"Центурион" - читать интересную книгу автора (Кудрявцев Леонид Викторович)

21.

– Ты мог захватить что-нибудь другое, а не эти старые шлепанцы? – проворчал кабланды.

– Чем они тебе не нравятся? – поинтересовался я.

– Тем, что мне приходится нюхать шлепанцы какого-то мыслящего. На нашей планете это считается верхом неприличия.

– На моей – тоже, – сказал я. – Однако, обладай я таким нюхом, как у тебя, для того чтобы найти убийцу, я согласился бы обнюхать десятка полтора старых, грязных, засаленных шлепанцев и не издал бы ни звука. Учти, какой от них идет запах!

– Точно, – промолвил кабланды. – Запах сочный. Для моего тонкого нюха он все равно что удар кувалдой по носу.

– Ближе к делу, – проворчал Медок. – Куда мы идем?

– Сейчас, сейчас…

Кабланды понюхал сначала рубашку старины Эда, потом шлепанцы Ухула. Вслед за этим он принялся поворачиваться в разные стороны, нюхая ночной воздух.

– Не нравится мне все это, – сказала Маута. – Такое ощущение, словно участвуешь в дешевом, уличном спектакле.

Впрочем, это заявление не помешало ей тут же послать одному из трех захваченных с собой Медоком клерков взгляд, настолько преисполненный неги и обещания неземных наслаждений, что тот чуть не выронил из рук бластер.

«А кошана и в самом деле не теряет зря времени, – подумал я. – Если дойдет до драки, то клерки, конечно будут защищать своего хозяина, но и такую соблазнительную, любвеобильную девочку в обиду не дадут.»

– Это единственный шанс найти убийцу за оставшееся время, – подал голос я.

– Или прослыть полными кретинами, – пробурчал Медок.

– Не так, – поправил его я, – Или умереть от неожиданной и весьма сильной сердечной недостаточности.

– А если у тебя нет сердца? – отпарировал Медок.

– Ну есть же у тебя какой-то важный орган, без которого ты умрешь? – поинтересовался я.

– Сундук с деньгами, – высказала предположение Маута.

Медок в ответ оделил ее взглядом, способным ускорить наступление зимы на какой-нибудь планете на пару недель.

Маута презрительно фыркнула.

Я с мольбой посмотрел на кабланды. Если он сейчас не объявит, что напал на след, мое войско просто-напросто передерется.

К счастью, любитель вызывать на поединок центурионов не подкачал.

– Есть, – заявил он и резво потрусил вдоль по улице.

Вся компашка устремилась вслед за ним.

Я слегка задержался. Кажется, за угол ближайшего дома юркнула какая-то тень. Или это мне в самом деле только показалось?

Впрочем, даже если за нами кто-то и следил, ничего удивительного в этом не было. Мы находились в городе аборигенов и не питали ни малейшей надежды на то, что нам удастся подобраться к убийце незамеченными. Мы ставили на другое. На быстроту и силу. А также на то, что кабланды приведет нас к убийце, где бы он не находился.

Так и будет, если, конечно, мои предположения верны.

Между тем штурмовой отряд был уже в шагах в двадцати от меня. Заметив это, я решил, что узнавать, кто там за нами следит, нет времени, и помчался со всех ног вслед за своими компаньонами по поискам убийцы.

Нагнав их, я услышал, как Медок на бегу спросил у кабланды:

– Кто из двух?

Вместо ответа кабланды лишь помотал головой. Похоже, он целиком сосредоточился на запахе, и отвлекать его не стоило. Медок, очевидно, это тоже понял, поскольку второй раз спрашивать не стал.

Резвым галопом наш отряд преодолел пару улиц. Я прикинул, что теперь мы находимся примерно в том месте, с которого я начал осмотр города аборигенов сегодня днем.

Вот это было странно.

Согласно моим предположениям убийца не мог здесь прятаться, поскольку здесь не было жилых домов. Однако кабланды привел нас прямиком к одному из домов улучшения и заявил:

– Здесь.

– А ну, ребята, за дело, – приказал своим клеркам Медок. – Если выломаете дверь этого дома менее чем за десять секунд, получите солидную прибавку к жалованью.

«Ребята» не подкачали.

Одновременно вытащив из карманов лучевые резаки, они приступили к делу. Тяжелая, деревянная, окованная железом дверь рухнула секунд через пять.

Все это время я стоял и гадал, зачем аборигенам такие прочные двери. Согласно сведеньям, почерпнутым из памяти компа старины Эда, воровства у них не водилось вовсе. Хотя, кто знает? Может, нравы аборигенов, переселившихся в город, претерпели некоторые изменения?

Итак, дверь упала. Медок удовлетворенно кивнул. Клерки сунули резаки в карманы и вооружились бластерами.

– Вперед! – приказал Медок. – Сейчас мы им покажем.

Вот это мне не понравилось.

С каких фиников он взял командование на себя? Ну с клерками все понятно, но все остальные беспрекословно подчиняться ему не обязаны. Я уже хотел было сказать Медоку все, что думаю по поводу его самозваного командирства, но не успел.

Из дома хлынула толпа аборигенов.

Отскочив в сторону, я выхватил «кольт» и приказал симбиоту активизироваться.

Конечно, это надо было сделать раньше, но симбиоту моему в последнее время досталось. Хорошо бы он не сдох прямо сейчас, во время драки. Да и было у меня ощущение, что эти аборигены не последние, с кем нам придется драться, прежде чем мы схватим убийцу.

Бластеры в такой толчее пускать в ход было не с руки. Разве что мой «кольт». Уворачиваясь от копий и ножей, я даже успел раза три выстрелить и, между прочим, два раза попал в цель. Учитывая мою стрельбу на пустыре, это был большой прогресс.

Вскоре с нападавшими было покончено.

Медок хотел было опять что-то скомандовать, но в этом уже не было нужды. Первая схватка каким-то образом сцементировала нашу команду, расставила всех по своим местам.

Мы кинулись в дом. Впереди всех ломился кабланды. Справа и слева от него шли я и Маута. Клерки следовали за нами по пятам, добивая упавших, но все еще способны были вскочить и напасть на нас с тыла, противников.

К нашему счастью, коридор, по которому мы продвигались, не был узким. Маута стреляла из бластера, я пустил в ход свой «кольт», который успел перед тем, как кинуться в дом, снарядить патронами. Прежде чем мы добрались до следующей двери, мне пришлось перезарядить его еще раз.

Вторая дверь была такая же массивная и прочная, как первая. Когда клерки снова пустили в ход резаки, я сказал:

– Сколько их здесь? И почему они так защищают убийцу?

– Почему ты уверен, что они защищают именно его? – спросил Медок.

Он уже стоял шагах в двух позади нас. Оглянувшись, я увидел, что большой банкир даже вооружился. В руках у него был стандартный парализатор.

А что еще у него могло быть? Парализатор – оружие, которым охотнее всего пользуются банкиры. И грабителя остановит, и с законом никаких трений.

– Кого еще они могут защищать? – спросил кабланды.

– Я имел в виду, что, возможно, ты привел нас просто к какому-то очень уважаемому старейшине, – сказал Медок.

– Нет, он там, – уверенно промолвил кабланды.

– Да кто, собственно, из двух? – спросила Маута.

Как раз в этот момент рухнула дверь, и нам стало не до разговоров.

За ней было всего трое аборигенов, но повозиться с ними пришлось. Кабланды заработал три незначительных пореза, Маута царапину, а я благодаря симбиоту, не пострадал ни в малейшей степени.

За дверью был обширный, погруженный в полутьму зал с несколькими рядами поддерживавших кровлю колон. В дальнем его конце, освещенном более ярко, чем остальная часть, двумя огромными светильниками, перед низеньким постаментом, на котором стоял какой-то предмет, накрытый узорчатым покрывалом, похожий формой на птичью клетку, сидел спиной к нам какой-то абориген. Капюшон балахона скрывал его голову, но не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, кто это.

Кстати, кто из двух? Ухул или старина Эд? Мне почему-то казалось, что вероятность того, что убийцей является старина Эд, гораздо больше.

Впрочем, сейчас все выяснится. И не только это. Многое, очень многое. Сейчас начнется финальный забег.

Именно поэтому, в то время как все остальные кинулись к убийце, я чуть приотстал. Не хотелось мне иметь кого-то за спиной в тот момент, когда все начнется.

Подскочив к аборигену, кабланды рывком поставил его на ноги, развернул к нам лицом и сорвал у него с головы капюшон.

Не удержавшись, я от удивления присвистнул.

Все-таки с логикой у меня, видимо, дела обстоят не блестяще.

– Господин Джан Ухул, начальник космопорта, – сказал Медок. – Вот стало быть как?

Ухул, казалось, был совершенно спокоен. Улыбнувшись, он развел руками и промолвил:

– А кого вы рассчитывали здесь увидеть? Старину Эда? Полноте. Неужели вам могло прийти в голову, что абориген, более двадцати лет честно выполнявший свои обязанности и довольствующийся грошовой зарплатой центуриона, вдруг пожелает разбогатеть?

– Но ведь начальник космопорта, кажется, умер? – удивилась Маута.

– Так ли трудно воскреснуть в наше перенасыщенное чудесами время? – усмехнулся Ухул.

– В таком случае вы арестованы, – сказал я. – Лучше бы вам было оставаться в могиле.

– На каких основаниях?

– Властью, данной мне инопланетным районом, я обвиняю вас в убийстве шестерых мыслящих. Вроде бы этого вполне достаточно.

– Вы надеетесь это доказать?

– Не валяйте дурака, Ухул, – сказал я. – Как вы уже сказали, мы живем в чудесное время. Стоит просканировать вашу память, как никаких других доказательств более не потребуется.

– Угу, – задумчиво покачал головой Ухул. – Так оно и есть. Кстати, Маршевич, прими мои поздравления. Использовать кабланды в качестве собаки -ищейки мог додуматься только такой экземпляр, как ты. Этого я не учел. Единственный мой прокол. Правда не фатальный. Сказать, чего не учли вы?

– Хватит трепать языком, – заявил Медок, и картинно нацелил на Ухула парализатор. – Поскольку вы имеете возможность воспользоваться неизвестным нам оружием, думаю, будет правильно вас временно обездвижить.

– Еще пару слов, – поднял руку Ухул. – Так все-таки сказать, что именно вы не учли?

– Ну, и что? – спросил Медок.

– То, что я, в последнее время никогда и нигде не хожу один. Только с сопровождающими.

И это было верно.

Искны!

Мгновенно выскочив из-за колон, за которыми до этого прятались, они встали по бокам Ухула. Один из них взял на мушку Кабланды, второй нацелил бластер на Медока.

Маута фыркнула и прошипела какое-то ругательство. Медок очень медленно опустил ствол парализатора вниз. Кабланды сделал шаг назад. Клерки Медока застыли, видимо, ожидая распоряжений хозяина. Поскольку их не последовало, клерки благоразумно решили, что пока время для драки еще не пришло.

– Вот теперь проявились все стоящие на доске фигуры, – сказал Ухул. – Как, начнем игру?

– А стоит? – усмехнулся Медок. – В любом случае ты ее проиграешь.

– Я уже ее выиграл.

– Ты ее проиграл. Объяснить каким образом?

– Из-за кабланды?

– Вот именно. Для того чтобы улететь с Бриллиантовой, тебе нужен корабль кабланды. Каким образом ты его получишь, если убьешь владельца? Учти, украсть его не удастся. Я предупредил назарунца что в ближайшее время корабль его компаньона попытаются украсть, и, для того чтобы это не произошло, приставил к нему охрану.

– А убить вас и не убить кабланды я не могу?

– И этим ты заслужишь его признательность настолько, что он отдаст тебе свой корабль?

– Он спасет свою жизнь. Разве этого мало? Не так ли, кабланды?

– Только до того момента, когда ты получишь корабль, – проворчал кабланды.

– Ну, если вы такие несговорчивые, – ухмыльнулся Ухул. – Мне придется и в самом деле вас убить. А потом убить стражников, охраняющих корабль. Не хочется мне этого делать. Не доставляет это мне никакого удовольствия. Может, все-таки договоримся?

Судя по всему, он и в самом деле не врал. Не нравилось ему убивать мыслящих. И делал он это лишь потому, что так было нужно согласно разработанному плану, потому, что обойтись без этого было невозможно. Также как и сейчас. Может быть, с одним Медоком, с глазу на глаз, Ухул мог и договориться. Но как же быть со всеми остальными, со свидетелями? Да и насчет его договора с Медоком я, вероятно, хватил. Царицу личинок на двоих разделить невозможно.

Ухул махнул рукой.

Искны действовали холодно и расчетливо. Очевидно меня с моим «кольтом», а также Медока с его парализатором они не посчитали серьезным противником. Первыми их мишенями оказались клерки, Маута и кабланды.

Один из клерков, видимо, наиболее проворный, успел сделать шаг в сторону, но этого его не спасло. Клерки полегли все. Маута, словно молния, метнулась за колонну. Слепящие лучи бластеров высекли из ее камня искры. Кабланды, при всем его весе и объеме тоже показал завидную прыть. Рухнул на пол и быстро-быстро покатился к стене.

Да только его это наверняка не спасло бы. Лучи бластеров следовали за ним по пятам и вот-вот должны были сжечь. Несомненно, так бы все и закончилось, но тут в схватку вступил Медок.

За несколько секунд, в течении которых искны косили клерков, стреляли в кошану и наконец взялись за кабланды, я успел выглянуть из-за колонны, оценить обстановку и два раза выстрелить. Причем один раз даже попал. Пуля угодила в плечо искну, стоявшему справа от Ухула. Результат получился нулевой. Искн не обратил на ранение ни малейшего внимание, так, словно ему в плечо ударила всего-навсего косточка от сливы.

А вот Медок, о котором искны временно забыли, поскольку не посчитали серьезным противником, использовал всю ситуацию на полную катушку.

С ним произошла метаморфоза. Самого процесса я, конечно, не видел, не до того мне было, но когда пара чешуйчатых щупальцев ухватила искнов и крепко их стиснула, когда иссяк огненный дождь, рассыпаемый двумя бластерами телохранителей Ухула, я высунулся из-за колоны подальше и увидел.

И испытал шок, потому что Медок превратился в некое создание, оснащенное двумя толстыми и очень сильными щупальцами, бронированным телом, крепкими колонообразными ногами, а также парой обычных рук. Кстати, в одной из них все еще был зажат парализатор. Новый Медок, видимо, обладал невероятной силой, поскольку искны, которых он сжимал щупальцами, могучие искны, единственным предназначением которых было драться, защищая своего хозяина, корчились в его щупальцах не в силах освободиться, и хрипели.

А щупальца все сжимались, и вот уже хрип перешел в тонкий, жалобный визг.

Еще я увидел Ухула. Лицо его было искажено от ужаса. Отпрыгнув от Медока на пару метров, он вытащил из кармана какое-то оружие, здорово смахивающее на мой «кольт». Вот только, это был точно не «кольт», поскольку размерами оно было меньше и ствол его заканчивался раструбом.

Видимо, Ухул не рассчитывал на такой поворот дела и таскал это оружие с собой просто на всякий случай. Вместо того чтобы сразу стрелять, он стал что-то с ним делать, скорее всего, готовить его к стрельбе. И смотрел он не на него, а на искнов, корчившихся в щупальцах Медока. И еще у него тряслись руки.

Он, конечно, не успел. Искны затихли и обмякли. Видимо, щупальца Медока обладали страшной силой, превратив их внутренности в желе, раздробив кости на мелкие кусочки.

Ухул, похоже, был не в силах осознать даже это. Такое случается с мыслящими, привыкшими думать холодно и рассчитывать каждый шаг. Они если теряют голову, то уж не скоро приходят в себя.

Наконец-то сделав все, что нужно, со своим оружием, Ухул навел его ствол на Медока и, срываясь на визг, прокричал:

– А ну, отпусти моих слуг, иначе я тебя прикончу! И убирайся… убирайся!

– Хорошо, я их отпускаю, – ответил Медок.

У него изменился даже голос. Теперь он был низким и гулким, словно колокол.

Щупальца разжались, тела искнов упали на пол. И тут наконец Ухул осознал, что с его телохранителями покончено. Он взвизгнул и нажал на курок.

Из раструба его оружия вырвался бледный, желтый луч, толщиной с карандаш, и прошил бронированное тело Медока насквозь. Каким-то образом я даже успел заметить, что луч этот, пройдя сквозь тело большого банкира, ударился о колону, не причинив ей ни малейшего вреда. Видимо, он уничтожал только живую материю. Но каким образом! Дыра в теле Медока почему-то получилась не менее кулака в диаметре. По-моему она даже расширялась. Еще один выстрел…

Второй раз выстрелить Ухул не успел. Медок сделал молниеносный бросок вперед, и его щупальца обхватили тело бывшего начальника космопорта.

Я невольно отвел взгляд. Дальнейшее я уже видел и, честно говоря, не принадлежал к любителям любоваться чьей-то смертью. Лучше погляжу, чем там занята Маута.

Кошана по-прежнему пряталась за колонной. И даже смотрела в мою сторону. Наши глаза встретились. А потом Маута стала подавать мне какие-то знаки, но в них уже не было никакой надобности, поскольку я и так понял, что она имеет в виду.

Собственно, ничего неожиданного в этом не было. Кошана считала, что наша очередь следующая.

Почему? Да потому, что царица личинок может принадлежать только кому-то одному. А стало быть, сейчас, покончив с Ухулом, Медок кинется на нас. И лучше бы мы напали на него первыми. Так у нас будет хоть какое-то преимущество.

И в любом другом случае я, наверное, этого ни за что бы не сделал. Но только не сейчас. Потому что я откуда-то знал, был совершенно уверен, что Медок попытается нас прикончить. Он должен был это сделать, поскольку, так как за всю жизнь не делился ни с кем и безжалостно, при малейшей возможности убирал конкурентов. А иначе ни за что бы не достиг занимаемого положения. Ни за какие коврижки.

Осознав все это, я медленно кивнул Мауте, давая знать, что согласен, и быстро стал заряжать «кольт».

Вот о чем я здорово жалел так это о том, что не успел сменить его на бластер. Будь у меня бластер, шансы одолеть Медока были бы выше.

Зарядив «кольт», и взведя курок, я снова взглянул на Мауту. Она махнула мне рукой. Мы одновременно выскочили из-за колон.

Я сразу же увидел, что сделано это вовремя, поскольку Медок уже покончил с Ухулом. Отшвырнув его тело в сторону, он поворачивался к нам и явно не за тем, чтобы предложить в спокойной, семейной обстановке отпраздновать нашу маленькую победу. Щупальца его были вытянуты и готовились схватить того, кто из нас окажется ближе.

Прежде чем это произошло, мы открыли огонь.

Пули бронированному телу Медока не могли причинить ни малейшего вреда. Когда первая с противным визгом отскочила от него и унеслась в полутьму зала, я стал целиться в глаза. Бластер Мауты был более действенен, поскольку прожигал покрывавшую тело Медока броню и наносил раны.

Вот только, тому, похоже, все было нипочем.

Прежде чем я выпустил из своего «кольта» последнюю пулю, мне пришлось три раза уворачиваться от щупальцев Медока. Мауте приходилось труднее. Один раз он ее даже чуть не схватил. Кошана вывернулась только благодаря тому, что оставила на пытавшемся ее схватить щупальце несколько клочков шерсти.

– Да брось ты эту пукалку! – все-таки успела крикнуть она. – Хватай бластер.

Дельный совет!

Швырнув в Медока разряженный «кольт», я сделал перекат в тому месту, где лежали тела клерков. Заряд из парализатора пролетел у меня над самой головой.

А вот это уже было просто отвратительно.

Если Медок будет продолжать палить из парализатора в меня, пока мой симбиот не отказал, он, конечно, не попадет, но вот Мауту может подстрелить. И уж тогда точно достанет щупальцами.

Самое главное, что и сделать-то нельзя было почти ничего. Только надеяться на удачу. Конечно, теперь и я могу стрелять из бластера. А толку-то? Я понимал, что даже из двух бластеров мы прикончим Медока не скоро.

Маута, безусловно, являлась довольно импульсивной особой, но дурой ее назвать было нельзя. Видимо, она тоже поняла, какая опасность ей грозит, и когда второй заряд парализатора пролетел рядом с ее бедром, швырнув в Медока, неведомо как оказавшийся у нее в руке крохотный черный шарик, крикнула:

– Умри же!

Шарик попал в Медока, и, полыхнув синим цветом, испарился.

– Прочь! – крикнула Маута.

Впрочем, я и так знал, что нужно делать. Видел я си-вакуумные гранаты в действии. Пришлось как-то. На всю жизнь запомнил.

Нырнув за ближайшую колону, я поспешно отбросил бластер и зажал руками уши. Тотчас и рвануло.

Граната, видимо, была не очень мощная. Выглянув из-за колоны, я увидел, что она всего лишь разнесла Медока на куски, не нанеся при этом залу почти никаких повреждений. Ни одна колона не упала. Вот крыша, поскольку сила взрыва была направлена вверх, пострадала серьезно. Сверху все падали и падали куски штукатурки. Кстати, клетка, накрытая покрывалом, все также стояла на постаменте.

Подобрав бластер, я подошел поближе к тому месту, где только что был Медок, и внимательно осмотрел пол. Честно говоря, от большого банкира осталось немного.

Кашляя и чихая, ко мне подошла Маута.

– Что это было? – спросил я.

– Си-вакуумная граната, – пояснила Маута.

– Да нет, я про другое. О трансформации Медока. Симбиот?

– Если и симбиот, то жутко дорогой и из запрещенных. Их сейчас напридумывали столько… Хотя, мне кажется, он просто принял свой настоящий вид. Слышал про расы, которые могут при надобности трансформироваться?

Наверное она была права. Или все-таки Медок обладал чертовски дорогим симбиотом? Кстати, теперь понятно, почему отправляясь в военный поход, он вооружился только парализатором.

Я вдруг подумал о кабланды. Последний раз я видел его катящимся по полу, уворачивающимся от лучей бластеров. Неужели здоровяк струсил и задал стрекача? На него это совсем не похоже.

– Маута, ты не видела, что произошло с кабланды? – спросил я.

– Он там, на полу, – показала рукой Маута.

В самом деле, сделав несколько шагов к постаменту, на котором стояла накрытая материей клетка царицы личинок, я увидел тело кабланды, которое до этого закрывала от меня колона.

– Убит? – спросил я у Мауты.

– Нет. Превратившись в чудовище, прежде чем броситься на искнов, Медок саданул в него из парализатора. И попал.

Я кивнул.

Все правильно. Кабланды нужен был Медоку живым. Но одновременно, он не должен был мешать, не должен был узнать о царице личинок. Решить эту проблему можно было с помощью выстрела из парализатора. Вот Медок ее и решил.

Ловко.

– Таким образом, – сказала Маута. – Прежде чем он придет в себя, у нас есть еще по крайней мере полчаса.

– Для чего?

– Для того, чтобы решить, кому будет принадлежать царица личинок, – сказала Маута. – Медок сослужил нам хорошую службу, предоставив идеального свидетеля.

– Кабланды?

– Ну конечно. Кабланды вырубили в самый разгар драки. Он знает, каково было расположение сил до того момента, как Медок попал в него из парализатора. Поскольку парализатор был только у Медока, совсем нетрудно будет убедить кабланды в том, что банкир оказался врагом. Ну, а на Медока и его клерков можно списать даже твой труп.

– Царица личинок может принадлежать только кому-то одному? – усмехнулся я.

– Вот именно. И я решила не ждать, пока ты отправишь меня охотиться на небесных мышей. Почему бы этим единственным владельцем царицы личинок не стать мне? Собственно, за ней я и прилетела на эту планету. Поэтому для начала брось бластер на пол.

Что еще ей могло прийти в голову? Старая как мир история. Марафон, в котором побеждает только кто-то один. Но чаще всего победителей просто-напросто не бывает.

Я выпустил бластер из руки и повернулся к Мауте.

Естественно, оружие этой поганки было нацелено мне в живот. А еще между нами было три шага, и даже если я активизирую симбиота, а потом попытаюсь ее обезоружить, кошана успеет хотя бы один раз выстрелить. И может, даже, попадет.

– Маута, – сказал я. – Даже если ты меня пристрелишь, то убедить кабланды в том, что Медок убил всех, кроме тебя, будет трудновато. К тому же наверняка будет расследование, и тебе просканируют память. Тут-то все и выяснится.

– А кто тебе сказал, что я собираюсь тебя убивать? – удивилась Маута. – Нет, без нужды я это делать не буду. Единственное что мне нужно – это царица личинок. Если бы я хотела тебя убить, то могла выстрелить сразу, без разговоров. Понимаешь?

Я кивнул в сторону накрытой покрывалом клетки.

– И ты сейчас попытаешься заставить царицу личинок признать себя покровителем?

– Совершенно в тютельку.

– А что ты сделаешь, чтобы я тебе не помешал? Не можешь же ты проводить ритуал, во время которого царица личинок признает твое покровительство и держать меня под прицелом?

Маута улыбнулась.

– Конечно, нет. Вон там лежит парализатор Медока. Подойди к стене и встань на колени, для того чтобы я могла его подобрать.

Может, она предлагает неплохой вариант? Мой симбиот мог сдохнуть в любой момент. Что, если это произойдет, когда я кинусь на кошану? Вообще, она могла меня убить, но предпочла этого не делать. Стало быть, я могу не опасаться за свою жизнь и в дальнейшем.

– Но если я останусь в живых, кто помешает мне сообщить остальным жителям инопланетного района, что ты стала владелицей царицы личинок?

– Неужели так должен поступать центурион? – ухмыльнулась Маута. – Неужели для того, чтобы отомстить мне, ты спровоцируешь волнения в вверенном твоему попечению районе? Я думаю, после того как царица личинок станет моей, ты будешь кровно заинтересован в том, чтобы об этом не узнал никто, и в том, чтобы я как можно быстрее покинула Бриллиантовую.

Рассуждала она, конечно, совершенно логично. Вот только, в ее рассуждениях были две ошибки. Во-первых, на самом деле я не был центурионом. Во-вторых, Медок ей видимо ничего не сказал о Хассе. Будь я настоящим центурионом инопланетного района Бриллиантовой, то сейчас сделал бы все возможное и невозможное, чтобы помешать ей увезти царицу личинок.

Естественно, сообщать Мауте о допущенных ей ошибках я не собирался. Она могла тут же изменить свои планы, причем совсем не в мою пользу.

– Ну так как? – спросила кошана.

– Неплохой план, – признал я. – Только, прежде чем ты выстрелишь в меня из парализатора, сделай одно одолжение.

– Какое? – моментально насторожилась Маута.

– Дай взглянуть на царицу личинок. Очень мне интересно узнать, как она все-таки выглядит.

– И это все?

– Да.

– Ну, в таком случае, становись на колени.

Я покорно отошел к стене и опустился на колени. Маута подобрала парализатор и, не спуская с меня глаз, попятилась к постаменту.

– Вот, смотри, – заявила она, оказавшись возле клетки и срывая с нее покрывало.

Я ахнул.

Клетка оказалась пустой.