"Любовь сильнее меча" - читать интересную книгу автора (Легостаев Андрей)

Глава третья. ИСПЫТАНИЯ НА ПРОЧНОСТЬ

« Знаю: луна сменит солнце, ночь придет в души людей, друг станет

Врагом и никого не останется рядом уберечь от ледяного холода, но ты

Должен верить, что Алвисид с тобой, он в тебе, он над тобой, и солнце

Вновь взойдет для тебя «.

Субдиректория Фоора, шестнадцатого ученика Алвисида

Два охранника в ритуальных желто-синих, скрывающих фигуру одеяниях, распахнули огромные створки и верховный координатор алголиан Прионест вступил в комнату с шестнадцатью креслами вдоль стен — на подиуме возвышалось кресло, предназначавшееся ему.

Двери захлопнулись почти без звука. Он прошел к самому высокому креслу, которое правильнее было бы назвать троном.

Хэккер ирландского каталога Жараан уже ждал его, почтительно склонив голову.

Прионест прекрасно знал, что хотя никакая магия не защищает стены зала, расположенного в самом центре Ферстстарра, его никто не сможет подслушать, или подглядеть за ним в тайную смотровую щель — их здесь просто нет. В них нет необходимости — нет нужды подсматривать через прицел арбалета за его собеседниками. Потому что собеседники — старшие хэккеры, самые могущественные люди в алголианской иерархии, его верные сторонники и преданные соратники. К тому же, он будет разговаривать не с людьми во плоти и крови, а лишь с их магическими отражениями — слишком хлопотно каждый раз для совещаний собирать хэккеров из дальних каталогов. Когда здесь в Ирландии, вечер лишь вступал в свои права, в каталоге Маджибаха, например, уже занималось утро следующего дня.

Он сел в кресло верховного координатора и разрешил сесть Жараану. До назначенного часа еще было время. Наедине можно быть самим собой, (Жараан, назначенный хэккером по настоянию Прионеста чуть ли против воли всех остальных — не в счет, слишком давно они вместе и Прионест перестал замечать человека, который всю жизнь был его личным скринлуком).

Здесь в торжественной тиши зала совета хэккеров можно честно спросить себя: достоин ли он, Прионест, этого кресла, которое совсем недавно занимал Фоор? Сбылись самые смелые мечты жизни: он, сын ирландского рыбака, всю жизнь перебивавшегося с ухи на черный хлеб, достиг небывалого могущества, стоит во главе самой сильной церкви мира, короли склоняют перед ним головы.

Не все так безоблачно, конечно, как представлялось в бытность хэккером, и порой закрадывались сомнения: а человеком ли был верховный координатор Фоор? Слишком уж тяжел груз — хотя организация напоминает хорошо подогнанный и тщательно смазанный шестереночный механизм, порой сил в руке не хватает вертеть ручку с необходимой скоростью.

Но и жаловаться пока причин нет — все идет хорошо. А причина, по которой он собирает совет хэккеров, даже на руку. Давно, еще в бытность хэккером, его раздражал глупый запрет Алвисида распространять алголианское влияние на Британию. Но с этим он покончит.

Справа у кресла стояли два гонга. Он взял ритуальный жезл и тонко звякнул о большой гонг — магический. Второй был простым — по его звуку в комнату совещаний войдет личный скринлук верховного координатора.

Он внутренне усмехнулся, вспомнив, как всегда сидел вон в том кресле (не в нем, конечно, а в таком же в своем каталоге — в каждом алголианском храме есть подобный зал) напрягшись, ожидая вызова Фоора, и не желая попасть под его взгляд неожиданно для себя с какой-нибудь глупой ухмылкой на лице. Он знал, что в эти минуты шестнадцать хэккеров сосредоточены и думают лишь о деле, какие бы вопросы ни пришлось сейчас решать: от мелких — кого выбрать отстоятелем к очередной частице плоти Алгола, до глобальных — где построить очередной подкаталог. Все хэккеры настроены на предельно серьезный разговор.

Верховный координатор встал с трона и запел торжественный файл Алголу. Из-под приспущенных век он быстро осмотрел проявившиеся в креслах фигуры хэккеров. На его веку не было случая, чтобы кто-либо не явился на совет хэккеров к Фоору. Но в прошлый раз, двое прислали вместо себя помощников, сказавшись тяжело больными. Сегодня все шестнадцать были на местах.

Голос Прионеста значительно уступал голосу Фоора, но слова торжественного файла, тотчас подхваченные всеми хэккерами, хотя и не совсем понятные, вселяли в душу торжественность и ощущение неземного счастья, прикосновение, пусть и мимолетное, к величию Алгола, делу которого они посвятили жизни.

— Саве, саве, саве, энтер!

Прочертив пред собой в воздухе священную спираль Алвисида, Прионест сел. По давно заведенной традиции с кресла встал и вышел в круг, обозначенный на мозаичном полу зеленой спиралью змеи, младший (по чину, не по возрасту) из шестнадцати, старший хэккер каталога Ферстстарр Жараан.

— Хвала великому Алголу… — начал тот.

Шла рутинная работа — хэккеры по очереди вставали в круг, докладывали, что в доверенной области все нормально, извещали о начавшихся войнах между местными мирскими властителями и о заключенных мирных договорах, о свадьбах или смертях королей, выносили на обсуждения свои вопросы, касательно жизни паствы. Прионест слушал в четверть уха, участия в обсуждениях не принимал. Он помнил, как вел себя Фоор на подобных советах — словно находится здесь и не здесь одновременно, словно эти мелкие вопросы его и не касались, хотя на самом деле вникал в каждое слово.

Прионест ненавидел Фоора всей душой, но неосознанно старался подражать ему во всем. Во всем, кроме одного — Прионест не желал возрождения Алвисида. Более того — он поклялся себе, что не допустит этого, что священная реликвия, голова поверженного бога, снова будет покоится на своем месте в укромном зале ирландского каталога. Только об этом и том, что с этим связано, и думал верховный координатор. Он полагал, что остальные хэккеры поддержат его. Всю жизнь он прожил, когда верховным координатором был Фоор, и Прионест не помнил, чтобы на совете хэккеров возникали какие-либо серьезные дискуссии. Он даже не задумывался, что так было только потому, что Фоор прекрасно владел ситуацией, великолепно знал своих соратников и пресекал все конфликты в зародыше.

И когда верховный координатор Прионест встал со своего кресла, он не ожидал со стороны хэккеров никаких других эмоций, кроме тех, что владели им самим.

Он понимал, что верховный координатор не должен давать волю чувствам, Фоор и погиб по всей видимости из-за этого, но Прионест не мог сдержать праведного гнева:

— Братья! — с чувством сказал он. — Настал в нашей жизни момент, когда мы должны принять решение. Важное и бесповоротное. Я долго думал, прежде, чем обратиться к вам за советом. И думал бы еще, но обстоятельства заставляют меня воззвать к вам немедленно, братья. Великий Алгол видит чистоту моих намерений и поддерживает меня своей мудростью, чему свидетельством целый ряд чудесных знамений и предзнаменований. Хвала великому Алголу! — он воздел руки к потолку.

— Саве, саве, саве, энтер! — поддержали шестнадцать алголианских повелителей дум.

— Нам нанесено невероятное и небывалое оскорбление, братья! — с пафосом продолжал Прионест. — В одном из рыцарских замков, куда четверо наших дебаггеров в сопровождении четырех бриков, в том числе известный всем присутствующим дебаггер Шавш, попросились переночевать, их связали, пытали и позорно повесили всех на крепостной стене. Лишь одному брику с великим трудом удалось бежать, чтобы донести до нас эту скорбную весть, братья. Почтим память дебаггеров Шавша, Монша, Дарра и Валлка, — он прочертил в воздухе спираль, — и отомстим за них! Месть — суровая и беспощадная, должна обрушиться на тех, кто посмел казнить наших братьев.

— Месть!

— Смерть!

— Смерть! Саве, саве, саве, энтер!

Когда возмущенные восклики смолкли, неожиданно для Прионеста, тишину нарушил хэккер Натаил, не присутствующий лично на прошлом собрании:

— Мы хотим знать, кто из рыцарей нанес столь серьезное оскорбление сынам Алгола, и не было ли у него для этого веских причин.

— Да, — поддержали его. — Имя! Кто этот рыцарь?

Прионест обвел взглядом хэккеров, готовясь к решающему удару. Он не сомневался в чувствах всех шестнадцати, но что-то занозой скребнуло в душе. Впрочем, Прионест отогнал прочь мысль сомнения и тревоги, даже не вслушиваясь в нее.

— Страшное оскорбление, не заслуживающее прощения, было нанесено нашей церкви в замке британского рыцаря сэра Радхаура, графа Маридунского…

Впервые в этом зале случилось так, что верховного координатора перебили:

— Граф Маридунский — это же…

— …Наследник Алвисида!

— Но мы же так помогли ему в битве у Рэдвэлла, нарушив запрещение Алвисида! Неблагодарный…

И так же неожиданно, как раздались пораженные восклицания, в зале повисла напряженная тишина. Хэккеры смотрели на верховного координатора. И ждали. Первая волна удивления прошла — нарыв лопнул, нельзя больше давать волю чувствам. Все шестнадцать не могли не думать долгие часы в тиши своих каталогов о загадочной для всех смерти координатора Фоора, о Наследнике Алвисида, которому суждено по предсказанию возродить сына великого Алгола. Прионест за время своего правления ни разу не упоминал о Наследнике Алвисида и многие решили, что он положился на волю Алгола, предоставив событиям течь так, как предрешено. Никто не осмеливался прямо спросить на совете о Наследнике. Тем более, что великий Алвисид наложил запрет на действия алголиан в Британии, а со времен, когда частица плоти Алгола, самая мощная из всех, заняла почетное место в Ферстстарре, в Британии им и вообще делать нечего — ни явно, ни тайно. Но вот, оказывается, Прионест не сидел сложа руки и предпринял какие-то действия. Но что все это означает? Верховный пытался сам разрешить проблему, но потерпел неудачу?

— Что делали наши люди в бриттских землях? — снова подал голос Натаил. — Они не могли оказаться в Рэдвэлле случайно.

Прионест, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, словно всматривался в невидимую даль Алгола, произнес:

— Они направлялись в Лондон по приглашению тамошнего епископа для религиозных диспутов. По дороге решили заехать в Рэдвэлл поклониться голове Алвисида — самой великой реликвии, которую Фоор столь опрометчиво потерял. Как вам известно, она сейчас находится именно в Рэдвэлле. Шавш и его люди заглянули туда, чтобы выяснить в должном ли состоянии хранится часть великого сына Алгола. А то доходили до нас случайные слухи, что она чуть ли не валяется в хлеву!

На устах большинства хэккеров замер, готовый сорваться, возглас негодования.

— И наши люди были убиты, едва вошли в замок?

— Да, — кивнул Прионест.

— Граф Маридунский приказал сделать это?

— Не знаю.

— Он был в замке?

Как хотелось бы Прионесту сказать» да «. Но столь откровенно лгать хэккерам было опасно.

— Нет, незадолго до этого он отправился в Камелот на королевский турнир, а оттуда — на материк. Но мне неизвестно, какие распоряжения он отдал своему сенешалю насчет появления кого-либо из алголиан. Вполне вероятно, он приказал повесить без суда и следствия любого алголианина, попросившего в замок ночлег.

На этот раз хэккеры не сдержались — шепоток возмущения прошел под сводами зала.

— Я полагаю, — громко сказал хэккер Врав из Бретонского каталога, — что надо немедленно отправить сильный отряд к Рэдвэллу. Пусть во главе отряда будет кто-нибудь из нас и поговорит с Наследником Алвисида. Если Наследник не хочет возрождать Алвисида, то тогда…

— Что с ним разговаривать? — гневно перебил его преданный Жараан по заранее оговоренному знаку Прионеста. — Он не соберет никакого Алвисида — это ясно так же, как и то, что Алгол ушел из нашей вселенной строить ту, в которой зла нет как понятия! В этом мире только мы, последователи слова Алголова боремся со злом, все остальные подчинены ему. А со злом, как сказано в директориях, можно сражаться одним лишь способом: злом во благо. Мое предложение, которое я желаю обсудить с вами, братья: взять штурмом Рэдвэлл, для чего послать в Британию четыре отряда лучших контрлбриков, переодетых под ирландских рыцарей, и вернуть в Ферстстарр голову сына Алгола. Хэккерам же Бретонского и Тевтонского каталогов найти Радхаура, который отправился по зову в страну драконов и уничтожить его, поскольку он — враг веры и не возродит сына великого Алгола! — последние слова Жараан произнес на повышенных тонах, в надежде, что остальные хэккеры горячо согласятся с ним и останется лишь определить конкретные задачи.

— Брат, — вдруг в тишине мягко сказал хэккер Мекор, бывший ближайшим из четырех сподвижников Фоора и после таинственной гибели прежнего верховного координатора наравне с Прионестом претендовавший на его место. После избрания Прионеста Мекор старательно избегал встреч с ним и Прионест даже подумывал об устранении Мекора. — Брат, но твои слова не связуются. Если граф Маридунский отправился в Тевтонию, повинуясь, как ты сказал, зову Алвисида, то это означает прямо противоположное твоему предположению. Всем нам известно, что именно там покоится торс Алвисида, прежний Наследник погиб в Тевтонии. И если сэр Радхаур едет за торсом, значит, он, согласно данному им обещанию Фоору, хочет возродить великого Алвисида.

Прионест гневно взглянут на смутившегося Жараана. Видно сам Атеизм потянул его за язык! А ведь обговаривали все заранее! И Прионест отважно ринулся спасать положение:

— Нет, брат Мекор, ты не прав. То, что Радхаур отправился в Тевтонию, пусть даже за торсом Алвисида, еще не говорит, что он возродит сына Алгола.

— Зачем ему тогда рисковать жизнью? — спросил кто-то. — Ведь это чрезвычайно опасно…

— Ответить на этот вопрос очень просто, — уверенно усмехнулся Прионест. — Разве в директориях не сказано, что Наследник черпает способности Алвисида от каждой частицы поверженного божественного предка? От головы сына Алголова он приобрел способность читать мысли других; от торса он получит волшебное здоровье, раны будут мгновенно заживать на нем. От правой руки он получит невероятную способность владения мечом. Именно ради этого Радхаур отправился за торсом, а отнюдь не для того, чтобы возродить Алвисида. И за то, что он отдал приказ убить в своем замке наших людей — он должен быть уничтожен!

— Но если он все-таки желает возродить Алвисида? — спросил Натаил. — И мы ему помешаем? Алгол нам этого не простит…

— А где сказано, что Алгол хочет возрождения Алвисида? Алвисид ценой своей жизни искупил грехи всех верующих ему и открыл посмертный переход во вселенную Алгола, где зла нет как понятия. Кто сказал, что Алвисид хотел возрождения? В директориях прямо об этом не сказано ни слова!

— Но в предсказаниях Воктреча… — попытался было возразить кто-то из хэккеров.

— Предсказания ничего не значат, — гневно пророкотал Прионест. — И включил их в Директории координатор Фоор через полвека после гибели Алвисида. Не удивлюсь, если кто-либо мне скажет, что Фоор высосал все это из пальца! Нигде не приведены слова самого Алвисида, где бы он говорил о своем возрождении, тогда как точно зафиксировано, что он знал о предстоящей гибели! Великий Алвисид лишь выполнял волю Алгола! И кто мне сейчас жизнью своей готов поклясться, что если мы допустим возрождение Алвисида, тем самым не нарушим волю Алгола, его мудрый план, не сорвем его замыслов строительства вселенной, где нет зла как такового? Кто готов поклясться жизнью, кто?

Ответом ему было молчание. Прионест победно улыбался. Мекор бросил быстрый взгляд на Натаила, тот незаметно помотал головой и встал, прося слова. Прионест кивнул, разрешая говорить, он чувствовал себя триумфатором.

— Никто не ведает замыслов мудрого Алгола, — сказал Натаил. — И мы, безусловно должны подчиняться верховному координатору, который по ночам говорит с Алголом и Алвисидом. Не сейчас, наверное, обсуждать столь важный вопрос, пока не решен более мелкий — как быть с нанесенным орденом оскорблением? Кто отдал преступный приказ повесить на стенах Рэдвэлла, как последних бродяг, наших братьев, явившихся с миром? Верховный координатор сказал, что один из бриков бежал. Мы должны расспросить его и вынести приговор убийцам! Если, конечно, у них не было обоснованного повода к этому…

— Вы не доверяете моим словам? — нахмурил брови Прионест.

— Вашим, верховный координатор, мы верим, — поклонился Натаил, — но брик мог лгать.

— Его уже допрашивали дебаггеры Ферстстарра, что нового он вам скажет?

— Может, они забыли задать ему несколько важных вопросов, которые возникнут у нас, — подал голос хэккер кипрского каталога. — Этот брик в Ферстстарре?

Прионест хотел ответить» нет «, хотя брик и дожидался неподалеку. А потом подумал, что он ведь готовился к его допросу, чего же он испугался, если заранее все оговорено и придраться не к чему, плитки его показаний плотно пригнаны одна к другой. Просто верховный координатор ожидал полного единодушия хэккеров, их негодования и желания мстить…

— Да, брик, сумевший сбежать из Рэдвэлла и донесший до нас горестную весть, здесь, в Ферстстарре, — сказал Прионест, и стукнул ритуальным жезлом, который так и держал в руке, в маленький гонг. Мгновенно дверь распахнулась и вошел скринлук. — Приведите брика Маздару, — приказал координатор и скринлук с поклоном тут же вышел.

Меньше чем через минуту в зал вошел брик в парадном одеянии и, прочертив в воздухе священную спираль, встал в центр и преклонил колени.

— Расскажи то, что ты должен рассказать, — не глядя на вошедшего, приказал Прионест. — Перед советом хэккеров не смей лгать!

— Если хоть одно слово мое будет не правдой, — поднял голову брик, — то я буду просить высочайшего соизволения сделать себе Дэлетс.

— Если мы уличим тебя во лжи, — вдруг холодно произнес хэккер Мекор, — то никакого Дэлетса тебе не будет. Ты будешь казнен, как последний преступник, поскольку ложь на руку Атеизму и прочим врагам Алгола. Ты должен говорить правду. Мы слушаем тебя.

Прионест посмотрел на Мекора, хотел что-то сказать, но сдержался и кивнул брику, чтобы он начинал.

— Я состоял при дебаггере Шавше, — стараясь ни на кого не смотреть, начал тот. — Дебаггер Шавш вместе с дебаггерами Моншем, Дарром и Валлком направлялись в Лондон для участия в религиозных диспутах по приглашению лондонского епископа. С ними было всего четыре брика, я в том числе. У дебаггера не было указания заезжать в Рэдвэлл, но не было и запрещения. Мы посетили храм под Красной часовней. Мне было приказано оставаться в нем на ночь, чтобы заделать образовавшуюся в потолке трещину — во время дождей вода протекала в храм и могла испортить фрески и библиотеку. А дебаггеры с остальными бриками отправились в Рэдвэлл, навестить графа Маридунского, на стороне которого наши братья сражались полтора года назад против саксов. Дебаггер Шавш сказал, что хочет познакомиться с Наследником Алвисида и поклониться голове сына Алголова. Я прождал их трое суток. Потом отправился к Рэдвэллу и увидел на крепостной стене их посиневшие трупы…

— Как ты поступил? — не глядя на допрашиваемого, спросил Прионест.

— У меня не было никакого приказа на этот случай. Я был в обычной своей одежде — мы же ехали официально по приглашению епископа Лондонского и не видели причин скрываться. Я поостерегся идти в Рэдвэлл в алголианском одеянии и собрался вернуться в подземный храм, чтобы обдумать происшедшее. Я не знал, что делать, я не мог вернуться в Ферстстарр не узнав причин случившегося, не попытавшись снять со стены тела погибших, чтобы предать их огненному погребению, как положено детям Алголовым. Сам Алгол пришел мне на помощь — на безлюдной лесной тропе я встретил нищего бриттского лекаря, странствующего на тощей лошадке по стране со своей сумкой, набитой разными травами и склянками с мазями. Я связал его, облачился в его рвань, уселся на лошадь и отправился в замок. Там, не вызвав подозрений сенешаля, который лично осматривал всех приезжающих в замок, я переночевал. Сам Алгол надоумил меня оставить оружие перед замком, иначе и я висел бы сейчас на крепостной стене.

— Ты выяснил, почему и как погибли наши братья?

— Да, я провел в замке ночь, общаясь со слугами, потчуя их настоями трав от различных болезней и выспрашивая местные новости. Узнав все, я перед самым рассветом хотел попытаться проникнуть на стену, рассчитывая лишь на голые руки, но караульных было очень много, риск оказался слишком велик, а я должен был вернуться в Ферстстарр, чтобы рассказать о гибели братьев. Едва забрезжил рассвет при первой возможности я покинул Рэдвэлл, добрался до подземного храма, и, больше нигде не задерживаясь, отправился сюда.

— Что ты узнал о смерти досточтимого дебаггера Шавша и его спутников?

— Они приехали в замок графа Маридунского уже под вечер, шел дождь. Их встретил сам сенешаль Рэдвэлла, сэр Бламур, который поклонился дебаггеру Шавшу и его спутникам, сообщил, что графа в замке нет, но по приказу сэра Радхаура, алголиане — почетные гости в замке. Всем семерым предложили сухие одежды, от которых они отказались, чтобы быть в алголианском одеянии, и пригласили к столу. Дебаггер Шавш хотел сразу пройти к голове великого Алвисида, но ему сказали, что их допустят к реликвии только после того, как дорогие гости утолят голод. Шавш не стал спорить. Всех семерых провели в пиршественный зал, но они не успели поднять даже кубки, как со спины на каждого навалились по двое воинов, переодетых слугами. Сенешаль собрал в пиршественном зале всех воинов и слуг и объявил, что проклятые иноверцы пытались похитить имущество графа. Шавша и его спутников увели в подземелья. Утром их повесили. Поскольку они были все окровавлены, слуги считают, что перед смертью их пытали.

— У меня больше нет вопросов, — объявил Прионест. — Я считаю, что здесь все ясно. Сенешаль действовал по приказу графа Маридунского. Ни тот, ни другой не заслуживают пощады!

— Могу я задать вопрос брику Маздаре? — спросил хэккер Натаил.

— Конечно, — с деланным равнодушием пожал плечами верховный координатор.

Натаил встал с кресла, расположенного в другом каталоге, за тысячи миль отсюда, и пристально посмотрел на стоящего в круге воина веры. Тот, по предварительному приказу координатора, прямо смотрел в глаза хэккеру, решившему что-то спросить. У брика на все готовы ответы; он держит голову высоко, как и положено честному алголианину.

— Скажи, брат, — мягко произнес Натаил, улыбнувшись. Те, кто хорошо знал хэккера Натаила, внутренне напряглись бы от этой улыбки — ничего хорошего она не обещала; но даже верховный координатор не заподозрил в этой благожелательной с виду улыбке подвоха. — Ты хорошо рассмотрел повешенных на крепостной стене Рэдвэлла? Я там был полтора года назад, защищая дело Алгола, и помню, что стены замка очень высоки. С такого расстояния вполне можно было ошибиться…

— Нет, я не ошибся, — перехватив быстрый взгляд верховного координатора, ответил брик. — Я не мог ошибиться, все семеро висели в алголианских парадных одеяниях, в которых явились поклониться голове великого Алвисида. Я сказал вам правду и только правду, всеведающий Алгол свидетель моим словам. Я хотел сделать Дэлетс, когда увидел на стене дебаггера Шавша и остальных братьев, но долг не позволил мне этого. Сейчас же я все рассказал и прошу разрешения верховного координатора Прионеста сделать Дэлетс, я не хочу жить, когда братья мои погибли столь позорной смертью, а я не мог даже предать их тела должному погребению. Я должен сделать себе Дэлетс, я приготовил шестнадцатый файл!

— Да, — кивнул Прионест, — я разрешаю тебе Дэлетс, поскольку…

— Прощу прощения, — неожиданно встал с кресла хэккер Мекор. — Недостойно перебивать верховного координатора, но моя дерзость оправдывается желанием не дать совершить непростительную ошибку.

— Какую? — нахмурился Прионест.

— По воле милостивого Алгола и сына его мудрого Алвисида, Дэлетс могут сделать только достойные. Солгавший, тем более перед нами, высшими сановниками и перед самим верховным координатором, Дэлетс не заслуживает. Он достоин позорной смерти!

— Я говорю чистую правду! — закричал брик.

— Ваши слова, брат Мекор, основаны на чем-либо? — все так же нахмурившись спросил Прионест. — Или…

— Мои слова основаны на том, что я видел собственными глазами, — жестко сказал Мекор. — Я путешествовал по Британии под видом христианского рыцаря, это допускается нашими законами. Я хотел поклониться голове Алвисида и поговорить с Наследником. Через четыре дня после описанных нам сейчас событий, я подъехал к Рэдвэллу. Я сейчас не буду передавать свой разговор с сенешалем замка, сэром Бламуром, скажу лишь одно, но этого вполне достаточно для уличения подлой лжи. Да, наши братья были повешены на крепостной стене Рэдвэлла, — Мекор жестом попросил тишины, заметив, что с уст собравшихся хэккеров вновь готовы слететь проклятия. — Но два брика были в одеждах знатных ирландских рыцарей, а дебаггеры были в одеяниях простых слуг и оруженосцев. Ничто не выдавало в них принадлежность к нашей вере! Этот… человек, — палец Мекора грозно уткнулся в брика, — солгал. Я требую, чтобы он был убит прямо сейчас, и мы расспросим его о том, что же все-таки произошло на самом деле.

Прионесту показалось, что пол рухнул перед ногами и он сейчас сверзится в бездонные пропасти. Тщательно продуманный рассказ брика рассыпался в прах из-за такой ерунды!

— У меня нет оснований не доверять этому человеку лишь потому, что не совпала какая-то деталь, — медленно произнес Прионест.

Верховный координатор лихорадочно пытался решить, что делать в сложившейся ситуации — продолжать начатую игру или поднять забрало и ринутся в откровенный бой, грозивший… лучше не думать, что может произойти. Где-то на самом дальнем плане мелькнула мысль, что этот брик мог бы догадаться сам, выхватить парадный меч и вонзить в себя, спалив свой разум. И еще промелькнула досадная мысль, что Фоор бы такого разговора просто не допустил.

— Хитрые христиане могли переодеть повешенных через несколько дней, — добавил Прионест.

Натаил пристально глядел на стоящего в центре зала брика, завораживая его взглядом, как заклинатель змей на восточном базаре.

Мекор повернулся к Прионесту и воздел руки в небу, в сторону вселенной Алгола, где зла нет как понятия. Все хэккеры смотрели на верховного координатора.

— Я утверждаю, что этот человек лжет, — медленно и громко повторил Мекор. — И властью, данной мне Алголом, требую, чтобы он был немедленно убит и труп его был допрошен. Если окажется, что он говорил чистую правду, я сниму с себя тогу хэккера и удалюсь в пещеры осмысления, до конца дней своих молить Алгола о прощении.

— Да, — не выдержал кто-то из присутствующих, — хэккер Мекор поставил на карту свою честь и имеет право на свою просьбу.

— Слово брика против слова хэккера. Мы должны узнать правду!

— Убить брика и допросить!

Все смотрели на верховного координатора, ожидая его решения. Верховный координатор поистине всемогущ, но эти шестнадцать человек общим решением могли раздавить его и обратить в прах, даже имя его будет подвергнуто позорному забвению.

— Хэккер Жараан, — наконец решился Прионест, посмотрев на присутствующего здесь во плоти верного помощника, — выполните решение совета. Убейте этого человека.

Жараан молча поклонился и пошел к брику, вынимая парадный алголианский меч, с золотыми насечками на лезвии. Натаил по-прежнему смотрел на приговоренного; Жараан прошел сквозь бесплотную оболочку хэккера, находящегося во плоти в другом каталоге.

Брику хотелось кричать от ужаса, хотелось выхватить оружие и вонзить себе в сердце, но дисциплина, вбитая в кровь, уважение перед отцами святой церкви и взгляд Натаила не позволяли ему даже пошевелиться.

Хэккер главного каталога приблизился к приговоренному и приставил меч к его груди. Обернулся на верховного координатора, словно выспрашивая подтверждения.

— Брик Маздара, — глядя поверх головы человека, которого ради своих целей обрек на гибель, произнес Прионест, — хэккер Мекор обличает тебя во лжи. Если ты солгал, твое тело будет порублено на куски и брошено собакам, имя будет покрыто вечным позором, позор падет и на монастырь, который посвятил тебя в брики. Но если брат Мекор ошибся, то твое имя попадет в золотые директории, а брат Мекор до конца жизни будет молить о прощении страшного греха облыжности пред милостивым Алголом. Приготовься умереть достойно.

Губы приговоренного беззвучно зашевелились — он все-таки исполнял свой шестнадцатый файл.

Жараан левой рукой взял брика за затылок, а правой с силой всадил клинок в сердце несчастному. Сразу же выдернул меч, достал сине-желтую ритуальную тряпочку и отер кровь. Натаил тут же вернулся на свое место. Жараан последовал его примеру. Прионест закрыл глаза, чтобы не смотреть на мертвеца. Несколько минут надо было подождать, чтобы воля вместе с жизнью окончательно покинула телесную оболочку брика. Куда отправится душа убитого — к мудрому Алголу в его новую вселенную, где зла нет как понятия, или падет в бездны безвременья или отчаянья? Какое ему-то дело?

Пауза затягивалась. Казалось, было слышно падение песчинок в стеклянном корпусе часов. Словно в комнате не присутствовало семнадцать человек. То есть, во плоти, конечно, в зале находились лишь двое, но даже дыхания остальных не слышно. Кто-то не выдержал и кашлянул, кто-то забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Наверное, пора, — тихо произнес хэккер Натаил. — Брат Жараан, оживи его.

Жараан посмотрел на верховного координатора. Тот ударил в маленький жезл. В зал снова вошел скринлук.

— Поднимите его, — приказал Прионест и кивнул на труп в центре круга.

Скринлук ничему не удивился. Он что-то быстро произнес в открытую дверь и на пороге появилось еще двое алголиан. Они подхватили за плечи погибшего брика и привели в вертикальное положение, скринлук приподнял ему подбородок. Вся одежда на груди брика стала красной. Жараан протянул руки к нему и тело брика вновь обрело силу мышц, он встал сам, глаза открылись. По знаку Жараана скринлук и двое охранников удалились из зала.

— Задавай свои вопросы, брат Мекор, — произнес Прионест и впервые в его голосе прорвались нотки ненависти, что почувствовали все присутствующие.

Мекор, не обратив на это внимания, подошел к покойнику и встал чуть левее Жараана, магией удерживающего тело брика в стоячем положении.

— Зачем дебаггер Шавш со спутниками отправился в Британию? — наконец спросил хэккер.

— Мне неизвестны цели Дебаггера Шавша, я был в охране.

— Но ты сказал, что отряд в алголианских одеждах отправлялся в Лондон по приглашению тамошнего епископа. Или вы ехали по Британии тайно?

— Мы были переодеты в двух ирландских рыцарей, их слуг и оруженосцев.

— Вы сразу отправились в Рэдвэлл?

— Нет, мы четыре дня жили в храме под Красной часовней. Дебаггер Шавш чего-то ожидал.

— Хорошо, что произошло в Рэдвэлле, когда вы приехали в замок?

— По приказу дебаггера Шавша брики Лоор и Фарвл представились ирландскими рыцарями, я с бриком Кеци должны был изображать их оруженосцев. Четыре дебаггера нарядились в дрянные одежды слуг. Сенешаль замка тепло встретил нас, сказал, что граф три дня назад уехал в столицу. Нас провели в пиршественный зал, дебаггеры, сославшись на усталость, повели в конюшню лошадей, чтобы там и лечь. Что они собирались делать и что делали — мне неизвестно. Мы сидели за столом, изображая рыцарей и оруженосцев, пили эль с воинами замка. Долго сидели, но дебаггеры просили быть за столом как можно дольше. Сенешаль несколько раз уходил из пиршественного зала. Наконец он вернулся мрачный и тут же по двое сильных воинов напали на каждого из нас со спины.

Убитый брик под силой магии Жараана говорил глухо и размеренно, как никогда не говорит живой человек. Все собравшиеся, кроме верховного координатора и Жараана, внимательно вслушивались в каждое слово, стремясь понять, что происходит и чего добивается Мекор. А Прионест раздумывал как ему быть теперь и как повернуть все в свою пользу.

— Нас связали, — продолжал рассказ мертвец. — Никто из четверых от неожиданности не успел оказать сопротивления. Сенешаль объявил нам, что мы — алголиане, обманом пробравшиеся в замок, что пока мы в зале отвлекали внимание, четверо других пытались похитить ценности в покоях графа и осквернили фамильную усыпальницу в подземелье замка, убив при этом сэра Бана и одного из слуг. Что подобное вероломство не заслуживает прощения ни по каким законам и все будут повешены. Потом сенешаль осмотрел нас, ткнул в меня пальцем и меня развязали.» Езжай откуда приехал, — сказал Бламур, — и передай тем, кто вас послал, что мы всегда рады видеть в своем замке гостей с открытым сердцем и добрыми намерениями. Но кто замышляет черное против графа и обитателей замка кончит так же, как и эти семеро — будут висеть на стене Рэдвэлла «. Меня посадили на одного из наших же коней и отпустили. Через несколько недель я добрался до Ферстстарра.

— Верховный координатор знал правду? — жестко спросил Мекор.

— Мне это неизвестно, — все тем же бесчувственным голосом ответил брик. — Я рассказал все дебаггеру Ахану. По его же приказу рассказал здесь в зале все так, как рассказал.

Мекор повернулся к Прионесту.

— У меня больше нет вопросов к нему. Я выяснил правду. Но у меня есть вопросы к дебаггеру Ахану. Я хочу знать: по чьей воле лгут совету хэккеров?

— По моему приказу Маздара рассказал то, что рассказал, — вдруг встал со своего места верховный координатор, решивший больше не прятаться за кустами а вступить в решающий бой, чем бы он не грозил.

Все повернулись в его сторону. С глухим стуком повалился на пол мертвый брик, которого Жараан перестал поддерживать силой магии.

— Пусть уберут эту падаль, — поморщился Прионест и стукнул жезлом в малый гонг.

В зал Совета вошли скринлук с охранниками и в полной тишине волоком утащили тело мертвого брика. На мозаичном полу остался кровавый след.

— Я знал о том, что этот человек произнес сейчас, — спокойным голосом повторил Прионест. — Но я не мог поверить, чтобы такие опытные бойцы, как дебаггеры Шавш и Монш погибли в схватке с воинами Рэдвэлла. Что-то не так. Теперь я вижу, что брик говорил правду, но это, в общем-то, ничего не меняет. Я не хотел смущать вас подобными мелочами, но во всем остальном мое сообщение — чистая правда. Наши люди позорно повешены на крепостной стене Рэдвэлла. Это требует отмщения!

Натаил встал со своего кресла и поднял руку, предотвращая очередной взрыв негодования.

— Мы хотели бы знать, — повернулся он к Прионесту, — кто посылал дебаггера Шавша со спутниками в Британию и какое конкретно у них было задание? Уж не отправились ли они в Рэдвэлл с целью убить Наследника Алвисида и похитить голову сына Алголова?

— Нет! — внезапный гнев обуял верховного координатор. — Задания убивать графа Маридунского я не давал. Пока не давал! Я лишь собираюсь вернуть обратно драгоценную реликвию, принадлежащую нам! Фоор отдал ее по глупости, понял свою роковую ошибку и от испуга сделал себе Дэлетс, когда наконец сообразил, что же он совершил! А мне теперь исправлять им содеянное!

— Фоор сделал Дэлетс! — с сарказмом повторил сова Прионеста хэккер Мекор. — А не ты ли самолично убил верховного координатора? — он сделал ударение на этом титуле, которого Прионест применительно к Фоору так после его смерти ни разу и не произнес. — Ты давно замышлял устранение Фоора, чтобы занять это место. Я помню тот разговор в Рэдвэлле, ты тогда еще уговаривал нас уничтожить его. Вот выбрал подходящий момент, когда опасность миновала и тайком, подло убил его.

— Что?! — Прионест чуть не задохнулся от ярости. — Да, Фоор зарвался, для блага алголианской церкви его просто необходимо было устранить, и вы со мной тогда согласились. Но я не собирался его убивать, достаточно было отправить его в пещеры осмысления до конца жизни. Он сам сделал себе Дэлетс, когда понял как далеко зашел в своей глупости.

— Дэлетс? — гневно вскочил со своего места уже Натаил. — Мы все хорошо знали верховного координатора. Если бы он решил сделать Дэлетс, то не стал бы свершать обряд тайком. Он обязательно собрал бы нас всех, выбрал бы преемника и спел бы шестнадцатый файл! Ты убил его! И ты ответишь за смерть Фоора. Фоор жизнь был готов отдать за возрождение Алвисида, а ты боишься этого!

— Нигде в директориях не сказано, что Алвисид хотел, чтобы его возрождали! А значит, Фоор поступал против воли сына алголова! Если он не сделал Дэлетс, Атеизм вас всех раздери, значит сам Алгол покарал его за его греховные желания! Фоор не достоин был управлять церковью Алгола, раз не чтил ни Алгола, ни желания сына его, Алвисида!

— Да кто ж не чтил, как не Фоор, сын самого Алвисида?!

— Что?! — в один голос вскричали собравшиеся.

— Да, Фоор был сыном Алвисида, — повторил вслед за Натаилом Мекор. — Всем известно, что Фоор родился через год после Великой Потери Памяти. И всем известно, что Алвисид взял его в ученики, в девять лет, в то время как самому младшему из остальных пятнадцати было все двадцать. Разве стал бы Алвисид брать несмышленого мальчишку, если бы он не был его сыном? И в субдерикториях лишь Фоор называет Алвисида отцом! Это ли не доказательства! Фоор — сын божий, и он не мог ошибаться!

— У Алвисида этих сыновей по миру было столько… — презрительно фыркнул Прионест. — Радхаур, имеющий его силу потомок — уже третий. Второй был аж карфагенцем. А может еще и в Индии или на том краю земли, куда уходит отдыхать день, когда здесь ночь, тоже сыщутся Наследники. Это ни о чем не говорит. Фоор наказан самим Алголом!

— Я считаю, — твердо сказал Мекор, — что наш верховный координатор не правильно понимает задачу и смысл существования церкви Алголовой. Он не только не желает возрождения Алвисида, но прямо мешает этому. Я требую, чтобы совет хэккеров отправил Прионеста в пещеры осмысления, как несправившегося с возложенной на него миссией!

В зале Совета наступила зловещая тишина. Слова произнесены и теперь в любом случае необходимо принимать решение. Прионест громко сглотнул.

— Что ж, — гордо поднял голову верховный координатор, — я не скрываю своих замыслов — Алвисид не должен быть возрожден! Главная реликвия — голова сына Алголова — должна находиться в Ферстстарре! И я буду добиваться этого. Ваше право лишить меня сейчас сана, но я не уйду в пещеры осмысления. Мне останется лишь назначить преемника и спеть перед вами шестнадцатый файл, если вы решите принять сторону Мекора — я уверен в своей правоте. Но я хочу напомнить вам — сын Алгола не безгрешен и не добр, как его описывает Воктреч! Вспомните директории, вспомните как голова Алвисида в момент оживления брезгливо говорила с Фоором. Предположим, что ценой неимоверных усилий всей нашей церкви мы добьемся его возрождения, что тогда? Что будет с нами, куда поведет нас Алвисид? Ты можешь мне ответить на это, Мекор? Или ты, Натаил?

Тот отвел взгляд, но произнес твердо:

— Что бы не решил Алвисид — это будет воля Алголова.

— Дурак! — только и сказал Прионест. — Что ж, решайте сами. — Он встал и протянул свой жезл Жараану. — Стукнешь в гонг, когда все решите.

И ни на кого не глядя, он покинул зал Совета.

Скринлук по его кивку захлопнул дверь.

Прионест постоял, унимая гнев в груди. Потом повернулся к скринлуку:

— Я пройду к себе. Как только меня позовут, пошлешь за мной. И вели принести мне сида.

Великий Алгол, самое тяжелое на свете — ждать когда решается твоя судьба и не иметь возможности хоть что-либо предпринять. Но какие они глупцы! Остается надеяться, что не все из хэккеров окажутся столь недальновидными. Никто из ныне живущих алголиан не знал другого верховного координатора, кроме Фоора. Да, зафиксированы в летописях случаи, когда верховных координаторов отправляли в пещеры осмысления, но это было так давно, что воспринимается, как далекая легенда… Прионест выпил еще один кубок сида, но легче не стало. Что ж, если они решат отстранить его — в это совершенно не верилось, не хотелось верить — он сделает Дэлетс без тени сомнения, он готов. Уже давно сочинен шестнадцатый файл… Проклятие, две строки забыты… Сейчас придумаем сызнова… Но почему так долго? Надо ждать, нельзя самому идти туда, пусть позовут; пока еще он — верховный координатор!

Наконец дверь приоткрылась, брик согнулся в поклоне:

— Верховный координатор, хэккер Жараан просит пройти вас в зал Совета.

Стараясь унять волнение и придать лицу непроницаемое выражение, Прионест вошел в распахнутые перед ним двери зала Совета. Двенадцать хэккеров встали с кресел и поклонились ему, прочерчивая в воздухе священные спирали. Четверо с мрачными лицами остались сидеть в креслах. Жараан протянул ему жезл:

— Мы решили, что вы полностью правы, верховный координатор Прионест. Четверо были против: хэккеры Мекор, Натаил, Врав и Гроондер.

Прионест не смог удержать победного огня во взгляде. Он повернулся к Мекору:

— Ты, — в голосе отразилось все презрение к побежденному, — и твои дружки должны спеть сейчас нам шестнадцатые файлы или отправиться в пещеры осмысления. Выбирайте сами.

— Нет, — жестко сказал Мекор, — мы не собираемся сдаваться. Мы убеждены в своей правоте и нам рано делать Дэлетс. Великий Алвисид будет возрожден!

— Что?! Вы воспротивляетесь решению совета?!

— Да, мы не признаем тебя верховным координатором, а их, — он обвел руками стоявших до сих пор мужчин, — отныне не признаем хэккерами. Мы отделяемся от ордена и создаем свою церковь — церковь великого Фоора, сына Алвисида и внука мудрого Алгола. Все обитатели наших каталогов, которые решат, что Алвисид не должен быть возрожден, будут отпущены с миром, но мы требуем, чтобы и в оставшихся каталогах каждый алголианин смог свободно решить для себя, чему посвятить жизнь — возрождению Алвисида или поруганию его.

« Да ведь это же заранее продуманный заговор, они все решили давно, не зря Мекор и Натаил даже не были на предыдущем совете — готовились! — подумал Прионест. — Критский каталог, Тевтонский, Арагонский… Коробочка — все продумано, ах, сволочи…»

— Как ты смеешь диктовать мне условия?! — закричал Прионест. — Ты — проклят! Именем Алгола и властью мне им данной, приговариваю тебя и твоих соумышленников к смертной казни!

— Попробуй! — зло прошипел ему в ответ Мекор. — Как бы тебя самого не бросили собакам за твою ересь! — Мекор прямо сквозь Прионеста прошел к выходу из зала и исчез с глаз, трое остальных хэккеров последовали его примеру.

Первым побуждением Прионеста было вызвать стражу, чтобы схватили мерзавцев и казнили на месте. Но он тут же понял собственную глупость — все четверо находятся далеко отсюда.

Он прошел к своему креслу и осмотрел оставшихся. Все взгляды были устремлены на него.

— Есть какие предложения? — спросил Прионест, глядя в точку на двери.

Молчание. Они доверились ему, они теперь связаны одной нитью толще любого каната. Они признали его вождем и хотят сперва услышать, что скажет он.

— Перво-наперво, — медленно проговорил Прионест, — немедленно надо поручить лучшим нашим ученым тщательно перечитать директории. Любые строки мало-мальски, подтверждающие, что Алвисид не желал возрождения, должны быть найдены и сведены в речь, которую прочитают во всех наших каталогах, субкаталогах, монастырях, городах и деревнях. — Прионест подумал, что это следовало сделать давно, глядишь и не допустил бы раскола, впрочем — вряд ли. — Далее, если из четырех мятежных каталогов и подчиненных им областей начнется исход верующих, несогласных с еретиками, принимать и распределять по каталогам согласно чину и способностям…

Прионест замолчал, обдумывая дальнейшие действия.

— Может быть, — подал голос хэккер каталога Отелл, — взять главные каталоги еретиков силой, а самих мятежных хэккеров прилюдно казнить? Объявим священную войну, соберем армию…

— Нет, — вдруг неожиданно решил Прионест. — Мы поступим по-другому. Будем готовить армию — тщательно готовить — для завоевания Британии. Вышвырнем оттуда и бриттов, и оставшихся саксов, построим там главный каталог и объявим весь остров священной областью Алгола! Да, так! А главной реликвией нового каталога будет голова Алвисида, до которой не смогут добраться ни Наследник, ни еретики, ни Луцифер или кто-либо еще! Мы выбьем почву из под ног мятежников — их ересь умрет сама собой!

— Да, верно!

— Прекрасное решение!

— Наверное, так и надо поступить.

Прионест встал.

— Я устал. Соберем Совет завтра. За это время все продумаем и поговорим спокойно. Подготовьте к завтрашнему заседанию свои списки кандидатов для четырех освободившихся мест, — он многозначительно посмотрел на опустевшие кресла.

Горы остались далеко позади, лишь небольшая темно-коричневая полоска виднелась в фантастическом цвете заката. Из пустыни веяло жутким холодом.

Иглангер всегда удивлялся сумасшествию красок этой пустыни — вроде цвет один, серо-желтый, но какое мрачное множество оттенков. Может, в других пустынях, в Магрибе например, все не так. Он не знал, он бывал только здесь, в этих безлюдных горах, и в этой пустыне, куда простые люди не смеют и показаться. До ближайшего человеческого селения не менее пяти дней пути.

Пустыня не была чрезмерно большой — дня за три, наверное, верхом проехать можно, вряд ли больше. Но была запретна для всех — для людей и животных, птицы и то здесь не пролетали.

В эту пустыню ходили только маги.

Охранникам было не по себе. Иглангер хотел их отпустить, но передумал — тошно сидеть здесь одному в ожидании. Хотя все равно он был один — люди и кони сбились у костров; герцог стоял у одинокого дерева и всматривался в марево холодной пустоши.

Это пустыня была необычна всем, даже не обычный песок устилал ее пространство, а соль — хоть набирай в хозяйство. Наверняка, охранники так и сделают — зря что ли за господином такую даль мотались.

Дерево тоже было необычное — это боевое копье, воткнутое в землю и пустившее корни и ветви. Знак Берангера, отправившегося в пустыню сорок дней назад.

Собственно, Иглангер мог не торчать здесь два дня, но очень хотел увидеть брата после испытаний. Он не сомневался, что все пройдет успешно — и у Берангера, и у него самого, но хотел встретиться.

Услышав за спиной шум, он быстро обернулся. Подъехал отряд из двух десятков всадников. Герцог догадался, кто это и без приветственных криков собственных воинов, узнавших знамя. Отряд Берангера, приехавший встретить своего хозяина. Стражники быстро перемешались у костров, вновь прибывшим налили вина.

Иглангер снова повернулся лицом к пустыне.

Наконец, словно из ничего, из предзакатного марева появилась шатающаяся фигура.

Берангер тяжело опирался на суковатую палку, неизвестно откуда взявшуюся в этой пустыне. Он подошел к брату и буквально рухнул в его объятия.

— Все в порядке, Бер? — спросил Иглангер.

Просто спросил, чтобы что-то спросить — раз брат вернулся, значит все в порядке.

— А ты что здесь делаешь? — Берангер отстранился от брата и провел руками по черному от въевшейся пыли лицу, словно смахивая усталость, боль и пережитые страхи.

— Вообще-то, жду тебя.

— Зачем? Что-нибудь случилось?

— Нет, просто хотел винца за твою очередную победу выпить.

— Ну-ну, рассказывай. Так я и поверил. Тебе что самому идти?

— Да, два дня уж как можно.

— Так чего ж ты ждешь? Боишься что ли?

— Верь-не верь, но действительно тебя дожидался. Что-то на душе неспокойно было. Трудно пришлось?

— В этот раз — да, — скупо ответил Берангер, и правой рукой выдернул деревце, ветки которого вмиг отсыпались и ствол вновь превратился в копье с позолоченным наконечником. — Умыться хочу и переодеться. Устал.

Берангер направился к костру, опираясь на боевое копье, как на посох.

Иглангер поднял свое приготовленное копье и воткнул в землю, рядом с лункой от копья Берангера. Пути назад нет, только вперед, в пустыню, на встречу с непостижимыми Силами Космическими, отвоевывая следующий чин — первый тайлор.

Князь Тьмы Белиал не обманул — не прошло полутора лет, а герцог почти наверстал былое могущество. Почти наверстал, осталось малое — на сорок дней уйти в пустыню, где абсолютно не знаешь, чего ожидать.

Он не боялся — проходил же страшное место раньше и всегда возвращался. Пройдет и сейчас. В одно из предыдущих путешествий, давно, еще до потери магической сущности, вообще ничего за положенные сорок дней не произошло — за вторым, кажется, тайлором он тогда ходил. Поголодал, конечно, но потерпеть можно…

Завтра он отправится в пустыню, завтра вопреки всем законам природы на его боевом копье взбухнут почки и к вечеру копье превратится в дерево, которое будет стоять, пока он не вернется. Сорок дней, или вечность. Скорее первое, он не мальчишка и не единожды уже стоял здесь перед испытанием, которое начнется завтра. А сегодня можно подойти к костру, погреться и выпить с братом доброго вина, специально привезенного из Иглвуда.

Берангер уже успел переодеться. Он сидел один у одного из костров и ждал старшего брата. Заметив его приближение, он налил из бутыли вина и протянул кубок с вопросом:

— Дома все в порядке?

— Да.

— Матушка не появлялась?

— Нет. И, надеюсь, не появится.

— Ну-ну, мечтать не вредно, — усмехнулся Берангер. — С моей Крафф все хорошо?

Иглангер поморщился. Младший брат привез из Британии варлачку и открыто жил с нею, поправ все рыцарские традиции.

— Что с ней случится? — пожал плечами Иглангер. — Все нормально.

— А с твоей девчушкой, с Рогнедой? — просто так спросил, для приличия.

— И она, и твоя Крафф сейчас в Линксвуде, под охраной Линксангера, за это можешь не беспокоиться. Когда вернусь, мы с Рогнедой поженимся, — не глядя на брата ответил герцог.

— Она дала согласие? — удивился Берангер.

— Я не спрашивал перед испытанием. Вернусь и спрошу. Но я и так знаю — она любит меня. Зовет просто — Иглом…

— Насколько я помню — дядей Иглом, — усмехнулся Берангер. — Она тебя видит скорее в роли опекуна, чем мужа.

— Ты заблуждаешься.

— Этот новый король бриттов не ищет свою сестру? — словно между прочим поинтересовался маг, только что успешно заслуживший первый тайлор.

— Нет, не ищет, он и не вспоминал о ней. Это ему пока не нужно.

— Но может и понадобиться.

— Может. Потому я и дожидался тебя здесь.

— Говори, что случилось, нечего окольными тропами подбираться. Что тебя беспокоит, Игл?

— Радхаур, — честно ответил герцог. — И Этвард. И Линксангер.

Берангер вопросительно поднял бровь. Иглангер вздохнул и пояснил:

— Когда я отправлялся сюда, Радхаур и Этвард путешествовали по Тевтонии под обличьем простых рыцарей, с ними всего полсотни оруженосцев и воинов. Торс Алвисида, в драконьей стране, всего в нескольких десятках миль от Линксвуда. Я боюсь, как бы чего не случилось.

— А что может случиться? — удивился Берангер. — Ну, прихлопнет его Линкс — он жаждет отомстить за Вольфа.

— Как ты не понимаешь, Бер? Я заключил договор с Белиалом, что мы не тронем Наследника Алвисида, пока он не соберет этого проклятого бога. Потом — пожалуйста. Надо ждать. Если бы я мог, то сам бы помог Радхауру собрать эти несчастные части Алвисида. Но я должен ждать.

— Это ты заключил договор с Белиалом, не мы, — мрачно ответил Берангер, уставившись в погружающуюся во тьму пустошь.

— Если с Радхауром что-либо случится по вине Линска или твоей, я запросто могу не выйти из пустыни.

— Он сам погибнет. В стране драконов.

— И это тоже плохо. Я должен отомстить за смерть Вольфа.

— Мы должны.

— Хорошо, мы, — согласился Иглангер. — Я хотел бы, чтобы ты как можно скорее возвратился домой и присмотрел за Линксом. Нигде не задерживайся.

— Да чего там — превращусь в дракона прям сейчас и полечу прям в ночь. Это вино придало мне сил.

— Ты ошибаешься, — рассмеялся Иглангер, — вино затмило твой рассудок. Раз ты вернулся сегодня из пустыни, значит, ты — маг первого тайлора. Все, забудь о метаморфозах. Вся прелесть полета теперь — лишь в тельце быстрокрылого стрижа.

Берангер плеснул еще вина.

— Что ж, выпьем за твою удачу. С утра пойдешь?

Иглангер неожиданно встал.

— Нет, чего тянуть? Сейчас и пойду. Там переночую.

— Удачи тебе, брат.

Берангер тоже встал и они обнялись.