"Янтарные небеса" - читать интересную книгу автора (Бристол Ли)

Глава 8

Все произошло в какую-то долю секунды. Джейк бросился к Джессике, выхватил ее из огня и, повалив на землю, лихорадочно сбивал руками язычки пламени, уже успевшего охватить брюки и подол рубашки. Джессика тихонько беспомощно всхлипывала. Будь у нее силы, она вопила бы в голос. Почувствовав едкий запах паленого, Джейк пришел в ужас и еще усерднее принялся сбивать огонь.

– Джессика… О Господи… Прости меня. Я не хотел… О Боже, Джессика, ты не очень обожглась? Тебе больно?

Сначала Джессика была настолько испугана произошедшим, что решила, будто Джейк почему-то надумал ее избить. Плача, она попыталась вырваться, но, заметив, что на ней горит одежда, перестала сопротивляться и безропотно подчинилась Джейку. А он все катал и катал ее по влажной траве, исступленно колотя по ней руками. Наконец усилия его увенчались успехом. Он оказался на Джессике, однако ему и в голову не приходило подняться. Лицо его было белым как мел, глаза потемнели от страха. Джессика лежала, прерывисто дыша и вздрагивая всем телом. Только сейчас до нее дошло, какой страшной смерти она избежала. Она слышала, о чем ее спрашивал Джейк, но не могла вымолвить ни слова.

– Н… нет, – наконец выдавила она из себя хриплым шепотом. – Я н… не обожглась… Со мной все в порядке.

Джейк медленно закрыл глаза. Тело его обмякло. Уронив голову ей на грудь, он выдохнул:

– О Господи… Прости меня. Я не хотел тебя толкать.

Джессика лежала, ничего не соображая. В висках у нее по-прежнему стучало от страха, дыхание с трудом вырывалось из груди, руки и ноги тряслись. И казалось самым естественным обхватить Джейка руками за шею и прижаться к нему.

Джессика ощущала на груди его горячее, прерывистое дыхание, чувствовала тяжесть его сильного тела. Руки ее зарылись в его шелковистые густые волосы, пальцы коснулись теплой шеи, и Джессику внезапно пронзило острое чувство наслаждения. Было так приятно ощущать на своей груди горячее дыхание Джейка, чувствовать неистовое биение его сердца. Казалось таким естественным находиться в его объятиях и самой обнимать его. Ужас, который она только что пережила, улетучился в мгновение ока. Теперь Джессика испытывала лишь облегчение и отчаянную радость оттого, что осталась цела и невредима, что Джейк в очередной раз спас ее.

Но мало-помалу Джессикой овладели и другие чувства, незнакомые и немного пугающие, однако очень приятные. Нога Джейка лежала между ее ног, его узкие бедра прижимались к ее бедрам, сквозь тонкую ткань рубашки ощущалось тепло его щеки. Внезапно Джессика почувствовала, что соски ее как-то странно заныли и затвердели. Только сейчас она наконец-то сообразила, в какой неприличной позе они лежат, и сердце ее забилось быстрее. Но самым странным было то, что ей хотелось, чтобы так они с Джейком лежали всю жизнь, и при мысли об этом она вспыхнула.

Должно быть, и Джейк в этот момент подумал о том, что поза, в которой они лежат, не вполне пристойна. Не глядя на Джессику, он откатился в сторону и, все еще прерывисто дыша, улегся с ней рядом, а Джессику пронзило острое чувство одиночества. Рука Джейка лежала у него на груди, и Джессика видела, как подрагивают его пальцы в такт биению сердца.

Джессика заставила себя сесть, хотя тело было как ватное, а сердце все никак не могло возобновить свой нормальный ритм. Однако свое состояние она приписала только что пережитому страху.

– А как ты? – с трудом выдавила Джессика.

Она заметила у него на шее, в тех местах, куда попали брызги от соуса, несколько маленьких красных пятнышек, и сердце ее сжалось. Робко протянув руку, она легонько коснулась кончиками пальцев ожогов. Глаза их встретились. На мгновение в них промелькнула трепетная нежность, и Джессике живо припомнились те чувства, которые она только что испытала, лежа в его объятиях.

Джейк сел и, отвернувшись, бросил хриплым голосом:

– Да, все хорошо.

Прошло немного времени, и он пошел к костру. Почти машинально Джейк подбрасывал в костер дрова, удивляясь тому, что горшочек с мясом не перевернулся.

А Джессика села и, обхватив ноги обеими руками, уперлась подбородком в колени, как любила сидеть с детства. Некоторое время царило молчание. Джессика первой нарушила его. Даже не пытаясь скрыть звучавшую в голосе боль, она тихо спросила:

– Почему ты это сказал, Джейк? Почему ты вечно говоришь мне всякие гадости? Чтобы побольнее обидеть?

Джейк обернулся. В глазах его застыло беспомощное выражение. Он не знал, что делать. После того, что только что произошло, он не мог заставить себя грубить Джессике. Она сидела, обхватив руками колени, и в этой позе казалась маленькой и беззащитной, как девочка. Язык не повернулся бы накричать на нее. Джессика нетерпеливо ждала объяснений, и Джейку волей-неволей пришлось их давать.

– Черт подери, Джессика, я вовсе не хотел тебя обидеть. – В голосе его прозвучали непривычно нежные, хотя и нетерпеливые нотки. – Неужели ты считаешь, что я целыми днями только и думаю о том, как бы побольнее тебя уколоть? Я пытаюсь помочь тебе, неужели ты этого не понимаешь?

Джейк и в самом деле придерживался того мнения, что для всех – не только для Дэниела и его самого – будет лучше, если Джессика куда-нибудь уедет. Куда угодно, только подальше от «Трех холмов». Он и раньше так считал, а теперь и подавно.

Лицо Джессики оставалось бесстрастным.

– Нет, не понимаю. Почему ты говоришь, что Дэниел мне не настоящий муж? Ты же знаешь, что это не так. Ведь ты присутствовал на нашей свадьбе. И хотя венчал нас не священник…

Джейк почувствовал нарастающее раздражение и поспешно отвернулся к костру, пытаясь его скрыть.

– Ты прекрасно знаешь, что я не это имею в виду.

– А что? – Голос Джессики прозвучал недовольно. – Я буду ему хорошей женой. Пусть я не настоящая леди, с которыми он привык иметь дело, и не так изящна, но я выучусь хорошим манерам. Я буду вести хозяйство, заботиться о Дэниеле, рожу ему детей.

Джейк медленно обернулся.

– Ты… что?..

Уловив в голосе Джейка неподдельное изумление, Джессика растерялась. Чему это он так удивился?

– Я… я сказала, что буду матерью его детям…

Джейк не верил своим ушам. В полном недоумении уставился он на Джессику. В ее огромных голубых глазах, которые он уже так хорошо знал, не было ни тени фальши. Решительно вздернутый подбородок выражал немедленную готовность его владелицы встать на защиту своих прав. Правда, голос чуть дрожал, но это можно было отнести за счет волнения. Он ничего не понимал. Неужели она и в самом деле ничего не знает? Неужели такое возможно?

Очень осторожно, боясь спугнуть Джессику, Дэниел спросил:

– Джессика… разве Дэниел… тебе ничего не говорил?

Лицо Джессики выражало полнейшее смятение.

– О чем?

Нет, этого не может быть, подумал Джейк. Ведь Дэниел уверял его, что она знает. А что, если он вовсе не рассказывал Джессике о том, что у него никогда не будет детей, а попросту уклонился от ответа? Все это время он задавал себе вопрос, что заставило такую девушку, как Джессика, отдать свою молодость и красоту человеку, который никогда не сможет дать ей полноценную замужнюю жизнь. А оказывается, она ничего не знает!

Нет, это невозможно. Дэниел никогда не стал бы лгать. Конечно, он ей все рассказал.

– Да ладно, Джессика, ты же знаешь, о чем идет речь. – Голос Джейка прозвучал сдержанно. – Неужели вы с Джейком никогда не говорили… – Джейк чувствовал себя круглым идиотом, но молчать он не мог, – про детей?

Джессика растерялась. Она не знала, что Джейк пытается ей сказать, но понимала – что-то важное и неприятное. Внезапно, сама не зная почему, Джессика вспомнила, каким взглядом посмотрел на нее Дэниел, когда она как-то вскользь упомянула об их будущих детях. В глазах его появился страх, такой же, какой она видела сейчас в глазах Джейка.

– Да нет, как-то не приходилось… Не было случая… – пролепетала она, сама не понимая, почему вдруг ей стало так трудно говорить.

Тихонько выругавшись – таких слов Джессике еще не приходилось слышать, однако догадаться об их значении было несложно, – Джейк взъерошил волосы и уставился на нее таким взглядом, словно видел впервые или словно она какое-то странное существо, которое выползло из болота.

Сделав по направлению к Джессике один шаг, Джейк застыл на месте. Он никак не мог поверить, что Дэниел ничего ей не сказал. Почему он так поступил? Зачем женился на этой попавшей в беду девушке, не объяснив ей, какую цену ей придется платить за его покровительство? Неужели его брат способен на такую подлость?

А может быть, Дэниел был настолько ослеплен ее красотой, преисполнился к ней такой жалости, что действовал под влиянием порыва, решив рассказать всю правду о себе позже? Быть может, он был настолько очарован ею и ошарашен благодарностью, которую она ему выказала, что решил, будто его физическая ущербность не имеет никакого значения? Но она имеет значение, это ясно как дважды два, и Дэниел должен был это понимать!

Джейк не знал, о чем думал Дэниел. У него в голове не укладывалось, что брат оказался способен на такую низость. Одно он понимал совершенно отчетливо: необходимо, чтобы Джессика узнала правду, и немедленно.

И он проговорил, коротко и внятно:

– У Дэниела никогда не будет детей, Джессика.

Джессика с недоумением уставилась на Джейка. Слова эхом звучали в голове, болью отдаваясь в сердце. Мир вокруг нее потускнел. Это неправда, мелькнуло в голове. Дэниел бы ей обязательно сказал. У них будут дети, конечно, будут. Ведь без этого никакой совместной жизни быть не может. Дети – это неотъемлемая часть того восхитительного будущего, о котором она мечтала. Джейк просто дразнит ее. Это шутка, жестокая шутка. Это никак не может быть правдой.

– Лжешь, – хриплым голосом проговорила она.

– Черт побери, почему я должен врать?! – Лицо Джейка было мрачным. – Я только говорю то, о чем, как я думал, ты знаешь. То, что Дэниел должен был сказать тебе.

И правда, с какой стати ему врать? В душе взметнулись самые разнообразные чувства: обида, боль, ощущение того, что ее предали.

– Но он не сказал, – тупо произнесла она.

В глазах Джейка вспыхнуло раздражение, вокруг рта появились глубокие складки.

– А мне он сказал, что ты знаешь. Не думал я, что настанет день, когда я буду стыдиться своего брата, но ему нет оправдания. Он врал тебе и мне. Он не имел никакого права это делать!

Джессика тут же инстинктивно встала на защиту Дэниела. Она не могла поверить, что он сознательно хотел ее обидеть или обмануть. Забыв о собственной боли, о крушении надежд на полноценную семейную жизнь, Джессика выпалила:

– Многих людей Господь не осчастливил детьми, мы не единственные. Это, конечно, трагедия, однако это не означает, что жизнь этих людей не может быть такой же полной, как и у тех, у которых есть дети!

– Черт подери, Джессика, дело не только в детях! Твоя жизнь никогда не будет полной! Неужели ты этого не понимаешь? – крикнул Джейк, шагнув к Джессике. Глаза его были полны самой неподдельной боли.

Джессика изумленно смотрела на него, ничего не понимая.

Джейк не знал, что еще сказать, чтобы до нее наконец дошло. Ну как ему достучаться до ее сознания? Неужели она и в самом деле такая бестолковая? Невыносимо было смотреть в ее широко распахнутые, молчаливо вопрошающие глаза.

Повернувшись к Джессике спиной, стараясь, чтобы голос его звучал как можно спокойнее, он проговорил:

– Дэниела ранили на войне. Счастье, что он не умер… хотя, черт подери, думаю, в течение целого года или около того он наверняка считал, что было бы лучше, если бы он погиб. Джессика… Дело не только в детях, – с болью в голосе заметил он. – Дэниел не может любить женщину. Совсем не может.

Но Джессике было не до того, чтобы анализировать значение его слов. Ее поразило выражение его лица, его взгляд, полный сострадания и жалости. Так Джейк еще никогда на нее не смотрел.

– Это неправда, – прошептала она. – Дэниел любит меня. Он такой ласковый…

Джессике вдруг смутно припомнилось, как Дэниел по-братски чмокал ее в щеку, ласково пожимал ей руку или гладил по головке. Какие же холодные были у него губы, какая вялая рука… Джессика попыталась выбросить эти мысли из головы. Ведь он любит ее, заботится о ней!

– Черт подери, Джессика! – взорвался Джейк. – Я говорю не об объятиях и поцелуйчиках, а о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели!

Джессика по-прежнему смотрела на него недоумевающим взглядом, и до Джейка наконец начало доходить.

– Бог мой, Джессика, неужели ты еще никогда ни с кем не спала? – медленно спросил он, глядя на нее во все глаза.

Внезапно до Джессики дошел смысл его слов. Словно открылся какой-то клапан и волна понимания нахлынула на нее. Щеки ее покрылись ярким румянцем. Конечно, она знала, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. Отец не раз читал ей лекции о греховности плотских развлечений, сопровождая свой рассказ ужасающими подробностями. Но слышать об этом от Джейка…

Джессика сгорала со стыда под острым, недоверчивым взглядом Джейка. Не в силах смотреть на него, она лишь пробормотала запинаясь:

– Н… нет, к… конечно, н… нет…

Джейк и сам не понимал, почему признание Джессики его так удивило. В глубине души он всегда подозревал, что она невинна, невинна во всех отношениях, так что удивляться было нечему. Он понял это со дня их первой встречи, с того момента, как в первый раз увидел ее. Одному Богу известно, как ей удалось сохранить невинность при той жизни, которую она вела. И что же ей теперь сказать?

Однако ничего говорить Джейку не пришлось. Джессика его опередила. Вне себя от стыда оттого, что такой человек, как Джейк, заговорил с ней на столь интимную тему, Джессика выпрямилась.

– Это… не имеет значения. Дэниел…

– Нет, имеет! – воскликнул Джейк. – И для Дэниела, и для тебя. – Его как будто прорвало. – Это самое важное в отношениях между мужчиной и женщиной. Именно поэтому Господь создал нас такими разными. Как ты можешь говорить, что это не имеет значения, когда даже не знаешь, о чем идет речь?

Джейк понимал, что нужно остановиться, что он затронул очень скользкую тему. Позже, вспоминая этот разговор, он ужаснется, что говорил такие вещи женщине.

Присев рядом с Джессикой на корточки, Джейк повернул ее за подбородок и заставил смотреть ему в глаза. В ее глазах он увидел столько страдания…

– Это неправильно, Джессика, так не должно быть…

Джейк запнулся, попытался подобрать нужные слова и не смог. Ну почему он такой косноязычный? Внезапно Джейка охватила злость на брата, которого он всегда идеализировал. Ну почему Дэниел сам не поговорил со своей невестой на эту тему? Ведь он получил блестящее образование и всегда умел говорить красиво и гладко. А он, Джейк, способен лишь на то, чтобы ругаться да резать правду-матку в глаза. Еще никогда в жизни Джейк не чувствовал себя настолько скованно и неловко. А Джессика все смотрела на него, ожидая, что он скажет дальше.

– В каждой женщине, равно как и в тебе, есть то, что делает ее женщиной… – снова смущенно начал он. – Женщина создана именно для того, чтобы быть рядом с мужчиной днем и спать вместе с ним ночью. А тебе предстоит все ночи напролет проводить в одиночестве, испытывая томление и чувствуя себя никому не нужной и покинутой, потому что человек, за которого ты вышла замуж, не сможет доставить тебе радость физической близости… Ведь женщина спит с мужчиной не только для того, чтобы зачать ребенка, – по крайней мере, так не должно быть. От того, что происходит между ними в постели, она получает удовольствие… Я не могу тебе толком объяснить все это, потому что не знаю, как это сделать, какие для этого подобрать слова… Но мне ужасно жаль, что с Дэниелом тебе никогда не суждено стать настоящей женщиной и испытать все радости любви.

О Господи, что он такое несет? И почему он вообще должен распространяться на эту тему? Ведь могла же ее мать или какие-нибудь подружки посвятить ее во все тонкости взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Но похоже, они этого не сделали. А Джессика все смотрела на него, с любопытством и вместе с тем смущенно. Она изо всех сил старалась понять Джейка. А что он мог рассказать ей о любви и нежности, когда общался лишь с проститутками, да веселыми вдовушками, да девицами из приграничных городов, не знавшими ни стыда, ни совести? Как мог поведать такой невинной девушке, как Джессика, о том, что существует настоящая, чистая любовь, когда и сам был обделен ею?

Заметив, с каким смятением смотрит на нее Джейк, Джессика опустила глаза, но он еще крепче сжал рукой ей подбородок, заставив смотреть на себя.

– А как же Дэниел? – спросил он, решив затронуть ту тему, о которой имел представление. – Подумала ли ты о том, какая это мука для него – каждый день находиться с тобой рядом, видеть тебя и не мочь… Ведь он все еще хочет тебя, Джессика. А когда мужчина хочет женщину, он весь горит как в лихорадке, его снедает яростный огонь и он способен думать лишь о том, какая ты красивая, как нежно пахнет твоя кожа, какое восхитительное у тебя тело. Он мечтает лишь об одном: заняться с тобой любовью, потому что, даря наслаждение, он и сам получает наслаждение…

Голос Джейка прервался. Сам того не замечая, он отпустил подбородок Джессики и легонько провел пальцем по ее теплой шелковистой щеке. В глазах ее больше не было страха, лишь трепетное ожидание, и сердце его дрогнуло.

– Самое прекрасное, что могут делать мужчина и женщина вместе, Джессика, – это любить друг друга, – проговорил Джейк хрипловатым голосом и, не в силах удержаться, перевел взгляд на губы Джессики, розовые, мягкие и нежные. – Господь создал мужчину таким образом, что часть его тела способна находиться в теле женщины, а женщина способна принимать его. И не может быть для мужчины большей муки, чем желать женщину и знать, что он никогда не сможет ею обладать.

Джейк коснулся пальцем уголка губ Джессики и почувствовал, как они слегка дрогнули. И внезапно ему пришло в голову, что он говорит вовсе не о чувствах Дэниела, а о своих собственных.

Судорожно сглотнув, он потупил взор и с трудом, неуклюже поднялся. Долгое время оба молчали. Джейк первым нарушил молчание:

– Пойду посмотрю, что там у нас с ужином.

Он зашагал к костру, а Джессика еще долго сидела, уставившись на свои руки и не зная, ни что сказать, ни что подумать.