"Пятиконечные из созвездия Лиры" - читать интересную книгу автора (Александр Глазунов)Океан Надежд (камчатская экспедиция)Солнце уже скатилось за гряду сопок, и неоглядная морская ширь до самого горизонта отливала зеленовато-голубым и свинцовым блеском. По изгибу, у берега, мягко накатывалась на вылизанный песок кайма пенистых волн. В этом месте высокий скалистый берег расступался, образуя как бы настежь распахнутые ворота, за которыми сурово и вольно блистали могучие воды Берингова моря. С одной стороны прохода высились отвесные скалы, сложенные из обнаженных каменных пород, с другой — крутые склоны сопки, поросшие цветущими травами и ягодным кустарником. Между ними располагалась подковообразная низина, выбегавшая к морю широким песчаным пляжем. В оправе горных складок то тут, то там, будто жемчужины, матово поблескивали снежники. С вершины берегового обрыва мы вглядывались в морской простор — туда, где ширь воды соединялась с небом, уже подернутым сумрачной дымкой, вслушивались в шум прибоя. Что-то трепетное и значительное наполняло нас. Море звало, неудержимо тянуло к себе, и мы ринулись вниз по склону… Однако до моря не добрались, остановились — до темноты следовало решить, где разбить лагерь. Те, кому уже доводилось жить у моря, говорили, что лучше ставить палатки на низком берегу — рядом пресная вода и много дров, и в доказательство показывали на песчаный пляж, который был просто усеян деревянными обломками, и на виднеющийся ручей. Но нам была неизвестна сила прилива, могло случиться и так, что палатки окажутся в море. Наверху прилив был не страшен, однако вокруг безлесная местность: ни тебе колышек для палаток, ни дров, ни воды… — Здесь и медведи ходят, — мимоходом бросил Валера. — Мне-то что, я в вездеходе буду спать. Конечно, дикий зверь был достаточно веским аргументом против прилива, и все полезли наверх к вездеходу. Там Валера сунул мне в руки полиэтиленовый бачок и попросил сбегать к ручью за пресной водой. Я начал спускаться. Одной рукой прижимал к груди бачок, другой придерживался за редкие кустики, чтобы не скатиться по склону в разверзшуюся передо мной темноту. В низине уже сгустилась ночь, с моря наползали облака, закрывая собой Луну и звезды. Фонарик я не взял. Справа от меня бледнело море, слева черной стеной вставала густая трава. Увязая в песке и спотыкаясь о торчащие обломки, я двинулся вдоль травяной стены, надеясь, что она когда-нибудь кончится. Шел осторожно, почти наощупь и скоро услышал впереди журчание. Это наверняка был ручей, и я прибавил шагу. Добравшись до ручья, я принялся мыть бак обжигающе холодной водой. Увидеть, стал ли он чистым, было невозможно. Поэтому, когда руки занемели от холода, я зачерпнул воду и закрыл бак крышкой. Оглянулся — вокруг хоть глаз выколи. И ни звука… Облака совсем затянули небо, вершина сопки, на которую мне предстояло взобраться с полным баком, нечетким контуром едва прорезывалась на фоне неба. Добраться мне туда не удастся — это я понял сразу. Сверху казавшаяся не такой уж высокой, снизу она выглядела неприступной горой. Увязая в песке, я потащил бак вдоль зарослей. Тут заметил прыгающий лучик фонарика, двигавшийся мне навстречу. Вскоре до меня донеслись голоса Володи и Игоря. Подозвав их, я объяснил, что нужно затащить наверх бак с водой. — Зачем? — удивился Субботин. — Все равно все спускаются вниз. Здесь решили лагерь разбивать. Оставь его… … Спустя примерно с полчаса мы определились с местом для стоянки. Здесь сложили рюкзаки, вещи, продукты. Сюда же Виктор распорядился стаскивать и разбросанные по берегу дрова. Это необходимо было сделать в первую очередь. С моря дул влажный, с соленым запахом ветер, в воздухе повисла изморось — того и гляди дождь начнется. Из темноты вынырнул Субботин с фонарем и топором в руках. — Пошли палатку ставить, — торопливо выговорил он. — Хотя бы рюкзаки и аппаратуру от дождя укроем. Игорь, палатку взял? Тот уже был в нескольких шагах, на плече держал два длинных шеста. — Колья для палатки нарубим, — пояснил он и добавил, — Виктор зовет костер разжигать. — Всем, что ли, костром заниматься! — отмахнулся Володя. — Ивана достаточно… Вон на том бугре давай палатку ставить, потом поможем дров натаскать. Скоро на побережье разгорелся костер, полыхавший на всю окрестность. Стало веселее, да и зрелище — глаз не оторвешь! Мы с Игорем, поставив палатку, отправились на берег в поисках дров. Ходить далеко не пришлось: доски, ящики, сухие толстые суки, бревна — чего только не было навалено на берегу! Дежурили Виктор и Неля. Вокруг костра устроили из бревен сидения, из досок соорудили настил и разложили на нем посуду, под него спрятали продукты. Ветер дул холодный, пронизывающий — все заждались горячего чаю. С ним и разбрелись по палаткам. Последняя наша стоянка! Мне почему-то казалось странным, что через два дня наша экспедиция должна закончиться. Вспыхнуло в памяти недавнее прощание с зоной и промежуточный лагерь на поляне, куда должен был прийти за нами вездеход. Но пятого сентября он так и не появился, хотя мы долго слушали далекий шум его двигателя. Мне вспомнилось, как, улегшись на искривленный ствол березы, я закрыл глаза, намереваясь «увидеть» наш тягач. И ведь «увидел»! Картинка была довольно четкой, хотя и в черно-белом изображении. Как на экране телевизора, появилась широкая дорога. Слева на обочине росло одинокое ветвистое дерево, справа — голое поле. По этой дороге, дымя выхлопной трубой, удалялся от меня в поле вездеход. Он становился все меньше и меньше, пока его дымок не растаял вдали. Не знаю, как это получилось, но позже таких «заказных» видений больше вызвать мне не удавалось. Солнце пронизывало лучами и море, и небо, и воздух — все сверкало, искрилось, слепило. Розовая пена набегавших волн дробилась и рассыпалась от легкого ветерка с моря. Снежники серебрились на зеленых склонах сопки, на их фоне палатки наши казались нарисованными, как и кострище, вокруг которого никого не было. У ручья Татьяна мыла посуду. Субботин спросил ее, куда все подевались, на что она, смеясь, ответила: — Ревизию делать убежали. — Какую ревизию? Да по берегу кто что собирает, — отмахнулась Татьяна, — Валера натаскал к костру капроновых веревок, пластмассовые канистры, даже лопату нашел. Все, говорит, японского производства. Наталья с Вией часов в шесть вскочили… — Значит, мы опоздали? — спросил я, плеснув в лицо холодной водой. — Это точно, — промычал Володя с зубной щеткой во рту. В тот день у меня было одно желание — побродить по берегу, пофотографировать. Я был уверен, что и Субботин мечтал о том же. Однако наши планы неожиданно откорректировал Валера. Вместе со своим напарником Анатолием Данько, умнейшим и добрейшим человеком, заядлым охотником, они уговорили нас отправиться к лежбищу сивучей. Предложение заманчивое, хотя путь предстоял неблизкий, да еще под палящим солнцем. Песок уже раскалился и жег ноги даже в сапогах. Все же мы решили сходить — Володя, Игорь и я. Солнце стояло почти в зените, но уже через каких-то полкилометра скалы начали защищать нас от его палящих лучей. Двигались мы не спеша, то и дело останавливались, чтобы сфотографироваться на фоне разбросанных у берега огромных валунов или с «щеткой» из двухметрового китового уса. — Так мы до вечера к сивучам не доберемся, — не выдержал Валера, потом досадливо махнул рукой, и они с Данько скоро скрылись за скалистым выступом. С полчаса мы еще шли вдоль берега, порядком устали и решили возвращаться назад. Тени от скал удлинились, затемнив широкую полосу моря — исчезла игра света. По пути Субботин загорелся сделать несколько снимков — поставил нас на камень, о который с шумом, рождая пенистый веер брызг, разбивались волны. Игорь взобрался на камень и принялся ждать, пока Субботин наденет сменный объектив на фотоаппарат. У него что-то не получалось. Игорь, чтобы не вымокнуть окончательно, вернулся на берег. Субботин глянул на нас и с растерянным видом произнес: — Ничего не могу понять, не срабатывает замок — и все тут… Он попробовал надеть другие объективы — ничего не получилось. Было от чего прийти в отчаяние — вечером Неля выходит на контакт, ради которого мы и приехали на берег моря, а из-за поломки фотоаппарата может сорваться съемка. Субботин начал нервничать, с досадой повторял, что за десять лет у него такое случается впервые. Мы с Игорем удрученно молчали, понимая, что словами тут не поможешь, разве что вызовешь взрыв раздражения. На худой конец Володя мог у любого взять фотоаппарат и снимать. Неожиданно Субботин резко остановился и спросил: — Который час? Я ответил, что почти четыре часа. — Пошли, — он торопливо зашагал по камням. — Скоро время съемки. Не мог у меня аппарат отказать, замок в норме. Очевидно, нас просто предупреждают, что пора возвращаться. Мы с Игорем переглянулись, однако ничего не сказали. Вот так оправдание, его никто ни в чем не обвиняет. И разве не может аппарат на самом деле сломаться? Через полчаса мы вышли на солнце и немного замедлили шаг — по сыпучему песку не разбежишься. До лагеря оставалось метров двести. Мы с Игорем договорились, что пойдем к обнаруженной на берегу японской сети, совершенно новой, и отрежем по куску. У Вии завтра день рождения, подарим ей, чтобы ловила удачу во всем уже сетью. В этот момент мы услышали торжествующий выкрик Субботина: — Что я говорил! Я же знаю свою аппаратуру!.. Все работает. Мы подбежали к нему. Володя демонстративно одевал один объектив за другим, и замок срабатывал моментально. Пока мы с Игорем разматывали сеть, ветер неожиданно усилился. Дул он с моря, разгоняя редкие облака, и вскоре небо очистилось окончательно. Ощутимо похолодало, тем более, что к тому времени солнце уже ушло за сопки. Покончив с сетью, мы направились к стоянке, и в этот момент невиданное зрелище остановило нас. Над вершиной ближайшей к лагерю сопки стояла белая облачная полоса. Она на глазах густела, уплотнялась, одновременно сворачиваясь и принимая форму овала. Через несколько минут облачная шапка прочно сидела на остром скальном пике, торчавшем на вершине сопки. Несмотря на сильный, порывистый ветер, шапка оставалась неподвижной — с четкими ровными краями, словно была сотворена из плотного материала. У костра мы заметили какое-то движение и побежали туда. Взгляды всех были устремлены на сопку. Увидев нас, Неля обернулась и коротко сказала: — ОНИ уже здесь… Через несколько минут Виктор, Неля и Володя отошли от костра, Субботин защелкал аппаратом, а Неля принялась что-то наговаривать в микрофон. Тем временем дежурные, Татьяна и Иван, готовили ужин. Бидоны с водой уже висели над огнем. Таня мыла рыбу для ухи, Наталья чистила картошку — помогала. Я наблюдал за нашими контактерами, с тоской поглядывал на отложенные в сторону кинокамеру и фотоаппараты. Я спросил Нелю, можно ли и мне фотографировать? Она, вздохнув, призналась, что вряд ли что получится. Подошла Вия и, тронув меня за рукав, шепнула: — МОИ говорят, что у скал с противоположной стороны происходит что-то интересное. И снимать можно. Попробуй… Недолго думая, я схватил «Зенит» и стал привычно обрабатывать темные скалы и всю прибрежную часть вместе с поднимавшейся над морем облачной дымкой. Начав, остановиться трудно. Я взял кинокамеру и стал снимать сопку с облачной шапкой на вершине, Володю, Виктора, Нелю, хотя уже было темновато. Если кинокамера откажет, подумал я, значит, так и надо. Однако она исправно работала. Неожиданно к костру подошел Виктор и при свете огня стал разглядывать свой фотоаппарат. Потом пожал плечами: — Ерунда какая-то. Хочу сфотографировать — затвор не работает. Субботин дотрагивался до меня рукой — срабатывает… Неужели нас действительно «поторапливают»? Хотя, казалось, мне пора было привыкнуть к подобным сюрпризам, однако сомнения закрадывались постоянно. Вот и «трезвый» Виктор отнесся к этому случаю с иронической усмешкой. Я подошел к Вие и спросил, нельзя ли сегодня после ужина выйти на контакт с МОИМИ? — Конечно. Вечером у огонька сидеть будут долго, а мы пойдем в палатку и поговорим. Все ждали возвращения и рассказа Нели. Серая пеленая с моря опять затягивала небо. Ветер усиливался. Словно не устояв перед его напором, облако-шапка на вершине дрогнуло, распрямилось в дымовой шлейф и потянулось по гребню горной гряды. Понемногу оно рассеивалось, превращалось в туманную полосу, сквозь которую уже прорезывались очертания острых скальных пиков. Валера продолжал травить у костра охотничьи байки, где главным «героем» всегда почему-то оказывался его друг-вездеход. Валера постоянно призывал в свидетели своего напарника, тот лишь качал головой в знак согласия, но словами присутствующих не баловал. По дороге они подстрелили пару куропаток, так что кроме ухи из кижуча, у нас еще варилась в котле дичь. Экспедиция заканчивалась царским ужином. У костра стало шумно и весело… Виктор, Неля и Володя подошли, когда уже стемнело. Ребята сразу примолкли, поглядывая на них. Неля выглядела задумчивой и рассеянной. Она негромко сказала: — Сегодня фактически ОНИ показали то же самое, что и у сопки Крутой. Систему связи с ИХ базой в океане, потом появились огромные глаза, потом лучи в виде креста… Я даже на диктофон не стала записывать. Это заявление прозвучало более, чем странно, как и последующее молчание. Все были немного обескуражены, даже вопросов не последовало. Тем более, что нас ждала наваристая, вкуснейшая уха, упарившаяся дичь… Когда меня позвала Вия, я уже совсем разомлел от обильной еды и лениво глотал горячий чая. Свою палатку девушки поставили рядом с нашей, чуть дальше расположилась одноместная «хижина» Ивана. Три палатки на небольшой возвышенности очень хорошо смотрелись утром на фоне зеленых склонов сопок. Теперь же, при лунном свете они выглядели романтично и загадочно. В палатке Вии было тихо, тепло и уютно, сюда почти не долетали голоса от костра. Она зажгла свечу и вытащила рамку. Я пристроился рядом с блокнотом. — Так, минутку… Да, «ТВОИ» здесь, «МОИ» тоже, — Вия подняла голову. — С чего начнем? Во время предыдущего контакта Линея сама предложила мне рассказать, что такое «выход в тонком теле». Этот вопрос меня очень интересовал. Особенно непроизвольный выход, во время сна, когда снятся фантастические путешествия в сказочные места. Все происходит настолько явно, вплоть до мельчайших ощущений, что и после пробуждения человека не оставляет чувство реальности случившегося во сне. Такое и со мной не раз случалось… Я задал вопрос. Рамка в руке Вии дрогнула, она заговорила: В нашем понимании к тонкому телу относятся несколько структур. Существуют его разновидности. Собственно, об этом и вам известно. Тонким телом может быть то, что обычно называют душой, но бывает тонкое тело и ментального порядка, из которого можно соорудить фантом, поскольку фантом тоже материален. К одной из форм тонкого тела мы относим и мыслеобраз. Поэтому, если вас интересует именно такое тонкое тело, в котором человек способен путешествовать, — поговорим о нем. Это как бы некая физическая копия человеческого тела, способная менять конфигурацию. Однако, отделившись от материального тела, подобная копия может и сохранить полное сходство с биологической формой. При определенных условиях эта субстанция может превратиться в энергетический сгусток — так поступают многие представители Разумного Космоса, путешествующие в тонком теле. Субстанция эта материальна, она практически мгновенно перемещается из одной точки пространства в другую независимо от того, кому принадлежит — представителю Космоса или обладающему способностью к выходу из физического тела человеку. Тонкое тело не обладает памятью, но имеет возможность сохранять связь с физическим телом, поэтому человек, вышедший из тела в тонкой структуре, может комментировать происходящие события. Если это происходит в сознательном состоянии, когда человек бодрствует, он все запомнит; если это происходит во сне — у многих это случается непроизвольно, — воспоминания об увиденном, как правило, сохраняются. Подобное состояние можно принять за сновидение. Нахождение в тонком теле вне физической оболочки имеет временные ограничения. Они довольно жесткие и пребывание сверх положенного срока может грозить человеку гибелью. Когда отделяется тонкая ассоциация, остается незримая связь с физическим телом — это как бы тонкий энергетический шнур, который и подает сигнал (команду) на возвращение. При сознательном выходе можно, конечно, находиться вне тела значительно дольше — то есть, мы можем помочь человеку, который способен на такое отделение, превысить естественные сроки, — но это грозит его здоровью и может привести к необратимым последствиям. В тонком теле человек способен пребывать не только на своей планете, но и посещать иные миры во вселенной. Часто даже без нашей помощи, задавая себе определенную программу. В общем, у каждого существует свой особый метод. Следует обязательно помнить, что выход в тонком теле, что в коматозном (бессознательном) состоянии, вредит энергетике человека и его физической оболочке. Для землян выход в тонком теле не является естественным состоянием, тем более во время бодрствования. Выход облегчается в периоды сна, при определенной ритмике работы мозга — организм в эту пору как бы «не замечает, не видит». — Какая из учебных систем, существующих на Земле, наиболее эффективна в смысле развития в себе способности выхода в тонком теле? «Йога далеко не самая лучшая… Имеется в виду ваша среда обитания… Эта система родилась в иных краях, при другой системе питания, образа жизни. У вас ее можно применять с большими ограничениями… Чтобы добиться успеха, требуются длительные и усиленные тренировки. Большего можно, например, достичь, используя китайскую систему, но и здесь есть примерно такие же ограничения. Мы бы не рекомендовали овладевать искусственным способом (в активном состоянии) выхода из физического тела, поскольку кроме вреда здоровью эта система ничего не дает. Добиться такого же совершенства, как и представители иных планет, вам все равно не удастся. Они обладают принципиально иными способами». — Вы сообщили, что человек может выходить в тонком теле и с вашей помощью. Как это понимать? «Имеется в виду, что с некоторыми контактерами, которые обладают предрасположенностью к выходу в тонком теле, удается разработать такой метод, чтобы они получили возможность выхода и во время бодрствования. Однако случается, что организм человека как бы сам „подхватывает“ новое начинание, и сам пытается его вызвать на рефлекторном уровне. Это уже опасно, так как это может произойти непроизвольно в самом неподходящем месте». — Используют ли представители Разумного Космоса состояние сна для обучения человека или для установления над ним контроля? «Нет, мы никогда не вмешиваемся в психику человека, понимая, насколько это опасно, и стараемся ничего подобного не предпринимать. Лишь в редких случаях, когда подобная предрасположенность возникает у кого-либо самостоятельно, то есть, во время нашей работы с ним, когда мозг человека переходит в иное состояние… Однако мы стараемся ограничить подобные перемещения…» — Мне известен случай, когда человеку в течение четырех месяцев во сне являлся один и тот же старик и передавал ему знания. Как вы это расцениваете? «Существуют как бы наставники — вы их часто называете ангелами-хранителями или как-то еще. Мы не спорим и не пытаемся доказать обратное. Если человек принимает своего контактера за ангела-хранителя — пусть так и будет! Могу подтвердить, такие работы действительно ведутся. Случай, о котором вы сообщили, не единичный. У этого человека, по-видимому, хорошо развита память, он способен запоминать сны. Подобная работа в большинстве случаев проводится на самых ответственных этапах. Это зависит от многих причин. Например, от того, где с этим человеком пытаются войти в контакт. А еще в том случае, когда цель контакта — технические вопросы, либо идеологические…» — Много ли на Земле людей, за которыми наблюдают представители ВЦ? «Сказать, что наблюдают — это неверно. В большинстве случаев контакты проводятся только один раз и потом практически не повторяются. Да, есть люди, с которыми на протяжение многих лет ведется постоянная работа, а они даже не подозревают об этом. Обнаруживается это обычно после физической смерти. Мы придерживаемся определенных рамок — все дело в свободе выбора. Если человек ни о чем не догадывается, то мы считаем, что эти рамки соблюдены». — Почему на Земле существует такое разнообразие религий? «Вопрос на самом деле не так сложен. Мы могли бы рассказать о том, как мы понимаем Бога, но главное — и мы, и вы — части единого целого. Когда употребляется выражение: „Бог в нас самих!“ — это и означает, что все мы части некоего общего… Все, что мы делаем, знает мозг. Можно считать, что мозг — это Высший Разум. Но есть еще и душа. Дух всегда присутствует в человеке, другое дело — развит он или нет. Соответственно, в определенные периоды истории некоторые знания были привнесены извне, а некоторые дали мы — то есть те самые пришельцы, о которых вы так много говорите. Это объясняется тем, что в одних случаях появлялись представители разных ВЦ, и они были ближе к людям, с которыми им предстояло работать. Например, Христос и Будда — реальные представители. В других случаях их не существовало. Но поскольку, грубо говоря, слухи быстро распространяются, каждый считал необходимым изобрести собственного Бога, собственного Иисуса Христа, поэтому в религиях трудно обнаружить реально действовавшее лицо — то есть вам это сделать практически невозможно. Фактически все религии несут одну и ту же идею, и можно прийти к цели совершенно разными путями, так же как и совершенствовать свой организм различными системами». — Существует информация, что Бог, или Высший Разум имел под своим началом 17 учеников. Земля в системе Космоса существует под индексом «И», поэтому на нашу планету спускались ученики с именами на букву «И» — Иисус Христос, Илья Пророк, Иуда… «Нет, ничего подобного не было…» — Дело в том, что подобная информация тоже была принята от контактеров ВЦ. «Это, видимо, отголоски той информации, в которой говорится, что у нас существует Иерархия. Эти ученики, под-боги, в нашем понимании, являются представителями цивилизаций различного уровня развития. Контактер ВЦ должен был объяснить, что значит Иерархия». — Тогда существуют и духовные ступени развития? Верно ли, что они отображаются определенным цветом. Или свечением… Например, высшие — золотистые… Отображает ли и каким образом отображает цвет Иерархию цивилизаций? «Цветовые градации — чисто земное изобретение, на самом деле таковых не существует. Но так как на определенных исторических этапах людям трудно было объяснить значение Иерархии — как нас различать на разных уровнях, то проще было дать цветовую гамму. Однако надо заметить, что Высшая Иерархия действительно имеет золотистое сияние. Но для различных Иерархий у нас цветовая градация не применяется. Существуют знаки, иные признаки, по которым всегда можно отличить цивилизации, но чаще всего это случается при знакомстве. Если встречаются представители цивилизаций, то о том, к какому техническому уровню они относятся, находятся ли на стадиях духовного развития или уже достигли гармонии — это практически можно узнать не по опознавательным знакам, а только при общении». — Много ли существует ступеней развития цивилизаций? «Восемь. Называя эту цифру, вы все-таки должны понимать, что в разных системах отсчета число может быть различным. Так, планеты одного типа имеют восемь ступеней Иерархии. Планеты другого — больше или меньше. В одних случаях эти рамки определяются уровнем развития техники, в других — уровнем развития духовности. Мы же говорим только о нашей системе отсчета, о планетах нашего типа. Например, способность врать у нас просто отсутствует, как и само понятие „способность“». — К какой ступени Иерархии относится ваше созвездие Лира? «К пятой. Но не Иерархии, а к пятому уровню развития цивилизаций». — К какому уровню развития относится Земля? «Даже в ваших системах эти уровни различны в зависимости от того, какая это цивилизация. Если рассматривать Землю на этом уровне…» — Техническом?.. «Мы не можем сказать техническом, потому как это еще слишком слабо выражено. Дело в том, что в процессе развития планеты доходят до некоей черты, после которой им только начинают присваивать уровни развития. Земля до такой черты еще не поднялась. Однако и для подобных планет существуют стадии развития, как для ваших дошкольных групп или детсадов. Если рассматривать ту систему, к которой принадлежит Земля, то это будет третья стадия развития до нуля. Обычно планеты подобного типа проходят пять стадий. Когда подниметесь до пятой — если подниметесь — то можете вступить в Космическое Содружество. Тогда по уровню вашей техники будете считаться цивилизацией первого уровня». — Цивилизации, подобные земной, всегда самостоятельно проходят этот путь или им помогают другие цивилизации? «Не всегда сами. Существуют различные примеры. Очень часто все идет своим естественным путем, но начальный толчок дается извне. Так, как это сделано на Земле, когда определенные физические условия позволили привлечь извне только примитивные организмы. Поначалу эволюции шли параллельно, потом между ними стали происходить скрещивания, и в некоторых случаях эволюция дальше шла своим путем. Постепенно параллельные ветви дали веер различных форм и привели уже к развитию веером, как это и предполагалось заранее. Но параллельное развитие тоже не исключено, его считают правомерным. Другие планеты, где можно применять какие-то организмы, как бы колонизируются. Но если это эксперимент, то дальше он идет своим путем. В других случаях планеты сознательно заселяются, однако развитие на них тоже идет своим путем до какой-то ступени. Постепенно они могут утратить связь с материнской планетой… Или они становятся как деревни, в вашем понимании. Как населенный пункт…» — Были ли подсказки технического плана нам, землянам, в историческое время? «С нашей стороны не было. Но вообще-то такие работы ведутся. Однако, поскольку прямое вмешательство запрещено, мы ограничиваемся тем, что создаем такую ситуацию, когда человеку, способному принимать телепатически сигналы, приходит озарение. Открытие он принимает как плод собственных усилий». — Если у вас существует Иерархия, то она есть и у так называемых «темных сил»? «Очевидно, к „темным силам“ вы относите, как МЫ понимаем, ту группу цивилизаций, которые несколько иначе оценивают историю человечества, процесс его развития. Несколько другой подход у них и к человеку. Они позволяют себе, хотя и с некоторыми ограничениями, кое-какие вольности, которые вы осуждаете». — В зоне Неля видела черные силуэты, которые плохо воздействовали на нее… «Черные силуэты — это одно из проявлений наших обычных сущностей. К тем, кого вы называете „черными“, мы не имеем никакого отношения. Вспомните случай с Татьяной, когда она увидела в Пермской зоне два темных столба и сказала: „Если вы живые, то приблизьтесь ко мне“. Они стали приближаться, а ее одолел страх, и она начала упрашивать, чтобы они остановились. Однако те продолжали двигаться. Подобные вещи случаются, они связаны с некоторыми энергетическими трудностями. Правда, не у всех… Одним словом, столбы остановились бы, если бы Татьяна подождала немного. А она побежала!.. Хотя те, кто шел следом за ней, видели, что столбы остановились на том самом месте, где требовалось. Иногда это связано с тем, что мы пребываем здесь как бы в тонком теле и одновременно способны создавать своих энергетических двойников. Их, грубо говоря, можно назвать фантомами… Иногда возникает некий дисбаланс, когда в условиях земной атмосферы мы сами не можем быстро управиться со своими фантомами. Поэтому и возникают различные недоразумения. Существует масса и других сложностей при общении с вами, и вы неверно оцениваете наши действия. Есть непонимание…» — Да, конечно… «В зоне вас не посещали никакие „темные силы“, были только ваши друзья, знакомые, которых и мы хорошо знаем. Около горы Крутой места прекрасные, и вы чувствовали себя отлично, но поскольку мы там были не одни — там присутствовали представители и других цивилизаций — то проводилось моделирование над вашим мозгом… Здесь, на берегу океана, присутствуют сущности, взгляды которых мы откровенно не разделяем… и вы чувствовали себя не очень хорошо. Кроме того, нередко собираются представители с разной энергетикой… человек начинает страдать…» — У сопки Крутой Неля видела, как на нас был направлен экран. Что это значит? «Проводилось коллективное сканирование по самой малой программе, то есть, снимались обычные показатели — такие, как давление, температура тела… Эти общие параметры создают картину вашего состояния». — В публикациях, посвященных нашей экспедиции, стоит ли открывать точное место наших стоянок? «Нет, лучше не надо». — Все, — охрипшим голосом сказала Вия, — больше не могу. Сплю!.. Я тоже вздохнул с облегчением — как раз была дописана последняя страница блокнота. Хотя и разговор прерывать не хотелось — теперь расстаемся до декабря, ОНИ заранее предупреждали. Разве мог я в ту пору предположить, что все повернется по-другому. Что спустя месяц после завершения экспедиции я приеду к Вне в Питер, и она познакомит меня со своим хорошим знакомым Сергеем, тоже контактером. И уже он «увидит» рядом со мной моего нового контактера ВЦ из созвездия Лиры. Именно с ним я буду выяснять вопросы, возникшие у меня на Камчатке. Кто мог подумать, что эти вопросы и кое-какие другие обстоятельства ввергнут нас в круговорот таких событий, о которых я не мог и помыслить. В ту ночь я спал в палатке один — Володя и Игорь фотографировали. Заснул довольно поздно, проснулся рано — замерз. У костра, завернувшись в тулуп, спал Игорь, Володя пил чай. — Восход проспал, значит, много потерял, — это была его первая реплика. — Когда из-за моря встает солнце — это что-то необыкновенное… Мог бы и разбудить, подумал я и тоже решил попить чайку, однако в этот момент из палатки вылез Виктор и сказал, что надо сходить за цветами — у Вии сегодня день рождения. — Отцвели уж цветочки, — недовольно буркнул я, отставляя кружку с чаем. — Ну, что есть… Игорь, ты тоже сходи. Минут через двадцать с букетом в руках я уже подходил к костру. Кроме того, мы с Игорем преподнесли ей наш подарок — кусок японской сети цвета моря. Этим дело не ограничилось. Едва я поднял фотоаппарат, чтобы сделать редкий кадр — именинница с полевыми цветами и сетью на берегу моря, — как уже в объектив увидел у нее в руках коробку конфет «Ассорти» и банку растворимого кофе. У меня руки опустились. В это время с вершины берегового обрыва раздался зычный голос Валеры, который поторопил нас — пора было отправляться в путь. Все засуетились, начали собирать вещи, складывать палатки, кто-то побежал с ведром к морю залить костер. Лишь Неля сидела задумавшись, словно ее это не касалось. Она смотрела на море, и как будто за что-то благодарила его — может, за оставленный в душе неизгладимый след, за минуты приобщения к неведомому, которое вдруг начало приоткрываться перед нами. Мне вспомнилось, как в первый вечер она тоже долго смотрела на море. Я стоял неподалеку и с удивлением глядел на ее взволнованное лицо. Неля рассеянно посмотрела на меня и тихо сказала: — Это моя стихия, моя энергетика, я ощущаю ее каждой клеточкой тела. Сейчас у нее было похожее выражение лица, только с небольшой печалинкой. По-моему, она не слышала ни голосов, ни шума… Лишь когда кто-то позвал ее, весело заметив, что экспедиция закончена, пора возвращаться, она словно бы очнулась. Обернувшись, громко объявила. — Конец? Нет, это только начало… Каждый из нас позже поймет, что это означало. |
||
|