"«Вор!» – сказал кот" - читать интересную книгу автора (Фоули Луиза Манро)

Глава пятая

На обратном пути в школу детектив Пелли остановился у кафе и купил им по двойному гамбургеру и молочному коктейлю.

– Ты пропустила завтрак и должна перекусить, – объяснил он. – Не голодать же тебе.

Рыжик растянулся на полу, довольно вылизывая стаканчик Кики. Покончив с остатками её порции, он принялся бить лапой Пелли, пока тот не отдал ему свой стакан.

– Имей в виду, Кики, – сказал детектив, – то, что я буду рядом, тебе нисколько не помешает. Часто ты даже не будешь знать, что я где-то поблизости, поэтому можешь не смущаться, встречаясь с мальчиками. Или девочками, все равно.

– Я не встречаюсь с мальчиками, – ответила Кики, покраснев. – То есть я дружу с одним, с Эндрю, но…

– Ты такая хорошенькая, что мальчишки очень скоро будут бегать за тобой стаями. Позволь, однако, дать тебе совет. Не бери с собой на свидания Рыжика.

– Да уж, особенно если он будет вести себя как сегодня, – рассмеявшись, согласилась Кики.

– Если вдруг мне понадобится поговорить с тобой, пока ты в школе, – голос детектива Пелли стал серьезным, – и кто-нибудь спросит, кто я такой, скажи, что я твой знакомый Джордж. Если ты будешь называть меня «детектив Пелли», наверняка кто-нибудь заинтересуется, с какой стати Кики общается с детективом.

– Хорошо, – ответила Кики.

– Телефон, который дал тебе мистер Кендрик, у тебя с собой?

– Да, в бумажнике, вместе с другими телефонами. – И она вытащила карточку, чтобы показать ему.

– Отлично. В случае необходимости не стесняйся и звони. Это прямой телефон в кабинет Лорна, и даже если его не будет, ему обязательно передадут твоё сообщение. Договорились?

– Хорошо. Только полицейский, который вчера со мной разговаривал, тоже дал мне свой телефон.

– Знаешь, поскольку мы с Лорном сейчас вплотную занялись этим делом, думаю, лучше тебе позвонить Лорну А уж он, если понадобится, свяжется с полицией. Ещё, Кики, я хочу, чтобы ты знала, что в девяносто пяти процентах случаев, когда я кого-то охраняю, как сейчас тебя, ничего плохого не происходит. Абсолютно ничего. Поэтому не надо пугаться. Мы даже не знаем, за чем охотились воры, но, как мистер Кендрик сказал тебе, он чувствует свою ответственность, потому что ты была у него в доме… и потому что они видели тебя. Всего только миг, я знаю, но всё-таки видели.

В памяти Кики возникла та сцена, когда фонарный луч выхватил её, бегущую через холл, из темноты. Она решила ничего не говорить.

Детектив Пелли включил зажигание.

– И хочу тебя ещё раз предупредить: никому об этом не говори.

– Но я уже рассказала маме и Эндрю, – призналась Кики. – И Елена могла меня слышать, когда мы разговаривали с Эндрю в холле. Кроме того, мне пришлось объясняться с мистером Таннингом, правда, я сказала ему только, что в дом влезли грабители, пока я там была, но без подробностей.

– Не волнуйся, просто ни с кем этого больше не обсуждай, хорошо? Ещё какие-нибудь вопросы есть?

Кики подняла с пола сонно урчащего Рыжика и положила его к себе на колени.

– Только один. Нельзя ли нам сначала заскочить ко мне домой и оставить там этот спящий куль? У него сейчас время дневного отдыха.

– Считай, что это уже сделано!

Когда Кики вернулась, оставалось всего два урока – домоводство и самоподготовка. Миссис Аткинсон рассказывала о ручных видах швов, сделав попутно обзор об истории развития швейного дела. Она поведала им грустную историю о маленьких крестьянках из Китая, которые слепли, расшивая вручную крошечными стежками одежду для богачей. Урок был интересным: обычно Кики на домоводстве скучала, если только они не готовили или пекли что-нибудь, – этим она любила заниматься. Но мыслями она то и дело возвращалась к утренним событиям в суде. Она не переставала думать о бумагах, которые раскидал Рыжик, и о кусочке ткани, вырванном из кеда. Когда прозвенел звонок, она собрала вещи и направилась прямиком в редакцию.

Еженедельная школьная газета «Курьер» версталась в четверг, а распространялась в пятницу. Кики ещё оставалось доделать две статьи. Эндрю поручил ей написать о девчоночьей баскетбольной команде – с этим она почти справилась, если не считать нескольких подробностей последней встречи, а ещё ей нужно было доработать интервью с мисс Монтгомери, школьной нянечкой. Здесь потребуется больше времени, поскольку Эндрю неукоснительно следил за тем, чтобы все цитаты в заметках были заверены теми, у кого брали интервью. После этого она примется за макет и начнет расклейку, если Елена дописала свою дурацкую колонку.

Кики завидовала Елене, которая по праву старшинства имела в газете собственную постоянную рубрику «Морган размышляет», где могла писать все, что ей заблагорассудится. Задания ей тоже приходилось выполнять, но она не упускала случая высказать свое недовольство этим и при малейшей возможности заявляла Эндрю, что слишком занята, чтобы тратить время на такие глупости, как редактирование материалов их репортеров и расклейка, – ведь она работает над потрясающей статьей.

Когда Кики вошла в редакцию, Елена сидела за машинкой, в глубокой задумчивости уставившись в окно. Она печатала строчку, принимала глубокомысленную позу, затем печатала следующую строчку. За этой картиной Кики наблюдала не раз.

– Привет! – поздоровалась она, не особенно надеясь на ответ. Направившись к своему столу, она с улыбкой отметила про себя, что мусорные корзины поставлены на место. – Где Эндрю?

Елена с досадой отмахнулась и ничего не сказала.

– Елена, – повторила Кики, – где Эндрю? Я должна советоваться с ним, прежде чем дописывать конец к заметке о баскетбольной команде.

Елена допечатала предложение и только потом снизошла до разговора.

– Заболел, – ответила она, не поднимая головы. – Пошёл домой. Грипп. Я за главного. – И она ударила по клавише.

Кики вздохнула. В тот единственный раз, когда Елена оставалась за главного, она устроила Кики веселую жизнь. В материалах Кики ей не нравилось все: слабый зачин, неправильный синтаксис, пошлые заголовки. Кики не сомневалась, что все это ей придется выслушать ещё раз. Она достала интервью с нянечкой и пошла искать её.

Когда она вернулась, Елена всё ещё судорожно печатала. Кики заточила пару карандашей, заостряя кончики чуть дольше, чем это требовалось, и с мрачным удовлетворением наблюдая за видимым раздражением Елены. Затем села редактировать статьи.

Она листала блокнот в поисках страницы, где набросала сведения о матче на прошлой неделе. Нейгел забила больше всего мячей, а Фернандес лучше всех отбивала. «Пионеры» выиграли с перевесом в четырнадцать очков. Ну, как ей растянуть это на двести слов? Кики тяжело вздохнула, откинулась на спинку стула и огляделась. Елена по-прежнему тюкала на машинке, затем устремляла невидящий взор в пространство и опять тюкала. Временами она улыбалась, как человек, чрезвычайно довольный результатами своего труда. Кики нахмурилась. Ей бы тоже хотелось иметь свою колонку. Она могла бы написать о суде.

Прозвенел звонок с урока, и по коридору пронеслась лавина в триста учеников. Интересно, ждет ли её внизу детектив Пелли, подумала Кики, и что он будет делать, когда она не появится? Надо было предупредить его, что иногда она задерживается для работы над газетой, подумала Кики, особенно по средам и четвергам.

«Не беспокойся обо мне. Предоставь мне беспокоиться о тебе». Эти слова он сказал, когда она вылезала из машины поэтому она решила не переживать из-за того, что не сообщила ему, где будет находиться после занятий. Раз Эндрю заболел, она должна сама сделать макет и расклейку, Какая тоска! Вот если бы у них был компьютер, сверстать номер ничего бы не стоило. Но директор сказал, что в этом году у них нет на компьютер денег.

Ещё ей не хватало Эндрю, чтобы рассказать ему об утренних событиях. Она не думала, что мистер Кендрик стал бы возражать. Эндрю умел держать язык за зубами, и потом он уже знал о кошмаре минувшей ночи.

Кики поднялась и подошла к окну. Улица уже опустела застряла лишь какая-то парочка на велосипедах да трое скачущих вокруг них приятелей, которые тоже вскоре скрылись за углом. Зелёного седана видно не было.

– Высматриваешь прекрасного принца на белом коне? – саркастически поинтересовалась Елена.

– Заткнись ты! – огрызнулась Кики, даже не оглядываясь. Она чувствовала на себе взгляд Елены.

– Ах-ах! Как мы сегодня раздражительны! – продолжала та.

Неожиданно на глаза Кики навернулись горячие слезы, ей так хотелось сказать что-нибудь язвительное, чтобы заставить замолчать эту особу!

– Поторопись со своей колонкой, не то мне придется здесь всю ночь торчать, делая макет, – только и придумала она.

– Я как раз собиралась тебе предложить, – неожиданно любезным тоном произнесла Елена, – что сама сделаю макет и расклейку. Доверься моим в высшей степени умелым рукам. Где твоя заметка о баскетбольной команде?

Прежде чем повернуться, Кики вытерла тыльной стороной ладони глаза. Что это с ней вдруг случилось? Такая резкая смена настроения – странно, в любом случае она чувствовала себя смертельно усталой.

– Так где же заметка о баскетболе? – настаивала Елена.

– Она почти готова, – сказала Кики, возвращаясь своему столу. Она пододвинула к себе машинку и, сев спиной к Елене, в пять минут закончила материал. Потом, вынув лист из допотопной машинки, она перечитала, что получилось. Сносно. Не Бог весть что, но сносно.

– Готово? – спросила Елена.

– Готово, – кивнула Кики и положила листок к другим законченным статьям.

– Ты свободна, – сказала Елена тоном, каким обычно говорила тетя Кики Мириам, воображая себя мученицей. – Я обо всем позабочусь.

«Чёрт тебя подери», – подумала Кики. Она собрала вещи. Прекрасно. Она позволит Елене закончить работу. Затем, чувствуя, что должна как-то объясниться, она пробормотала:

– Я неважно себя чувствую.

Это была правда. Она чувствовала себя как-то странно, не то чтобы больной, но и не совсем здоровой.

– Может, у тебя, как у Эндрю, начинается грипп, – предположила Елена. В её голосе послышалось несвойственное ей сострадание, и Кики стало совсем неудобно.

– Может быть, – промямлила она.

– Я сдам номер точно по графику, – заверила Елена. – Иди домой и отдохни.

– Спасибо, – смущенно выговорила Кики, силясь отгадать причину неожиданного великодушия коллеги, но её, по правде говоря, сейчас это мало беспокоило. Единственное, чего ей хотелось, это оказаться дома и лечь в постель.

Останавливаясь по дороге из школы у светофоров, она оглядывала улицу. Если детектив Пелли где-то рядом, он здорово маскируется. Кики начинало казаться, что ей все померещилось. Голова была легкой-легкой. Может, ничего и не случилось, может, прошедшей ночи вовсе не было. И сегодняшнего утра тоже не было. И нет никакого дела «Смит против Лейтема». Вчера в это же время она сидела с подругами в кондитерской и обсуждала планы Джилл поехать на рождественские каникулы к сестре во Флориду. Казалось, это было двадцать четыре года, а не двадцать четыре часа назад.

Кики поставила велосипед в гараж и вошла в дом через дверь. Явился Рыжик и сопроводил её на кухню, где она достала из холодильника минеральной воды и черкнула маме коротенькую записочку: «Легла спать. Увидимся за обедом».

Ноги ломило, пока она поднималась по лестнице. Сбросив на ходу туфли, она плюхнулась на постель. Рыжик пристроился рядом, и через минуту они оба спали.

Когда Кики проснулась, в комнате было совсем темно. Она полежала тихонько в постели, пока глаза не привыкли к темноте и пугающие тени вокруг не превратились в знакомые, мирные предметы. Изготовившийся к прыжку горбун оказался её байковой с начесом курткой, небрежно наброшенной на стул у письменного стола; стройная статуя с взъерошенными волосами у окна превратилась в подставку для цветов, увенчанную растущим в горшке папоротником. Кики обняла Рыжика, который продолжал спать, уютно раздувая бока на вдохах. У неё не было ни малейшего представления, который сейчас час и как долго она проспала, поэтому она повернула голову, чтобы посмотреть на светящийся циферблат будильника. Двадцать минут десятого! Она спала целых четыре часа!

Кики с трудом свесила с постели ноги и села. Она по-прежнему чувствовала себя страшно усталой, все тело ныло. Рыжик поднял голову с подушки – уши торчком, в зелёных глазах настороженный блеск. Не успела она подойти к двери, как он был уже в холле. В доме стояла тишина, однако слабый свет из гостиной освещал подножие лестницы.

– Мам? – крикнула Кики, ковыляя в одних чулках вниз.

– Я здесь, родная.

Доктор Коллир сидела в большом уютном кресле – они купили в подарок отцу на его, как оказалось, последний день рождения – и читала. Она отложила книгу и, улыбнувшись входящей в комнату Кики, спросила:

– Ну как, получше?

– И да, и нет, – ответила Кики, присаживаясь на скамеечку возле ног матери. – Лучше, но не особенно.

– Похоже, у тебя жар, – сказала доктор Коллир, протягивая руку, чтобы потрогать лоб Кики. – Ты мерила температуру?

Кики помотала головой.

– Придя из школы, я просто свалилась без сил. – Рыжик сочувственно потерся о её ноги и прыгнул ей на колени. – Прости, что ничего не приготовила.

– Не говори чепухи, – засмеялась доктор Коллир. – Я съела супу и сандвич. Сделать тебе то же?

– Не надо, – отказалась Кики. – Я совсем не голодная, только ужасно устала.

– Хм, не исключено, что ты подхватила грипп, сейчас ведь эпидемия.

– Знаю. Эндрю ушёл с уроков домой, потому что заболел.

– А мистер Кендрик тебя застал?

– Да, сегодня утром произошло много всего интересного, сейчас я тебе расскажу. – И она доложила о том, как Рыжик последовал за ней в школу и как он странно вел себя в судебном управлении. – Я знаю, ты не веришь, что он намеренно устраивает свои безумства, но я верю. Он трогал только те бумаги, которые касались дела «Смит против Лейтема» в Верховном суде.

Мама нагнулась, чтобы погладить длинную, шелковистую шерстку Рыжика.

– Кот-детектив, – сказала она и опять повернулась к Кики. – Твоя усталость вполне может быть реакцией на волнения последних суток. Тебе лучше лечь опять в постель, а я принесу тебе бутерброд и чаю. Нужно что-нибудь поесть.

– Но, мам… – попыталась возразить Кики.

– Никаких «но», Кики. Нас двое против одного. Твой доктор и твоя мать говорят тебе – марш наверх!

Кики вздохнула и поднялась со стула, а мама между тем продолжала:

– Я не перестаю волноваться из-за этого ограбления, особенно теперь, когда к тебе приставили детектива.

– Чего бояться, мам? – округлив глаза, фыркнула Кики. – Пара бродяг забирается в дом, уносит копеечное жемчужное ожерелье и оставляет старинное опаловое кольцо, которое лежало на самом виду, а из этого пытаются раздуть дело государственной важности. Прекрасно! Что бы им ни было нужно, это была не я!

– Никто не знает степени важности этого дела, может оказаться, что и государственной.

– Не издевайся надо мной, мам, – Кики почувствовала, что начинает злиться.

– И не думаю. Я только хочу, чтобы ты призналась себе, что боишься, если это действительно так. Как говорит наш психолог, не загоняй свои страхи вовнутрь.

Полушутливый тон матери не исправил настроения Кики.

– Ничего я не загоняю вовнутрь! – почти крикнула она. – А что касается охраны, так её и в помине не было, когда я возвращалась из школы. Меня могли три раза украсть и переправить в Ливан, и никто бы ничего не узнал!

Доктор Коллир взъерошила рыжие волосы дочери.

– Он наблюдал за тобой, детка. Но незаметно. Когда я пришла с работы, детектив Пелли представился мне. Его машина была за углом.

– Я никого не видела, – буркнула Кики. – Лучше мне всё-таки лечь. – Она взяла на руки Рыжика и потерлась щекой о его шерстку. – Прости, мам, я просто сегодня не в духе.

– Всё в порядке, дорогая. На тебя слишком многое свалилось за последние сутки. – Она ещё раз потрогала лоб дочери. – Кажется, у тебя небольшая температура. Прими две таблетки аспирина перед сном.

Улегшись в постель, Кики не стала даже читать. Глотнув чаю, который принесла ей мама, она свернулась калачиком и вместе с Рыжиком, притулившимся рядом на подушке, погрузилась в тревожный сон.