"New-Пигмалионъ" - читать интересную книгу автора (Andrew Лебедев)2.По вторникам и четвергам Дюрыгин ходил в зал. В тот самый зал, где тренером и менеджером работала Люда. Оттуда, после тренировки они обычно ходили в чудесное кафе "Сады Семирамиды", представлявшее собою ботанический сад в миниатюре, с экзотическими деревьями, бассейном в котором цвели белые лилии и даже с живыми райскими птичками, ручными попугаями и певчими канарейками. Здесь они пили кофе, болтали о всякой чепухе, наслаждаясь той расслабленностью перетренированных мышц, что бывает сразу после больших нагрузок, массажа и контрастного душа. Сегодня был вторник, но Люда еще не оправилась после сотрясения и была на больничном. Дюрыгин раздумывал. Ехать в фитнесс клуб, или не ехать? Не будет ли это выглядеть своего рода изменой, если он поедет в клуб без Люды? Но решив, что жизнь всегда берет своё и усмехнувшись вспомненной по этому случаю цитате из Платонова, где герой его рассказа "Сокровенный человек" как раз говоря про то, что жизнь всегда берет своё, резал колбасу на гробе жены, и усмехнувшись, Дюрыгин все же решил поехать. Понюхал свой не свежий тренировочный костюм, в котором он уже один раз ездил на тренировку и после этого забыл вынуть его из сумки и сунуть в стиральную машину, понюхал, и решив, что сойдет еще на один раз, запихнул его обратно в сумку, застегнул молнию и с легким сердцем отправился заниматься спортом. Сперва побеседовал с тренером, с Рафиком Даниэляном – между прочим, с бывшим чемпионом СССР и чемпионом Олимпийских игр. Обсудил с Рафиком план тренировки. Сперва побегать, и лучше не по механической дорожке, а по погоде, выбежав на стадион, что был тут же во дворе. Километр, не более, то есть два круга в среднем темпе. Потом потянуться в полу-шпагаты с Игорьком – помощником Рафика, он должен помочь погнуться – размять спину, погнуть позвоночник, показать последовательность упражнений. А потом, на любимые железки – на тренажеры, качать мускулюс бицепс, мускулюс трицепс, и прочая, прочая, прочая. С удовольствием побегал по стадиону. Потом погнулся с Игорьком. Игорь классический Греко-римский борец, силища у него ужасная. Принялся помогать Дюрыгину наклоняться в положении сидя, нагибая его подбородком к коленкам и далее – носом к пальчикам ног, да так, что Дюрыгин взмолился, – сломаешь меня, чёрт! Терпи, Валера, если не хочешь скорой старости и остеохондрозов. Скорой старости и остеохондрозов Дюрыгин не хотел. Погнулся, потянулся. Потом снова побегал, на этот раз на бегущей дорожке. Затем перешел в зал, где мужчины гремели железом. Там, на тренажерах подсел под штангу для жима лежа. Мальчик ассистент спросил, сколько блинов навесить? Дюрыгин заказал штангу в шестьдесят килограмм. В самый раз. Рядом качался известный актер и кинорежиссер Стёпа Нахалкин. Поздоровались. Степа кряхтел, выполняя норму в сто сведений и разведений на большую грудную мышцу. Ему надо хорошо выглядеть. Ему уже шестьдесят два и он женился в этом году на молоденькой актрисочке. – Людочки твоей не видать, Валера, – сказал Стёпа, переводя дыхание. – А ты не слыхал? В аварию попала, сейчас дома отлеживается после сотрясения. – Да ты что? Какая жизнь! Не знаешь где пропадешь… – Это точно, – философски согласился Дюрыгин. – А ты Лёву Мартенсона знаешь? – спросил Степан, – из Вахтанговского театра. – Ну – Так его на прошлой неделе в парадной какие-то отморозки так отделали, что тоже с сотрясением лежит, а он у меня снимается. – Может это не отморозки, а рассерженные поклонники таланта за плохо сыгранную роль? – пошутил Дюрыгин. – Дурак ты, – отмахнулся Степа. Нахалкин отер полотенцем пот с волосатой груди и пошел в раздевалку. – В Сад Семирамиды пойдешь? – в спину ему крикнул Дюрыгин. – Не, прямо в павильон на съемки поеду, – не оборачиваясь ответил Нахалкин. В Сад Семирамиды пришлось идти одному. – Нельзя изменять традиции, – решил Дюрыгин. Да и нравилось ему после больших нагрузок расслабившись, послушать пение экзотических птиц. Место здесь было элитно-тусовочное. Вот и теперь в этот весьма ранний для Москвы час, здесь сидели и известный эстрадный певец с какой-то девушкой, и депутат Думы с известным – вечно небритым скандальным журналистом… Дюрыгин кивнул депутату и журналисту, проигнорировав певца, хотя певец узнал его и напрягшись, явно ждал, что тот поздоровается с ним. Но Дюрыгин решил не баловать и не удостаивать. Разные у них весовые категории. И тусовки разные. – Вам как всегда? Кофе эспрессо и минеральную воду "виталь" со льдом? – спросила официантка Сонечка. – Пожалуй, – согласился Дюрыгин и принялся изучать свежий номер "Коммерсанта". Раскрыл на той полосе, где писали про телевидение и культуру. Ага… Вот как раз про их телеканал пишут. Пишут, что сетка осенью поменяется, и что в сетке будут новые программы, и среди премьер ожидается новое шоу Зарайского с Ирмой Вальберс… Ни чего себе, это что уже решенный вопрос? Откуда у них такая информация? Это кто же такой пишет? Ага, обозреватель и телекритик Ольшанская. Это что же, главный с Ольшанской встречался и ей такого наговорил? А как же тогда относиться к его обещаниям и заверениям, данным Дюрыгину, что у него есть шесть недель, чтобы найти ведущую? Ведь шесть недель еще не истекли. И ведущая у него будет. Революция, а не ведущая! И шоу у него будет, не шоу, а воплощенная Парижская коммуна… И Агаша с голой грудью и французским триколором на баррикаде, как на картине Делакруа… Дюрыгин снова усмехнулся, набежавшему образу. А что? Надо будет этот образ использовать и обыграть. |
|
|