"Старик Хоттабыч" - читать интересную книгу автора (Лагин (Гинсбург) Лазарь Иосифович)

V. ВТОРАЯ УСЛУГА ХОТТАБЫЧА

Домой идти не хотелось. На душе у Вольки было отвратительно, и старик почуял что-то неладное. Конечно, он не подозревал, как подвел Вольку. Но было ясно, что мальчик чем-то недоволен и что виноват в этом, очевидно, не кто иной, как именно он, Гассан Абдуррахман-ибн-Хоттаб. Надо было развлечь Вольку, поскорее рассеять его дурное настроение.

– Угодны ли твоему сердцу, о подобный луне, рассказы о приключениях удивительных и необыкновенных? лукаво осведомился он у насупившегося Вольки. Известно ли тебе, к примеру, история о трех черных петухах багдадского цирюльника и его хромом сыне? А о медном верблюде с серебряным горбом? А о водоносе Ахмете и его волшебном ведре?

Волька сердито промолчал, но старик не смутился этим и торопливо начал:

– Да будет тебе известно, о прекраснейший из учащихся мужской средней школы, что жил некогда в Багдаде искусный цирюльник, по имени Селим, и были у него три петуха и хромой сын, по прозванию Бадья. И случилось так, что проходил мимо его лавки калиф Гарун-аль-Рашид... Только знаешь что, о внимательнейший из отроков: не присесть ли нам на ближайшую скамью, дабы твои молодые ноги не устали от хождения во время этой длинной и поучительной истории?

Волька согласился: они уселись на бульваре в холодке, под сенью старой липы.

Битых три с половиной часа рассказывал Хоттабыч эту действительно весьма занимательную историю и закончил ее коварными словами: «Но еще удивительней повесть о медном верблюде с серебряным горбом». И тут же, не переводя дыхания, принялся излагать ее, пока не дошел до слов: «Тогда иноземец взял уголек из жаровни и нарисовал им на стене очертания верблюда, и верблюд тот взмахнул хвостом, качнул головой и сошел со стены на дорожные камни...»

Здесь он остановился, чтобы насладиться впечатлением, которое рассказ об оживлении рисунка произведет на его юного слушателя. Но Хоттабыча ждало разочарование: Волька достаточно насмотрелся в жизни мультипликационных фильмов. Зато слова Хоттабыча навели его на интересную мысль.

– Знаешь что, сказал он, давай сходим в кино. А историю ты мне после доскажешь, после кино.

– Твои слова для меня закон, о Волька-ибн-Алеша, смиренно отвечал старик. Но скажи мне, сделай милость, что ты подразумеваешь под этим непонятным словом «кино»? Не баня ли это? Или, может быть, так у вас называется базар, где можно погулять и побеседовать со своими друзьями и знакомыми?

– Ну и ну! поразился Волька. Любой ребенок знает, что такое кино. Кино это... Тут он неопределенно поводил р воздухе рукой и добавил: Ну, в общем, придем увидишь.

Над кассой кинотеатра «Сатурн» висел плакат: «Детям до шестнадцати лет вход на вечерние сеансы воспрещен».

– Что с тобой, о красивейший из красавцев? всполошился Хоттабыч, заметив, что Волька снова помрачнел.

– А то со мной, что мы опоздали на дневные сеансы! Уже пускают только с шестнадцати лет... Прямо не знаю, что делать... Домой идти не хочется...

– Ты не пойдешь домой! вскричал Хоттабыч. Не пройдет и двух мгновений, как нас пропустят, и мы пройдем, окруженные уважением, которого ты заслуживаешь своими поистине бесчисленными способностями!.. Только гляну, какие листочки показывают посетители той суровой женщине, что стоит у входа в любезное твоему сердцу кино...

«Старый хвастунишка!» раздраженно подумал Волька. И вдруг он обнаружил в правом кулаке два билета.

– Ну, идем! сказал Хоттабыч, которого буквально распирало от счастья. Идем, теперь-то они тебя пропустят.

– Ты уверен?

– Так же, как в том, что тебя ожидает великое будущее!

Он подтолкнул Вольку к зеркалу, висевшему неподалеку. Из зеркала на Вольку, оторопело разинув рот, смотрел мальчик с роскошной русой бородой на пышущем здоровьем веснушчатом лице.