"Небесные врата" - читать интересную книгу автора (Бенджамин Курт)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Менар остановился – к всеобщему удивлению.

– И это все? – спросил Великий Ападиша.

– Столько было мне дано. – Слепому поэту удалось одновременно пожать плечами и поклониться, что говорило о его собственных чувствах.

Льешо не совсем понял структуру стихотворения. Отрывок с числами, довольно ясный, совершенно выпадал из ритма. Юноша не знал, отличались ли этим все пророчества или просто в стихотворение добавили повествование о чаепитии местных богов, как вступление к эпической поэме о войне и сражениях. В свое время Льешо вдоволь наслушался таких рассказов.

В последнем четверостишии должна бы упоминаться дочь и реакция отца на предсказание, подумал он.

Будто в ответ на его мысли Менар добавил:

– Я пытался в меру своих скромных поэтических талантов закончить стихи. Но, похоже, судьба ждет, что мы сделаем дальше, и пророчество не будет дописано, пока мы не выберем путь…

– Не нравятся мне разговоры о всяких путях, – проворчал Великий Ападиша. – Начинаешь думать, а не ударился ли поэт в язычество.

Льешо не знал, какое наказание в Понтии полагалось за поклонение идолам – пусть даже на Пути Богини их в действительности не встречалось, – но не хотел, чтобы ему помешали договориться с Ападишей.

– Возможно, богов Понтия обеспокоили события в другой реальности духов и богов, – предположил принц. – В реальности, далекой от владений Отца и Дочери Меча, где сейчас правят другие небесные силы, но угрожает им общий враг…

Хабиба быстро вмешался:

– Пророчество предупреждает о сражениях внутри и вовне божественных царств, которые начинаются где-то в другом месте, но угрожают Отцу и Дочери на небесах и Битинии – на грешной земле…

Казалось, весь Диван затаил дыхание, пока Ападиша обдумывал заявление колдуна. Мудрецы были консервативны по природе и редко рисковали собственной шеей. И все же школа приветила незнакомцев, представила султану Льешо и суть его похода во имя других небес – странных и еретических для Битинии – как объяснение пророчества.

Оскорбившись, правитель может приказать обезглавить всю школу. Мудрецы ждали, затаив дыхание, пока Ападиша не перевел взгляд сузившихся глаз с поэта на мастера Нумеролога.

– Имеется ли научное доказательство того, что этот молодой бродяга и есть король, предсказанный Отцом и Дочерью?

– Тут мы не уверены, – признал мастер Нумеролог. – Некоторые части пророчества не вызывают сомнений. Этот изгнанный принц – один из семи братьев. В другой земле дух велел ему отыскать остальных, что он и сделал…

– Всех, кроме одного. Я пока не нашел Гхриза, – поправил Льешо.

Он верил, что Путь Богини приведет его к последнему из потерянных братьев. Долго ждать не приходилось.

– Гхриз в Кунголе, возглавляет сопротивление, – сказал Менар, будто огласил общеизвестный факт.

Наверное, так оно и было, потому что Ападиша при словах поэта вскинул голову.

– Гхриз, Призрачный Воин Золотого города? – спросил он.

– Тот самый, – подтвердил Менар.

– Значит, наш брат мертв?!

Льешо не мог поверить, что дошел до края мира только для того, чтобы узнать о смерти брата и разрушении всех надежд, но Менар покачал головой:

– Нет, просто очень хорошо прячется, а потом нападает на гарнов, когда они ничего не подозревают. О его подвигах сложено много легенд. Говорят, он затаился в самих стенах Золотого города Кунгола, охотится на врагов и каждый раз благополучно уходит от погони.

Гхриз жив!..

У Льешо голова закружилась от облегчения. Он не смел надеяться, что и в самом деле справится. Ведь в конце пути его ждал смертельный враг и еще более отчаянный демон…

На мгновение юноша потерял нить разговора, пытаясь определить, какое место занимает в его сердце Гхриз.

Время прошло, и уголки мозаики, такой безупречной в детстве, поистерлись. Льешо чувствовал, что даже все братья не заполнят пустоту. Пинг, их сестра, убитая спустя всего два цикла ее пребывания в смертном мире… Льешо надеялся ради собственного спокойствия, что она быстро вернулась на землю. Он хотел увидеться с ней в новом облике и узнать, что Пинг выросла счастливой, познав всю радость и смех, потерянные в предыдущей жизни столь рано…

Хабиба толкнул принца локтем, и тот понял, что Менар продолжает:

– …Еще говорят о прекрасной женщине, которую называют сапфировой принцессой, потому что для Призрачного Воина она важнее любого сокровища… Я переделывал некоторые из рассказов в стихи, поэтому знаю, что не все в них – правда. Но в самом факте его существования никто не сомневается. Присутствие Призрачного Воина чувствуется везде, где гибнут враги Фибии…

Гхриз, легендарный герой, да еще с прекрасной спутницей… Такая пара может принять в штыки юного брата, вернувшегося, чтобы занять их место. Но все же пророчество дошло до Гарна: возможно, и Гхриз его слышал.

Что, если брат подумал, будто в предсказании речь идет о нем самом? Льешо пришло в голову, что он может принести гражданскую войну стране, измученной вражеским вторжением. Юноша не хотел этого. Не хотел быть королем, если уж на то пошло, но не видел другого пути.

Юноша вспомнил о Льюке и помрачнел. Почему ничто не дается просто?..

Тут мастер Нумеролог поклонился Ападише, и Льешо привел свои мысли в порядок. В присутствии императоров и султанов не стоит терять бдительности.

– Значит, в пророчестве упоминаются семь принцев, – начал загибать пальцы нумеролог. – Слепой поэт сказал совету, что шесть голов, увенчанных звездами, представляют горы, окружающие город Кунгола…

– Согласен, – сказал Льешо. – В Стране Лугов многие загадки похожи на пророчество. Болгай объяснил бы это лучше меня, но головы, увенчанные звездами, могут означать только горы с ледяными шапками, которые блестят на солнце, подобно звездам…

– Пять армий, как единая сила. – Ападиша растопырил пальцы, потом сжал их в кулак. – Где они?

Вопрос прозвучал так легко и просто, что мало кто заметил в нем угрозу. Льешо прибыл в Понтий как раненый раб – в сопровождении горстки охранников вместо целой армии. Султан, наверное, гадал, не ударят ли войска по его городу, пока бродяга-король дурит ему голову? Или, что не менее вероятно, не сошел ли с ума принц-изгнанник, которого прибило к их берегам, и не заставило ли мудрецов его случайное родство со слепым поэтом неверно истолковать пророчество?

Льешо знал ответ, как и все его советники. С легкой улыбкой и едва заметным поклоном он произнес:

– Армии – в Дарнэге… или были там, когда я выходил в море. Скорее всего сейчас они на пути в Фибию. Дорога долгая, но все же не настолько, как Долгий Путь, и они не несут детей в битву. Ну, если не считать нас…

Своими словами юноша показывал, что понимает сомнения Ападиши по поводу их возраста и опыта. Фибский король мог бы поведать обо всех сражениях, которые пережил от Жемчужного острова до Понтия, обо всех снах и кошмарах, о смертях, о ранах, все еще терзающих его сердце, о рубцах на телах товарищей… По жизненному опыту их всех уже вряд ли можно было считать слишком юными.

Льешо промолчал, но его мысли, наверное, отразились во взгляде, потому что Ападиша расчетливо сузил глаза.

– И все же далековато, – заметил Ападиша. – Столько врагов на пути к Кунголу, твоей цели?

– Не так уж и много, – сказал Льешо. – И достойная армия им в противовес.

– Армия детей. – Ападиша сделал вид, что прячет улыбку.

Принц другого и не ожидал. Он улыбнулся в ответ и почувствовал звон, когда сталь встретила на своем пути сталь в этой дуэли умов.

– Всех детей прибило к вашему порогу, досточтимый султан. Император Шана шлет привет захватчикам, поработившим Фибию, вместе с его людьми – это пустынники Гансау, великие воины, посланные Динхой…

Льешо на мгновение запнулся, вспомнив о Харлоле и его товарищах, убитых каменными чудовищами.

– Мой брат, принц Шокар, командует второй армией, набранной из фибских рекрутов. Мерген-хан из народа Кубал объединил кланы под своей властью и присоединился к нам – это три… Тинглут-хан послал отряд своих воинов на разведку, чтобы узнать ответы на вопросы, тревожащие его клан. Его армия – четвертая. Кроме пророчества, я рассчитываю найти в Понтии пятую армию.

– Или, если не получится, место займет твой родственник, что бандитствует в Кунголе, а, мастер Нумеролог?

Мудрец задрожал, надеясь, что его властелин пошутил, но Ападиша ждал, подняв бровь.

– Будущее покажет…

Более смутного ответа Льешо слышать не доводилось. Получал ли Ападиша хоть когда-нибудь дельные советы?

Принц тут же пожурил себя за несправедливость. Его присутствие само по себе было грозным ответом.

– Так.

Великий Ападиша ждал достаточно долго, чтобы мастер Нумеролог тысячу раз пожелал провалиться под землю, затем перевел пронзительный взгляд темных глаз на Льешо.

– А четырех огнедышащих змеев собрать так же легко, как пяток армий? – насмешливо спросил он.

Льешо начал бы сомневаться, что султан вообще верил в пророчество, если бы не отблеск страха в глубине его глаз. Снисходительная улыбка ничего не значила. Что так напугало Ападишу в сновидениях? Здесь не место для расспросов. Может быть, потом, если они встретятся в мире снов…

Но Льешо до сих пор не ответил на вопрос. Впрочем, его опередили.

Дракон Моря Мармер отвесил легкий поклон, в его глазах полыхнул зловещий зеленый огонь.

– Святейший король Фибии встретил четверых из моего рода. Все мы следили за его походом с трепетом и надеждой. Нам не совсем ясна идея сотрудничества во имя общей цели, а больше нравится разделять мир на владения и жить в спокойствии и гармонии, не обращая внимания на соседей. Однако предстоящая битва в состоянии поглотить всех, поэтому мы вносим свой вклад в армии молодого короля. Если пророчество требует четверых, то это будут Дракон Жемчужной Бухты, Дракон Золотой Реки, Дракон Дан и я – король-дракон того самого моря, что ты объявляешь своим, – добавил довольно ядовито. – Хотя я поклялся в кровной мести сверхъестественному проводнику юного короля, однако для того, чтобы освободить моего сына из нечестивых объятий фальшивого мага, я тоже приму участие в сражении.

– Час от часу не легче, – заметил Ападиша с ледяной язвительностью. – Я уже не знаю, что и думать.

Льешо не мог сказать, стало ли для султана открытием признание Дракона Моря Мармер. Да и верил ли султан их рассказу вообще? Однако времени на размышления не было.

– А три дара? – спросил Великий Ападиша, поглаживая бороду унизанной перстнями рукой. Возможно, он тоже нервничал.

– Я получил дары, но, с вашего позволения, не стану упоминать о них здесь.

Льешо поклонился в знак уважения, однако губы его оставались крепко сжатыми, а взгляд – холодным. Он делился сведениями о священных дарах только с близкими друзьями и советниками – Ападиша не был даже союзником. С другой стороны, дары богинь и духов скорее всего оскорбят религию Битинии. Принц не хотел рисковать.

– Два пути?.. – спросил Ападиша.

– Ответа на эту часть пророчества у меня нет, – признался Льешо. – Покинув Жемчужную Бухту, я следовал лишь одной дорогой – это Путь Богини, пусть вы его и не одобряете… Я бы обесчестил свою супругу, если бы отказал ей в месте на небесах и в моем сердце. Если существует другой путь, я не знаю, где он, но не мог выбрать его в любом случае…

– Глупо отказываться от того, чего не видишь, – заметил Ападиша.

– Два пути лежат перед юным королем, – сказал Хабиба. – По велению моей госпожи и с помощью многочисленных советников, включая императора Шана, я старался вести его по пути богов Фибии и Битинии…

Маг тщательно избегал упоминания, что он служит двум небесам. Школа магов в Битинии, частью которой он являлся чтила Отца и Дочь. Путь Богини, на котором он служил смертной богине войны, обещал райские сады Великой Богини в конце борьбы.

Судя по тому, что Льешо слышал о Дочери Меча, дороги богов могли пересекаться. В его мире госпожа Сьен Ма послужила бы воинственной дочерью, стоящей с мечом по правую руку от отца. Но Ясное Утро ничем не напоминал того Отца, которому поклонялись в Битинии, да и мастер Ден – тоже.

Ападиша не стал заострять внимание на двойственности положения мага и кивнул Хабибе, приказывая продолжать.

– Другой, более темный путь, ожидает его под руководством мнимого мага, мастера Марко, – объяснил Хабиба, творя отводящий зло знак. – Достоинство молодого короля в том, что он даже не видит темного пути. Однако Дочь учит нас тому, что иногда мы достигаем света, только пройдя сквозь тьму…

Странно. Имел ли Хабиба в виду, что Льешо все-таки попал под влияние мастера Марко? Вряд ли, если учесть, сколько усилий они приложили, чтобы освободить фибского короля из лап колдуна в прошлом. Но все равно времени на споры не было. Он поразмышляет над словами Хабибы позже, когда избавится от пристального взгляда Ападиши.

– Итак, мы подошли к драгоценности, единой для семи братьев.

– Я ничего не знаю о драгоценности, – сказал Льешо. – У матери были украшения, но она не слишком ими интересовалась… Я не припомню кольца или ожерелья с особым значением…

– У нас другие традиции, – согласился Менар. – Нефрит, бронза, серебро и золото, яркие ленты и драгоценная вышивка – вот что ценилось при дворе. Но наша мать говорила, что Великая Луна служит ей подвеской, а Великое Солнце – короной для нашего отца.

Мастер Нумеролог обдумывал проблему вместе с остальными. Потом осторожно предложил решение:

– Если мы ищем драгоценность в Кунголе, то, быть может, это и не холодный камень вовсе. Разве не ты говорил, святой поэт, что ходят слухи о прекрасной женщине, которую люди зовут сапфировой принцессой? Вероятно, в пророчестве речь идет о ней…

Вряд ли боги отяготили пророчество Льешо подружкой его брата. Если только стихотворение не предназначено для Гхриза…

Юноша попытался подстроить под предсказание свои отношения с Великой Богиней, но на ум приходил только пчеловод, облегчающий страдания души. Льешо не мог придумать более достойного ответа и согласился с решением мастера Нумеролога.

Ападиша тоже не слишком поверил в разгадку, однако пошел дальше, указав рукой в сторону Льешо.

– Итак, остается король. Думаю, ты ничего не знаешь о священном ключе?

– Без сомнения, это метафора, – сказал Льешо. – Я постоянно замечаю, что пророчества больше всего помогают после того, как событие произойдет… Задним числом все становится таким ясным и понятным. К сожалению, мне никто не давал ключа с надписью «врата рая».

– Скорее всего ключ – не ключ вовсе, – произнес Ападиша.

Он с надеждой посмотрел на Льешо, однако нисколько не удивился, когда тот покачал головой.

– Не знаю, возможно, ключ – знания… Но даже они приходят медленно и дорого стоят.

Глаза Ападиши, казалось, потемнели: зрачки поглотил черный огонь внутреннего видения. Льешо не мог отвернуться, не мог ничего спрятать. Не мог даже двинуться. Только когда султан отвел взгляд, юноша почувствовал, как расслабляются мускулы на плечах.

– Недешево, – согласился Ападиша. – Отметины твоих страданий видны каждому. Только вот какие знания ты приобрел? – Султан насмешливо улыбнулся. – Впрочем, вряд ли ты мне скажешь, даже если захочешь. Но мы узнаем обо всем скоро. Очень скоро. Справедливость приносит свет и тьму.

Ападиша отмечал ударением каждое слово, будто читал заклинание.

Справедливость. Для Льешо слово прозвучало как крик, обращенный прямо к душе. Я должен знать, подумал он. Словно выражение вертится на языке, или книга не дается в руки. Оно дразнило сознание, пока Льешо не попытался взглянуть на него, потом ускользало, когда казалось, он вот-вот поймает его. Но Свет и Тьму Льешо нес с собой от самого Жемчужного острова.

– Я не причиню вреда, – сказал он, засовывая руку под рубашку.

Он не замечал стражников, пока те не подняли копья, но юноша не отрывал глаз от Ападиши, который уставился на него темным и голодным взглядом ворона.

Льешо опустил голову и снял с шеи шнурок. Серебряную цепочку он оставил на месте, не желая, чтобы Свин путался под ногами, хотя в реальном мире о нем можно было не беспокоиться.

Из мешочка на шнурке юноша высыпал на ладонь жемчужины, собранные во время похода. Одна – от призрака Льека, украденная у Дракона Жемчужной Бухты. Дракониха говорила, что сама собиралась подарить ему жемчужину на прощание… Одна – от ее милости Сьен Ма, смертной богини войны, которая наставила его на путь истинный. А еще одна – от Мары, целительницы, матери Карины и будущей восьмой смертной богини.

Свина, часть – или не часть? – ожерелья Великой Богини, Льешо показывать не стал.

Пустынники принесли последние три жемчужины, и принц смотрел на них с горем и тоской. Он бы не отдал ни одной жизни за воссоздание какой-то безделушки, даже ради Великой Богини. Но чтобы восстановить равновесие между небом и землей, он пожертвует многим. Он пожертвует всеми, кто следует за ним, чтобы сохранить жизни миллионов, спящих в неведении, а еще – царств небес, земли и преисподней, которые падут в грядущем хаосе, если он проиграет.

Вороньи глаза Ападиши отражали свет шести черных жемчужин: тьма черным светом блестела на тьме.

– Мастер Астролог?

Своим вопросом султан показал, что ему известно кое-что о жемчужинах.

Мастер Астролог, бледная и дрожащая, выступила вперед.

– Так много, – слабым голосом произнесла она. – Я не смею говорить… Небеса не помещаются в ладонь молодого человека. Такого не существует в природе. А если существует, я не решаюсь даже подумать о последствиях… – Похоже, слова подвели ее. – Прошу прощения, пресветлый султан. Прошу прощения…

Изучающая небеса не дерзнула прикоснуться к жемчужинам в руке Льешо. Наоборот, она сжала кулаки и сунула их поглубже в карманы магического одеяния.

Ападише большего и не требовалось.

– Мастер Геомант, – позвал он.

Вперед вышла маленькая круглая женщина – более уверенно, чем мастер Астролог, но все же с некоторым сомнением в глазах.

– Скажите, где вы их нашли? – спросила она. – Земли, в которых их добывают, могут многое поведать для продолжения изучения…

– В Шане, – ответил Льешо. – Далеко на юге. В Жемчужной Бухте, и в провинции Дальнего Берега, и еще в провинции Тысячи Озер. И в Стране Лугов, на полпути к Дарнэгу.

Глаза мастера Геоманта затуманились. Принц догадался, что она сейчас представляла перед собой карты, как и он сам это делал, выбирая свой путь.

Великий Ападиша позволил ей спрятаться в своих мыслях лишь ненадолго.

– У вас с собой те, что вы изучали последние три цикла сезона? – спросил он.

Мастер Геомант поклонилась и извлекла из просторных одежд резную коробочку. Открыв секретный замок, она протянула султану содержимое, а тот передал свою добычу Льешо.

Две безупречные черные жемчужины.

– Их нашли на медном руднике около Изника после ночного шторма, из-за которого погибло много людей и начались пожары по всему городу. Надсмотрщик принял их за дурное знамение и отослал в школу Понтия. Ты можешь объяснить, как они оказались на руднике и что вызвало шторм?

– Небо в осаде, – ответил Льешо. – День и ночь больше не приходят в его сады…

Ападиша мог приказать отрубить ему голову за ересь, но принц сомневался, что он так поступит. Султан знал слишком многое.

– Так я и думал, – согласился Ападиша. – И мой мастер Астролог – тоже, хотя и боится оскорбить меня правдой.

Он положил две черные жемчужины обратно в коробочку и с тяжелым вздохом передал ее Льешо.

– Несчастливое число – восемь, юный король. Надеюсь, я не обрекаю твой поход на провал своим даром.

– Не восемь.

Льешо не показал девятую жемчужину, но пробежал пальцами по серебряной цепочке, когда оправлял рубашку.

– Акенбад, в пустыне, – добавил он для мастера Геоманта. Ападиша не попросил показать ему недостающую часть ожерелья.

– Жуткое будущее ожидает нас, если ты проиграешь, юный король, – сказал он.

Однако, несмотря на предупреждение, некая часть непосильной ноши, похоже, упала с его плеч.

Льешо знал, что их посещают одинаковые видения – грядущий хаос и разрушения. Он не мог утешить, зато был в состоянии разделить ношу.

– Дар предвидения не приносит радости.

Остальным показалось, что принц говорит о стихотворении Менара. Но Ападиша и фибский король обменялись мрачными взглядами. Если ты видишь будущее во сне, это еще не значит, что ты можешь изменить его в реальном мире… или даже просто понять.

– То, что не сводит тебя с ума, кажется безумным окружающим, – добавил Льешо, надеясь смягчить бремя Ападиши.

– То есть твой брат безумен, юный король?..

На мгновение вопрос султана ошеломил юношу. Льюка, конечно, безумен… ну, или почти. Потом принц понял, что султан имел в виду Менара. А вдруг они следовали бессмысленному бормотанию сумасшедшего, которое сведет с ума и их самих?..

– Его глаза не видят, но разум не менее трезв, чем мой или ваш, – сказал Льешо. Судя по всему, он мало успокоил султана.

Никто не поручится, что они сами не сошли с ума. Мастер Ден сказал бы об этом… но – опять-таки только безумец станет полагаться на бога-мошенника.

– Согласен.

С чем – вслух Ападиша не сказал.

Султан дважды хлопнул в ладоши, и вперед вышли два стражника. Один, как заметил Льешо, был поразительно похож на самого Ападишу.

– Возьмите с собой двух моих воинов, избранных Дочерью мечников, и всех, кто последует за ними. Корабли будут ждать вас.

После паузы султан добавил:

– Теперь идите. Я и так потерял слишком много времени, думая над загадками чужеземцев.

Льешо принял решение султана. Пусть за ним пойдут хотя бы десять солдат из личной охраны Аладиши. Это не армия, зато исполнится пророчество Менара.

Принц поклонился и, не разгибаясь, как удовлетворенный проситель, попятился к двери.

Как только будут готовы корабли, они уплывут.

И все же вначале надо посоветоваться с магами насчет нефритовой чаши. Льешо с радостью выбросил бы ее, но жизнь давно научила его, что всякий мистический дар рано или поздно находил применение в походе. Не стоит отказываться ни от одного – даже самого опасного.