"Влюбленный купидон" - читать интересную книгу автора (Матиас Лорелей)

20 ПАН ИЛИ ПРОПАЛ

Через пять часов, чумазая, промокшая под дождем, Амели добралась домой. На ее лице отпечатались следы оконной рамы, к которой она имела несчастье прислониться в транспорте. Девушка бросила сумки на пол и рухнула на диван. Ее глаза закрылись сами собой, а тело благодарно погрузилось в мягкие, уютные подушки. Несколько минут спустя она уже задремала. Но вдруг ее как током ударило. Осталось всего пятнадцать часов. У нее полно работы. Сначала дело, а потом, и только потом сон. Сделав над собой усилие, Амели приняла вертикальное положение, сжала голову, чувствуя, как кровь пульсирует в висках, и отправилась на кухню, чтобы заварить себе бадью крепкого кофе.

Она поставила диск с музыкой Майлза Дзвиса, которая помогала ей настроиться на нужный лад в периоды, подобные этому, села за стол, поставила рядом кофе и мюсли, отключила Интернет, мобильник и городской телефон. И стала ждать.

Пять минут спустя Амели все еще сидела, пялясь на чистый лист и барабаня пальцами по столу. Ничего Тогда она решила включить Интернет и для начала поискать иллюстрации.

В пять часов вечера она по-прежнему пребывала за столом посреди груды бумаг. Пол был усыпан цветными распечатками, материалами исследований, незаконченными набросками в формате A3, разукрашенными маркером, и неумело нарисованной раскадровкой.

И в этот момент в дверь позвонили. Дункан! В конце концов он взялся за ум. Амели вскочила, испытав облегчение, и ее сердце забилось спокойнее, поскольку она знала, что вдвоем они справятся с этим проектом. И потом, ее будет поддерживать один из лучших друзей.

Когда девушка открыла дверь и увидела перед собой Чарли, она едва могла скрыть разочарование.

– Сюрприз! – Чарли потянулся, чтобы обнять ее, и, широко улыбаясь, вручил пакетик с ореховыми пирожными. – Как поживает мой маленький писатель?

Он поцеловал Амели в щеку, устремив на нее взгляд широко распахнутых глаз, и прошел из коридора в квартиру.

– Э… – Амели не знала, что сказать. Худшего времени для визита придумать было нельзя. – Привет! Спасибо тебе за это, – промолвила она, Заказывая на пакет, из которого пахло свежевыпеченными пирожными. – Они выглядят очень аппетитно. Ты такой заботливый!

Девушка положила пирожные на кухонный стол.

– Хочешь одно? – окликнула она Чарли, который комфортно расположился на диване.

– Нет, спасибо, я пока не голоден. Но немного погодя – с удовольствием.

– Ясно… Может, кофе? – спросила Амели с настойчивой интонацией, как будто надеялась, что, накормив и напоив нежданного гостя, сможет быстро его спровадить.

– Чуть позже. Да садись же рядом со мной, милая. Я не видел тебя целую вечность!

Амели вернулась в гостиную и осторожно присела рядом с Чарли. Мужчина поспешно наклонился к ней и поцеловал, сжав в объятиях. Поначалу Амели ответила ему, но потом ее начало одолевать беспокойство, поэтому она легко прикоснулась к его губам и отстранилась.

– В чем дело? Ты не рада меня видеть? – удивился Чарли.

– Рада, конечно. Просто… Не сочти меня грубой, но… я была кое-чем занята. – Амели указала на груду бумаг, валявшихся на полу.

Словно не поняв намека, Чарли продолжал болтать:

– И чем ты была занята? Я могут тебе помочь? ~ Он опустился на четвереньки и принялся рыться в черновиках и эскизах.

Амели почувствовала, что в ней закипает злость, и поднялась на ноги.

– Нет, пожалуйста, ничего не трогай. Актер поднял один из набросков сценария и начал читать его вслух, изображая в лицах все, что было написано. Амели скорчила недовольную гримасу:

– Серьезно, прошу тебя, ничего не перекладывай. Эти бумаги лежат в определенном порядке, чтобы мне легче было думать. Это для завтрашней презентации… Я полностью изменила концепцию, и у меня сейчас непочатый край работы.

– Ох, тогда ладно. Я просто посижу здесь и подожду, пока ты закончишь. У меня есть с собой газета, которую я могу почитать, – сказал Чарли и театрально добавил, пародируя ирландский акцент: – Ты даже не узнаешь, что я здесь. Клянусь!

С этими словами он открыл номер «Стейдж» и, водрузив ноги на кофейный столик, принялся листать страницы. Амели беспомощно покачала головой и снова села за свой рабочий стол.

Только она сосредоточилась на тексте рекламного объявления для прессы, как что-то пощекотало ей затылок. Она подняла руку, чтобы согнать назойливого жучка или муху. Но оказалось, что это не насекомое, а пальцы Чарли, которые нежно массажировали ей шею. Амели отдалась приятным ощущениям на несколько секунд, чувствуя, как постепенно уходит напряжение. Ее глаза закрылись и голова упала на грудь. Но через минуту пальцы Чарли скользнули по ее плечам, и мужчина покрыл ее шею поцелуями. Мелкими нежными поцелуями. Постепенно поцелуи становились все настойчивее, а затем актер развернул девушку лицом к себе. Он страстно прикоснулся к ее губам и попытался стащить ее со стула. Амели почти уступила, почти позволила себе увлечься, но затем что-то внутри ее щелкнуло, и она оттолкнула Чарли.

– Подожди… Чарли, перестань. – Она встала. – Извини, я сейчас не могу… Мне действительно, действительно нужно работать.

– Неужели ты не можешь сделать перерыв? – проскулил отвергнутый кавалер. – Мы так давно не виделись. Брось все ненадолго и приляг со мной на диван, а потом я помогу тебе со всем остальным. У нас двоих это займет вполовину меньше времени.

Амели помотала головой:

– Ты знаешь, что это нереально! Послушай, если ты хочешь остаться – оставайся, но сиди спокойно и не отвлекай меня. Возможно, я скоро управлюсь.

Девушка снова отвернулась к столу и подумала: «Стоп. Кого я обманываю? Это же бездонная дыра». Она взяла ручку и принялась снова сочинять заголовок, стараясь забыть о присутствии постороннего человека в комнате.

Через десять минут громко зазвонил мобильник Чарли, настроенный на мелодию из «Охотников за привидениями». Мужчина взял трубку и заговорил в полный голос. Амели отложила ручку и устремила на него сердитый взгляд. Чарли оглянулся, извлек пачку сигарет и знаком показал, что продолжит беседу на улице. К своей огромной радости, Амели осталась дома одна.

Однако вскоре снова раздался звонок у входа. Амели застонала, швырнула ручку и пошла открывать дверь.

– Спасибо… Представляешь, это Изабелла. Она сказала, что, возможно, в скором будущем мы с нашим спектаклем отправимся на гастроли. Наконец-то на это нашли средства!

– Это здорово… просто великолепно! – ответила Амели, которая обрадовалась за своего приятеля, однако совсем не хотела, чтобы он начал излагать ей подробности.

– Не беспокойся, я буду вести себя тихо как мышка. Честно, пи-пи-пи, – пообещал Чарли и сел на диван.

К шести часам мужчина изучил в газете все стоящие объявления о кастинге и прочитал журнал «Фор хим мэгэзин»[48] от корки до корки. У него заурчало в желудке.

– Ты не проголодалась, Ами? Что у нас к чаю?

Чарли встал и отправился на кухню, рассчитывая найти что-нибудь съедобное в буфете. Амели раздраженно положила ручку.

– Боюсь, ты попал в дом Бриджит Джонс, – крикнула она со своего рабочего места. На нее нашло вдохновение, и она молила Бога, чтобы болтовня Чарли не порушила ее творческого настроя. – Здесь никогда не бывает еды. Но, пожалуйста, угощайся пирожными. И кофе.

Чарли вернулся с кухни, подошел к Амели сзади, внимательно посмотрел на нее и воскликнул, словно хотел поделиться важной новостью:

– Слушай, я только что понял, я ведь даже не знаю, боишься ли ты щекотки!

И приступил к делу. Не церемонясь, он схватил ее, прижал к столу и начал щекотать ей бока и подмышки. Амели выдавила из себя смешок, но на ее лице не было улыбки. Наоборот, она все больше злилась. Чарли был сильным, поэтому ей приходилось отчаянно сопротивляться, чтобы отбиться от него. И все же через несколько мгновений она высвободилась, вскочила на ноги и заорала:

– Все, хватит!

Чарли явно испугался:

– Что – хватит?

– Ты должен уйти. Я говорю серьезно. Ты должен уйти и оставить меня в покое. Я больше не могу выносить твои детские выходки. – Амели побледнела из-за недостатка сна, а ее потемневшие глаза не выражали никаких эмоций. – Я не хочу быть грубой с тобой, честно, но завтрашняя презентация очень важна для меня, поэтому мне осточертела твоя клоунада. Пожалуйста, покинь мой дом.

Чарли выглядел так, словно хулиганы растоптали его игрушечный паровозик, а потом убежали с его световым мечом.

– Отлично, я уйду, – мрачно заявил он. – Уже ушел. – Он выпрямился и зашагал прочь. – Вообще-то я думал, что сделаю тебе приятный сюрприз, навестив тебя и принеся ореховых пирожных. Как я ошибался! Господи… Я никогда еще не встречал человека, столь поглощенного своей работой. Ты просто одержимая. Я проделал такой путь, чтобы увидеть тебя… И… ты не можешь уделить мне даже секунду своего драгоценного времени!

Амели почувствовала, что сейчас взорвется:

– И ты еще смеешь меня упрекать! Мне еще ни разу не удалось поговорить с тобой о чем-нибудь, кроме тебя, твоей актерской игры, твоих нынешних и предполагаемых агентов! Чарли, ты хороший парень и все такое, однако ты один из самых эгоцентричных людей, которых я когда-либо встречала!

Лицо Чарли исказила гримаса отвращения. Казалось, он не верит своим ушам.

– Очень забавно слышать это от тебя! – Он попятился и тряхнул головой, выражая крайнюю степень возмущения. – Знаешь что? Я думал, ты милая, когда увидел тебя впервые, но я не уверен, что мне нравится Амели Холден, которая сейчас стоит передо мной. Вот что я скажу тебе: от «быстрых свиданий» нет никакого толку. Можешь меня процитировать в своей дурацкой рекламной кампании! Продолжай заниматься своими «быстрыми свиданиями», Амели! Но только не рассчитывай больше на меня! Ты только что порвала с Номером двадцать семь!

Провозгласив это, мужчина ринулся на кухню и схватил пакетик с пирожными, которые по справедливости принадлежали ему. Затем он направился к двери, сделав круг, чтобы пройтись по бумагам и раскидать их ногами для пущего драматического эффекта. Амели смотрела на него, широко открыв рот. Забрав свою газету, Чарли вылетел из квартиры и на прощание со всей силы хлопнул дверью. Стены дома еще содрогались от последствий его эмоциональной бури, когда Амели села на диван, испытывая слабость и в то же время странное облегчение.

Через некоторое время девушка вернулась к своим рекламным заботам, стараясь изгнать из памяти последние два часа. Она сознавала, что мерзко поступила с Чарли, но актер достал ее до такой степени, что у нее не осталось ни одной причины, по которой она могла бы желать новой встречи с ним. После его прочувствованной речи и устроенного им представления Амели поняла, что прежде всего ее привлекала в Чарли его артистическая натура – образ Орландо, Септимуса или любого другого героя. Но, разглядев за маской реального человека, она пришла к выводу, что ему нужна другая женщина, не говоря уже о том, что ей требовался другой мужчина.

Анализируя события последних двух месяцев, Амели с удивлением припомнила свое торжественное заявление в начале года. В тот день она сидела в хокстонском баре вместе с Клер и клялась, что наступающий год посвятит исключительно карьере. И чем она занималась вместо этого целый месяц? Она ходила на одно свидание за другим, причем все они заканчивались безрезультатно. У нее так и не появилось ни одного подходящего кандидата, который мог бы претендовать на звание «Единственного». Нет, ее первый порыв был правильным: этот год будет полностью посвящен карьере, а потом, на следующий год, она, возможно, снова подумает о любви. Сейчас ей нужно работать.

Амели печатала и делала наброски, однако чем дальше, тем яснее в ее сознании вырисовывались две мучительные истины, каждая из которых заслуживала отдельного внимания:

1. Во-первых, она, хоть убей, не умела рисовать.

2. Во-вторых, у нее не было шансов закончить эту презентацию в одиночку.

Амели горько было это признать. Она вложила в подготовку кампании столько сил и даже разработала базовые идеи, однако реальное осуществление проекта находилось на грани катастрофы. Она достигла кризисной фазы. Разве она могла завтра представить на публичное обсуждение свои полуоформившиеся мысли и беспорядочные записи? С другой стороны, кто дал ей право сдаваться, даже не попытавшись?

Амели вздохнула и включила мобильный телефон, в глубине души надеясь, что Дункан прислал SMS с извинениями и уже спешит ей на помощь. Однако она обнаружила только послание от своей мамы Люси, которая удивлялась, почему давно не получала вестей от дочки. У Амели кольнуло сердце, однако она понимала, что сможет позвонить матери не раньше чем послезавтра. Сейчас ей нужно было поговорить с Дунканом. Девушка набрала его номер, но попала на автоответчик. Сперва она хотела записать голосовое сообщение, но потом передумала и повесила трубку. Оставался только один человек, который, она твердо знала, захочет и сможет помочь. Ее последняя надежда.

Пролистав адресную книгу, Амели выбрала имя и нажала кнопку вызова. Знакомый голос ответил после третьего гудка:

– Алло?

– Привет! Это Амели. Ты сейчас занят? – не давая возможности собеседнику вставить слово, выпалила она на сверхскорости. – Послушай, мне необходима твоя помощь. У меня появилась великолепная идея насчет «Быстрой любви», а Дункан, как назло, застрял в Кардиффе, поэтому на него рассчитывать нельзя. Ты можешь заехать и посмотреть, не удастся ли нам использовать мою задумку?!

– Я приеду через полчаса.

В семь двадцать девять Джош Грант стоял перед дверью Амели, припарковав машину на дорожке у дома.

– Добрый вечер! – прохрипела Амели, одуревшая от кофеина и счастливая, что к ней явился спаситель в образе Джоша. – Входи! Входи! – Она махнула рукой, приглашая гостя в квартиру, и спросила. – Ты будешь что-нибудь пить? Я только что собиралась сделать новую порцию кофе.

– Вообще-то я принес несколько банок «Ред Булла», оставшихся после вечеринки в Винге. Похоже, у нас впереди длинная ночь. Я сейчас открою одну. Ты ела?

Амели совершенно забыла о еде.

– Нет, но я не голодна. Нам сейчас предстоит многое обсудить. Я поставлю банки в холодильник. А ты не проголодался?

Амели понесла напитки на кухню. «Какое счастье, что Джош отказался от еды», – подумала она, вспомнив, что съестное в доме отсутствует. Пока Амели готовила кофе, Джош стоял посреди комнаты, разглядывая стопки набросков, разложенные на полу, сувениры, привезенные из путешествий, и фотографии, которыми были украшены все стены. Присмотревшись, он узнал некоторые пляжи в Гоа и водопады в Лаосе, где также побывал в свое время. Однако его особое внимание привлек один снимок, слегка выцветший и выгоревший на солнце. На нем была изображена улыбающаяся Амели, которая находилась в компании друзей на пляже Бонди-бич.[49] Все они вольготно расположились на фоне синего неба. У Амели в одной руке был фруктовый коктейль, в другой – молодежный роман, и она выглядела простодушной и беззаботной, какой Джош ее никогда не видел. Хотя в ее глазах по-прежнему была знакомая искра, к которой он постепенно привык.

Когда Амели вернулась в гостиную, она мучительно покраснела. Ей просто не верилось, что Джош рассматривает ту самую фотографию, на которой она была в допотопном розовом бикини.

– О нет, не смотри! Это старые снимки. Я давно собиралась заново отделать комнату.

– Ты серьезно? По-моему, это отличные фотографии. Особенно пляжи. Я так скучаю по морю.

Амели уныло кивнула, соглашаясь, и протянула Джошу кофе.

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны, – сказал молодой человек, – Я не просил кофе, но все равно спасибо. Итак, в чем состоит твоя великолепная идея? – Он выжидающе посмотрел на Амели. – Выкладывай! Я чуть не лопнул от любопытства, пока ехал сюда.

– Ох, надеюсь, твои ожидания не окажутся завышенными. Я не хочу разочаровывать тебя, если ты сочтешь мое предложение не слишком удачным.

Амели встревоженно посмотрела на креативного директора, но затем вспомнила ощущение, которое возникло у нее, когда новая концепция впервые пришла ей в голову. Кроме того, следовало помнить, что это случилось в пять часов утра. По ее опыту, в идеях, рождавшихся в пять утра, всегда было нечто особенное.

Стоя перед пачками бумажных листов, которые теперь были аккуратно рассортированы, она рассказала Джошу о своем озарении, касавшемся «быстрых свиданий». Как в эти выходные она внезапно переосмыслила весь свой опыт, приобретенный во время вечеров знакомств и в реальной жизни, составив новое представление об этом процессе. Как в конце концов из всех прочих характеристик на первый план вышли разлетающиеся искры.

– Понимаешь, «Быстрая любовь» предлагает клиентам уникальную возможность найти искру… Проверить, возникнет ли спонтанная химическая реакция… В этом есть смысл, поскольку всем известно, что искра между людьми либо возникает, либо нет.

Джош задумчиво посмотрел на девушку и кивнул:

– Да, это звучит разумно. Продолжай.

Амели улыбнулась и снова заговорила:

– Извини, я начинаю путаться в словах, когда нервничаю. В любом случае с предисловием я закончила. Здесь у меня ворох мелких идей относительно того, как представить основную концепцию в средствах массовой информации… – Она указала на эскизы и схематические заметки у себя за спиной. – Однако все они связаны с моей Великой Идеей… – Амели помолчала, взволнованно глядя на Джоша, и усмехнулась. – Самый лучший, самый запоминающийся образ, который расскажет о сущности продукта… Вот он.

Амели нагнулась к груде эскизов и достала из нее один рисунок, которому суждено было стать основой рекламной кампании. Она дала Джошу полюбоваться на него, затем взглянула в упор на австралийца, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди. До этого момента она и не понимала, как много значит для нее его мнение. Внезапно девушка испугалась, что он не оценит ее замысла и станет думать о ней хуже. Или, что куда страшнее, он примет ее за сумасшедшую. Ведь она вытащила его из дому поздно вечером в воскресенье, а потом, накачанная кофеином и возбужденная, начала лепетать про какие-то искры. Чем больше Амели думала об этом, тем большую неловкость испытывала за свое дурацкое поведение. Дункан был прав: у нее нарушился баланс между жизнью и работой. Нарушился настолько, что сейчас она полностью утратила перспективу и не могла сама отличить хорошую идею от плохой. Прождав, как ей казалось, целую вечность, девушка опустила голову и наконец решилась нарушить тишину:

– Ладно, я принесу твое пальто. Ты, наверное, думаешь, что я психопатка. Мне очень жаль, что ты потерял время по моей вине. Я еще не ложилась спать, и алкоголь еще не до конца выветрился из моей головы. Постарайся принять это в качестве объяснения. Извини, сейчас я все это уберу, и мы увидимся завтра утром. Что ж, по крайней мере я вздремну.

Она присела и начала собирать бумаги с пола, качая головой и мысленно ругая себя, но Джош, все это время хранивший молчание, схватил ее за руку. Пальцы у него были сильные, поэтому Амели сразу перестала суетиться.

– Мне нравится, – тихо сказал австралиец. Амели замерла:

– Шутишь?

– Это гениально. Совершенно гениально. Мне очень нравится. Ты просто чудо, настоящее чудо.

Джош отпустил ее руку, и Амели вдруг испытала невероятное облегчение. Джош наклонился к ней и обнял за плечи, выражая одобрение:

– Серьезно. Умница. Просто не верится, что я сам об этом раньше не подумал. Блестяще! И так просто. И если клиенты уцепятся за нашу идею, это, помимо всего прочего, будет великолепный пиар для агентства… Это снова поднимет наш рейтинг!

Амели восторженно улыбнулась, ликуя в душе:

– Ты считаешь, мы должны продолжить работу над презентацией? Пока что у меня здесь царит полная неразбериха, как ты видишь…

Они опустились на колени и начали сортировать наброски. Джош постоянно посмеивался над тем, какую работу Амели проделала в одиночку.

– Что ты за человек? Вы просто одержимая, барышня! – дразнил он ее, однако в его глазах светилось восхищение.

Джош просматривал зарисовки к сценариям и рекламные эскизы, неторопливо отделяя зерна от плевел и откладывая некоторые листы в сторону. Амели наблюдала за ним, слушала его комментарии и соглашалась с девятью из десяти его суждений. Вскоре у них остались только основные материалы, за которые они и принялись. Джош доказал, что рисовать умеет не хуже, чем писать, поэтому он взял на себя художественную часть вместо Дункана. Амели стучала по клавиатуре «Макинтоша», сочиняя и доводя до совершенства фразы, которые они собирались использовать в рекламных сюжетах и на презентации. Когда Амели набирала текст, Джош вырезал и вставлял слова, искусно создавая визуальные образы для рекламы. К тому времени, когда за окном запели птицы, Джош добавил много оригинальных новшеств и неожиданных эффектов. Амели демонстрировала ему свою работу, спрашивая совета, а Джош показывал ей свою всякий раз, когда ему приходила в голову новая идея. Каждые несколько минут то один, то другой восклицая. «Отлично! Ты гений!» или «Конечно! Мне нравится!» Когда солнце взошло, плодом их взаимной фантазии стала первоклассная рекламная кампания.

Когда с улицы донесся шум грузовиков, развозящих молоко, утренний гомон птиц и бибиканье первых автомобилей, Амели встала, нажала кнопку «печать» и восторженно заявила:

– По-моему, все готово! Мы справились.

– Блеск! – откликнулся Джош, который стоял позади нее и любовался завершенным проектом.

Он устремил взгляд на Амели, широко улыбнулся и провел рукой по своим каштановым волосам, которые обычно выглядели пышными и густыми, а сейчас, после работы в поте лица, были примяты и взъерошены.

– Ладно, я, пожалуй, поеду домой, – сказал австралиец. – Мне нужно привести себя в порядок перед презентацией. Давай я отвезу все материалы в офис, поскольку у меня есть машина.

– Это будет замечательно, если, конечно, ты не против. – Амели благодарно взглянула на молодого человека.

Приготовив вещи к транспортировке, девушка подумала, что после безумного дня, который увенчался рыцарским поступком Джоша, явившегося к ней на выручку, она совсем не хочет, чтобы креативный директор уходил.

– Из нас получилась хорошая команда, верно? – спросил Джош на полпути к дверям, словно прочитав ее мысли.

Амели задумчиво улыбнулась и достала пальто Джоша из шкафа. Она протянула его мужчине и сказала:

– Наверное, я удивлена больше, чем кто-либо еще, но… да, мне кажется, мы сработались. Спасибо, что пришел мне на помощь.

Джош надел пальто.

– Чушь. Это тебе спасибо. Ты спасла агентство. Погоди, что же я делаю? Нельзя так искушать судьбу. Так или иначе, мы не знаем, как воспримут нашу идею во время презентации и что покажут результаты конкурса… Одно можно утверждать наверняка: теперь у нас есть реальные шансы на победу. Спасибо, Амели.

Амели с облегчением улыбнулась и заметила:

– Не беспокойся. Я не могла упустить такой шанс. Надеюсь, он того стоил! Ладно, увидимся на работе!

И тут Джош протянул ей руку:

– Это была отличная идея. Ты можешь гордиться собой.

Амели не слышала его слов. Она смотрела на ладонь, обращенную к ней, и размышляла, что теперь делать. Она должна ухватиться за нее? Или Джош хотел обменяться рукопожатием? Будет невежливо, если она не пожмет руку, которую ей протянули? Медленным движением девушка подняла руку и промолвила: «Спасибо». Но она опоздала, поскольку Джош опустил руку, и теперь уже ее рука одиноко висела в воздухе. Амели удивилась, почему на нее внезапно накатило смущение, но теперь, стоя с вытянутой рукой, она поняла, что будет еще глупее убрать ее. И одновременно в ее голове крутилась мысль: как странно, что ее вдруг стали волновать проблемы этикета. «Очевидно, все это – следствие недосыпания и заторможенного мышления», – подумала Амели, и ее пальцы безвольно повисли. Но в это мгновение Джош сжал ее ладонь, и они замерли, как будто просто держались за руки, поскольку это трудно было назвать рукопожатием. Амели почувствовала необходимость сказать что-то, чтобы найти объяснение физическому контакту.

– Спасибо за помощь. Спасибо за все, – промолвила она несколько напыщенно, не отводя глаз от их сцепленных ладоней. – Итак, увидимся утром?

На этот раз она встряхнула руку Джоша, словно они только что заключили деловое соглашение.

– Я имею в виду, позже этим утром, – уточнила она, заметив, что уже семь утра.

– Да, – по-деловому ответил Джош и убрал руку. – Первым делом я созову срочное совещание, чтобы сообщить о нашем новом плане остальным сотрудникам.

– Да, отлично. Тогда увидимся через пару часов, – кивнула Амели.

Джош улыбнулся ей, и на мгновение их взгляды встретились.

– До скорого свидания, – сказал он, открыл дверь и шагнул на лестничную площадку.

Амели махала ему вслед, пока он не вышел на улицу. Когда Джош уехал, девушка задержалась ненадолго на лестнице, глядя, как восходит солнце над Сент-Джонс-вуд.