"Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция" - читать интересную книгу автора (Белов Руслан)41Я проснулся под утро, накрепко привязанный к кровати, увидел сумрачный потолок, кружок лепнины, с которого свешивалась никогда не зажигавшаяся люстра, никогда не зажигавшаяся по причинен отсутствия в ней лампочек. Я проснулся и понял, что мне все привиделось. Что все? От побега с Павлом до распятия? Или вообще все?.. То, что я привязан к кровати, не вызывало у меня неприятных ощущений. Путы казались привычными. Повязки на руках и ногах тоже. Примерно час я пытался отделить реальность от видений. Тем временем начался обход. Вошел врач. Высокий, спокойноглазый. Нормальный. Раньше я его не видел. Сел рядом на стул, представился: – Здравствуйте. Я – Иван Григорьевич, ваш новый лечащий врач. – Здравствуйте... А что с... Я попытался вспомнить, как зовут прежнего врача. В очках-лупах. – Александр Михайлович теперь у нас не работает... – Почему? – вспомнил я оплеуху Грачева. – Отслоение сетчатки. Он потерял зрение и получил инвалидность. – Из-за чего потерял зрение? – Я же сказал, у него отслоение сетчатки. – Его ударили? Иван Иванович посмотрел, соболезнуя. "Опять обострение", – выражали его глаза. – Да нет, не подумайте, мне просто приснилось, что его ударили... – смутился я. – Есть еще вопросы? Я вспомнил Васю из 28-й палаты. – Да, есть один вопрос... В 28-й палате лежал некий Вася, не помню фамилии... – Знаю такого, как не знать, – усмехнулся врач. – В больнице уже лет десять бытует легенда, что Василий Алексеевич Петров, лежавший в 28-й палате с манией Христа, однажды на прогулке неожиданно для себя и очевидцев прошел сквозь внешнюю стену. Повторив этот фокус несколько раз, он скрылся в неизвестном направлении. Я покивал, и доктор занялся изучением моей историей болезни. Она была столь пухлой и потрепанной, что я удивился и, выждав момент, спросил: – Доктор, я совсем забыл, когда меня положили в больницу. Это было давно? Иван Иванович, показал мне первую страницу истории болезни, и я прочел: |
|
|