"Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция" - читать интересную книгу автора (Белов Руслан)42Дата была написана фиолетовыми чернилами, и не шариковой авторучкой, а перьевой, образца середины прошлого столетия. Сознание мое заколебалось: – Значит, я в больнице с шести лет, и ничего не было, кроме больницы. Чепуха! Полину положили в больницу в шесть лет! Она до сих пор в ней?! Нет, ее не клали в больницу, все обошлось так. Это я в больнице с шести лет. А что случилось в октябре пятьдесят седьмого года? Сестра Лена стала мамой Леной? Или было что-то еще? Я не могу этого знать. Никто не знает, от чего он сошел с ума. Сестру Лену, так же, как брата Андрея и маму Марию, я мог выдумать. А Надя? А Света? Александр, Полина? Их я тоже видел во сне? Сне ребенка, помутившегося разумом? Пусть так. Это даже лучше. Но тогда я весь состою из снов? Ну и что? Человек состоит из снов и фантазий, их в нем больше воды. Прошлое – это фантазия, будущее – фантазия, и, значит, они суть одно и тоже. Это хорошо. Можно менять прошлое и будущее местами, можно менять сны и фантазии, как белье. Можно выбирать по вкусу, как книгу в библиотеке. Можно покупать сережки с изумрудами – настоящие! – на вымышленные деньги. Но как это может знать сумасшедший с детства? Кто вложил это в мой мозг? Я ведь знаю Маунтджоя. Я ведь вижу, как он стоит перед женщиной, уничтоженной его жизнью, я вижу, как он видит, как она, увидев его, писает под себя от страха. И еще я знаю, как определить минерал касситерит. С помощью оловянной пластинки – ее легко добыть, разломав обычную плоскую батарейку, правда, таких сейчас не делают, и кислоты, не помню какой. Нет, помню. Соляной. Пятилетний Александр ожегся ею сильно, убежал из лагеря, крича от боли, и я насилу его догнал. Значит, я жил, и был геологом, и читал "Свободное падение"? Или... или оловянную пластинку можно вставить в голову помимо вашей воли? Нет, они хотят, чтобы я до конца уверовал в свое сумасшествие. Кто хочет? Почему? Какая глупость! Ведь тот, кто знает, что он сумасшедший, здоров! А тот, кто думает, что здоров, болен. Закрыв глаза, я увидел распятие и себя на нем. Почувствовал Любу, Софью, свою Софью с моим сыном под сердцем, и младшего лейтенанта Витю. Услышал Грачева, безумно повторявшего "Твою мать... Твою мать... Твою мать...".Перед тем, как умереть он прошептал: – Увидимся через тринадцать лет... Пока. Это было, и, значит, я где-то воскрес. Воскрес и иду. |
|
|