"Опрометчивый поцелуй" - читать интересную книгу автора (Риджуэй Кристи)Глава 3На следующее утро в тот момент, когда машина Джилли Скай подъехала к дому, Рори Кинкейду позвонил сенатор от Калифорнии Бенджамин Фитцпатрик. Рори пришлось прижать телефон плотнее к уху – дребезжащий звук машины проникал даже сквозь стекла библиотеки. Ему пришлось почти кричать, так как разговор был слишком серьезным, чтобы отложить его. Однако Фитцпатрик счел возможным прервать его: – Сынок, разве нет таких проблем, которые мы не можем решить? Ныне действующий сенатор мог себе позволить фамильярность. Рори Кинкейд терпеть этого не мог. Но ему приходилось делать вид, что он слушает сенатора очень внимательно. Наконец дребезг за окном прекратился, и Рори Кинкейд увидел, как Джилли Скай выходит из машины. – Я полностью согласен с вами, сэр… Да, сэр… Я понимаю, сэр… Нет, нет, у меня нет такой проблемы. Но может быть, все не так мрачно? Он думал о другом и отвечал невпопад. – Разве я тебе не говорил, что все не так просто, как кажется… К тому же за тебя поручились известные люди. – Вот как? – удивился Рори. – Не буду говорить кто, чтобы не смущать тебя, но поддержка тебе обеспечена. – Спасибо, – поблагодарил Рори. – У тебя какие-нибудь проблемы? – спросил сенатор. – Нет, спасибо, у меня все нормально… Тем не менее проблема была и большая – в виде вчерашней гости, которая на этот раз явилась не в вечернем платье, а в джинсах и в белой свободной рубахе поверх них. Рори предвзято относился к молодежной моде, но на этот раз разноцветные заплаты на джинсах и замысловатая вышивка на рубахе пришлись ему по вкусу. Он машинально похлопал себя рукой по карману рубашки в поисках солнцезащитных очков. Ему показалось, что без очков он ослепнет от обилия красочных заплат. Самое худшее, чего он не мог сразу перенести, заключалось в том, что такая одежда прятала богатые формы Джилли Скай. Но его воспаленное воображение дорисовало то, что невозможно было разглядеть. Кроме всего прочего, на этот раз волосы Джилли Скай собрала на затылке и заколола широкой заколкой. Ему вдруг захотелось еще раз потрогать ее волосы. Но этим его вожцеление не ограничилось. Ему также захотелось дотронуться до красного знака на заднем кармане джинсов и до маргариток, вышитых на бедрах. На мгновение он забыл, что сегодня после обеда у него была назначена встреча, которая требовала концентрации и внимания. – Рори, Рори? Сынок, ты здесь? – услышал он в трубке голос сенатора. Рори не сразу удалось переключить внимание. – Да, сэр. Я здесь. Ожидаю команду к двум часам. – В голосе Фитцпатрика прозвучало удовлетворение: – Это хорошо. Я забеспокоился, ты что-то долго не отвечаешь. Рори занервничал. Впрочем, он нервничал с прошлого вечера. Дело в том, что он все еще сомневался, правильно ли он поступает, начиная свою предвыборную кампанию. – Вы знаете, я бы лучше подождал до тех пор, пока моя кандидатура не будет формально объявлена, – сказал он в трубку. – Ха-ха-ха… – в трубке раздался смех. – Это спектакль, и ты это знаешь. По всем параметрам ты уже наш кандидат. Сенатор забубнил, зачитывая повестку дня. Рори представил, как уважаемый им Бенджамин Фитцпатрик, надев очки, читает вслух. Картина была немного наивной: Рори Кинкейд не любил, когда над ним кто-то шефствовал, но приходилось терпеть. Между тем он думал: «Черт возьми, ведь это же я! Я – Рори Кинкейд – кандидат от демократической партии!» Он ожидал привычного чувства самоудовлетворения, но на этот раз тщеславие осталось глухим к просьбам торжествовать. Ему сразу это не понравилось. Неужели он не любит власть? Если бы сенатор увидел его сейчас, он бы отказался от идеи выставить Рори на выборах. Всю жизнь Рори из кожи лез, доказывая окружающим, что не имеет ничего общего со скандально известными дедом и отцом. Еще совсем недавно он трепетал от чувства собственной значимости, когда его назначили в федеральный комитет по расследованию электронного шпионажа и он познакомился с сенатором Бенджамином Фитцпатриком, которому сразу понравился своим напором и серьезностью. Правда, он тоже восхищался сенатором, обладавшим искусством оратора. Между ними возникла своеобразная дружба, которая подкреплялась обоюдными интересами: Рори Кинкейд хотел стать сенатором, а Бенджамин Фитцпатрик, как настоящий государственный деятель, искал себе достойную замену. Когда-то Рори Кинкейд торговал компьютерной техникой, и, разумеется, его не удовлетворяла такая работа. До недавнего времени он чувствовал себя больше торговцем, чем политиком, поэтому ему льстило, что Фитцпатрик предложил ему стать членом демократической партии, а затем и кандидатом в сенат. Он был более чем удивлен своей быстрой политической карьерой. Рори полагал, что вокруг него больше достойных кандидатов в сенат, чем он сам. В этом была его слабость, ибо он смотрел на Вашингтон через розовые очки. Он был фаталистом и верил в судьбу. Между тем Джилли уже доставала из машины свои вещи. Стоило ей нагнуться, как Рори забыл, о чем он говорит с сенатором. У нее был потрясающий зад. «Прости меня, Господи!» – прошептал Рори. Ему вдруг страшно захотелось обнять ее. Он едва не застонал. «Вот тебе и судьба!» – подумал он со злостью. Со вчерашнего дня у него было плохое настроение, и теперь он знал его причину – Джилли Скай. Ему захотелось спрятаться, даже убежать из дома, чтобы где-нибудь отсидеться. Он был убежден, что судьба, на которую он так надеялся, на этот раз приготовила ему ловушку. Рори деликатно кашлянул в трубку: – Простите, сенатор, но я вынужден вам перезвонить позже. Еще раз простите – ко мне пришли… Он сразу забыл о предстоящей встрече с партийными функционерами. У него словно память отшибло. Тем не менее встреча была краеугольной в его судьбе – и не с кем-то из рядовых политиков, а с самим председателем избирательной кампании. Он подумал, что не может оставить прелестную гостью один на один с его шкафами, наполненными пыльной одеждой. Но дальше этой мысли его фантазии не пошли. – Только не позволяй Чарли Джэксу пугать себя, сынок, – услышал Рори в трубке. Впрочем, Рори уже было наплевать на любые предостережения. – Что? Меня? – удивился он. – Напугать меня? Что вы имеете в виду? Смешок сенатора прозвучал как предостережение. – Сынок, ты должен понять, что Чарли Джэкс – находка для демократической партии. И его преимущество – как раз в его силе. Рори едва не рассмеялся в ответ: – Вы полагаете, что его надо опасаться? – Сенатор Фитцпатрик только хмыкнул: – Ха! Ты с ним справишься. Я верю в тебя на все сто. – Рори Кинкейд поборол в себе искушение посмотреть, как Джилли Скай входит в дом. Он представил себе это чисто умозрительно – она была потрясающе хороша – и едва не бросил трубку. – Считаю своим долгом заявить, что вам следует баллотироваться еще на один срок! – выпалил он. Сенатор Бенджамин Фитцпатрик засмеялся и повесил трубку. Рори тут же бросился вниз и успел прежде, чем Джилли нажала на звонок. Посмотрев в ее зеленые глаза, он проверил свои чувства – да, теперь она казалась неприступной, и это ему понравилось. – Проходите… – пробормотал он, неожиданно сконфузившись, и без всяких приветствий схватил кожаную сумку, которую она несла. – Вы будете работать в восточном крыле дома… – Доброе утро, мистер Кинкейд… – произнесла Джилли Скай. Но он решил, что не поддастся ее чарам, и промолчал, борясь с желанием безотрывно смотреть на нее. Она же, как бы ненароком, взглянула на него из-под пушистых ресниц и улыбнулась. На левой щеке у нее появилась ямочка, которую он прежде не замечал. Он подумал, что это ее тайное оружие. «У нашей малышки ямочка!» – воскликнул он про себя, чувствуя, что уязвлен. Он не хотел, чтобы она была столь совершенной, как богиня. Это тайное оружие было направлено против его воли, дабы разрушить ее и привести к самым печальным последствиям в его жизни. «Нет! – твердо сказал он сам себе. – Ни за что на свете я не поддамся и не уподоблюсь тем мужчинам, которых, я уверен, соблазнила наша малышка!» Потом они все так же молча вошли в восточное крыло и остановились у массивной двери, и здесь Рори в голову пришла дикая идея. Тут же, сейчас же перегородить коридор большим дубовым столом. Впрочем, один он явно бы не справился. Для этого следовало бы позвать садовника. А в довершение всего – выход восточными вазами, стоящими вдоль стен. И тогда она была бы его вечной рабыней. Он даже помотал головой, отбрасывая наваждение. Впрочем, виной всему были, конечно, ее ямочки на щеках и еще, пожалуй, маргаритки, вышитые на ее брюках. Но он тут же нашел более здравое оправдание своему необузданному желанию: ямочки у женщины на щеках вдвойне опасны для карьеры любого политика, не говоря уже о маргаритках. Он, как показалось ему, равнодушно открыл дверь и сказал: – Можете начать здесь. И двигаться из комнаты в комнату. Работы очень много… Это была его хитрость: все десять комнат набиты барахлом. Уже теперь-то он не будет иметь повода увидеть ее без причины. А придумывать причины не входило в его планы. Он спешил отдать распоряжение прислуге. Деловая встреча должна была закончиться ужином, и еще не все было сделано. Однако Джилли застыла как вкопанная. Для укрепления своей решимости не поддаваться ее чарам он пошел по коридору, открывая дверь за дверью. Втайне он надеялся, что она испугается. Он подошел к ней. – Мне надо было еще вчера показать вам полный объем работы… тогда бы вы точно отказались… Вы не передумали? Он хотел показать ей, насколько он умен и предусмотрителен. И подумал, что теперь им не избежать глупых объяснений. Джилли Скай вошла в комнату, которая действительно была забита вещами, висевшими на вешалках. Она была удивлена настолько, что не могла произнести и слова. Она прошла в глубь комнаты, и ее руки, казалось, ласкали одежду. – Я берусь за дело, – сказала она не совсем уверенно. – Да, я берусь! – Вы уверены? – спросил Рори, чувствуя тайное удовлетворение от ее слов. – В западном крыле творится то же самое. Казалось, удивлению Джилли нет предела. – То же самое… – как эхо, повторила она. – больше… – пытался испугать ее Рори. – Одежда здесь везде. Даже в шкафах… Она все еще наслаждалась видом всего этого богатства: всех этих костюмов, рубашек, брюк и галстуков – рухляди, по мнению Рори Кинкейда, которую за свою долгую жизнь накопил его дед. Наконец она вышла в коридор. Ее глаза сияли, ямочки на щеках грозили поразить Рори в самое сердце. – И это еще не все… – воодушевленно произнесла Джилли Скай. Он с готовностью кивнул, словно в глубине души не желая, чтобы она отказалась от работы. «Да… она твердый орешек!» – подумал Рори. Десять лет назад он дал себе слово не связываться с сомнительными женщинами и пока держался. – Вам действительно нравится? – спросил он. – О-бо-жа-ю!.. – ответила она. Он не смог скрыть своего удивления: – Но почему? Джилли потрогала костюм, висящий крайним в ряду. В котором, должно быть, дед Рори один раз ходил в кино, а потом повесил в эту комнату. – Вы когда-нибудь носили школьную форму? – спросила она. Он отрицательно покачал головой. – А я носила. Серую с белыми оборками. Я носила ее с тринадцати лет. И дом моей бабушки был тоже серо-белым. Если задуматься, то он символизировал личность моей бабушки: холодный белый дополнялся серым. А это… Она даже закружилась среди рядов одежды. И Рори почувствовал, что очарован ее энергией. – Полотно, твид, голубое, зеленое… разные фасоны… стили… Казалось, она готова была обнять всю гору одежды в этой комнате. Вдруг ее внимание привлекло еще что-то, она протянула руку, словно протягивая ее мужчине, и на свет божий показалось сценическое платье малинового цвета, совершенно чуждое официальному пуританскому стилю всей прочей одежды. – Боже… как красиво… – прошептала она. Казалось, ее пальцы источают ласку, и Рори Кинкейд почувствовал, что возбуждается. – Это… – ее голос был чуть громче шепота, – …так далеко от серого с белым. Оно говорит мне о живом, волнующем, как наша жизнь… Рори Кинкейд даже взмок, слушая ее речи, от которых кровь в нем побежала быстрее, а перед глазами возник странный туман. Но почему? Он готов был убежать и не слушать Джилли Скай, но стоял как столб. А ведь ему сегодня предстояла важная встреча, а вместо этого он стоит и слушает о каких-то серых и белых цветах. Мало того, он почему-то делает шаг в комнату и рассматривает пресловутую одежду малинового цвета, которая оказалась женским бальным платьем в стиле Джинджера Роджерса. Может быть, это платье приоткрывало часть тайны из жизни его деда. Джилли Скай ахнула, увидев, что платье расшито алмазами. – Вот уж не думала, что в коллекции будут такие одеяния. Я думала, ваш дед был холостяком. – Вот еще! – Рори засмеялся. – Разве можно назвать холостяком мужчину, который был женат шесть или семь раз? Она странно взглянула на него. «Идиот! – обругал он сам себя. – У тебя слишком длинный язык». И он понял, что надо прекращать этот глупый разговор и идти заниматься приготовлениями к вечеринке. Рори Кинкейд никогда не говорил о своей семье, а если говорил, то как о покойнике хорошее. Однако вопреки своему решению он так и не сдвинулся с места. Джилли Скай словно пригвоздила его взглядом к полу. В этот момент она держала платье в руках, и воображение Рори вдруг нарисовало ее в этом платье – стройную, как греческая статуэтка, и соблазнительную, как карамель с корицей, которую он так любил. Впрочем, сравнение получилось не очень удачным. Однако возбуждение в нем достигло такого предела, что он опасался быть разоблаченным. Поэтому он повернулся боком и даже отступил за дверь. – Эта одежда принадлежала всем женам вашего дедушки? – спросила она. Теперь она обнаружила юбку, еще одно платье и костюм кремового цвета. – Может быть… – ответил он коротко, чтобы скрыть ч: вое состояние. – Кому-то из многочисленных жен. Официально он был женат четыре раза. Но я помню, что женщин здесь было много. Она порхали по комнатам, как бабочки. Джилли, как показалось ему, жалобно заморгала ресницами. – По-моему, их было не меньше одиннадцати, – добавил Рори. – Но это только деда. Еще были женщины отца… Наконец она отвела взгляд своих зеленых глаз, и Рори на мгновение вздохнул с облегчением. – А дальше что? – теперь она не смотрела на него, а выискивала на вешалках неизвестно еще какие улики прошлой жизни. – Это действительно все их вещи? Рори непонятно почему покорно отвечал: – Да… мой отец и дед были знатоками женщин, но только тех женщин, которые не претендовали на свой гардероб, – пошутил он. – Некоторые из них оставляли даже детей… Она так взглянула на него, что он понял, что проговорился, и замолчал. Однако Джилли среагировала вполне естественно: – А мать Айрис?.. Рори сделал жест, которым сдают карты: – Упорхнула, как и все… Джилли стало почти плохо. Однако Рори, казалось, не замечает ее состояния. «Пусть знает… – думал он, – пусть знает, что и мне горько за беспутство деда и отца». Для него та жизнь, которую они вели, никогда не казалась настоящей. И он думал, что виной всему – нравы Лос-Анджелеса, жаркий климат и распущенность женщин. Джилли Скай сказала: – Да, судьба у вашего деда такая же незавидная, как и у его жен. И опять он попался на желании все рассказать. – Разумеется, вы вправе назвать это как угодно. Правда заключается в том, что все мужчины Кэйдвотера расстаются со своими любимыми женщинами. С этими словами он откланялся и ушел. И уже в коридоре понял, что с ним происходит что-то странное: ожидание вечеринки потеряло для него всю прелесть предвкушения, мало того, он с непонятым раздражением подумал, что все эти сенаторы и помощники сенаторов, а также секретари и просто политические прилипалы всех мастей ему совершенно неинтересны. Через два часа Джилли устала. Она начала с левого ряда, но не добралась и до середины. К каждой вещи она прикрепляла бирку, на которой значился номер по каталогу. Затем эту вещь она перевешивала на свободную вешалку справа. Последним был мужской костюм 30-х годов. Наконец Джилли решила, что быстрее будет сразу вносить данные в компьютер, принесла его и продолжила работу. Мысленно она возвращалась к утреннему разговору с Рори. И ей совершенно не хотелось его видеть. Уж слишком он ей нравился – высокий, смуглый и голубоглазый. Такой тип мужчин всегда казался ей привлекательным. Однако ее смущали его высказывания. Ясно было, что Рори Кинкейд недолюбливает женщин. В его словах проскакивали скептические нотки. Возможно, причиной был опыт молодости. Потом она подумала о Ким Салливан. По мнению Рори Кинкейда, Ким Салливан сама отказалась от дочери. Джилли Скай понимала, что правда где-то посередине, что и Рори Кинкейд, и Ким Салливан правы каждый по-своему. И сама Джилли не сможет решить проблему Айрис. Потом ей в руки попала большая женская шляпа, и ее мысли потекли в другом русле. Она вдруг представила себя на пляже в этой шляпе, и мужчину в белой одежде, скачущего на белой лошади. Ее сердечко сладко замирает от лошадиного топота и его крика. Вот он настигает ее, и сильные руки подхватывают ее и сажают в седло. Его глаза так близко, что ей страшно смотреть в них. Он наклоняется и шепчет ей: «Моя любовь, я увезу тебя в замок». Она горько вздохнула, потому что не могла придумать, как окажется на пляже и что будет там делать. Впрочем, она знала, чем кончаются такие фантазии. Разумеется, большой любовью. В этот момент она услышала звук открываемой в коридоре двери и подумала, что вот он сейчас появится – ее рыцарь, о котором она мечтала, но раздались детские шаги, а потом одежда на вешалке закачалась. Джилли громко спросила: – Айрис, это ты? Вместо ответа одежда еще сильнее закачалась, а вешалки заскрипели. Джилли подумала, что девочка стесняется, что, возможно, она не помнит Джилли, потому что вчера в спальне она была полусонной. Делая вид, что занята, Джилли краем глаз следила за вешалкой. Но вот она покачнулась и появилась Айрис. Джилли плохо себе представляла, как надо вести себя с маленькими девочками. В детстве она была лишена ласки и внимания родителей и бабушки. Единственное, что она хорошо запомнила, – одиночество. Но она сразу поняла, в какую игру играет Айрис – ей нравилось наблюдать за взрослыми, и поэтому приняла ее игру. Джилли взяла широкополую дамскую шляпу, украшенную страусовыми перьями. Лучшей приманки, чтобы заинтересовать Айрис, нельзя было и придумать. Как бы случайно Джилли уронила шляпу, и та спланировала на пол рядом с Айрис. А когда подошла, чтобы найти ее, нос к носу столкнулась с Айрис. Девочка сидела в кресле, надвинув шляпу на глаза. Джилли Скай осторожно приподняла шляпу и сказала: – Ой, кто это здесь? У Айрис были темно-голубые глаза, которые смотрели на Джилли совершенно спокойно. – Мы снова встретились, – сказала Джилли. Айрис вскочила, сдернула шляпу, при этом одно перо сломалось и повисло, как собачий хвост. – Вы – та леди, которая дала мне воды, – радостно сказала Айрис. Джилли с удивлением посмотрела на одежду Айрис. Бархатная шляпа идеально подходила к черному платью на девочке. Платье было длиннополым, с длинными рукавами, с воротником-стойкой, расшитое по низу золотыми кружевами. – Ты играешь в переодевание? – спросила Джилли. Неожиданно Айрис опустила глаза. – Нет, Рори мне его дал. – Отлично! – воскликнула Джилли. – Оно тебе так идет! Джилли сама обожала переодеваться, но наряд Айрис совершенно не подходил четырехлетней девочке, скорее, он был предназначен для аудиенций с королевой. Джилли Скай догадалась, что Рори совершенно не знает, во что надо одевать детей. – Что ты делала утром? – спросила Джилли. – Помогала миссис Мэк. Миссис Мэк была экономкой. Она сама представилась Джилли после ухода Рори. Джилли заметила пятно на одном из рукавов Айрис. – Бьюсь об заклад, ты помогала миссис Мэк убирать в комнате? Айрис кивнула, сунула в рот большой палец и уже его не вынимала. Джилли понравилось, что Айрис ведет себя очень спокойно. Она вспомнила, что до пяти лет тоже сосала большой палец, пока бабушка не попросила дантиста сделать такое приспособление, которое Джилли надевали на ночь. Как только она забывалась и засовывала палец в рот, острые металлические иголки больно кололи палец. До сих пор она помнит, что просыпалась от этой боли. – Ты не знаешь, нас будут кормить? – спросила Джилли. Желудок Айрис заурчал, и девочка засмеялась. – Даты, я вижу, уже готова к ленчу? – Айрис кивнула, не вынимая пальца изо рта. – Я тоже хочу есть, – сказала Джилли и сняла бархатную шляпу с головы Айрис. – Пойдем поищем что-нибудь поесть. Миссис Мэк забрала мою коробку с ленчем. Она сказала, что коробка будет в холодильнике на кухне. Ты мне покажешь, где это? Айрис кивнула. – У вас есть коробка с ленчем? Джилли привезла еду с собой, и теперь она стояла где-то в холодильнике. – Да, конечно. А у тебя? – Айрис покачала головой. – Я всегда ем на кухне. – Я поняла. – Джилли пошла с Айрис по коридору. – А кто делает тебе ленч? Миссис Мэк? – Рори… – сказала Айрис. – Он говорит, чтоу миссис Мэк и так не хватает времени. Джилли было чему удивиться. Оказывается, Рори Кинкейд сам одевает ребенка, сам готовит еду, у Айрис нет даже няни. – А няня? Няня у тебя есть? – Няня была, но ее уволили… – Уволили? – удивилась Джилли. – Да, – важно сказала Айрис. – Первая была соней, а вторая выпила бутылку виски. А что такое виски? – Виски? Девочка моя, я и сама не знаю. – Джилли даже рассердилась. Мало того, что девочка лишена матери и отца, так еще за ней ухаживает сам Рори Кинкейд – одевает в нелепые черные платья. Айрис привела Джилли на кухню, которая оказалась такой же большой, как магазин Джилли. Скрытые в потолке светильники придавали помещению помпезный вид, впечатление от которого усиливалось мраморными столами для приготовления пищи, разнокалиберной кухонной техникой и сверкающей металлической посудой. Джилли так удивилась, что не сразу заметила Рори Кинкейда, который что-то доставал из холодильника. Рори с удивлением посмотрел на них. – Айрис, любовь моя, я только что собирался идти искать тебя. Твой ленч почти готов. Он снова открыл холодильник и заглянул внутрь. – Я понял, что это ваша еда. – Он повернулся к Джилли Скай, показывая на коробку для ленча «Затерянные в космосе». – Ваше? Ей почему-то не хотелось признаваться в этом. Она чувствовала, что Рори имеет над ней какую-то власть, которая была сильнее ее воли. И она вдруг неожиданно для самой себя подошла к нему. Впрочем, все было немного не так. Сознание ее фиксировало не только что она делала, но и каждый шаг, каждый вдох и каждое ощущение при этом. Первое, что привлекло ее внимание, – это его ноги. «Странно, – подумала она отрешенно, – я никогда не смотрела на ноги мужчин». Потом она поняла, что именно эта мысль странным образом возбуждает тело, и возбуждение начинается откуда-то из живота и волнами разбегается по телу. О Боже, она почувствовала, как напряглись ее соски. Она даже облизнула губы, словно испытывала жажду. Второе, что притягивало ее как магнитом, были его глаза. Голубые и серьезные. Казалось, они заставляют ее глубоко дышать. «Я порочна… – думала она, – я страшна порочна…» И третье, что она поняла, – причиной ее порочности были не отдельные части его тела, а весь Рори Кинкейд, который, бледнея, наблюдал, как она подходит к нему. «Права была бабушка, права… – думала Джилли. – Я порочна от рождения…» Она молила только об одном – чтобы он ничего не заметил. А когда подошла, то все сразу прошло. Его лицо было безразличным. Но когда Джилли попробовала забрать у Рори коробку с ленчем, он не сразу ее отдал. Взгляд Джилли переместился с коробки, на которой красовался робот и маленький Вилли Робинсон, на побелевшие костяшки пальцев Рори, потом – выше, пока она не встретилась с его взглядом. У Джилли пересохло во рту, аппетит пропал, и она сглотнула слюну. Как она себя ненавидела! Свою зависимость от мужчин. Она даже закрыла глаза, чтобы не упасть в обморок. Наконец она произнесла: – Дайте мою коробку. Рори моргнул и отвел глаза. Но коробку не отдал. Тогда она дернула ее к себе, и Рори разжал пальцы. «Глупый спектакль какой-то», – подумала она. Голос Айрис вернул Джилли в нормальное состояние. Она снова стала прежней Джилли, спокойной и уравновешенной, не боящейся ничего, а Рори Кинкейд – просто мужчиной, который протягивал ей коробку с ее ленчем. Возможно даже, что она все придумала. Конечно, придумала. Все эти глупые чувства, которые мешают жить, – зачем они? Она посмотрела на стол. Рори Кинкейд приготовил Айрис большую порцию. На огромной, как поднос, тарелке лежали: кусочек жареной говядины, зефир, сельдерей, два бутерброда с кокосовым маслом, два куска яблока, кусочек сыра, булочка, посыпанная сахаром, вафли и виноград. Айрис взобралась на табурет, который стоял у стола специально для нее. С минуту она изучала тарелку, потом царским жестом указала на говядину: – Не буду… Рори убрал мясо с тарелки. – Не буду… – На этот раз Айрис показывала на веточки сельдерея. Джилли вопросительно посмотрела на Рори. Он и ухом не повел, а терпеливо переложил оскорбительный сельдерей на стол. – Не буду… не буду… не буду… Бутерброды с кокосовым маслом, два куска яблока и кусочек сыра также были убраны с тарелки. Рори побледнел. Джилли нахмурилась, глядя, как он изучает лицо Айрис. Рори перевел взгляд на Джилли, ожидая осуждения с ее стороны. Айрис все еще решала. Наконец произнесла: – Ладно, поем… Рори перевел дыхание и почесал затылок. Джилли заметила, что это движение было его привычкой. Айрис слезла с табурета. Рори вручил ей тарелку, и она осторожно пошла к маленькому столику у окна. Джилли в ужасе посмотрела на Рори Кинкейда. – Послушайте, но там же ничего нет!.. Он демонстративно повернулся к ней спиной и пробурчал: – Чепуха, там достаточно еды… – И это еда? – удивилась она. – Зефир, булочка, вафли и виноград? Вы с ума сошли! Рори протестующе хлопнул дверцей холодильника. – Вы никогда не слышали о четырех компонентах детского питания? – спросила она. – Что именно? – Он насторожился. – Кальций, углеводы, печенье и конфеты. Он открыл холодную бутылку минеральной воды «Пелегрин» и налил два стакана. Джилли гневно наморщила лоб. – Скажите, вы считаете зефир кальцием? – Рори, отмалчиваясь, подвинул стакан ей. – Зефир ведь белый, как молоко… Он кальцинированный… Она поняла, что он издевается. – Вы серьезно?.. – Дай пить! – потребовала Айрис.. Рори без промедления налил еще один стакан «Пелегрина» и поставил ей на стол. Айрис тут же заявила: – Не буду! Рори Кинкейд покопался в холодильнике и попробовал угодить Айрис, предлагая ей по очереди лимонад, апельсиновый сок и пепси-колу. Все было отвергнуто. Рори Кинкейд и глазом не моргнул. К счастью, нашлась бутылка кока-колы без сахара. Айрис соблаговолила произнести: – Это буду! Рори с облегчением выпил стакан воды, словно его мучила жажда. Джилли спросила: – Что случилось с последней няней Айрис? Он закашлялся и бросил на нее настороженный взгляд. – Нашла новое место… Мы уезжаем отсюда, и я счел возможным расторгнуть с ней контракт. – А вы сами справляетесь? Разумеется, он не имел понятия, что девочки в таком возрасте не носят бархатных платьев, а зефир должен подаваться только на десерт. Рори нервно дернул плечом. – Мы привыкаем друг к другу, – сказал он совершенно пресным голосом. – Я заметила… – съязвила Джилли и подумала, что Ким и Айрис поймут друг друга. – Холостяку трудно понять, что требуется маленькому ребенку. – Все эти трудности временные, – твердо ответил Рори. – Я ее опекун, и я сделаю все, чтобы хорошо воспитать ее. Чтобы скрыть свое возмущение, Джилли пришлось сделать вид, что она занята едой. Конечно, он вполне искренне считает, что правильно заботится о Айрис. И в следующее мгновение она имела возможность убедиться в правильности своих выводов. Рори авторитетным тоном сказал: – После еды – спать! Айрис отбросила вилку и произнесла, надув губы: – Не хочу!.. – При этом она даже не взглянула на своего опекуна. Джилли едва не усмехнулась, когда заметила, как Рори, сдерживая раздражение, расстегнул воротник рубашки. При этом он застыл как вкопанный. Наверное, он пытался правильно воспитывать Айрис, но не знал, как это делается. И Джилли снова подумала, что с этой задачей может справиться только мать Айрис. – Айрис, – начал Рори ангельским тоном, – ты же знаешь, что после еды положено спать… – Ну и что, а я хочу пойти на улицу играть! – В ее голосе прозвучали настырные нотки. – Ты пойдешь со мной? Рори стало душно, он расстегнул еще одну пуговицу, потом шумно вздохнул и ответил: – Ну разумеется, моя родная… Но Айрис в своих требованиях пошла дальше: – Я хочу, чтобы ты покатал меня на каноэ. – На каноэ? – Рори растерянно покачал головой и почесал затылок. – У меня сегодня весь день занят. Может быть, завтра?.. Айрис сразу превратилась в гневное существо. Одной рукой она взяла шоколадный зефир и раздавила его, другой – ударила по винограду. Задребезжала тарелка. На столе образовалось фиолетовое пятно. – Айрис! Ты не порезалась?! – кинулся к ней Рори. Но Айрис спокойно заявила: – Грэг меня всегда катал! Затем она перевела взгляд на Джилли. Теперь в нем не было и капли гнева. – Я хочу, чтобы вы тоже с нами поплавали! Казалось, Рори не обратил внимания, как требовательно разговаривает Айрис со взрослым человеком. Однако он счел нужным заметить: – Мисс Джилли Скай занята. Она работает. При этом он даже не взглянул на Джилли. Джилли была уязвлена: она не привыкла, что кто-то за нее решает, что она должна делать. – А я хочу с ней! – заявила Айрис, гневно сузив глаза. – Если нет Грэга, ты будешь катать меня и Джилли! – Дорогая моя… – начал Рори Кинкейд, – я понимаю, что ты любишь кататься на каноэ, но пойми и меня, вечером к нам придут гости, мне надо подготовиться… А мисс Скай мне помогает. А?.. Айрис надула губы. Между тем Джилли решала дилемму: с одной стороны, ей надо каталогизировать гардероб, с другой – ей нравится Рори Кинкейд, а с третьей – пока она не добьется восстановления прав Ким Салливан на Айрис, ни о каком романе с Рори не может идти и речи. – Ты поняла меня? – переспросил Рори. – Н-н-н!.. – Совсем как Рори Кинкейд, дернула плечом Айрис и раздавила еще один зефир. Шоколад таял на ее пальцах. Однако теперь пришла очередь Джилли возмутиться. Все жизнь она ненавидела слова «нельзя», «пойми», «сядь». Всю жизнь ее кто-то контролировал. Но у нее так и не появилась привычка подчиняться. Поэтому вопреки взгляду Рори она сказала: – Разумеется, я с тобой покатаюсь, Айрис. Но я совершенно не умею грести на каноэ, поэтому тебе придется меня учить. И вдруг по выражению лица Айрис она поняла, что сумеет договориться с ней. – Но вначале тебе нужно что-нибудь съесть. У меня есть бутерброд со швейцарским сыром и шпротами. Ты можешь съесть половину моей порции. Айрис заколебалась. Она бесхитростно взглянула на Джилли и Рори. И вдруг сказала: – Хорошо. Но только половину. – Отлично, – обрадовалась Джилли. – А для спортивных игр тебе надо переодеться. У тебя есть шорты и майка? Айрис снова подумала и согласилась: – Я переоденусь. – Слава Богу, – тихо произнес Рори Кинкейд и, наклонившись к Джилли, сказал: – Вы ангел. «Я грешный ангел…» – подумала Джилли. Джилли открыла коробку и достала бутерброд. Айрис с готовностью потянула к нему руки. – Отлично! – сказала Джилли и спросила у Рори: – Это вы ей сегодня выбирали платье? – Она командует мной, как хочет. Что я могу поделать?! – прошептал ей на ухо Рори. Джилли с жалостью посмотрела на него и подумала, что он должен увидеть свои ошибки и понять, что без няни ему не обойтись. – Мне кажется, вы ее боитесь, – сказала она. – Я ее не только боюсь, но даже порой не знаю, как мне правильно поступать. – И все-таки это ненормально – бояться маленькой девочки. |
||
|