твердым командирским тоном сказал доктор Фиске. — А сейчас надо сообщить наши координаты на космобазу и доставить раненых в госпиталь. Мне кажется, что это именно такое место, которое наши разведывательные партии искали все эти годы. Доктор Марголис, у вас, наверное, есть какое-нибудь средство связи с базой?

— Да-да, конечно, — кивнул Стив и вскочил на ноги. — Только надо выйти наружу и найти какое-нибудь возвышенное место, чтобы лучше было слышно сигналы... — Тут ему пришлось задержаться, потому что Торкель неловко поднялся, пошатнулся и, опираясь на плечо Стива, чтобы сохранить равновесие, потянулся к рации, висевшей у того на поясе.

— Я сам с ними поговорю, — отрывисто сказал Торкель. Потом, заметив, как помрачнел и нахмурился его отец, Торкель натянуто улыбнулся Стиву — это была бледная тень его прежней любезной улыбки. — То есть я бы предпочел сам связаться с базой, пока вы с моим отцом будете обсуждать положение.

Капитан Грин кивнул самому здоровому из своей команды, маленькому шустрому негру. Тот помог Торкелю отстегнуть комм от пояса Стива и пошел с ним.

— А пока вы будете болтать, доктор Фиске, я займусь вашей рукой, — сказала Клодах ученому. Она присела перед Фиске-старшим и ловко размотала неуклюжую, наспех наложенную повязку.

— Мадам, я так давно этого жду, — с достоинством ответил Фиске, отдавая больную руку в распоряжение целительницы. — Конечно, я мог бы... Ох! Как вам это удалось? — Фиске удивленно посмотрел на свою по-новому перевязанную руку, потом — очень уважительно — на Клодах.

— Я уже давно этим занимаюсь, поднаторела, — сказала Клодах. Потом она ненадолго опустила отрез полотна в горшочек с раствором, который был у нее вместо гипса, и быстрыми, точными движениями плотно обмотала мокрым бинтом место перелома. Когда Клодах закрепила бинт и отерла руки, повязка уже затвердела. — Так вам будет гораздо удобнее.

— Она затвердела... Глазам своим не верю!.. — сказал Фиске, для пробы постучав пальцем по импровизированной шине.

Клодах мягко, но настойчиво взяла его руку, обернула куском полотна и притянула больную конечность к туловищу. Потом целительница взялась за пропитавшуюся кровью повязку на бедре ученого.

— Здесь придется накладывать швы, — сказала она, осмотрев рану.

— Рану промыли и перевязали, — напомнил Фиске и быстро вдохнул, с трудом вынося вид открытой раны на собственном теле.

— Да, ее хорошо обработали, — согласилась Клодах и ляпнула на рану пригоршню целебной мази.

Фиске уже собрался зашипеть, но вдруг удивленно замолк.

— Но мне не больно!..

— Хорошее лекарство не обязательно горькое или болючее. Никогда не понимала, откуда взялось это древнее заблуждение, — сказала Клодах, вложив в эти слова все презрение опытного лекаря с богатой практикой. Из отдельного мешочка целительница достала иголку с уже вдетой ниткой и стала стягивать рану аккуратными, едва заметными швами.

Хотя вначале Фиске смотрел на ее манипуляции с недоверием, но постепенно его зачаровали быстрые, точные движения искусных рук Клодах.

— Где вы всему этому научились? — почтительно спросил он.

— Жизнь на Сурсе учит многим полезным штукам, — спокойно ответила женщина и затянула последний узелок. — Это не то, конечно, что используют ваши медики, но зато оно действует. А разве не это самое главное в любой медицине? Еще где-нибудь болит?

На ноге Фиске-старшего было еще несколько небольших ранок. Клодах смазала и их и тоже стянула парой аккуратных стежков. Потом она наложила компресс из прохладной, приятно пахнущей мази на распухшую, отечную лодыжку ученого.

Пока Торкель и маленький негр вызывали по радио вертолет, а Клодах возилась с ранами доктора Фиске, Яна помогала Банике разогреть еду, которую спасатели прихватили с собой на такой случай. Когда Клодах закончила обрабатывать раны Фиске-старшего, густое мясное рагу уже вывалили в глубокий летный шлем, разбавили водой до нужной консистенции и разогрели на костре. Шлем служил котелком, а вешали его за подбородочный ремешок. Яна предложила пожилому ученому порцию рагу, и тот с благодарностью принял угощение. В обращении Фиске-старшего не было и тени угрюмости или грубости, что выгодно отличало его от сына.

Яна выделила еды и для Клодах. Она вложила миску с мясом в руки целительницы и так посмотрела на Клодах, что та поняла — лучше не отпираться, а есть, что дают.

— Не пойму, то ли я такой голодный и мне так надоели плитки рационов, то ли это варево и в самом деле такое вкусное? — мечтательно спросил Фиске-старший.

— Голод здорово улучшает вкус еды, — сказала Клодах. — Вот тут у меня приправа, если добавить — будет еще вкуснее, — она отыскала в своей медицинской сумке бутылочку с размолотыми травами и присыпала свою порцию, потом передала бутылочку Яне.

Яна, которая сидела возле Клодах с ложкой в руке, широко улыбнулась и сказала:

— Клодах слишком скромничает, доктор Фиске. Еда на Сурсе и вправду очень вкусная, потому что ее готовят из натуральных продуктов и она всегда свежая, даже если замороженная.

— Это правда, — признала Клодах. — У нас летом солнечные дни очень долгие, и всякие растения очень быстро вырастают. А рыба и животные, которых мы едим, растут круглый год.

— Может, вам, доктор Фиске, и перепадало кое-что из гидропонных садов на станциях, — сказала Яна. — А мне даже продукты лиофильной сушки, пролежавшие несколько лет на продуктовом складе, — и те казались когда-то райской амброзией.

Все как раз заканчивали есть, когда Торкель и маленький негр вернулись в пещеру. Торкель шагал чуть более твердо, чем раньше.

— Все в порядке, ребята, собирайте все, что вы хотите взять с собой, — начал было Торкель.

— Не так уж много тут собирать, — сказал кто-то из команды разбившегося шаттла.

— За нами уже вылетел грузовой вертолет с командой медиков на борту, — Торкель нахмурился, вспоминая, что еще собирался сказать, и тут заметил Яну, которая сидела возле его отца. — Мэддок, считай, что с этой минуты ты под арестом.

Яна посмотрела на него, как на ненормального.

— Слушай, Торкель! — резковато сказал Фиске-старший. — Неужто ты в самом деле думаешь, что кто-нибудь из этих людей, а тем более — майор Мэддок, устроили на Сурсе геологическую катастрофу? Я говорю тебе со всей ответственностью, что твоим дурацким выдумкам нет никакого научного обоснования.

— Сэр, вы разбираетесь в планетах, а я разбираюсь в расследованиях. Мэддок предала интересы Компании и активно пособничала мятеж...

— Которые, как ты говоришь, свили себе гнездо в Килкуле? — спокойно спросил Фиске-старший, глядя снизу вверх на сына, нависавшего над ним, как скала. — В том самом поселке, жители которого организовали столь эффективную, хоть и не совсем обычную, — ученый с улыбкой глянул на Клодах, — спасательную экспедицию? Честно говоря, что-то не очень верится.

Клодах усмехнулась, а Торкель тяжело вздохнул, явно недовольный таким поворотом дела, и присел рядом с отцом.

— Вы хотели, чтобы я выяснил причину, по которой пропадали без вести поисковые партии геологов.., сэр, — сказал Торкель с преувеличенным смирением и покорностью, усталым, хриплым голосом. — И чтобы я обнаружил биологические аномалии, которые есть на этой планете. Вы видели большого кота, который пришел вместе с этими людьми? Он и сейчас никуда не делся — лежит на площадке перед пещерой и греется на солнышке. И следит за нами — я уверен. Этот кот — явная биологическая аномалия. Это один из милых домашних любимцев доктора Шонгили, о которых ничего не было сказано в ваших файлах. Майор Янаба Мэддок почти сразу после прибытия на планету близко сошлась с этим Шонгили и, я уверен, попала под его влияние и стала его соучастницей. У меня нет Шонгили, зато есть Мэддок, а взяв ее под стражу, я сумею добраться и до самого Шонгили.

Фиске-старший поднял руку, заставляя сына замолчать, и, глядя Яне прямо в глаза, спросил:

— Признаете ли вы себя виновной, Янаба Мэддок?

— Я, сэр? Нет, сэр, — ответила Яна и невесело улыбнулась. — Беда в том, что ваш сын не захотел слушать того, что я изложила ему в рапорте.

— Сэр, сейчас не время и не место обсуждать сложившеся положение, — вмешался Торкель. Он говорил довольно тихо, но твердым, уверенным голосом, буравя Яну тяжелым взглядом. — Это не то, что вам кажется!

— И я от “этого” не отступлюсь, — пылко сказала Яна.

— Когда вы создаете жизнь, иной раз случается, что ей не подходит та форма, которую вы для нее избрали, — с загадочной улыбкой сказала Клодах, глядя на доктора Фиске.

— И что бы это значило? — нахмурившись, спросил ученый.

— Вам скоро представится случай это постичь. — Клодах встала, давая понять, что разговор окончен. — Пойдем, Яна, нам надо еще поговорить с Шинид. Наверное, лучше ей — ну, может, вместе с Банни — увести кудряшей обратно После того, что натворило последнее извержение, им вряд ли удастся найти здесь пропитание.

— Последнее извержение? Откуда вы знаете, что оно было последним? — Фиске-старший попытался подняться, но от долгого сидения ноги у него затекли, и он не успел остановить Клодах.

— Папа, она так же испорчена, как и все остальные! — сказал Торкель, весьма довольный тем, что Клодах этими словами так удачно себя скомпрометировала.

— Испорчена? — возмутился Фиске. — При чем здесь испорченность, сын? Марголис, идите сюда, нам надо поговорить! — и ученый, прихрамывая, пошел к Стиву, который вместе с Диего помогал раненым приготовиться к отбытию.

Яна осталась с Клодах. Капитан Грин занял Торкеля подготовкой к погрузке раненых, так что капитану Фиске некогда было отвлекаться на что-нибудь другое. Когда прилетел вертолет, работа закипела вовсю. Люди с носилками сновали туда и обратно. Яна заметила, что Клодах что-то оживленно обсуждает с Шинид, капитаном Грином и Банни, но не придала этому особого значения. Для нее главным было одно — Яна наконец твердо уверилась, что ей не придется пока иметь дело с Торкелем. Капитан Грин чуть ли не силой запихнул измученного Торкеля в салон вертолета и убедил его немедленно выслушать срочный доклад.

— Я оставила сумку с лекарствами в пещере, — спохватилась Клодах, как раз когда в вертолет садились последние из спасенных.

— Ничего страшного, — сказала Яна и пошла обратно в пещеру за сумкой. Внутри она столкнулась носом к носу с Шинид, которая убирала оставшийся после людей Грина мусор. Шинид как-то странно улыбнулась, и тут Яна услышала голоса в проходе, ведущем наружу.

— Вы должны увидеть это прямо сейчас, доктор Фиске, — говорила Клодах, входя в пещеру. За ней нетерпеливо прихрамывал Фиске-старший. — Это нужно, чтобы вы поняли, каков Сурс внутри той формы, которую дал ему ваш народ.

— Внутри той... О чем это вы, милая дама? — Фиске беспокоился, как бы не опоздать на вертолет, а потому сделался раздражительным и сварливым. — Вы что, хотите, чтоб вертолет улетел без нас?

— Он подождет, — успокоила его Клодах, и Яна поняла, что Клодах пришла сюда ради дела, гораздо более неотложного и важного, чем розыск и спасение уцелевших в катастрофе.