"Тот, кто получает пощечины" - читать интересную книгу автора (Андреев Леонид Николаевич)ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕБ р и т ы й. Полно, Анри. Десять тысяч франков – это слишком много даже для барона! В т о р о й. А почем теперь розы? Б р и т ы й. Я не знаю. Зимой они дороже, конечно, но все же Анри болтает глупости. Десять тысяч! В т о р о й. У барона свои оранжереи, ему ничего не стоит. А н р и Б р и т ы й. Только круг. А н р и. Это все равно. Чтобы усыпать круг, их нужно тысячи – тысячи роз и бутонов! Ты увидишь, что это будет, когда они лягут ковром… он велел ковром, Граб, понимаешь! В т о р о й. Но какая баронская прихоть! Нам не пора? А н р и. Нет еще, успеем. А мне это нравится: огненно красный танго на огненно-красном ковре из зимних роз! Б р и т ы й. Консуэлла будет скакать по розам, а Безано? В т о р о й. А Безано – по шипам. Б р и т ы й. У мальчишки нет самолюбия: я бы отказался! А н р и. Но это его служба, он обязан, Граб. В т о р о й. Нет, – чудесный бенефис, не говорите. Приятно смотреть на эту толпу, она так возбуждена… А н р и. Тсс! 3 и н и д а А н р и 3 и н и д а. Да. Идите и, пожалуйста, не оставляйте ваших мест. Ты что делал около зверей, Тот? Ты меня испугал. Т о т . Так, герцогиня. Я хотел послушать, что говорят звери о бенефисе. Они шагают по клетке и ворчат. 3 и н и д а. Их раздражает музыка. Ну, Тот? Садись. Вечер превосходный – и я очень рада, что Консуэлла уходит от нас! Ты слыхал про баронские розы? Т о т . Все говорят. Розы Гименея! 3 и н и д а. Вот и еще… Т о т . Но ведь это же честный брак, герцогиня! 3 и н и д а. Для меня это безразлично. Т о т . И пауки ведь также нуждаются в улучшении породы! Какие очаровательные паучата выведутся у этой пары – ты воображаешь, Зинида? С лицом матери-Консуэллы и с нутром папаши-барона они смогут украсить любую арену. 3 и н и д а. Ты сегодня зол, Тот. И мрачен. Т о т. Я смеюсь. 3 и н и д а. Но не весело. Ты почему без грима? Т о т. Я в третьем отделении, еще успею. А как относится к вечеру Безано? Он тоже доволен? 3 и н и д а. Я не говорила с Безано. А знаешь ли, что я думаю, мой друг: ты также здесь лишний! Т о т . Как прикажешь понимать это, Зинида? 3 и н и д а. Как сказано. В сущности, Консуэлла продалась за пустяки: что такое этот барон и его несчастные миллионы. Про тебя говорят, что ты очень умен, пожалуй, даже слишком, так вот скажи мне, подумай: за сколько можно купить меня? Т о т 3 и н и д а. Баронскую? Т о т . Нет – королевскую. 3 и н и д а. Да, ты очень неглуп. А ты догадался, что Консуэлла не родная дочь Манчини? Т о т З и н и д а. Едва ли, да и зачем ей знать? Да, безродная девчонка с Корсо, которую он предпочел пустить в оборот, нежели… Но по закону она его дочь – графиня Вероника Манчини. Т о т . Хорошо, когда все делается по закону, не правда ли, Зинида? Но любопытно: в ней больше голубой крови, чем в этом Манчини… можно подумать, что это она подобрала его на улице и сделала отцом и графом. Граф. Манчини! 3 и н и д а. Да, ты мрачен. Тот, я передумала: оставайся здесь. Т о т. Я не буду лишний? 3 и н и д а. Когда она уйдет, ты не будешь лишний… О, ты еще не знаешь, как с нами хорошо, как легко душе и телу. Я понимаю тебя, я тоже умная. Как и ты, я оттуда принесла с собою привычку к цепям и долгое время сама приковывала себя… к чему попало, только бы держаться. Т о т . Безано? 3 и н и д а. Безано и другие, их много было и много будет. Мой рыжий лев, в которого я безнадежно влюблена, страшнее и хуже всякого Безано… Но это пустяки, дурные привычки, которые жаль прогонять, как старых слуг, ворующих мелочь. Оставь Консуэллу, у нее своя дорога. Т о т . Автомобиль и бриллианты? З и н и д а. А где ты видел красавицу в сарпинке? Не этот купит, так другой – ведь все красивое покупают они. Да, я знаю: десять лет она будет печальной красавицей, на которую будут заглядываться бедняки с панели, потом она начнет подкрашивать глаза и улыбаться, потом возьмет… Т о т . Любовником шофера или гайдука? Ты недурно гадаешь, Зинида! З и н и д а. А разве не правда? Я не хочу врываться в твое доверие… но сегодня мне жаль тебя, Тот! Что ты можешь сделать против судьбы? Не обижайся, мой друг, на слова женщины: мне ты нравишься, но ты некрасив, немолод и небогат, и твое место… Т о т . На панели, откуда смотрят на красавиц? 3 и н и д а. Что значит твое хочу или не хочу! Мне жаль тебя, бедный друг, но если ты силен и мужчина… а ты мне кажешься таким, то путь у тебя один: забыть. Т о т 3 и н и д а Т о т . Да, я не уйду. М а н ч и н и. Как мы поживаем, дорогая? Но вы ослепительны, клянусь, вы ослепительны! Ваш лев будет осел, если не поцелует вам ручку, как позволяю себе я… 3 и н и д а. Мне можно поздравить вас, граф? М а н ч и н и. Да. Мерси. Т о т . Честь имею кланяться, граф. Б р и к е. Зинида, граф хочет немедленно уплатить неустойку за Консуэллу… за графиню. Ты не помнишь, мама, по контракту сколько там? З и н и д а. Я сейчас взгляну, папа. М а н ч и н и. Да, прошу вас, Консуэлла больше не вернется сюда, мы завтра уезжаем. Т о т М а н ч и н и. Какие девочки? Что это: глупости или шантаж? Смотри, любезный, будь осторожнее: комиссар здесь недалеко. Т о т . Ты слишком суров, Манчини! Я полагал, что с глазу на глаз… М а н ч и н и. Но послушай: какое же может быть с глазу на глаз между клоуном и мною? Б р и к е. Три тысячи франков, граф. М а н ч и н и. Так мало? За Консуэллу? Хорошо, я скажу барону. 3 и н и д а. Вы еще брали… Б р и к е. Не надо, мама, оставь! 3 и н и д а. Вы еще взяли вперед, граф, у меня записано: восемьдесят франков и двадцать сантимов. Эти деньги также позволите? М а н ч и н и. Конечно, конечно, какой вопрос! Вы получите три тысячи… сто. Т о т . Барон также? М а н ч и н и. Да. Огюст также. Они хотят это сделать в антракте. И вот я прошу вас собрать сюда… наиболее приличных – но без толкотни, без толкотни! Тот, милейший, будь так добр, сбегай в буфет и скажи, чтобы сюда немедленно подали корзину шампанского и бокалы… Понимаешь? Т о т . Слушаю, граф… М а н ч и н и. Постой… Не так быстро. Что это, новый костюм? Ты весь горишь, как черт в аду! Т о т . Слишком много чести, граф: какой я черт? Я только бедный грешник, которого поджаривают черти. М а н ч и н и. Талантливый малый, но пройдоха, о! Б р и к е. Это цвета танго, в честь вашей дочери, граф. Ему нужно для новой шутки, которую он не хочет открывать. Не угодно ли присесть, граф? М а н ч и н и. Меня ждет Огюст, но, впрочем… Б р и к е. Но высшие удовольствия, граф… Что же ты молчишь, Зинида? З и н и д а. Я слушаю. М а н ч и н и. Кстати, моя дорогая: как вам нравится мой костюм? У вас чудесный вкус. 3 и н и д а. Мне нравится. Вы похожи на вельможу прежних дней, граф. М а н ч и н и. Да, но не слишком ли вольно это? Кто носит теперь кружева и атлас? Эта грязная демократия скоро всех нас нарядит в рогожу… и как там? 3 и н и д а. Барон слишком строг. М а н ч и н и. Ну да! Но мне кажется, что он все-таки прав: я здесь немного заразился вашей фантастикой. Ага. Мерси, Тот. Но только, пожалуйста, без мещанского хлопанья пробками, тише и скромнее. Счет – барону Реньяру. Так мы явимся сюда, Брике, я иду. 3 и н и д а М а н ч и н и. Боже мой! Б р и к е. Черт его возьми совсем! 3 и н и д а Б р и к е. Нет, черт его возьми совсем! И ты не могла поддержать меня, мама, оставила с ним говорить… Высший свет, высшие удовольствия… мошенник! Д ж е к с о н . И мне сода-виски! Хоть у вас слышу смех – эти идиоты положительно разучились смеяться. Мое солнце сегодня всходило и заходило, ползало по всей арене – хоть бы улыбка! Смотрят на мой зад, как в зеркало… извини, Зинида! А ты недурен, Тот, – ну, береги сегодня щеки – я ненавижу красавцев. Б р и к е. Бенефисная публика! Д ж е к с о н Т о т . Будь спокоен, Джим, я отомщу. З и н и д а. А Безано? Д ж е к с о н Б р и к е. Ты прав, Джим, это уже не работа! Твое здоровье, старый товарищ! Д ж е к с о н . Твое здоровье, Луи! Б р и к е. Это уже не работа, когда сюда являются всякие бароны! Вот они смеются, а я негодую, я негодую, Джим. Что им здесь надо, этим баронам? Пусть воруют кур в другом курятнике, а нас оставят в покое. Ах, будь я министром, я бы сделал железную решетку между нами и этими господами. Д ж е к с о н . Мне тоже очень жаль Консуэллочку… и противно. И почему-то мне кажется, что все мы сегодня больше похожи на мошенников, нежели на честных артистов… Тебе не кажется, Зинида? З и н и д а. Всякий делает что хочет. Это дело Консуэллы и ее отца. Б р и к е. Оставь, мама, это неправда! Вовсе всякий не делает что хочет, а выходит так… черт его знает, почему! А н ж е л и к а. Здесь будет шампанское? Б р и к е. А ты уж и обрадовалась? Т о м а с. Вот оно. Ого, сколько! А н ж е л и к а. Мне граф сказал, чтобы я шла, я его встретила… Б р и к е Т о м а с. Хорошо. А н ж е л и к а Т и л и. Поли, ты очень хочешь шампанского? П о л и. Нет, совсем не хочу. А ты, Тили? Т и л и. И я очень не хочу. Тот, ты видал, как ходит граф? П о л и. А я буду барон, возьми меня под ручку. Тише, осел, ты наступил мне на любимое родословное дерево, А н ж е л и к а. Сейчас кончится, теперь скачет Консуэлла, это ее вальс. Какой у нее успех! Но она так красива! Это ее цветы? Г о л о с а. Сейчас идут! – Какой успех! – Еще бы, когда весь партер… – А что будет с танго? – Не завидуй, Альфонсинка! Б р и к е. Тише. Без толкотни. Зинида, ты не молчи же… Высший свет! К о н с у э л л а . Господа… мои милые… Папа, я не могу. Б р и к е. Довольно, довольно, дети! М а н ч и н и. Ну, успокойся, успокойся, дитя мое… Как тебя все любят. К о н с у э л л а . Нет, я и сегодня Консуэлла и всегда буду Консуэлла. Зинида, милая! Б р и к е. Да перестаньте же. Тише! Берите бокалы и… да берите же! Пришли, так берите! Т и л и Б а р о н. У вас разливается вино, Консуэлла. К о н с у э л л а. Ах! – ну, ничего. Я тоже боюсь. Тебе страшно, папа? М а н ч и н и. Глупенькая… Б р и к е К о н с у э л л а . Я не хочу так, папа Брике. Я —Консуэлла. Что вы со мною делаете? Я буду плакать. Не хочу «графиня», поцелуй меня, Брике! Б р и к е. Ах, тебя погубили книги, Консуэлла! Д ж е к с о н . Тише!.. Консуэлла! С сегодняшнего дня я гашу мое солнце: пусть темная ночь наступит с твоим уходом. Ты была славным товарищем и работником; мы все тебя любили и будем любить следы твоих ножек на песке. Больше у нас ничего не осталось! К о н с у э л л а . Ты такой добрый – такой добрый, Джим, что лучше тебя нет! И твое солнце лучше всех солнц, я столько на него смеялась! Альфред, мой милый, – что же ты не подходил, я тебя искала? Б е з а н о. Поздравляю вас, графиня. К о н с у э л л а . Альфред! Я – Консуэлла! Б е з а н о . Когда вы на коне, но здесь… я поздравляю вас, графиня. Манчини с улыбкой взглядывает на барона – тот неподвижен. Б р и к е. Глупости, Безано! Ты огорчаешь Консуэллу. Она хороший товарищ. К о н с у э л л а . Нет, я ничего. А н ж е л и к а. Ты еще будешь танцевать с ней танго, какая же она графиня? Т и л и. А мне можно чокнуться с тобою, Консуэлла? Ты знаешь, Поли уже издох от тоски, а скоро и я издохну. У меня такой слабый желудок! М а н ч и н и. Довольно, довольно, друзья! Скоро кончится антракт. К о н с у э л л а . Уже! Мне так здесь хорошо. Б р и к е. Я велю продлить его, могут и так посидеть… Скажи, Томас! М а н ч и н и. Огюст, там еще музыканты просят позволения поздравить тебя и Консуэллу… как ты? Б а р о н . Конечно, конечно. Д и р и ж е р. Консуэлла! Здесь тебя называют графиней, но для меня ты была и осталась Консуэллой… К о н с у э л л а . Ну, конечно! Д и р и ж е р. Консуэлла! Мои скрипки и фаготы, мои трубы и литавры пьют твое здоровье. Будь счастлива, дитя, как ты была счастлива здесь. А мы навсегда сохраним в сердцах светлую память о легкокрылой фее, так долго водившей нашим смычком. Я кончил! Поклонись от меня нашей прекрасной Италии, Консуэлла. М а н ч и н и. Но не расстраивайся же, дитя мое, это неприлично. Если бы я знал, что ты так отнесешься к этой комедии, – Огюст, посмотри, как разволновалось это маленькое сердечко! Б а р о н . Успокойтесь, Консуэлла. К о н с у э л л а . Я ничего. Ах, папа, послушай! М а н ч и н и. Вот видишь: это они для тебя. К о н с у э л л а. Какие они милые. Мой танго! Я хочу танцевать – ну, кто со мной? Г о л о с а. Барон! – Пусть барон. – Барон! Б а р о н . Хорошо. М а н ч и н и К о н с у э л л а . Нет, так я не могу, какие глупости! Пустите! М а н ч и н и Д ж е к с о н . Ну, не совсем, граф. Т и л и П о л и. Нет, ты у меня не уйдешь! Танцуй! М а н ч и н и. В конце концов, эти честные бродяги слишком развязны… Б а р о н. Не волнуйтесь, граф. Т о т . Барон! Вы разрешите предложить вам тост? Б а р о н . Предлагайте. Т о т. За ваш танец! Б а р о н. Я не танцую! Т о т . Тогда другой. Барон! Выпьем за тех, кто дольше умеет ждать и получает! Б а р о н . Я не принимаю тостов, значение которых мне непонятно. Говорите… проще. Д ж е к с о н . Оставь, Тот. Барон не любит шуток. Т о т . Но я хочу выпить с бароном! Что же проще?.. проще?.. Барон! – выпьемте за маленькое расстояние, которое всегда остается… между чашей и устами! Б р и к е З и н и д а. Оставь, Луи. К о н с у э л л а . Тотик, милый, что же ты? Я думала, что ты не захочешь и подойти ко мне… Т о т . Я ждал очереди, царица. К тебе так трудно протолпиться. К о н с у э л л а . Ко мне? М а н ч и н и. Дитя мое, Огюст… К о н с у э л л а Т о т. Я шутил, Консуэлла. К о н с у э л л а . Не надо, пожалуйста, Тот, не надо! Не серди его, он такой страшный. Ты видел, как он сжал мою руку! Я хотела закричать. Т о т . Откажись – еще не поздно. К о н с у э л л а . Поздно, Тот. Молчи! Т о т . Хочешь – я увезу тебя. К о н с у э л л а . Куда? Т о т . Ты так прекрасна! К о н с у э л л а . Нет, нет, это неправда. Меня не надо любить. Мне было еще весело немножко, а когда они стали говорить… такое ласковое… и про Италию… прощаться со мной, как будто я умираю… я думала, что зареву! Молчи, молчи. Лучше выпей за… мое счастье… Т о т . Бросаю твой бокал, из которого ты пила со всеми. Я дам тебе другой. Подожди меня. М а н ч и н и К о н с у э л л а Б а р о н . Перестаньте, граф. Пожалуйста, говорите, Консуэлла, с кем и сколько хотите. Не угодно ли сигару, граф? Добрейший Брике… прикажите еще продлить антракт. Б р и к е. Слушаю, барон, партер может немного посердиться… Т о т . Вот твой бокал. За твое счастье, за твою свободу, Консуэлла! К о н с у э л л а Т о т . Ты мне оставишь половину. К о н с у э л л а . Мне нужно так много выпить? Я буду пьяная, Тотик. Мне еще скакать. Т о т . Нет, ты не будешь пьяная. Девочка, разве ты забыла, что я твой волшебник и твоя сказка? Пей спокойно, я заговорил вино, в нем чары. Пей, богиня. К о н с у э л л а Т о т . Оттого, что я люблю тебя. Смотри в мои добрые глаза и пей, отдайся моим чарам, богиня! Ты уснешь и снова пробудишься, как тогда, помнишь? – и увидишь твою родину, небо… К о н с у э л л а Т о т К о н с у э л л а Т о т. Я смеюсь и плачу. М а н ч и н и К о н с у э л л а . Я устала. М а н ч и н и. Вы не устаете болтать и пить вино с фигляром, а когда вас призывает долг… Брике, прикажите давать звонок, пора. К о н с у э л л а . Я устала, папа. З и н и д а. Послушайте, граф, это жестоко: разве вы не видите, как она побледнела… Б а р о н . Что с вами, Консуэлла? К о н с у э л л а . Нет, ничего, я так. З и н и д а. Просто ей надо отдохнуть, барон, ведь она еще не садилась… и такое волнение… Сядь здесь, девочка, укройся, отдохни немного. Мужчины так жестоки! К о н с у э л л а . Мне надо еще работать. З и н и д а. Готовы, готовы. У тебя будет такой необыкновенный ковер, ты понесешься, как по воздуху. Отдыхай. П о л и. Ты хочешь музики? Мы сыграем тебе песенку, хочешь? К о н с у э л л а З и н и д а. Что с тобою? Консуэлла! М а н ч и н и. Дитя мое! Ты нездорова? Успокойся. Б а р о н К о н с у э л л а . Ай! Мне больно. Вот здесь, где сердце. Папа, что это? Я боюсь. Что это? И ноги… что у меня с ногами? Я не могу стоять. М а н ч и н и Б р и к е. Доктора! Д ж е к с о н . Тот, что ты! Тот. Т о т . Это смерть, Консуэлла. Моя маленькая царица, я убил тебя. Ты – умираешь! М а н ч и н и Т о т . Доктор не поможет. Ты умираешь, моя маленькая царица. Консуэлла! Консуэлла! К о н с у э л л а Т о т . Да, я шучу. Разве ты не слышишь моего смеха, Консуэлла? Здесь все смеются над тобою… глупенькая! Не смейся, Джим, она устала и хочет спать… как можешь ты смеяться, Джим! Усни, моя дорогая, усни, мое сердце, усни, моя любовь! К о н с у э л л а . Да, мне теперь не больно. Зачем ты так шутил и напугал меня? Теперь мне смешно. Ты сам говорил, что я… буду… жить вечно… Т о т . Да, Консуэлла! Ты будешь жить вечно… усни! успокойся! К о н с у э л л а . Да, светло. Это арена? Т о т . Нет, это море и солнце… какое солнце! Разве ты не чувствуешь, что ты пена – белая пена морская, и ты летишь к солнцу. Как тебе легко – у тебя нет тела – ты летишь! Еще выше, моя любовь! К о н с у э л л а . Я лечу. Я пена морская, а это солнце, оно так сияет… Мне хорошо. Б р и к е 3 и н и д а Д ж е к с о н Б р и к е 3 и н и д а М а н ч и н и Т о т . Отрубят голову – а дальше что… ваше сиятельство? Б р и к е. Сударь, послушайте, сударь, я иду за комиссаром… сударь! Перестаньте! Б а р о н . Я свидетель. Я видел. Я свидетель. Я видел, как он сыпал яд. Я… Д ж е к с о н З и н и д а. Оставь его душу, Джим. Он был мужчина и любил… Счастливая Консуэлла! Т о м а с. Барон… барон… череп! Застрелился! Б р и к е М а н ч и н и. Барон, барон? – Да нет. Да что вы тут? Ах… Б р и к е. Успокойтесь, граф.! И кто бы мог подумать: такой… важный господин. Т о т Т о м а с. Барон застрелился. Честное слово: прямо сюда! Лежит. Т о т Д ж е к с о н . Перестань! Стыдно. Человек умер, а ты… да что с тобою, Тот? Т о т . Ты так любил ее, барон? Ты так любил? Мою Консуэллу? И ты хочешь обогнать меня и там? Нет! Я иду! И мы еще там поспорим с тобою – чья она навеки. |
|
|