"Небесные врата" - читать интересную книгу автора (Бенджамин Курт)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Оказалось, что Ападиша отдавал под начальство Льешо десять тысяч воинов – причем одних женщин, посвященных Дочери Меча. По тысяче за каждой из избранных стражниц, которым подчинялись свои офицеры. Главнокомандующей войска была Альма-Зара, молчаливая женщина-воин с пронзительными черными глазами Ападиши.

Подготовка кораблей и провизии для такой армии заняла большую часть месяца.

Хабиба, превратившись в орла, возвратился к хозяйке, госпоже Сьен Ма, чтобы предупредить, когда можно ожидать подкреплений из-за моря Мармер. Среди союзников числились Мерген и Тинглут. Объединенные общим горем, ханы пришли к нелегкому согласию. Каждый с большим трудом отбрасывал подозрения. Кроме того, Тинглут-хан не видел причин доверять слову Льешо, нового и неудобного союзника.

Что до Мерген-хана, то личные наблюдения не позволяли ему успокоиться насчет Льешо. Хуже того: Хабиба принес ему весть о ранении Тая от когтей мастера Марко, иноземного и магического врага. После смерти матери принца и его отца, который приходился Мергену братом и являлся бывшим ханом, новый лидер Кубала исчерпал причины для доверия. И все же по возвращении Хабиба доложил, что хан чтит соглашения, заключенные до смерти брата.

Льешо знал, что это отчасти работа Болгая. Близкое знакомство с теми, кто понимал его лучше всех, должно о чем-то говорить. Во всяком случае, тот, кому благоволили три бога на земле и Великая Богиня на небесах, должен вызывать уважение. Юноша гадал, знали ли сами боги, что делают, когда взваливали на его плечи такую ношу. Казалось, он больше спотыкается в темноте, чем уверенно шагает по светлой дороге.

Все эти мрачные мысли вызывали у Льешо головную боль именно теперь, когда он не мог позволить себе оплошать. Пока Хабиба летал к госпоже, лекарь Ибн Аль-Рази решил, что его лечебница – неподходящее место для молодых королей или выздоравливающих принцев. Они больше не нуждались в уходе, а значит, Аль-Рази мог избавиться от колдунов, заявляющих о своем родстве с фальшивыми богами, и спокойно вернуться к своим делам.

Пока готовили корабли, Льешо с друзьями переехали в школу магов. Их поселили в помещении, которое служило одновременно классом и лабораторией. Посредине стоял громадный стол со множеством ящиков, а по бокам – скамьи для учеников.

Принц постоянно находился под неусыпным вниманием местных магов. Они установили, что в его венах драконьей крови действительно не было, и решили между собой, что Дракон Моря Мармер сам нечаянно повлиял на ураган согласно желаниям Льешо, которые тот передал в эмоциональном общении, вполне возможном с подобными тварями…

Сам же дракон – в своем человеческом облике – возразил против именования его «тварью» и заверил, что участвовал в деле только как наблюдатель. Маги извинились за использование неудачного слова, но в ответ на описание событий лишь покачали головами.

– Невозможно, – заявила мастер Астролог удивительно простым для нее языком. – Вы ошибаетесь.

В конце концов каждый остался при своем мнении.

Потом перешли к обсуждению самой большой тревоги Льешо – нефритовой чаши госпожи Чауджин, которую он вверил заботам Льинг. Ради короля девушка терпела странные и жуткие сны. Однако когда изумрудно-зеленая змея начала убивать людей в городе, девушка передала чашу в школу. Теперь все надеялись узнать, правда ли, что в чаше скрывалась сила госпожи, действовавшей в облике змеи.

Объявив выдумкой рассказ о том, что смертный юноша получает небесные дары от Богини, своей супруги, мастера, однако нимало не сомневались, что чаша может быть одержима демоном.

Взяв ее с высокого стола, где в беспорядке валялись колдовские инструменты, мастер Нумеролог внимательно присмотрелся к руне, изображенной на дне.

– Не похоже, что это имеет какое-либо отношение к миру чисел. Думаю, руна магическая, как и все, порожденное злобными существами.

Следующей чашу взяла мастер Астролог. Она никогда не видела подобных звезд на ночном небе, а потому тоже не смогла пролить свет на природу знака.

Однако мастер Геомант, осторожно приняв чашу, мрачно покачала головой.

– Знак змеи, – определила она, тыча пальцем в спираль, вырезанную в нефрите. – Цвет, конечно, не изумрудный, однако наводит на размышления, не находите? Но зачем давать чашу этому юноше?

– Не знаю, – ответил Льешо. – Я думал, она как-то связана с моим походом – что-то вроде проверки, – но госпожа Чауджин интриговала против кланов Кубала задолго до моего прихода в Гарн.

– Не все ниточки ведут к Льешо, – заметил Тай. – Так только кажется. Госпожа Чауджин сделала ход против кланов за несколько сезонов до того, как мы узнали о странствующем фибском короле. Она убила мою мать, чтобы занять ее место в ханском шатре… Со временем госпожа поняла, что мой отец никогда не назовет ее любимой супругой, а потому убила и его тоже. Впрочем, это касается только кланов, а не Льешо.

– Может быть, ты прав. – Мастер Геомант склонила голову набок и пристально посмотрела на принца. – Тогда, потеряв свое положение в Кубале, она увидела в Льешо более легкую жертву. Он молод, а его поход закончится коронованием. Для такой… э-э… такой, как госпожа Чауджин, сгодится любая корона. И любой мужчина, который поможет отложить яйца.

Льешо передернуло. Оглянувшись на Тая, он заметил отвращение на лице друга. Каду рассмеялась.

– Какая чушь! Льешо женат на Богине. От нее не так легко избавиться, как от смертной королевы!

– Льешо любит свою Богиню. – Тай, судя по всему, находил такое положение совершенно нормальным. – Когда он говорит о ней, у него появляется такое же выражение в глазах, как у моего отца, смотревшего на мать. Даже яснее… поскольку здесь замешана вера. Как госпожа могла этого не заметить?

Перед внутренним взором Льешо встал образ Шу, бившегося в смертельных объятиях белой кобры с лицом ее милости госпожи Сьен Ма. Избавиться нелегко, это верно, но любовь?.. Его любовь была совсем другой. Юноша не понимал, как Шу может любить холодную белую смертную богиню войны, даже в ее человеческом облике. Но в чем-то пути совпадали: они оба любили тех, кто превосходил их по положению. В прошлых жизнях любовь стала причиной смерти Льешо, и он гадал, не станет ли любовь госпожи Сьен Ма смертью для Шу.

С легкой улыбкой мастер Астролог взяла за руку мастера Нумеролога.

– Та, что ничего не знает о любви, не увидит чувство в глазах юного короля, – разрешила она загадку. – Он кажется обыкновенным мальчиком, неопытной и легкой добычей соблазна. Нужно познать любовь – мужа или жены, родителя или ребенка, да хоть просто домашнего животного, – чтобы распознать ее в другом человеке…

– Конечно!.. – воскликнула мастер Геомант, почесывая Маленького Братца за ухом.

Обезьянка улыбнулась ей.

Хмиши до сих пор сохранял молчание, но он лучше многих знал границы преданности Льешо. В конце концов, король вернул его из царства мертвых.

– Тогда госпожа Бамбуковая Змея ошиблась дважды… – начал он, но Льешо остановил друга.

– Я не предам свою страну или товарищей сознательно. И я действительно люблю свою госпожу, Великую Богиню.

В мыслях он иногда называл ее «моя госпожа Пчеловод» – как и сейчас, когда нуждался в утешении.

– …Госпожа Чауджин соблазняла меня. Если бы не мастер Ден, она бы отвела бы меня к концу реки в тот же день, когда умер Хмиши.

– Тогда тебя привлекали клыки госпожи, насколько я помню, – тихо заметил мастер Ден, но остальные дернулись так, будто он ударил в барабан.

Только Тай понимал, что именно фибский король чувствовал в тот день, однако Льешо расценил это как плохой признак.

– Даже короли и священные супруги богинь иногда проявляют слабость, – признался юноша.

Возможно, у них с императором Шу гораздо больше общего, чем он думал. Они оба флиртуют со смертью.

– Не вздумай сделать так снова, – посоветовал Хмиши. – Солдаты иногда умирают, служа королю. Если ты последуешь за нами в преисподнюю, то получится, что мы погибли зря!

– Теперь я понимаю, – сказал Льешо. – Только это не дает и тебе права умирать снова.

– Я постараюсь.

– Чаша, – сказала мастер Геомант. – Если в ней источник ее силы, сомневаюсь, что мы сумеем разорвать их связь.

Мастер Ден забрал чашу и поднес к свету, будто надеялся под неяркими лучами увидеть внутри госпожу.

– Когда идешь в поход с королем, не следует пренебрегать любой магией, встреченной на пути, – напомнил мастер Ден. – Это не монетка с неудачей на одной стороне и победой на другой. Это многогранный ящик. Госпожа Бамбуковая Змея строила свои козни в Гарне. Льешо мог пересечься с ней случайно или по велению судьбы. Но не стоит отрицать, что как только он попал в поле ее зрения, госпожа оставила прежние интриги, чтобы принять участие в великом сражении, которое случится в горах над Золотым городом.

– Значит, дело все-таки в Льешо? – тоскливо спросил Тай. Его замечание показалось воинам отряда забавным. Принцу в смехе окружающих послышались истерические нотки, но он присоединился к веселью.

– Не всегда и не везде, – заметил мастер Ден. – Здесь и сейчас я бы не удивился, если бы ты оказался прав.

– Я бы с радостью отказался от высокой чести в пользу тихой жизни. Я ни о чем не просил.

– Ну, вообще-то… – Льинг лукаво подняла бровь. – Помню, как один ловец жемчуга – с очень тихой жизнью – валялся в ногах у надсмотрщика, умоляя отпустить его в гладиаторы.

Хмиши улыбнулся.

– Кто мог подумать, что мы зайдем так далеко?

Он не спрашивал, а просто удивлялся тому, сколько приключений выпало на их долю. Льинг усмехнулась в ответ:

– Жду не дождусь, когда снова попробую на вкус воздух Фибии.

Приняв решение, мастер Ден отдал чашу мастеру Геоманту.

– Значит, любой магический предмет попадается Льешо в руки не просто так, а с определенной целью, пусть даже мы ее не понимаем. Пока не узнаем, какую роль должна сыграть в походе эта чаша, разбивать ее нельзя. Главное, нельзя позволить госпоже Бамбуковой Змее свободно использовать чашу против нас.

– Нужно заклятие – разве не очевидно? – спросила Каду. – Запереть госпожу, чтобы мы не оставляли за собой трупы в лагере союзников.

Как ученица, она держала язык за зубами, пока мастера не закончили обсуждение. Но в вопросах охраны мнение Каду, капитана королевской стражи Льешо, значило больше, чем споры о тайном.

К счастью, мастер Геомант согласилась и с ее решением, и с правом говорить прежде мудрецов Великого Ападиши.

– Верно, – сказала мастер. Забрав чашу у мастера Дена, она точно так же посмотрела ее на свет. – Если нельзя разбить, придется запечатать. Возьмем ящик возможностей от стратегии до неудачи – и запрем внутри чашу ключом собственного изготовления.

– Нумерологическое заклятие. – Естественно, подобное предложение исходило от мастера Нумеролога. – Я спутаю время и даты с широтой и долготой, запру демона в смятении. Льешо находится здесь и сейчас, и мы сделаем так, что она никогда не отыщет его координаты.

– Звездное заклятие, – подала голос мастер Астролог. – Если мы запрем госпожу Бамбуковую Змею на небесах, она никак не повлияет на грядущую битву в смертном мире.

Льешо поежился. Он знал – астролог не собиралась пускать демона в сады его супруги, но его не покидала мысль, что, разрушив заклятие, Бамбуковая Змея натворит больше бед на небесах, чем если приведет поход Льешо к неудаче.

Мастер Геомант не отдала чашу никому.

– Она – демон земли, раз принимает обличье змеи в мире людей и сновидений. Ее можно связать только земным заклинанием. Будьте осторожны: не выпустите. Плен не улучшит настроение госпожи.

Льешо кивнул. Определение мастера Геоманта сняло груз с его души. Госпожа Сьен Ма вроде бы никогда не принимала обличья змеи в реальном мире. Принц не думал, что демон может стать смертным богом, хотя иногда его одолевали сомнения.

– Значит, решено.

Мастер Геомант поставила чашу обратно на стол и закатала рукава.

– Мне надо сосредоточиться, так что все остальные – вон отсюда! Пусть останется юноша, который понесет чашу – наш молодой король-изгнанник. И помощник из учеников – пожалуй, ты подойдешь, юная госпожа, если вспомнишь, что ты подмастерье, а не генерал.

Льешо никогда не слышал, чтобы кто-то так разговаривал с Каду, а ее смиренный поклон, отданный строгой колдунье, потряс его еще больше. Но Геомант восприняла поклон как согласие и повернулась к остальным, шурша своими просторными юбками, словно выгоняла цыплят со двора.

– Идите! – приказала она.

К великому облегчению Льешо, принц Таючит влился в круг товарищей так, словно был в походе с самого начала. Они вместе в ожидании приказа посмотрели на капитана, однако Каду уже приняла роль ученицы и только пожала плечами. Она не собиралась оспаривать решение мастера.

Воины отряда замешкались, но тут подал голос Льешо:

– Каду со мной, все будет в порядке.

Когда воины вышли, вокруг стола собрались другие маги. Мастер Ден оказался среди них, и тут Геомант преградила путь богу-мошеннику.

– Мы уважаем твое умение, Мастер. Ты провел мальчика не только через тысячи ли опасностей, но и от детства к взрослой силе и мудрости. Да, мы уважаем тебя… Но у нас разные религии и методы. Мы не можем доверить свои секреты тому, кто постоянно оставляет место для сомнений.

Мгновение Льешо казалось, что мастер Ден потребует свое место за столом силой. Однако бог-мошенник робко поклонился и вышел.

Каду смотрела ему вслед с изумлением, но принц не особо удивился.

– Даже сейчас, разве мы знаем, чего он добивается? – спросил Льешо у Каду. – Он – бог-мошенник: похоже, он желает нам успеха, но мы можем быть для него не более чем инструментами на пути к совершенно другой цели. Тогда мы рискуем обнаружить, что наш провал ему выгоднее, чем победа.

– Брось! Ты ведь шутишь?

– Не важно, что я думаю. Я не знаю.

– Прекрасный ответ! – зааплодировала мастер Геомант. – А теперь давайте устроим ловушку для госпожи Бамбуковой Змеи. Или пусть она и дальше убивает невинных жителей Понтия, пока мы спорим о мелочах?

Устыдившись, они сосредоточили внимание на нефритовой чаше.

Из длинной узкой щели под столом мастер Геомант достала тонкую мраморную пластину.

– Очищенная поверхность, – пояснила она и тщательно вытерла нефритовую чашу, прежде чем поставить на мрамор. – Теперь для хорошего земного заклятия надо немного почвы…

Отряхнув пухлые, но проворные руки, мастер открыла один из многочисленных ящичков стола и начала перебирать дюжину сосудов с землей.

– Не битинийская… – бормотала она себе под нос. – Здесь ее ничто не привязывает… Вот гарнская подойдет – демон имеет отношение к лугам, раз вы повстречали ее там…

Она задумалась, потом уверенно сказала:

– Хотя нет, пусть лучше вот это.

Геомант взяла сосуд и высыпала землю на мраморную подставку. По цвету и текстуре Льешо узнал землю Фибии.

– Я действую наугад, но мы завяжем заклинание на цели. Сила магии возрастет там, где будет нужна тебе больше всего. Теперь, гм…

Она продолжала перечислять ингредиенты, а другие маги, мастер Астролог и мастер Нумеролог, искали их в ящиках стола. Сухие травы и шафран, пузырьки с маслом, которые сменило вещество с таким ужасным запахом, что у Льешо слезы полились из глаз.

Мастер Геомант ничего не стала класть в чашу.

– Внутри уже есть заклинание, – объяснила она, растирая ингредиенты в пасту. – Мы не знаем, как повлияет одно на другое. Наше заклятие окружит сосуд, подобно магическому экрану.

Каду тихо стояла подле колдуньи, подбирая каждую частицу земли или листик, свалившиеся с мраморной подставки на стол. Когда мастер Геомант встряхивала руками, девушка лила на них воду, когда причмокивала губами – подносила кружку ко рту, и точно так же обслуживала других магов.

Вначале работа магов напомнила Льешо то, как мастер Марко смешивал свои яды. Однако Каду никогда не помогала бы злу с такой охотой, а в комнате царил знакомый свет и запах солнца. Принц подумал о мастерской Хабибы, куда часто попадал во сне перед визитом к Шу.

Забыв о страхе, он смог оценить утонченное искусство магов. Юноша наблюдал, как три мастера общались между собой еле заметными знаками, едва осознавая, что делают.

Каду трудилась без устали, тихо и безошибочно. Льешо всегда знал и ценил ее боевые навыки, но теперь появился шанс увидеть другую сторону умений девушки. Странно, но принц гордился Каду так, словно сам отбирал ее в отряд. Госпожа Сьен Ма, назначившая Каду в охрану, разбиралась в солдатах так, как может только смертная богиня войны.

Льешо вспомнил и о водных садах в поместье правителя провинции Дальний Берег. Где-то в пути он забыл о них, а капитан нет: после войны придет исцеление…

Однако принц не совсем понимал, почему его самого не отослали вместе с остальными. Тут мастер Геомант отряхнула руки знакомым жестом, означавшим смену в потоке мыслей. Мастер Нумеролог исчез за столом, роясь в ящике, больше похожем на сундук. Вынырнул он с квадратной деревянной шкатулкой, покрытой магическими символами.

– Просто украшение, – пояснил мастер, заметив взгляд Льешо. – Отпугивает тех, кто сует нос не туда, куда надо.

Внутри шкатулка оказалась пустой. Мастер Геомант взяла чашу со стола, а мастер Нумеролог тщательно посыпал шкатулку зачарованной смесью. Геомант аккуратно вытерла низ чаши, стараясь, чтобы каждая частичка земли попала в шкатулку.

Мастер Астролог взяла нож и вырезала квадратный лоскут из рукава мастера Геоманта, накрыла тканью землю в шкатулке, и только тогда Геомант положила внутрь чашу. Не наблюдай Льешо все действо от начала до конца, он бы не заметил в упаковке ничего необычного. Просто нефритовая чаша в шкатулке – и никаких признаков заклинания.

Мастер Геомант закрыла шкатулку.

– А теперь запечатаем, – объявила она. – Юный король, которого верующие Понтия не могут звать святейшим величеством, нам нужна твоя кровь.

Ага. Теперь понятно, почему его не прогнали.

– У меня ее не так много, – напомнил Льешо. На галере ему не причинили серьезных ранений, но с недавних пор принц чувствовал себя так, будто истекал кровью вовсе не от ударов плетью.

Мастер Геомант проигнорировала его замечание и протянула ладонь.

Фибский король замешкался, и Каду шепотом взмолилась:

– Это важно!..

Каду была его капитаном, и Льешо выполнял ее приказы на всем пути от Дальнего Берега. Сейчас нет смысла изменять традициям, решил он, и положил руку на протянутую ладонь Геоманта.

– Левая. Не та, в которой держишь меч – умный мальчик…

Принц следил за каждым ее движением, поэтому не заметил, как мастер Астролог взмахнула ножом, которым ранее отрезала кусок рукава. Льешо не успел и глазом моргнуть, как из неглубокой раны на ладони закапала кровь – как гранатовый сок.

– Отлично.

Так же быстро мастер Геомант поднесла его руку к шкатулке, чтобы кровь капала на крышку. Одна, две, три капли впитались в дерево. Колдунья отпустила ладонь.

Каду была наготове – молча промыла рану водой и повязала чистой тряпицей. Пока она работала, мастера собрались вокруг шкатулки. Льешо не понимал слов, которые повторяли нараспев, но Каду вдруг побледнела.

Даже не зная языка, принц почувствовал влияние заклятия. Воздух в помещении сгустился: стало трудно дышать, словно чья-то рука сжала сердце. Льешо вспомнил заклятие мастера Марко, лежавшее на Радии, и сердца пустынников, замененные камнем. Ему казалось, что сейчас его собственное сердце взорвется.

Льешо вздохнул раз, другой, и все прошло. Когда он взглянул на шкатулку, капли крови уже исчезли.

– Теперь ты готов, – сказала мастер Геомант и в последний раз отряхнула руки.