"Все вейры Перна" - читать интересную книгу автора (Маккефри Энн)

Глава 7

Лесса резко села на постели. Вокруг стояла такая густая тьма, что было ясно: до рассвета еще далеко. Ф'лар разметался рядом, прижавшись лбом к ее плечу, одной рукой он обнимал жену, нога его покоилась на ее бедре. Несмотря на огромные размеры кровати, что стояла в спальне королевского вейра, он всегда умудрялся оттеснить Лессу на самый край. Должно быть, она сама велела себе проснуться в эту несусветную рань – ей это всегда удавалось. Но зачем? Рассудок ее еще дремал и не сумел сразу дать ответ.

Рамота тоже крепко спала. И Мнемент. Да и весь Вейр Бенден был погружен в безмятежный сон – даже, как с негодованием обнаружила Лесса, сторожевой дракон и его всадник, которые должны были всю ночь нести караул на верхнем карнизе чаши. Ну, она ему покажет! Дайте только разобраться, почему ей стукнуло в голову проснуться в такой возмутительно ранний час.

Взгляд ее упал на освещенный циферблат часов, стоявших на тумбочке у кровати. Три часа – какой кошмар! Это новшевство воистину палка о двух концах. Имея надежный счетчик времени, который можно разглядеть даже в темноте, еще труднее переносить непроглядную тьму и столь ранний подъем. Но, увидев часы, Лесса, наконец, вспомнила, зачем ей понадобилось сегодня вставать так рано. Она принялась расталкивать Ф'лара, будить которого было сущим наказанием, если на помощь не приходил Мнемент.

– Проснись, Ф'лар! Пора вставать! – Потом: – «Рамота, милая, просыпайся. Нам нужно спешить на Посадочную площадку. Айвас хочет с нами встретится.» – Она все настойчивей трясла Ф'лара за плечо и, с трудом скинув его ногу, неохотно выбралась из уютной, теплой постели. – Мы должны рано утром быть на Посадочной площадке. Рано утром по их времени.

Случались минуты – и это как раз была одна из них, – когда Лессе казалось, что ее энтузиазм к проекту начинает иссякать. Но что, если именно сегодня Айвас собирается подвести итоги двух Оборотов напряженной учебы и работы? По сравнению с этим ранний подъем – такая пустяковая жертва!

Лесса слышала, как ее золотая королева недовольно ворчит в своем просторном вейре, как и Ф'лар, обращая мало внимания на ее понукания. – Ну уж, если мне приходится вставать, вы тоже никуда не денетесь!

– сказала она, недрогнувшей рукой стягивая со спящего супруга меховое одеяло.

– Какого… – Ф'лар попытался удержать ускользающий мех, но Лесса, злорадно хихикнув, выдернула его из рук мужа.

– Пора вставать!

– На дворе темно, хоть глаз выколи, – простонал Ф'лар. – И до Падения еще целых полтора дня…

– Айвас ждет нас в пять утра по своему времени.

– Айвас? – Ф'лар рывком сел и, широко открыв глаза, откинул со лба спутанные волосы.

Лесса только фыркнула, увидев, какое впечатление произвело на мужа это имя.

– Рубашку, скорее! – крикнул он, судорожно ежась от предрассветного холода. – Что за бессердечная женщина!

Схватив со стула штаны и рубашку, Лесса бросила их Ф'лару.

– Никакая я не бессердечная!

Потом запалила светильник, чтобы выбрать одежду для себя. Пока Ф'лар наскоро умывался, она налила кла и себе, и ему. Отдав кружку возвращавшемуся мужу, Лесса быстро умылась сама и переплела распустившиеся концы кос.

– Дозорный всадник заснул, – сообщила она Ф'лару, входя в вейр, где он, уже сунув ноги в сапоги, натягивал летную куртку.

– Знаю. Я велел Мнементу пугнуть их обоих так, чтобы впредь не повадно было. – Снаружи донесся грохочущий рев, а вслед за ним испуганный вскрик. Ф'лар удовлетворенно кивнул. – Это им наука!

– Когда-нибудь Мнемент так напугает нерадивых стражей, что они оба свалятся с карниза! – заметила Лесса.

– Пока еще никто не упал, – ухмыльнулся Ф'лар. – Держи! – он протянул жене летную куртку и шлем. Когда Лесса стала просовывать руки в рукава, он нагнулся и поцеловал ее в обнаженную шею. По утрам Ф'лар часто бывал настроен игриво.

– Щекотно! – однако Лесса не отодвинулась, и он, нежно прижав ее к груди, поцеловал еще раз, а потом, все еще обнимая за плечи, повел к вейру Рамоты.

Хвост золотой королевы все еще был в проходе, но сама она уже вышла на карниз. Ф'лар с Лессой присоединились к ней, Мнемент, восседавший на своем обычном месте над королевским вейром, опустил голову вниз, в темноте глаза его переливались ярким зелено-голубым сиянием.

«Каких нерадивых стражей ты сегодня напугал до полусмерти?» – осведомилась Лесса.

«Б'фола и зеленую Герету. Больше они не заснут на посту!» – сурово откликнулся бронзовый великан. Лесса ничуть не возражала: оба, и Б'фол, и Герета, уже достаточно взрослые, чтобы не допускать подобных поступков. – В следующее Падение Б'фолу и Герете придется заняться мешками с огненным камнем, – услышав их разговор, заметил Ф'лар. – В Вейре Бенден не место разгильдяям. А у нас есть время перекусить? – тут же с надеждой спросил он.

Догадываясь, что на Посадочной площадке у них не будет ни минуты свободной, Лесса решила, что плотный завтрак им обоим не помешает, пусть даже они опаздывают к назначенному часу.

– Нет – так будет! – с озорным смешком ответила она.

– Ну-ну, Лесса, – с притворным укором начал он, – раз уж мы никому не позволяем мудрить со временем…

– А! Должен же титул давать хоть какие-то привилегии, – махнула рукой Лесса. – К тому же, если я позавтракаю, у меня голова лучше соображает. Мы сдвинем время совсем чуть-чуть, дорогой. Ведь ты всегда просыпаешься с таким трудом. – Ф'лар начал возражать, но она лишь тихонько засмеялась. – «Прошу тебя, Рамота! – Королева пригнулась, чтобы всаднице было легче сесть. – Ты ведь не откажешься захватить Ф'лара, моя радость? Я не хочу, чтобы он свалился с верхнего карниза, пытаясь в полной темноте взобраться на Мнемента».

Рамота повернула голову к Ф'лару и моргнула.

«Ну, разумеется.»

Мнемент подождал, пока оба всадника не устроятся на шее королевы, и, оттолкнувшись от верхнего карниза, вслед за ними спланировал вниз, на дно чаши. Как только они приземлились, стали видны притушенные огни в Нижних Пещерах и прикрытое черным камнем пламя в маленьком очаге, на котором дымился большой котел с кашей. Огромная кастрюля с кла была отодвинута в сторону, чтобы ее содержимое не заварилось слишком крепко.

Наполняя миски горячей кашей, Лесса порадовалась, что они здесь одни. Должно быть, пекари только что разошлись: на большом столе у главной печи были расставлены прикрытые полотенцами формы. Ф'лар принес две кружки кла, сдобрив свой невероятным количеством сладкого сиропа, и щедро полил им тарелку с кашей, которую поставила перед ним Лесса.

– Просто чудо, что ты, такой сладкоежка, не растолстел, – заметила она.

– И не потерял зубы, – подсказал он вторую половину неизменного упрека. – Лучезарно улыбнувшись, Ф'лар постучал ложкой по своим крепким зубам. – Как видишь, все на месте. – И он принялся за завтрак. Лесса потягивала кла, спеша сбросить остатки дремоты.

– Ты не думаешь, что Айвас собирается сегодня утром приступить к выполнению проекта?

Ф'лар пожал плечами: вопрос застал его с полным ртом горячей каши. Он отхлебнул глоток кла.

– Не знаю, зачем еще ему понадобилось собирать нас в такую рань. Если судить по первоначальному графику, который он сам составил, мы готовы начинать. Что бы там ни твердили некоторые критиканы, – добавил он с гримасой, которая не имела никакого отношения к дымящейся в его ложке каше, – а свои обещания он держит.

– Пока держит, – хмуро согласилась Лесса.

– Причем неизменно! – Ф'лар окинул супругу испытующим взглядом. Уж не хочешь ли ты сказать, будто не веришь, что он сдержит обещание уничтожить Нити?

– Я просто не могу себе представить, почему он рассчитывает, что мы сможем сделать то, чего не сумели даже люди с Земли! – Она впилась глазами в мужа, одновременно радуясь и печалясь, что, наконец, поделилась с ним сомнением, которое все больше терзало ее душу.

Ф'лар накрыл ее ладонь своей.

– Он выполнил все, что обещал. И я верю ему – не просто потому, что мне, как всаднику, хочется в это поверить… нет, Лесса, в его обещаниях звучит непоколебимая уверенность.

– Но согласись, Ф'лар, каждый раз, когда его спрашивают, он не говорит, что обещает нам избавление от Нитей. Он только утверждает, что это возможно. Совсем не одно и то же!

– Знаешь, душа моя, давай посмотрим, что принесет нам сегодняшний день.

Ф'лар одарил жену снисходительным взглядом, от которого ей иногда хотелось вцепиться ему в лицо. Лесса глубоко вздохнула и сдержала готовую сорваться с языка колкость. Сегодняшний день решит многое, и как ей ни хотелось, чтобы он принес доказательства того, что Ф'лар не зря так безоглядно доверяет Айвасу, она считала своим долгом подготовить супруга к возможным разочарованиям.

– Но если сегодня все рухнет, это очень снизит наши шансы на предстоящем Конклаве в Тиллеке – ведь на следующей неделе предстоит избрать преемника лорда Отерела.

Ф'лар нахмурился.

– Я учитываю это. И, надеюсь, Айвас тоже. Я даже предполагаю, что он потому так и спешит с сегодняшней встречей. Он все рассчитал наилучшим образом.

– Они с Лайтолом отлично разбираются в политике, да? Иногда я почти жалею, что Лайтол уже больше не лорд-Оберегающий Руата. Это дало бы Гроху необходимую поддержку. Даже до меня дошли сетования, что наш молодой лорд Руатанский слишком много времени проводит на Южном, в ущерб делам своего холда.

– К счастью, Рандел не так уж молод, чтобы это помешало ему стать лордом Тиллека, – напомнил ей Ф'лар. – Ему уже за тридцать, и у него пятеро детей. И уж конечно, из сыновей Отерела только он проявил себя достаточно компетентным человеком! Чего стоит его проект переоборудования порта! Хоть он и нажил себе лишних недоброжелателей, использовав для постройки пристани и укрепления причалов тот новый материал, который предложил Хэмиан.

Лесса тоже усмехнулась, припоминая переполох, который вызывали новшества Рандела в стане тех, кто высмеивал или наотрез отвергал любые усовершенствования, предложенные «Мерзостью». Ф'лар сонно почесал затылок и зевнул.

– А помнишь, когда другие братья постарались умалить заслуги Рандела, выступил мастер Идаролан и принялся вовсю расхваливать его постройки? – подхватила Лесса.

– К сожалению, на Конклаве лордов-правителей это не будет иметь никакой силы. Но зато жена Рандела – мастер цеха одеяний. И она очень заинтересована получить механический станок. Даже не знаю, откуда она взяла, что такие бывают.

– Все просто помешались на механизмах! – всплеснула руками Лесса.

– Они значительно облегчают ручной труд.

– Ммм… Наверное. Ну-ка, доедай скорей. Мы и так опаздываем.

Ф'лар ухмыльнулся и разом опорожнил свою кружку.

– Ты прекрасно знаешь, что мы уже опоздали. И сама разрешила нам немножко срезать время… – Заметив ее укоризненный взгляд, он рассмеялся.

Сложив грязную посуду в таз, они направились к выходу, застегивая куртки и шлемы.

«Понимаешь, Рамота, мы должны были попасть туда час назад, – – проговорила Лесса, усаживаясь на шею королевы. – Нам никак нельзя опаздывать.»

«Ну, если ты настаиваешь», – неодобрительно произнесла королева.

Когда прибыли Предводители Бендена, все уже собрались в главном зале. У Робинтона был невыспавшийся вид, зато Джексом, Миррим, Пьемур, на плечах у которого свернулась золотая Фарли, и трое зеленых всадников выглядели вполне бодро.

Джексом расправил плечи и одернул свою легкую тунику без рукавов, прилипшую к потной спине. Пьемур ухмыльнулся, углядев в этом свидетельство того, что его друг волнуется. Миррим тоже была не в своей тарелке. Все трое зеленых всадников – Л'зал, Г'раннат и С'лен – беспокойно переминались с ноги на ногу.

– Поскольку все собрались, давайте выясним, что Айвас хочет от такой разношерстной компании, – сказал Ф'лар, делая знак Лессе пройти вперед. Шагая по коридору, он через плечо ободряюще улыбнулся Джексому и остальным.

Когда два дня назад Айвас назначил это раннее совещание, его самые близкие ученики заволновались: не иначе, как он решил претворить в жизнь свой план. Прилагая немалые труды, они старались скрыть волнение и не дать повода для новых слухов. Даже у Пьемура не хватило дерзости обратиться к Айвасу за подтверждением.

Минувшие два Оборота вся эта молодежь прилежно осваивала новые знания, хотя зачастую уроки и тренировки казались не особо важными или утомляли бесконечными повторениями. Джексом как-то сказал Пьемуру, что он может выполнить заученное даже во сне.

– Может быть, как раз этого Айвас и добивается, – пожав плечами, ответил молодой арфист. – Мне кажется, в них не больше смысла, чем в упражнениях, которые Айвас дает мне для Фарли.

Джексом видел, как он поглаживал спинку своей ящерки, когда они входили в комнату Айваса. Помещение осветилось, и Пьемур ухмыльнулся: «лампочки» Морилтона работали не хуже старых экземпляров. Еще одна победа мастера-стеклодела, который осмелился работать по указке какой-то «Мерзости». Вспомнив это прозвище, Джексом нахмурил брови – мастер Норист был не одинок в своем стремлении именовать Айваса таким образом. Но если сегодняшнее утро действительно положит начало наступлению на Нити, все может очень быстро перемениться, и тогда им уже не придется беспокоиться о растущем числе недовольных.

– Доброе утро, – приветствовал всех Айвас, как всегда учтивым и в то же время непроницаемым тоном. – Если вы соблаговолите сесть, я объясню вам нашу следующую задачу. – Он подождал пока люди рассядутся и возбужденный шепоток сменится почтительной тишиной.

Тогда на экране засветилось изображение, которое всем уже было знакомо: рубка «Иокогамы». Только на этот раз в нем было нечто новое – над одним из пультов управления склонилась фигура в скафандре. У людей вырвался вдох: то было тело Саллах Телгар, которая пожертвовала жизнью ради спасения колонии. Значит, это настоящая рубка «Иокогамы», а не просто картинка, которую Айвас показывал им на тренировочных занятиях! Вот фокус изображения переместился вдоль пульта и замер на табло с надписью: «Система жизнеобеспечения».

Джексом увидел, как Пьемур погладил Фарли, чей взгляд был прикован к экрану. Королева тихонько пискнула – видно, тоже узнала табло. Она целый месяц мучилась на тренажере, чтобы научиться отыскивать два рычага и в определенной последовательности нажимать на три клавиши. Теперь она могла проделать эти движения меньше, чем за тридцать секунд.

За прошедшие два Оборота Айвас постепенно собрал много данных о файрах и драконах. Больше всего его заинтересовал факт, что и те, и другие могли без всякого вреда для себя поддерживать неизменный уровень кислорода в крови на протяжении почти десяти минут. Это время можно было увеличить и до пятнадцати минут, но по их истечении файрам и драконам требовалось несколько часов, чтобы оправиться от последствий кислородного голодания.

Один из опытов с файрами и драконами, который не увенчался успехом, состоял в том, что они пытались перемещать предметы из одного места в другое. Айвас называл это телекинезом. Но данный феномен, как терпеливо он не растолковывал задачу, только смущал драконов – так же, как и огненных ящериц. Они могли слетать через Промежуток, чтобы взять нужный предмет, но перенести вещь, не прикасаясь к ней – нет, это определенно ставило их в тупик. Айвас терпеливо объяснял: если драконы и файры способны сами перемещаться методом телекинеза, то им под силу и перемещение предметов на расстояние. Но тщетно. Звери не понимали его.

В напряженной тишине раздался спокойный и звучный голос древней машины.

– Сегодня, Пьемур, попробуем выполнить первое задание. Сейчас ты пошлешь Фарли на «Иокогаму», и пусть она проделает те манипуляции, которым ты ее научил. Напоминаю, что в рубке корабля нет воздуха, и поэтому, прежде, чем предпринять следующий шаг, необходимо включить систему жизнеобеспечения. Другие приборы и устройства помогут нам получить данные о том, в каком состоянии находится «Иокогама».

– Ого! – вырвался у Пьемура негромкий возглас; потом он шумно вздохнул и погладил Фарли. Золотая королева снова пискнула, не сводя с экрана немигающих глаз. – Я словно предчувствовал, что ты скажешь именно это.

– Твоя маленькая королева, Пьемур, оказалась отличной ученицей. С ней не должно возникнуть никаких затруднений; ведь она привыкла тебя слушаться.

Пьемур набрал побольше воздуха.

– За дело, Фарли, – хрипло произнес он. Размотав хвост ящерки, обвивавший его шею, арфист вытянул руку. Осторожно перебирая лапками, Фарли спустилась с его плеча и, устроившись у локтя, повернула к хозяину головку; в ее фасеточных глазах стремительно вращались цветовые сполохи.

– На этот раз, малышка, – Пьемур поднял правую руку, – все будет немного по-другому. Ты должна взлететь высоко-высоко в небо и найти там место, которое увидишь в моих мыслях. – Закрыв глаза, он сосредоточился на картине рубки и пульта, который должна была привести в действие Фарли.

Ящерка чирикнула, оглянулась на экран и, снова отрывисто курлыкнув, сложила крылья за спиной.

– Да нет, Фарли, не на экране. Возьми направление из моих мыслей!

– Пьемур снова закрыл глаза, сосредоточиваясь на том месте, куда он должен отправить свою королеву, обращая ее особое внимание на пульт системы жизнеобеспечения рядом с поникшим телом Саллах. Но она опять чирикнула, на этот раз с явным нетерпением, и Пьемур, вынужденный признать свою неудачу, повернулся к остальным.

– Она никак не может понять, – сказал он, стараясь, чтобы голос не выдал его разочарования. Пьемур не винил Фарли; ведь почти во всех местах, куда он ее посылал, ящерка уже бывала раньше. Ну как объяснить ей, что это разные вещи – летать вокруг планеты и подняться в космос над ее поверхностью? Тем более, что он и сам не мог себе это отчетливо представить.

И Фарли подтвердила это – она вспорхнула с его руки, вылетела в комнату, где он ее обучал, вернулась через несколько мгновений и попыталась влететь в изображенную на экране рубку.

Пьемур слабо улыбнулся.

– Клянусь Скорлупой, она летела туда, чтобы снова выполнить заученное упражнение. Уж это-то она понимает!

В комнате воцарилось разочарованное молчание: Пьемур не отрывал взгляда от изображения на экране, словно дразнящего своей недоступностью.

– Ну, что же нам теперь делать, Айвас? – спросил Ф'лар.

Прежде, чем компьютер заговорил, последовала долгая пауза.

– Повадки огненной ящерицы не согласуются с шаблонами поведения животных, зарегистрированных в памяти системы.

– В этом нет ничего удивительного. Ведь твои данные касаются только земных животных, – заметил Пьемур, стараясь не показать, как он расстроен неудачей своей маленькой королевы. Ведь она лучшая во всей своей стае, даже способнее, чем Красотка, любимица Менолли, – а уж та отлично обучена! Почему-то он надеялся, что Фарли сумеет уловить отличие этого полета от всех предыдущих. – И потом, это не так-то просто – заставить ее отправиться туда, где никто из нас не бывал, – добавил молодой арфист.

В комнате снова повисла тишина.

– Есть только один дракон, – медленно и задумчиво промолвил Ф'лар, – который однажды покидал нашу планету…

– Кант! – вырвалось у Лессы.

– Коричневый Кант Ф'нора слишком велик, – сказал Айвас.

– Я подумала не о его размерах, а о том, что у него есть опыт полета в космосе. Он уже испытал это – так может быть, он сумеет объяснить Фарли, что от нее требуется. – Глаза Лессы приняли отсутствующее выражение – она послала Канту мысленный призыв. «Мы сейчас будем!» – откликнулся коричневый.

Собравшись в комнате Айваса нетерпеливо ждали. Пьемур продолжал поглаживать Фарли, занявшую свое обычное место на его плече. Он тихонько нашептывал ей, что она самая чудесная из всех файров, самая лучшая в мире королева – вот только рычаги, которые ей нужно потянуть, и клавиши, которые надо нажать, находятся вовсе не в соседней комнате, а на борту «Иокогамы», которая плывет высоко-высоко в черном небе над их головами. Фарли озадаченно крутила головой, горлышко ее трепетало: она изо всех сил старалась понять, чего от нее хотят.

– Прилетели! – воскликнула Лесса. – Ф'нор уже на подходе.

Ф'нор ворвался в комнату, и было видно, что он собирался впопыхах.

– Кант сказал мне, что нас срочно вызывают, – произнес он, недоуменно обведя глазами комнату; потом его вопросительный взгляд остановился на Лессе.

– Айвас хочет, чтобы Фарли отправилась на борт «Иокогамы», – объяснила Госпожа Бендена. – Но она никак не может понять, куда ей лететь. Вы с Кантом единственные на Перне, кто покидал планету. Вот мы и подумали: может, Кант сумеет объяснить Фарли, что от нее требуется? Выслушав Лессу, Ф'нор стянул с головы шлем и сбросил тяжелую летную тунику. На лице его появилось выражение шутливого недоумения.

– Ну и задачу ты нам задала, Лесса! Я и сам до сих пор не понимаю, как нам с Кантом удалось совершить тот злополучный полет.

– Но ты хоть помнишь, о чем тогда думал? – спросил брата Ф'лар.

– Как же! – фыркнул тот. – Я думал, что необходимо что-то предпринять, чтобы ты сам не отправился к Алой Звезде. – Внезапно Ф'нор нахмурился. – Ах да, припоминаю: как раз тогда Мерон старался заставить своего файра полететь туда. Его малышка в панике исчезла, и я даже не знаю, вернулась ли она к нему.

– Фарли не боится, – твердо заявил Пьемур. – Просто она никак не может понять, в каком именно месте она должна выполнить свое задание. Ф'нор беспомощно развел руками.

– Если уж мудрейшая Фарли не может разобраться, вряд ли кому-нибудь из файров это под силу.

– А Кант не смог бы объяснить ей, как он поднимался над планетой в космос? – спросила Лесса.

«Что скажешь, Кант?» – спросил Ф'нор своего коричневого. Тот как раз устраивался на холме над Посадочной площадкой, куда падали первые теплые лучи восходящего солнца.

«Ты показал мне, куда нужно было лететь. Я полетел.»

Ф'нор повторил ответ своего дракона.

– Ведь планета – видимая цель, – добавил он, – в отличие от космического корабля, который отсюда не заметен.

«Фарли не понимает, – продолжал Кант. – Она уже выполнила то, чему ее учили, и там, где она привыкла это делать.»

«Скажи, Кант, – обратилась к бронзовому Лесса, – ты-то сам понимаешь, чего мы добиваемся от Фарли?»

«Да. Вы хотите, чтоб она отправилась на корабль и сделала там то, чему ее научили. Только она не понимает, где это – ведь она там никогда не была!»

Джексом заерзал на стуле. Подумать только, Пьемур потратил столько сил, чтобы обучить Фарли! Какая жалость, что малышка никак не может понять самое важное!

«Рут, а ты – ты понимаешь?» – спросил он белого дракона. Иногда файры слушаются Рута, даже когда никому не удается с ними справиться. «Я-то понимаю, но для файра это длинный и трудный путь, особенно если он там еще не бывал. Фарли просто выбилась из сил, пытаясь сообразить, чего от нее хотят.»

В голове у Джексома заметались сумбурные мысли. И главная была такой: Рут не столь уж велик, он вполне уместится в рубке, если сложит крылья и приземлится у самой двери лифта. И еще, ему нельзя шевелиться: Айвас сказал, что на борту невесомость. Правда, Айвас не думал, что для дракона или файра отсутствие гравитации будет представлять сложность – ведь полет для них естественное состояние. Джексом знал, что Айвас не зря так долго заставляет его изучать рубку «Иокогамы» и объяснял, что такое невесомость. Но пока Фарли не выполнит свое задание и не включит систему жизнеобеспечения, Джексому с Рутом там делать нечего.

В свое время Айвас направил в Пещерные склады специальную команду на поиски «скафандров». Удалось найти два; вернее, сгнившие лохмотья ткани да пластмассовые каркасы, на которые она когда-то была натянута. Ремесленники изготовили кислородные баллоны, не особенно отличавшиеся от баков для ашенотри. Аш-эн-о-три – поправил себя Джексом; теперь он знал химический состав этой кислоты. Но пока ничто не могло защитить хрупкое человеческое тело от холода космического пространства, царившего на борту «Иокогамы».

Наверное, Айвас рассчитал другой вариант – создание необходимого оборудования, подумал Джексом. Не зря же он уже не раз подолгу совещался с Главным ткачом Зургом. Но этот вариант требует времени, не говоря уже об организации новых экспериментов, в которых будут заняты люди Зурга и Хэмиана. Такой задержкой наверняка воспользуются разуверившиеся лорды, которые продолжают отзывать своих людей с Посадочной площадки.

«Если бы только Фарли сообразила! – думал Джексом, отчаянно пытаясь найти способ, которым он сам или Рут могли бы подсказать ящерке, что требуется от нее. – Рут чувствует, в чем тут разница, но он куда умнее Фарли. Он так хорошо все понимает – почти так же, как человек!» – мысли Джексома окрасились гордостью.

«Я понимаю все, что понимаешь ты, – услышал он укоризненный голос своего дракона. – Лететь туда через Промежуток – не так уж далеко, разве что высоковато.»

– Нет, Рут, не смей! – крикнул Джексом, вскакивая с места. Но было уже поздно: белый дракон скрылся в Промежутке.

– Джексом! – с побелевшим лицом воскликнула Лесса. – Неужели ты его послал?

– Нет! Он махнул туда сам, – в отчаянии произнес Джексом. Фарли протестующе заверещала, растопырив крылья, глаза ее вращались, сверкая испуганными и злым красным светом.

Снаружи донеслись тревожные вопли Рамоты и Мнемента.

«Прекратите! – приказала Лесса. – Вы перебудите всех на Площадке, и они подумают, что произошла катастрофа». Приникнув к плечу Ф'лара, Лесса стиснула его руку, снедаемая тревогой за Рута и Джексома.

– Что, Джексом? – крикнул Ф'лар, увидев отчаяние на лице юноши. Миррим бросилась к другу, краска схлынула с ее загорелых щек. Остальные зеленые всадники кинулись следом за ней, готовые прийти на помощь. Робинтон с Ф'нором, молча застыли на месте; коричневый всадник стиснул кулаки. И только Джейнсис следила за экраном, считая про себя. – С ним все в порядке, – выдавил Джексом, с трудом ворочая пересохшим языком. Всегда такая крепкая мысленная связь с Рутом превратилась в едва ощутимую тонкую ниточку. – Он все еще со мной.

– Это ты его послал! – набросился на него Ф'лар с таким свирепым выражением, что даже Лесса отпрянула.

Внезапно успокоившись, Джексом ответил Предводителю Бендена непроницаемым взглядом.

– Он и не подумал меня спрашивать. Рут всегда отличался самостоятельностью, мой господин, Вдруг Джейнсис вскочила к показала на экран.

– Смотрите, смотрите, он там – появился на счет десять!

Сомнений не было: в рубке, плотно прижав крылья к спине, распластался по стенке Рут! На их глазах он плавно взмыл вверх, удивленно таращась по сторонам, пока не коснулся головой потолка.

– Отлично, Рут! Отлично, Джексом!! – торжествующий голос Айваса заглушил всеобщий ропот изумления. – Джексом, скажи Руту, чтобы он не пугался – он парит, потому что на борту невесомость. Предупреди, чтобы не делал резких движений. Он слышит тебя?

– Я ему передал, и он все понял, – ответил Джексом, завороженно глядя на экран.

– Смотри, Фарли! – взволнованно воскликнул Пьемур. – Рут показал тебе путь! – Но Фарли так разволновалась от криков и суеты, поднявшихся в комнате, что арфисту пришлось крепко обхватить ее головку руками и повернуть к экрану. – Лети к Руту! – Маленькая королева пискнула и, взлетев с руки Пьемура, исчезла.

– Джексом, скажи Руту, чтобы возвращался немедленно! – оправившись от потрясения, закричала Лесса. – Он, видишь ли, самостоятельный! Ну, я ему покажу самостоятельность!

– Прошу всех успокоиться и наблюдать за экраном, – прорезал шум громкий голос Айваса. – Рут цел и невредим. А Фарли… она уже на месте.

Пьемур издал восторженный вопль, отчетливо прозвучавший в наступившей тишине. Фарли действительно нашла дорогу на борт «Иокогамы» и теперь, крепко уцепившись коготками за край пульта, ловко дергала за рычаги и нажимала на клавиши. На табло вспыхнул свет.

– Задание выполнено, – объявил Айвас. – Теперь они могут возвращаться.

«Фарли нашла дорогу и выполнила свое задание, – сказал Рут, не зная, что Джексом его видит. – Я парю в не-ве-со-мо-сти. Давай возвращаться, Фарли. Здесь совсем не так, как в Промежутке. На редкость необычное ощущение. Не плаваешь, и не летаешь.»

Зрелище, которое наблюдали на экране собравшиеся, тоже казалось на редкость необычным. Пригнув голову, чтобы не задеть потолок, Рут плавно парил над пультами.

Фарли отцепилась от приборной доски и тоже поплыла. Испуганная королева распустила крылья и, медленно вращаясь, столкнулась с Рутом. Он попытался остановить ящерку, но только отлетел еще дальше от того места, где находился в начале, двигаясь по направлению к огромному стеклопластиковому окну, прорезанному в носовой части рубки. Вдруг Джейнсис начала хихикать и напряжение, ощущавшееся в комнате, наконец ослабло.

«Хватит дурачиться, Рут, – сказал Джексом, стараясь, чтобы голос его звучал строго, но сам не смог удержаться от улыбки, глядя на фокусы, которые выделывали Рут и Фарли. – Ты напугал меня до полусмерти. Давай, возвращайся!»

«Но я ведь точно знал, куда лететь. И показал Фарли дорогу. Все оказалось так просто. А здесь здорово! – Чуть шевельнув крылом, дракон перевернулся в воздухе и поплыл по направлению к лифту. – Мы сюда еще вернемся?»

«Только в том случае, если вы с Фарли немедленно явитесь обратно!»

«Ну ладно, ладно. Если ты так настаиваешь..»

В душе Джексома бушевали смешанные чувства: огромное облегчение, восторг и злость. Нервно посмеиваясь, он бросился к выходу. Остальные поспешили за ним, радуясь, что все закончилось благополучно. Одна Лесса не могла успокоиться – как Рут посмел рисковать собой?! Взглянув на Ф'лара, она поняла, что тот разделяет ее чувства.

На полпути к выходу Ф'лар поймал жену за руку и шепнул:

– Я понимаю, что ты сердишься, дорогая, но давай не будем вмешиваться. Поверь, мне, как и тебе, эта выходка Рута стоила месяца жизни.

– Мы не должны спускать ему такое своеволие! – все еще не остыв, воскликнула Лесса. – Ведь Джексом не давал команды! Этот Рут совсем отбился от рук! И Рамота со мной согласна.

– Не забывай, сердце мое, что Рут с Джексомом воспитывались не в Вейре. И не думай, что эта выходка так легко сойдет Руту. – Он усмехнулся. – Судя по выражению лица Джексома, парень натерпелся такого страха, что не скоро забудет. И это должно остановить Рута куда скорее и вернее, чем наши с тобой угрозы. – Он нежно тряхнул Лессу за плечо. – И еще одно: чем меньше шума мы из этого устроим, тем меньше пойдет разных слухов. Лесса тяжело вздохнула, взглянула на мужа и рывком сбросила его руку.

– Да, не хотелось бы порождать лишние толки – во всяком случае пока. Но вот что я скажу – и тебе, и Джексому – я не желаю еще раз пережить такие же секунды. Единственное, о чем я тогда думала – что, во имя неба, мы скажем Лайтолу?

Ф'лар натянуто усмехнулся.

– Получается, что Лайтол может внести сегодняшний день в Летопись, как поворотный пункт в новейшей истории Перна.

– Еще бы!

Итак, чтобы не привлекать внимания к столь удивительному событию, отважных путешественников не стали встречать ликующими криками, зато каждый погладил Рута и почесал его надбровья, так что от восторга глаза белого дракона вращались все быстрее. Когда Фарли, наконец, вернулась на плечо к Пьемуру, ее тоже ожидали самые бурные ласки. На востоке еще только занималась утренняя заря, и можно было надеяться, что не многие были свидетелями той странной суеты, которую вызвал белый дракончик.

– Пожалуй, нам лучше вернуться к Айвасу, – предложил Робинтон, когда схлынул первый восторг. – Я, например, хотел бы узнать, что он затевает дальше.

– Это во многом зависит от приборов, которые только что привела в действие Фарли. Если рубка невредима, отопление работает и в баках осталось достаточно кислорода, тогда мы отправимся туда вместе с Рутом, – усмехнулся Джексом. – Нужно включить систему следящих телескопов, которая установит точное положение планет Ракбета, в особенности, нашего старого врага – Алой Звезды.

Но когда на следующий день выяснилось, что состояние атмосферы в рубке вполне удовлетворительное, оказалось, что Айвас имел в виду отнюдь не только телескопы.

– Пьемур, я хотел бы, чтобы ты составил Джексому компанию, – заявил он, когда вся группа была в сборе.

– Но ведь мое участие на данном этапе не предусматривалось! – воскликнул молодой арфист.

– Изначально не предусматривалось. Но для выполнения задачи, которая теперь вышла на первый план, нужны два человека. Чтобы оказать должные почести Саллах Телгар, надлежит перенести ее останки на Перн и предать земле. Не сомневаюсь, что лорд Ларад пожелает провести принятый у вас по обычаю погребальный ритуал.

Повисла глубокая тишина. Наконец, Робинтон откашлялся.

– Ты прав. И этого требует не только обычай и уважение. Мы должны воздать почести этой героине – она их давно заслужила. Я немедленно извещу лорда Ларада.

– Интересно, ее скафандр еще можно использовать – после стольких лет? – с любопытством осведомился Пьемур. И только увидев потрясенное лицо Джейнсис, запоздало понял, каким кощунством прозвучал его вопрос, и со стоном спрятал покрасневшую физиономию в ладонях. Фарли, спеша утешить друга, обвилась вокруг его шеи.

– Полагаю, что после мелкого ремонта скафандр еще можно будет использовать, – так невозмутимо ответил Айвас, что Робинтон догадался – он с самого начала планировал доставку на Перн тела и скафандра. – Вам обоим придется одеться как можно теплее – в данный момент температура в рубке десять градусов ниже нуля.

На Джексома эта новость не произвела особого впечатления, поскольку он привык к неимоверному холоду Промежутка, но Пьемур весь передернулся, как будто уже ощутил пронизывающий мороз.

– А можно взять с собой Фарли? – спросил он.

– Это только приветствуется, – ответил Айвас. – А если к ней присоединится еще и Триг – бронзовый Джейнсис, то у нас будут уже два файра, знающих толк в этой разновидности перемещения через Промежуток. Джейнсис с видимой неохотой велела своему молодому файру занять место на правом плече Пьемура. Они с Джексомом вышли из здания без провожатых, чтобы никто вне их маленького кружка не заподозрил, что это путешествие сулит что-то необычное. Громоздкие баллоны с кислородом, которые путники по настоянию Айваса на всякий случай взяли с собой, были заранее закреплены у Рута на спине. Но, прежде, чем отправляться, Рут еще раз проверил крепость веревок.

– Ты готов, Пьемур? – обернувшись к приятелю, спросил Джексом.

– Как всегда, – бодро ответил арфист, ухватившись за широкий Джексомов ремень. – И все же я ужасно рад, что Рут уже побывал там. «Скажи Пьемуру, что бояться нечего. Это так здорово – парить в невесомости!» – взлетая, проговорил Рут.

Передав другу это обнадеживающее сообщение, Джексом почувствовал, как тот судорожно вцепился в его ремень и понял – побаивается! Не то, чтоб арфист не доверял Руту – просто очень уж далек путь на этот раз! Никогда еще Промежуток не казался таким холодным, а перелет таким долгим, и все же Джексом отсчитал всего десять секунд, прежде чем они оказались на борту «Иокогамы».

– Далеко еще? – спросил Пьемур: руки его все еще не отпускали ремень. Оглянувшись, чтобы успокоить арфиста, Джексом увидел, что тот сидит с зажмуренными глазами.

Сдерживая смех, он стал спускаться с Рутова плеча.

– Скорлупа и Осколки! Что случилось? – открывая глаза, воскликнул Пьемур. Вместе с Джексомом он продолжал скользить вправо, пока не натолкнулся на холодную стену.

«Не делайте резких движений!» – предупредил их обоих Рут.

– Слышу, слышу, – ответил Пьемур. Казалось, ледяной холод стены проникает сквозь толстую кожу куртки. – Ну и холодина же здесь! Джексом кивнул.

– Погоди, Пьемур, я хочу снова сесть на Рута. – сказал он. – Осторожно ухватившись за шейный гребень, он медленно подтянулся и помог Пьемуру. вернуться в прежнее положение. Фарли отцепилась от хозяина и, глядя на Джексома, ободряюще зачирикала.

– Только этого мне и не хватало! – проворчал Пьемур. – Моя ящерица поучает меня, как нужно себя вести в невесомости.

Тут Фарли оттолкнулась от его плеча и взмыла к потолку. Триг тревожно заверещал, но, услышав успокаивающий свист Фарли, отпустил свой насест и поплыл вслед за ней. Оба прицепились к потолку и, оживленно чирикая, стали обмениваться впечатлениями.

– Эй, вы там, потише! – недовольно буркнул Пьемур.

– Пусть себе резвятся, – сказал Джексом. – Рут советует нам двигаться помедленнее, тогда все пойдет на лад. Впереди у нас много дел. Слушай, Пьемур, я сейчас осторожно спущусь, тогда ты начинай отвязывать кислородные баллоны. Рут говорит, что они очень громоздкие, и он не может двинуться, пока мы их не снимем. А ему хочется поглядеть в окно.

– Ему-то что!

Джексом уловил в тоне друга жалостливую нотку и рассмеялся.

– Ты же сам знаешь, у него было время потренироваться.

– Странный здесь запах – воздух какой-то мертвый, – заметил Пьемур, принюхиваясь.

– Как только наладим приток свежего воздуха, станет лучше, – бодро откликнулся Джексом и стал осторожно спускаться с правого бока дракона. Если держаться между Рутом и стеной, можно не бояться улететь к потолку.

– quot;Ты выбрал отличное место Рут, quot; – похвалил он дракона.

– «Здесь я умещаюсь в самый раз, – пояснил дракон, медленно поворачивая голову м осматриваясь. – Вдобавок я цепляюсь хвостом, чтобы не улететь, когда вы меня разгрузите.»

– «Теперь я знаю, зачем драконам нужны хвосты!» – нервно хихикнув, сказал Джексом.

– Не смейся! – предупредил его Пьемур. – Он только что перекинул ногу через спину Рута, и ему пришлось ухватиться за сгиб крыла, чтобы не взлететь.

– Я вовсе не над тобой, Пьемур. Просто Рут нашел способ оставаться на месте. Обрати внимание на его хвост. И спускайся лучше с правой стороны, а не с левой. Да не хватайся ты за крыло с такой силой! Крылья у драконов хрупкие.

– Знаю, знаю. Извини, Рут. – С тревогой наблюдая за арфистом, Джексом увидел с каким трудом он ослабил хватку. – Я совершил немало сумасбродных поступков: воровал яйца огненной ящерицы, залезал в мешки с товаром, шатался по лесам и побережьям… Но это – верх сумасбродства! – бормотал Пьемур, вслед за Джексомом слезая со спины Рута. Наконец, ноги его коснулись пола. – Готово! – воскликнул он. Вклинившись между стеной и боком дракона, Джексом принялся развязывать веревки, крепившие кислородные баллоны к спине Рута.

– Ого! – вырвалось у него, когда от едва ощутимого толчка баллон послушно поплыл к палубе. – Разгружать-то будет полегче, чем нагружать! Айвас был прав, – он ухмыльнулся молодому арфисту, который даже рот приоткрыл от изумления. – Здесь они совсем ничего не весят. Одним движением пальца он отправил второй баллон вслед за первым.

– Слушай, я, пожалуй, мог бы полюбить такое местечко, где работа – все равно, что игра! – ухмыльнулся Пьемур, постепенно осваиваясь. – Давай сложим их у стены. Чтоб тебе… – приподнимая баллон, Джексом не рассчитал усилия и чуть не уронил его на Рута.

– Ой! – Пьемур потянулся, чтобы перехватить баллон и почувствовал, что взлетает сам. Но он проворно ухватил Рута за крыло и исправил ошибку. – Да, у невесомости есть свои преимущества! Я займусь остальными баллонами.

Под изумленным взглядом Джексома Пьемур крепко ухватился за шейный гребень Рута и ловко перемахнул через спину белого дракона.

– Эгей! – вырвался у него вопль восторга и изумления – этот неожиданный маневр позволил ему опуститься точнехонько в узкое пространство между боком дракона и поручнем, опоясывающим верхнюю часть рубки. – Вот потеха!

– Осторожно, Пьемур! Следи, чтобы баллоны ни на что не натыкались!

– Сейчас я их привяжу.

– Это самое надежное – закреплять все свободные предметы, находящиеся на борту космического корабля, – с обычной невозмутимостью подтвердил Айвас. – Вы неплохо справляетесь.

Температура в рубке продолжает подниматься, и все сигналы тревоги бездействуют.

– Сигналы тревоги? – удивленно спросил Пьемур.

– Да. Система получает данные о состоянии отдельных узлов и анализирует повреждения, – пояснил Айвас. Если учесть, сколько времени «Иокогама» провела в космосе, корпус корабля не получил сколько-нибудь значительных пробоин. Солнечные отражатели тоже в порядке. Как вы, вероятно, запомнили, эти панели питают энергией малые двигатели, удерживающие корабль на геосинхронной орбите. На периферии главной сферы есть небольшие пробоины, но они были автоматически заделаны. Эти сегменты нам пока не нужны. Двери грузового отсека до сих пор открыты, и в нем горит аварийное освещение. Однако ваше непосредственное задание – прежде всего. Продолжайте, пожалуйста. Уровень кислорода по-прежнему в норме, но скоро начнет сказываться воздействие пониженной температуры – пальцы замерзнут, работать станет тяжелее. Советую сократить до минимума гимнастические номера. Джексом проглотил смешок и понадеялся, что только он один расслышал ворчание Пьемура: мол, все бы только работа, нельзя уж и поразвлечься. Стараясь не делать резких движений, он поднырнул под Рутову шею и крепко ухватился за поручень. К своему удивлению, Джексом увидел, что Пьемур неподвижно повис над широкими ступенями, ведущими на второй, командный уровень рубки. Взглянув вверх, он тоже был захвачен зрелищем, так очаровавшим молодого арфиста: под ними лежал Перн. По левому борту поблескивали его голубые моря, по правому виднелась береговая линия, яркая зелень и желтые пески южного материка.

– Клянусь Яйцом, точь в точь, как на картинках, которые показывал нам Айвас! – с благоговением пробормотал Пьемур. – Великолепное зрелище, ничего не скажешь…

Неожиданно на глаза его навернулись слезы, да и Джексом был взволнован до глубины души: ведь перед ними открывались просторы родной планеты. Именно таким увидели Перн их предки в конце долгого пути. Незабываемый, должно быть, был миг!

– Какой он, оказывается, огромный, – ошеломленно заметил Пьемур.

– Целый мир, – тихо ответил Джексом, стараясь осознать невероятный размер планеты.

Вид беспрестанно менялся – по мере того, как Перн, вращаясь, величественно проплывал под ними.

– Джексом! Пьемур! – голос Айваса вернул их к действительности.

– Мы тут загляделись на изумительный вид, что открывается из рубки, – оживленно воскликнул Пьемур. – Воистину, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! – Не отводя взгляда от огромного иллюминатора, он проплыл над лестницей, и, перехватывая руками поручень, спустился на нижний уровень рубки. Там, хватаясь за все, что попадется под руку, арфист подобрался к пульту, на котором должен был выполнить намеченную программу. Оторвавшись, наконец, от захватывающего зрелища, он осмотрел свое рабочее место.

– Что-то красных сигналов многовато, – сообщил он Айвасу, пристегнувшись к креслу.

Джексом, оставшийся на верхнем уровне, пробрался к подсистеме научных данных. На всех пультах тоже горели красные огоньки. Он тоже устроился в кресле и затянул ремень.

– У меня тоже, – откликнулся он. – Везде, кроме системы телескопического наблюдения.

– Джексом, Пьемур, наберите команду OVERRIDE и переходите на ручной режим.

На пульте Джексома сразу погасла добрая половина красных огоньков – сигналов отказа. Осталось только три, и еще два оранжевых. Но не один из них не был помехой той программе, которую ему требовалось запустить. Бросив быстрый взгляд в сторону Пьемура, Джексом убедился, что арфист уже трудится за клавиатурой.

Он тоже углубился в работу, лишь изредка останавливаясь, чтобы размять уставшие пальцы да полюбоваться на сказочную картину за окном. Ничто не могло соперничать с этим зрелищем, даже уморительные номера двух файров, резвящихся в невесомости. Как ни странно, их возбужденное чириканье и воркование – Фарли поощряла Трига на все более рискованные фокусы – помогали преодолеть скованность, вызванную столь непривычным – почти нереальным – окружением.

Джексом как раз сосредоточился на вводе программы для следящей телескопической системы, когда Рут отцепил хвост и величаво поплыл к огромным окнам рубки, откуда открывался захватывающий вид на Перн и усеянную звездами черную бездну. Файры продолжали беззаботно чирикать. «Не знаю, что это, – заметил Рут, – только они красивые.»

«Что красивое? – спросил Джексом. – Разве отсюда видны два других корабля?»

«Нет, то, что пролетает мимо.»

Джексом вытянул шею, пытаясь разглядеть, что там увидел Рут. Но ему мешали дракон и два файра, прижавшиеся к правому краю иллюминатора. Внезапно все трое отпрянули от окна, и это резкое движение бросило их прямо на Джексома.

– Поосторожнее! – Джексом пригнул голову. В тот же миг раздался приглушенный грохот.

– В нас что-то попало! – крикнул Пьемур. Быстро отстегнув ремни, он оттолкнулся от кресла и поплыл к иллюминатору.

– Что в вас попало? – спросил Айвас.

Пьемур приник к окну, глядя то вправо, то влево.

– Джексом, спроси Рута, что он видел. Я ничего не наблюдаю.

Прижавшись щекой к окну, он старался заглянуть за изгиб толстого стекла.

quot;На нас летели какие-то штуки, вроде файров, quot; – ответил Рут.

– Сейчас здесь ничего нет, – сказал Пьемур. – Он подплыл к своему месту и ухватился за спинку стула, чтобы не промахнуться.

– Айвас? – позвал Джексом.

– Судя по звуку, небольшой поток каких-то предметов столкнулся с отражателем, – спокойно ответил Айвас. – Никаких повреждений не зарегистрировано. Как вам уже должно быть известно из лекций, космос – не пустая бездна; там постоянно несутся потоки мельчайших частиц. Вероятно они и напугали Рута с файрами. А для вас самое разумное – вернуться к выполнению задания, пока низкая температура не вывела вас из строя.

Джексом заметил, что Пьемура это объяснение как будто тоже не особенно успокоило. Но Айвас был, как всегда, прав: ледяной холод начинал пробираться сквозь толстую одежду. Рут и файры, вернулись к окну – ящерки при этом тревожно верещали и пугливо озирались по сторонам. Люди снова занялись своими делами.

Джексом торопился, как мог, но мороз беспощадно проникал сквозь подбитые пухом перчатки, которые неизменно согревали его на протяжении многочасовых Падений. «Может быть, в космосе холоднее, чем в Промежутке?» – подумал он, разминая застывшие пальцы.

– Айвас, ты как будто обещал, что на борту будет отопление? – пожаловался он. – У меня закоченели руки.

– Приборы показывают, что отопление в рубке работает не на полную мощность. Вероятно, керамические сопротивления кристаллизовались. Со временем это можно будет исправить.

– Хорошая новость, – проговорил Джексом, проверяя показания на своем дисплее. – Он выпрямился. – Готово! Программа введена.

– Включай, – приказал Айвас.

Джексом с некоторым трепетом нажал нужную клавишу – хотя, каким образом, во имя Первого Яйца, он мог бы допустить ошибку после бесконечных повторений, которыми замучил его Айвас? И с удовлетворением увидел, как по экрану быстро побежали колонки цифр, подтверждая правильность его действий.

– Это гораздо более быстродействующее устройство, чем те, на которых мы тренировались, – заметил Джексом.

– На «Иокогаме» было установлено самое современное по тем временам оборудование, – объяснил Айвас. – Сверхскоростные вычисления – весьма важный фактор в астронавигации.

– Я же говорил тебе: то, чем мы пользовались до сих пор, – детские игрушки, – пробурчал Пьемур.

– Прежде, чем начать ходить, младенец должен научиться ползать, – наставительно заметил Айвас.

– Наш разговор слышат все? – с некоторой долей недовольства поинтересовался арфист.

– Нет.

– Благодарю за любезность. Между прочим, моя программа тоже готова. – Вот и хорошо. Теперь время приступать ко второму этапу задания. За проходом В-8802 на палубах А, В и С вы найдете дополнительные запасы кислорода, – деловито продолжал Айвас.

Пьемур пошевелил пальцами в толстых перчатках.

– У меня еще никогда так не мерзли руки! Держу пари, здесь, в рубке, холоднее, чем в Промежутке!

– По сути дела, это не так, – отозвался Айвас. – Просто вы провели при этой низкой температуре гораздо больше времени, чем вам приходится бывать в Промежутке.

– Замечательное все же ощущение – парить в невесомости! – улыбаясь Пьемуру, проговорил Джексом, когда друзья, хватаясь за поручень, стали продвигаться вдоль лестницы. Арфист ответил ему радостной ухмылкой. Вдруг Фарли и Триг, кувыркаясь, пронеслись прямо над их головами. Джексому с Пьемуром пришлось пригнуться, и этого оказалось достаточно, чтобы их подбросило вверх.

– Осторожно! – крикнул Джексом, стараясь как можно плавнее ухватиться за поручень.

Пьемур, сокрушенно охая, продолжал подниматься к потолку. Когда Джексом, которому, наконец, удалось поймать поручень, схватил друга за лодыжку и подтянул к себе, оба не знали что делать: смеяться или проклинать собственную неуклюжесть. Тем не менее, это маленькое происшествие научило их двигаться с большей осмотрительностью. Они обнаружили хранилище кислородных баллонов и, осторожно вытащив единственный пустой баллон, водворили в отсек четыре принесенных с собой. Потом подсоединили их к системе жизнеобеспечения, чтобы обеспечить приток кислорода.

– Теперь приступим к третьему этапу, – сказал Айвас, когда соединения были проверены.

Джексом поймал взгляд Пьемура – молодой арфист натянуто улыбнулся и, пожав плечами, покосился в сторону неподвижной фигуры в скафандре, на которую оба они старались не смотреть.

quot;Рут, нам пора собираться в обратный путь, quot; – сказал Джексом, вместе с Пьемуром приближаясь к телу Саллах Телгар. Горло у него сжалось.

Они подняли окоченевшее тело с кресла, в котором Саллах провела две с половиной тысячи Оборотов. Джексом старался ощутить в душе благоговение к той, что когда-то одушевляла эту холодную оболочку. Саллах Телгар пожертвовала жизнью, чтобы помешать замыслившей предательство Эврил Битра осуществить свой замысел – увести «Иокогаму» из системы Ракбета. Саллах даже сумела восстановить пульт, который Эврил в ярости разбила, когда обнаружила, что ее план сорвался. Странно, что именем этой женщины назвали холд, но что возьмешь с битранцев – они всегда отличались странностями. Джексом сердито одернул себя: среди битранцев, хоть и не часто, тоже встречаются честные, достойные люди, не помешанные на азартных играх, которыми поголовно увлечены жители этого холда. Лорд Сигомал себе на уме, но он куда лучше покойного лорда Сайфера, прославившегося своими малоприятными склонностями.

Тело Саллах сохраняло то же согнутое положение, в каком оно было распростерто на пульте. Так они и закрепили его меж крыльев Рута, использовав веревки, которыми раньше крепились кислородные баки. Почувствовав, что настроение друзей упало, Фарли и Триг прекратили свои воздушные номера, а когда Пьемур занял свое место на шее Рута, тихонько устроились у него на плечах.

Оседлав дракона, Джексом почувствовал, что больше не может бороться с леденящим холодом: зубы его все отчетливее выбивали дробь. Ощущала ли Саллах, умирая, эту пронизывающую стужу? Может быть, именно она и убила бесстрашную женщину, оставшуюся в одиночестве высоко над планетой? Пальцы у Джексома так окоченели, что он едва ощущал шейный гребень Рута.

quot;Скорее обратно, на Посадочную площадку, Рут, пока мы тоже не превратились в ледышки, quot; – сказал он.

– Может, стоит вернуться, пока мы не обледенели? – печально осведомился Пьемур, не подозревая, что он повторяет просьбу, которую Джексом уже мысленно послал Руту.

«Вперед!» – Джексом нетерпеливо передал своему дракону яркую картину знойного, напоенного пряными ароматами полдня на Посадочной площадке. И когда они погрузились в обжигающий мрак Промежутка, он так и не мог решить, где же холодней.

Ближе к вечеру этого памятного дня, когда у Лессы, наконец, выдалась свободная минутка, чтобы присесть и как следует все обдумать, она пришла к выводу, что Айвас, должно быть, уже давно и не без помощи Лайтола спланировал это чрезвычайное и своевременное событие – возвращение на Перн тела Саллах. Оно бесспорно должно произвести глубокое впечатление на всех жителей планеты – и на сторонников преобразований, и на их противников. За последние два года героизм и самопожертвование Саллах Телгар нашли отражение в новой балладе арфистов, которая пользовалась огромным успехом на всех Встречах, ярмарках и вечерних увеселениях. И ее возвращение из одинокой ледяной обители можно расценить как важное оправдание усилий, затраченных на Посадочной площадке.

Лорд Ларад был совершенно ошеломлен, когда Робинтон, которого Ф'лар с Мнементом доставили в холд Телгар, сообщил ему о том, что останки героической основательницы телгарского рода уже на Перне.

– Несомненно, Саллах необходимо оказать надлежащие почести. Должен же быть какой-нибудь приличествующий такому случаю ритуал, – Ларад беспомощно воззрился на Главного арфиста.

Погребальные церемонии обычно бывали краткими, даже для самых уважаемых людей. Заслуги и подвиги выдающихся личностей увековечивались в песнях и сказаниях арфистов – это считалось наилучшей памятью.

– Разумеется, будет уместно исполнить Балладу о Саллах Телгар, – посоветовал Робинтон, – с полным оркестровым сопровождением и солистами. Я поговорю с Сибелом.

– Я и не предполагал, что мне доведется отдать почести нашей славной прародительнице, – проговорил Ларад и снова смешался. К счастью, на помощь пришла его дальновидная и проницательная супруга.

– К северу от Главного двора есть небольшая пещера – открылась после недавнего оползня. Она как раз подошла бы… – Леди Джиссами запнулась, но быстро овладела собой, – она удобно расположена, и замуровать ее будет нетрудно.

Лорд Ларад с благодарностью похлопал жену по руке.

– Ты права, лучше места не придумаешь. А… когда? – неуверенно спросил он.

– Что вы скажете насчет послезавтрашнего дня? – предложил Робинтон, с трудом сдерживая торжествующую улыбку. – Это как раз будет за день до Конклава лордов, который должен будет решить судьбу преемника покойного Отерела.

Ларад метнул на него быстрый взгляд.

– Уж не специально ли ты подгадал время, Главный арфист?

– Я? – За долгие годы Робинтон научился без труда придавать лицу самые разнообразные выражения. Теперь на нем было написано неподдельное изумление. Он даже руками замахал.

Стремясь подыграть Робинтону, Ф'лар возмущенно фыркнул.

– Скажешь тоже, Ларад! Все мы знали, что она на «Иокогаме», в том числе и ты. Айвас включил рассказ о ее подвиге в свое историческое повествование. Сегодня впервые представился случай добраться до нее. И нам показалось, что негоже бросить там ее останки.

– Пора дать ей упокоиться после столь долгих лет, проведенных в холодном космосе, – чуть содрогнувшись, сказала леди Джиссами. – Давно пора. Следует ли сделать церемонию открытой для всех?

– Думаю, так будет лучше. Конечно, Телгару принадлежат все права, но многие пожелают отдать Саллах последние почести, – с печальной миной проговорил Робинтон. Он надеялся, что предстоящее событие вызовет в цехах и холдах немалый интерес. Даже те, кто не особенно наслышан про Саллах, явятся только ради того, чтобы увидеть, кто посетил торжество.

Когда Джексом с Пьемуром и Рут вернулись на Посадочную площадку, они с облегчением передали свой скорбный груз мастеру Олдайву и двум его помощникам. Теперь останки Саллах Телгар будут покоиться в искусно сделанном гробу, который мастер Бендарек лично собрал из лучших своих досок.

Осмотрев вычищенный скафандр, Айвас убедился, что все повреждения можно исправить.

– Хорошо что жителям Перна не свойственны суеверия, – заметил он, беседуя с Лайтолом, – ведь кому то придется пользоваться этим костюмом. Лайтол стал возражать, и они с Айвасом пустились в обсуждение примитивных верований и тайных культов, так что Робинтон про себя порадовался, что ему вместе с Ф'ларом пора отправляться в холд Телгар. Правда у него все же мелькнула мимолетная мысль, что не мешало бы послушать столь блестящую дискуссию, но уж больно ему не терпелось первым принести в Телгар удивительную новость.

Один из старших сыновей лорда внес поднос с бокалами и изумительным хрустальным графином. Робинтон решил, что это, должно быть, одна из последних работ мастера Морилтона. Еще один юноша появился с подносом горячих хлебцев и отличных сыров с горных пастбищ Телгара. Теперь, держа в руке бокал белого бенденского, мастер Робинтон был от души рад, что решил приехать.

– Ты как будто сказал, что кто-то добрался до старого корабля? – спросил Ларад. – Благоразумно ли это?

– Этот рейс был продиктован необходимостью, – ответил Ф'лар. – К тому же, никакой опасности нет. Маленькая Пьемурова королева сделала все так, как ее учил Айвас, и в рубке теперь есть воздух. Завтра Рут снова доставит туда Джексома, чтобы тот выяснил, почему двери грузового отсека остались открытыми. По мнению Айваса, причиной тому может быть какая-нибудь пустяковая неисправность. Так что, если подвести итог, – Ф'лар отхлебнул глоток вина, – для начала все складывается благоприятно. На редкость благоприятно.

– Рад слышать, – с достоинством кивнул Ларад. – Очень рад.

– А я еще более рад сообщить тебе эту весть, – в тон ему ответил Предводитель Бендена.