"Имоджин" - читать интересную книгу автора (Купер Джилли)

Глава шестая

Когда они утром проснулись, ветер бил дождем по стеклам окон. Ники жаловался на похмелье и скверно проведенную ночь. Матт и Кейбл ссорились.

— В следующий раз, когда будешь брить себе ноги моей бритвой, потрудись ее помыть. Спрашиваю уже в четвертый раз — нести вещи в машину?

— Я не готова, — отрезала Кейбл, накладывая второй слой краски на ресницы.

— Слушай, малыш, уже десять минут девятого. Еще пять минут, и я еду, с тобой или без тебя!

— Перестань цепляться, — сказала Кейбл, повысив голос, — ты спрятал мои драгоценности?

— Да, в подоконнике.

— Тогда спусти вниз эти три чемодана — хоть чем-нибудь займешься.

Хлопнула входная дверь.

— Ники-и-и! — позвала Кейбл.

— Да, моя любовь.

— Я не могу закрыть чемодан.

Имоджин, которая последние полчаса чувствовала себя ничем не занятой, направилась в спальню Кейбл предложить свою помощь.

Ники и Кейбл, на которой был совершенно восхитительный замшевый костюм розового цвета, сидели вдвоем на чемодане.

— Готово, — сказал Ники и, наклонясь через Кейбл, защелкнул второй замок.

Имоджин застыла в дверях, увидев, как Кейбл положила руку на руку Ники. Тот посмотрел на Кейбл и улыбнулся.

— Тебе лучше закрыть его на ключ, — сказал он тихо. — Я бы не хотел, чтобы что-нибудь из твоих ценных вещей попало в чужие руки!

— Я так рада, что ты едешь с нами, — промурлыкала Кейбл. — Все становится намного… ну… увлекательнее.

Имоджин не успела заметить, кто из них вздрогнул сильнее, когда у нее за спиной послышался голос Матта:

— Проворно работает, согласись, Ники! Будь с ней осторожнее, не то она свяжет тебя по рукам и ногам.

Кейбл грозно сверкнула глазами на Матта, а потом, к удивлению Имоджин, расхохоталась.

— Дорогой Слобломов, — произнесла она с легкой гримасой. — Похоже, с тобой у меня ничего даром не пройдет.

В этом розовом костюме, грустно подумала Имоджин, она так прелестна, что ей сошло бы даром и убийство. Матт ухмыльнулся с неохотой, подобрал лежавший на постели длинный шарф цвета хаки и, обмотав его вокруг шеи Кейбл, туго затянул, делая вид, что собирается ее задушить.

— «Когда столь нежная была столь роковой?» — сказал он. — Пошли, Цирцея.

— Гнусная английская погода, — проворчал Ники.

— По крайней мере, немного помоет машину, — сказал Матт.

Не проехали они и десяти минут, как Кейбл издала вопль.

— Мой ночной крем. Он остался в холодильнике!

— Что ж, я думаю, Бэзил будет есть его с клубникой, — спокойно сказал Матт.

— Перестань пороть чушь, — отрезала Кейбл, — надо вернуться.

— Послушай, малыш, из-за тебя мы и так проваландались лишних двадцать минут.

— Но у меня кожа пересохнет.

— Почему у тебя во рту никогда не пересыхает?

Имоджин наблюдала, как дергается строгий профиль Кейбл. Ники в самом деле увлечен ею или ему просто льстит ее внимание? Словно в ответ на это Ники обнял Имоджин за плечи.

— Все в порядке, моя радость? Волнуешься?

Когда он смотрел на нее так, она была не в состоянии что-нибудь ответить. Она только кивнула и прижалась к нему.

— Кто эта пара, с которой мы встречаемся в Дувре? — спросила она Матта.

— Приятели Кейбл. Я снимаю с себя всякую ответственность.

— Очень интересно, — сказала Кейбл, метнув в его сторону ядовитый взгляд. — Они действительно ужасно милые люди.

— Что бросает на них тень смерти, — сказал Матт.

— Заткнулся бы! Их зовут Эджуорт, Джеймс и Ивонн Эджуорты. Джеймс очень порядочный, у него какие-то дела с акциями в Сити. Она очень известная модель. Ты ее узнаешь в лицо.

О, Боже, подумала Имоджин, еще одна модель. Надеюсь, хоть эта не будет бегать за Ники.

Погода делалась все хуже и хуже. Движение на дорогах тоже было жутким. Они едва не опоздали на паром и были последними, кто въехал на нижнюю палубу, где размешались машины.

— Почему у тебя такой кислый вид, Матт? — раздраженно спросила Кейбл.

— Раз мы вкатили последними, то последними и выкатим. А поскольку гостиница, где у нас заказаны номера, находится в сотне миль к югу от Парижа, ты сегодня вряд ли поужинаешь.

К нему направился матрос, махавший куском замши.

— Нет, машину мыть не надо, — сказал Матт и горделиво пошел наверх.

Кейбл улыбнулась Ники.

— Встретим Джеймса и Ивонн в баре.

Плохо видя в темных очках, она споткнулась о ступеньку. Ники подхватил ее за локоть, не дал ей упасть и задержал ее руку в своей, как показалось Имоджин, чересчур надолго.

— Боже, как плохо одеваются англичане! — вздохнул он, когда они шли по палубе. Имоджин натянула пониже свитер, закрывая плохо сидевшие на ней брюки.

— Кейбл, дорогая! — послышался крик, когда они зашли в бар.

— Ивонн, ангел мой!

— Мы думали, вы опоздали на паром!

— Мы почти опоздали!

— Обалденная шляпа!

— Сногсшибательные туфли!

— Потрясающий костюм!

— Ты изменила прическу!

Повизжав друг с другом несколько минут, словно пара попугаев, они вспомнили об остальных. Ивонн, решила про себя Имоджин, и вполовину не так опасна, как Кейбл. Своему успеху в качестве модели она была обязана впечатляющей стандартности своих черт: глаза фарфоровой китайской синевы, волнистые рыжие волосы, ямочки на щеках. Для мужа-домоседа она непременно должна была держать наготове самый сливочный маргарин, самое свежевыстиранное белье и вечнокипящее горячее молоко. На ней был серый брючный костюм, безупречно белая блузка и кружевной лифчик тридцатого размера на колышущейся груди.

— Вы, должно быть, Матт, — сказала она, сверкнув зубами Ники. — Кейбл так много мне про вас рассказывала, но никогда не говорила, что у вас такая превосходная внешность.

Кейбл была несколько раздосадована.

— Это Ники Бересфорд, — сказала она резко.

— Ну, конечно, — хихикнула Ивонн. — Как глупо с моей стороны. Я видела вас в Уимблдоне.

— Это Матт, — сказала Кейбл.

— О, — произнесла Ивонн, посмотрев на Матта довольно подозрительно, — Ужасно рада познакомиться. Это мой Джамбо.

У Джеймса Эджуорта были пухлые розовые щеки и курчавые волосы, как у тех херувимов, что раздувают ветер в углу старинных географических карт. Он был небольшого роста, округл, на голове — кепка яхтсмена. Весь его вид выражал прилежное ожидание.

— Выпьем, — предложил Ники.

— Мне томатный сок, — сказала Ивонн.

— Жаль не воспользоваться беспошлинными ценами, — сказал Ники, бросив на нее свой выразительный мужской взгляд.

— Ну раз уж вы мне выкручиваете руки, я соглашусь на «Бэбичем», — уступила ему Ивонн.

Остальные заказали по двойной порции коньяка.

— Прекрасно, мы проводим матч на чужом поле, — пошутил Джеймс Эджуорт.

— Сколько бикини ты взяла с собой, Кейбл? — спросила Ивонн.

Ники решил поменять на франки английские деньги, спрятанные у него за подкладкой сумки с аптечкой.

— Тебе понадобится эта аптечка, когда узнаешь курс обмена, — сказал Матт.

Два хихикающих подростка несмело подрулили к Ники:

— Не могли бы мы получить ваш автограф?

Все присутствующие пялили на них глаза. Неудивительно, подумала Имоджин, они самая шумная и заметная компания на всем пароме. Она надеялась, что не окажется среди них на положении бедной родственницы.

— Смотрите, — радостно объявил Джеймс, — ветер усиливается.

Выйдя из гавани, паром начал становиться на дыбы, как необъезженный конь. Через каждые пять минут окна заливало разгневанной серой водой. У Имоджин стало подводить желудок. Она заметила, что все кресла в баре привинчены к полу. Справа от нее Джеймс, Кейбл и Ники обсуждали людей, которых она не знала, и она стала лениво прислушиваться к тому, как Ивонн старается разговорить Матта.

— Вы ведь пишете для газет? Знаете, забавно: в школе у меня совсем неплохо шел английский. Все говорили, что мне надо попробовать писать.

— Было бы трагично, если бы мир моделей лишился вас, — сухо заметил Матт.

Имоджин сдержала улыбку.

— Именно это я тогда и подумала, — призналась Ивонн. — Теперь я пишу речи для Джамбо.

— Речи?

— А вы не знали? — она обнажила зубы на манер волка из «Красной Шапочки». — Джеймс перспективный кандидат в парламент. Теперь он страшно занят, но если вы его хорошенько попросите, я уверена, он выкроит время, чтобы дать интервью для вашей газеты.

— Буду это иметь в виду, — сказан Матт.

— Знаете, — продолжала Ивонн, — я думаю, в ваших статьях есть… как бы сказать… преувеличения.

— В каком смысле? — спросил Матт, и глаза его сузились.

— Ну, эта вещь на прошлой неделе про Северную Ирландию. Вообще-то я до конца ее не дочитала, но я знаю, что все журналисты придают фактам сенсационность ради больших тиражей…

— Продолжайте, — сказал Матт, и в голосе его зазвенела зловещая нота.

— Ну, я думаю, это нелояльно — писать такие вещи.

— Нелояльно к кому? Этих людей подвергли пыткам. Один молодой парень покончил с собой, чтобы избавиться от новых истязаний.

— Такие веши случаются, — сказала Ивонн. — Но все-таки лучше не поднимать излишнего шума, согласитесь. Это только разжигает ненависть и затрудняет работу бедных солдат. Если уж совсем откровенно, то я терпеть не могу, когда вы, ирландцы, приезжаете сюда, забираете наши рабочие места, пользуетесь нашей системой здравоохранения, а потом про нас же говорите всякие гадкие вещи.

— Когда я сталкиваюсь с жестокостью, то всегда пишу про это «гадкие вещи», — отрезал Матт.

— Ну, зачем такая резкость? — упрекнула его Ивонн. — Держу пари, вы сегодня не завтракали. Почему бы не подкрепиться? — И она извлекла из сумки полиэтиленовый пакет с нарезанной морковью. — От овощей ни унции лишнего веса. Попробуйте.

Что на это ответил Матт, Имоджин уже не слышала.

— Мне надо подышать воздухом, — с трудом проговорила она и, шатаясь, пошла к выходу. На палубе ей полегчало. Она уцепилась за поручни, и в лицо ей ударило водяной пылью. Внизу вода бурлила и пенилась. Минуты через две к ней присоединился Матт. Лицо у него было оливкового цвета.

— Господи! С кем она связалась! — прорычал он.

— Она хотела вас раззадорить.

— Скорее всего, довести до нервного срыва.

— Я уверена, что она замечательная модель.

— Ты имеешь в виду, для рекламы? Единственное, что она сможет продать, так это расфасованную морскую болезнь.

— Вы в порядке? — обеспокоенно спросила Имоджин. Его оливковый цвет теперь стал сероватым.

— Справлюсь. Секунду, — и он кинулся на корму парома.

— Ах, бедняга, бедняга! — сказала она, когда он вернулся.

Он слабо улыбнулся.

— Распрощался со вчерашним ужином и чаем. По крайней мере, подпортил их гнусную посудину.

Имоджин удивилась его терпению, особенно, когда он вскоре добавил:

— Ты не должна позволять Кейбл портить тебе настроение.

— Она не портит, — Имоджин покраснела. — То есть, она мне очень нравится.

— Она заигрывает с Ники, только чтобы меня разозлить. Она это проделывает с каждым встречным приятным на вид мужчиной.

— Но чего ради?

— Хочет заставить меня на ней жениться.

— А вы не хотите?

— Я католик, — сказал он, пожав плечами, — и боюсь промашки. Я бы хотел, если уж жениться, то навсегда. Я могу согласиться на свободного полета любовницу, но не жену.

— Вероятно, если бы вы на ней женились, она бы успокоилась.

— Возможно. О, черт, — пробормотал он и вновь позеленел, — теперь подходит вчерашний завтрак.

Она никогда не думала, что можно так страдать от морской болезни. Каждый раз он возвращался к ней бледнее прежнего и еще хуже держась на ногах. Кейбл надо было развеять раздражение и положить на него хозяйскую руку.

— Дорогой, мы идем перекусить. Встретимся позже. Правда, Ивонн мила?

— Очаровательна. Я как раз думаю, каким способом ее прикончить.

Наконец они разглядели сквозь тучу чаек Булонь. Они уже присоединились к своей компании. Те после беспошлинной выпивки держались развязно, у всех были пакеты с беспошлинными сигаретами.

— Привет, — сказала Кейбл. — Дорогой, ты какой-то заморенный. Тебе нравятся мои новые духи? — И она сунула запястье под нос Матту.

Когда паром причалил, небо было сплошь затянуто тучами, и дождь продолжался. На причале стояло несколько толстых французов в синих комбинезонах и беретах. Боже, они совсем как англичане, подумала Имоджин, и погода точно такая же, как в Йоркшире.

— Может быть, я поведу? — спросил Ники, когда они сели в машину.

Матт покачал головой:

— Я отвлекусь от состояния моего желудка.

— Имоджин вся серая. Ей лучше сесть спереди, — сказала Кейбл, юркнув на заднее сиденье рядом с Ники.

«Мерседес» начал проглатывать мили. Это и есть Франция, подумала Имоджин. Большие аллеи тополей, уходящие в бесконечность кукурузные поля, невероятно безобразные города с облупившимися щитами рекламы Дюбонне и садами, пестрыми, как пакеты с семенами. На улицах ни души. Возможно, за этими закрытыми ставнями они все занимаются знаменитой французской любовью.

— Тут всюду прошла первая мировая война, — объяснил ей Матт, — большинство старых домов было разрушено до основания. Поэтому деревни такие новые и уродливые. Ты читала «Прощай, все это»?

Имоджин покачала головой.

— Отличная книга. У меня есть с собой. Я тебе одолжу.

— Я не смогла одолеть больше одной страницы, — сказала Кейбл.

— Для тебя там слишком много длинных слов и нет картинок.

— Не будь таким высокомерным, — огрызнулась Кейбл.

— Здесь на полях до сих пор осталось много неразорвавшихся бомб, — сказал Матт, не удостоив ее ответом.

И в машине тоже, подумала Имоджин. Ники и Кейбл шушукались о своем, имена сыпались, как осенние листья. Наконец угомонились и они. Оглянувшись, Имоджин увидела, что Кейбл спит, положив голову на плечо Ники. Она быстро отвела взгляд, безнадежно пытаясь не обращать на это внимание. Матт, если и видел что-нибудь через водительское зеркало, то вида не подал.

Когда они подъехали к гостинице, дождь прекратился, и несколько звезд пытались пробиться сквозь пелену облаков. Гостиница стояла на берегу реки и была украшена ярко-розовыми гирляндами гераней и ползучими растениями, спускавшимися до самой воды. Привлекательная мадемуазель за стойкой была явно рада приезду Матта. Но когда в дверях появился Джеймс и Ивонн, это ее потрясло. Пошло размахивание руками и пожимание плечами, а потом Матт с унылым видом сообщил:

— Сожалею, мои любезные, но бестолковая секретарша заказала вместо трех двухместных номеров всего два.

— Ну и ничего, — сказала Кейбл. — Поделимся. Ивонн, Имоджин и я сможем поместиться на одной двуспальной кровати. А вы трое на другой.

Матт сказал с облегчением:

— Если это всех устроит…

Имоджин кивнула. Еще один день отсрочки: этой ночью она не была готова к сексуальному марафону с Ники.

— Забавно, — сказал Джеймс Эджуорт, — прямо как в школьном дортуаре.

Однако у Ивонн лицо стало похоже на закипающее молоко.

— Но это какая-то нелепость. Мы с Джамбо в браке.

— Нам всем это известно, малыш, — сказал Матт.

— Не называйте меня «малышом», — Ивонн топнула ногой. — У меня был утомительный день. Не понимаю, почему я должна страдать только из-за того, что вы там что-то напутали.

В глазах ее блеснули слезы. Джеймс ободряюще похлопал ее по плечу.

— Не плачь дорогая. Матт, вы не будете сильно возражать, если мы займем один двухместный номер?

Матт посмотрел на Ники, тот кивнул.

— Вы правы, Джеймс: все к вашим услугам. Мы с Ники можем переночевать в машине. Ужин через четверть часа.

— Переодеваться я не стану, раз уж костюм пойдет у меня вместо пижамы, — сказал Ники.

Уже в спальне Кейбл заметила с удовольствием:

— Не думаю, что у Матта с Ивонн этим дело обойдется. Ты знаешь, у нее целый чемодан набит пакетами с хлебом из отрубей — чтобы держать Джеймса в постоянном весе.