"Без ума от тебя" - читать интересную книгу автора (Крузи Дженнифер)

Глава 6

Вернувшись домой во вторник вечером, Куинн обнаружила два десятка алых роз. Их прислал Билл.

Он позвонил ей в надежде, что она выразит благодарность, но Куинн сказала:

— Между нами все кончено. Не присылай больше цветов.

Она дала отбой и набрала номер Дарлы.

— Алые розы, — заключила Куинн, поведав Дарле о том, что случилось. — Как это похоже на Билла. Розы — самый распространенный подарок в Америке.

— Билл старается быть любезным, — отозвалась Дарла.

— Ничего подобного, — возразила Куинн. — Он пытается отвергнуть реальность.

— Может, он надеется тем самым разрушить ее? — предположила Дарла. — Мужчины не любят перемен.

— Так вот, этому не бывать, — отрезала Куинн. — Завтра утром я должна явиться в банк и написать заявление с просьбой о предоставлении кредита на приобретение дома. И тогда всей этой истории будет положен конец. После этого даже Билл поймет, что я ушла навсегда.

— На твоем месте я бы на это не рассчитывала, — заявила Дарла. И тем не менее на следующий день во время большой перемены Куинн вошла в мраморный с золотом вестибюль Тиббетского отделения Первого Национального банка с таким чувством, будто явилась продекларировать свою независимость.

У дальней стены зала Барбара с искренней серьезностью, будто со взрослым, беседовала с круглолицым подростком в сером костюме. На Барбаре были элегантный розовый костюм, сшитый по выкройкам «Шанель», светлые чулки и розовые лодочки на шпильках. Куинн, одернув рыжее пальто, с неудовольствием оглядела свои джинсы и тряпичные туфли. Отправляясь по делам, она надела свежую небесно-голубую блузку, хотя и понимала, что к концу школьного дня заляпает ее гипсом и красками. Но блузки было явно недостаточно. Готовясь залезть по уши в долги, следовало принарядиться получше.

Заметив ее, Барбара помахала рукой, и Куинн подошла к ней.

— Моя мать звонила вам насчет кредита.

От этих слов Куинн почувствовала себя еще неуютнее. Ей тридцать пять лет, а мать до сих пор ведет переговоры о ее делах.

Барбара кивнула:

— Ты покупаешь старый дом на Эппл-стрит, верно? — Казалось, сама она не очень-то рада этому.

— Ну, видишь ли, настало время обзавестись собственным жильем, — ответила Куинн, гадая, откуда у нее такая уверенность. Мысль о собственном доме, о свободе, о взрослой жизни и независимости кружила ей голову, но стены банка напоминали о том, что «иметь дом», в сущности, означает «иметь кучу денег». Она улыбнулась Барбаре, стараясь унять нервную дрожь. — Тебе ведь приятно иметь собственный дом, правда?

— Нет, — сказала Барбара.

— Э-э-э…

«Черт побери!»

— Я займусь бумагами. — Барбара ткнула пальцем куда-то за спину Куинн. — А ты тем временем посиди у второго стола.

Куинн кивнула и, подойдя к массивному столу из красного дерева, опустилась на краешек тяжелого кресла, обитого зеленой кожей. Она почувствовала себя послушной двенадцатилетней девочкой и с трудом подавила желание откинуться на спинку и подрыгать ногами. Ну почему покупка дома ввергает ее в щенячий восторг?

Когда Барбара уселась напротив, держа в руках целую кипу бланков, Куинн спросила:

— Почему тебе не по душе иметь собственный дом? Может быть, и мне следует отказаться от покупки?

Барбара положила документы на стол.

— Приобретение дома — это великолепное вложение средств, которое непременно оправдается в будущем. Снимая квартиру, ты расходуешь деньги безвозвратно, а покупка дома сродни приобретению надежных акций. Вдобавок этот доход не облагается налогом, а значит, приобретение жилья в собственность является весьма выгодной финансовой операцией.

Куинн с сомнением взглянула на Барбару. Барби из Банка.

— Так почему же тебе не нравится иметь собственный дом? — повторила она.

Барбара заерзала в кресле.

— В доме нужен мужчина. То и дело что-то ломается, и тогда приходится звать кого-нибудь на помощь. Но очень часто попадаются некомпетентные люди, и ты оказываешься в затруднительном положении, поскольку не понимаешь, что произошло. Мужчины понимают — компетентные мужчины. Иными словами, в доме непременно должен быть мужчина.

Вот тебе и Барбара, феминистка от финансов.

Барбара улыбнулась Куинн:

— Но тебе опасаться нечего. У тебя ведь есть тренер Хиллиард. Похоже, он весьма компетентный человек.

— У меня больше нет Хиллиарда, — отозвалась Куинн. — Я от него ушла. Этот дом я покупаю только для себя.

Лицо Барбары выразило сочувствие. Банковская Барби куда-то исчезла.

— Мне очень жаль, Куинн. Это ужасно. Я ненавижу мужчин, которые вот так поступают с женщинами.

Куинн хотела спросить: «Как именно?» — но это означало бы завести разговор о мужчинах, а ей нужно только одно — кредит. Хотя…

— Тебе кажется, будто можно положиться на него, — продолжала Барбара, — но потом что-нибудь случается, и он не в силах справиться. И тогда ты думаешь: «А чего я волнуюсь? Если от него нет толку, мне проще жить одной». Но мужчины этого не понимают.

«Я тоже», — хотела сказать Куинн, но лишь кивнула.

— Но ты ведь, кажется, в хороших отношениях с Дарлой Зейглер, верно? — Теперь Барбара улыбалась от уха до уха. — Ее муж — очень компетентный человек.

— Да, он… — начала Куинн и подумала: «Только этого не хватало».

— Я слышала, он даже ремонтирует канализацию в своем доме. — На лице Барбары появилось мечтательное выражение. — На такого мужчину можно положиться. Дарле очень повезло. — Она откинулась на спинку кресла. — Ты всегда можешь позвать его на помощь. Он умеет все.

— Барбара, если тебе так не нравится владеть домом, продай его, — сказала Куинн. «И прекрати ухлестывать за женатыми водопроводчиками и электриками. И автомеханиками».

— Не могу, — ответила Барбара. — Это дом моих родителей. И это — отличное вложение средств.

— Может, тебе записаться на вечерние курсы водопроводного дела? — предложила Куинн.

Барбара отпрянула, и ее лицо вновь превратилось в пластмассовую маску.

— Я посещаю вечерние курсы по инвестменту. А теперь тебе нужно заполнить вот эти формы и приложить соответствующие справки…

Куинн слушала вполуха, размышляя, не следует ли предупредить Дарлу, что Барбара проявляет интерес к Максу. Наверное, нет. В сущности, ничего не произошло, и вряд ли Барбара станет околачиваться у авторемонтной мастерской или вытворять что-либо подобное.

Всего неделю назад ее жизнь была куда проще. Школа, квартира, дружба с Ником — на минуту Куинн охватила растерянность, она скучала по Нику, который бежал от нее как от чумы, — но с другой стороны, неделю назад в ее жизни был Билл и не было Кэти.

Барбара указывала нужную графу безупречно наманикюренным жемчужно-розовым ногтем:

— Заполни этот бланк и подпишись вот здесь. У тебя есть вопросы?

Вопросы. Стоит Куинн подписаться «вот здесь» — и на ее плечи ляжет долг в шестьдесят три тысячи и она лишится большей части своих сбережений.

Зато обретет свободу. Взрослая женщина, у которой есть собственный дом. И тахта.

— Никаких вопросов, — ответила Куинн. — Я уверена, что поступаю правильно.

На обратном пути в школу она заглянула в единственный на весь Тиббет мебельный магазин и купила в честь сделки массивную широченную кровать из золотистого дуба с четырьмя столбиками. После старенькой койки, на которой она провела ночь в родительском доме, и двуспальной кровати, которую делила с Биллом, новое ложе выглядело настоящим футбольным полем. Хотя двенадцать сотен долларов были слишком солидной суммой, чтобы тратить ее с бухты-барахты, мысль о покупке показалась Куинн весьма удачной, и она даже не колебалась.

У нее были кое-какие виды на эту кровать.

Тем же вечером после школьных занятий Билл сидел на краю скамьи для поднятия тяжестей, дожидаясь, пока Бобби закончит тягать штангу, и старался отогнать от себя мысль, мучившую его весь день: Куинн покупает дом.

Он столкнулся с Куинн — а если честно, подкараулил ее — у дверей студии, когда она вернулась в школу после большой перемены, и спросил таким беззаботным тоном, словно они и не думали расставаться и нынешняя разлука — явление временное:

— Где вас носило, леди?

Куинн, даже не улыбнувшись, посмотрела на него.

— В банке. Я покупаю дом.

Дом. Биллу становилось тошно при одной мысли об этом. А потом он выяснил, что из всех выставленных на продажу домов Куинн выбрала маленькую лачугу на Эппл-стрит. Старый дом в заброшенном районе. Слишком далеко от школы, чтобы их дети могли ходить туда пешком. О чем она думает?

— Ты чего загрустил, Босс? — Дэ Эм в фирменном зеленом спортивном костюме подошел к Биллу. Билл закрыл глаза и подумал: «Иди к черту, Бобби, пока я на тебя не наступил». Куинн частенько называла Бобби «клопом, на которого хочется наступить». Как-то раз она спросила: «Неужели тебе не хочется закатить ему оплеуху, когда он называет тебя Боссом?» И Билл ответил: «Нет, конечно, ведь он меньше и слабее меня». Да и что за жизнь у несчастного Бобби? Билл внезапно подумал, какое существование ждало бы его без Куинн — жизнь, как у Бобби, — но тут же отмел эту возможность как совершенно невероятную.

Бобби уселся рядом, повесив на шею полотенце и глядя в грудь Биллу.

— Неприятности с женским полом, да? — спросил он, и Билл подумал, не двинуть ли ему по носу локтем. Но это только мысль; он ни за что так не сделает. — С женщинами трудно, но без них — хоть в петлю.

Что он хочет этим сказать? Биллу никогда не было трудно с Куинн. И уж конечно, ему не придется жить без нее.

— Ты не должен ставить интересы команды в зависимость от своей личной жизни, — продолжал Бобби. — Ты обязан отдавать парням всего себя, понимаешь?

Билл посмотрел на него сверху вниз.

— Не хочешь ли ты сказать, что я плохо исполняю свой долг?

— Ничего подобного! — Бобби вскочил на ноги. — Нет, ты лучший в своем деле, все об этом знают. — На его лице появилась задумчивая мина. — Однако вчера мы проиграли. Не то чтобы я жаловался…

«Что за придурок этот Бобби», — говаривала Куинн. И была права.

— …но главное — это отношение к работе, верно, Босс? Давай говорить откровенно: сейчас ты относишься к тренировкам не так, как прежде. — Бобби снова сел и поерзал по красной мягкой обивке скамьи. — Так вот, я не собираюсь давить на тебя, но заем…

— Я знаю о займе, — сказал Билл. — Команда не подведет. Каждый когда-нибудь проигрывает.

— Дело не только в займе. — В голосе Бобби уже не слышалось угрозы. — Тут еще и моя работа.

Его слова прозвучали так робко, что Билл навострил уши.

— При чем здесь твоя работа?

— Меня назначили директором лишь до окончания текущего года, — объяснил Бобби. — Я получил этот пост только потому, что работал заместителем директора, а начальство решило отложить поиски кандидатуры до следующей весны. Черт побери, им даже не придется искать! Деннис Рул из Селины рвется на мое место, а он проработал директором у себя в городе десять лет. У него большой опыт. — Последнее слово Бобби произнес как ругательство.

— Ну… ты неплохо справляешься… — осторожно проговорил Билл.

— Этого мало, — с нажимом возразил Бобби. — Но если я получу заем, директорскую должность оставят за мной. И тогда в начале следующего года мы начнем строить новый стадион и легкоатлетический манеж и нас ждут новые победы в чемпионатах… — Он устремил взгляд в пространство, любуясь блистательным будущим, потом вернулся на грешную землю. — Но только если мы выиграем кубок этой весной и получим заем. Без тебя мне не обойтись, Босс. Чем могу быть тебе полезен? Только скажи — и я все устрою.

— Ты не всесилен, — отозвался Билл, думая о Куинн в новом доме, но без него. Останься она с родителями, непременно вернулась бы к нему, но если купит собственный дом…

— Ты бы удивился, узнав, на что я способен, — сказал Бобби.

— Ну что ж. — Билл поднялся. — Помешай Куинн купить дом в плохом районе. Это меня приободрит.

— Она покупает дом? — Бобби нахмурился.

— Это я так, в шутку. — Билл в последний раз окинул взглядом зал. Ему совсем не улыбалось провести остаток вечера в обществе Бобби. — Я лишь хотел сказать, что ты ничем не можешь помочь.

— Не уверен. — На лице Бобби отразилась усиленная работа мысли. — Она действует через Первый Национальный?

— Что?

— Где она берет кредит? В Первом Национальном?

Билл замер:

— Не знаю. Но там мы держим наши деньги.

Бобби удовлетворенно кивнул:

— Стало быть, Куинн обратится именно туда. Проще пареной репы.

— Что ты имеешь в виду?

Бобби скрестил руки на груди, самоуверенный, будто сам сатана.

— Карл Брюкнер там вице-президентом.

Подумаешь. Администратор «Бустеров» — тоже вице-президент банка.

— И что же?

— А то, что если я намекну, будто бы предоставлять Куинн кредит рискованно, поскольку она так странно себя ведет — она ушла от тебя, — то Карл пересмотрит решение и откажет ей в кредите.

Билл хотел сказать: «Не надо, это нечестно», — но промолчал. Все, что помешает Куинн переехать в тот дом, обернется для нее добром в будущем. Ему была невыносима мысль о том, что она останется там навсегда. Это небезопасно, и к тому же дом совсем не годится для их будущих детей — вдвоем они ни за что не купили бы такое жилье. Нет, Куинн не должна там жить, она попросту не сможет, ей там будет плохо.

— Ну, что скажешь? — спросил Бобби.

— Действуй.

— Я слышала, ты шляешься по киношкам? — спросила Дарла, когда тем же вечером в комнате отдыха появилась Луиза.

Луиза пожала плечами:

— Мне нравится Том Круз. Мэтью купил билеты. Ничего серьезного.

— Куда уж серьезнее — бегать на свидания с бывшим мужем. — Дарла заметила, что Луиза пожала плечами. — Я уж не говорю о том, что ты заставила его расплатиться. В буквальном смысле этого слова.

— Он не бывший муж, — ответила Луиза. — Я еще не подписала документы.

— Правильно сделала, — одобрила Дарла. — Я никогда ничего не подписываю. От этого одни неприятности.

Губы Луизы вытянулись в жесткую линию.

— Неприятности не от документов, а от всяких Банковских Шлюх!

— Верно. — Дарла подумала, не сказать ли Луизе, что никакая Барбара не в силах разрушить по-настоящему прочный брак, но промолчала. Пусть Луиза выплескивает свой гнев на Барбару, коли это помогает ей сохранить семью.

— Кажется, она начала охоту за кое-кем другим, — продолжала Луиза. Ее лицо потемнело.

— Какая у Барбары теперь прическа? — полюбопытствовала Дарла, вспомнив о теории Дебби.

Луиза фыркнула:

— Откуда мне знать? Можно подумать, она делала ее в моем салоне!

И тут в помещение впорхнула Куинн, лучась радостью.

— Мой новый дом — такая прелесть! — сообщила она, усаживаясь в кресло. — Сегодня утром я подала заявление о предоставлении кредита, так что дело движется!

— Я проезжала мимо того дома, — отозвалась Луиза. — Его никак не назовешь прелестью.

Луиза вышла из комнаты, и Куинн спросила:

— Чего это она?

— Луиза бегает на свидания со своим мужем, — объяснила Дарла. — Казалось бы, она должна сиять от счастья, но нет. Продолжает злиться на Барбару.

— Встречается со своим мужем? — Куинн нахмурилась. — Почему же она должна сиять от счастья?

— Хоть какое-то разнообразие, — сказала Дарла, стараясь не вспоминать о той свежей струе, которую она пыталась привнести в свою семейную жизнь.

— Какое еще разнообразие? Мэтью был безнадежен еще до того, как Барбара прибрала его к рукам. Я отлично понимаю, почему свидания с ним так раздражают Луизу.

— Но ведь он ее муж, — без всякого воодушевления отозвалась Дарла.

— Верно, — согласилась Куинн, продолжая мысленно заполнять бланки. — Что ты собираешься предпринять в отношении Макса?

— Кое-что придумаю. Но не сейчас. Давай посплетничаем. Кто оформлял твой кредит? Барбара? Расскажи, какая у нее прическа.

— Откуда ты узнала о ее прическе? — удивилась Куинн. — Она перекрасила волосы. Очень милый цвет, светло-каштановый с темными прядками. Я просто поразилась. Барбара всегда была блондинка, а теперь у нее светло-каштановые волосы.

Дарла почуяла тревогу. Что-то здесь не так. Если бы Барбара положила глаз на Ника, она бы покрасила волосы в темно-коричневый, как у Лиз.

— Светло-каштановый?

Куинн кивнула:

— Она собирает их на затылке в узел, как ты, но не так плотно. И выглядит просто чудесно.

«Как ты».

— Дарла?..

— Как у меня?

— Не так плотно. Пышнее. — Куинн показала руками. — Как у тебя, но не совсем. С локонами, обрамляющими лицо.

«Только отпустила локоны вдоль щек, чтобы казаться сексуальнее, сказала Дебби. С этой прической несчастная Бея выглядела так, словно у нее горшок на голове, а от Барбары было глаз не оторвать».

Дарла потрогала своей французский боб — все тот же тугой узел, который она носила со школы.

«Какая тоска!»

— Ты в порядке? — спросила Куинн.

— Все отлично, — сказала Дарла. — Все просто замечательно.

— Ничего подобного, я же вижу. Давай поговорим.

— Я и собираюсь. — Дарла взяла сумочку. — Я собираюсь поговорить с Максом.

Когда Дарла вошла в мастерскую, Макс стоял, нагнувшись над «санбердом», и она с полным равнодушием отметила, что у мужа до сих пор классная задница. Следовало отдать должное братьям Зейглер — они держали себя в хорошей форме.

А ей достался более красивый из них. Ник слыл задирой, на его худощавой физиономии выделялись многочисленные косточки, отчего в школе он казался старше своих лет. Макс был красавчик, симпатяга, с улыбчивым лицом. Его мать сказала Дарле: «Если выберешь красавчика, он никогда не доставит тебе неприятностей». Ник внушал окружающим безотчетную тревогу, но Макса любили все.

И, судя по всему, любят до сих пор.

Макс поднял голову, увидел Дарлу, и его лицо выразило испуг.

— Привет. Я не слышал, как ты вошла. Что-то случилось?

— Почему ты не сказал, что Барбара нацелилась на тебя, а не на Ника? — Голос Дарлы звучал отчетливо, но слова были чужие, как будто вместо нее говорил кто-то другой.

Макс захлопнул капот машины и осмотрел его куда внимательнее, чем если бы хотел убедиться, что замок защелкнулся.

— Не видел причин.

— Знаменитая разлучница начинает охоту за моим мужем — и ты не видишь причин говорить мне об этом? — Дарла поразилась тому, как спокойно звучит ее голос.

Ее слова не произвели на Макса особого впечатления.

— Поскольку этот муж — я и я не собираюсь тебе изменять, то — да. Я не видел причин. — Он скрестил руки на груди и прислонился к борту машины. Для невозмутимого Макса это была атакующая стойка. Он принимал эту позу всякий раз, когда между ним и Дарлой случались ссоры.

— Ты дал мне понять, что ей нужен Ник, — сказала Дарла.

— Это никому не повредило.

— Ты выставил меня на посмешище.

Макс с явным отвращением покачал головой.

— Ничего подобного. В городе отлично знают, что я никогда тебе не изменю.

Внезапно Дарла с ошеломляющей ясностью осознала, что Макс действительно ей не изменит. Он влюбился в нее в восемнадцать лет, женился на ней, она родила ему двух сыновей, они вместе построили дом, и теперь Макс твердо намерен прожить с женой до гробовой доски и не сделает ничего, что огорчило бы ее.

— Ты получил все, о чем только мог мечтать, — запальчиво проговорила Дарла, все больше раздражаясь оттого, что сама не знает толком, чего еще можно пожелать. Их жизнь вошла в пору зрелости и теперь неумолимо катилась под уклон. — Именно потому ты так взбесился из-за дождевика тем вечером. Он нарушил привычное течение твоей жизни.

— Я не взбесился, а только удивился, — сердито ответил Макс. — И мне не нужна Барбара.

— Я почти жалею об этом, — сказала Дарла, и Макс свирепо уставился на нее.

— Что за дерьмо ты несешь!

Дарлу захлестнула волна жгучего гнева.

— Не смей называть меня дерьмом!

— Я и не называл. — Макс крепче сжал руки на груди. — Я сказал: «Что за дерьмо ты несешь». Но если ты будешь продолжать в том же духе, я могу…

— Привет, ребята! — воскликнул Ник, входя с автостоянки на задах мастерской. Затем, хорошенько приглядевшись к Максу и Дарле, пробормотал: — О, черт! — и вновь скрылся за дверью.

— Замечательно, — бросила Дарла. — Но буду очень благодарна, если ты больше не станешь мне врать.

— Я не врал.

— Ты не сказал мне правды, — возразила Дарла.

— Это еще не значит врать. — Макс подошел к раковине и начал мыть руки. — Барбара мне не нравится. Ничуть. Но даже если бы нравилась, я бы не изменил тебе. У меня семья.

— Как это великодушно с твоей стороны. Я и вся наша семья очень тебе благодарны.

— А еще я люблю тебя, — продолжал Макс. — Хотя теперь начинаю задумываться — за что.

— Я тоже тебя люблю, — ответила Дарла. — И мне тоже есть о чем задуматься. — Она подошла к двери и распахнула ее. — Входи, пока не замерз! — крикнула она Нику, который бросал мяч в баскетбольную корзину, сшибая с кольца сосульки. — Война закончилась.

Но Дарла знала, что это не так. Война не закончится до тех пор, пока она сама не поймет, из-за чего они, собственно, воевали.

Дарла отчетливо сознавала, что Барбара здесь ни при чем.

В пятницу после школы Куинн погрузила в машину и доставила в новый дом Кэти, бабушкино столовое серебро и девять мешков с одеждой. Там ее встретили Эди и Мегги. Вымыв полы, она взялись за окна, а Куинн между тем протерла полки, развесила одежду и спрятала серебро.

— Здесь очень славно, Куинн, — сказала Эди, когда с уборкой было покончено. — Так тихо и спокойно.

— Здесь небезопасно, — возразила Мегги. — Хотела бы я знать, как отнесутся люди к тому, что Куинн собирается жить здесь одна. Рядом стоит дом Пэтси Бреди, а ее репутация всем известна.

— Прекрати, мама, — отозвалась Куинн. — Мне безразлично, что подумают люди. Зачем мне обращать внимание на их мнение? Я должна жить сама для себя.

— Что ж, звучит замечательно… — начала было Мегги.

— Это действительно замечательно. — В стенах собственного дома Куинн чувствовала себя неуязвимой. — Еще никогда я не была так счастлива. Все заботы, которые я взвалила на себя, взяв Кэти и купив дом… — «и воспылав страстью к Нику», — …заставили меня ощутить вкус к жизни. — Она оглядела чистые полы и высокие окна, сквозь которые в комнаты хлынули потоки света. — Неужели можно смотреть на все это и не понимать, как это прекрасно? Неужели ты не рада за меня?

— Я рада за тебя, — ответила Мегги. — Вот только все эти перемены… — Она вздохнула и взяла свою сумочку. — Впрочем, не важно. Похоже, я попросту ревную.

— Хочешь купить новый дом? — удивилась Куинн, но мать, покачав головой, пошла к двери.

— У тебя славный дом, — сказала Эди. — Пригласи нас на новоселье, когда привезешь мебель.

— На первое время ограничусь буфетом, комодом, красной тахтой матери, креслами и нашими старыми койками, — перечислила Куинн. — Вдобавок я заказала новую огромную кровать для себя. Я заслужила ее.

— Конечно, заслужила. — Эди чмокнула Куинн в щеку. Мегги посигналила с улицы. — Желаю тебе счастья в новом доме.

— Спасибо, — ответила Куинн и поехала в салон за Дарлой, собираясь вместе с ней произвести набег на хозяйственный отдел универмага. Кэти, всегда настороженную и мнительную, она оставила осматривать дом.

— Приятные хлопоты, — сказала Дарла два часа спустя, раскладывая новые зеленые полотенца по полкам старомодного стенного шкафа в ванной комнате. — Я и сама подумываю снять деньги со счета и купить себе все новое. — Она сдвинула в сторону стопку ночных рубашек Куинн, освобождая место для полотенец. — Что это?

Дарла вытащила сверток из белого шифона и, встряхнув, развернула его.

— Эту ночную сорочку подарил мне Билл. Какая гадость, не правда ли? Увидев ее, я почувствовала себя девственницей, предназначенной на заклание. А когда надела эту мерзость, Билл обнаружил, что она прозрачная, и велел снять.

— Прозрачная? — Дарла осмотрела сорочку. — Она ему не понравилась?

— Билл не выносит ничего сексуального.

— А Макс любит. Во всяком случае, когда-то любил.

— Что ж, она твоя. — Куинн взмахнула рукой. — Бери и пользуйся с моего благословения.

— Это мысль. — Дарла еще раз встряхнула сорочку и запихнула ее в сумку. Кэти обнюхала сорочку и разочарованно вздохнула, поняв, что это не еда. Дарла подошла к умывальнику, открыла шкафчик и начала раскладывать мыло и тюбики зубной пасты.

— Ты купила две зубные щетки?

Куинн посмотрела в потолок.

— Я и кровать купила. Вдруг кому-нибудь захочется провести у меня ночь.

Дарла покачала головой:

— На Ника не надейся. Он скорее повесится, чем останется до утра. Как-то раз Лиз, отчаявшись, пришла к нему сама накануне Рождества и заявила, что останется на ночь, поскольку хочет вместе с ним встретить рождественский рассвет.

Лиз осталась в прошлом, и не было никаких причин ревновать, тем более что между Куинн и Ником ничего не было, и все же Куинн взревновала. Нет, она совершенно безнадежна.

— По крайней мере Лиз пришла за тем, чего хотела.

Дарла фыркнула.

— Хотела, да не получила. Когда они приехали к нам обедать, Лиз кипела от злости. Сказала, что, проснувшись утром, обнаружила Ника спящим в кресле в гостиной. А она ожидала в подарок колечко и набор компакт-дисков. — Дарла закрыла шкафчик и бросила пустой пакет в мусорную корзину. — Лиз заявила, что с нее достаточно.

— Ник расстроился, когда она ушла? — Куинн устыдилась своего жадного любопытства.

— Обрадовался, — с пониманием отозвалась Дарла. — Он всегда так. Проходит год, и ему надоедает.

— В моем случае хватило и тридцати минут, — призналась Куинн.

— Что ж, сегодня Нику придется запастись терпением, — заметила Дарла. — Ему предстоит погрузить кучу мебели. — Она бросила взгляд на часы. — Он уже, наверное, в доме твоей матери. Едем.

Когда Куинн подумала о встрече с Ником, у нее подкосились колени.

— Ох-хх… — только и сказала она.

Проводив взглядом Дарлу и Куинн, Билл сердито посмотрел на опустевший дом. Дом был мрачный, грязный, серый, стоял на отшибе, будто изгой, и Биллу претила даже мысль о том, что Куинн собирается жить здесь. Прежде всего потому, что она собиралась жить без него, жить со своей проклятой собакой.

Выйдя из машины, Билл обошел участок и покачал головой при виде каменистой, поросшей сорняками земли с проплешинами. Но самое худшее ожидало его, когда он пробрался во двор через задние ворота. Из собачьей дверцы выскочила мерзкая тварь и истерично залаяла на Билла, грозя втянуть его в неприятности. Он поспешил удалиться, опасаясь, как бы кто-нибудь не застал его здесь и не подумал чего дурного. Билл приехал сюда, только чтобы защитить Куинн и убедиться, действительно ли плох дом. Тот оказался так плох, что Билл решил во что бы то ни стало вызволить отсюда Куинн.

— Чего это ты вытворяешь? — послышался женский вопль. Билл быстро обернулся и увидел растрепанную брюнетку, которая уставилась на него, прислонившись к забору.

— Пришел снять показания счетчика, — беззаботно отозвался Билл и, опустив голову, взмахнул рукой и вышел в ворота. Собака следовала за ним по пятам, продолжая гавкать.

Не будь собаки, Куинн не понадобился бы собственный дом.

Билл закрыл ворота, как только собака оказалась снаружи — эта тварь была настолько тупа, что, пожалуй, позволила бы прихлопнуть себя воротами, — сел в автомобиль и поехал к ближайшему телефону. Надо позвонить в питомник и сообщить, что на улицу вырвалась злобная псина. Куинн не удастся обвинить его в том, что он выпустил собаку — собака сама убежала, — а из питомника позвонят именно ему, поскольку он заплатил за лицензию. «Усыпите ее, — скажет он. — Мне кажется, она опасна». И это тоже истинная правда. Собака действительно опасна.

Удаляясь, Билл поглядывал на собаку в зеркальце. Она обнюхивала мусорные контейнеры, даже не думая убегать.

Мерзкая тварь! Ей незачем жить.

Общими усилиями они вынесли мебель из дома Мегги и перевезли ее в дом Куинн под одобрительным взором Пэтси Бреди.

— Привет, красавчик! — крикнула Пэтси с крыльца, когда Макс вносил в дом кресло.

— Любвеобильных женщин тянет к тебе, словно магнитом, — съязвил Ник.

— Можешь взять ее себе. А я отправлюсь на второй этаж собирать кровать.

— Черта с два, — бросил Ник. — Я свое место знаю. Стоит им тебя завидеть — и я уже не котируюсь.

— Какая здоровенная кровать, — заметил Макс полчаса спустя, затягивая последнюю гайку. — Похоже, Куинн что-то задумала, а нам и невдомек.

— Не понимаю, о чем ты. — Нику было тяжело смотреть на кровать, которая блестела даже в сгущавшихся сумерках, и не думать при этом, как Куинн могла бы лежать на кровати под ним. «Прекрати!» — велел он себе, но это видение еще долго преследовало его.

— У нас неприятности, — сказала за его спиной Дарла, и Ник, вздрогнув, смущенно потупился. — Кажется, пропала эта чертова собака.

— Ее нет ни в доме, ни на участках соседей, — пояснила, войдя, Куинн. Ее голос дрогнул. — Не понимаю. Ворота закрыты, под забором ни одной дыры. Соседка говорит, что сюда приходил какой-то электрик. Может, он выпустил Кэти?

— Маленькое костлявое животное, похожее на крысу? — Макс выглянул в окно спальни, выходящее на передний фасад дома. — Вон она, на улице, и туда же направляется фургон питомника.

Куинн сбежала по лестнице, и Ник последовал за ней. Тем временем Кэти вынюхивала дорогу во двор.

Фургон, притормозив, медленно направился к ней.

— Я позвоню в питомник и попрошу их отозвать своих работников, — сказала Куинн. — А ты забери Кэти.

Кэти бегала вдоль забора, радостно посматривая на Ника. Когда он шагнул к ней, собака припала к земле, выставив кверху костлявый зад и явно собираясь поиграть.

— Я не гонюсь за тобой, малышка, — сказал ей Ник, и Кэти склонила голову набок, готовая пуститься наутек, как только он подойдет ближе. — Очень умно. Но если побежишь по улице, превратишься в котлету, — продолжал Ник, понимая, что, пока он говорит, собака будет его слушать. — Так почему бы не покончить с этим прямо сейчас?

Он сделал еще один шаг, и собака отпрыгнула в сторону, не спуская глаз с его лица.

Что ж, отлично. Ник с удовольствием позволил бы ей убежать — ведь именно эта собака стала причиной всех неприятностей: поссорила Куинн с Биллом, испортила жизнь ему, Нику, — но Куинн попросила его поймать Кэти, и он не хотел, чтобы ей причинили боль. Собака казалась ему крысой на ходулях, однако рядом появились люди из питомника.

Чем бы приманить собаку?

Кажется, в грузовике валяется пакет чипсов.

— Как тебе понравятся засохшие чипсы? — спросил Ник, и Кэти вновь запрыгала, делая два шага вперед и один назад. Ник открыл дверцу грузовика и полез внутрь в надежде отыскать под сиденьем приманку, но Кэти запрыгнула в кабину, взобралась по его спине и уселась на кресло водителя. Ник сел рядом и захлопнул дверцу. — Ну вот, попалась.

Кэти уперлась лапами в окошко дверцы водителя и нетерпеливо поглядывала наружу, удивляясь, что окружающие предметы не движутся. Потом она посмотрела на Ника и взвизгнула.

— Мы никуда не поедем, — сказал он, и Кэти залаяла.

Между прочим, мысль совсем недурна. Пока Кэти считает, что всякий раз, когда она оказывается в машине, предстоит поездка, ловить ее будет проще простого. Прокатив собаку вокруг квартала, он избавит Куинн от множества неприятностей.

Вдобавок еще на четверть часа отсрочит свое возвращение в дом, полный света, кроватей и Куинн. Ник переместился на сиденье водителя, пересадил Кэти и задом вывел грузовик на улицу, на ходу помахав Куинн рукой.

Кэти тут же взобралась ему на колени и прижалась носом к стеклу.

— У тебя есть свое окно, — сказал Ник, но собака была легкая и вела себя спокойно. Минуту спустя она вздохнула, прильнула к Нику, положив морду ему на плечо и поглядывая в окно на проносящийся мимо мир.

Хорошая маленькая собачка, решил Ник. Конечно, с виду она неказистая, но все же это симпатичный маленький зверек. Он почесал ее за ухом, и Кэти на мгновение прижалась к его руке — точь-в-точь как Куинн тем памятным вечером.

Тогда, в сумерках, Куинн казалась ему такой соблазнительной и податливой…

Однако мечты об этой женщине Ник считал столь нелепыми, что и сам не понимал, отчего эти воспоминания вновь и вновь заполняют его.

Описав круг, Ник остановил машину на подъездной дорожке. Продрогшая Куинн подошла к грузовику и обхватила себя руками поверх пушистого пурпурного свитера. Она выглядела восхитительно. Ник открыл дверцу и передал ей собаку.

— Она любит кататься, так что ее всегда будет легко поймать.

— Спасибо тебе… — Куинн улыбнулась Нику соблазнительными губами. Казалось, вся она состоит из огромных глаз и теплых округлостей, поэтому Ник перебил ее:

— Не стоит благодарности. Всегда рад помочь. Что ж, ты наконец переехала, и мне пора в путь.

Он захлопнул дверцу и вывел грузовик на улицу. Куинн смотрела ему вслед, забыв закрыть рот.

И только вернувшись в мастерскую, Ник сообразил, что не захватил с собой Макса.

Остановив машину поодаль, Билл дождался, пока уедут Макс и Дарла, потом, приблизившись к дому Куинн, постучал в мрачную черную парадную дверь. В ней слишком много стекла, поэтому она не может служить надежной защитой, и это еще одна причина, побуждающая его увезти отсюда Куинн.

Она открыла дверь. Куинн выглядела так великолепно, что Билл целую минуту молча таращился на нее.

— Билл? — удивилась она.

— Моя машина забита под завязку твоими книгами. Куда их сгрузить? — Он улыбнулся.

Мгновение помедлив, Куинн вышла на крыльцо.

— На первое время можно разместить их в столовой.

Она помогла ему внести книги в дом, и это отчасти обрадовало Билла, поскольку они опять были вместе. Но плохо потому, что работа завершилась вдвое быстрее и Биллу не удалось поговорить с Куинн, узнать, все ли у нее в порядке, сделать так, чтобы она держалась с ним, как в прежние времена. Главным для него было желание почаще видеть Куинн, поэтому, в очередной раз войдя в дом, Билл открыл ставни дальнего окна, чтобы иметь возможность взглянуть на Куинн, когда захочется. Ведь ему нужно одно: знать, что у нее все в порядке. Это окно примыкало к забору и выходило на пустырь. Значит, никто не увидит и не остановит его, когда он заглянет внутрь.

Мерзкая собака зарычала на него, и Билл с трудом подавил желание пнуть ее ногой. Он удивился, увидев собаку здесь, поскольку надеялся, что ее сбила машина либо увезли в питомник. Но пинать собаку глупо. Куинн могла застать его на месте преступления, а Биллу совсем не хотелось, чтобы она заподозрила, будто именно он выпустил Кэти.

Вернувшись в дом после двух походов за книгами, Билл обнаружил, что Куинн вновь закрыла ставни. Да понимает ли она, что творит? Когда же Куинн отправилась за последней коробкой, он изогнул задвижку таким образом, чтобы ее нельзя было закрыть. Особых перемен Билл не добился, он даже не был уверен, удастся ли ему воспользоваться окном, но сломанная задвижка — уже кое-что.

Он был готов на все, лишь бы иметь возможность видеть Куинн, быть в курсе ее дел, пока она наконец не образумится.

— Вот и все. — Куинн, слегка запыхавшаяся, вошла в дом с последней коробкой. Ее щеки порозовели от холода, и она была так прекрасна, что Билл шагнул ей навстречу, протягивая руки.

Куинн покачала головой и отступила назад, а собака вновь зарычала.

— Нет, — сказала Куинн. — Мне очень жаль, но это невозможно. Я счастлива и назад не вернусь. Это мой дом. Я останусь здесь.

Билл кивнул, улыбнулся и пожелал ей всего доброго, хотя чувствовал себя донельзя мерзко и испытывал неодолимое желание прикрикнуть на Куинн, схватить ее, заставить выслушать себя.

Хвала Всевышнему, Бобби приостановил ее кредит, и уже очень скоро она уедет отсюда. Как только Куинн покинет этот дом, ей придется избавиться от собаки, и все вновь образуется. И что бы он делал без Бобби?

Дарла высадила Макса у автомастерской. Чуть позже он позвонил ей, сказал, что переезд Куинн занял много времени и они с Ником будут работать допоздна, наверстывая упущенное. На мгновение Дарлу охватило желание спросить, не у Барбары ли он в гостях, но она прикусила язык, понимая, что Макс не станет ее обманывать.

— Все в порядке, — произнесла Дарла тоном Понимающей Супруги. — Я подогрею тебе ужин.

— Не стоит, — отозвался Макс.

«Не стоит?»

— Я буду ждать тебя дома, — прощебетала Дарла, твердо намеренная выполнить свое обещание.

— Отлично, — чуть удивленно ответил Макс. — А где еще ты можешь меня ждать?

Дарла накормила детей, заставила сделать домашнее задание и уже укладывала их, когда Макс наконец вернулся домой, перепачканный и уставший. К тому времени, когда он вышел из душа, мальчики уже спали, и Макс, отказавшись от предложенного ужина, в одиночестве улегся на диван в гостиной смотреть новости.

— Большое тебе спасибо, — сказал он, — но я вымотался вконец.

— Как хочешь, — весело отозвалась Дарла и, войдя в ванную, заперла за собой дверь.

В ярком свете ламп, обрамлявших зеркало, она распустила волосы, и они заструились по ее плечам шелковистым потоком.

Макс обожал длинные волосы. Стоило Дарле подрезать их, избавиться от секущихся концов — чуть-чуть, не больше четверти дюйма, — и муж замечал: «Ты укоротила волосы». «Самую малость», — отвечала она и покрывала волосами его тело, и тогда Макс притягивал ее к себе…

Сколько времени минуло с той поры, когда это было в последний раз?

Дарла отогнала опасные мысли. Все это не важно. Сегодня они вновь будут такими же, как когда-то.

Она забросила волосы за спину. Дарла уже вышла из возраста, когда носят такие длинные волосы. Будь она собственной клиенткой, непременно сказала бы себе: «Подстригись, сделай более модную, изысканную прическу». Длинные волосы идут лишь взбалмошным женщинам, вечным девчонкам, нестареющим Алисам из Страны Чудес.

И еще тем, у кого такие мужья, как Макс.

Дарла оставила висеть на крючке удобную фланелевую ночную рубашку — мать дарила ей такие на каждое Рождество, поэтому их накопилось не меньше дюжины, — и, раздевшись, надела белую шифоновую сорочку. Ткань скользнула по коже, будто взбитые сливки — прохладная, легкая, словно жидкая, — и окутала тело Дарлы водопадом. Она одернула ее, разглаживая, и внимательно посмотрела, как сорочка облегает ее округлости. Сквозь нее соски Дарлы казались темными кругами, а внизу…

Если и эта штука отпугнет Макса, она с ним разведется, и пусть он достанется Барбаре.

Дарла еще немного покрутилась перед зеркалом, не отрывая глаз от своего отражения и наблюдая за тем, как вздымается и опадает шифон, а волосы покрывают плечи. Ее возбуждала мысль о том, что она отлично выглядит, что шифон очень приятен на ощупь и что, увидев сорочку, Макс тут же потеряет голову.

Услышав, как он выходит из туалета, Дарла отперла дверь, надеясь, что муж войдет в ванную умыться перед сном. Может, они займутся любовью прямо здесь. Может, Макс посадит ее на раковину — как-то раз они уже проделали это в уборной автомастерской, и вряд ли Макс откажется повторить то же самое в собственном доме. В мастерской Макс ничуть не возражал. Вспомнив об этом, Дарла сладко поежилась.

Они занимались любовью и в других местах. Например, в спальне Дарлы, когда в соседней комнате храпела ее мать. Дебби отправилась на «ночной девичник», и Дарла шепнула Максу: «Я тоже хочу устроить вечеринку». Тогда Макс вскарабкался по дереву и едва не свернул себе шею, забираясь в окно. Еще они любили друг друга на заднем сиденье старого драндулета Макса — Дарле казалось, это бывало сотни раз, хотя на самом деле от силы пару десятков. Однажды — даже в кабине грузовика. Они поехали в открытый кинотеатр на грузовике, поскольку с высокого сиденья было лучше видно, но посмотрели лишь первую половину фильма. «Несколько часов, — подумала Дарла. — Мы тискались несколько часов». Именно тогда она впервые испытала оргазм и сказала себе: «Наконец-то». Только тогда Дарла поняла, отчего девчонки совершают подобные глупости и даже рискуют забеременеть, лишь бы не упустить столь восхитительное ощущение.

Дарла увидела, как набухают соски под шифоном, и ее охватило такое желание, что она чуть не задохнулась.

И в ту же секунду поняла, что Макс не собирается входить в ванную.

Дарла открыла дверь, ведущую в темную спальню.

— Макс? — позвала она и осторожно двинулась вперед в свете, льющемся из ванной. — Макс!

Дарла включила лампу, стоявшую у кровати. Макс растянулся поверх стеганого одеяла, на его красивом лице застыло бессмысленное выражение.

— Макс! — Дарла забралась на постель и легонько потрясла его. — Милый!

Он несколько раз глубоко вздохнул, и многолетний опыт совместной жизни подсказал Дарле, что муж отключился намертво. Даже если и удастся его разбудить, он лишь захлопает ресницами, но не очнется по-настоящему.

Вот чего она добилась, оттягивая заветный миг до постели.

Но начни Дарла действовать раньше, Макс попросту ужаснулся бы. Как этот тупица Билл.

Взбешенная, Дарла ударила его по плечу. Он нахмурился, но не проснулся.

Дарла издала разочарованный стон, но и это не разбудило Макса.

Сейчас его ничто не могло разбудить. Даже трубы Страшного Суда.

Дарла еще раз толкнула мужа и, забравшись под одеяло, закрыла глаза.

Субботним утром Дарла поднялась с постели и отправилась в ванную. Макс оторопело смотрел ей вслед.

— Что это на тебе? — спросил он со смутным интересом, все еще не вполне проснувшись.

— То, чего ты больше никогда не увидишь, — отрезала Дарла и захлопнула дверь.