"Встретимся в морге (Испытание злом)" - читать интересную книгу автора (Макдональд Росс)

Глава 27

Открыв дверь в офис, я услышал трезвон и успел поднять трубку, прежде чем телефон замолчал. Звонил Сэм Дрессен.

— Засекли?

— Около десяти тридцати ее видел дорожный патруль. Она пыталась поймать машину на хайвэе, возле перекрестка с Касик-стрит.

— В какую сторону?

— На север. Так что, Хов, ты оказался прав. В городе ее уже нет. Это факт.

— А не видели, кто ее подобрал?

— Нет, на это не обратили внимания. Они подумали, мол, старшеклассница или что-то в этом роде. Думаешь, мне надо объявить общий розыск?

— А что окружной прокурор? Это ведь его свидетельница.

— Я не могу до него добраться. Заседание продолжается, так что он все еще допрашивает миссис Майнер.

— Молли просто могла поехать домой.

— А где она живет?

— Сразу за Пасифик-Пэлисэйдс. Думаю, сейчас самое время туда смотаться.

— Почему бы нам не поехать вместе?

— Прекрасно. Все будет намного быстрее, если мы возьмем одну из твоих машин.

— Давай-ка подходи к выходу через пару минут.

У Сэма было великолепное чутье. В шоферском деле он, что называется, собаку съел. Несмотря на полуденное движение и заторы в «бутылочном горлышке» Лонг-Бича, мы, даже не включая сирен, добрались до места меньше чем за час. Припарковались на станции техобслуживания в ста ядрах за фотостудией.

Перед домом пожарными красками полыхал автомобиль с откидным верхом. Дверь в студию была распахнута настежь. При ярком свете щеки раскрашенных от руки лиц на фотографиях полыхали каким-то чахоточным румянцем, точно на рекламе не в меру ретивого владельца похоронного бюро.

Сэма я оставил снаружи, а сам как можно тише вошел внутрь. В студии, за тонюсенькой перегородкой, были слышны голоса. Мужчина говорил с акцентом очень быстро, постоянно глотая буквы, и вначале я его не узнал:

— Пополам! Это мое последнее слово. Слишком большой риск!..

Затем раздался голос Молли:

— Я сама рискую не меньше! Предлагаю десять тысяч: хочешь — бери, а нет — так нет.

— Мало! Основная работа ложится на мои плечи.

— Да какая еще работа! Я показываю дамочку, и надо всего лишь пойти и взять у нее деньги. Не труднее, чем сбить сливу с дерева!

— Это ограбление, — сказал мужчина. — На дереве вместо слив зреют ограбления!.. Прости, куколка. За паршивые десять штук можешь купить себе кого попроще.

— Да какое же ограбление? Деньги-то стащила она, а не мы! Ты просто вынесешь их, она даже пикнуть не посмеет.

— А где гарантии?!

— Да какие еще гарантии?! У нее ведь самой душа в пятках.

— За время, что я тебя знаю, ты постоянно рассказывала мне басни и наговорила уже на целый грузовик!

— Все, что я сейчас сказала, — правда, или я последняя из шуш. — Голос Молли превратился в какой-то щенячий визг. — Деньги — у нее, больше им не у кого быть. Надо лишь узнать, где она их прячет, а потом отобрать...

— И вся эта радостная работенка для меня, не так ли? За десять тыщ — на десять лет в тюрягу... Даже если твоя информация верна, в чем я сильно сомневаюсь...

— Ну хорошо, пятнадцать. Змей. Не могу же я в одиночку провернуть такое дело, а сейчас не время для пререканий.

— Двадцать пять. Если в моей доле будет хотя бы на тысячу меньше, я и не притронусь к этому дерьму, можешь мне поверить, крошка. Пойми, что у меня какой-никакой, а все-таки бизнес, и мне есть, что терять...

— Бизнесмен, это точно! Только непонятно, чего ты собачишься? Ведь эта женщина будет за версту обходить полицейских. А если и подойдет, то что из того? Ты ведь частный детектив, так? И просто выполняешь свою работу?

Все стало на свои места. Я понял, кто этот мужчина. Бывший начальник Лемпа, бывший воздыхатель Молли — Бурк.

— Так-так-так, — произнес он. — Это мне не нравится. Я знал, что все твои сказочки о сливах не стоят ломаного гроша. Только за двадцать пять штук я позволю погладить себя против шерсти и засунуть башку в это дерьмо, и запомни, что я рискую всем.

— А я. А моя карьера? Да мне бы и в голову такое не пришло, если бы не необходимость обзавестить приличным гардеробом. Кому я нужна без платьев...

— На двадцать пять штук можно накупить кучу тряпья.

— А ты за пятнадцать спокойно купить себе Кэрол, — выпалила она с внезапной злобой.

— Двадцать пять, — сказал он. — По рукам?

— Ладно. Ты всегда был грязной сукой...

— Что хочу, то и ворочу. Сам себя не обслужишь — никто не пошевелится. РКО, детка, вернемся же к нашим баранам. Где эта «фам»?

— В Пасифик-Пойнте. Я видела ее этим утром.

— Ты уверена, что это именно она?

— Ошибки быть не может. Правда, теперь у нее длинные волосы и выглядит она старше, но я узнаю ее в любом виде.

— Ты видела ее раньше?

— Самой не приходилось. Только на фотографии, которую Керри сделал сам и сохранил даже в тюряге. Я обнаружила эту фотку после его исчезновения, в шкафу, вместе с остальными вещами. Хотела порвать...

— Зачем?

— Это ведь она навела на Керри копов тогда, в сорок шестом...

— И поэтому ты мечтаешь ей нагадить?

— Может быть. Почему это она должна остаться чистенькой, да еще и с бабками?

— А почему это должно произойти с нами? — спросил Бурк весело.

— Мне нужны деньги. Не знаю насчет тебя, но если кто-нибудь когда-нибудь нуждался в деньгах так, как я, то, значит, он по-настоящему в них нуждался.

— Давай фотку, — сказал он. — Я заберу ее. И поторопись. Не гоже будет, если сюда ворвутся твои друзья с югов и застанут нас здесь.

Я бесшумно отошел за перегородку и затаился. Послышались шаги. Скрипнула дверь. Затем Молли снова, на этот раз тихо и задумчиво, пересекла комнату.

— Давай быстрее.

— Да подожди ты!.. Можешь себе представить, что Керри был когда-то в нее влюблен? Да я раз во сто круче.

— Да ты вообще суперстар. — В его голосе прозвучала издевка. — Иди-ка сюда...

— Не лапай. Даже Керри со всем своим талантом не смог сделать ее привлекательней...

— Надо же, так, оказывается, у него был талант? Ни за что бы не...

— Керри имел вкус и талант. Тебе этого не понять.

— Завязывай нести чушь! — крикнул он зло. — Керри был подонком. Ты тоже.

— И ты тоже.

— Может, и так. А теперь слушай. Я тебя припаркую в местечке под названием Венеция, в гараже, возле дороги. Ол-райт?

— А где гарантии того, что ты вообще когда-нибудь вернешься?

— Я, как ты сказала, конечно, подонок, но не до такой же степени. Кроме того, у меня хоть небольшое, но все-таки дело, и я не могу его просто так взять и бросить. Но как узнать, что деньги действительно у этой рыжухи?

— Больше им негде быть. Только теперь она не рыжая. Поменяла масть. Стала такой опрятной, мышиного цвета.

— И где ее искать?

— Это я объясню по пути. Лучше проехать вкругаля через Сепульведу. Меня, наверное, уже ищут, за дорогами ведется наблюдение.

— Если остановят, скажу, что везу тебя в суд. Ясно?

— Предельно. Только ты не дрейфь, я ведь не была под арестом. Я чиста.

— Ну да, у тебя такой невинный, сияющий вид, что прямо глазам больно...

— Запахни хавало и подбери сопли.

Повернулась ручка-кнопка, и дверь распахнулась. Бурк увидел меня. Его рука, словно белая ящерица, скользнула под полу пиджака. Я изо всех сил саданул левой в том же направлении. Бурк сделал резкий выпад свободной рукой, но потерял равновесие. Я ушел от удара и добрался правой до его челюсти. В каком-то ошеломлении он уставился на приближающийся кулак. Тут они и встретились: мой кулак и его физиономия.

Бурк рухнул на колени. Его голова склонилась в глубоком мусульманском поклоне и бумкнула об пол. Из-за моей спины появился Сэм и вынул из бесчувственной руки частного детектива голубой револьвер.

Молли пыталась открыть заднюю дверь в самом конце захламленной студии. Блики от накатывающих волн, словно последняя надежда, освещали ее хорошо прорисованное, будто вырезанное из слоновой кости, ненасытное лицо.

Задвижка намертво застряла в пазу. Усилия Молли были бесполезны. Оставив ее материться в опытных лапах Сэма, я вернулся к Бурку, который валялся под прилавком. Приведя его в сидячее положение, я обнаружил в одном из нагрудных карманов прекрасно отутюженного пиджака искомую фотографию. Стоило мне отпустить пиджак, как его хозяин снова улегся под прилавком, хватая ртом воздух, и, как капризный ребенок, решивший во что бы то ни стало собрать всю пыль на свою шевелюру, елозя головой по полу.

Карточка, какие носят в бумажниках, была раскрашена от руки. Краски потускнели, выцвели, но тем не менее мне удалось разглядеть полоски красного на губах и высоких скулах, а также коричневые всполохи в глазах и оттенки крашенных хной волос. Эми Майнер.