"Книга для тех, кому нравится жить, или Психология личностного роста" - читать интересную книгу автора (Иванович. Козлов Николай)

Поиск дружбы по дружбе

Люди дружбу ценят не зря, добрая крепкая дружба — вещь очень понятная, без всякой альтруистической мистики. Дружба основана на взаимности, она жива тем, что люди друг другом взаимно пользуются: ты мной, я тобой.

Я дружу с тобой (то есть даю то, что нужно тебе) за то, что ты дружишь со мной (даешь то, что нужно мне).

Нормальный душевный бартер. В мою стороне нередко кивают, что такие представления о дружбе слишком вульгарны и однобоки. Дескать, во многом альтруистический феномен дружбы Козлов снижает до простого потребительства. Мне с этим согласиться трудно, на мой трезвый взгляд, представленная мною картинка о дружбе грешит скорее романтической идеализацией. Ну что вы хотите, Козлов сам романтик, окружил себя прекраснодушным Синтоном и от жизни, похоже, оторвался. А в жизни не синтонов-ской, а реальной народ дружит плотно: сидят и — дружат. Сидят и дружат. Закусили. Телек посмотрели. Еще подружили. И разошлись.

• Тут использование друг друга конкретное и душевно понятное: столбушок для пинания, чистюля для марания, мишень для насмешек и компания для выпивона.

Вспоминайте народное: "Мы с друзьями собирались — класс! Ну, скинулись, Мишка сбегал за пивком, принес, правда, теплое, дурак. Травили анекдоты, Варька немного покусала Наташку, вместе позлословили про Антонину, тут Сергей чегой-то начал наезжать на Варьку, но она тоже была не в духе и ответила по полной программе. А когда Мишку напоили и он под стол полез, так это вообще укатаешься. В общем, было не скучно. Хорошо посидели".

• Разбирать эту дружескую вечеринку с точки зрения психологии я затруднюсь. Думаю, что адекватнее это сделать с точки зрения физиологии…

Качество дружбы определяется не тем, лежит в ее основе потребительство или не лежит. Какое потребительство, потребительство с каким запросом — обычно это оказывается важнее.

Приятно отметить, что дружба душевно здоровых люди при всей ориентированности на взаимность — это изначально дающее отношение. Я дружу с тобой, то есть я даю тебе.

• Да, в обмен, и это естественно, дураков нет — но ведь даю!

К сожалению, и это бывает не всегда. В более примитивном и больном варианте взаимность звучит уже так:

Если ты мой друг, то я жду от тебя и тяну от тебя. И мне удается это получить от тебя, потому что ты тоже во мне нуждаешься, тоже от меня чего-то ждешь и с меня тянешь.

М-да. Такое тоже иногда называют дружбой. А бывает ли дружба — ни за что? Дружба "просто так", дружба по дружбе?

Конечно, бывает, только погодите радоваться: ничего ни особо доброго, ни возвышенного здесь нет. Человек — существо программируемое, и если в него вставляется связка двух программ: "Если случилось это, этот человек — твой друг" и "Дружить — это значит…", то полученный автомат будет исправно дружить всю оставшуюся жизнь согласно полученному техническому предписанию.

• Просто так!

Человек-автомат дружит "просто так" — как автомат. По программе и без головы.

Вася дал тебе списать на контрольной — Вася тебя выручил. Тот, кто выручит в беде, — друг. Значит, Вася — друг. Друг Вася, дай тебя облобызаю!

Стоп. Сбой в программе. В нашей школьной культуре друзей не целуют — даже бескорыстно.

В поиске дружбы бескорыстной, дружбы "просто так" подразумевается, что бескорыстность — это обязательно хорошо, а потребительство в отношениях — низко. Простите, не могу с этим согласиться. Я утверждаю, что не всякая бескорыстность в отношениях хороша и не всякое потребительство в дружбе — плохо.

Понаблюдайте: дружбу "ни за что" и встречи "просто так" устраивают в основном бездельники. Один бездельник тосковал — было глупо. Тосковал другой — аналогично. А что произойдет, если они встретятся и начнут тосковать вместе: совсем просто так, ведь все равно делать им нечего? А, тогда они будут уже не не-знаю-кто, а субъекты бескорыстных дружеских отношений. У них теперь дружба, вот!

 Да, дружба, пустая и бессмысленная, как и они сами.

Те, кому в жизни что-то дорого, кто хочет в жизни что-то сделать, — это делают, используя для этого все. И себя, и своих друзей. Они потребляют кашу, чтобы быть здоровыми. Они потребляют информацию, чтобы быть компетентными. Они пользуются друзьями, чтобы сделать больше и лучше. Они не бескорыстные, они лучше. Они — умные.

О Тимур

Ох…

"Где-то ты меня кидаешь, но где?" — звучало в старом анекдоте и приходит в голову сейчас. Вроде, все верно — да, так бывает. Такая дружба и такие друзья — есть. Равно как есть и не такая. Причем — и в этом соль — это не обязательно о разных людях. У одних и тех же людей могут быть и дружбы, и друзья разные, и даже — разные дружбы с одними и теми же друзьями.

 В разное или в одно и то же время.

Потому что в одних и тех же действиях может быть много слоев-уровней, и «язва-подколка» может стать и бодрой взгрелкой, и способом избавить человека от неловкости, и — почему нет — в очередной раз напомнить человеку, что его друзья — рядом.

Хорошая схема дает нам ясность, но ясность она дает за счет того, что она упрощает жизнь, и это не повод нам, пользуясь самой хорошей схемой, упрощать, урезать и кастрировать свою жизнь. А я, к сожалению, неоднократно сталкивался с начитавшимися книг Н.И. «друзьями», которые задумчиво начинали вталкивать те отношения, что есть у них, в яркую и остроумную рамочку.

 Это же рамочка, вы не забыли?

Я неоднократно наблюдал, как такие люди напрягаются и начинают долго, кропотливо выяснять, под какой вариант "ты мне — я тебе" подходит их дружба с Васей или с Марианной, после чего удрученно отмечают известную несбалансированность и начинают свои отношения, свою дружбу "приводить в порядок".

 Ох.

Не то плохо, что они начали что-то подсчитывать в отношениях, а то, что, например, подсчет ведется по принципу "вспомнилось-попалось на глаза", и привычно неосознаваемое вовсе выпадает и идет — не в счет. Однако результат, имеющий мало общего с реальностью, признается такими бухгалтерами не только достоверно подведенным итогом отношений, но и руководством к их дальнейшему строительству.

• Ура! Теперь я знаю, как правильно дружить, и ты, друг, у меня по плану — Аккумулятор и Учитель, так что нечего быть Взгрелкой и Дурачком, я тебе за это не плачу!

Разбираясь во внутреннем благополучии или неблагополучии приходящих ко мне как к психологу людей, я часто задаю им два вопроса: "Кто тебя любит? И кого любишь ты? У кого освещается лицо, когда он вспоминает о тебе? Кому счастливее жить, зная, что ты есть — просто есть? И кто приносит счастье в твою жизнь?" Я помогаю понять-пережить эти вопросы не на формальном уровне ("Ну, наверное, родители… друзья, может быть"), а в их глубинной, жизненной реальности. И пока человек, погружаясь в себя, отвечает на эти вопросы, он сам, раньше меня, оказывается в состоянии понять себя и свою жизнь. И, в частности, свою дружбу.

• Читатель, кто любит Вас — ради Вас самого, просто потому, что Вы есть? И кого любите так — Вы?

Формальное, анкетное представление о близких — родные, друзья, мужья-жены, дети-внуки — может иметь отношение к настоящей близости, а может и не иметь практически никакого. Внешняя "укомплектованность штатов" близких людей, чтоб "не хуже, чем у других", не приближает нас к ответу на вопрос, есть ли в жизни конкретного человека действительно близкие, глубокие, живые отношения. Есть ли в его жизни такие люди? Практически ни о чем нам не скажет ни количество (много или мало) людей вокруг, ни обилие внешних проявлений (поцелуйчики-обнималки и приятные слова), ни степень официального родства, ни стаж знакомства.

 Ни степень соответствия дружбе "по умной книжке психолога Козлова".

Вот приходит на занятия в клуб девушка — хохотушка, жизнерадостная, улыбчивая и склонная пообниматься. И говорит все слова славные и приятные, и танцует хорошо. А за этим чувствуется — пустота. И если за нее, пустоту эту, ненароком задеть, девушка отводит глаза, встряхивает челкой и — смеется снова.

 Жизнь продолжается.

А вот паренек, неказистый на вид, не слишком красноречивый и угловатый в движениях. Все данные для неуверенности в себе. И тем не менее ведет он себя настолько спокойно, с таким ненапряженным, естественным внутренним теплом, что люди к нему — тянутся. Не потанцевать и повеселиться. Даже не то чтобы поговорить. А просто — побыть рядом. И когда мы как-то заговорили о близких людях, я нисколько не удивился, увидев, каким теплым и светлым стало его лицо. Да, в его жизни такие отношения — есть. С вашего позволения, Читатель, мы назовем такие отношения — любовью.

 При всей неоднозначности термина.

То есть тем чувством, которое, с добавлением нежности и заботы, становится любовью родителей к детям, а окрасившись эротикой — любовью мужчины к женщине, и наоборот. А еще — чувством, которое лежит в основе дружбы и желания помочь, — словом, чувством, которое отзывается в самой глубине души, как что-то настоящее и хорошее.

 И о чем не всегда хочется говорить вслух.

И быть может, самое основное тут, что это именно чувство, переживание. А не мысль, идея, рассуждение или образ. Поэтому — очевидно! — его можно почувствовать и пережить, но не осмыслить, доказать или представить в уме.

 Да, Николай Иванович?

Н.И.: Я услышал вас, Тимур Владимирович.